Текст книги "Маги рынка. Секреты успешной торговли от топовых трейдеров"

Думаю, это справедливое утверждение. Но я бы добавил, что технический анализ часто может прояснить фундаментальную картину. Например, в течение последних шести месяцев у меня были веские аргументы в пользу того, что канадский доллар падает, и веские аргументы в пользу того, что канадский доллар растет. Мне было неясно, какая интерпретация верна. Если бы вы приставили пистолет к моей голове и заставили меня выбрать направление движения рынка, я бы, вероятно, сказал «вниз».

Затем вышло объявление о заключении торгового соглашения между США и Канадой, что перевернуло всю картину. На самом деле несколькими днями ранее, когда переговоры завершались, рынок пошел вверх. В тот момент я чувствовал себя совершенно комфортно, говоря, что одна из основных частей в оценке канадского доллара только что изменилась, и рынок уже проголосовал.

До заключения соглашения мне казалось, что канадский доллар находится на вершине, и я не был уверен, куда он покатится – назад или вперед. Когда рынок двинулся, я был готов идти вместе с ним, потому что у нас было сочетание двух важных элементов: серьезное изменение фундаментальных показателей (хотя я не был достаточно умен, чтобы понять, в каком направлении это повлияет на рынок) и технический ценовой прорыв вверх.

Вы имеете в виду, что не были достаточно умны, чтобы понять, в каком направлении будет двигаться рынок после объявления о торговом соглашении? Поскольку американо-канадская торговля является более значительным компонентом канадской торговли, чем американской, разве не логично было предположить, что торговый договор будет оптимистичным для канадского доллара?

Не обязательно. Я с таким же успехом мог бы утверждать, что торговое соглашение негативно для канадского доллара, поскольку устранение торговых барьеров позволит импорту из США подмять под себя интересы Канады. До сих пор есть аналитики, которые придерживаются этого аргумента. Я считаю, что есть хорошо информированные трейдеры, которые знают гораздо больше, чем я. Я просто собрал все воедино. Они знали, в какую сторону двигаться, и голосовали на рынке, покупая канадские доллары.

Подтверждает ли это, что, когда происходит важное фундаментальное событие, первоначальное направление движения рынка часто является хорошей подсказкой долгосрочного тренда?

Именно так. Рынок обычно ведет, потому что есть люди, которые знают больше, чем вы. Например, Советский Союз – очень хороший трейдер.

Хороший трейдер на каких рынках?

На валютном и в некоторой степени на зерновом.

Как можно узнать, что делают Советы?

Советы действуют через коммерческие банки и дилеров, и вы об этом знаете.

Мне кажется довольно противоречивым, что страна, которая так плохо управляет своей собственной экономикой, должна быть хорошим трейдером.

Да, но если вы спросите людей, занятых в этом бизнесе, вы узнаете, что это так.

Рынок обычно ведет, потому что есть люди, которые знают больше, чем вы. Например, Советский Союз – очень хороший трейдер.

Как и почему так получается?

Это шутка, но, возможно, они действительно читают некоторые из наших писем. Советы (и другие правительства) иногда обладают предварительной информацией. Почему бы и нет? У них самая развитая разведывательная служба в мире. В разведке хорошо известно, что Советы (и другие страны) способны прослушивать коммерческую связь. Именно поэтому крупные торговые фирмы иногда используют шифраторы, когда делают очень важные звонки.

Я хочу сказать, что существуют тысячи сложных для понимания механизмов, управляющих рынком, которые вступают в игру до того, как новости дойдут до какого-нибудь бедного трейдера, сидящего за своим столом. Но единственное, что поражает рынок, – это огромные продажи или покупки.

Разве это не основное объяснение технического анализа?

В техническом анализе, как мне кажется, есть много правильного и много чепухи.

Это интересное утверждение. Что правильно, а что черная магия?

Некоторые специалисты, утверждающие, что технический анализ предсказывает будущее, создают вокруг него шумиху. На самом деле технический анализ отслеживает прошлое, он не предсказывает будущее. Вы должны использовать свой интеллект, чтобы сделать выводы о том, что прошлые действия одних трейдеров могут сказать о будущих действиях других.

Для меня технический анализ – это как термометр. «Фундаменталисты», которые говорят, что не собираются обращать внимания на графики, подобны врачу, который говорит, что не собирается измерять температуру пациента. Но, конечно, это было бы чистой глупостью. Если вы ответственный участник рынка, вы всегда хотите знать, где находится рынок – горячий ли он и возбужденный или холодный и застойный. Вы хотите знать о рынке все, чтобы получить преимущество.

Технический анализ отражает мнение всего рынка и, следовательно, улавливает необычное поведение. По определению все, что создает новую модель графика, является чем-то необычным. Для меня очень важно изучать детали ценового действия, чтобы понять, могу ли я заметить что-то о том, как все действуют. Изучение графиков абсолютно необходимо и предупреждает меня о существующих нарушениях равновесия и потенциальных изменениях.

Бывает ли так, что вы иногда открываете сделку потому, что смотрите на график и говорите: «Я уже видел этот паттерн раньше, он может быть предвестником рыночного роста»? Даже если у вас нет никаких фундаментальных причин думать так.

Да, иногда я так делаю. Я бы только добавил, что меня, как трейдера, который многое повидал и побывал на многих рынках, не смущает выход цены из торгового диапазона, который никто не понимает.

Значит ли это, что вы обычно идете с прорывами?

Конечно.

Но рынки часто склонны к ложным прорывам. В этом должно быть что-то большее.

Плотные скопления, в которых прорыв происходит по непонятным никому причинам, обычно являются сделками с хорошим соотношением риска и вознаграждения.

Как насчет прорывов, которые происходят потому, что в этот день в Wall Street Journal вышла та или иная статья?

Это было бы гораздо менее актуально. Принцип Гейзенберга в физике дает аналогию для рынков. Если за чем-то пристально наблюдают, есть вероятность, что в процессе что-то изменится. Если кукуруза находится в жесткой консолидации, а затем вырывается вперед в тот день, когда Wall Street Journal публикует статью о потенциальном дефиците кукурузы, вероятность того, что движение цены будет устойчивым, гораздо меньше. Если все считают, что у кукурузы нет причин для прорыва, а он вдруг происходит, шансы на то, что существует важная глубинная причина, гораздо выше.

Технический анализ отражает мнение всего рынка и, следовательно, улавливает необычное поведение.

Похоже, вы хотите сказать, что чем меньше объяснений для возникновения ценового движения, тем лучше оно выглядит.

Ну, я так и думаю. Чем больше ценовая модель отслеживается спекулянтами, тем выше вероятность ложных сигналов. Чем больше рынок становится продуктом неспекулятивной деятельности, тем выше значимость технических прорывов.

Увеличило ли широкое использование компьютеризированных систем для отслеживания тренда частоту ложных технических сигналов?

Думаю, да. Тот факт, что миллиарды долларов торгуются на технических системах, использующих скользящие средние или другие простые подходы к распознаванию паттернов, способствует появлению гораздо большего количества ложных сигналов. Я сам разработал подобные системы, так что могу сказать, когда сработают другие. Если ясно, что цены движутся потому, что в рынок вливаются миллиарды, это гораздо менее интересно, чем если прорыв происходит потому, что русские покупают.

Допустим, вы покупаете рынок на прорыве вверх из фазы консолидации, а цена начинает двигаться против вас, то есть возвращается в диапазон. Как понять, когда нужно выходить? Как отличить небольшой откат от неудачной сделки?

Каждый раз, когда я вхожу в позицию, у меня есть заранее определенный стоп. Только после этого я могу спать. Я знаю, где я выйду, прежде чем войти. Размер позиции по сделке определяется стопом, а стоп определяется на технической основе. Например, если рынок находится в середине торгового диапазона, нет смысла ставить стоп в пределах этого диапазона, так как вас, скорее всего, выкинут из игры. Я всегда размещаю стоп за каким-либо техническим барьером.

Не столкнетесь ли вы с проблемой, что многие другие люди могут использовать одну и ту же точку стопа, и рынок может быть притянут к этому стоп-уровню?

Я никогда не думаю об этом, потому что суть технического барьера – а я долгое время изучал технические аспекты рынка – заключается в том, что рынок не должен идти туда, если вы правы. Я стараюсь избегать точек, до которых биржевые трейдеры могут легко добраться. Иногда я могу поставить стоп в очевидной точке, если считаю, что она слишком далеко или до нее слишком трудно добраться.

Возьмем реальный пример: в недавнюю пятницу днем облигации с большой скоростью вырвались из расширенного торгового диапазона. Насколько я мог судить, это ценовое движение было совершенно неожиданным. Я чувствовал себя очень комфортно, продавая облигации, исходя из того, что если я был прав в этой сделке, то рынок не должен был вернуться через определенный уровень предыдущей верхней консолидации. Это был мой стоп.

Находясь в этой позиции, я спокойно заснул, потому что знал, что в таком случае выйду из сделки.

Говоря о стопах, я предполагаю, что из-за размера, которым вы торгуете, ваши стопы всегда являются мысленными? Или не обязательно?

Скажем так: я организовал свою жизнь так, что о стопах позаботятся. Они никогда не происходят в торговом зале, но они не мысленные.

Что в конечном итоге говорит вам о том, что вы ошиблись в крупной позиционной сделке? Ваша стоп-точка ограничит ваши первоначальные потери, но если вы все еще верите в фундаментальный анализ, лежащий в основе сделки, я полагаю, вы попробуете еще раз. Если вы ошибаетесь в общем направлении рынка, разве вы не понесете серию убытков? В какой момент вы отказываетесь от торговой идеи?

Во-первых, потеря денег сама по себе тормозит меня, поэтому я сокращаю свои позиции. Во-вторых, в ситуации, которую вы описали, изменение технической картины заставит меня задуматься. Например, если я настроен на понижение по отношению к доллару, и был пробит крупный промежуточный максимум, мне придется пересмотреть свою точку зрения.

Ранее вы упомянули, что разработали собственные системы следования за трендом, чтобы обеспечить индикатор того, где можно ожидать попадания на рынок большого количества денег, управляемых такими системами. Используете ли вы свои собственные системы следования за трендом для торговли какой-либо частью денег, которыми вы управляете?

Да, около 5 %.

Это уровень вашей уверенности? Думаю, это не отрицательные 5 %, так что могло быть и хуже.

В целом мои системы приносят прибыль, но у них есть характеристики волатильности и проблемы, связанные с контролем рисков, которые мне не нравятся. Но, поскольку они предлагают диверсификацию от других моих торговых операций, я использую их в небольшой степени.

Считаете ли вы возможным когда-нибудь разработать систему, которая будет работать так же хорошо, как успешный трейдер?

Я думаю, это маловероятно, потому что обучающие функции такой системы должны быть очень высоко развиты. Компьютеры хорошо «обучаются» только при наличии четкой иерархии информации и прецедентов. Например, экспертные системы для медицинской диагностики очень хороши, потому что правила очень четкие. Проблема с разработкой экспертных систем для торговли заключается в том, что «правила» торговой и инвестиционной игры постоянно меняются. Я провел некоторое время, работая с разработчиками экспертных систем, и мы пришли к выводу, что трейдинг не подходит для этого. Причина кроется в том, что торговые решения охватывают слишком много типов знаний, а правила интерпретации информации постоянно меняются.

Усложняет ли ситуацию тот факт, что вы торгуете гораздо большими объемами, чем в ранние годы своей карьеры?

Рынков с достаточной ликвидностью для оптимального размера моих сделок гораздо меньше.

Какой суммой денег вы сейчас управляете?

Более 650 миллионов долларов.

Я полагаю, что более половины этой суммы приходится на прирост капитала.

Да, прибыль за прошлый год составила около 300 миллионов долларов.

На каких рынках вам действительно трудно торговать из-за недостаточной ликвидности?

Примером рынка, который мне очень нравится, но на котором часто не хватает ликвидности, является медь. В меди я теперь слон.

Какой размер контрактов можно комфортно перемещать на таком рынке, как медь, прежде чем это станет проблемой?

Я бы сказал, что за день можно комфортно перемещать от 500 до 800 контрактов, а некомфортно – несколько больше. Но ежедневный объем меди в настоящее время составляет всего от 7000 до 10 000 контрактов, и бОльшая часть из них приходится на локальную торговлю или спреды. Напротив, на рынке казначейских облигаций вы можете без проблем переместить 5000 контрактов. Вы также можете перемещать очень большие суммы на межбанковском валютном рынке.

Можете ли вы торговать на таком рынке, как кофе, который не обладает высокой ликвидностью, но иногда способен развивать огромные тренды?

Да, я торговал кофе в прошлом году и заработал на этом несколько миллионов долларов. Теперь, если я управляю 600 миллионами долларов и получаю 2 миллиона долларов прибыли на торговле кофе, это не имеет большого значения. На самом деле это может быть даже контрпродуктивно, поскольку время и энергия, потраченные на кофе, уменьшают мое внимание к валютным рынкам, на которых я торгую гораздо активнее.

Может показаться, что вы достигли такого уровня, который мешает вашей торговой эффективности. Поскольку у вас есть значительные личные средства, не думали ли вы о том, чтобы просто торговать своими собственными деньгами и избежать всей сопутствующей головной боли, связанной с управлением деньгами?

Да, но есть несколько причин, почему я этого не делаю. Хотя я вкладываю в свои фонды значительную часть собственных денег, та часть моих фондов, которая является управляемыми деньгами, представляет собой «колл». (Аналогия с опционом, который имеет неограниченный потенциал прибыли в случае роста цены, но риск ограничен его стоимостью в случае падения.) Я не хочу показаться легкомысленным, поскольку моя репутация среди инвесторов чрезвычайно важна для меня, но «колл» – это гораздо более удачная позиция, нежели симметричная выигрышная или проигрышная.

Существует ли практический предел суммы, которой вы можете управлять?

На большинстве товарных фьючерсных рынков, безусловно, существует. Однако в отношении валют, процентных ставок и некоторых сырьевых товаров, таких как сырая нефть, пределы есть, но они очень высоки. Я планирую тщательно контролировать будущий рост размера фондов, которыми управляю.

Когда вы размещаете ордера на рынках, которые не относятся к числу наиболее ликвидных – другими словами, не на казначейских облигациях или основных валютах, – обнаруживаете ли вы, что ваши ордера действительно двигают рынок?

Такое может быть, но я никогда не запугиваю рынок.

Говоря об этом, часто можно услышать истории о том, как очень крупные трейдеры пытаются подтолкнуть рынки вверх или вниз. Работает ли это?

Я думаю, нет. Это можно сделать в краткосрочной перспективе, но в конечном итоге это приводит к серьезным ошибкам. Обычно речь идет о высокомерии и потере связи с представлениями о базовой структуре рынка, как фундаментальной, так и технической. Трейдеры, которых я знал и которые были слишком высокого мнения о своих способностях, пытались запугивать рынок и в конечном итоге совершали ошибку, переторговав и разорившись.

Не называя имен, можете ли вы привести пример?

Недавно одна британская торговая организация попала в серьезные неприятности после того, как попыталась загнать рынок сырой нефти в угол. Сначала ей это удалось, но затем она потеряла контроль, и цены на сырую нефть упали на четыре доллара.

Каков был конечный результат?

Организация оказалась в беде, потеряв около 40 миллионов долларов.

Вероятно, вы управляете большим количеством денег, чем любой другой фьючерсный трейдер в мире. Как вы справляетесь с эмоциональным напряжением, когда сталкиваетесь с чередой проигрышей?

Эмоциональное бремя в трейдинге очень велико. Я знаю, что в любой день могу потерять миллионы долларов. Если вы персонализируете эти риски, вы не сможете торговать.

Вас больше не беспокоят потери?

Единственное, что меня беспокоит, это плохое управление деньгами. Время от времени я терплю убытки, которые могут оказаться слишком большими. Но у меня не было особых трудностей с потерей денег, пока потери были результатом правильных методов торговли. Моя первая убыточная сделка – закрытие короткой позиции в спреде на соевые бобы на июль/ноябрь – пример, который меня напугал. Из этого опыта я многое узнал о контроле рисков. Но убытки в качестве ежедневного процесса меня не беспокоят.

Были ли в вашей карьеры убыточными целые годы?

Да, в 1981 году я потерял около 16 % своего капитала.

Это было из-за ошибок, которые вы допустили, или из-за природы рынков?

Это было сочетание двух факторов. Моя главная проблема заключалась в том, что я впервые столкнулся с таким крупным «медвежьим» рынком сырьевых товаров, а «медвежьи» рынки имеют другие характеристики, нежели «бычьи».

Было ли это связано с «самоуспокоенностью» по поводу того, что рынки всегда находятся в восходящем тренде?

Нет, проблема заключалась в том, что основная характеристика «медвежьего» рынка – очень резкие движения вниз, за которыми следуют быстрые откаты. Я всегда продавал слишком поздно, а затем срабатывал по стопу, что впоследствии оказывалось частью широко колеблющейся модели скопления. На «медвежьем» рынке вы должны использовать резкие ралли против тренда, чтобы открывать позиции.

Какие еще ошибки вы совершили в тот год?

Я плохо управлял деньгами. У меня было слишком много коррелирующих сделок.

Пошатнулась ли ваша уверенность в себе в тот год? Вернулись ли вы к чертежной доске?

Я вернулся и разработал множество систем управления рисками. Я внимательно следил за соотношением всех своих позиций. С того момента я каждый день измерял свой общий риск на рынке.

Когда вы торгуете валютой, вы используете межбанковский или фьючерсный рынок?

Я использую только межбанковский рынок, если только я не совершаю арбитражную сделку против IMM. (Международный валютный рынок [IMM] является дочерней компанией Чикагской товарной биржи и самой крупной в мире биржей валютных фьючерсов.) Ликвидность здесь намного лучше, затраты на транзакцию намного ниже, и это круглосуточный рынок, что важно для нас, поскольку мы торгуем буквально двадцать четыре часа в сутки.

Какую часть вашей торговли составляют валютные операции?

В среднем от 50 % до 60 % нашей прибыли приходится на торговлю валютой.

Я предполагаю, что вы также торгуете валютами, помимо пяти, которые в настоящее время активно торгуются на IMM.

Мы торгуем любой высоколиквидной валютой. Практически всеми европейскими валютами (включая валюты скандинавских стран), всеми основными азиатскими валютами и валютами Ближнего Востока. Кросс-пары – это, пожалуй, самый важный инструмент торговли, который мы используем и которым вы не можете торговать на IMM. (Кросс-пары – это сделки с участием валют двух иностранных государств. Например, покупка британских фунтов стерлингов и продажа немецких марок на равную сумму в долларах представляет собой кросс.) Вы не можете торговать кроссами на IMM, потому что у них фиксированные размеры контрактов.

Но вы ведь можете сделать кросс на IMM, скорректировав соотношение количества контрактов между двумя валютами, чтобы уравнять долларовую стоимость каждой позиции.

Но гораздо точнее использовать межбанковский рынок. Например, кросс-курсы немецкой марки/британского фунта и немецкой марки/японской иены широко и очень активно торгуются.

Предполагаю, что, проводя кросс между маркой и иеной, вы оцениваете ее в долларах, а не в одной из двух валют.

Это верно. Вы просто говорите: купите марок на 100 (миллионов) долларов и продайте иены на 100 (миллионов) долларов. На межбанковском рынке валютной единицей является доллар.

В ситуациях, когда неожиданная новость или публикация экономической статистики, не соответствующей ожиданиям, вызывает резкую реакцию цен на валюту, реагирует ли межбанковский рынок менее бурно рынка фьючерсов, или арбитражеры поддерживают тесную связь между ними?

Два рынка хорошо арбитражированы, но очень быстрый арбитражер может заработать немного денег. Рынки немного сбиваются с курса, но не сильно.

Будет ли реакция цен межбанковского рынка на такие события менее экстремальной?

Да, потому что на фьючерсном рынке происходит то, что местные трейдеры отступают и отпускают стопы. Единственное, что тянет рынки назад, это арбитражеры, у которых есть банк на другой стороне.

Какой процент банковской рыночной торговли представляет собой коммерческую деятельность или хеджирование по сравнению со спекулятивными сделками?

ФРС провела исследование по этому поводу. У меня нет под рукой цифр, но в основном это рынок хеджирования. Главными спекулянтами являются банки, а также несколько игроков вроде меня.

Есть ли причина, по которой рынок фьючерсов не смог захватить больший процент мировой торговли валютой?

Рынок валютных фьючерсов неэффективен в нескольких наиболее важных аспектах. Во-первых, для хеджирования обычно требуется конкретная сумма и дата. Например, если мне нужно захеджировать 3,6 миллиона долларов на 12 апреля, банк просто забирает их. Однако фьючерсный рынок торгуется только на определенные даты и фиксированные размеры контрактов, поэтому хеджер полностью не застрахован.

Таким образом, фьючерсный рынок фактически не может конкурировать, потому что межбанковский рынок может адаптировать хеджирование для любого клиента.

Верно. Кроме того, эта деятельность происходит в рамках обычных коммерческих банковских отношений. То есть очень часто хеджер хочет показать своему банку, что у него есть зафиксированная прибыль, чтобы взять под нее кредит.

Можете ли вы рассказать о своей методологии фундаментального анализа? Как вы определяете, какой должна быть правильная цена на рынке?

Я предполагаю, что в любой день цена на рынке правильная, затем я пытаюсь выяснить, какие происходят изменения, которые повлияют на эту цену.

Одна из задач хорошего трейдера – представлять себе альтернативные сценарии. Я пытаюсь сформировать множество различных сценариев, каким может быть мир, и жду, когда один из них подтвердится. Я продолжаю примерять их один за другим. Неизбежно большинство из этих картин окажутся неверными, то есть лишь несколько элементов картины могут оказаться верными. Но потом внезапно оказывается, что на одной картине девять из десяти элементов совпадают. Этот сценарий и становится образом реальности мира.

Например, в пятницу после обвала фондового рынка 19 октября я испытал проблемы со сном, что для меня очень необычно. Но я уверен, что я был не единственным трейдером, который не спал в ту ночь. Всю неделю я пытался понять, как события той недели повлияют на доллар. Я примерял на себя разные картины мира. Одной из этих картин была полная паника, конец света с финансовой точки зрения. В этом сценарии доллар становится самой надежной политической гаванью, и в результате может произойти его колоссальный рост. На самом деле в тот вторник доллар действительно резко вырос, так как многие люди вывели свои деньги из других позиций. В течение следующих трех дней царила огромная неразбериха. К концу недели доллар снова начал падать.

Тут-то все для меня и сложилось. Мне стало абсолютно ясно, что, учитывая сочетание необходимости стимулирующих действий, продиктованных огромной мировой финансовой паникой, нежеланием Банка Японии и Бундесбанка Германии принимать потенциально провоцирующие инфляцию меры и сохраняющимся большим торговым дефицитом США, единственным решением для министра финансов Бейкера было отпустить доллар. Кто-то должен был сыграть стимулирующую роль, и этим кем-то должны были стать Соединенные Штаты. В результате доллар упадет, и другие центральные банки не будут заинтересованы в его защите. Я был абсолютно убежден: это единственное, что мог сделать Бейкер.

Одна из задач хорошего трейдера – представлять себе альтернативные сценарии.

Вы поняли все это поздно вечером в пятницу. Было ли слишком поздно принимать какие-то меры на рынках?

Да, это были очень напряженные выходные, потому что я понял, что доллар может открыться резко ниже. Я ждал, когда в воскресенье вечером откроются дальневосточные рынки.

Ведете ли вы бОльшую часть своей торговли в нерабочее время в США?

Да. Во-первых, у меня везде есть мониторы в моем загородном доме. Во-вторых, у меня есть персонал, который дежурит двадцать четыре часа в сутки.

Проинструктирован ли ваш персонал о необходимости немедленно предупредить вас, если случится что-то серьезное?

Безусловно. Прежде всего, у нас есть уровни по каждой валюте. Если валюта выходит из диапазона, который мы предварительно определили, мои сотрудники должны позвонить мне.

Как часто вам звонят среди ночи?

У меня есть помощник трейдера, и шутка в том, что ему разрешается будить меня дома два раза в год. Но на самом деле необходимость в этом возникает нечасто. Когда на рынках оживленно, я всегда знаю, что происходит. Мой дом полностью оборудован торговыми мониторами и прямыми линиями. Кроме того, работа моего помощника заключается в том, чтобы быть на ногах и принимать звонки. Думаю, ему звонят по три или четыре раза за ночь.

Мы создаем сценарий для каждой валюты по крайней мере раз в неделю. Мы определяем диапазоны, которые ожидаем для каждой валюты, и что мы будем делать, если она выйдет из этих диапазонов.

Таким образом, ваш помощник знает, что если валюта X поднимется до 135…

Он должен будет купить ее или продать. Эти решения были приняты заранее. Но им дано указание позвонить мне, если премьер-министр уйдет в отставку, произойдет неожиданная крупная ревальвация валюты или случится что-то еще, что сделает недавний сценарий недействительным.

Бывает ли такое, что вы торгуете по ночам?

Да, довольно часто.

Очевидно, что вы не можете торговать круглосуточно. Как вы структурируете свое время, чтобы сбалансировать работу и личную жизнь?

Обычно я стараюсь, чтобы моя торговля не выходила за рамки 8 утра и 6–7 вечера. Дальний Восток имеет большое значение, и, если валютные рынки очень активны, я буду торговать на Дальнем Востоке, который открывается в 8 вечера. Утренняя сессия в Токио длится до 12 дня. Если рынки переживают период сильного движения, я ложусь спать на пару часов и встаю, чтобы успеть к открытию следующего рынка. Это безумно интересно и захватывающе.

Увидеть, как волна катится из страны в страну?

Точно. Когда вы действительно вовлечены, экран почти дотягивается до вас и захватывает. Меняется то, как делаются цитаты: они становятся шире и более дикими. У меня есть контакты по всему миру на каждом из этих рынков, и я знаю, что происходит. Это чрезвычайно увлекательная игра. Возможности открываются постоянно. Если на минуту забыть о трейдинге, одна из причин, по которой я занимаюсь этим бизнесом, заключается в том, что я нахожу анализ мировых политических и экономических событий необычайно увлекательным занятием.

То, как вы это описываете, делает весь процесс похожим на постоянную игру, а не на работу. Вы действительно так на это смотрите?

Это не похоже на работу, за исключением тех случаев, когда вы проигрываете, – тогда это похоже на работу (он смеется). Для меня анализ рынка подобен огромной многомерной шахматной доске. Удовольствие от этого чисто интеллектуальное. Например, попробовать выяснить, с какими проблемами сталкивается министр финансов Новой Зеландии и как он может попытаться их решить. Многие люди подумают, что это звучит до смешного экзотично. Но для меня это вовсе не экзотика. Вот человек, который управляет этой крошечной страной, и у него есть реальный набор проблем. Он должен решить, как справиться с Австралией, США и профсоюзами, которые сводят его с ума. Моя работа заключается в том, чтобы вместе с ним разгадывать головоломки и выяснять, что он собирается решить, и каковы будут последствия его действий, которые он или рынок не предвидят. Для меня это само по себе огромное удовольствие.

Я знаю, что, следя за всеми этими мировыми рынками, вы читаете огромное количество экономической литературы. Уделяете ли вы внимание различным рекомендательным письмам по рынку?

Каждый день я получаю «доклад гуру».

Кто в него входит?

Все авторы информационных бюллетеней, которые имеют большую аудиторию. Такие люди, как Прехтер, Цвейг, Дэвис, Элиадес и другие.

Используете ли вы «доклад гуру» в качестве меры противоположного мнения?

Я стараюсь не слишком прислушиваться к мнению гуру, потому что во время крупных ценовых движений они будут правы на какую-то часть. Что я действительно ищу, так это консенсус, который рынок не подтвердит. Мне нравится знать, что есть много людей, которые ошибаются.

Итак, если вы видите, что большинство членов вашего списка гуру настроены на повышение, когда рынок не движется вверх, а у вас есть фундаментальные причины быть настроенным на понижение, вы будете чувствовать себя в торговле сильнее?

Да, гораздо сильнее.

Как вы думаете, могут ли люди прибыльно торговать, просто следуя советам гуру?

Возможно. Но как мне видится, чтобы делать деньги, нужно уверенно держать позицию. Это очень сложно, когда вы следуете за кем-то другим. Однако есть и хорошие гуру. Например, на фондовом рынке мне нравится Марти Цвейг. Он превосходно контролирует риски. В отличие от некоторых других гуру он не считает, что предсказывает будущее. Он просто наблюдает за происходящим и делает разумные ставки.

Вы говорите как о важности контроля риска, так и о необходимости иметь убежденность в том, что нужно держать позицию. Насколько вы обычно рискуете в сделках?

Во-первых, я очень стараюсь не рисковать больше чем 1 % своего портфеля на одну сделку. Во-вторых, я изучаю корреляцию моих сделок, чтобы уменьшить риск. Мы ежедневно проводим компьютерный анализ, чтобы увидеть, насколько коррелируют наши позиции. На горьком опыте я понял, что ошибка в корреляции позиций – корень некоторых самых серьезных проблем в трейдинге. Если у вас есть восемь сильно коррелированных позиций, то на самом деле вы торгуете одной позицией, которая просто в восемь раз больше.