Текст книги "Орел улетел"

Глава 12

Каждое утро, в 11 часов, один из охранников приносил Штайнеру чай. В этот раз он задержался на пять минут, и, когда вошел в комнату, Штайнер сидел у окна и читал.

– Вот ваш чай, подполковник.

– Спасибо, капрал.

– Вы, наверное, больше любите кофе, сэр? – завел разговор капрал, не желая сразу уходить: Штайнер ему нравился.

– Да нет, капрал, я привык к чаю, – ответил Штайнер. – Я учился в Лондоне. В Сент-Полз-скул.

– Правда?

Он собрался уходить, и Штайнер спросил:

– А лейтенант Бенсон еще не вернулся?

– У него увольнение до полуночи, сэр, но лейтенант Бенсон такой человек, что обязательно зайдет сюда вечером. Вы же знаете, как ревностно относятся к своим обязанностям молодые офицеры. Стараются заполучить еще одну звездочку на погоны.

Он ушел. Штайнер услышал скрежет задвигаемого засова и вернулся к окну, ожидая наступления полудня, как и за день до этого. Он взял чашку с чаем и приготовился терпеливо ждать.

Снова пошел дождь. Над Лондоном навис туман, да такой густой, что Штайнер едва различал противоположный берег Темзы. Из доков вышло большое грузовое судно, за ним двигалась вереница барж. Штайнер некоторое время наблюдал за ними, мысленно представляя себе их дальнейший маршрут, а потом вдруг увидел девушку. Она была точно такая, как описал ее Девлин, – в черном берете и поношенном плаще.

Засунув руки в карманы плаща и подняв воротник, Мэри, прихрамывая, шла по тротуару. У спуска к реке она остановилась и прислонилась к стене, глядя на проплывающие пароходы. Она даже не повернула голову в сторону монастыря. Девлин строго-настрого запретил ей это. Так, наблюдая за пароходами, она постояла минут десять, затем повернулась и пошла прочь.

Штайнер почувствовал, что его охватывает нервное возбуждение, и, чтобы успокоиться, крепко сжал прутья решетки на окне. Открылась дверь, и в комнату вновь вошел капрал.

– Если вы закончили, подполковник, я заберу поднос.

– Да, уже все, спасибо.

Охранник взял поднос и направился к выходу.

– Я не знаю, кто будет дежурить сегодня вечером, но мне хотелось бы исповедаться в часовне, – предупредил Штайнер.

– Хорошо, сэр. Я доложу о вашей просьбе. Будьте готовы в восемь часов, как всегда.

Он вышел и запер дверь. Штайнер дождался, пока звук его шагов стих в конце коридора, и, повернувшись к окну, снова схватился за решетку.

– Теперь остается только молиться, господин Девлин, – произнес от тихо. – Только молиться.

Девлин, одетый в форму и полевую шинель, вошел в церковь святого Патрика. Он и сам не знал, зачем пришел сюда. Возможно, его мучила совесть, а может быть, он просто хотел расставить все точки на i. Он чувствовал, что не может уехать, не поговорив со старым священником. Девлин понимал, что использовал его в своих целях, и не мог примириться с этим. Самое ужасное было то, что этим вечером ему еще раз, в последний раз, придется с ним встретиться в часовне монастыря. Эта встреча будет мучительной, но избежать ее никак нельзя.

В церкви было тихо, только отец Мартин расставлял у алтаря цветы. Он обернулся на звук шагов Девлина, и на его лице отразилась искренняя радость.

– Здравствуйте, святой отец.

Девлин заставил себя улыбнуться.

– Я зашел только за тем, чтобы сообщить вам, что уезжаю. Сегодня утром я получил назначение.

– Для вас это неожиданность, не так ли?

– Да, меня опять отзывают на действительную службу, – нагло соврал Девлин. – Я должен прибыть в военный госпиталь в Портсмуте.

– Ну что ж, как говорится, война есть война.

Девлин кивнул.

– Все эта война, война, проклятая война. Она тянется слишком долго, и всем нам приходится делать то, чего мы никогда не сделали бы в обычной жизни. Любому солдату, на чьей бы стороне он ни воевал, иногда приходится делать такое, за что потом бывает стыдно.

– Ты встревожен, сын мой, – мягко сказал старик. – Могу я чем-нибудь помочь тебе?

– Нет, святой отец, на этот раз нет. Есть вещи, в которых нужно разобраться самому. – Девлин протянул руку, и старый священник пожал ее. – Очень рад был познакомиться с вами, святой отец.

– Я тоже, – сказал отец Мартин.

Девлин повернулся и вышел из церкви. Дверь с грохотом закрылась за ним. Какое-то время старик стоял, не двигаясь. Он был явно озадачен. Затем повернулся к алтарю и снова стал расставлять цветы.

* * *

Над Шерне тоже навис едва заметный туман. В четыре часа Шелленберг пошел искать Азу. Вместе с сержантом Лебером тот находился в ангаре, где стоял «Лисандер».

– Ну, как дела? – спросил Шелленберг.

– Все в полном порядке, генерал, – сообщил Лебер. – Лучше не бывает. – Он улыбнулся. – Вообще-то гауптштурмфюрер проверяет самолет уже по пятому разу, но это вполне объяснимо.

Как и просил Аза, на «Лисандере» были прикреплены парусиновые щитки с эмблемой ВВС Великобритании; свастику на хвосте прикрывала парусина, выкрашенная в черный цвет.

– Конечно, нельзя дать абсолютных гарантий, что эти щитки не отлетят во время полета, – сказал Аза. – Остается только молиться, чтобы этого не произошло.

– А как погода? – спросил Шелленберг.

– Погода неустойчивая, – ответил Лебер. – Возможно, видимость будет не очень хорошая. Надвигаются два противоположных воздушных фронта. Я запросил Шербур, но оказалось, что это один из редких случаев, когда они не могут дать точного прогноза.

– А самолет подготовлен к полету?

– О да, – сказал Аза. – У этого красавца есть большое достоинство – запасной бак с горючим. Думаю, англичане поставили запасной бак именно на случай выполнения особых заданий. Полет займет часа полтора, и благодаря разведке люфтваффе в Шербуре я могу настроиться на частоту ВВС Великобритании при подходе к английскому побережью.

– Хорошо. Давайте пройдемся. Хочу подышать свежим воздухом.

Моросил дождь. Какое-то время они молча шли по аэродрому. Шелленберг курил. Дойдя до конца поля, они облокотились на забор и стали смотреть на море.

– Вы не волнуетесь? – спросил Шелленберг.

– О полете? – Аза пожал плечами. – Сам полет меня не беспокоит. Неизвестно, как дела на том берегу.

– Да, там все зависит от господина Девлина.

– А если, допустим, все пройдет нормально и завтра рано утром я доставлю сюда наших друзей, что будет потом? Что произойдет в замке Бель-Иль? Вы что-нибудь придумали?

– Есть одна идея. Правда, очень рискованная. Но в то же время и очень простая. Мне нравятся простые идеи. Они доставляют мне наслаждение.

– Итак, я слушаю вас с огромным интересом.

– Ну так вот: фюрер будет завтракать с Роммелем, Канарисом и рейхсфюрером. Бергер должен напасть на них в конце завтрака.

– Да, мне это известно. Если помните, я тоже был там, когда они договаривались.

– А что, если вы, я и господин Девлин появимся во время завтрака и раскроем заговор?

– В таком случае мы тоже окажемся в ловушке. Это же очевидно, – заметил Аза. – Даже если вы и успеете рассказать обо всем фюреру, Бергер и его дружки просто выполнят то, что им приказано.

– Верно. Рейхсфюрер будет только рад избавиться от меня. – Шелленберг улыбнулся. – Но я еще не все сказал. Помните нашу поездку в Бель-Иль? А двенадцатый воздушно-десантный отряд рядом с деревней Сент-Обэн? Эрика Крамера с тридцатью пятью десантниками?

– Конечно, помню.

– Как вы считаете, что произойдет, если к ним придет Курт Штайнер, человек, пользующийся легендарной славой среди десантников, и скажет, что ему нужна их помощь, чтобы предотвратить убийство фюрера, которое должно произойти всего в десяти милях от их деревни?

– Ну конечно же! – воскликнул Аза. – Эти ребята пойдут за Штайнером куда угодно.

– Верно, тем более что десантники никогда не питали теплых чувств к СС.

– А ведь это и впрямь неплохая идея.

– Да, при условии, что все остальное тоже получится как задумано.

– Давайте уточним, как это будет. Сначала входим мы, потом появляется Штайнер, так?

– Да, скажем, минут через пятнадцать.

– Представляю, что это будет за завтрак, – сказал Аза.

– Ладно, пока не будем думать об этом, – прервал его Шелленберг. – У нас сейчас другие проблемы. Пойдемте-ка выпьем по чашечке кофе.

* * *

На кухонном столе в доме Райана Девлин разложил предметы, которые собирался взять с собой в монастырь.

– Давай посмотрим, что тут у меня, – сказал он. – Наручники у охранников есть, но я возьму с собой еще веревку на всякий случай.

– Я приготовил три кляпа, – добавил Райан, – бинты и пластырь. Там ведь еще будет священник.

– Я предпочитаю не думать о нем, но ты прав, – ответил Девлин.

– Теперь оружие.

– В ножную кобуру я положу «смит-и-вессон» – это на самый крайний случай. А так у меня будет «вальтер» с глушителем, который я забрал у Карвера.

– Думаешь, придется стрелять? – встревоженно спросил Райан.

– Не хотелось бы. А где твоя дубинка?

– О Боже, совсем забыл.

Райан выдвинул ящик кухонного стола и вытащил оттуда свинцовую дубинку, обтянутую кожей. К ней была приделана петля, которая надевалась на кисть руки. Многие таксисты Лондона возили с собой такие дубинки для самозащиты. Девлин подержал дубинку в руке, определяя ее вес, и положил на стол рядом с «вальтером».

– Вроде бы все? – спросил Райан.

Девлин чуть улыбнулся:

– Не хватает только Штайнера.

Открылась дверь, и в кухню вошла Мэри.

– Где ты была, девочка? Я умираю от голода.

Может, приготовишь нам яичницу с ветчиной? – попросил ее Райан.

– Конечно, – ответила девушка. – Только у нас кончился хлеб и чай. Я сейчас сбегаю на Хай-стрит, пока магазин не закрылся. Я быстро. – Она сняла с вешалки за дверью берет и плащ и вышла на улицу.

* * *

В магазине пожилая продавщица продала Мэри банку лососины с черного рынка, сигареты, хлеб и чай. Девушка сложила продукты в хозяйственную сумку и вышла из магазина. Над городом висел густой туман, машины ехали медленно. Мэри дошла до перекрестка и, соблюдая осторожность, остановилась и посмотрела на дорогу.

У светофора затормозил лимузин Джека Карвера. За рулем сидел Эрик. Переходя улицу, Мэри прошла всего в двух ярдах от лимузина, и Эрик сразу узнал ее. Он увидел, что девушка свернула на тихую улочку, и, когда зажегся зеленый свет, Эрик поехал за ней. Он подогнал машину к обочине, вылез из нее и крадучись пошел за девушкой.

Торопливо прихрамывая, Мэри свернула на Кейбл-Уорф и направилась к дому. Когда она зашла за угол дома, Эрик быстро перебежал дорогу и осторожно выглянул из-за угла. Она как раз собиралась входить в дом.

Дверь открылась, и он услышал голос Девлина.

– А вот и наша красавица. Входи скорей.

Дверь закрылась.

– Ну вот, гадина. Ты у меня в руках, – тихо произнес Эрик, повернулся и зашагал к своей машине.

* * *

Джек Карвер одевался у себя в спальне. В комнату влетел Эрик.

– Сколько раз я тебе говорил, Эрик? Я не люблю, чтобы кто-нибудь входил сюда, когда я одеваюсь. И к тебе это тоже относится.

– Да я же нашел его, Джек. Я знаю, где обитает эта скотина. Я увидел девчонку и проследил за ней, когда она шла домой. Он был там.

– Ты уверен?

– Уверен, черт побери!

– Где это?

– На набережной Кейбл-Уорф. Это в Уоппинге.

– Хорошо. – Карвер удовлетворенно кивнул, надел пиджак и прошел в гостиную. Эрик последовал за ним.

– Как мы поступим? – спросил Эрик, когда его брат сел за письменный стол.

– Как поступим? Его надо как следует проучить, – ответил Карвер.

– Когда?

Карвер посмотрел на часы.

– Сегодня вечером у меня большая игра, ты знаешь. Я освобожусь где-то часов в десять. Тогда мы и поедем к нему. К этому времени он уже как раз ляжет спать. – Карвер улыбнулся, выдвинул ящик стола и взял оттуда браунинг. – Поедем только ты, я и вот этот наш друг.

Глаза Эрика загорелись дьявольским огнем.

– О Боже, Джек, поскорей бы добраться до него, – произнес он.

* * *

Лейтенант Бенсон появился в монастыре около семи часов вечера. Он поприветствовал привратника и сразу же пошел наверх. В принципе, как и сообщил Штайнеру один из охранников, срок увольнительной Бенсона истекал в полночь, но единственный поезд из Нориджа, где жили его родители, прибывал в Лондон гораздо раньше этого времени. Бенсон поднялся на последний этаж и прошел в коридор. Капрал, сидевший в его комнате, сразу же вскочил на ноги.

– Вы уже вернулись, сэр?

– Разве вы не видите, Смит? Где сержант Морган?

– Он сменился около часа назад, сэр.

– Надеюсь, за время моего отсутствия ничего не произошло?

– Как будто нет, сэр.

– Дайте-ка мне журнал. – Смит подал ему журнал для регистрации посетителей, и Бенсон стал листать его.

– Что это за посетитель зарегистрирован здесь? Майор Конлон?

– Ах да, сэр. Это священник. Он был вместе с настоятельницей и отцом Мартином.

– Кто разрешил ему пройти сюда?

– У него был пропуск, выданный Военным министерством. Знаете, такой, который обеспечивает доступ на любые объекты. Сержант Морган записал все данные в журнал.

– Я вижу. Однако вопрос в том, зачем приходил этот Конлон?

– Не имею понятия, сэр. Он произвел приятное впечатление. Седой такой, в очках. Сразу видно, много пережил человек. Да, у него еще был Военный крест, сэр.

– Это еще ничего не значит, – хмуро заметил Бенсон. – Пойду поговорю с настоятельницей.

Сестра Мария Палмер находилась у себя в кабинете. Бенсон постучал в дверь и вошел. Увидев его, она улыбнулась.

– Вы уже вернулись? Как прошло увольнение?

– Неплохо. Отец Мартин здесь?

– Он только что пошел в часовню. Сейчас время исповеди. Вам что-нибудь нужно?

– Я узнал, что в мое отсутствие здесь был какой-то майор Конлон.

– Ах да, военный священник. Прекрасный человек. Он находится в отпуске по ранению. Кажется, его ранили на Сицилии в прошлом году.

– Да, но зачем он приходил сюда?

– Просто так. Мы показали ему монастырь, и один вечер он подменял отца Мартина во время исповеди. Знаете, отец Мартин не очень хорошо себя чувствует.

– После этого он заходил сюда еще раз?

– Нет. Отец Мартин сказал, что он получил назначение. Кажется, в военный госпиталь в Портсмуте. – Она была озадачена. – Что-нибудь случилось?

– О нет. Просто, когда неожиданно появляются гости с пропуском, выданным Военным министерством, невольно возникает вопрос, кто они такие.

– Не надо так волноваться, – сказала настоятельница.

– Возможно, вы правы. Спокойной ночи, сестра.

Но он никак не мог избавиться от какого-то неясного подозрения и, вернувшись в свою комнату, позвонил Дагалу Манроу.

* * *

Джек Картер на целый день уехал в Йорк. Поезд, которым он должен был вернуться в Лондон, прибывал в десять часов, поэтому, когда зазвонил телефон, Манроу работал в своем кабинете один. Он терпеливо выслушал Бенсона.

– Хорошо, что позвонили, – сказал он. – Мне совсем не нравится то, что какие-то офицеры с пропусками, выданными Военным министерством, суют нос в наши дела, но, вот видите, такое тоже случается. Монастырь, конечно, не лучшее место для нашей работы. Все эти слуги Божьи ведут себя не так, как обычные люди.

– В журнале записаны данные о Конлоне. Вам их прочитать?

– Давайте сделаем так. Я скоро здесь заканчиваю и еду домой, – сказал Манроу. – По дороге я заеду в монастырь, и мы с вами поговорим. Скажем, часа через полтора.

– Я буду ждать вас, сэр.

Бенсон положил трубку. В дверях появился капрал Смит и сообщил:

– Подполковник Штайнер записан на посещение часовни, сэр.

– Какие такие грехи мог он совершить, сидя тут взаперти? – раздраженно сказал Бенсон.

– Его время в восемь часов, как всегда, сэр. Прикажете сопровождать его мне и капралу Россу?

– Нет, – ответил Бенсон. – Мы пойдем туда вместе. Я жду бригадного генерала Манроу, но он приедет не раньше чем в половине девятого. А пока принесите-ка мне чаю.

* * *

В Шерне погода была явно против них: с моря клубами надвигался густой туман, неся с собой дождь. Шелленберг и Аза Вон стояли в комнате радиосвязи и ждали, пока сержант Лебер запрашивал последние данные из Шербура.

Через некоторое время Лебер повернулся к ним.

– Самолет фюрера долетел нормально, генерал. Он сел в шесть часов, как раз перед тем, как испортилась погода.

– Так что мы имеем? – спросил Аза.

– Порывы ветра над Ла-Маншем местами достигают восьми баллов.

– Ерунда, с этим я справлюсь, – сказал Аза. – Что еще?

– Над южной частью Англии навис густой туман, от Лондона до самого побережья. И еще. Они сообщают, что в течение ночи погода ухудшится. – Лебер был встревожен. – Честно говоря, сэр, я считаю, что лететь опасно.

– Не беспокойтесь, сержант, как-нибудь долечу.

Аза и Шелленберг вышли на улицу, где бушевали дождь и ветер, и торопливо зашагали к бараку, в котором их разместили. Шелленберг уселся на одну из кроватей и налил в эмалированную кружку водки.

– Вам налить?

– Лучше не надо. – Вместо этого Аза закурил сигарету.

Какое-то время они сидели молча, потом Шелленберг сказал:

– Слушайте, если вы считаете, что лететь нельзя, если вы не хотите лететь...

– Не говорите глупостей, – оборвал его Аза. – Конечно же, я полечу. Девлин надеется на меня. Я не могу бросить его. Ветер меня не волнует. Если помните, я воевал на стороне Финляндии во время Зимней войны, а там каждый день были снежные бури. Что же касается тумана, то при взлете он не опасен. Однако сажать самолет в тумане – это совсем другое дело. И меня беспокоит, что, прилетев в Англию, я не смогу сесть.

– В таком случае вам придется повернуть назад.

– Да, конечно. Но Лебер говорит, что к тому времени и здесь погода будет не лучше.

– И что вы думаете предпринять?

– Я отправлюсь отсюда в самый последний момент. Девлин сообщил, что мы должны вылететь в полночь. Попробую прибыть точно к назначенному времени, не раньше. Вылечу часов в десять. Может быть, к этому времени погода прояснится.

– А если нет?

– Все равно полечу.

– Хорошо. – Шелленберг поднялся. – Надо передать эту информацию в Шоу-Плэйс.

* * *

В рабочем кабинете дома в Шоу-Плэйс за передатчиком сидела Лавиния. Она приняла сообщение и быстро отбила ответ: «Сообщение получено. Вопросов нет», затем сняла наушники и обернулась. Ее брат сидел у камина и чистил ружье. У его ног лежала собака. Рядом стоял бокал виски.

– Они вылетят не раньше десяти, дорогой. Погода ужасная.

Она подошла к окну и отдернула шторы. Затем открыла окно и стала всматриваться в туман. Шоу подошел и встал рядом с ней.

– А я-то думал, что вся эта чертовщина как нельзя кстати для такого секретного полета.

– Не говори глупостей, Макс, – сказала Лавиния. – Такая погода – страшное дело для любого пилота. Помнишь, в тридцать шестом году я не могла посадить самолет в Хелмсли? Все кружила над аэродромом, пока не кончилось топливо. Я ведь тогда чуть не погибла.

– Прости, старушка, я стал забывчив. – Терраса покрылась дождевыми каплями, которые были ясно видны в падающем из окна свете. – Вот и дождь, – сказал Шоу. – Теперь, может, просветлеет. Ладно, закрывай окно и выпьем еще по бокалу.

* * *

– Ты ничего не забыл? – спросил Майкл Райан, причалив лодку к узкой полоске гальки у монастырской стены.

На Девлине были надеты синий широкий комбинезон и сапоги. Он ощупал карманы, проверяя, все ли на месте.

– Все в полном порядке.

– Может, все-таки я пойду с тобой? – спросил Райан.

– Нет, Майкл. Это касается только меня. Если заметите что-нибудь неладное, тут же сматывайтесь. Этот чертов туман сейчас очень кстати. – Он повернулся к Мэри и улыбнулся ей, хотя она не могла видеть его улыбки в темноте. – Ты была права.

Она потянулась к нему и поцеловала его в щеку.

– Да благословит вас Бог, господин Девлин. Я молюсь за вас.

– Тогда все будет хорошо. – Он вылез из лодки и исчез в темноте.

На этот раз вода не намного залила туннель, и идти было значительно легче. Освещая дорогу фонарем, Девлин добрался до проема в стене и посмотрел на часы. Стрелки показывали две минуты девятого. Он пролез в склеп и, осторожно шагая по воде, дошел до ступенек.

Дагал Манроу закончил свои дела чуть раньше, чем предполагал. Он вызвал штабную машину и приказал шоферу отвезти его в монастырь Пресвятой Девы Марии. Ехать было трудно. Машина ползла в тумане со скоростью 15 миль в час. В начале девятого они наконец-то добрались до монастыря.

– Я ненадолго, – сказал Манроу, вылезая из машины.

– Я уберу машину с дороги, сэр, – предупредил его шофер. – А то кто-нибудь еще врежется. Я встану за углом, во дворике.

– Я найду вас. – Манроу поднялся по ступенькам и позвонил в дверь.

– Добрый вечер, бригадный генерал, – поприветствовал его привратник, открывая дверь.

– Сестра Мария на месте? – спросил Манроу.

– Нет, ее вызвали в госпиталь на Кромвель-роуд.

– Хорошо. Я поднимусь наверх. Мне нужно поговорить с лейтенантом Бенсоном.

– Несколько минут назад он с одним из капралов повел в часовню того немецкого офицера.

– Вот как? – Манроу постоял немного, раздумывая, куда ему лучше идти, затем направился к двери часовни.

* * *

Девлин поднялся по ступенькам, слегка приоткрыл дверь и застыл не веря своим глазам. Не далее чем в шести футах от двери спиной к нему стоял капрал Смит и рассматривал статую. Бенсон находился у входа. Не раздумывая, Девлин вытащил дубинку Райана, ударил Смита по шее и спрятался за дверью. Капрал с грохотом свалился на пол.

– Смит? В чем дело? – окликнул капрала Бенсон.

Он добежал по проходу до распростертого на полу тела и остановился, в изумлении уставившись на него. Потом, вдруг осознав, что все это неспроста, потянулся к кобуре, но было поздно.

Из-за двери вышел Девлин. В одной руке он держал «вальтер» с глушителем, в другой – дубинку.

– На вашем месте я не стал бы этого делать. Эта штука стреляет не громче, чем мы с вами кашляем. А теперь повернитесь кругом.

Бенсон повиновался, и Девлин поступил с ним так же, как и со Смитом. Лейтенант охнул, повалился на колени и упал на капрала. Девлин моментально обыскал их, но наручники нашел только у Смита.

– Вы здесь, подполковник? – позвал он Штайнера.

Из кабинки исповедальни вышел Штайнер, за ним показался отец Мартин. На лице старого священника отразилось непонимание. Он был потрясен.

– Майор Конлон? Что здесь происходит?

– Я искренне сожалею, святой отец. – Девлин повернул его спиной к себе, отвел его руки назад и надел наручники.

Усадив старика на скамью, он вытащил самодельный кляп.

– Так, значит, вы не священник, – сказал Мартин.

– Нет, но мой дядя был священником, святой отец.

– Я прощаю тебя, сын мой, – произнес отец Мартин и позволил Девлину вставить ему кляп.

В этот момент открылась входная дверь, и в часовню вошел Дагал Манроу. Он не успел и слова сказать; Штайнер крепко схватил его сзади, сдавив горло рукой, словно железными тисками.

– А это кто? – спросил Девлин.

– Бригадный генерал Дагал Манроу, – объяснил Штайнер. – Из Отдела операций особого назначения.

– Неужели? – Держа «вальтер» в правой руке, Девлин обратился к Манроу: – Вы наверняка знаете, бригадный генерал, что эта штука стреляет бесшумно. Так что будьте благоразумны.

Штайнер выпустил его, и Манроу с горечью произнес:

– О Боже. Это же Девлин, Лайам Девлин.

– Он самый, бригадный генерал.

– Что теперь? – спросил Штайнер.

Девлин был возбужден и отвечал с наигранной уверенностью:

– Немного проплывем по реке, потом прокатимся на машине – и прощай Англия, а эти ребята пусть себе бегают кругами и ищут нас здесь.

– Значит, вы намерены улететь на самолете, – заметил Манроу. – Это интересно.

– Какой же я болван. Вечно болтаю, чего не следует, – застонал Девлин. Он приставил дуло пистолета к подбородку Манроу. – Если я оставлю вас здесь, вы поднимите на ноги всю вашу авиацию, прежде чем мы успеем сообразить, где находимся. Я мог бы убить вас, но сейчас я благодушно настроен.

– Какой же выход?

– Придется взять вас особой. – Он кивнул Штайнеру. – Смотри за ним. – И приоткрыл дверь в вестибюль.

В это самое время из своей каморки появился привратник и, насвистывая, понес куда-то наверх поднос, на котором стояли чашки, чайник и молочник.

– Замечательно, – сказал Девлин. – Вам не придется мочить ноги. Мы выйдем через парадный вход и спокойно перейдем через дорогу. Туман густой, никто и не заметит. – Он распахнул дверь и, приставив пистолет к спине Манроу, повел его к выходу. – Не забывайте, бригадный генерал: одно неверное слово – и ваш хребет разлетится вдребезги.

Штайнер открыл входную дверь и первым стал спускаться по ступенькам на тротуар. Густой коричневый туман, какой бывает только в Лондоне, застревал в горле, оставляя кисловатый привкус. Подталкивая впереди себя Манроу, Девлин перешел через дорогу; Штайнер теперь замыкал шествие. Они не встретили ни единой души и, окутанные туманом, словно отрезанные от всего мира, спустились к Темзе. Почувствовав под ногами гальку, Девлин остановился и передал оружие Штайнеру.

– Нас здесь ждут мои друзья, и я не хочу, чтобы этот тип видел их, а то он повесит их в Уондзорте как предателей родины.

– Если они того заслуживают, – сказал Манроу.

– Ну, это как посмотреть.

Девлин быстро связал ему руки веревкой, которую прихватил с собой. Шею Манроу прикрывал шарф. Ирландец снял его и завязал Манроу глаза.

– Теперь нормально. Пошли.

Держа Манроу за локоть, Девлин зашагал по гальке к моторной лодке, которую почти не было видно в темноте.

– Это ты, Лайам? – тихо окликнул его Райан.

– Собственной персоной, – ответил Девлин. – Уходим, и как можно скорее.

* * *

Поднявшись к себе в комнату, Девлин быстро переоделся в костюм священника и свитер с высоким воротом. Собрав необходимые вещи, он положил их в сумку, затем сунул туда же «люгер» и «вальтер». Убедившись, что «смит-и-вессон» находится в ножной кобуре, он подхватил сумку и спустился в кухню. Штайнер пил чай, сидя за столом вместе с Райаном. Мэри с благоговейным страхом смотрела на немца.

– Как чувствуешь себя, подполковник? – спросил Девлин.

– Лучше не бывает, господин Девлин.

Девлин кинул ему полевую шинель, которую раздобыл в офицерском клубе, когда встречался там с Шоу.

– Это чтобы прикрыть твою форму. А Мэри даст тебе какой-нибудь шарф.

– Конечно. – Девушка выбежала из кухни и тут же возвратилась, неся в руках белый шелковый шарф. Она протянула его Штайнеру.

– Вы очень добры, – поблагодарил он.

– Ладно, нам пора. – Девлин открыл стенной шкаф под лестницей, где со связанными руками и с шарфом на глазах сидел Манроу.

– Давайте-ка я помогу вам, бригадный генерал.

Он помог Манроу подняться и выйти из шкафа. Вдвоем они направились к выходу. Райан уже сходил в гараж: на обочине дороги стоял фургон. Они посадили Манроу в заднее отделение машины, и Девлин посмотрел на часы.

– Всего лишь девять. Длинным оказался у нас с тобой час, Майкл. Ладно, старина, нам пора.

Они пожали друг другу руки. Повернувшись к Мэри, он увидел в ее глазах слезы. Девлин поставил свою сумку в фургон и подошел к девушке. Она бросилась к нему, и он обнял ее.

– Ты замечательная, Мэри, и впереди у тебя замечательная жизнь.

– Я никогда не забуду вас. – Теперь она плакала по-настоящему. – Я каждую ночь буду молиться за вас.

Девлин не мог ничего сказать в ответ: к горлу подступил комок. Он сел в фургон рядом со Штайнером, и машина тронулась.

– Хорошая девушка, – произнес немец.

– Да, – ответил Девлин. – Я не должен был втягивать их в эту историю, да и старого священника тоже, но у меня не было иного выхода.

– Таковы уж правила игры, которую мы ведем, господин Девлин, – отозвался из глубины фургона Манроу. – Если вам не трудно, удовлетворите мое праздное любопытство по поводу Варгаса.

– О, я с самого начала почуял, что тут не все чисто, – ответил Девлин. – Очень похоже было на то, что вы буквально зазываете нас, так сказать. Я знал, что единственный способ обхитрить вас – это одурачить Варгаса. Поэтому он до сих пор получает сообщения из Берлина.

– Что же касается ваших связей в Лондоне, вы ведь не стали обращаться за помощью к активным членам ИРА, верно?

– Правильно догадались.

– Что ж, ума вам не занимать, это уж точно.

Однако не забывайте старую пословицу: «Не говори „гоп“, пока не перепрыгнешь».

– Это вы о чем?

– Это я о тумане, господин Девлин. Туман-то густой, – объяснил Манроу.