Текст книги "Зимняя роза"

– Вообще-то, я должна была представить собравшимся своего мужа. Я безбожно опоздала на целый час. Хотела пробраться к подиуму, но не представляю, как буду протискиваться через толпу.

– Я хочу обойти лужайку по краю, – сказала Харриет. – Идемте вместе.

– Я уже пробовала. Там полным-полно полиции. Никого не пропускают. Уж лучше попробую прямиком. Рада познакомиться, доктор Джонс и сестра Московиц.

– Только будьте осторожны, миссис Бристоу, – предупредила Фиону Харриет.

– Врачебное предписание? – улыбнулась Фиона.

– Совершенно верно.

– Вот к кому вам надо обращаться, – сказала Харриет, когда Фиона Бристоу отошла. – Она богаче Мидаса и постоянно занимается благотворительностью.

Индия записала себе в память: спросить Уиша об этой женщине. Харриет простилась и тоже отошла.

– Элла, похоже, у нас есть не только сто семьдесят восемь фунтов и пять коробок сухарей. У нас появилась заведующая детским отделением.

– Она умеет обращаться с детьми?

– Харриет замечательно с ними ладит. Особенно с малышами.

– Уже четверть пятого, – сказала Элла, поглядев на часы. – Начало митинга запоздало на пятнадцать минут. Ну как, останемся послушать миссис Панкхёрст?

– Да. Думаю, они вот-вот начнут. Наверное, ждали Фиону Бристоу.

Позади подиума на стульях сидели несколько человек. Один стул пустовал.

– Сумеет ли она туда добраться? Элла, ты ее видишь?

Вопрос Индии потонул в возбужденных возгласах и свисте. А на подиум поднималась миссис Панкхёрст.

– Протолкнемся ближе, – сказала Элла.

Сказать было легче, чем сделать. Люди стояли плотной стеной.

Миссис Панкхёрст уже поднялась на подиум. Приветствия зазвучали громче. Индия знала: эта женщина умеет зажигать слушателей. Хрупкая внешность и мягкие черты лица были обманчивы. Едва начав говорить, миссис Панкхёрст преображалась, и хрупкости в ней оставалось не больше, чем у мускулистого каменщика.

– Добро пожаловать! Я говорю это вам, женщины. И вам, мужчины. Эти же слова я обращаю к полицейским, которых, как вижу, сегодня собралось втрое больше обычного! Вас интересует, зачем мы здесь собрались? Не потому, что мы нарушители закона. Мы пришли сюда, движимые нашим стремлением стать законотворцами.

Вновь зазвучали приветствия, но их начали заглушать недовольные крики. Индия повернулась в ту сторону. К лужайке примыкал паб, у дверей которого, потрясая пивными кружками, стояли рассерженные мужчины.

– Валяй домой белье стирать, пронырливая сука! – крикнул один из них.

Миссис Панкхёрст продолжала говорить, игнорируя крикунов.

Ее поддержали сторонники. И вдруг возле паба началась потасовка. Туда поспешили полицейские и быстро разняли подравшихся. Порядок был восстановлен, а через несколько минут…

– Избирательное право для женщин, когда ад замерзнет! – истошно завопил мужской голос.

Послышалось улюлюканье. На этот раз голоса были женскими. Индия настороженно обернулась. Неподалеку от места, где стояли они с Эллой, собралась шумная женская компания, по облику и нарядам которых можно было сразу догадаться, чем они зарабатывают на жизнь. Женщины кричали, мяукали и топали ногами, хохоча во все горло. Одна выкрикнула непристойность в адрес миссис Панкхёрст. Индия присмотрелась к ним взглядом врача, выискивая признаки венерических болезней. И не нашла ни одного.

– Элла…

– Чего?

– Странные какие-то женщины. Они вовсе не похожи…

– …на шлюх, – констатировала Элла.

– У них слишком здоровый вид.

– Да и голодными их не назовешь.

– Похоже на спектакль. Как будто их наняли изображать проституток.

– Плохо играют. Неубедительно, – усмехнулась Элла.

– Боюсь, добром это не закончится.

– Давай поскорее выбираться отсюда.

Индия кивнула. Повернувшись, она пошла в сторону еще остававшегося узкого прохода, торопясь покинуть луг. Потом вдруг остановилась.

– Элла… погоди! Фиона Бристоу… Она добралась до подиума?

Элла завертела головой, разглядывая лица.

– Нет. Вон она стоит. До подиума еще идти и идти. Видишь ее шляпу?

Индия кивнула и крикнула:

– Миссис Бристоу! Миссис Бристоу! Идите сюда!

Ее голос потонул в гуле других голосов, стремящихся заглушить миссис Панкхёрст. В воздухе промелькнул сочный помидор, упав возле ее ног. Миссис Панкхёрст вздрогнула, но продолжала говорить. Напряжение возрастало, делаясь осязаемым. Индии это напряжение казалось тигром, крадущимся в высокой траве. Она догадывалась, во что все выльется. Ей приходилось лечить жертв уличных столкновений, и она знала, с какой быстротой обыкновенные люди превращаются в неуправляемую толпу. И Фиона Бристоу находилась в самой сердцевине. На шестом месяце беременности.

– Надо вывести ее, – сказала Индия.

– Поторопимся.

Элла схватила Индию за руку, и они вместе начали проталкиваться сквозь плотные ряды возбужденных людей.

Когда они добрались до миссис Бристоу, обе едва дышали, обливаясь потом. Индия коснулась спины Фионы, и та обернулась. Лицо миссис Бристоу было совсем красным. Индию это встревожило.

– Миссис Бристоу, мы уходим. Вы должны пойти с нами. Вам нельзя здесь оставаться. Особенно в вашем положении.

– Я сама пыталась выбраться. Но меня зажали со всех сторон. Шагу не ступить.

– Пробились к вам, пробьемся и обратно. Я вас выведу, – пообещала Индия. – Держитесь между нами и старайтесь, чтобы вас не толкали в живот…

Ее слова заглушили крики и пронзительный полицейский свисток.

Одна из проституток устроила стычку с двумя констеблями. К ней присоединился пьяный, начавший оскорблять полицейских. Подбежал второй, замахнулся на первого. Послышались новые крики. Индия упрямо проталкивалась вперед. Она шла против течения. Забыв о миссис Панкхёрст, люди устремились к драчунам. И вдруг в общий гам вклинился новый звук: стук конских копыт. С западной стороны к лужайке приближалась конная полиция. Они гнали людей обратно, а пытавшихся выскользнуть угощали дубинками.

Столь быстрое появление конной полиции тоже показалось Индии подозрительным. Она едва успела об этом подумать, как чья-то лошадь взвилась на дыбы и задела копытом женщину. Та закричала. Из раны на щеке хлынула кровь.

– Объявляю ваше собрание вне закона! – послышался мужской голос, усиленный мегафоном. – Эммелин Панкхёрст, приказываю вам прекратить выступление!

Кто-то крикнул в поддержку выступающей. Крик заглушила лавина протестов. Полицейский офицер отдал распоряжение, и всадники цепью направились к подиуму. Находившиеся вблизи женщины испуганно закричали и попытались убежать. Но как убежишь, когда вокруг мечется возбужденная толпа? Индия оглянулась на Фиону. Шляпка с розами исчезла. Волосы разметались по лицу, успевшему побледнеть. Индия опасалась, как бы с миссис Бристоу не случился обморок. Индия оглядела площадь. Жилых домов не было. Сплошные магазины и пабы, но и туда не добраться. Индия повернулась к подиуму, и у нее возникла идея. Схватив Фиону за руку, она поменяла направление.

– Идемте назад! Быстро! – крикнула Индия.

– Куда вы? – удивилась Элла.

– К подиуму! Это наш единственный шанс!

Индия пробивала для Фионы дорогу к подиуму, отпихивая чужие руки и локти. Она ни на мгновение не выпускала руку миссис Бристоу из своей. Лошадей она больше не видела, но слышала и чувствовала, что те неумолимо приближаются. Спереди подиум украшал огромный транспарант с лозунгом «Право голоса для женщин! Уже сейчас!» Подиум появился только сегодня. Его сколотили для митинга. Индия надеялась, что второпях, чтобы потом столь же быстро разобрать.

Те, кто еще недавно стоял вдоль подиума, разбежались, и там образовалась пустая полоса. Индия выбралась из толпы, одолела последние ярды до подиума и вывела Фиону на свободное пространство. Приподняв низ транспаранта, Индия облегченно вздохнула, не увидев деревянной обшивки. Только опорные столбы и прибитые крест-накрест доски.

– Заползайте внутрь! – крикнула она Фионе.

Когда Фиона заползла, Индия повернулась, надеясь проделать то же самое с Эллой и спрятаться самой. Но Эллы поблизости не было. Индия лихорадочно оглядывала толпу. Наконец она заметила Эллу. Та отбивалась от рослого полицейского.

– Инди, оглянись назад! Назад! – крикнула Элла.

Индия обернулась. На нее неумолимо двигалась черная лошадь. Большие испуганные глаза животного были совсем рядом. Лошадь встала на дыбы. Пытаясь загородиться, Индия подняла руки. Она попятилась назад и упала на траву. Металлические подковы застучали по оставшимся булыжникам. Через мгновение Индии показалось, что ее окружают тысячи бьющих копыт. Она свернулась в тугой клубок. Конское копыто задело ей бедро. Индия закричала и перевернулась на правый бок, стремясь выкатиться из-под копыт к подиуму. Но было слишком поздно. В голове вспыхнул ослепительный свет. А потом все исчезло.

Глава 28

– Фрэнки, что это за чертовщина? – спросил Сид Мэлоун, глядя на десятки женщин, наводнивших приемное помещение уайтчепельского отделения полиции. – Никак подрались на распродаже простыней и наволочек в «Хэрродс»?

– Кто их там разберет? – вопросом на вопрос ответил Фрэнки, осторожно дотрагиваясь до распухшего глаза.

– Понятнее можешь объяснить?

– Не знаю я, хозяин. Их как-то диковинно называют. Вражистки. Вроде у них митинг был по этому поводу, а потом из него мордобой получился.

– Суфражистки, олух. Судья что, собрался их всех арестовать? А держать где будет?

– Арестовали только их предводительшу. Какую-то миссис Панкхёрст. Остальных будут выпускать. Шмотки отдадут, и шагайте. Может, до утра подержат. Для острастки. Один полицейский сказал, что они даже имен не спрашивали. Судья решил их попугать. Дать слегка нюхнуть тюрьмы.

– Вряд ли подействует. На тебя, смотрю, ничего не действует, – бросил ему Сид.

Несколько часов назад ему сообщили, что минувшей ночью Фрэнки арестовали за драку. Опять. Никого из людей Сида поблизости не было, и вызволять буяна пришлось ему самому. Меньше всего Сиду хотелось идти в полицию, но он пошел.

– Прости, хозяин.

– Кто на этот раз? Опять Дональдсон что-то подстроил?

– Шайка Мэддена.

– Где? – навострил уши Сид.

– В Уоппинге. В «Шансе Уитби». Захожу туда. Вижу, сидят двое. Наглые. Хохочут во все горло. Пиво лакают и официантов гоняют: принеси нам это, подай нам то. Хозяин, и тут я не сдержался. Теперь им не до смеха.

– Большой Билли с ними был?

– Нет.

Сид кивнул. Возможно, двое необузданных щенят решили кутнуть. Так обычно отвечал Билли, когда Сид его спрашивал. А Сид спросит и в этот раз. И опять последуют извинения, обещания, что больше ничего подобного не повторится. Чистой воды вранье. Сид прекрасно знал, что Билли Мэдден хочет прибрать к рукам Ист-Энд. Скорее всего, прознал, что Фредди Литтон ополчился на Фирму. Решил, их деньки сочтены. Сиду пришлось заняться сбором сведений. Послать своих парней по другим пабам: посмотреть, не сунул ли еще кто нос на чужую территорию.

– Мне предъявят обвинения? – спросил Фрэнки, и Сид покачал головой. – Кого ж ты пуганул?

– Никого. Несколько фунтов, сунутых в правильные руки, и вдруг никто ничего не видел. Деньги все могут, Фрэнки. Помни об этом.

– Запомню. Спасибо, хозяин, – сказал Фрэнки.

Он радовался, что легко отделался, но в то же время чувствовал некоторую досаду. Переговоры, где основную роль играли слова и деньги, его не привлекали. То ли дело, когда противник запуган, а еще лучше – получил по морде! Фрэнки любил драматические развязки. Сид об этом знал, списывая на его молодость. Когда жизнь рога обломает, научится иному поведению.

Шум в углу отвлек Сида от мыслей о будущем Фрэнки. Повернувшись туда, он нахмурился.

– Девлин приперся, – сказал он. – Давай-ка двигать отсюда, пока он нас не запечатлел. Иначе придется опять расколотить его игрушку.

– Он меня уже видел и даже внимания не обратил. Я слышал, на этом митинге вместе со шлюхами загребли рыбу покрупнее. Кого-то из высших слоев. Девлин хочет состряпать статью об утонченных леди, затесавшихся среди прочего охвостья. Показать моральную беспринципность высшего класса… что-то в этом роде, – пожал плечами Фрэнки; его пиджак был порван и заляпан кровью; достав гребень, Фрэнки расчесал спутанные волосы. – Моральная беспринципность – это по мне. Можешь представить, как вставляешь какой-нибудь похотливой герцогине? У меня от одной мысли встает.

– Фрэнки, побереги мои уши, – сказал Сид, направляясь к двери.

– Я слышал, что и твоя подружка в это встряла.

– Какая подружка?

– Докторша.

– Доктор Джонс? Она здесь?

– Так говорили.

– Чего ж ты раньше молчал, Фрэнки? Если Девлин ее найдет, ей мало не покажется.

– Это как?

– Распишет ее во всех красках. Сделает из нее злодейку. Смешает с дерьмом.

– Ну смешает. Нам-то какое дело, хозяин?

– Большое. Во всяком случае, мне. Идем.

– Сид, ну чего ты в самом деле? Я жрать хочу! За углом тут есть приятный паб.

Сид его не слушал. Нужно поскорее найти Индию. Он прошел сквозь толпу женщин. Одни стояли, другие сидели. У кого-то на лицах была написана откровенная скука, словно полицейский участок им давно примелькался. Кто-то находился в ступоре. Куда ни глянь – порванные блузки, измятые шляпы, ссадины на лицах.

Увидев Индию, Сид не сразу ее узнал. На лице – следы крови. Блузка расстегнута, а воротник – тоже в крови. Вместе с Эллой Московиц они склонились над какой-то женщиной. Индия приподняла подол, оторвала от своей нижней юбки лоскут и перевязала рваную рану на руке женщины. Надо же! Помогают пострадавшим, когда могли бы улизнуть отсюда под шумок. Девлин находился всего в ярде от Индии. Газетчик, как хищник, кружил, высматривал и вынюхивал. Предупредить ее? Слишком поздно. Девлин уже находился совсем рядом.

Сид попятился.

– Забудь, – бросил он Фрэнки.

Индия повернулась к нему. Сид увидел ее лицо, где упрямство и решимость сочетались с ошеломляющей невинностью. Усталая, голодная, в перепачканной одежде. Но сейчас она думала не о себе, а о врачебном долге. Сид знал: она никуда не уйдет из этой клоаки, а будет и дальше рвать одежду на лоскуты, пока не перевяжет все раны.

– Ага! – громко воскликнул Сид. – Энни! Мэри! Я вас, красотки, повсюду ищу. Выбирайтесь-ка отсюда и марш на работу!

Индия растерянно моргнула. Элла посмотрела на него как на безумца. Сид кивнул в сторону Девлина. У Эллы округлились глаза.

– Не серчай, хозяин. Сейчас уходим, – сказала Элла. – Хотели немножко отдохнуть. А что, без нас там не справиться? – спросила она и пихнула локтем Индию.

Обе вульгарно захохотали.

– Мэлоун, это что же, ваши? – спросил Девлин. – Я думал, вы деловой человек.

– Я и есть деловой человек. А это мои работницы – официантки из «Тадж-Махала».

Говоря, он смотрел на Индию. У той отвисла челюсть. Сид ущипнул ее за подбородок, заставив закрыть рот.

– Официантки, значит? – усмехнулся Девлин.

– Ага. Всегда рады обслужить. Правда, девочки? Мистер Девлин притащил сюда свой новенький фотоаппарат, над которым трясется. Жаль, если его игрушка разобьется, как было с прежней.

– Остыньте, Мэлоун. Я пришел не по вашу душу. Сегодня здесь рыбка покрупнее. Мне сообщили, что полицейские задержали невесту члена парламента. Провела вечерок в компании пьяниц и шлюх. Можно сварганить неплохую статейку. Особенно в преддверии выборов. Ходят упорные слухи, что они состоятся осенью. «Либеральные замашки невесты парламентария»… что-нибудь в этом роде.

– Вам, Дев, не привыкать истории из пальца высасывать.

Сид повернул Индию лицом к себе и с нарочитой пристальностью осмотрел запекшуюся кровь на виске. Он видел, как она побледнела.

– Украсили тебя, Мэри. Срочно мыться и переодеваться, иначе ты всех посетителей распугаешь, – сказал он, выразительно показывая глазами, чтобы молчала. – Дев, а вы уверены, что нужная вам пташка еще здесь? Вы знаете ее имя?

– Только фамилию. Джонс. Еще знаю, что она врач. Работает у Эдвина Гиффорда на Варден-стрит. Старый пуританин. Консервативен до мозга костей. После такой статейки он ее мигом уволит. А у меня будет материал для послесловия. Или интервью с Литтоном. Фокусы подружки могут провалить его кандидатуру.

– Вам так этого хочется? – спросил Сид.

– По правде, я не любитель политических дрязг, – пожал плечами Девлин. – Но газета должна продаваться. А вы, Мэлоун, знаете эту особу? Знаете, как она выглядит?

– Откуда ж мне знать? Мы с мистером Литтоном принадлежим к разным слоям общества.

– Это точно, – нахмурился Девлин.

Сид послюнил большой палец и стер засохшую кровь под глазом Индии. Только бы не допустила ляпа со своей честностью.

Кажется, Индия поняла свою роль. Она улыбнулась газетчику.

– Что, Дев? Заинтересовались? – спросил Сид. – Внешне не скажешь. А там такие соки бродят! Правда, дорогуша?

Он взял Индию за подбородок и поцеловал в губы. Потом облизал свои, словно после куска сочного бифштекса.

– Если хотите вкусить, заглядывайте в «Тадж», – подмигнул он Девлину.

– Я женат, – сухо ответил газетчик.

– Тем более.

Сид хлопнул в ладоши.

– Все, девочки, хватит здесь прохлаждаться. Работа ждет. Та-ра, Дев, – бросил он, обернувшись через плечо.

Девлин что-то буркнул и отошел. Сид быстро вывел Индию и Эллу на улицу. Там Элла поцеловала его в щеку, поблагодарив за помощь.

– Я побежала, а то мамочка с ума сходит. Пока, Индия. До завтра.

Индия не ответила, глядя себе под ноги.

– Рана болит? – спросил у нее Сид. – Смотрю, вас хорошо царапнуло.

Индия подняла голову. Ее глаза сердито пылали.

– Как вы смели? – дрожащим от гнева голосом спросила она.

Сид опешил. Он-то ожидал благодарности.

– Как я смел? – растерянно повторил он.

– Да! Как вы смели?

– Что именно? Как я смел спасти вас от Девлина? От ваших снимков в его газетенке? Как я смел спасти вашу работу и заодно вашу чертову помолвку? То-то Фредди обрадуется, когда узнает, что его невеста затесалась среди шлюх. Да еще повздорила с полицией, как пьяный грузчик. А уж как это понравится его избирателям!

– При чем тут проститутки? Я была…

– Это вы знаете. А газеты распишут вашу историю по-своему.

– Вы зашли слишком далеко, мистер Мэлоун. Кто вам позволил говорить такие слова? Кто вам дал право меня целовать? Это было в высшей степени непристойно. Представляю, какое удовольствие вы себе доставили, однако…

– Не льстите себе, – усмехнулся Сид.

Его слова так задели Индию, что он сразу же пожалел о них. Он хотел загладить вину, но ему помешал смех. Фрэнки. Сид успел забыть о подопечном.

– Фрэнки, проводи Эллу домой.

Фрэнки посмотрел на Сида, затем на Индию. Глаза парня помрачнели. Он переминался с ноги на ногу, будто хотел что-то сказать.

– Поторопись, – бросил ему Сид.

Фрэнки кивнул и поспешил вслед за Эллой. Сид снова посмотрел на Индию. На ее порванную одежду и рану на лице.

– Как вас угораздило? – спросил он.

– Лошадь, – напряженно ответила Индия.

– Вам еще повезло. Могло быть хуже.

– Очень повезло.

Черт, ну почему мы опять цапаемся?! – недоумевал Сид. Каждый их разговор превращался в перепалку. Так было в притоне Ко, в больнице, в «Баркентине». Теперь и здесь. Он всего-навсего хотел ей помочь. Уберечь от нежелательных последствий. Неужели она этого не поняла?

– Простите за вмешательство, доктор Джонс, – сказал Сид. – Я допустил ошибку.

Он приложил руку к шляпе и зашагал, смешиваясь с толпой.

– Мистер Мэлоун, я… постойте… пожалуйста, обождите… – сбивчиво заговорила Индия, но Сид ее не услышал.

– Мэлоун!

Индия обернулась. С крыльца полицейского участка торопливо спускался Девлин, держа наготове фотоаппарат.

– Мэлоун, наглый обманщик!

Сид повернулся. Вид у Индии был как у загнанного зверя. Гнев в глазах сменился страхом.

– Ботинки не помешают вам бежать? – спросил он.

– Нет!

– Тогда, доктор, бежим и не оглядываемся!

– Поднажмите! Тут уже недалеко, – подгонял Индию Сид.

Они улепетывали от Девлина, но за десять минут так и не смогли оторваться от настырного газетчика.

– Мэлоун, постойте! Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов! – кричал он.

Их разделяла одна улица.

Индия остановилась.

– Мистер Мэлоун, я больше не могу бежать, – прохрипела Индия. – Я поговорю с ним. Не волнуйтесь, я не позволю ему сделать снимок.

– Он щелкнет вас еще по пути. Однажды он меня одурачил. Сказал, что хочет просто поговорить. А свой чертов аппарат держал под мышкой. Потом бах! Его поганый магний вспыхнул, и я попал к нему на пластинку. Если он сделает ваш снимок, вам конец. Сейчас у него нет доказательств. Судья не назвал имен. Но если у него появится ваша фотография, где вы стоите на Дин-стрит, растрепанная, с пятнами крови, Литтону это очень не понравится.

– С чего это вдруг у вас такая забота о Фредди? Он о вас совсем не заботится. Наоборот, пытается как можно быстрее отправить в тюрьму.

– Мэлоун! Ну постойте минутку! – донесся вопль Девлина.

– Последний рывок. Еще несколько ярдов – и мы уйдем от погони.

– Ну ладно.

Они добежали до конца Дин-стрит, где Сид втолкнул Индию в дверь приземистого кирпичного дома. Дверь оказалась открытой. Они протопали по коридору первого этажа. Откуда-то появилась старуха, щуря на них белесые глаза. Узнав Сида, она улыбнулась:

– Здравствуй, дорогой. Что-то ты запыхался. Опять понадобился мой погреб?

– Да, Салли.

– Тогда идемте.

Она провела Сида и Индию в конец дома, где находилась грязная кухонька, и открыла дверь. В темноту уходили щербатые ступени.

– Сал, я перед тобой в долгу, – сказал Сид, поцеловав старуху в морщинистую щеку.

– Ты мне ничего не должен. Рейзи передает тебе привет. Лампа на полке.

Сид схватил шахтерскую лампочку и коробок спичек «Веста». Девлин видел, куда они свернули, и теперь громко барабанил во входную дверь.

Старуха вздохнула и сняла с полки тяжелую сковороду.

– Кто на этот раз? – спросила она.

– Газетчики.

– Сущие дьяволы. Хуже полицейских. Ты береги себя. – Салли потрепала Сида по щеке.

– И ты себя береги, Салли.

Сид успел зажечь лампу. Салли обождала, пока они не спустятся, затем плотно закрыла дверь.

– Не ударьтесь головой, – сказал Сид, ведя Индию по сырому подвалу, где можно было идти, только пригнувшись.

Он остановился перед обшарпанным платяным шкафом. Индия насторожилась.

– Мы что, туда спрячемся? В этот шкафчик? Там ведь…

– Что? Мы окажемся там слишком близко друг к другу?

– Нет, не это. Совсем не это. Я просто…

– Идемте. Говорить будем потом, – сказал Сид и раздвинул заплесневелые платья и совсем ветхий макинтош; Индия чуть не вскрикнула, увидев вместо задней стенки узкий проход. – Нагибайтесь и идите за мной. – Сид вошел первым, затем помог войти Индии, после чего закрыл изнутри дверцу шкафа и задвинул одежду. – Идти придется долго. Улиц десять или двенадцать. Зато не надо бежать.

Индия во все глаза смотрела на проход. Сид понял, что́ ее пугает. Мокрые стены, по которым сочилась дождевая вода, и, что еще хуже, низкий земляной потолок, густо затянутый паутиной. Мокро было и под ногами, где в тусклом свете лампы поблескивали лужи. Об этом туннеле Сид узнал от Денни Куинна. Кто и зачем его выкопал – неизвестно.

– Держитесь за мой пиджак и не отставайте. Пол такой, что поскользнуться недолго.

– Куда ведет проход?

– На восток.

– А вдруг Девлин проберется и сюда?

– Не волнуйтесь. Салли его не пропустит. Ее сковородка бьет без промаха.

– Откуда вы знаете Салли?

Сид не ответил. Он на ходу прикрутил фитиль лампы. Керосина в ее бачке хватало, но фитиль почти прогорел. Огонек подрагивал, угрожая погаснуть. Их ждало долгое путешествие под землей, и Сиду хотелось, чтобы фитиля хватило до конца. В туннеле была своя жизнь, не жаловавшая света.

– Кто такой Рейзи? – попробовала зайти с другого бока Индия.

– Муж Сал.

– Где он?

– Умирает.

– Умирает? Дома? Надо вернуться. Может, я сумею ему помочь.

– Он в больнице. Рак желудка.

– Какая больница?

– Барта.

– Одна из лучших.

– Я тоже так слышал.

– И вы оплачиваете его пребывание там? – помолчав, спросила Индия.

– Вам-то что?

Индия приготовилась ответить, но вдруг споткнулась. Послышался жуткий, пронзительный визг. Индия вскрикнула и вцепилась в спину Сида.

– Вы не сказали мне, что здесь крысы!

– Решил не пугать вас заранее. А вы их боитесь?

– Нет… – Он услышал, как она сглотнула. – Да. Боюсь. И туннелей боюсь. У меня боязнь замкнутых пространств.

– Могли бы предупредить, – вздохнул Сид.

– Я пыталась, но вы слушать не стали.

– А вы забудьте, что находитесь в туннеле. Представьте, что идете по улице. Не думайте о нем.

– О крысах тоже не думать?

– Они испугались вас сильнее, чем вы их.

– Я так не думаю.

Значит, доктор Джонс иногда бывает пугливой и беззащитной. И даже признаётся в этом. Последнее удивило Сида. Он уже не так сердился на Индию. Сид ободряюще сжал ей руку и снова удивился, когда она в ответ сжала его пальцы. Решив отвлечь ее от мыслей о крысах, он сказал, что скоро получит заказанные ею противозачаточные средства. Потом спросил о больнице, насколько Индия приблизилась к осуществлению своей мечты.

– Вы пытаетесь отвлечь меня от мыслей о крысах?

– Вы видите меня насквозь, – усмехнулся Сид.

Он прибавил шагу, увлекая Индию за собой. Чертов фитиль был на последнем издыхании, а они не прошли и половины туннеля.

– Лучше расскажите о себе. Тогда это будет честно. Когда вы лежали в больнице, я рассказала вам про свою семью, про учебу. Теперь ваш черед. Помните? Мы договаривались: услуга за услугу. Может, вам проще отвечать на вопросы? Давайте так. Где вы родились? – (Сид молчал.) – Судя по вашей манере говорить, в Восточном Лондоне. Кем были ваши родители? Кто-то из них непременно был рыжеволосым. Это вытекает из законов Менделя. Вы, наверное, знаете, что Мендель был первым генетиком. Он изучал наследственные свойства гороха.

– Миссус, я не горох.

– Это я поняла, но все живые существа имеют генетический материал. При размножении он переходит к их потомству. Рыжие волосы у вас от матери? Я угадала?

Сид по-прежнему молчал, но с удовлетворением отметил, что туннель сделал извилистый поворот влево. Они одолели половину пути.

– Братья у вас были? А сестры? Неужели никого? – допытывалась Индия. – В детстве у вас была собака? И кошек не было? А волнистый попугайчик? – Разочарованная молчанием Сида, она вздохнула. – Так нечестно! В больнице вы просили говорить с вами, и я говорила. Теперь я прошу рассказать о себе, а вы отказываетесь. – Индии показалось, что она знает причину его молчания. – Вы сердитесь на меня, да? Я прошу прощения. Пожалуйста, не сердитесь.

– Я и не сержусь. Просто не люблю рассказывать о себе.

– Я же чувствую, что обидела вас. Там, в участке. Вы пытались мне помочь и помогли, а я ответила вам черной неблагодарностью. Представляю, как взбесился бы Фредди, если бы мой снимок попал в газеты. Я у вас в долгу, мистер Мэлоун.

– Называйте меня Сидом. И совсем вы у меня не в долгу. Взаимная плата.

– Не понимаю.

– Вы спасли меня. Теперь я спас вас. Мы квиты.

– Да. Конечно. Квиты.

Ему почудилось или он уловил в ее голосе оттенок разочарования? Раздумывать об этом Сиду было некогда. Земля впереди шевелилась. Не сама по себе. Как скрыть это от Индии? Проблема, казавшаяся неразрешимой, вдруг разрешилась сама собой. Фитиль в лампе ярко вспыхнул и погас. Наступила кромешная тьма.

– Вы же не впервые здесь идете? Пожалуйста, скажите, что знаете выход. Пожалуйста. – Голос Индии звучал совсем жалобно.

– Выход я знаю. Только впереди будет… некоторое препятствие. Большая… лужа. И глубокая. Лучше, если я перенесу вас через нее.

Индия ответила не сразу.

– Там ведь не лужа, правда?

Сид не ответил на ее вопрос, сказав:

– Держите лампу, а я буду держать вас. Готовы?

– А если вернуться назад?

– Готов поспорить на любую сумму, что Девлин дожидается за дверью дома Салли.

– Тогда вперед. Я готова.

Подхватывая Индию на руки, он случайно задел ее ягодицы.

– Извините, – пробормотал он.

– Ничего страшного. В темноте не видно.

Наконец он поднял Индию. Она была совсем легкой. Казалось, он держит на руках не женщину, а ребенка. Индия обхватила его за шею, и Сид невольно вдыхал ее запахи: лаванду, крахмал и пот.

– Когда минуем лужу, останется совсем немного, – успокоил Индию Сид.

– Сид, поговорите со мной. Пожалуйста. Расскажите что-нибудь. Что угодно. Вы же когда-то были мальчишкой. Чем занимались? В какие игры играли? В баскетбол? В ножички? В крокет?

– Да, в Ист-Энде только и играть в крокет. Уличные булыжники отлично заменяют ровное поле.

– Но были же у вас какие-то занятия.

– Я любил сидеть у реки, – помолчав, сказал Сид. – Со своим па. И с сестрой. Па знал названия всех судов. Рассказывал нам, кто их строил, куда они плавали и какие товары привозили. Кое-что он приносил домой. По правде сказать, воровал, когда управляющий складом отвернется. Чай приносил. Мускатные орехи. Палочки корицы.

Он продолжал говорить, надеясь, что его голос заглушает писки и крысиную возню. Это и была так называемая лужа. Сид старался не наступать на крыс, но они сами лезли под ноги. Должно быть, это самое крупное крысиное поселение в Лондоне. Хорошо, что его тяжелые башмаки не прокусить.

– Боже, я чую их запах, – сказала Индия. – Их здесь десятки? Или сотни?

Она крепче обняла Сида за шею. Он чувствовал, как дрожат ее руки. Голова Индии упиралась ему в грудь. Он прижался щекой к ее макушке.

– Почти выбрались. Теперь совсем скоро.

Ему не хотелось, чтобы их путь закончился. Остаться бы с невесомой Индией на руках, которая нуждается в его силе и поддержке. А он будет идти и идти. Прочь из этого жестокого города, прочь из своей жестокой жизни. Сиду хотелось идти с ней всю ночь, пока не наступит прекрасное солнечное утро. И тогда бы они уселись где-нибудь на берегу, у самой воды. Там, где соленый ветер унесет зловоние грехов и море отмоет его дочиста.

Желание было безумным, и Сид быстро прогнал все мысли, но продолжал нести Индию на руках, хотя крысы остались позади. Он нес ее до самого конца туннеля и только там опустил на землю.

– Где-то здесь должен быть лаз.

Он стал ощупывать стены. Бывали моменты, когда он сматывался второпях, без всякого фонаря, и тогда лаз приходилось искать ощупью. Сид помнил, что здешний лаз напоминал щель. Наконец его пальцы нащупали нишу, вырытую в плотной лондонской глине. Он пригнулся и вполз. Голова ударилась о что-то жесткое и круглое. Бочка. Сид отодвинул ее, и в проход хлынул яркий свет. Сид потащил за собой Индию.

– Где это мы? – спросила она, щурясь на газовый свет.

– В подвале «Нищего слепца». Это паб на Уайтчепел-роуд, – ответил Сид, возвращая бочку на место.

Взглянув на лоб Индии, он поморщился.

– В чем дело?

Сид достал носовой платок и приложил к открывшейся ране на виске. Платок покраснел от крови.

– Кто лечит врачей? – тихо спросил он.

– Пустяки, – сказала Индия, прижимая платок к ране.

– Вы не ответили на вопрос.

– Врачей лечат другие врачи, – устало ответила она.

– А когда вы в последний раз ели? – спросил Сид.