Текст книги "Маги рынка. Секреты успешной торговли от топовых трейдеров"

Звучит так, как будто это дело было еще более конкурентным.

Может быть, это так звучит, но это не так.

Были ли у вас опасения по поводу того, что теперь ваше поле возможностей сводилось к одному рынку?

Я был немного обеспокоен. Но, как оказалось, мне следовало волноваться гораздо сильнее. Тем не менее мысль о торговле на площадке была для меня очень привлекательной. При этом у меня очень хорошо получалось выбирать сделки, но я был полным неудачником в части исполнения. Я был очень застенчив и слишком робок, чтобы кричать достаточно громко, чтобы меня услышали на площадке. В итоге я передавал заказы своему другу трейдеру, который выполнял их за меня. Так продолжалось несколько месяцев, пока я не осознал, что я сам стал творить.

Вы по-прежнему подходили к рынкам как позиционный трейдер, несмотря на то что были в торговом зале?

Да, но это было продиктовано моей нерешительностью.

Полагаю, многие дни вы даже не торговали.

Именно так.

Было ли какое-то преимущество в том, чтобы находиться непосредственно в торговом зале?

Не для меня, хотя я многому научился на этом опыте и рекомендую его всем, кто хочет стать успешным трейдером. Я использовал то, чему научился там в течение многих лет.

Чему именно вы научились?

Находясь в торговом зале, вы развиваете почти подсознательное чувство рынка. Вы учитесь определять движение цен по интенсивности голосов на ринге. Например, когда рынок активен, а затем становится тихим, это часто значит, что он не собирается идти дальше. Также иногда, когда умеренно громкий ринг внезапно становится очень громким, вместо того чтобы готовиться к взрыву, стоит предположить, что рынок столкнулся с большим количеством противоположных ордеров.

Как вы используете эту информацию, когда вы не в зале? Ранее вы сказали, что то, чему вы научились на площадке, помогало вам в дальнейшем.

Я понял важность точек внутридневного графика, например, более ранних дневных максимумов. Я получил возможность открывать в ключевых точках гораздо более крупные позиции, чем мог удерживать, а если это не срабатывало, немедленно выходил из них. Например, в критический момент внутри дня я открывал позицию на двадцать контрактов вместо трех – пяти, которые я мог себе позволить, используя очень близкий стоп. Затем либо рынок взлетал, либо я выходил из игры. Иногда я зарабатывал 300 или 400 пунктов и больше, рискуя всего десятью. Это происходило потому, что, находясь на площадке, я понимал, как рынок реагирует на эти внутридневные точки. Моя торговля в те дни была немного похожа на серфинг. Я пытался попасть на гребень волны в нужный момент. Если не получалось, я просто выходил из игры. У меня был шанс заработать несколько сотен очков, почти ничем не рискуя. Позже я использовал эту технику, будучи кабинетным трейдером. По крайней мере тогда этот подход работал очень хорошо, хотя я не думаю, что он сработал бы так же хорошо сегодня.

Потому что рынки стали более изменчивыми?

Верно. В те дни, если рынок достигал точки внутридневного графика, он мог пройти ее, взлететь и никогда больше не возвращаться. Теперь возвраты происходят очень часто.

И каков же ответ?

Я думаю, секрет заключается в сокращении количества сделок, которые вы совершаете. Лучшие сделки – те, в которых у вас есть три вещи: фундаментальные показатели, технические характеристики и тон рынка.

Фундаментальные показатели должны указывать на то, что существует дисбаланс спроса и предложения, который может привести к крупным изменениям. График должен показывать, что рынок движется в том направлении, которое предполагают фундаментальные показатели. А когда выходят новости, рынок должен действовать в соответствии с правильным психологическим настроем.

Например, растущий рынок должен отмахиваться от «медвежьих» новостей и бурно реагировать на «бычьи». Если вы можете ограничить свою деятельность только этими типами сделок, вы должны делать деньги на любом рынке и при любых обстоятельствах.

Стали ли вы в итоге придерживаться более строгого стиля торговли?

Нет, потому что я получал слишком большое удовольствие от игры. Я знал, что должен участвовать только в оптимальных сделках, но трейдинг был для меня разрядкой и хобби. Он заменил в моей жизни многое другое. Я ставил удовольствие от игры выше своих собственных критериев успеха. Однако меня спасло то, что, когда сделка соответствовала всем моим критериям, я открывал позицию в пять-шесть раз больше, чем в других сделках.

Лучшие сделки – те, в которых у вас есть три вещи: фундаментальные показатели, технические характеристики и тон рынка.

Всю ли свою прибыль вы получили от сделок, которые соответствовали этим критериям?

Да.

Остальные сделки были безубыточными?

Остальные сделки были безубыточными и развлекали меня.

Вы следили за ними, чтобы знать, что происходит?

Только мысленно. Моей целью в других сделках было просто выйти в ноль. Я знал, что могу получить большие деньги от сделок, которые отвечают моим критериям. Такие сделки всегда найдутся, но их может быть меньше, поэтому придется запастись терпением.

Почему таких сделок стало меньше? Стал ли рынок более изощренным?

Да. Сейчас гораздо больше профессиональных трейдеров, чем в годы начала моей карьеры. Тогда у меня было преимущество только потому, что я знал схемы, которым меня научили Эд Сейкота и Амос Хостеттер. Теперь все знают эти принципы. У нынешних трейдеров есть торговые залы, заполненные умными людьми и компьютерами.

Раньше мы следили за доской и покупали кукурузу, когда ее цена поднималась выше ключевой точки графика. Через час элеваторщик получал звонок от своего брокера, который мог совершить покупку. На следующий день брокерская контора рекомендовала сделку, еще более подталкивая рынок вверх. На третий день мы получали короткие объяснения от тех, кто ошибался, а затем новые покупки от дантистов со всего мира, которые, наконец, получили известие о том, что настал подходящий момент для покупки. В то время я был одним из первых, кто покупал, потому что я был одним из немногих профессиональных трейдеров, играющих в эту игру. Через несколько дней я накручивал, продавая дантистам.

Вы говорите о краткосрочных сделках. Разве вы не торговали по основным движениям?

Я торговал по некоторым основным движениям, но много раз получал прибыль за два или три дня именно на такой торговле.

Когда вы вернулись на рынок?

Дантисты не собирались сохранять свои позиции, поскольку покупали не в то время. Поэтому, когда рынок снова падал, я возвращался. Сейчас когда рынок пробивает ключевую точку графика, это чувствительно для целой вселенной трейдеров.

Значит, отложенных последующих сделок больше нет?

Правильно, элеваторщик уже сделал ставку. Дантисты не считаются, потому что их уровень участия в торговле ничтожно мал.

Это потому, что теперь они инвестируют свои деньги с помощью управляющих фондами, а не торгуют самостоятельно?

Верно. И даже если дантисты все еще там, они торгуют одним лотом, что является бессмысленной позицией, когда управляющие фондами торгуют тысячами за раз. Теперь вы должны действовать почти противоположно. Вы должны спросить: «Разве это неправда, что все мои коллеги, профессиональные трейдеры, уже в игре, так кому же остается покупать?» Раньше об этом можно было не беспокоиться, потому что всегда оставался кто-то, кто покупал – те, кто получали информацию или реагировали медленнее. Теперь же все одинаково решительны и одинаково быстры.

Стали ли рынки более склонны к ложным прорывам?

Да, гораздо больше, чем прежде.

Значит ли это, что системы следования за трендом обречены?

Я думаю, да. Эра следования за трендом закончилась, за исключением ситуаций, когда на рынке возникнет особый дисбаланс, который перекрывает все остальное. (Засуха 1988 года в зерновом поясе, разразившаяся вскоре после этого интервью, является прекрасным примером того типа исключений, о котором говорит Маркус.) Другим исключением может быть ситуация, когда мы вступаем в серьезную инфляционную или дефляционную среду.

Другими словами, если не существует какой-то очень мощной силы, способной перевесить все остальное?

Да.

Изменились ли рынки за последние пять – десять лет из-за того, что на долю профессиональных управляющих деньгами теперь приходится гораздо бОльшая часть спекулятивной торговли, в отличие от мелких спекулянтов, которые, как правило, совершают все возможные ошибки?

Рынки изменились. Доказательством тому является то, что Ричард Деннис, который преуспевал в течение многих лет, потерял более 50 % средств, которыми управлял, в 1988 году.

Системный подход, основанный на следовании за трендом, больше не работает. Это происходит потому, что как только вы определили тренд и открыли позицию, все остальные тоже открыли позицию. Поскольку покупать уже некому, рынок разворачивается в другую сторону и выводит вас из игры. Одна из причин, по которой у нас больше нет хороших трендов, заключается в том, что центральные банки предотвращают выход валютных курсов из-под контроля, занимая другую сторону тренда.

Разве они не всегда так делали?

Я так не думаю. Если вы посмотрите на график казначейского долга иностранных центральных банков, вы увидите, что за последние несколько лет он вырос астрономически. Похоже, что иностранные банки берут верх над частными иностранными инвесторами в финансировании наших торговых долгов.

Как вы думаете, что это означает для трейдинга? Изменился ли в связи с этим ваш собственный стиль торговли?

В свое время я активно торговал валютами. Например, в годы после первого избрания Рейгана, когда доллар был очень сильным, я открывал позиции на сумму до 600 миллионов немецких марок между своим собственным счетом и счетом компании. В то время это было около 300 миллионов долларов. Это была очень хорошая линия. Я был, вероятно, одним из крупнейших валютных трейдеров в мире, включая банки.

Это было очень утомительно, потому что рынок работал двадцать четыре часа в сутки. Когда я ложился спать, мне приходилось просыпаться почти каждые два часа, чтобы проверить рынок. Я подстраивался под открытие каждого крупного центра: Австралия, Гонконг, Цюрих и Лондон. Это разрушило мой брак. Сейчас я стараюсь избегать валют, так как считаю, что это полностью политическая ситуация. Вы должны определить, что собираются делать центральные банки.

Когда вы активно торговали валютами, ночами вы беспокоились из-за того, что можете оказаться на неправильной стороне крупного движения до открытия рынков в США?

Да.

Вы всегда так торговали, или попадались достаточное количество раз, чтобы вы начали торговать круглосуточно?

Это случалось достаточно часто, чтобы заставить меня насторожиться.

Был бы большой разрыв в движении, которого вы могли избежать, торгуя за границей?

Именно так. Например, я помню, как однажды, в конце 1978 года, доллар рушился, падая до новых минимумов каждый день. Это было в тот период, когда я сотрудничал и торговал как коллега с Брюсом Ковнером. Мы разговаривали каждый день по несколько часов. Однажды мы заметили, что доллар загадочным образом укрепился. Произошло интенсивное движение цен, которое невозможно было объяснить. Мы просто вышли из наших длинных валютных позиций. В те выходные президент Картер объявил о программе поддержки доллара. Если бы мы подождали до следующей торговой сессии в США, мы были бы разорены.

Эта ситуация иллюстрирует один из принципов, в который мы верили: крупные игроки, включая правительства, всегда будут давать сигнал. Если мы видели неожиданное движение цены против нас и никак не могли его объяснить, мы просто выходили из игры и искали причину позже.

Я хорошо помню рынок в то время. После того объявления рынки валютных фьючерсов несколько дней подряд были закрыты на понижение. Вы, должно быть, вышли прямо на вершине рынка.

Мы вышли из этой сделки очень удачно. В любом случае, как мне кажется, в порядке вежливости европейские центральные банки уведомляются о крупных изменениях, которые США собираются предпринять, и они часто действуют с опережением американских политических заявлений.

Следовательно, движение цены сначала появляется в Европе, даже если оно вызвано чем-то, инициированным нами. Если это действие инициировано европейцами, движение цены, безусловно, произойдет сначала там. Я думаю, лучшие часы для торговли случаются именно в Европе. Если бы я собирался посвятить свою жизнь трейдингу, я бы хотел жить в Европе.

Давайте вернемся назад и заполним некоторые пробелы вашей трейдинговой истории. Куда вы пошли после того, как решили отказаться от работы биржевым трейдером?

Мне позвонил Амос Хостеттер, который подружился со мной в Shearson. В то время он также торговал для Commodities Corporation. Амос сказал, что мне стоит подумать о том, чтобы присоединиться к Commodities Corporation в качестве трейдера.

Их теория заключалась в том, что они собирались нанять всех этих великих эконометриков на должности трейдеров. У них в совете директоров были такие люди, как Пол Самуэльсон. На одной из встреч к ним пришла идея нанять меня. Первый вопрос был: «Какие статьи он написал, в каких журналах публиковался?» У меня была степень бакалавра гуманитарных наук и больше ничего. Кто-то сказал: «Он просто торгует», – все подумали, что это очень смешно.

Но разве они не занимались бизнесом, чтобы делать деньги на трейдинге?

Они не думали, что можно по-настоящему зарабатывать деньги, если у тебя нет докторской степени. Но Амос убедил их дать мне шанс. Думаю, я был первым трейдером, не являющимся доктором наук, которого они когда-либо нанимали. Они начали с 30 000 долларов в августе 1974 года. Примерно через десять лет я превратил этот счет в 80 миллионов долларов. Это были очень хорошие годы.

Вы превратили первоначальные 30 000 долларов в 80 миллионов, или они добавили деньги по ходу дела?

После первых нескольких лет они дали мне на трейдинг еще 100 000 долларов. После этого они постоянно выводили деньги. В те годы они находились в фазе экспансии и облагали трейдеров 30 %-ным налогом в год для покрытия их расходов.

Таким образом, вы должны были зарабатывать 30 % в год, чтобы просто поддерживать ваш счет на одном уровне? Должно быть, у вас были годы невероятной доходности, учитывая рост вашего счета, особенно при таком положении.

Я зарабатывал не меньше 100 % в год на протяжении многих лет.

Какой был ваш лучший год?

Наверное, 1979-й. Это был невероятный год. Я поймал золото, когда оно подорожало до 800 долларов.

Вы поймали весь ход?

Я то входил, то выходил, но ловил большие куски – по 100 долларов за унцию. Это было дикое время. В те дни я покупал золото в Австралии, в Гонконге оно дорожало на 10 долларов, в Лондоне поднималось еще на 10 долларов, и к моменту открытия Нью-Йорка я мог продать его с прибылью в 30 долларов.

Похоже, было огромное преимущество в покупке золота на зарубежных рынках, а не в США.

В те дни я имел преимущество, находясь в Калифорнии, потому что я торговал в Гонконге, когда мои нью-йоркские коллеги спали. Я помню, как услышал в телевизионных новостях о вторжении в Афганистан. Я позвонил в Гонконг, чтобы узнать, знает ли кто-нибудь об этом, но, похоже, никто не знал, цена не менялась. Я смог купить 200 000 унций золота до того, как кто-то узнал о происходящем.

Это 2000 контрактов! У вас не было проблем с ликвидностью, когда они заняли такую большую позицию в Гонконге?

Нет, но они, конечно, поджарились на этом. Во время моего последнего визита в Гонконг мне сказали, что я не должен посещать «золотой этаж». Некоторые люди до сих пор помнят этот эпизод.

Они знали, кто находится по другую сторону сделки?

Да, они знали.

Думали ли они, что вы что-то знаете?

Нет, они, наверное, думали, что я просто сошел с ума, раз пришел и купил все это золото. Затем, когда через пять – десять минут появились новости, все попытались карабкаться. Я сразу же получил прибыль в 10 долларов за унцию на 200 000 унций.

Трудно поверить, что вы могли торговать телевизионными новостями.

Я никогда не делал этого раньше. Это был первый и последний раз, но я это сделал.

Тот конкретный рынок золота закончился почти вертикальным подъемом и падением. Вы успели вовремя выйти?

Да, я вышел примерно на 750 долларах на пути вверх. Мне стало плохо, когда я увидел, что золото поднялось почти до 900. Но позже, когда оно опустилось до 400, я почувствовал себя гораздо лучше.

В целом, вы очень хорошо вышли. Что подсказало вам, что мы близки к вершине?

В то время у нас было много диких рынков. Одним из моих правил было выходить из сделки, когда волатильность и скорость изменения цен становились абсолютно безумными. Одним из способов измерения этого было ограничение по количеству дней. В те времена мы часто сталкивались с ситуациями, когда рынок поднимался до лимита в течение нескольких дней подряд. На третий день я начинал быть очень, очень осторожным. Я почти всегда выходил на четвертый день лимитного роста. И, если я каким-то образом выживал с любой частью своей позиции так долго, у меня было обязательное правило выходить на пятый день. Я просто заставлял себя выйти из рынка при такой волатильности.

Ваш переход от неудачливого трейдера к очень успешному совпал с большой фазой роста на товарных рынках в начале – середине 1970-х годов. В какой степени ваш ранний успех был связан с вашими навыками трейдера, а в какой – просто с рынками?

Честно говоря, я думаю, что рынки были настолько хороши, что, покупая и удерживая, вы просто не могли проиграть. Было много других историй успеха. Наживались целые состояния.

Но многие люди не сохранили свои состояния.

Это правда. Но мне очень везло. К тому времени, когда рынки снова стали сложными, я был хорошим трейдером. К тому времени я действительно научился своему ремеслу. Кроме того, к тому времени у меня было преимущество: я стал очень хорошо разбираться в одном рынке, которым было какао. Около двух лет я почти ничем не торговал, кроме какао, благодаря информации и помощи, которые получал от Хельмута Веймара (основателя Commodities Corporation). Хельмут был прекрасным экспертом по какао.

Он написал книгу, которая была настолько глубокой, что я не мог понять даже ее обложку. Кроме того, у него были самые разные друзья в этом бизнесе. Благодаря знаниям и информации, которые я получил от Хельмута и его друзей, я почувствовал, что знаю вселенную какао так, как никогда раньше не знал ни один рынок.

Эта фаза почти эксклюзивной торговли какао, очевидно, подошла к концу. Что произошло?

Хельмут отошел от торговли какао.

Полагаю, что Хельмут был не таким успешным трейдером, как вы.

Скажем так, я торговал на основе информации, полученной от Хельмута, гораздо лучше, чем он сам.

Не считая первых лет, когда вы были в проигрыше, были ли какие-то сделки, которые вас особенно травмировали?

Ну, я бы никогда не позволил себе ввязаться в потенциальные катастрофы. Худшая ситуация произошла в период моей интенсивной торговли валютой. Дела у меня шли хорошо, и я мог позволить себе держать крупные позиции. Однажды у меня была очень большая позиция по немецкой марке, когда пришел Bundesbank и решил наказать спекулянтов. Я позвонил как раз в то время, когда все это происходило, и узнал, что потерял 2,5 миллиона долларов примерно за пять минут. Поэтому я вышел из игры, не желая видеть, как убыток в размере 2,5 миллионов долларов увеличится до 10 миллионов долларов. Затем мне пришлось пережить тревожный опыт наблюдения за тем, как рынок восстанавливается после падения.

Сколько времени прошло после того, как вы вышли?

Около получаса.

Вы вернулись?

Нет, к тому моменту я уже был обессилен.

Оглядываясь назад, считаете ли вы, что поступили правильно, выйдя из той сделки?

Да, но мне все равно больно осознавать, что если бы я сидел и ничего не делал, то все было бы хорошо, и я не потерял бы 2,5 миллиона долларов.

Инвестировали ли вы деньги, которые зарабатывали на трейдинге, или продолжали вкладывать их обратно на свой счет?

Я сделал несколько неудачных инвестиций и потерял довольно большую часть денег, заработанных на трейдинге. Когда я торговал по-крупному, мне хотелось иметь причину, чтобы продолжать это делать, поэтому я просто безудержно тратил деньги. В свое время у меня было около десяти домов, и в итоге я потерял деньги на каждом из них. Некоторые дома я продал, не проведя в них ни одной ночи. У меня была служба чартерных авиаперевозок, и я потерял на этом много денег. В какой-то момент я понял, что с каждого доллара, который я зарабатывал на торговле, 30 % уходило правительству, 30 % – на содержание моих самолетов и 20 % – на содержание моей недвижимости. В итоге я решил все продать.

Похоже, что вы были мудры как трейдер, но наивны как инвестор.

Да, я был невероятно наивен. Из довольно большого количества сделок с недвижимостью – многие из них были в Калифорнии – я потерял деньги на всех, кроме одной. Возможно, я единственный из ныне живущих людей, который может похвастаться этим сомнительным опытом.

Как вы думаете, почему вы так плохо справились с инвестициями?

Я действовал исключительно эмоционально, ничего не анализируя.

В каком-то смысле вы повторяли ошибку своего раннего опыта торговли: ввязывались в то, о чем ничего не знали, а потом теряли деньги. Неужели не было никаких звоночков? Это звучит почти как инстинкт саморазрушения, когда вы теряли свои деньги в другом месте.

Да, безусловно. Я потерял, наверное, больше половины заработанных денег.

В тот период, когда вы совершали все эти неразумные поступки, неужели никто не пытался потрясти вас за плечи и сказать: «Ты хоть понимаешь, что делаешь?»

Да, но каждый раз, когда кто-то из моих сотрудников это делал, я его увольнял. Одно время у меня работало шестьдесят или семьдесят человек. Вдобавок ко всему моему убыточному бизнесу, мне приходилось зарабатывать огромную сумму, чтобы просто поддерживать фонд заработной платы. Большая часть денег, которые я заработал, просто улетела в трубу.

Оказали ли эти потери какое-либо эмоциональное воздействие, свойственное потерям на рынке? Я спрашиваю потому, что вы, кажется, говорите об этих инвестиционных потерях очень беспристрастно.

Было больно осознавать, каким дураком я был, но я научился не привязываться к материальным вещам. Я принял это как жизненный урок. Я понял, что мне не обязательно иметь свой дом в каждом красивом месте мира. Я могу остановиться в отеле и гулять по пляжу. Или, если мне очень хочется побаловать себя, я могу зафрахтовать самолет, но мне не обязательно иметь собственный самолет.

Если сомневаешься, уйди и хорошенько выспись.

Это, конечно, имеет смысл. Но я хочу сказать, что подозреваю, если бы вы потеряли ту же сумму денег на трейдинге, это было бы гораздо более травматичным опытом. Это связано с тем, что ваше эго не было привязано к другим предприятиям?

Я уверен, что это правда. Я всегда чувствовал, что, по крайней мере, умен в чем-то одном. Думаю, трейдинг – это единственное, в чем я действительно хорош. Если бы не это, я бы, наверное, стал чистильщиком обуви.

Считаете ли вы, что быть великим трейдером – это врожденное умение?

Думаю, для того, чтобы быть в верхнем эшелоне успешных трейдеров, действительно требуется врожденный навык, дар. Это так же, как быть великим скрипачом. Но быть компетентным трейдером и зарабатывать деньги – это навык, которому можно научиться.

Пройдя через весь опыт трейдинга от неудач до невероятного успеха, какой основной совет вы могли бы дать начинающему или терпящему убытки трейдеру?

Первое, что я бы сказал, это всегда ставить меньше 5 % ваших денег на одну идею. Таким образом, вы можете ошибиться более двадцати раз, вам потребуется много времени, чтобы потерять свои деньги. Хочу подчеркнуть, что 5 % относятся к одной идее. Если вы открываете длинную позицию на двух разных взаимосвязанных зерновых рынках – это все равно одна идея.

Следующее, что я хотел бы посоветовать, – всегда использовать стопы. Я имею в виду, на самом деле выставить их. Это обязывает вас в определенный момент выйти из позиции.

Всегда ли вы выбираете точку, на которой выйдете, прежде чем войдете?

Да, я всегда так делал. Вы должны это делать.

Я полагаю, что в вашем случае вы не можете поставить стоп, потому что ваши ордера слишком велики.

Да, но его может поставить мой брокер.

Когда вы размещаете ордер на открытие позиции, сопровождается ли он ордером на выход?

Да, именно так. Другое дело, если позиция не устраивает вас сразу после того, как вы ее открыли. В этом случае не стесняйтесь передумать и сразу выйти.

Итак, если вы открыли позицию, а через пять минут вам это кажется неправильным, не думайте: «Если я выйду так быстро, мой брокер подумает, что я идиот».

Именно так. Если вы не уверены в позиции и не знаете, что делать, просто выйдите. Вы всегда можете вернуться. Если сомневаешься, уйди и хорошенько выспись. Я делал так много раз, и на следующий день все становилось ясно.

Бывает ли так, что вы возвращаетесь сразу после выхода?

Да, часто на следующий день. Пока вы находитесь внутри сделки, вы не можете думать. Выходя, вы возвращаете себе способность ясно мыслить.

Какой еще совет вы бы дали начинающему трейдеру?

Возможно, самое важное правило – держаться за ваши выигрыши и отсекать ваши проигрыши. Оба правила одинаково важны. Если вы не останетесь с выигрышами, вы не сможете расплатиться по проигрышам.

Следуйте за собственным светом. Поскольку у меня много друзей, которые являются талантливыми трейдерами, мне часто приходится напоминать себе, что если я попытаюсь торговать их способом или согласно их идеям, я проиграю. У каждого трейдера есть сильные и слабые стороны. Некоторые хорошо держат выигрыш, но могут слишком долго держать проигрыш. Другие могут немного сократить свои выигрыши, но быстро компенсируют убытки. Если вы придерживаетесь собственного стиля, вы получаете и хорошее, и плохое. Когда вы пытаетесь применить чужой способ игры, вы часто получаете худшее из обоих стилей. Я часто оказывался в таких ситуациях.

Следуйте за собственным светом.

Является ли это проблемой, потому что у вас нет такой же уверенности в сделке, которая не ваша?

Именно. В конечном счете вам нужно иметь смелость держать позицию и идти на риск. Если все сводится к тому, что «я участвую в этой сделке, потому что в ней участвует Брюс», у вас не хватит смелости держать ее. Поэтому лучше вообще не входить в сделку.

Вы все еще говорите с другими трейдерами о рынках?

Не слишком много. За прошедшие годы это в основном стоило мне денег. Когда я разговариваю с другими трейдерами, я стараюсь четко осознавать, что должен прислушиваться к себе. Я стараюсь воспринимать их информацию, не поддаваясь чрезмерному влиянию чужого мнения.

Я предполагаю, что речь идет об очень талантливых трейдерах, и это все равно не имеет значения. Если это не ваша идея, она портит вашу торговлю?

Верно. Вы должны осознавать, что мир очень сложен, и всегда спрашивать себя: «Сколько людей осталось, чтобы действовать в соответствии с этой конкретной идеей?» Вы должны задаваться вопросом, не успел ли рынок обесценить вашу идею.

Как вы можете это оценить?

Используя классические индикаторы скорости изменения цены и наблюдая за рыночным настроением. Сколько дней подряд рынок падал или рос? Каковы показания индексов настроений участников?

Можете ли вы вспомнить хорошие примеры того, как тон рынка подсказывал вам направление сделки?

Классическая иллюстрация, которая приходит мне в голову, – один из растущих рынков соевых бобов в конце 1970-х годов. В то время соевые бобы были в крайнем дефиците. Одним из факторов, способствовавших росту рынка, были еженедельные правительственные отчеты, указывающие на высокие экспортные обязательства и продажи. Я держал крупную длинную позицию по соевым бобам, и кое-кто из Commodities Corporation позвонил мне с последними данными по экспорту. Он сказал: «У меня есть хорошая новость и плохая новость». Я ответил: «Окей, какая новость хорошая?» Он ответил: «Хорошая новость в том, что показатель экспортных обязательств просто фантастический. Плохая новость – у вас нет лимитной позиции (максимально допустимого размера спекулятивной позиции)». Они ожидали, что в течение следующих трех дней на рынке будет лимит вверх.

Я был немного подавлен тем, что у меня не было более крупной позиции. На следующее утро на открытии я разместил ордер на покупку еще нескольких контрактов на тот случай, если мне повезет, и рынок будет торговаться до закрытия лимита вверх. Я сел поудобнее, чтобы понаблюдать за весельем. Как и ожидалось, рынок открылся с лимитом вверх. Вскоре после открытия я заметил, что было зарегистрировано много тиков, как будто рынок торговался на лимите вверх. Затем цены снизились от лимита вверх как раз в тот момент, когда мой брокер позвонил, чтобы сообщить о моих сделках. Рынок начал торговаться вниз. Я сказал себе: «Предполагалось, что соевые бобы будут торговаться по лимиту вверх в течение трех дней, а они даже не могут удержать лимит вверх в первое утро». Я немедленно позвонил своему брокеру и в бешенстве сказал ему продавать, продавать, продавать!

Вы вышли из всей своей позиции?

Мало того, я был так взволнован, что потерял счет тому, сколько я продал. Я случайно оказался в короткой позиции на значительное количество соевых бобов, которые я выкупил на 40–50 центов дешевле. Это был единственный раз, когда я заработал много денег на ошибке.

Я помню подобную ситуацию. Это был растущий рынок хлопка, когда цены почти достигли одного доллара за фунт. По сей день помню, что был в длинной позиции по хлопку, и вышли данные об экспорте за неделю, показывающие полмиллиона тюков экспорта в Китай. Это был самый оптимистичный показатель экспорта хлопка, который я когда-либо видел. Но вместо того чтобы открыться с лимитом вверх на следующий день, рынок открылся всего на 150 пунктов выше, а затем начал торговаться в сторону снижения. Это оказалось точным максимумом.

Другой интересный случай произошел, когда мы находились в очень инфляционном периоде, и все товарные рынки торговались синхронно. В один особенно мощный день почти все рынки пошли вверх. В тот день хлопок открылся с лимитом вверх, затем упал и закончил день лишь незначительным ростом. Это был пик рынка. Все остальные рынки так и остались закрытыми лимитом вверх, но хлопок больше никогда не увидел свет.

Подразумевается ли правило, что если вы обнаруживаете общее поведение между рынками, вы хотите продать тот, который отстает, как только он начинает снижаться?

Вы абсолютно точно хотите сделать ставку, когда рынок ведет себя ужасно по отношению ко всему остальному. Когда новости прекрасные, а рынок не может пойти вверх, нужно обязательно открывать короткую позицию.