Текст книги "Другая сестра Беннет"

– 23 –

Утром, когда Мэри втыкала в волосы шпильки, пытаясь хоть как-то укрепить прическу, миссис Хилл тихонько вошла в ее комнату.

– Вы познакомились с кузеном.

– Да, это так.

– И что же вы о нем думаете? Что он за человек?

– Боюсь, у него не так уж много друзей в этом доме. Мои сестры считают его скучным, а отец решил, что он небольшого ума, но прошу вас, не повторяйте этого.

– А что же вы, мисс? Мне интересно ваше мнение о нем.

Мэри уставилась в зеркало. Ее усилия по поводу прически не оправдались. Не говоря ни слова, миссис Хилл взяла щетку, вытащила из головы Мэри шпильки и распустила ее волосы. Пока она это делала, Мэри решила высказаться настолько откровенно, насколько только могла. Она доверяла миссис Хилл и считала, что это поможет ей сформулировать свои мысли.

– Временами он действительно кажется нелепым, – начала она, – но я не верю, будто в нем есть что-то порочное. Думаю, он нерешителен и неуверен в себе, и это делает его склонным говорить слишком много без всякой пользы. Он верит, что его лесть понравится тем, кому он ее посвящает, но результат часто оказывается прямо противоположным.

– Значит, вы его жалеете?

– Немного. Мистер Коллинз – такая соблазнительная мишень для насмешек моего отца, что невозможно не испытывать к нему хотя бы некоторого сочувствия. Хотя, признаюсь, никто, кроме меня, не считает так же.

Миссис Хилл умело скручивала волосы Мэри в гладкий узел и надежно закрепляла его на затылке.

– Значит ли это, что вы можете смотреть на него… с дружелюбием?

– Это очень прямой вопрос.

– Я уверена, вы понимаете, что я имею в виду, – невозмутимо отвечала миссис Хилл. – Я хотела бы знать, думали ли вы о нем… в супружеском смысле. Он выражается как начитанный человек, и он уже испросил разрешения пользоваться библиотекой. Ваша мать желает, чтобы я проследила, чтобы сегодня утром ее вычистили от пыли. У вас могли бы быть общие книги. Он не из тех показных джентльменов… Не из тех, что ценят хорошенькое личико превыше всего остального.

Мэри взяла с туалетного столика зеленую с золотом ленту и принялась рассеянно перебирать ее пальцами.

– Вы говорите так, но в действительности он не сводил глаз с Джейн с тех пор, как приехал.

– Ну, мы знаем, что ее мысли далеки от мистера Коллинза, и, вероятно, в этом отношении ничего не изменится.

– Если Джейн откажет ему, я уверена, что следующей, о ком он подумает, будет Элизабет. Я стала бы лишь вынужденным третьим вариантом.

– Я ни слова на это не отвечу – вы же знаете, мне грустно слышать, что вы так суровы к себе. Однако я сомневаюсь, что Элизабет примет его предложение. У вас все еще есть шанс. Хотите, я вплету эту ленту вам в волосы?

Мэри удивленно взглянула на полоску ткани, будто не замечала раньше, что держит ее в руке.

– О нет, не думаю. Она для меня слишком яркая. – Мэри поспешно опустила ленту обратно на туалетный столик. – Но даже если бы мистера Коллинза удалось уговорить сделать мне предложение, какого счастья, по-твоему, я могла бы ожидать от брака с ним?

Миссис Хилл задумчиво рассматривала свою работу, втыкая последнюю шпильку в волосы Мэри.

– Говорят, брак – это лотерея. Никто не знает, выиграл ли, пока не станет слишком поздно. – Она протянула Мэри маленькое зеркальце, чтобы та могла увидеть прическу сзади. – Но, что бы вы о нем ни думали, став его женой, вы станете и владелицей Лонгборна, а это стоит принять во внимание, не так ли?

Мэри уставилась в зеркало, рассматривая свои аккуратно уложенные волосы.

– По-моему, – заключила миссис Хилл, – у вас не меньше шансов выйти за него, чем у всех остальных. Вам следует хорошенько подумать, прежде чем позволить кому-то другому увести его из-под носа. Такой человек, как он, какими бы мелкими недостатками ни обладал, не будет свободен всегда.

Она опустила расчески и, высказав то, что собиралась, вышла из комнаты. Несколько секунд Мэри сидела неподвижно, размышляя, потом встала и накинула на себя шаль. Сделав это, она почувствовала, как прядь ее волос соскользнула вниз. Разозленная, Мэри воткнула шпильку в прическу с такой силой, что, пока она спускалась вниз к завтраку, у нее разболелась голова. Мэри вышла в холл как раз вовремя, чтобы увидеть, как миссис Беннет выплывает из гостиной вслед за мистером Коллинзом. Тот выглядел смущенным, но довольным собой, а ее мать казалась взволнованной, как будто едва могла сдержать то, что только что узнала.

Во время ужина она улыбалась мистеру Коллинзу, подавая ему самые горячие булочки, масло и джем. Мэри пристально наблюдала за кузеном – ей казалось, она догадывается о содержании разговора, который так взволновал и его, и миссис Беннет. Должно быть, он рассказал ей о своих намерениях. Дрожь предчувствия пробежала по телу, когда Мэри поняла, что это означает. Теперь ей предстояло решить, последует она за своим разумом или за сердцем, прислушается ли к побуждениям долга и эгоизма или заткнет уши и будет надеяться на лучшее, вопреки всему. Прошло совсем немного времени прежде, чем она приняла решение. Мэри не сказала ни слова, пока все не ушли и они с матерью не остались наедине. Пока миссис Беннет лениво возилась с остатками тоста, Мэри встала и осторожно прикрыла дверь.

– Прошу прощения, мэм, но могу я вас кое о чем спросить?

Миссис Беннет рассеянно кивнула.

– Как вы полагаете, мистер Коллинз приехал сюда просить руки одной из нас?

Мать удивленно подняла на нее глаза.

– Почему ты спрашиваешь об этом? Ты что, подслушивала под дверью?

– Что вы, ни в коем случае. Он обронил несколько намеков, которые позволили мне предположить, что таковы его намерения.

– Если и так, то какое это имеет отношение к тебе? Я не совсем понимаю, зачем ты устраиваешь подобный допрос.

Мэри изо всех сил пыталась собрать в себе всю уверенность, которой вовсе не ощущала.

– Я очень много думала об этом, и мне кажется, что из всех моих сестер я могла бы стать для мистера Коллинза самым разумным выбором. Я полагаю, наши интересы совпадают. Мы оба серьезно настроены и вполне можем подойти друг другу. Простите, что говорю так дерзко, но я постаралась обдумать ситуацию как можно более рационально, прежде чем обсудить это с вами.

В конце фразы голос Мэри слегка задрожал, но сама она не дрогнула.

Миссис Беннет безмолвно взглянула на дочь. Дар речи, казалось, на мгновение покинул ее.

– Что ж, ты, безусловно, полна сюрпризов. Но ты права, мистер Коллинз действительно собирается сделать предложение одной из вас. Он сказал мне об этом сегодня утром. Конечно, первой кандидаткой на роль его жены была Джейн, но, как я ему объяснила, у меня есть все основания полагать, что вскоре она будет помолвлена с джентльменом высокого положения и состояния.

Миссис Беннет улыбнулась. Сама мысль о таком счастливом событии доставляла ей невероятное удовольствие.

– Я предложила ему возложить свои надежды на Лиззи, и он, похоже, был весьма доволен подобной альтернативой.

– Но разумно ли это? Не думаю, что есть хоть малейший шанс, что Лиззи примет его предложение. Их взгляды слишком далеки друг от друга. Она не торопится выходить замуж и вправе рассчитывать на множество других предложений.

Миссис Беннет начала злиться.

– Если он не смог сделать предложение Джейн, то пожелал заполучить Лиззи, и это был не лучший момент, чтобы предлагать альтернативы. Что же мне было делать, кидать его от одной к другой, как какой-то мешок с вещами? Уверена, он никогда бы не подумал о тебе – твое имя вообще не упоминалось в нашем разговоре.

Мэри вздрогнула. Шпилька, которую она так неуклюже воткнула себе в голову, причиняла ей боль, но сейчас было не время ее поправлять.

– Простите, если я вас рассердила, – продолжила она. – Я не хотела заявлять о своих правах на что бы то ни было. Я знаю, что не обладаю привлекательностью Джейн или Лиззи. Но я решила, что, поскольку я единственная из сестер, кто может смотреть на мистера Коллинза с благосклонностью, было бы разумно обратить его внимание на меня. Если бы он сделал мне предложение, я была бы обязана его принять. Это сохранило бы Лонгборн в руках нашей семьи, не говоря уже о том, что лишило бы вас самой неприглядной на выданье дочери. Исключительно таковы и были мои мотивы, когда я завела эту беседу.

Миссис Беннет это нисколько не успокоило.

– Великолепно сказано, но не думаю, что Лиззи откажет мистеру Коллинзу. Я намерена сделать так, чтобы этого не произошло, а потому и в запасной невесте нет никакой необходимости. Ты не должна вмешиваться в дела, которые тебя не касаются, и я категорически запрещаю тебе рассказывать о нашем разговоре Элизабет. Откровенно говоря, Мэри, я поражена твоей самонадеянностью.

Миссис Беннет встала, негодующе подобрав перед собой юбку.

– Я не желаю больше слышать от тебя ни слова на эту тему. И еще, твои волосы растрепались на затылке. Будь добра привести их в порядок.

Когда мать ушла, Мэри налила себе чаю. Поначалу ее рука слегка дрожала, но, поднося чашку ко рту, девушка уже почувствовала себя спокойнее. Слова миссис Беннет очень шокировали ее. Мэри знала, что мать и не надеялась выдать ее замуж так же удачно, как и остальных дочерей, однако до сих пор не осознавала, сколь мало места вообще занимала в планах миссис Беннет на будущее. Казалось, для нее все было безнадежно. Она не заслуживала никакого внимания, не годилась даже на роль утешительного приза для разочарованного мужчины. Если и требовались доказательства правоты Шарлотты по поводу того, что молодая женщина должна неуклонно следовать своим собственным интересам, то сегодня утром они, несомненно, были налицо. Мэри слышала, как слуги ждут снаружи, чтобы убрать со стола, и знала, что пора уходить. На какое-то мгновение, вставая со стула, она подумала, что отказ матери на самом деле был скрытым благословением. Ей дали возможность подумать еще раз, от нее не требовалось слишком стараться, чтобы угодить человеку, которого она едва знала и не была уверена, что сможет его полюбить. Однако эту мысль Мэри быстро похоронила. Альтернативы мистеру Коллинзу не было – даже миссис Хилл говорила об этом. Глупо было думать, что некрасивая сестра Беннет заслуживает чего-то другого. Если мать не хотела помочь ей заполучить его, то она сделает это сама.

– 24 –

Выйдя в коридор, Мэри уже начала обдумывать, как ей поступить дальше. Она знала, что у нее нет склонности к той игривости, которой так легко пользовалась Элизабет. Мэри видела лишь один способ привлечь внимание мистера Коллинза: она должна была сделать все возможное, чтобы обозначить общность их интересов, продемонстрировать ему всеми доступными средствами, что с точки зрения вкусов и нравов она была единственной сестрой Беннет, которая могла предложить ему разумный шанс на счастье. Она оказалась так поглощена этими мыслями, что едва заметила двух младших сестер, направлявшихся к ней по коридору и, по своему обыкновению, едва сдерживавших возбуждение. Лидия схватила Мэри за руку и заговорила шепотом, достаточно громким, чтобы ее услышали во всех соседних комнатах:

– Проходи мимо библиотеки так быстро, как только можешь, если только не хочешь выслушивать шутки и нравоучения самого унылого человека во всей округе. Он там, бродит и делает вид, что изучает книги.

Китти оглянулась через плечо, как будто боялась, что за ними следят.

– По-моему, он нас заметил, потому что окликнул, когда мы проходили мимо, но мы притворились, будто не слышим.

Она поймала взгляд Лидии, и обе рассмеялись.

– Это жестоко и неуважительно, – заявила Мэри. – Мистер Коллинз – гость в нашем доме и заслуживает должного внимания со стороны всех нас.

Лидия закатила глаза и скорчила гримасу.

– Можешь предложить ему все, что пожелаешь, должное или нет, но мы намерены пойти в Меритон, подальше от него. Идем с нами, если хочешь. Если только не желаешь остаться и выслушать еще одну его лекцию.

– Я бы предпочла провести утро слушая, как мистер Коллинз читает интересную книгу, чем бродить по Меритону, гоняясь за офицерами.

– Как тебе будет угодно, – беспечно ответила Лидия. – У нас, очевидно, очень разные представления об интересных вещах. Мы с Китти уходим и оставляем тебя самосовершенствоваться.

Они поспешно удалились, и Мэри, осознав, что ее снова выставили занудой, продолжила свой путь в библиотеку. Там она и нашла мистера Коллинза. Перед ним на столе лежал раскрытым некий фолиант. Когда Мэри вошла, кузен поднял голову, а на его лице не отразилось ни радости, ни удивления от ее появления. Он пожелал ей доброго утра и вернулся к своей книге. Мэри заняла свое обычное место за маленьким столиком и открыла томик, но вскоре по вздохам и беспокойству мистера Коллинза стало ясно, что он вовсе не занят чтением. Мэри собралась всю свою смелость в кулак. Это была именно та возможность, которую она должна бы научиться использовать.

– Простите, сэр, мне кажется, что вы не вполне удовлетворены книгой, которую выбрали. Я очень хорошо знаю библиотеку моего отца и буду счастлива помочь вам найти что-нибудь более подходящее.

– Это очень любезно с вашей стороны, но уверяю вас, я всем доволен.

– Мой отец лично разработал систему каталогов в этой библиотеке, и ее логика не всегда понятна тем, кто о ней не знает. Я могла бы указать, где он хранит произведения, представляющие моральный и философский интерес.

– Благодарю вас, но пока я предпочту довольствоваться этим.

Мистер Коллинз переворачивал страницы одну за другой, однако его мысли явно витали где-то в другом месте. Мэри предприняла еще одну попытку:

– Мне очень жаль, что вы вчера не смогли закончить «Проповеди» доктора Фордайса. Я нахожу их весьма поучительными.

Мистер Коллинз слегка наклонил голову в знак признательности.

– Я буду очень рада послушать вас еще, если вы когда-нибудь захотите продолжить…

Прежде чем она успела закончить фразу, в библиотеку вошел мистер Беннет. Мистер Коллинз встал, весь настороже, и отвесил официальный поклон.

– Надеюсь, сэр, вы извините меня за вторжение в ваш кабинет. Я взял на себя смелость принять ваше столь великодушное приглашение вчера вечером быть в вашей библиотеке как дома.

Мистер Беннет пробормотал что-то в ответ и уселся за письменный стол.

– Здесь рады любому, при условии, что он соблюдает правила дома. Вероятно, Мэри уже говорила вам, что я за дружеское молчание, так как оно больше всего способствует культурному размышлению.

Мистер Коллинз выразил свое горячее желание подчиниться поставленным условиям, и в течение нескольких минут не было слышно ничего, кроме звука перелистывания страниц. Однако Мэри видела, что кузен все еще обеспокоен. Вскоре он обратился непосредственно к мистеру Беннету:

– Ваша библиотека, сэр, обладает очень элегантными пропорциями и большим количеством естественного света.

Мистер Беннет поднял голову, и на его лице промелькнуло раздражение.

– Она не имеет тех же размеров и масштабов библиотеки леди Кэтрин, что в Розингс-парке, – беспечно продолжал мистер Коллинз, – но имеет весьма приличные пропорции для дома такого джентльмена, как вы.

– Рад, что вы одобряете.

– Именно так, сэр. И ваши сады также восхитительны. Хотя их размеры должны сдерживать их притязания, они чрезвычайно ухожены и представляют собой весьма приятное зрелище.

– Повторюсь, я перед вами в долгу. Полагаю, однако, что земли в Розингсе иного уровня совершенства?

– Да, леди Кэтрин всегда говорит, что длинная пешеходная дорожка и цветник превосходят по совершенству все, что можно увидеть в графстве. Я часто соглашался в этом с ней. Нет ничего более выдающегося, чем вид с их северной террасы на изгородь.

Мистер Беннет закрыл книгу.

– Похоже, сегодня утром ваши мысли больше направлены на удовольствия на свежем воздухе, нежели на занятия. Мне кажется очень несправедливым, что вы вынуждены удерживать себя внутри. По-моему, Лидия и Китти готовятся отправиться в Меритон.

Мистер Коллинз выглядел неуверенно.

– Элизабет и Джейн намерены их сопровождать. Предлагаю вам присоединиться к ним. Вам всем будет очень весело.

При упоминании имени Лиззи мистер Коллинз поспешно встал.

– Я буду счастлив к ним присоединиться. Сию же минуту пойду их разыщу.

Не взглянув на Мэри, он торопливо вышел из комнаты. Не должна ли Мэри последовать за ним? Она не была уверена в уместности такого поступка. Положив книгу на стол, Мэри попыталась привести мысли в порядок. Однако прежде, чем она успела это сделать, из коридора послышался голос мистера Коллинза, умолявшего своих прекрасных кузин подождать его. Раздался топот сапог, затем шум голосов, хлопок входной двери, а затем все снова стихло.

– Разве ты не хотела пойти с ними, Мэри? – спросил мистер Беннет.

– Не думаю, что мое присутствие там необходимо.

– По крайней мере, ты можешь утешиться тем, что на целый час избавлена от общества своего кузена.

– Думаю, у него нет никаких дурных намерений, папа. Я соглашусь, его манеры оставляют желать лучшего, но я верю, что его цели самые искренние.

– Ты так полагаешь? Если это правда, то, думаю, я предпочел бы общество самого неискреннего… что ж, я не могу сказать глупца, потому что это будет весьма похоже на нашего кузена.

Он вновь опустил глаза в книгу, ясно давая понять, что разговор окончен. Мэри взяла свой томик, но в этот раз уже сама не могла сосредоточиться на чтении.

Остаток утра она размышляла о том, что же ей делать дальше. Мысли метались из стороны в сторону, но, наконец, Мэри заставила себя действовать. Она отправилась в спальню, взяла свою копию «Проповедей» Фордайса и отнесла ее в гостиную, где, спустя несколько минут поиска глазами, опустила книгу на крохотный столик, на котором, по ее мнению, мистеру Коллинзу было проще всего ее заметить. Под томик Фордайса Мэри положила произведение миссис Маколей, на случай если мистер Коллинз тяготеет к истории. Довольная, она подошла к фортепиано и пролистала нотную тетрадь, выбирая композиции, которые могли бы понравиться кузену – что-то не слишком легкомысленное, – и расположила ноты рядом с клавишами. Если представится возможность сыграть для него, она будет готова ею воспользоваться. Затем Мэри села и стала ждать, когда компания вернется с прогулки. Спустя некоторое время она услышала голос матери, распоряжавшейся накрыть стол ко второму завтраку. Через минуту миссис Беннет тихо скользнула в гостиную, плотно закрыв за собой дверь.

– Когда все вернутся и мы усядемся за стол, я хочу, чтобы, во избежание недоразумений, каждый из нас понимал свое место.

– Прошу прощение, мама, но я не вполне вас понимаю.

– Право, Мэри, я думаю, это не так. Видит Бог, твой утренний разговор был достаточно ясным. Такая жеманность тебе не к лицу.

Пристыженная, Мэри опустила голову.

– Что ж, позволь мне объяснить тебе, что к чему. Мистер Коллинз сядет рядом с Лиззи. Попытки поменяться местами неприемлемы.

– Безусловно. Я бы никогда не стала…

– Я очень рада это слышать. Я не потерплю вмешательства в свои планы.

Когда вся семья собралась за столом, Мэри обнаружила, что сидит настолько далеко от мистера Коллинза, насколько это было возможно. Идея завести с ним беседу оказалась неосуществимой. Со своего конца стола Мэри наблюдала, как Элизабет изо всех сил отбивается от знаков внимания кузена, оставаясь при этом в рамках вежливости. Мэри смотрела на это с разочарованием и недоумением. Как миссис Беннет не понимает, что Элизабет никогда не даст согласия на брак с мистером Коллинзом? Почему, в самом деле, он сам этого не осознавал? Вместо этого кузен продолжал свой напор, не замечая плохо скрываемого отвращения Лиззи. Прошло много времени прежде, чем он неохотно отодвинулся от второй дочери Беннетов и обратился к ее матери:

– Я имел счастье быть представленным одному джентльмену из числа знакомых моих прелестных кузин.

– В самом деле, сэр? – откликнулась миссис Беннет, знаком указывая слуге предложить мистеру Коллинзу еще одну куриную ножку. – С кем же вы познакомились?

– Мы столкнулись с двумя офицерами, – вмешалась Лидия, обрадовавшаяся возможности обсудить любимую тему. – Мистер Дэнни и еще один, новенький, прибывший совсем недавно. На нем даже не было красного мундира, хотя он сказал, что прибыл по поручению.

– Его зовут мистер Уикхем, – добавила Китти, накладывая себе еще горошка. – И пока мы с ним беседовали, появился мистер Бингли со своим другом, тем высоким и надменным мужчиной, который никогда не разговаривает.

– Должно быть, это был мистер Дарси, – объяснила миссис Беннет мистеру Коллинзу, – очень неприятный человек.

– Право, мама! – воскликнула Элизабет. – Несправедливо создавать у мистера Коллинза такое чувство предубежденности. Мы едва знаем этого джентльмена.

Миссис Беннет была непреклонна.

– Все, что мы видели, едва ли делает ему честь. Его высокомерие вызвало всеобщее возмущение на последнем балу. Уверена, никто не может сказать о нем доброго слова.

– Не судите, да несудимы будете, – отважилась заговорить Мэри. – Это говорит нам Писание. – Она взглянула на мистера Коллинза в поисках одобрения.

– Моя кузина, безусловно, права, – откликнулся тот, одарив Мэри слабой улыбкой. – Однако общество, так же как и Писание, накладывает свои обязательства на всех нас. Никто не может позволить себе пренебрегать правилами вежливости.

Мистер Коллинз попытался поймать взгляд Элизабет, но та решительно заняла себя поеданием цыпленка.

– Мне показалось, мистер Уикхем увлекся Лиззи, – с ухмылкой заметила Лидия.

Элизабет подняла голову, и на ее лице появилось возмущение.

– Что ты имеешь в виду, Лидия? Право, ты так нелепа!

– Он говорил с тобой гораздо дольше, чем с кем-либо из нас. И ты, кажется, не была против.

– Довольно, – резко заявила миссис Беннет, бросая искоса взгляды на мистера Коллинза. – Лидия всегда заходит слишком далеко с подобными шутками.

Остальная часть трапезы прошла в тишине. Лиззи была смущена, мистер Коллинз – уязвлен, а миссис Беннет – разъярена. Как только со стола убрали, Элизабет убежала в свою комнату, а миссис Беннет проследовала за Лидией в сад, где дочь можно было отругать и удалить с глаз. Мэри бесцельно побрела в гостиную, где села за фортепиано и начала играть. Вскоре она полностью погрузилась в музыку. Несколько минут спустя она увидела, как вошел мистер Коллинз, но продолжила играть до тех пор, пока все самые сложные концы композиции не были удовлетворительно отыграны, а ее сложности не разрешились.

Когда Мэри повернулась к кузену, тот улыбался с неподдельным удовольствием.

– Мои поздравления, кузина. Вы играете с великолепной точностью. Полагаю, вы много тренируетесь, чтобы ее достичь?

Мэри признала, что это так.

– Это вызывает у меня почтение. Лишь через старания мы можем чего-то достичь.

– Я очень рада, что вам понравилось.

– Я часто говорю леди Кэтрин, что ее дочь, мисс де Бер, несомненно была бы превосходным музыкантом, если бы здоровье позволило ей научиться играть на инструменте. Слабость ее телосложения, бесспорно, лишила нас величайшего таланта.

– Мне очень жаль это слышать, сэр. Если пожелаете, я с удовольствием сыграю для вас еще раз.

– К сожалению, я вынужден отказать себе в этой отраде, поскольку имею договоренность с вашей матерью, которая должна показать мне расположение ее бельевых шкафов на задней лестнице. Леди Кэтрин снизошла до того, чтобы предложить кое-какие улучшения, которые не помешают моему скромному пасторскому дому, поэтому я очень хочу воспользоваться экспертными знаниями миссис Беннет, пока это возможно.

Он встал, отвесив свой обычный поклон.

– Однако я должен поблагодарить вас за то, что позволили мне послушать вашу игру. Она очень приятно заполнила мои свободные минуты.

После его ухода Мэри осталась сидеть у фортепиано, размышляя. Несмотря на то, что мистер Коллинз отказался от предложения продолжить игру, ему, кажется, понравилось ее слушать. На самом деле он еще никогда не выглядел таким оживленным в присутствии Мэри. В раздумьях, она бесшумно погладила клавиши инструмента. Возможно, музыка, а не чтение скорее привлечет его внимание? Мэри сыграла один аккорд, который эхом разнесся по пустой комнате. Если это так – а чем больше Мэри об этом думала, тем больше убеждалась в своей правоте, – тогда она должна была сделать все, что в ее силах, и продемонстрировать свои навыки игры на фортепиано в самую полную силу, чтобы он не смог не заметить как их, так и ее саму.

Мэри все еще размышляла над тем, как это устроить, когда дверь распахнулась и внутрь влетела Китти.

– Мы только что услышали самые лучшие новости на свете, – выдохнула она, сдвинув шляпу набок, – и прибежали, чтобы всем рассказать.

– Да-да! – закричала Лидия, вбегая вслед за ней. – Грядет бал! В Незерфилде! Он состоится через неделю. – Она замолчала, чтобы восстановить дыхание. – Мистер Бингли лично пришел, чтобы нас пригласить. Он встретился с Лиззи и Джейн в саду. Мы увидели его как раз перед тем, как он ушел. Как тебе такие новости?

– Он позвал нас всех! – воскликнула Китти. – Даже мистера Коллинза. Мама будет в таком восторге!

– Разве мистер Бингли не счел нужным сам пригласить нашу мать? – спросила Мэри.

– Он был с сестрами, и у них не было на это времени, – ответила Китти.

– Это не очень вежливо.

– Право, Мэри! – воскликнула Лидия. – Какая разница, кто кого пригласил? В любом случае, уверена, из-за его ужасных сестер они отказались войти. Они совершенно ясно дают понять, что считают себя лучше нас – все эти жеманные улыбки в сторону Джейн и мерзкие смешки друг другу, – не думайте, что я их не видела, – тем не менее мне все равно! Мистер Бингли вел себя блестяще. Он сказал, что должен провести бал, и сдержал слово.

– Ты пойдешь, Мэри? – спросила Китти.

Мэри взяла в руки свою нотную тетрадь, обдумывая в голове вопрос сестры. Если пойдет мистер Коллинз и если ее намерения возбудить его интерес были серьезны, то она просто обязана была пойти. Шансы на танец с ним оставались точно такими же, как и у ее сестер.

– Думаю, я могла бы пойти. Я могу позаниматься утром и думаю, было бы правильным иногда присоединяться к вечерним развлечениям. Общество на всех нас накладывает свои обязательства, и я думаю, иногда моменты отдыха и развлечений желательны для всех.

Лидия расхохоталась.

– Ты говоришь точь-в-точь как мистер Коллинз! Вы просто созданы друг для друга. Как жаль, что он глаз не сводит с Лиззи!

В тот вечер за ужином все разговоры только и были, что о предстоящем бале. Миссис Беннет сгорала от нетерпения. Она убедила себя, что бал был задуман исключительно как официальное признание Джейн, и, отмахиваясь от смущенной дочери, принялась обсуждать, как скоро последует предложение от мистера Бингли. Ее муж не обращал никакого внимания на рассуждения жены, но, к удивлению всей семьи, объявил, что тоже будет присутствовать. Если уж Бингли оказал ему честь своим приглашением, он должен пойти выпить вина, поужинать и довольствоваться всем настолько, насколько может разумный человек в подобной ситуации.

Обычно Элизабет обращалась к мистеру Коллинзу не чаще, чем того требовала вежливость, но теперь, позволив своей доброжелательности восторжествовать над неприязнью, она достаточно смягчилась, чтобы спросить кузена, считает ли он, как священник, уместным принять приглашение на бал и присоединиться к вечерним развлечениям. Тот отвечал очень решительно:

– Уверяю вас, я вовсе не считаю, что бал такого рода, устраиваемый молодым человеком с достойным характером для почтенных людей, может иметь какие-либо дурные наклонности. И я не просто не стану возражать против танцев, но и надеюсь удостоиться в течение вечера компании всех моих прекрасных кузин.

Лидия подавила смешок. Миссис Беннет грозно взглянула на нее, а Китти, Джейн и Лиззи старались смотреть куда угодно, только не на мистера Коллинза. Только Мэри отважилась бросить на него взгляд с ожиданием. Но мистер Коллинз, как она и предполагала, повернулся к Лиззи.

– Я хотел бы воспользоваться случаем, чтобы пригласить вас, мисс Элизабет, на особый, первый танец.

Элизабет выглядела пораженной, но была вынуждена согласиться. Мистер Коллинз не предложил ничего подобного Мэри, и это лишь утвердило ее прежние догадки. Если у нее и был шанс произвести на него впечатление, то она могла сделать это только благодаря своему мастерству игры на фортепиано. Ее внешность никак не могла помочь в ее деле, и кузен едва замечал ее приверженность учебе, хотя Мэри делала все возможное, чтобы ее продемонстрировать. Музыка оставалась последней приманкой, с помощью которой можно было убедить мистера Коллинза обратить на нее внимание, а бал в Незерфилде предоставлял прекрасную возможность продемонстрировать весь ее талант. Там она выступит с таким блеском, что ни он, ни кто-либо другой не сможет ее не заметить. Мэри откинулась на спинку стула, довольная тем, что у нее появился план. Она попросит у преподавателя дополнительное занятие, чтобы убедиться, что ее мастерство на высшем уровне. Это был слишком важный момент, чтобы оставлять все на волю случая.