Текст книги "Плесните любви, пожалуйста!"

Глава 3
Париж

Флинну Хадсону часто хотелось, чтобы в сутках было не двадцать четыре часа, а больше. Впрочем, наверное, и тогда он не успевал бы сделать все, что хотел и что запланировал. Будучи весьма популярным журналистом-фрилансером, Флинн постоянно находился в поисках нового материала, без конца переезжая с места на место или направляясь туда, где разражалась очередная катастрофа или военный конфликт. Только за последний год он побывал в Эфиопии, на Гаити, в Индонезии, Японии и Афганистане, писал о цунами, землетрясениях, наводнениях и терактах. Именно умение своевременно оказываться в самой гуще событий и делало его столь востребованным. Флинн отлично знал, какие проблемы волнуют читателей, и писал блестящие, острые статьи, посвященные военным преступлениям, коррупции, нарушениям прав человека. А будучи независимым журналистом, он мог работать без оглядки на власть и начальство, поэтому, когда на его веб-сайте появлялась очередная злободневная статья или эссе, поклонники его таланта, которых, кстати сказать, насчитывалось несколько миллионов по всему миру, могли быть уверены, что перед ними – настоящие новости, а не выдумки, которыми кормили доверчивую публику большинство газет и новостных агентств.

Несмотря на свою растущую популярность, Флинн Хадсон не стремился к славе. Он регулярно отказывался от телевизионных интервью и не любил фотографироваться. В промежутках между поездками из одной «горячей точки» в другую Флинн чаще всего жил в небольшой съемной квартирке в Париже, причем жил один. Нет, с женщинами он встречался – можно было даже сказать, что их у него немало, однако ни одну из них он не подпускал достаточно близко, ни перед одной не раскрывал душу.

Флинн Хадсон был убежденным индивидуалистом.

И это вполне его устраивало.

Флинну было тридцать шесть лет. Он родился в Англии; его мать была американкой, а отец – британским дипломатом, поэтому школу Флинн посещал в самых разных странах мира. Его родители часто переезжали с места на место и погибли в Бейруте от взрыва заминированной автомашины, когда ему едва исполнилось двенадцать. Сам Флинн остался в живых только чудом. У него на теле до сих пор сохранились страшные шрамы от осколков, но самая серьезная рана осталась в душе.

После смерти родителей Флинн жил то со своими американскими родственниками в Калифорнии, то с отцовской родней, которая обосновалась в английской глубинке. Летать с континента на континент ему даже нравилось – каждый раз это было самое настоящее приключение, снабжавшее подростка новыми впечатлениями. После школы Флинн поступил в один из британских университетов, но по окончании первого курса перевелся в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, который благополучно окончил в возрасте двадцати одного года. С этого момента и началась его бродячая репортерская жизнь. Флинн пешком пересек всю Азию, поднимался на неприступные горные вершины в Непале, изучал боевые искусства в Китае, служил матросом на рыболовном сейнере в Марселе, работал телохранителем некоего колумбийского миллиардера, оказавшегося самым настоящим наркобароном. К двадцати пяти годам Флинн обладал жизненным опытом, которого с избытком хватило бы и на десяток обычных парней его возраста. Историю своих похождений он изложил в книге, которая сделала его знаменитым.

Флинн Хадсон мог бы стать настоящей звездой средств массовой информации. Для этого у него было все: и литературный талант, и внешность. Высокий, сильный, голубоглазый, с длинными вьющимися волосами и мужественной щетиной на упрямом подбородке, он был неотразим, и женщины его обожали. И Флинн платил им взаимностью, но только до тех пор, пока они не начинали претендовать на более или менее постоянные отношения.

Правда, когда-то давно у него была женщина, которую он считал единственной. С ней одной он был готов прожить всю жизнь и умереть в один день, но судьба распорядилась иначе. Они расстались, и с тех пор Флинн никогда не рассматривал свои связи с женщинами всерьез. Одного раза для него было достаточно.

Впрочем, несмотря на это, к женщинам он относился уважительно и вполне по-рыцарски. Ему нравилось с ними общаться, но лишь при условии, что это общение не продлится долго, не будет иметь последствий и не потребует от него каких-либо обязательств. Вместе с тем Флинн никогда не пытался манипулировать своими партнершами. Напротив, он старался сделать для них все, что было в его силах, – в особенности это касалось его временных подруг из стран третьего мира, которым приходилось буквально бороться за то, чтобы выжить. Флинн помогал им чем мог; никаких крупных сбережений у него, разумеется, не было, зато он мог писать о местах, где ему довелось побывать, разоблачая коррупцию и привлекая внимание общественности к бедственному положению населения в том или ином районе, что часто влекло увеличение потоков гуманитарной помощи. Флинн не чурался и лично собирать денежные средства для помощи тем, кому повезло в жизни меньше, чем ему. С его известностью и репутацией человека кристально честного это было сравнительно легко. И хотя через него проходили порой сотни тысяч долларов пожертвований, к рукам Флинна не прилипло ни цента.

Деньги всегда имели для него только одно значение: они были средством для помощи другим.

* * *

Проворно, будто обезьянка, девчонка вскарабкалась на Флинна и уселась верхом. Она и внешне напоминала маленькую тропическую обезьянку – своими тонкими ногами, цепкими руками, маленькими грудками, торчащими во все стороны коротко подстриженными волосами и огромными, подведенными сурьмой глазами. Звали ее, кажется, Марта, но Флинн не был в этом вполне уверен. Иногда ему казалось, что он вообще ни в чем не может быть уверен после того кошмара, которому ему довелось стать свидетелем.

Пару дней назад Флинн вернулся из Афганистана. Там, во время одной из вылазок в поисках материала, его коллега-фоторепортер оказался в самой гуще перестрелки между афганскими пограничниками и шахидами-смертниками, которые пытались прорваться на территорию страны в начиненном взрывчаткой автомобиле. Злосчастному репортеру в буквальном смысле оторвало голову, когда, надеясь сделать снимок крупным планом, он подобрался чуть не вплотную к машине смертников.

Эта картина до сих пор стояла перед глазами Флинна. Подбитый автомобиль превратился в пылающий огненный шар, а еще через мгновение обезглавленное тело репортера покатилось по земле, орошая ее кровью. От шахидов вообще не осталось ничего, кроме горстки праха.

С тех пор, как ни старался Флинн избавиться от мучительных воспоминаний, у него ничего не получалось. Не помогал даже алкоголь. Флинн вообще-то пил мало, но после возвращения в Париж не просыхал два дня подряд, однако желанное забытье так и не наступило. На исходе второго дня появилась Марта (или как там ее звали на самом деле), но и это не подействовало. Теперь Флинн жалел, что вообще с ней связался, да еще зачем-то притащил домой. Одному ему было даже легче.

Кое-как достигнув оргазма – чисто физиологического и не принесшего ожидаемой разрядки, – Флинн спихнул Марту с себя.

– Comment c’est fini? [2]2
   Comment c’est fini? (франц.) Здесь: «И это все?»


[Закрыть]– недовольно спросила она.

– Продолжения не будет, – пробормотал он. – Не сегодня. Иди домой.

Девчонка нехотя подчинилась.

Утром, страдая от сильного похмелья, Флинн обнаружил, что Марта прихватила с собой и его бумажник.

Хватит пить, решил он. И со случайным сексом тоже надо завязывать.

В том, что его обокрали, виноват был только он сам.

Тем не менее собственное состояние продолжало его тревожить. В последнее время Флинн чересчур близко к сердцу принимал вещи, о которых писал, а это было как минимум непрофессионально, но он ничего не мог с собой поделать. Флинн просто не мог не вспоминать недавнюю поездку в Китай, где в некоторых районах новорожденных девочек было принято топить, словно котят. Точно так же ему никак не удавалось выкинуть из головы путешествие в Боснию, где он пытался организовать помощь подвергшимся насилию женщинам. Вскоре после этого журналистская судьба забросила его в Пакистан, где он по заказу «Нью-Йорк таймс» делал материал об американском туристе, которого местная проститутка опоила каким-то наркотиком. Очнувшись, американец обнаружил, что, пока он валялся в отключке, кто-то удалил у него одну почку. История была жуткая, но Флинн считал, что парню повезло – он остался жив, а ведь дело могло закончиться куда печальнее.

И об этом Флинн тоже постоянно размышлял.

Словом, ему необходим был перерыв.

Просматривая поступившую за время его отсутствия почту – в основном это были различные счета, – Флинн наткнулся на дорогого вида конверт, адресованный «Мистеру Хадсону лично». Вскрыв его, он пробежал глазами текст приглашения и задумался.

Флинн никогда не любил «звездные» тусовки и не стремился общаться со знаменитостями и сильными мира сего.

С другой стороны… Почему бы нет? Все же какое-никакое, а разнообразие.

В конце концов, разве он сам только что не думал о том, чтобы сменить обстановку?

Глава 4
Лос-Анджелес

Лори Уолш была не в особенном восторге от своего нынешнего статуса подружки знаменитого киноактера. Ну да, с одной стороны, это выглядело достаточно круто. Теперь Лори и сама была хорошо известна и репортерам, и другим знаменитостям, которые держались с ней вполне дружелюбно и любезно. Ее фотографии регулярно появлялись во всех модных журналах – вот она нежится на пляже в Малибу, а вот выгуливает двух черных лабрадоров своего знаменитого друга. Да и на премьерных показах и торжественных церемониях вроде вручения разного рода наград она всегда была с ним рядом – преданная, любящая, симпатичная девчонка.

Но почему ее имя знала вся страна? Почему богатые и знаменитые были с ней так вежливы и милы?

Почему?!!

Да по тому самому – вот почему!

На самом деле все было предельно просто.

Лори была подружкой самого Клиффа Бакстера.

Того самого Клиффа Бакстера, который давно заткнул за пояс и душку Джорджа Клуни, и очаровашку Джека Николсона.

Он обладал сногсшибательной мужественной внешностью и к тому же был неплохим актером.

Клифф был Суперзвездой.

Этот факт не вызывал сомнения даже у недоброжелателей и завистников.

Мистер «Целуйте меня в задницу».

Мистер «Все меня обожают».

Мистер «Передо мной никто не устоит».

Лори и сама была не самой бездарной актрисой, но, к ее огромному разочарованию и недовольству, средства массовой информации чаще называли ее бывшей официанткой. С Клиффом она была уже почти год, что вполне могло считаться своеобразным рекордом. Об этом ей сообщили друзья актера, да еще с таким видом, словно она ухитрилась одержать победу в каком-то трудном и сложном состязании. «Должно быть, в тебе есть что-то особенное», – озадаченно шептали ей их жены. Озадаченно – потому что в глубине души каждая была уверена: Клифф Бакстер мог бы найти себе девчонку и получше.

Да, у Лори был секрет, и имя ему – терпение. Терпение да еще способность не замечать, что время от времени ее знаменитый бойфренд приглашает элитную девочку по вызову для полуночного минета в домике у бассейна или полночи сидит за компьютером, путешествуя по порносайтам.

Очевидно, предыдущие девушки Клиффа такой способностью не обладали. Они возражали – и очень скоро становились бывшими девушками.

Лори была умнее. С самого начала она решила, что пойдет на все, лишь бы завоевать главный приз – обручальное кольцо на безымянном пальце. Она была осторожна, предусмотрительна, благоразумна и терпеливо дожидалась своего часа.

Клифф Бакстер никогда не был женат, а между тем скоро ему должно было исполниться пятьдесят. Самой Лори было двадцать четыре, то есть она была вдвое его моложе, что, по голливудским меркам, считалось практически идеальной разницей в возрасте. Кроме того, Лори по-своему любила Клиффа; во всяком случае, с ним ей было хорошо и спокойно. А иногда она даже чувствовала, что и он тоже испытывает к ней теплые чувства.

Стать миссис Бакстер ей хотелось даже больше, чем сделать карьеру в кино, хотя когда-то она мечтала повторить успех Эммы Стоун. Они были даже немного похожи: обе стройные и гибкие, у обеих запоминающаяся, чуть зубастая улыбка, хотя Лори считала себя даже более сексуальной, чем прославленная актриса. Клиффа, во всяком случае, неизменно заводили ее огненно-рыжие волосы – в особенности волосы на лобке, которые она специально не стала сбривать. Однажды она спросила Клиффа, не сделать ли ей «бразильскую стрижку», но он строго-настрого запретил ей предпринимать что-либо подобное. Женщина должна быть естественной, заявил Клифф, к тому же голый лобок – это давно не модно. «Пусть все будет так, как определено природой, детка».

Что ж, «пусть» так «пусть». Клифф привык получать все, что захочет, и она не собиралась ему перечить. Да и самой Лори не особенно хотелось проходить через мучительную процедуру депиляции, которую проводила хмурая, вечно недовольная полька, так и норовившая причинить клиентке боль.

Лори, однако, понимала, что оставаться просто «подружкой» звезды слишком рискованно. Для Клиффа Бакстера год действительно был довольно большим сроком. Что, если она ему надоест? Или он убедится, что для удовлетворения собственных сексуальных желаний ему достаточно девушек по вызову и интернет-порнухи?

О том, что будет тогда, Лори боялась даже думать. Меньше всего на свете ей хотелось снова стать обычной голливудской старлеткой, рыщущей в поисках хоть какой-нибудь роли. О нет, только не это!.. Совсем не так представляла Лори свое будущее.

Чтобы обезопасить себя, она постаралась выведать о Клиффе как можно больше. Грязные маленькие секреты и факты, которых больше никто не знал, могли очень пригодиться, если что-то пойдет не так. Кроме того, ей и самой необходимо знать, каков Клифф на самом деле. Все знали его экранный образ ироничного, мужественного героя, но что представляет собой не актер Бакстер, а человек Бакстер, оставалось загадкой даже для нее, и Лори твердо решила проникнуть в эту тайну.

Разумеется, действовать ей предстояло с максимальной деликатностью и осторожностью, но как раз это никакой сложности не представляло. Еще в ранней юности Лори научилась этому у своей матери Шерин, которая не считала зазорным выведывать чужие слабости и секреты, а потом обращать их к своей выгоде. Именно за счет этого ее умения они выжили после того, как их бросил отец, который в один прекрасный день просто взял и исчез. Тогда они не умерли с голода только благодаря Шерин, которая прекрасно владела искусством манипулировать окружающими – начиная с изменявшего жене домовладельца и кассира в супермаркете, который частенько подделывал счета покупателей, и заканчивая сотрудником компании кабельного телевидения, который был не прочь подработать на стороне, хотя это строго запрещалось правилами.

Шерин с большим толком использовала собранную ею информацию: они ничего не платили за жилье, набивали холодильник бесплатными продуктами и смотрели сериалы по бесплатным кабельным каналам. Кроме того, Шерин регулярно меняла бойфрендов, каждый из которых неизменно вносил свою лепту в дело выживания семьи.

Правда, с матерью Лори не виделась и не разговаривала уже лет восемь – с тех самых пор, как Шерин узнала, что дочь встречается с одним из ее дружков. Лори тогда едва исполнилось шестнадцать, а дружку матери – двадцать шесть, и он был настоящим жеребцом – могучим и ненасытным. Самой Шерин было тогда всего тридцать пять, поэтому она здорово разозлилась на дочь, вышвырнув ее из своего дома и из своей жизни.

Первые несколько недель Лори жила у любовника, но потом познакомилась со Стэнли Эббсоном – довольно пожилым бизнесменом, который ездил на сверкающем «бентли» и питал слабость к несовершеннолетним девочкам.

Эббсону было семьдесят пять лет, но благодаря виагре он все еще оставался вполне дееспособным. Познакомились они в Венисе [3]3
   Венис – один из пригородов Лос-Анджелеса на берегу Тихого океана.


[Закрыть], когда Лори, катавшаяся на скейтборде по знаменитому дощатому променаду, случайно врезалась в Эббсона, едва не сбив его с ног. Пожилой джентльмен, впрочем, нисколько не рассердился. Он даже пригласил Лори пообедать с ним в ресторане. Несколько раз они встречались за обедом или за ужином, после чего Эббсон предложил ей переселиться в квартиру, где уже жили две другие девочки-подростки. Квартира была очень хорошей, с видом на океан, и Лори не верила своему счастью.

Стэн (старик просил, чтобы она называла его именно так) жил в собственном большом особняке в другой части города. Своих малолетних любовниц он обеспечивал всем необходимым и не скупился на деньги и подарки. Взамен Стэн требовал, чтобы девочки время от времени устраивали для него небольшое представление вдвоем или втроем. Ничего страшного Лори в этом не видела, пока Стэн не стал приглашать на шоу своих друзей-бизнесменов – таких же старых извращенцев, каким был сам. Эти не только смотрели, но и пытались участвовать в спектакле, и в конце концов Лори решила, что это не для нее. В один прекрасный день она собрала свои вещички и отчалила, прихватив массивные золотые часы Стэна и толстую пачку наличных, которые он хранил в тайнике в их квартире. На эти деньги Лори сняла в Венисе полуразвалившуюся хижину близ побережья, где и прожила последующие четыре года, посещая курсы актерского мастерства и подрабатывая официанткой в ресторане. Изредка она даже оказывала эскорт-услуги, и, хотя Лори бралась только за те заказы, которые не подразумевали интимной близости, оплачивалась эта работа весьма неплохо, так что в общем и целом денег ей хватало.

С мужчинами Лори никаких проблем не испытывала. Торговец подержанными автомобилями. Вышедший в тираж артист разговорного жанра. Несколько безработных актеров. Третьесортный импресарио, который предлагал ей сниматься в порно, от чего Лори вежливо, но твердо отказалась. Ей было уже двадцать два, когда она сообразила, что этот путь никуда не ведет, и решила перебраться в Вегас.

Благодаря своим ярко-рыжим волосам, длинным ногам и сияющей улыбке Лори почти сразу получила место официантки в коктейль-баре роскошного отеля «Кавендиш». Платили, правда, немного, но чаевые от очарованных ее внешностью клиентов бывали достаточно щедрыми. Посетителям коктейль-бара очень нравилась очаровательная, жизнерадостная официантка. Управляющий баром тоже был доволен, поскольку Лори всегда удавалось убедить посетителей заказать самое лучшее шампанское или самый дорогой коктейль, а на закуску взять крошечные канапе с икрой, которые, однако, стоили словно золотые. Довольно скоро Лори повысили до «хозяйки» – именно так называлась должность старшей официантки коктейль-бара, в обязанности которой входило рассаживать клиентов на лучшие места и развлекать самых важных из них.

Именно так она и познакомилась с Клиффом. Как-то вечером он уже слегка навеселе явился в коктейль-бар в сопровождении целой свиты из поклонников-прихлебателей и подружки – типичной модели. Высокая, манерная, болезненно худая, она то и дело присаживалась к Клиффу на колени и норовила забраться языком к нему в ухо, отчего тот слегка морщился. По-видимому, слюнявые ласки модели его уже порядком пресытили.

При виде знаменитого киноактера Лори постаралась скрыть охватившее ее почтительное замешательство. Она отлично помнила, как в возрасте десяти или одиннадцати лет мать водила ее на один из фильмов с его участием, причем на протяжении всего сеанса Шерин не уставала повторять дочери, что Клифф Бакстер – один из самых сексуальных мужчин в мире. Соответственно, сейчас Клиффу должно было быть далеко за сорок, однако Лори не могла не признать, что он отлично сохранился и до сих пор выглядел дьявольски привлекательно.

Как бы там ни было, она решила держать себя в руках и ничем не выдавать своего восхищения. Лори отлично знала, что в общении с мужчинами это самая лучшая тактика.

Клифф, разумеется, сразу заметил, что рыжеволосая официантка почти не реагирует на его чары. Это его озадачило, и он принялся с ней заигрывать. Его подружка-модель напрасно бросала на соперницу негодующие взгляды – Лори не обращала на эту драную кошку никакого внимания и продолжала гнуть свою линию.

Когда Клифф и его спутники наконец отбыли, Лори обнаружила, что он оставил ей на чай целую тысячу долларов наличными. Деньги она спрятала за лиф своего более чем открытого платья, даже не подумав поделиться с остальными официантками, хотя это и противоречило существующим правилам.

Актер снова появился в коктейль-баре «Кавендиша» две недели спустя. На этот раз он пришел один и к тому же был совершенно трезв. Вызвав Лори к своему столику, Клифф без обиняков спросил, есть ли у нее бойфренд. Лори ответила отрицательно, хотя как раз в это время она жила с симпатягой барменом из соседнего отеля «Ключи».

Клифф пригласил ее поужинать.

Лори отказалась.

Он пригласил ее зайти к нему в гости, когда она будет в Лос-Анджелесе.

Она снова сказала «нет».

Он позвал ее в свой номер.

Лори отрицательно покачала головой.

Что-то словно подсказывало ей, что Клифф Бакстер – это ее шанс начать новую жизнь, и она твердо решила не упустить представившуюся возможность. Вот почему она отвечала отказом на все его заманчивые предложения, прекрасно зная, что от этого желание Клиффа только усилится. Знаменитый актер слишком привык получать по первому требованию все, что захочет, и ее неуступчивость должна была его как минимум заинтриговать. Клифф действительно прилетал в Вегас еще несколько раз, и каждый раз Лори держала себя с ним так, словно он ничем не отличался от остальных клиентов. Только почувствовав, что актер готов отступиться, она приняла его приглашение поужинать вместе.

Ужин в одном из лучших ресторанов Вегаса закончился в апартаментах актера, где Лори сделала ему лучший в его жизни минет.

Один минет. Ничего больше.

Но меньше чем через две недели она уже жила с Клиффом в его огромном лос-анджелесском особняке.

* * *

– Мистер Бакстер? Вас ждут на площадке, – проговорила молоденькая помощница режиссера, заглядывая в трейлер после того, как на стук в дверь никто не отозвался. Ответом ей снова была тишина, и девушка, набравшись смелости, вошла внутрь. Клифф был тут. Он спал на удобном кожаном диване и к тому же громко храпел. Халат, в который он был одет, распахнулся, обнажая крепкие загорелые бедра и шоколадного цвета белье.

Девушка в растерянности сощурилась. Она не знала, что делать. Ассистентом режиссера она работала недавно, поэтому в присутствии звезды столь крупного калибра робела, как школьница. Выручило ее появление персональной помощницы Клиффа Энид – серьезной пожилой женщины, одетой в строгий брючный костюм а-ля_́ Хиллари Клинтон и беговые кроссовки.

– Что здесь происходит? – сурово осведомилась Энид, окидывая взглядом смущенную девушку и полуобнаженное тело патрона. – В чем дело?

– Мистеру Бакстеру пора на площадку, – торопливо объяснила та. – Меня послали, чтобы я его позвала, он… он спит!

– Так разбуди его, – сухо посоветовала Энид, швыряя на стол объемистую сумку, битком набитую разными бумагами.

– Но… как? – Девушка, казалось, растерялась еще больше.

– Вот так. – С этими словами Энид наклонилась к Клиффу и несколько раз с силой тряхнула его за плечо.

– Что?.. Кто?!. – Клифф резко сел, и ассистентка в замешательстве попятилась. – Где я? Какого черта?!.

– Ты на студии, – спокойно пояснила Энид. – Тебе пора на съемочную площадку, так что пошевеливайся.

– На репетицию, – храбро добавила девушка.

– Я, кажется, немного задремал… – пробормотал Клифф и зевнул. – Вчера один приятель пригласил меня на холостяцкую вечеринку, и мы, гм-м… немного припозднились. Водитель привез меня прямо сюда.

– И как это понравилось маленькой Мисс Рыжие Кудряшки? – едко поинтересовалось Энид.

– Перестань, Эни… – Клифф ухмыльнулся и встал. – Лори – очень милая девочка, которая ничего тебе не сделала. Не пойму, почему ты все время пытаешься ее унизить?

Состроив высокомерную гримасу, Энид принялась доставать из сумки бумаги и раскладывать их на столе.

– Так я скажу мистеру Стирлингу, что вы уже идете, о’кей? – пискнула ассистентка, стараясь не смотреть на мелькающее под распахнутым халатом обнаженное тело актера.

– Да, скажи Маку, что я буду через пять… нет, через десять минут. И передай ему, чтобы впредь меня предупреждали пораньше – скажем, за четверть часа или около того, а сейчас… Скажи там кому-нибудь, пусть мне приготовят чашку кофе. Без молока. И побольше сахара. Только пусть принесут не сюда, а на площадку.

– Хорошо, мистер Бакстер.

Клифф развязно подмигнул девушке.

– Ну, беги, если ты, конечно, не хочешь посмотреть, как я буду тут скакать голышом.

Ассистентка режиссера залилась краской и поспешно покинула трейлер, а Клифф снова расхохотался.

– Такое ощущение, – задумчиво пробормотал он, сбрасывая халат на пол, – что девчонки на студии с каждым днем становятся все моложе и моложе. А может, это просто я становлюсь старше, а?.. Если так, то это довольно хреново. Ты как считаешь?

– Мы все не молодеем, – сухо ответила Энид. – Так что перестань жалеть себя, Клифф, и, ради всего святого, оденься. На почте я только что видела несколько мужиков, которые оснащены куда круче тебя.

– Какая же ты бываешь злюка, – притворно вздохнул Клифф. – Не понимаю, как я до сих пор тебя терплю!

– Все очень просто, – откликнулась Энид. – Я работаю на тебя уже почти двадцать лет, и я – одна из немногих, кто может заставить тебя работать в полную силу, не рискуя быть уволенной. И оденься ты наконец, эксгибиционист несчастный! Хватит трясти у меня перед носом своими шариками.

Актер ухмыльнулся.

– Трясти шариками – это моя работа.

– Тогда не понимаю, почему ты не снимаешься в порно.

– А тебе бы этого хотелось? – Клифф снова усмехнулся и, сняв со спинки дивана брюки, быстро их натянул.

– Нет, – твердо ответила Энид. – Должно быть, я – одна из тех немногих женщин, которым не хотелось бы видеть твой член, твои шарики и прочее.

– Старая лесба!

– Да, дорогой. И нисколько этого не стыжусь. Больше того, я люблю женщин почти так же сильно, как ты.

– За исключением Лори.

– Она – не женщина, она – хищница, – резко сказала Энид. – И к тому же она тебе не подходит. Я уверена, что Лори…

– Ради бога, Энид!.. – Клифф покачал головой.

– Только не женись на ней, и все будет в порядке. Это единственное, о чем я тебя прошу.

– Жениться на Лори?! – воскликнул Клифф и презрительно фыркнул. – Кто говорил о женитьбе? Да с чего ты вообще взяла, что я собираюсь же… совершить что-либо подобное?

– Ты, возможно, и не собираешься, но малютка Лори может иметь на сей счет собственные планы, – заявила Энид, складывая руки на груди. – И вообще – тебе пора. Это непрофессионально заставлять людей ждать.

– Правда, что ли? – Клифф заозирался в поисках майки.

– Правда. Кстати, когда у тебя будет свободное время, я хочу, чтобы ты ответил мне на пару вопросов, – добавила она, помахивая перед его лицом розовым конвертом из плотной дорогой бумаги.

– Что это? – спросил Клифф, натягивая свежую футболку с абстрактным рисунком на груди.

– Приглашение. Думаю, ты будешь доволен.

– Приглашение? О, нет!.. – простонал Клифф. – Меня тошнит от всех этих официальных и полуофициальных приемов. Я уже на стольких побывал – на всю жизнь хватит! Знаешь что, Энид, придумай-ка какой-нибудь предлог, чтобы отказаться, о’кей? Здесь, в Лос-Анджелесе, что ни день – то прием, церемония или еще какое-нибудь шоу. Ходить на все – никакого времени не хватит, так что я пас. Определенно.

– Это совсем другое, – пояснила Энид и, видя, что Клифф протягивает руку, проворно отдернула конверт и спрятала его за спину. – Я все тебе расскажу, когда ты вернешься. А сейчас – марш на площадку, ты и так уже опаздываешь.

– Слушай, это уже чересчур! – возмутился актер. – Ты разговариваешь со мной, как с двенадцатилетним мальчишкой!

– А что делать, если ты ведешь себя как двенадцатилетний? – парировала Энид.

– Когда я вернусь, – «страшным» голосом произнес Клифф и зловеще нахмурил брови, – мне, наверное, все-таки придется тебя уволить! Ты совершенно не уважаешь человека, который платит тебе деньги! Огромные деньги!

– Поговорим об этом, когда вы вернетесь, мистер Бакстер, – отрезала Энид ледяным тоном. – А сейчас – поторопитесь, сэр!

– Вот так-то лучше! – ухмыльнулся Клифф и вышел из трейлера.