Текст книги "Маги рынка. Секреты успешной торговли от топовых трейдеров"

Вы доказали, что можете практически любого достаточно умного человека превратить в успешного трейдера?

Нет. Мы отбирали людей, которых считали для этого наиболее подходящими. Мы получили 1000 заявок и сократили число претендентов до сорока человек, с которыми провели собеседование. Из них мы отобрали десять лучших.

Каких людей вы искали?

Я не люблю обсуждать это, потому что, если я скажу вам, что мы искали, например, шахматистов, в следующий раз именно они завалят нас своими резюме.

Был ли интеллект одним из ключевых пунктов?

Да, но не только интеллект. Чтобы найти то, что мы искали, мы могли выбирать из умных или очень умных людей. Мы выбрали самых умных просто потому, что они были.

Вы были готовы выдавать им коммерческие секреты, которые знали сами?

Конечно. Я не думаю, что торговые стратегии могут перестать работать, если о них узнают другие люди. Так думает большинство трейдеров, но я с этим не согласен. Я люблю повторять, что вы можете опубликовать правила трейдинга в газете, но это не значит, что кто-то воспользуется ими с умом. Главное в торговле – это все-таки последовательность и дисциплина. Практически любой может составить список правил, которые на 80 % не уступают тому, чему мы учили наших людей. Но чего большинство никогда не сможет сделать, так это гарантировать, что люди продолжали придерживаться этих правил, даже когда дела идут плохо.

Как долго длился процесс обучения?

Шокирующе недолго. В первый год это заняло две недели. Затем мы заставили их торговать в течение месяца и вести журнал с указанием причин, по которым они совершали сделки. Мы хотели проверить, насколько последовательно они выполняют то, чему научились. У нас действительно хорошо все получалось на втором курсе, который длился всего одну неделю.

Сколько было стажеров?

Всего двадцать три человека.

Каковы были результаты?

Мы отчислили троих, которые плохо справлялись. Остальные двадцать человек в среднем получали около 100 % прибыли в год.

Обучая людей, вы рассказываете им о своем базовом подходе к рынкам. Нет ли в этом риска создать двадцать клонов Ричарда Денниса? Не будут ли результаты их торговли сильно коррелировать с тем, что делаете вы?

Мы неоднократно повторяли для класса тезис: «Мы собираемся научить вас тому, что, по нашему мнению, работает, но вы должны добавить к этому свое собственное чутье, предчувствие, суждение».

Насколько велики ставки, которые используют эти трейдеры?

Они увеличивались на протяжении многих лет по мере роста их заработков. Я бы сказал, что в среднем около 2 миллионов долларов на каждого.

А с чего они начинали?

Со 100 000 долларов каждый.

Я побывал там на ферме и увидел огромный чан с тысячами копошащихся черепах. Это стало моей метафорой выращивания трейдеров.

Я слышал, что эту группу трейдеров называют «черепахами». Я нахожу этот термин несколько забавным. Каково его происхождение?

Когда я решил организовать программу обучения трейдеров, я только что вернулся из поездки на Дальний Восток. Рассказывая кому-то о программе, я сказал: «Мы собираемся выращивать трейдеров так же, как они выращивают черепах в Сингапуре». Я побывал там на ферме и увидел огромный чан с тысячами копошащихся черепах. Это стало моей метафорой выращивания трейдеров.

Какую роль в трейдинге играет удача?

В долгосрочной перспективе никакую. Абсолютно нулевую. Я не думаю, что кто-то делает деньги в этом бизнесе потому, что ему повезло.

Но в отдельных сделках, очевидно, это имеет значение?

Именно здесь и кроется путаница. В любой отдельной сделке почти все зависит от удачи. Это просто вопрос статистики. Если вы берете что-то, что имеет 53 %-ную вероятность сработать каждый раз, то в долгосрочной перспективе вероятность того, что это сработает, составляет 100 %. Если я проанализирую результаты двух разных трейдеров, смотреть на результаты менее одного года не имеет никакого смысла. Может пройти несколько лет, прежде чем вы сможете определить, что один из них лучше другого.

Вы один из немногих одновременно дискреционных и системных трейдеров. Чем отличаются два этих подхода?

Профессиональные трейдеры могут делать очень разумные вещи, но они не склонны анализировать то, что делают. Например, большинство трейдеров, совершивших успешную сделку, не задумываются о том, почему она сработала. Они спрашивают себя: что я сделал такого, что мог бы сделать на другом рынке или в другое время? Я же подходил к трейдингу аналитически даже до того, как изучил механическую систему.

В другой крайности находятся академические типы, которые занимаются исследованиями, прежде чем начать торговать. Им не хватает практических знаний, необходимых для разработки хороших торговых систем. К счастью, сначала я занимался трейдингом. Поэтому исследования, которые мы проводим, более применимы к реальному миру.

Можете ли вы привести пример того, как отсутствие реального опыта может навредить исследователю?

Предположим, я разрабатываю механическую систему, которая часто сигнализирует о размещении стопов в местах, где, как я знаю, их будет много. В реальном мире не слишком разумно располагать свой стоп там, где их размещают все остальные. Кроме того, эта система будет иметь заносы выше среднего. Если вы не поймете этого и не скорректируете результаты, вы получите систему, которая отлично выглядит на бумаге, но в реальном мире будет работать все хуже и хуже.

Вы упомянули, что до того как разработали механическую систему трейдинга, уделяли пристальное внимание процессу торговли. Вели ли вы журнал того, что сделали правильно и неправильно, или просто все держали в голове?

Да, я записывал наблюдения и обдумывал их. Я думал обо всем, что делал.

Советуете ли вы другим трейдерам совершенствоваться в этом направлении, то есть отслеживать, что они делают правильно, а в чем ошибаются?

Конечно. Опыт трейдинга настолько интенсивен, что есть естественная тенденция не думать об этом, когда день закончился. Я так и поступаю, когда все работает как надо. Но когда это не так, это побуждает меня задуматься, что я делаю и как я могу сделать лучше. Когда дела идут плохо, трейдеры не должны зарывать голову в песок и надеяться, что все само собой наладится.

Вы хотите сказать, что в те времена, когда кажется, что можно не думать о рынках, как раз и следует думать о них больше всего?

Верно. Но у меня нет с этим никаких проблем, потому что я одержим рынками.

Когда дела идут плохо, трейдеры не должны зарывать голову в песок и надеяться, что все само собой наладится.

Как вы действуете, когда ваши чувства советуют делать одно, а системы указывают на другое?

Если они абсолютно противоположны, вы ничего не делаете, пока не разрешите этот конфликт.

Ориентированы ли большинство ваших систем на тренды?

Да.

Поэтому, по определению, они никогда не будут двигаться в правильном направлении при разворотах рынка. Однако вы, как опытный трейдер, можете почувствовать, когда рынок склонен к развороту. В подобной ситуации, готовы ли вы покупать, потому что видите рынок как трейдер, даже если ваша система короткая?

Я бы, вероятно, предпочел действовать ровно, поскольку склонен оценивать психологический, ориентированный на мнение сегмент трейдинга примерно наравне с техническим элементом следования за трендом.

То есть вы хотите увидеть на рынке признаки разворота, прежде чем возьмете на себя обязательства?

Более вероятно, что я буду позиционироваться в правильном направлении тренда и решу ликвидироваться быстрее, чем это сделала бы система следования за трендом, благодаря интуитивному фактору.

Как насчет входа в новую сделку против преобладающего тренда?

Я, конечно, делал это, то есть инициировал контртренды. Однако, как правило, я не считаю, что это необходимо.

Сделки такого типа проходят хуже других?

В целом да, хотя время от времени они могут рассказать вам отличную историю, например, о короткой позиции по сахару[11]11
  Сахар упал с максимума в 66 центов в ноябре 1974 года до относительного минимума в 12 центов всего семь месяцев спустя. Каждое движение сахара на 1 цент стоит 1120 долларов на контракт. Такой крупный трейдер, как Деннис, часто торгует позициями, измеряемыми тысячами контрактов.


[Закрыть]на уровне 60 центов. У меня есть десять подобных историй. Но, честно говоря, я не думаю, что широкий класс сделок, которые я совершал подобным образом, были прибыльными.

Короткая сделка по сахару – отличный пример, потому что рынок пережил невероятно взрывной рост, и потребовалось немало смелости, чтобы вступить в игру в качестве продавца на уровне 60 центов. Но если взять обратную сторону, когда сахар находится на настоящем подъеме, а потом опускается до 5 центов, любая система следования за трендом в мире будет короткой. И все же, если условия таковы, что фундаментальные показатели находятся на переходном этапе, а рыночная цена лишь немного превышает стоимость мешка, в который он упакован, сделаете ли вы исключение?

На самом деле я потерял больше денег в подобных ситуациях, потому что рынку достаточно упасть еще на один цент, и вы окажетесь в минусе. Я заработал много денег на короткой позиции по сахару на уровне 60 центов, но потерял гораздо больше на длинной позиции на уровне шести центов.

Когда вы совершаете подобную сделку, то есть покупаете на рынке, потому что нижняя сторона, так сказать, «ограничена», вы просто пережидаете ее или в конечном итоге сдаетесь?

Сдаюсь. Потому что вы никогда не знаете: может быть, цена упадет до двух центов, а может быть – до одного цента.

Я полагаю, основная проблема заключается в том, что вы постоянно отказываетесь от премии в более поздних месяцах. (На падающем рынке более поздние форвардные контракты обычно торгуются с премией. Например, майский сахар может стоить шесть центов, июльский – шесть с половиной, а октябрьский – семь. Даже если бы наличные цены оставались стабильными, держатель октябрьских фьючерсов потерял бы один цент с мая по октябрь.)

Конечно, вас вынуждают уйти при трех и вернуться обратно при пяти. Потом цена снова падает до трех.

В противном случае в сделке не было бы такого большого риска.

Верно. Идея о том, что одна сторона рынка имеет гораздо больше шансов сработать при отсутствии чего-либо другого, является иллюзией. Рынка просто бы не было, если бы это было правдой. В 1973 году было много парней, которые открывали короткие позиции по соевым бобам по четыре доллара, потому что как сахар по четыре цента не может быть ниже, так и бобы по четыре доллара не могут быть выше. Однако, они не только выросли, но и достигли максимума в 12,97 доллара за четыре или пять месяцев.

Есть еще один момент, который я считаю не менее важным, – в этом бизнесе следует ожидать неожиданного, ожидать крайностей. Не думайте о границах, ограничивающих действия рынка. Если и есть какой-то урок, который я усвоил за почти двадцать лет работы в этом бизнесе, так это то, что время от времени случается неожиданное и невозможное.

Так что не стоит слишком привязываться к истории?

Верно.

И все же, все ваши правила основаны на истории. Нет ли здесь противоречия?

Нет, потому что хорошая система следования за трендом будет держать вас на рынке до тех пор, пока не появятся доказательства того, что тренд изменился. Если бы вы проводили свое историческое исследование соевых бобов в 1972 году, вы бы пришли к выводу, что если соевые бобы повысятся на 50 центов, вы можете выходить из рынка, потому что рынок никогда не двигался вверх или вниз на большую величину. Очевидно, это был бы неверный вывод, потому что рынок вырос еще на восемь долларов. Однако хорошая система следования за трендом удержала бы вас на протяжении большей части движения.

Значит, вы не хотите ставить границы, основываясь на истории, а не на поведении рынка?

Верно. Правильный подход заключается в том, чтобы сказать: эта структура означает рост, а эта структура больше не означает рост. Но никогда нельзя говорить, что эта структура означает рост на столько-то и не более.

Когда вы торгуете по системе, выбираете ли вы ту версию, которая лучше всего себя зарекомендовала в прошлом, или же учитываете и другие факторы?

Одна из самых сложных проблем при принятии решения о том, как торговать, заключается в том, выбираете ли вы просто то, что является оптимальным для базы данных, или исходите из каких-то других предпосылок. Вы можете намеренно торговать не оптимальным набором параметров (версией системы с наилучшими прошлыми показателями), а чем-то другим, потому что считаете, что будущее будет отличаться от прошлого определенным образом. Любой другой набор параметров будет иметь показатели в прошлом хуже, чем оптимальный набор. Но если разница в производительности составляет всего 100 %, то, возможно, эта разница стоит того. Если вы считаете, что неоптимальный набор, измеряемый прошлыми данными, это будет лучше соответствовать будущему.

Вы прошли путь от очень мелкого до очень крупного трейдера, особенно теперь, когда управляете внешними деньгами. Считаете ли вы, что размер заказа мешает вам? Становится ли значительно сложнее добиться успеха, когда вы торгуете большими объемами?

На каком-то уровне так и будет. Я не думаю, что мы уже достигли этой точки, хотя, возможно, мы не так уж и далеки от нее. Я думаю, что примерно в три раза больше суммы, с которой мы имеем дело сейчас, будет как раз то, что нужно. Сейчас у нас около 120 миллионов долларов клиентских средств.

Другими словами, вы еще не уперлись в стену?

Нет.

Это потому, что вы используете много разных подходов и, следовательно, не все ваши заказы поступают в одну точку?

Да. Вы должны думать о диверсификации. Если бы у вас был один метод или один человек, принимающий все решения, вы не смогли бы справиться с такими большими суммами. Но если вы используете разные стратегии и у вас разные лица, принимающие решения, вы можете без особых проблем распоряжаться несколькими сотнями миллионов долларов.

Могло ли это быть подсознательной причиной разработки вашей программы обучения – попытаться разнообразить процесс принятия решений?

На самом деле, мы не думали об этом в таком ключе, но это пошло нам на пользу. Мы собираемся попробовать вывести на рынок некоторых трейдеров, которых обучили, для торговли деньгами клиентов.

Является ли для вас проскальзывание проблемой в торговле? (Проскальзывание – это разница между теоретической ценой исполнения, предполагаемой компьютерной программой, и фактической ценой исполнения.)

Нет. Мы стараемся точно оценивать стоимость, когда закладываем ее в систему. Кроме того, мы значительно снижаем наши затраты за счет наличия собственных брокеров.

Когда вы держите крупную позицию, в какой момент понимаете, что ошиблись? Что говорит вам о том, что нужно выйти из позиции?

Если у вас есть убыток по сделке через неделю или две, вы явно ошибаетесь. Даже когда вы около безубыточности, но прошло значительное количество времени, вы, вероятно, ошибаетесь и здесь.

Определяете ли вы точку максимального риска, когда открываете сделку?

У вас всегда должна быть точка наихудшего риска. Единственным выбором должен быть более быстрый выход.

Вы в основном самоучка, или другие трейдеры преподали вам стоящие уроки?

Скорее, самоучка. К слову, удивительно, как мало литературы по трейдингу опубликовано.

Можете ли вы порекомендовать что-нибудь людям, интересующимся трейдингом?

Я думаю, что книга Эдвина Лефевра «Воспоминания биржевого спекулянта»[12]12
  По общему мнению, наполовину выдуманная биография Джесси Ливермора, легендарного биржевого трейдера.


[Закрыть] интересна и довольно хорошо передает ощущение трейдинга, но эта книга была написана шестьдесят пять лет назад.

Есть ли какие-то ключевые торговые стратегии, о которых вы можете рассказать, не раскрывая секретов?

То, что рынок находится в тренде, – главное, что в конечном итоге приводит нас в сделку. Это довольно простая идея. Быть последовательным и делать это постоянно, вероятно, важнее, чем конкретные характеристики, которые вы используете для определения тренда. Какой бы метод вы ни использовали для входа в сделки, самое главное, что если есть основной тренд, ваш подход должен гарантировать, что вы в него попадете.

Тренд можно легко определить с помощью простой системы. Есть ли что-то особенное, что вы ищете для определения тренда?

Нет. Если я вижу, что тренд развивается, я знаю, что в конце концов мне придется войти в него. Вопрос в том, войду ли я раньше или позже. Это может зависеть от того, как рынок отреагирует на новости. Если рынок идет вверх, когда он должен идти вверх, я могу купить раньше. Если он падает, когда должен расти, я буду ждать, пока тренд не определится.

Насколько общим является поведение рынков? Похожи ли модели поведения бобов на модели поведения облигаций, или у разных рынков есть свои особенности?

Я могу торговать, не зная названия рынка.

То есть вы хотите сказать, что паттерны на разных рынках очень похожи.

Да. В нашем исследовании, если система не работает как для облигаций, так и для бобов, мы не обращаем на нее внимания.

Могли бы вы сказать, что фондовый рынок является исключением? То есть ведет ли фондовый рынок себя так же, как и другие рынки, или у него есть своя собственная модель поведения?

Я думаю, скорее всего, есть отдельная модель.

Почему вы так думаете?

Мое исследование отдельных акций показывает, что колебания цен на них более случайны, чем колебания цен на сырьевые товары. Очевидно, что товары находятся в тренде, а движения акций, возможно, случайны.

Есть ли у вас объяснение этому феномену?

Я считаю, фундаментальной информации по каждой акции недостаточно, чтобы создать достаточные тренды, способные изменить их случайный характер. Товаров не так много, как акций.

Другими словами, здесь не такой поток информации, как на товарных рынках?

Недостаточно информации, недостаточно фундаментальных показателей. Просто ничего не происходит.

На товарных рынках техническая информация в основном сводится к цене, объему и открытому интересу. Поскольку для фондовых индексов доступно гораздо больше технической информации – коэффициенты роста/падения, различные индикаторы настроения, взаимосвязи между различными группами акций и т. д. – не окажутся ли обычные системы следования за трендом в невыгодном положении из-за того, что они не используют достаточно информации?

Я не уверен, что это недостаток. Я думаю, что недостаток в том, что цены фондовых индексов слишком близки к случайным, чтобы можно было сформировать достаточно четкие тенденции, потому что исходные данные (отдельные акции) в основном случайны.

Что вы думаете о недавних нападках на программную торговлю?

Людям, которые жалуются, должно быть стыдно за себя.

Вы имеете в виду людей из финансового сообщества?

Да. Они должны быть достаточно искушенными, чтобы понять бессмысленность своих жалоб.

Считаете ли вы программную торговлю козлом отпущения на падающем рынке?

Конечно. Это хорошее оправдание того, чтобы делать паршивую работу для себя и своих клиентов. Утверждается, что программные трейдеры забирают деньги из карманов людей, которые инвестируют в фондовый рынок. Программная торговля способна немного сдвинуть фондовый рынок, но не систематически. Если программная торговля привела к тому, что цены стали слишком высокими или слишком низкими, это должно обеспечить лучшие возможности для стоимостного инвестора. Конечно, это плохо для тех людей, которые делают вид, что они ценностные инвесторы, но на самом деле являются трейдерами.

Как справиться с полосой неудач?

Сократить позицию. Если все действительно плохо, остановитесь и выйдите из игры.

Бывает ли так, что вам нужно уйти с рынка на несколько дней?

Как правило, это занимает день или два, но вам нужно остановиться на какое-то время. Это почти как питчер, который не мешкает. Прежде чем бросить мяч, он должен остановиться хотя бы на секунду. Именно это я и стараюсь делать – хотя бы небольшую паузу. Может быть, всего на один день.

Каково самое большое общественное заблуждение относительно поведения рынка?

Что поведение рынков должно иметь смысл.

Как насчет заблуждений относительно технического анализа?

Вера в то, что технические факторы не так важны, как фундаментальные.

Есть ли аналитики, чью работу вы уважаете?

Их много. Цвейг, например, хорош.

Рассматриваете ли вы работу сторонних аналитиков в качестве исходных данных для сделки?

Нет. Когда мы учили наших людей торговать, у меня был гипотетический вопрос: предположим, все, что вы знаете о рынках, говорит о том, что нужно покупать?

Затем вы звоните на торговую площадку, и вам говорят, что я продаю. Вы: (а) покупаете длинную позицию, (б) открываете короткую позицию, (в) ничего не делаете? Если они в конце концов не поняли, что ответ (а) был правильным, потому что они должны были сами принимать рыночные решения, значит, они не вписались в программу.

Почему вы распоряжаетесь чужими деньгами? Вы прекрасно справляетесь с вашими собственными.

Есть одно большое преимущество: управляемые деньги предлагают потенциальную прибыль без риска. На протяжении десяти лет люди спрашивают меня, не устал ли я от всех этих рисков. Не думаю ли я, что прогорю? Не подумывал ли я остановиться? Я долго не понимал, о чем они говорят. Но я должен признать, что на данный момент я понимаю ценность снижения собственного риска. Я мог бы торговать меньше, иметь меньшую прибыль и меньший риск. Но если приходят деньги клиентов, я готов использовать их для увеличения прибыльности и при этом сохранить свой риск на более низком уровне. Это просто дает вам более выгодную сделку.

* * *

В более позднем интервью Деннис изменил свое мнение по этому вопросу, возможно, под влиянием обострения, связанного с крупными потерями в его общественных фондах. Деннис решил постепенно выйти из бизнеса управления капиталом, сказав: «Я понял, что это доставляет больше хлопот, чем оно того стоит». Материал ниже взят из этого второго интервью.

* * *

Я знаю, что это не будет вашей любимой темой, но я должен задавать вопрос об этом. Некоторые из общественных фондов, которыми вы управляли, прекратили свою деятельность в апреле 1988 года. Это произошло потому, что они достигли точки автоматического отсечения 50 %-ных убытков?

На самом деле их убытки составляли чуть менее 49 %, когда мы прекратили торговлю. Чтобы не допустить ее автоматического прекращения, мы ликвидировали все позиции и обратились к инвесторам с просьбой снизить точку отсечки.

Сделали бы вы что-нибудь по-другому в будущем из-за этого конкретного опыта?

Я бы сократил свою деятельность немного быстрее, чем я это сделал, но сделки были бы такими же. Кто-то сказал мне: «Вы утверждаете, что рынки были плохими. Ну, ведь вы же могли сделать все наоборот и заработать кучу денег, разве рынки не были действительно хорошими?» Я ответил ему, что последнее, что я хотел бы сделать, это оказаться на противоположной стороне этих сделок. В долгосрочной перспективе это способ потерять бесконечное количество денег.

Короткая позиция на рынках процентных ставок в октябре 1987 года привела к одному из ваших худших убытков. Что пошло не так?

БОльшая часть убытков была связана с тем, что рынок проскочил намного ниже нашей точки закрытия короткой позиции. Например, 20 октября мы бы вышли из короткой позиции по евродолларам на 40–50 пунктов выше, но в тот день рынок открылся на 240 пунктов выше. Мы потеряли 190 пунктов в результате заноса, который был абсолютно неизбежен.

Если рынок настолько сильно отклоняется от нормы, вы все равно сразу же выходите из позиции?

Конечно. Если вы сомневаетесь в том, что в подобной ситуации нужно выходить как можно быстрее, значит, у вас действительно большие проблемы.

Считаете ли вы, что резкие потери, которые вы понесли, были вызваны какими-либо изменениями на рынках?

Трудно сказать. Единственный фактор, который я могу объективно выделить, это тенденция к увеличению числа ложных прорывов.

Невозможно играть только на одной стороне улицы. Если вы чувствуете себя слишком хорошо, когда дела идут хорошо, то неизбежно будете чувствовать себя слишком плохо, когда дела идут плохо.

Считаете ли вы, что преобладание ложных прорывов в последнее время связано с огромным ростом компьютеризированной торговли по следованию за трендом за последние пять – десять лет? Может быть, просто слишком много людей делают одно и то же, мешая друг другу?

Да, в этом нет никаких сомнений. В каком-то извращенном смысле это представляет собой окончательный триумф технической торговли над фундаментальной. Я говорю «в извращенном», потому что эта победа обесценивает технический трейдинг.

Как вы думаете, может ли наступить день, когда системы следования за трендом перестанут работать?

Придет день, когда легко обнаруживаемые и легко понимаемые системы следования за трендом перестанут работать. Будет сложнее разработать хорошие системы.

Учитывая это, могут ли подходы, которые вы использовали раньше, по-прежнему работать с той же эффективностью?

На самом деле, я считаю, что при правильном подходе к проблеме вы можете заставить тот факт, что на рынке есть много других последователей тренда, работать в вашу пользу. Я не могу говорить слишком конкретно, потому что если мы правы, это довольно ценная информация. Чтобы быть успешным, всегда нужно быть на шаг впереди остальных.

Похоже, что вы начали работать над этим вопросом задолго до того, как в конце 1987 года начались проблемы с эффективностью.

Это верно. За последние десять лет возник виртуальный эффект побеждающей стороны, когда люди используют подходы, основанные на следовании за трендом. Мы уже давно думали над этой проблемой. Половина работы по решению проблемы заключается в том, чтобы найти правильный способ ее концептуализации. Нам потребовались годы, прежде чем мы поняли, какие вопросы нужно задавать.

Когда вы наконец пришли к тому, что считаете удовлетворительным решением?

Как ни странно, как раз в то время, когда мы закрыли общественные фонды.

Я понимаю, что вы не можете быть слишком конкретным. Но включает ли ваше решение проблемы ложных прорывов гораздо более краткосрочную ориентацию, чтобы вы могли быстрее реагировать на такие ситуации?

Секрет в том, чтобы быть настолько краткосрочным или настолько долгосрочным, насколько вы можете выдержать, в зависимости от вашего стиля трейдинга. Подавляющее большинство последователей тренда выбирают именно промежуточный период. Лучшая стратегия – избегать середины, как чумы.

Когда вы говорите об опыте управления более чем 100 миллионами долларов и потери примерно 50 %, не говоря уже о ваших личных крупных потерях, вы говорите об этом с большой эмоциональной отстраненностью. Действительно ли вы воспринимаете это так спокойно? Разве в этом нет эмоциональной стороны?

Я стараюсь, чтобы ее не было. Зацикливаться на результатах совершенно непродуктивно. Трейдинговые решения должны приниматься настолько неэмоционально, насколько это возможно.

Да, но как этого добиться?

Вы должны сохранять видение перспективы. В жизни есть нечто большее, чем трейдинг. Кроме того, для меня быть эмоционально подавленным означает отсутствие уверенности в том, что я делаю. Я избегаю этого, потому что всегда считал, что зацикливаться на краткосрочных результатах неправильно.

Значит, вам удается избегать эмоциональных ловушек?

Да, но обратная сторона заключается в том, что я также избегаю эмоциональной эйфории, когда дела идут хорошо. Невозможно играть только на одной стороне улицы. Если вы чувствуете себя слишком хорошо, когда дела идут хорошо, то неизбежно будете чувствовать себя слишком плохо, когда дела идут плохо. Я бы не стал утверждать, что понял это после трех лет торговли, но после того как вы занимаетесь этим двадцать лет, это либо сводит вас с ума, либо вы учитесь видеть перспективу.

Становится ли легче после двадцати лет?

Необязательно (смеется). Становится легче представить это в перспективе, но у всех есть амортизаторы, которые со временем изнашиваются. Быть трейдером – все равно что быть боксером: время от времени рынок дает вам хороший удар. После двадцати лет ты становишься немного побитым.

Можете ли вы дать совет другим трейдерам, как сохранять эмоциональное спокойствие в периоды торговых убытков?

Это немного похоже на игру в гольф: вы можете бросать клюшки после неудачного удара, но во время следующего удара вы должны держать голову опущенной и смотреть на мяч.

Используете ли вы долгосрочные сценарии экономического роста, инфляции и курса доллара при принятии торговых решений?

У меня есть мысленные образы, но я стараюсь не использовать их во время торговли. Для меня трейдинг – это как ставка на независимые роли игральных костей, которые, по вашему мнению, складываются немного в вашу пользу, потому что вы знаете некоторые статистические вещи о рынке. Долгосрочные сценарии могут оказаться верными или неверными, но даже если они верны, в целом я не уверен, что они имеют большое значение в течение срока каждой отдельной сделки.

Даже если вы думаете, что доллар рухнет, это не влияет на вашу основную трейдинговую модель?

Я бы хотел сказать, что нет, и я не думаю, что это должно повлиять. Но, вероятно, в прошлом это было так. Самое худшее, что вы можете сделать, это упустить возможность получить прибыль (при условии, что вы уже достаточно дисциплинированы, чтобы сократить потери). И, если подумать, жесткие долгосрочные прогнозы, скорее всего, приведут вас к этой ошибке. Например, если я считаю, что доллар будет слабеть, и из-за этого игнорирую сигнал на продажу в иностранных валютах, я рискую упустить большую прибыль. Какова будет моя награда, если мое мнение было верным? Избегание небольшого убытка. Таким образом, соотношение риск/вознаграждение неверно для моего типа торговли.

Принимая во внимание это предостережение, как давний наблюдатель рынка, какие основные тенденции вы видите в ближайшие годы?

Я готов поспорить, что к концу 1990 года мы достигнем рекордного уровня инфляции[13]13
  Это интервью было взято в середине 1988 года.


[Закрыть].

Что будет движущей силой этой инфляции?

Она будет вызвана попыткой избежать глубокой рецессии. Рецессия будет вызвана дефицитом федерального бюджета, поскольку инвесторы требуют все более высоких уровней реальных процентных ставок для покупки долговых обязательств. Правительство попытается избежать рецессии, стимулируя экономику, – тактика, которая, по сути, не работает.

Другими словами, страх перед рецессией вызовет огромное смягчение кредитной политики, что, в свою очередь, приведет к инфляции?

Это, к сожалению, очень республиканская идея, но я считаю ее правильной. Нравится вам это или нет, но финансовые рынки находятся в руках консерваторов. Люди, которые ссужают деньги правительству и бизнесу, не купят смягчение кредитной политики как решение проблемы рецессии.

Вы намекаете, что проблема дефицита – это просто бомба замедленного действия, которая в конечном итоге разрушит экономику?

Конечно. Мы склонны думать, что раз сейчас это не проблема, значит, ее и не возникнет. Мы ожидаем непрерывности в нашей жизни, но экономика, и особенно рынки, скорее, прерывисты, чем непрерывны.