Текст книги "Маги рынка. Секреты успешной торговли от топовых трейдеров"

Означает ли это, что если вы оптимистично настроены как по немецкой марке, так и по швейцарскому франку, то вы решаете, какая из этих валют вам больше нравится, и размещаете всю свою длинную позицию в этой валюте?

Да, это, безусловно, так. Но еще более важной является идея торговли длинной позицией на одном рынке против короткой позиции на смежном рынке. Например, прямо сейчас, хотя у меня чистая короткая позиция по доллару, у меня длинная позиция по иене и короткая по немецкой марке. Во всей моей торговле, если я открываю что-то в длинную позицию, мне нравится открывать короткую позицию в чем-то другом.

Движутся ли кросс-курсы, такие как немецкая марка/японская иена, медленнее, чем сами валюты?

Необязательно. Например, недавно кросс-курс фунта стерлингов к марке в течение года находился в диапазоне примерно от 2,96 до 3,00. Наконец, около месяца назад он вырвался наружу. В этот день он бросал вызов верхней границе диапазона около двадцати раз. Банк Англии продолжал защищать ее. Наконец, Банк Англии сдался. Как только кросс-курс пробил уровень 3,01, сделок не было. Фактически, сделок не было до тех пор, пока курс не достиг отметки 3,0350. Таким образом, курс изменился практически на целый 1 %, без торгов.

Мне нравится знать, что есть много людей, которые ошибаются.

Это необычно для межбанковского рынка?

Очень необычно. Это означало, что все следили за уровнем 3,00. Как только все поняли, что Банк Англии не вмешается, никто не захотел быть продавцом.

Является ли этот тип прорыва – резкий и быстрый – более надежным, чем обычный?

Да, он гораздо надежнее.

Даже если ваши выполненные заказы хуже?

Ужасные заказы. Чем хуже цена исполнения, тем лучше ваша сделка. В этом случае после пары часов торговли между 3,04 и 3,02 курс сразу поднялся до 3,11.

Считаете ли вы, что кросс-курсы предоставляют лучшие возможности для торговли валютами, чем чистые короткие или длинные позиции по отношению к доллару?

Да, потому что гораздо меньше людей обращают внимание на кросс-курсы. Общее правило таково: чем меньше наблюдателей, тем лучше торговля.

Ваш стиль торговли предполагает синтез фундаментального и технического анализа. Представьте, что я сказал бы: Брюс, мы поместим вас в комнату, и вы сможете получить либо всю фундаментальную информацию, какую захотите, либо все графики и технические данные, какие захотите, но только что-то одно. Что бы вы выбрали?

Это все равно, что спросить врача, что он предпочтет: лечить пациента с помощью диагностики или с помощью карты, отслеживающей его состояние. Вам нужно и то и другое. Но, если уж на то пошло, фундаментальные показатели сейчас важнее. В 1970-е годы было гораздо проще делать деньги, используя только технический анализ. Было гораздо меньше ложных прорывов. Сейчас все занимаются графиками, и существует огромное количество технических торговых систем. Я думаю, что в результате этих изменений техническому трейдеру стало намного сложнее.

Считаете ли вы, что подход системы следования за трендом в конечном итоге самоуничтожится под тяжестью собственного размера и того факта, что большинство этих систем используют схожие подходы?

Я думаю, что это правда. Единственное, что спасет эти технические системы, так это период высокой инфляции, когда простые методики следования за трендом снова заработают. Однако я не сомневаюсь: если у нас будет стабильный, умеренный уровень инфляции, технические торговые системы уничтожат друг друга.

Давайте переключим наш разговор на фондовый рынок. Считаете ли вы, что он ведет себя иначе, чем другие рынки, и если да, то как именно?

На фондовом рынке гораздо больше краткосрочных контртрендов. После того как рынок пошел вверх, он всегда имеет тенденцию к падению. Товарные рынки определяются спросом и предложением на физические товары. Если существует реальный дефицит, цены будут стремиться к росту.

Итак, если рынок фондовых индексов гораздо более изменчив, существуют ли какие-либо технические подходы, которые могут сработать?

Возможно, но они постоянно меняются. Я обнаружил, что слишком долгосрочные системы принятия решений будут улавливать большие подъемы фондового рынка. Но тогда вам нужно использовать очень широкие стопы.

Таким образом, вы должны стремиться действовать очень долгосрочно, чтобы отфильтровать шум.

Гораздо дольше, чем может выдержать большинство трейдеров, потому что эта стратегия предполагает преодоление больших откатов. В качестве альтернативного подхода один из моих знакомых трейдеров очень хорошо работает на рынках фондовых индексов, пытаясь понять, как фондовый рынок может навредить большинству трейдеров. Кажется, для него это работает.

Трейдинг – это игра с нулевой суммой.

Как он может оценить это количественно?

Он смотрит на показатели настроения рынка, но в основном это вопрос интуиции.

Некоторые критики связывают крах в октябре 1987 года с программной торговлей. Каковы ваши ощущения на этот счет?

Я думаю, что здесь были задействованы два разных элемента. Во-первых, слишком высокие цены сделали фондовый рынок уязвимым для падения, которое было спровоцировано ростом процентных ставок и другими фундаментальными причинами. Во-вторых, этот спад был усилен активными продажами со стороны пенсионных фондов, которые занимались так называемым портфельным страхованием.

Говорим ли мы о страховании портфеля в отличие от программной торговли арбитражного типа? (Страхование портфеля включает в себя систематическую продажу фьючерсов на фондовый индекс при снижении цен на акции – и закрытие этих коротких позиций при росте цен – для снижения риска портфеля. Программная торговля обычно подразумевает покупку и продажу фьючерсов на фондовые индексы против обратной позиции в корзине акций, когда цены на них не совпадают.)

Верно. Единственный способ, с помощью которого можно сказать, что арбитраж скорее усугубил проблему, чем помог разрешить, заключается в том, что, если бы не арбитраж в программной торговле, портфельное страхование, возможно, никогда не появилось бы.

Значит, арбитражеров следует винить в падении рынка лишь постольку, поскольку они сделали возможным портфельное страхование?

Да. Если вы прочитаете отчет Брейди, увидите, что портфельные страховщики вышли на рынок с продажами на миллиарды долларов за несколько часов. Рынок был не в состоянии поглотить их. В целом, портфельное страхование было ужасной идеей. Страхование только на словах. На самом деле это было не что иное, как массовый стоп-лосс ордер. Если бы не продажа портфельных страховок, рынок все равно бы резко упал, но не настолько, как падение на 500 пунктов, свидетелями которого мы стали.

Считаете ли вы, что великие трейдеры обладают особым талантом?

В некотором смысле. По определению может существовать лишь относительно небольшая группа лучших трейдеров, поскольку трейдинг – это игра с нулевой суммой.

Каков баланс успеха в трейдинге между талантом и упорным трудом?

Если вы не будете усердно работать, крайне маловероятно, что станете хорошим трейдером.

Есть ли трейдеры, которые могут просто жить за счет врожденных навыков?

Вы можете делать это в течение некоторого времени. В трейдинге много чудес. Довольно часто можно встретить человека, у которого есть интуитивный прогноз, что сахар подорожает до 40 центов, или что медные спреды резко расширятся, и эта идея оказывается верной. Например, недавно я слышал о трейдере, который заработал 27 миллионов долларов на торговле медными спредами в прошлом году, а затем потерял практически все заработанные деньги.

Какой совет вы бы дали начинающему трейдеру?

Во-первых, я бы сказал, что управление рисками – это самое важное. Недоторговывать, недоторговывать, недоторговывать – это мой второй совет. Какой бы вы ни считали свою позицию, сократите ее как минимум вдвое. Мой опыт общения с начинающими трейдерами показывает, что они торгуют в три – пять раз больше. Они рискуют на 5–10 %, в то время как должны рисковать на 1–2 %.

Недоторговывать, недоторговывать, недоторговывать.

Помимо чрезмерной торговли, какие еще ошибки обычно совершают начинающие трейдеры?

Они персонализируют рынок. Распространенная ошибка заключается в том, что рынок воспринимается как личный враг. Рынок, конечно же, абсолютно безличен; ему все равно, зарабатываете вы деньги или нет. Всякий раз, когда трейдер говорит «я хочу» или «надеюсь», он использует деструктивный способ мышления, потому что это отвлекает внимание от процесса диагностики.

* * *

В разговоре с Ковнером меня поразила огромная сложность и масштабность его анализа. До сих пор не могу понять, как ему удается находить время на то, чтобы следить и тщательно анализировать экономику стольких стран, не говоря уже о том, чтобы объединять эти различные анализы в единую картину. Ясно, что уникальный синтез Ковнера мирового фундаментального и технического анализа вряд ли доступен среднему трейдеру. Тем не менее в подходе Ковнера к трейдингу есть ключевые элементы, которые непосредственно относятся и к обычному среднему трейдеру.

Ковнер считает управление рисками ключом к успешной торговле. Например, он всегда решает вопрос о точке выхода из сделки прежде, чем ее открыть. Он также подчеркивает необходимость оценивать риск на основе портфеля, а не в отношении каждой отдельной сделки. Это очень важно, когда вы держите позиции, которые сильно коррелируют между собой, поскольку общий риск портфеля, скорее всего, будет намного выше, чем думает трейдер.

Одно высказывание Ковнера, которое произвело на меня особенно сильное впечатление, касалось его подхода к размещению стоп-сделок: «Я размещаю стоп-сделку в точке, которая находится слишком далеко или слишком труднодостижима». Таким образом, Ковнер максимизирует шансы на то, что его не выведут из потенциально верной сделки, и в то же время поддерживает жесткую дисциплину управления капиталом. Философия этого подхода заключается в том, что лучше распределить заранее определенный максимальный долларовый риск в сделке на меньшее количество контрактов, используя при этом более широкий стоп. Это полная противоположность типичному трейдеру, который пытается ограничить убыток на контракт, но торгует как можно большим количеством контрактов. Такой подход обычно приводит к тому, что многие хорошие сделки закрываются до того, как рынок двинется в ожидаемом направлении. Мораль: размещайте свои стоп-сделки в точке, которая при достижении будет указывать на то, что сделка ошибочна, а не в той, которую будет определять максимальная сумма, которую вы готовы потерять на одном контракте. Если значимая точка остановки подразумевает некомфортно большой убыток, торгуйте меньшим количеством контрактов.

Худшая торговая ошибка Ковнера, его «провальная сделка», как он ее называет, произошла в результате импульсивного решения. Мой личный опыт подчеркивает, что, вероятно, не существует класса сделок с более высоким процентом неудач, чем импульсивные – не путать их с интуитивными. Независимо от используемого подхода, после выбора стратегии трейдер должен придерживаться своего плана игры и избегать импульсивных торговых решений, например, открыть незапланированную позицию, потому что ее порекомендовал друг или ликвидировать позицию до достижения заранее установленной точки стопа из-за неблагоприятного движения цены.

Наконец, Ковнер считает хорошего трейдера «сильным, независимым и противоречивым до крайности», указывая, что черты настоящего победителя – это дисциплина и готовность совершать и принимать ошибки.

Ричард Деннис: Легенда уходит на пенсию

Ричард Деннис увлекся торговлей сырьевыми товарами в конце 1960-х годов, когда получал минимальную заработную плату в качестве раннера на бирже. Летом 1970 года он решил попробовать себя в трейдинге и, заняв у своей семьи 1600 долларов, купил место на Mid America Exchange.

Mid Am, как ее называют, – это своего рода биржа низшей лиги, поскольку на ней торгуются уменьшенные версии контрактов, торгуемых на крупных биржах. Биржа Mid Am привлекает мелких хеджеров и спекулянтов, для которых один контракт обычного размера – слишком большая позиция. Как начинающий трейдер с небольшим рисковым капиталом, Mid Am хорошо подходила Деннису – это была единственная биржа, на которой он мог позволить себе место.

Оно обошлось Деннису в 1200 долларов, оставив для трейдинга 400 долларов. Каким бы невероятным это ни казалось, в итоге он превратил эту крошечную сумму в состояние, которое, по некоторым оценкам, приближается к 200 миллионам долларов. Как сказал его отец, что можно считать одним из самых грандиозных преуменьшений всех времен: «Давайте просто скажем, что Ричи неплохо прокрутил эти 400 баксов».

Хотя Деннис был исключительно успешен в течение довольно длительного времени, он пережил несколько драматических неудач. Во время нашего интервью он как раз переживал один из таких спадов. В конце 1987 – начале 1988 года несколько общественных фондов, управляемых Деннисом, потеряли достаточно средств, чтобы 50 %-ные потери стали основанием для прекращения торговли. Личный счет Денниса постигла аналогичная участь. Как он выразился в письме к инвесторам: «Одновременно с этими результатами параллельно я понес огромные потери и в личной торговле».

Возможно, одна из самых впечатляющих черт Денниса как трейдера – его способность переносить тяжелые времена без особых эмоциональных всплесков. Очевидно, он научился принимать крупные потери как часть игры. Его уверенность в такие периоды остается непоколебимой, поскольку он верит, что в конечном итоге восстановится, если останется верным своей основной торговой стратегии. Если бы я не знал этого и судил бы только по настроению и уверенности человека, у которого я брал интервью, я бы скорее предположил, что он только что заработал небольшое состояние, чем потерял его.

Каким бы ни был стереотипный образ сантимиллионера, Деннис не соответствует ему. О его экономном образе жизни ходят легенды. На самом деле его единственная настоящая экстравагантность – значительные политические и благотворительные пожертвования. К слову, его политические взгляды также не соответствуют популярному образу очень богатых людей. Например, Деннис является основателем либерального аналитического Центра Рузвельта по изучению американской политики и поддерживает концепцию повышения налоговых ставок для богатых американцев. В последние годы он играет все более активную роль в политической сфере, поддерживая различных либеральных кандидатов. В отличие от трейдинга, его соотношение выигрышей и проигрышей в политике можно назвать разочаровывающим. В президентской гонке 1988 года Деннис был национальным сопредседателем кампании Бэббита.

При составлении списка кандидатов для интервью в рамках этого проекта Деннис был незаменим. Он одна из самых выдающихся легенд трейдинга нашего времени – трейдер, о котором многие другие интервьюируемые в этой книге говорили: «Я не в его лиге».

При организации интервью я имел дело с одним из помощников Денниса. Выслушав меня, он сказал, что поговорит с Деннисом и свяжется со мной. Примерно через неделю мне позвонили и сообщили, что Деннис может встретиться со мной в день, назначенный на месяц вперед, ровно на один час. Я объяснил, что главная цель моей поездки в Чикаго – провести интервью с Деннисом, и что одного часа вряд ли хватит, чтобы обсудить все. На это я, по сути, получил ответ: это все, что мы можем предложить, берите или не берите. Я согласился, надеясь, что получу еще немного времени, если интервью пойдет хорошо.

Я приехал примерно за пять минут до назначенного времени. Меня провели в большой, но явно непритязательный офис. Деннис прибыл точно в назначенный час, вежливо пожал мне руку и сел за свой стол. Он заранее извинился за то, что, в ходе интервью будет иногда бросать взгляд на экран с котировками, объяснив, что в это время он может не отвлекаться от интервью, но, если ему понадобится отдать какие-либо распоряжения, он даст мне знать. Имея опыт трейдинга, пусть и в бесконечно меньшем масштабе, я ответил, что отношусь с пониманием к этому.

В начале интервью мы оба испытывали беспокойство. Я будто слышал тиканье часов и чуствовал, что мне не хватает времени. В случае с Деннисом, думаю, дело было в искренней застенчивости. Через пять – десять минут напряжение спало, атмосфера стала непринужденной, и беседа потекла более плавно.

На сорок пятой минуте интервью я начал думать: все идет так хорошо, должно быть, Деннис продолжит нашу беседу дольше положенного часа. Но ровно за десять минут до конца часа он разрушил мою иллюзию. «У меня есть еще около десяти минут, – сказал он, – так что если у вас еще есть что-то важное, вы можете перейти к этому». Я перетасовал свои карточки и попытался определить главные вопросы, которые еще не задал. Точно в конце часа Деннис сказал: «Это все время, которое у меня есть. Спасибо».

Часть вопросов, которую я не успел задать, касалась политической стороны жизни Денниса. Эти темы включали слушания в Сенате по поводу его предполагаемых манипуляций на рынке соевых бобов, Института Рузвельта и различных политических фигур, с которыми он был знаком. Эти темы явно были интересны, но, с другой стороны, не относились к основной теме книги. Следовательно, я выбрал вопросы, связанные в первую очередь с трейдингом.

В конце интервью я разыграл свою последнюю карту, сказав: «Я даже не дошел до вопросов, связанных с политикой». «Они в любом случае не интересны в этом контексте», – ответил Деннис, а затем вежливо попрощался и вышел из офиса.

Примерно через шесть недель я попросил о повторной встрече с Деннисом. Часть ответов, касающихся проблемы бюджетного дефицита и больших убытков в торговле общественными фондами, взята из этого второго интервью.

Через месяц после нашей последней беседы Деннис объявил, что уходит из трейдинга, чтобы полностью сосредоточиться на своих политических интересах. Значит ли это, что Деннис больше никогда не будет торговать? Возможно. Но я бы на это не поставил.

* * *

Как вы начали торговать на рынке commodity?

После окончания средней школы я устроился на летнюю работу в качестве раннера в торговом зале и немного занимался трейдингом. С моей минимальной зарплатой зарабатывал по 40 долларов в неделю и вместе с тем терял по 40 долларов в час на трейдинге. Я совершенно не понимал, что делаю. Но хотя бы делал это с небольшими суммами денег. Можно сказать, что моя плата за обучение трейдингу была небольшой сравнению с тем, чему я научился.

Я слышал историю о том, как вы, будучи несовершеннолетним, заставляли своего отца находиться в торговом зале, а сами стояли в стороне, сигнализируя о сделках, которые он должен был для вас заключать.

Это было в 1968 и 1969 годах. У моего отца было членство, но он мало что знал о трейдинге. Он согласился помочь мне, потому что я очень хотел этим заниматься. Когда мне исполнился двадцать один год, это был один из самых счастливых дней в его жизни, потому что он сказал: «Я по-настоящему ненавижу это. Я понятия не имею, что делаю. Это твое!»

Будучи на шаг удаленным от трейдинга, когда ваш отец торговал за вас, вы были в невыгодном положении?

Конечно. Мы постоянно проигрывали.

Но вы не могли потерять очень много, потому что торговали малыми суммами.

За эти два года я потерял, наверное, пару тысяч долларов.

Был ли этот период полезным с точки зрения уроков, которые вы извлекли?

Да, оглядываясь назад, я бы сказал начинающим трейдерам: в начале пути вы должны быть настолько плохим трейдером, насколько это возможно.

Потому что это обойдется вам дешевле?

Верно. Не стоит слишком удивляться, если вы облажались, будучи новичком.

Знаете ли вы трейдеров, которым повредил ранний успех?

Есть много людей, которые импринтируются, как утки. Вы можете научить их, что военный корабль – это их мать. Для многих трейдеров не так важно, будет ли их первая крупная сделка успешной. Для них важно, будет ли их первая крупная прибыль на длинной или на короткой позиции. Такие люди склонны быть вечными «быками» или вечными «медведями», и это очень плохо. Обе позиции должны быть одинаково хороши. Не должно быть ничего психологически более приятного в одной стороне, чем в другой. Если это так, ваша торговля пойдет вкривь и вкось.

Я думаю, что именно это произошло со многими людьми на растущем рынке соевых бобов в 1973 году. Даже если они сами тогда не заработали, а просто видели, как несколько человек сделали на этой волне большие деньги, это наложило на них отпечаток или упомянутый импринт.

Вы говорите о последующей склонности трейдеров к «бычьему» поведению из-за опыта 1973 года?

Да.

Что придавало вам уверенности, когда вы впервые начали торговать на Среднеамериканской бирже с такой маленькой ставкой? Ведь в этом случае всего одна ошибка способна вывести вас из игры.

О, я бы сказал, что торговля мини-контрактами была преимуществом Среднеамериканской биржи. Там я совершил почти все возможные ошибки. Но у меня было то, что есть у тех, кто приходит в этот бизнес: потребность попытаться добиться успеха. Если бы вы делали ставки на подобные вещи до того, как это произошло, вы должны были бы поставить на то, что это не сработает. В этом нет никаких сомнений.

Большинство трейдеров не добиваются успеха в первый год. Почему это удалось вам?

Я делал достаточно много правильных вещей, чтобы не проиграть даже с такой маленькой капитализацией. Мне повезло, что я успел занять нужные позиции до того, как в 1970 году разразилась эпидемия болезни кукурузы.

Это было, скорее, везение или предвидение?

Я думаю, что, скорее, предвидение. Тогда у меня были очень слабые идеи, правила и взгляды на рынок. Но некоторые из них были верными, например, принцип идти в ногу с трендом.

Однажды в пятницу все зерновые рынки закрылись на годовых максимумах. Я до сих пор верю в то, что всегда нужно идти в ногу с трендом, и чем сильнее тренд, тем лучше. Я помню, как вошел в рынок на закрытии и просто купил пару мини-контрактов на кукурузу, пшеницу и бобы. В следующий понедельник все они открыли лимит из-за новостей о заражении кукурузы.

Конечно, этого не должно было случиться. Но если бы такого не случилось, это отбросило бы меня назад. Возможно, мне потребовалось бы намного больше времени, чтобы добраться до 2000 долларов. По сравнению с 400 долларами это было настоящей добычей. Но не стоит думать, что я подбросил монетку, чтобы решить, что делать. Я сделал то, что должно было сработать в долгосрочной перспективе: я последовал за трендом.

Можно ли назвать паттерн с очень сильным закрытием в пятницу индикатором ценового поведения рынка на следующей неделе?

Да. Например, важно не иметь короткую позицию с убытком в пятницу, если рынок закрывается на максимуме. Или длинную позицию, если он закрывается на минимуме.

Как и почему вы поступили в аспирантуру, имея за плечами успех в трейдинге?

Я записался в аспирантуру до лета 1970 года. Я планировал торговать только летом, но 3000 долларов прибыли за три месяца произвели на меня большое впечатление. Я поехал в Тьюлейн в Новом Орлеане и продержался около одной недели. Я использовал свои четвертаки из прачечной, звоня по сделкам в Чикаго. Когда я израсходовал все четвертаки и у меня не осталось ничего, кроме грязной одежды, у меня не было другого выбора, кроме как вернуться в Чикаго.

С тех пор вы работаете трейдером на полную ставку?

Да.

Что приходит вам на ум в качестве самого драматичного и эмоционального опыта в трейдинге?

Это было в мой первый год в торговле. Я только что бросил аспирантуру, чтобы заняться трейдингом. Однажды я совершил особенно неудачную сделку и потерял около 300 долларов. Поскольку у меня было всего около 3000 долларов, это была очень большая потеря. Я усугубил ситуацию, изменив свою первоначальную позицию и снова проиграв. Наконец я вернулся к своей первоначальной позиции и проиграл в третий раз за день. В итоге за одни сутки я потерял 1000 долларов, то есть треть всей своей капитализации.

С тех пор я понял, что когда у тебя дестабилизирующий проигрыш, просто иди домой, вздремни, сделай что-нибудь, потому что между этим и следующим решением должно пройти немного времени. Когда вас избивают до полусмерти, выньте голову из этого миксера. Оглядываясь назад, я понимаю, что, если бы у меня было правило относительно убытков, я бы избежал этого травмирующего опыта.

Оглядываясь назад, можете ли вы сказать, что то была одна из ваших лучших сделок, потому что этот опыт настолько запечатлелся в вашей памяти, что вы больше не совершали ошибок такого масштаба?

Абсолютно. Я научился избегать попыток наверстать упущенное или удвоить прибыль, чтобы компенсировать убытки. Я также понял, что определенный объем потерь повлияет на ваши суждения, поэтому нужно выдержать некоторый промежуток времени между потерей и следующей сделкой.

Полагаю, следствием этого будет следующее: когда дела идут не так, как надо, – не дави, не дави.

Да. Когда все сказано и сделано, вы должны минимизировать свои потери и попытаться сохранить капитал для тех немногих случаев, когда вы можете заработать много за очень короткий промежуток времени. Что вы не можете себе позволить, так это тратить свой капитал на неоптимальные сделки. В этом случае вы будете слишком ослаблены, чтобы торговать, когда появится подходящая позиция. Даже если вы заключите сделку, она будет относительно небольшой, потому что ваш капитал будет истощен другими сделками.

Был ли рынок соевых бобов 1973 года вашим первым по-настоящему крупным рынком?

Я заработал на этом рынке достаточно денег, чтобы на следующий год перейти на Чикагскую торговую биржу. Я заработал свои деньги, не просто торгуя соевыми бобами. По сути, я был пит-трейдером, который часто входил и выходил. Рынки были очень хорошими, потому что был отличный поток заказов. Это было прекрасное время для работы в яме биржевой площадки.

Похоже, это было не улавливание тренда, а, скорее, скальпирование рынка.

Очень многие люди совершали невероятно плохие сделки только для того, чтобы получить прибыль. Они выходили из рынка, даже если рынок был закрыт на верхнем пределе, и было ясно, что на следующий день он пойдет еще выше. Они не могли смириться с тем, что прибыль прожжет дыру в их кармане. Я, в свою очередь, старался войти, когда они выходили.

Звучит как легкая добыча.

В этом был некий риск. Но если вы шли в ногу с сильным трендом, это было выгодно. Они давали вам преимущество, чтобы сделать это.

Обеспечивая высокую вероятность того, что на следующий день вы будете впереди?

Помните, что некоторые из этих рынков поднимались до лимита десять дней подряд. Хотя большинство людей считало, что даже четыре или пять дней подряд с лимитом вверх невозможны.

В ситуациях, когда рынок движется лимитно вверх, в какой-то момент он может открыться лимитно вниз. Как понять, когда не стоит покупать по лимитной ставке?

Это просто игра на шансах. Результат может быть очень волатильным. Но вы знаете, что шансы в вашу пользу, когда открываете длинную позицию по лимитной ставке.

За все годы вашей работы в трейдинге были ли действительно неудачные годы? Был ли какой-то конкретный рынок, в отношении которого вы ошиблись, и это стало причиной неудачного года?

Неудачные торговые периоды обычно связаны не с одним рынком. В таких ситуациях почти все рынки идут вбок и совершают много ложных прорывов. Но если хотя бы один из рынков ведет себя выигрышно для вас, этого, как правило, достаточно, чтобы избежать плохой ситуации.

Был ли год, который особенно выделился?

1978 год был не самым удачным для трейдинга. Я неоправданно усугублял убытки, потому что находился в процессе перехода от трейдинга на полу к трейдингу за пределами торгового зала, от биржевого трейдера к внебиржевому трейдеру, и не имел понятия, насколько они отличаются.

Был ли 1978 год годом, когда вы начали торговать из офиса?

В 1977 году я был в основном биржевым трейдером, а к 1978 году перешел на полный рабочий день.

Этот переход заставил вас стать более долгосрочным позиционным трейдером?

Главный урок, который я вынес из 1978 года: вы должны быть долгосрочным трейдером. Если казалось, что соевые бобы пробьют 3 цента, я продавал, а если не пробивали – выходил. Вы не можете позволить себе такую роскошь вне площадки, потому что теряете преимущество при размещении заказов. Суждения, которые вы выносите, глядя на цены на экране, не так надежны, как те, которые вы делаете, наблюдая за происходящим из ямы. В яме есть индикаторы, которые вы изучаете подсознательно. Например, «эти три парня никогда не ошибаются на разворотах рынка». Если все трое делают одно и то же в одно и то же время, у вас в голове загорается лампочка. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что эти инструменты больше не будут мне доступны.

Почему вы перешли из ямы в офис? Ведь вы отлично справлялись с работой на площадке.

Когда я начинал работать в 1970 году, не существовало фьючерсных рынков валют, процентных ставок или золота. К 1978 году эти рынки были представлены на бирже достаточно давно, чтобы стать жизнеспособными. Валютные рынки появились в 1974 году, но потребовалось несколько лет, чтобы они набрали достаточный объем.

Значит, именно желание торговать на большем количестве рынков, чем вы физически можете себе позволить, находясь в одном месте, побудило вас уйти в офис?

Да. А пять лет назад такой возможности не было.

Насколько я понимаю, вы инициировали программу обучения трейдеров. В каком году это было?

Мы набрали группу в начале 1984 года и еще одну группу в начале 1985-го.

Что послужило мотивацией для создания этой программы?

У меня есть партнер, с которым мы дружим еще со школы. У нас были философские разногласия по поводу всего, что только можно себе представить. Один из этих споров касался того, можно ли свести навыки успешного трейдера к набору правил (это была моя точка зрения), или же существует нечто невыразимое, субъективное или интуитивное, что делает человека хорошим трейдером. Этот спор продолжался уже долгое время, и, наверное, я начал уставать от домыслов на этот счет.

Наконец я сказал: «Вот способ, с помощью которого мы точно сможем разрешить этот спор. Давайте наймем и обучим несколько человек и посмотрим, что получится». Мой партнер согласился.

Это был интересный интеллектуальный эксперимент. Мы обучили их так хорошо, как только могли. Я пытался кодифицировать все, что знал о рынках. Мы учили их вероятности, управлению деньгами и трейдингу. Оказалось, что я был прав. Я говорю это не для того, чтобы похлопать себя по спине, но даже я удивлен, насколько хорошо это сработало.