Текст книги "Дерзкая невинность"

– Вам не хватает приятных развлечений? – Она бросила на землю остатки хлеба и стряхнула крошки с ладоней.

– Да. – В его глазах промелькнула какая-то тень и тут же исчезла.

– Я слышала, что в Англии это общая проблема джентльменов определенного класса.

– Вот как?

Когда Оливия и Джессика жили месяц в доме их тети Джеральдины в Лондоне, они все время слышали жалобы тети на то, каким злом для общества являются молодые люди их круга.

– Да. Понимаете, я и мои сестры выросли на острове Антигуа. Это место совсем не похоже на Лондон.

– Я слышал, что ваша семья долго жила в Вест-Индии, и могу себе представить, насколько это место отличается от Англии. – Мистер Бьюкенен вывернул мешок и высыпал на землю остатки зерна. Потом повесил на плечо ружье и протянул Оливии руку. – Могу я сопроводить вас до дома вашего зятя, мисс Донован?

Оливия кивнула. Прогулка будет короче, чем она планировала, но этот джентльмен ее заинтриговал. В любом случае уже настало время уходить от этих прожорливых гусей.

Они спустились по той же заросшей травой дорожке, по которой поднималась Оливия. Мистер Бьюкенен крепко прижимал к себе ее локоть. Она чувствовала его мускулистое тело, и это ее смущало.

Конечно, Оливия и раньше прогуливалась под руку с мужчинами. Например, ее зять вел себя с ней очень предупредительно, и хотя было не принято говорить ей в лицо о ее хрупкой конституции, он всегда заботился о том, чтобы все были к ней предельно внимательны…

Но это был другой случай: мистер Бьюкенен не был ее родственником. Оливия только что с ним познакомилась при довольно странных обстоятельствах. Если бы такое произошло в Лондоне, тут же поползли бы слухи, может быть, даже намеки на обручение. Конечно, ее сестры, если бы увидели Оливию, выходящую из леса под руку с незнакомцем, и глазом не моргнули бы – они слишком хорошо знали свою сестру.

Но многие в светском обществе, возможно, моргнули бы. И не один раз.

– Расскажите мне о них, – попросил мистер Бьюкенен.

Оливия взглянула на него в недоумении.

– Я имею в виду о различиях между Антигуа и Англией.

– О Господи, их так много.

– Давайте начнем с очевидного. Чем отличается Антигуа от Англии осенью?

– Там нет красок.

– Нет красок? – удивился Макс.

– Нет, краски есть, – поправилась Оливия. – Например, небо и океан синие. Небо почти не отличается от английского, а вот океан совсем другой. Он ярко-синий и мерцающий, совершенно прозрачный и бездонный.

– Хм. – Мистер Бьюкенен мельком взглянул на Оливию, казалось, будто он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал.

– Цвет океана, – продолжала она, – не идет ни в какое сравнение с сероватой водой в Англии.

– Да, я много слышал о морях Вест-Индии. Что они необыкновенно чистые. И они действительно такие теплые, как говорят?

– О, гораздо теплее, чем моря Англии.

Они обогнули небольшую рощицу и вышли на поле. Оливия напряглась: теперь их могут увидеть.

Все же Оливия не смогла заставить себя убрать руку. День становился прохладным, но рука Макса была теплой, и это тепло поднималось выше и разливалось по всему ее телу.

Тем не менее как только Оливия увидела, что кто-то идет к ним навстречу, она высвободила руку. Она подняла голову и улыбнулась Максу. Боже, какой же он высокий! Наверное, на целый фут выше ее.

– Спасибо, что проводили меня домой.

– Мне это было очень приятно, мисс Донован. – Он тоже улыбался, а его глаза лучились теплым светом.

Трава в поле была высокой, и Оливии пришлось приподнять подол платья, чтобы не испачкаться. Мистер Бьюкенен шел рядом, сцепив руки за спиной, при этом его плащ подчеркивал могучую грудь. Он явно старался разглядеть медленно идущего навстречу им человека.

– Вы знаете, кто это?

– Это одна из моих сестер. – Но которая? Феба и ее муж, Себастьян, жили в домике управляющего поместьем, так что Феба вряд ли выходила бы из этого дома. Это могли быть либо Джессика, либо Серена. Вскоре, однако, солнечный луч высветил золотистые волосы женщины, которая шла, осторожно выбирая дорогу, и Оливия улыбнулась. – Это Сере… – Она запнулась: очень немногие знали настоящее имя Серены, и этот секрет тщательно охранялся. Теперь ее зовут Мег. – Это моя сестра Мег, леди Стрэтфорд.

Мистер Бьюкенен кивнул.

– Я встречал ее, но только дважды и в формальной обстановке. А графа я знаю с того времени, когда мы были мальчишками.

– Неужели?

Оливия была явно заинтересована. У нее не было возможности узнать о детстве зятя, она лишь знала, что оно было не слишком счастливым.

– Да, мы вместе учились в Итоне. А потом на несколько лет наши пути разошлись… – Макс умолк в нерешительности.

– Это, очевидно, были годы его несдержанности. Так их называет Мег.

– Вот как?

– Да, – вздохнула Оливия. – Благодаря сестре он совершенно изменился.

– Я слышал о ее влиянии на него и сам заметил это. Мне кажется, он стал гораздо счастливее.

– Я так рада, что он и моя сестра снова обрели друг друга.

– Снова?

Оливия смешалась. В этом заключалась проблема нового имени Серены – она заставляла Оливию иногда быть немного нечестной. Оливия не привыкла лгать, поэтому такие ситуации ее напрягали.

– Простите, – тихо сказала Оливия. – Боюсь… я сболтнула лишнего. Я надеюсь, что вы простите меня, если я больше ничего не скажу.

Мистер Бьюкенен замедлил шаг. Она увидела, что он нахмурился, но не потому, что Оливия отказалась рассказывать. Макс явно о чем-то задумался. Он заметил, что Оливия смотрит на него, и расслабился.

– Не знаю почему, но я мог бы простить вам все, что угодно, мисс Донован.

– Оливия, это ты? – окликнула ее Серена.

Оливия помахала сестре рукой. Когда Серена подошла к ним, все трое остановились, а Серена и мистер Бьюкенен обменялись поклонами.

– Вы, должно быть, лорд Хэсли. Джонатан сказал, что вы вышли прогуляться. Добро пожаловать в Стрэтфорд-Хаус, милорд.

Он поблагодарил Серену, а Оливия смотрела на него во все глаза. Лорд Хэсли? Милорд? Совершенно очевидно, Макс не был просто мистером, но он не стал поправлять ее, когда Оливия назвала его мистером Бьюкененом. Оливия покраснела, но, с другой стороны, не могла же она по одному имени определить его титул!

Серена попросила Макса войти в дом, где показала ему его комнату и предложила что-нибудь перекусить до обеда. Серена была в привычной для себя атмосфере. Она была страшно довольна своей новой жизнью с Джонатаном в качестве хозяйки собственного поместья, а теперь она была еще и беременна. Оливия радовалась тому, что ее сестра просто светится от счастья.

В глазах мистера Бьюкенена, лорда Хэсли, сверкнул дьявольский огонек.

– Я слышал, что сегодня к обеду будет жареный гусь?

Оливия от удивления открыла рот.

– О Боже, – нахмурилась Серена. – Да, я думала об этом. Ради Бога, скажите, вы не питаете отвращения к жареным гусям?

Лорд Хэсли улыбнулся, выставляя напоказ свои ямочки.

– Никакого отвращения. Я буду наслаждаться каждым кусочком. Но я волнуюсь за вашу сестру.

Серена в недоумении перевела взгляд на Оливию.

– Не стоит переживать за меня, лорд Хэсли. Если это не мои старые знакомые, я буду вполне удовлетворена, если на обед будет жареный гусь.

Они прошли в холл, где их встретили Джонатан, Джессика и незнакомый мужчина.

– Оливия, я хочу познакомить тебя с нашим хорошим другом, капитаном Уильямом Лэнгли, который приехал к нам с севера Англии, где находится его дом.

Оливия сделала книксен. Капитан был высокого роста, как и мистер Бьюкенен, но не так широк в плечах. Она знала серьезный характер капитана, обладая кое-какой информацией о его прошлом, в котором не последнюю роль сыграла Серена.

– Капитан Лэнгли, – пробормотала Оливия, – рада наконец с вами познакомиться.

– Взаимно, мисс Донован.

Он был очень серьезным, его глаза не блестели так, как у мистера Бьюкенена, и в ее душу закралась печаль. Он когда-то был влюблен в близняшку Серены и совсем недавно узнал, что она погибла в кораблекрушении семь лет назад.

Серена и Джонатан ушли провожать мужчин до их комнат, рассказывая им по дороге о своих планах по обустройству дома, а Джессика потащила Оливию в гостиную.

– Ах, Оливия, разве лорд Хэсли не самый красивый мужчина, которого ты когда-либо встречала? Серена сказала мне, что он маркиз и наследник герцога Уэйкфилда.

– Вот как? – Оливия посмотрела вслед удалявшемуся мистеру Бьюкенену, маркизу, ушедшему вместе с Сереной, ее мужем и капитаном Лэнгли.

Если то, что сказала Джессика, правда, лорд Хэсли был не просто какой-нибудь лорд. Он был настолько выше простого мистера, что это было просто смешно. Лорд Хэсли был маркизом, но это был всего лишь так называемый титул, носимый по обычаю, пока он не займет свое место герцога и тогда будет всего на ступеньку ниже принца.

Представьте себе картину. Наследник герцога сидит на корточках, окруженный выводком диких гусей, и ничуть не оскорбляется, когда Оливия неправильно обращается к нему, мало того, не ведет себя заносчиво или высокомерно. По своему не слишком большому опыту в Лондоне Оливия знала, что такое поведение крайне нетипично для лорда.

– Разве он не великолепен? – восхищалась Джессика.

– Да.

Джессика вдруг умолкла, а потом спросила:

– Лив? Ты в порядке? Ты не заболела?

– Что? – переспросила Оливия рассеянно. Но потом, спохватившись, ответила: – Нет, я здорова.

Джессика приложила ладонь ко лбу Оливии.

– Тебя не лихорадит?

– Нет, глупая. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что, дорогая сестричка, я тысячу раз обращала твое внимание на красивых мужчин, но до сих пор ты ни разу со мной не соглашалась.

Глава 2

Дверь в столовую, отведенную для завтрака, была широко распахнута, и, несмотря на то что пол комнаты нуждался в основательной чистке песком, стены и стол нуждались в ремонте, а камин и часть потолка были покрыты черными пятнами, эта комната сразу стала для Оливии любимой. Причиной тому были окна, выходившие на восток и позволявшие лучам утреннего солнца оживлять эту не слишком презентабельную столовую.

Сегодняшний день не был исключением. Хотя ночью прошел дождь, солнце временами уже выглядывало из-за серых облаков и отражалось в каждой капле росы на траве газона. Джонатан рассказывал им, что когда-то, в далекие времена, газон был безупречен. По нему вилась дорожка, окаймленная подстриженными в классическом стиле кустами. Она огибала задний фасад дома, за которым начинался лес. Если как следует напрячь зрение, можно было увидеть остатки этой дорожки – цвет сорняков был немного темнее, чем остальная трава.

Когда Оливия и Джессика вошли в столовую, Серена подняла глаза от тарелки.

– Доброе утро.

– Ты что-то рано, – буркнула Джессика. Она всегда была не в настроении, пока не выпьет свой утренний кофе с сахаром, эта привычка сохранилась еще со времен их жизни в Антигуа.

– Уже почти одиннадцать, – возразила Серена, обменявшись понимающим взглядом с Оливией.

Оглядев выбор блюд, выставленных на буфете, Оливия выбрала кусок тоста и стала намазывать его толстым слоем варенья из крыжовника.

– Я не припомню, чтобы с тех пор, как ты приехала из Лондона, ты вставала раньше полудня, – заметила Оливия Серене.

– Я… – Серена сжала губы и, покраснев, взглянула на свою заполненную до краев тарелку. Вообще-то Серена краснела только в крайних случаях, но Оливия сочла это очаровательным. Ей даже захотелось стиснуть Серену в своих объятиях. – Я просто очень проголодалась, – закончила Серена, словно оправдываясь.

– Ну да, теперь тебе надо есть за двоих.

Джессика обернулась на дверь и, убедившись, что там никого нет, тихо спросила:

– А ты уже сказала Джонатану?

– Нет еще. – Серена прикусила нижнюю губу. – Жду подходящего момента.

– Это можно понять, – пробормотала Оливия. Будь она на месте сестры, она тоже бы ждала подходящего времени, чтобы сообщить своему мужу такую новость.

Как раз в этот момент в столовую вошел лорд Хэсли.

– Доброе утро, леди, – радостно поприветствовал он и стал наливать себе кофе, тем самым весьма эффективно прервав дальнейшую дискуссию о беременности Серены.

Оливия внимательно рассматривала свой тост, однако краем глаза заметила, что лорд Хэсли был одет в костюм для верховой езды, идеально подчеркивающий его мощную фигуру, и в те же высокие черные кожаные сапоги, что и накануне.

– Доброе утро, милорд, – произнесла Серена. – Надеюсь, вы хорошо спали.

– Просто отлично, спасибо. Мне так не хватало деревенского воздуха!

– А вы давно не были в деревне? – поинтересовалась Джессика.

Поскольку у Оливии больше не было причины оставаться около буфета, она подошла к столу и села возле Серены.

Лорд Хэсли, немного поколебавшись, улыбнулся, но уже не так радостно, как минутой раньше.

– Очень давно, – ответил он смягчившимся голосом, заставив Оливию обратить на себя внимание.

Макс поставил чашку с кофе на стол и по настоянию Серены вернулся к буфету за едой.

– А какие у вас, джентльмены, планы на сегодня? – спросила Серена. – Я знаю, что Джонатан уже в конюшне.

– Да, и с ним Лэнгли. Они обсуждают лошадей графа. – Положив себе на тарелку еды, лорд Хэсли сел рядом с Оливией. – Поскольку я не такой большой знаток лошадей, как они, то сказал им, что предпочитаю провести утро с дамами.

– О, как это замечательно, – кокетливо произнесла Джессика. – Может, вы поможете мне с моим рукоделием?

Лорд Хэсли ответил без промедления:

– Увы, я забыл свой шаблон для вышивания, так что буду счастлив помочь вам с вашим, мисс Джессика.

Оливия не сдержалась и прыснула от смеха, но сразу же прикрыла рот ладонью, заметив негодующий взгляд старшей сестры.

– Извините, – пожала она плечами. – Но это было смешно.

Лорд Хэсли тоже хихикнул, а Серена сказала:

– У меня есть идея. Я думаю об этом уже несколько недель и намеревалась привлечь себе в помощь Оливию и Джессику. Но ваше участие, милорд, было бы совсем не лишним.

– Я весь во внимании, – ответил лорд Хэсли и с жадностью набросился на омлет.

– Так вот, – начала Серена, – как вам известно, мы решили сделать Стрэтфорд-Хаус своим домом, и хотя я встречалась почти со всеми арендаторами, мне еще предстоит познакомиться с некоторыми соседями. Особенно с нашими ближайшими соседями – лордом и леди Фенвик из Броктон-Холла.

Оливия чуть было не уронила кусок тоста на пол, но лорд Хэсли дотронулся до ее руки, словно успокаивая. С бьющимся сердцем она искоса взглянула на него. Его реакция свидетельствовала о том, что он будто бы что-то знает. Но это было невозможно.

Но в тот вечер она видела его на балу у лорда Харфорда. Господи! Да ведь он разговаривал с лордом Фенвиком. Похоже, они были друзьями. Неужели лорд Фенвик рассказал о ней? Рассказал лорду Хэсли о том, что между ними произошло?

Ничего не подозревавшая Серена между тем продолжала:

– Лорд Фенвик, я думаю, все еще в Лондоне, но леди Фенвик у себя дома. Она очень молода. Мне рассказывали, что она вышла замуж за лорда Фенвика чуть более года назад и все время живет здесь, но я ее ни разу не видела. День обещает быть хорошим, поэтому я предлагаю прогуляться до Броктон-Холла и нанести визит леди Фенвик.

– По-моему, это просто замечательная идея, – с энтузиазмом заявила Джессика.

Оливия похолодела от ужаса, но не подала виду, опасаясь, что сестры начнут беспокоиться о ее самочувствии.

Оливия вспомнила наглую усмешку Фенвика. Когда они танцевали вальс, она чувствовала, как он прижимается своей плотью к ее животу. А после танца он потащил ее в какой-то темный альков, и Оливия наивно пошла за ним.

Фенвик наклонился к ее уху и начал нашептывать отвратительные непристойности. О том, как он сорвет с нее одежду и положит ее на спину, а потом возьмет ее так грубо, что она будет чувствовать его еще целую неделю.

Потом Фенвик прижал Оливию к себе, и его мокрые губы заскользили по ее шее, а рука поползла по ее телу. Она оттолкнула его, с трудом сдержавшись, чтобы не закричать и не оказаться в компрометирующей ее и лорда Фенвика ситуации, о которой станет известно половине лондонского высшего общества.

Оливия попыталась убежать, но Фенвик схватил ее за руку и грубо рванул обратно и процедил: «Напоминаю вам, что я маркиз». Для него было немыслимым, что человеку его статуса можно отказать. Позже она обнаружила у себя на руке синяки.

Оливия ответила, что ей не нужен ни один мужчина: ни маркиз, ни другой лондонский повеса – и что она намерена умереть старой девой. Потом повернулась и ушла. Еще целую неделю Оливия чувствовала себя так, словно ее облили грязью.

Как ей смотреть в глаза жене лорда Фенвика? Господи, от одного упоминания о нем Оливию начинала бить дрожь.

Пальцы лорда Хэсли все еще держали ее руку, но это была не болезненная хватка лорда Фенвика. Ни одна из ее сестер, слава Богу, вроде бы не заметила ее смятения. А лорд Хэсли слегка сжал ее руку и отпустил.

– Мисс Донован? Как вам эта идея?

Оливия попыталась улыбнуться Серене, но была уверена, что это было больше похоже на гримасу.

– Прекрасная идея. Я считаю, что добрососедские отношения очень важны.

– Это правда, – отозвался лорд Хэсли.

– А вы знакомы с лордом и леди Фенвик, милорд? – спросила Серена.

Интересно, что он ответит, подумала Оливия. То, насколько близкими друзьями окажутся лорд Фенвик и лорд Хэсли, очень поможет Оливии составить свое представление о лорде Хэсли.

– Я знаком с лордом Фенвиком, но мы не друзья. Мы со Стрэтфордом знаем его со школьных лет.

– А с его женой?

– Я познакомился с ней два года назад в Лондоне. – Макс улыбнулся, но сдержанно, так что ямочки на щеках не появились. – Она прелестная молодая леди.

– Но с тех пор вы ее не видели? – поинтересовалась Джессика.

– Нет. Я не видел ее почти два года.

– Но это не страшно, не так ли? – не унималась Джессика. – По крайней мере мы не окажемся компанией совершенно незнакомых людей, нарушающих уединение бедной леди.

По спине Оливии пробежали мурашки. Конечно, эта женщина не станет инстинктивно ее ненавидеть, к тому же есть шанс, что она ничего не знает о том, как повел себя с Оливией ее муж, ведь это случилось так далеко отсюда, в Лондоне.

– Значит, решено, – заключила Серена, вставая. Слуга моментально убрал со стола ее тарелку и кофейную чашку. – Выходим через полчаса. Я возьму с собой те восхитительные пирожные, которые кухарка испекла для леди Фенвик вчера вечером. – Серена улыбнулась. – Она совсем немного старше тебя, Джессика. Как знать, она может стать тебе замечательной подругой.

– Это было бы здорово! – воскликнула Джессика, прижав руки к груди. Из всех сестер Джессика чаще всех выходила в свет и всегда заводила новых подруг. – Я уверена, что она будет нашей общей подругой.

В ожидании сестер, готовившихся к прогулке в Броктон-Холл, Макс слонялся по библиотеке, рассматривая корешки старинных книг. Ему нравилась эта просторная комната. Полки с книгами заставили три стены до самого потолка. Четвертая стена имела два высоких узких окна с удобным шезлонгом между ними. Несколько старых стульев – все разные по стилю и цвету, но большие и удобные – стояли в разных местах комнаты, словно приглашая любителей чтения устроиться поудобнее и погрузиться в старинные фолианты.

Макс провел пальцами по корешкам книг, расположенных на уровне его глаз. Книги стояли беспорядочно: роман «Памела» стоял рядом с «Наукой садоводства», которая, в свою очередь соседствовала с третьим томом «Правды о христианской религии».

Услышав, что дверь открылась, Макс обернулся. В библиотеку вошла леди Стрэтфорд в светло-сером платье.

– Джессика и Оливия спустятся через пару минут. – Макс кивнул, а она взглянула на полку. – Вы искали что-то определенное?

– Нет. Просто смотрел.

– Здесь трудно найти нужную книгу. Я намерена навести здесь порядок, но их так много, что задача будет нелегкой.

– У вас великолепная библиотека, – проговорил Макс, зная, что он проведет здесь еще много времени.

– Спасибо. – Леди Стрэтфорд подошла к нему ближе и сделала вид, что изучает книги, которые рассматривал Макс. – Я удивилась, увидев вас вчера с Оливией, – вдруг произнесла она.

– Мы встретились в лесу совершенно случайно.

Это была ложь. В конюшне ему сообщили, что Оливия часто ходит к роднику, поэтому Макс поджидал ее там, желая оказаться с ней наедине в их первую встречу.

– Лес очень большой, – тихо сказала Серена, – и я иногда беспокоюсь за Оливию, когда она гуляет одна. Если она вдруг потеряется, то это все равно что искать иголку в стоге сена. И все же… – Серена многозначительно помолчала, а потом добавила: – Вы двое нашли друг друга.

– Это странно, но мир иногда оказывается гораздо меньшим, чем кажется, – пожал Макс плечами.

– Возможно. Мы все очень волнуемся за Оливию, когда она гуляет одна, но разрешаем ей это.

Макс удивился. Ей разрешают? Но она уже взрослая. Почему ее семья должна разрешать ей прогулки по поместью ее зятя?

Макс вдруг встревожился, встретившись взглядом с леди Стрэтфорд. В ее глазах он увидел явное предостережение. Оно говорило: «Не играйте чувствами моей сестры. Мы всегда настороже».

Ему не следует обижаться на графиню за такие мысли. Возможно, ей известно что-либо из прошлого Макса, когда он, как и многие молодые люди его возраста, вел довольно разгульную жизнь.

– Вы, должно быть, очень любите свою сестру?

– Мы все ее любим. Оливия особенная. Она, возможно, самый бесхитростный и честный человек, которого вы или я когда-либо встречали, лорд Хэсли.

Макс поднял брови.

– Какая высокая оценка.

– Это не только мое мнение. – Суровый взгляд леди Стрэтфорд смягчился. – Я уверена, что вы и сами это поймете, пока будете жить у нас.

В этот момент в библиотеку вошли Джессика и Оливия. Джессика в соответствии со своим характером была одета в ярко-красное. На Оливии было более скромное светлое платье в полоску, отделанное кружевами. У Макса начали покалывать кончики пальцев – так ему захотелось провести ими по изящной линии ее шеи. Он отдал бы все, чтобы прикоснуться к идеальной бледной коже в вырезе платья и… ниже.

Максу пришлось сделать глубокий вдох. Графиня не спускала с него глаз, наблюдая за ним. С этой женщиной надо быть начеку. Более того, ему и самому следует быть поосторожнее.

Не следует торопиться. Макс приехал сюда по крайней мере на месяц, и нет необходимости превращать свой интерес к Оливии Донован в нечто большее. Он будет наслаждаться своим визитом, а потом вернется в Лондон и заживет обычной жизнью.

Графиня вывела их из дома и вскоре свернула на основную дорогу. Макс шел молча, прислушиваясь к разговору Джессики и графини, Оливия не принимала участия в беседе. Следующий поворот вывел их на изрытую глубокими колеями дорогу, которая, по словам Серены, проходила по границе их поместья. Проходя мимо овцеводческой фермы, они остановились, чтобы обменяться несколькими добрыми словами с фермером. И не только словами – Серена передала ему пакет со знаменитыми лимонными пирожными, которые так великолепно пекла кухарка Стрэтфордов.

Они пошли дальше, и Макс оказался рядом с Оливией, которая держалась за сестрами, увлеченными разговорами о возможной продаже овечьей шерсти.

– Вам торговля шерстью не интересна? – улыбнулся Макс.

Оливия подняла на него взгляд. На бледном лице ее голубые глаза выглядели невероятно ясными и блестящими.

– Да нет, интересна, – ответила она и, опустив глаза, спрятала лицо за широкими полями шляпы.

Поскольку Макс молчал, Оливия посмотрела на него и печально улыбнулась.

– Мне просто захотелось пойти рядом с вами. Вы возражаете? – спросила она.

Что-то сжалось у него в груди. Боже мой. Она… У Макса не хватало слов, чтобы описать то, что он почувствовал.

Он горько сожалел о том идиотском пари, которое он заключил с Фенвиком. То, что произошло этой осенью между Фенвиком и Оливией, не имело значения. Макс подписался под пари с Фенвиком в минуту слабости или бессильной ярости. Он все отдал бы, чтобы ничего этого не происходило.

Макс никогда не скомпрометировал бы ни одну женщину, особенно Оливию, ради пари, пусть даже с Фенвиком. Такое мог бы сделать его отец, но Макс всю жизнь старался стать прямой противоположностью своему отцу, однако Фенвику всегда удавалось вытаскивать на свет дурные качества его характера. Будь он проклят, этот Фенвик.

Похоже, что к началу следующего года он будет должен Фенвику тысячу гиней. Что бы ни произошло между Максом и Оливией в последующие дни, это будет вываляно в грязи из-за пари с Фенвиком. Макс давно остыл после того вечера в Лондоне и теперь, познакомившись с Оливией, он сделает все, что в его силах, чтобы полностью отделить Фенвика от Оливии Донован.

Это будет практически единственное пари, которое Макс проиграет. Впервые в жизни Макс понял, что ему нет до этого никакого дела, ему все равно.

Он взглянул на Оливию и увидел, что она смотрит на него, нахмурившись.

– Я совсем не против, – с серьезным видом возразил Макс. – Я очень рад, что вы решили идти рядом со мной, а то я уже начал чувствовать себя одиноким.

– Ой, простите, – вдруг всполошилась Оливия. – Мы вовсе не хотели, чтобы вы…

– Я пошутил, мисс Донован. – Макс ее успокоил.

– О Господи. – Ее губы дернулись в улыбке. – Я иногда все понимаю буквально.

– Я это запомню. В следующий раз я заранее предупрежу вас, если выражусь не совсем буквально.

– Спасибо, милорд.

– Пожалуйста, зовите меня Макс.

– Мне бы хотелось, – снова нахмурилась Оливия, – но не сочтут ли это неприличным?

– Называйте меня так, когда мы будем одни.

Она метнула взгляд на ушедших далеко вперед.

– Как сейчас?

– Как сейчас, – согласился Макс.

Ему хотелось прикоснуться к ней, но он боялся, что она может почувствовать себя неловко, ей было трудно даже просто назвать его по имени. Поэтому Макс решил держать руки при себе.

Оливия была прелестна: такая мягкая и нежная, она напоминала ему лепесток белой розы. Максу хотелось заключить ее в объятия, прижать к себе и никому не разрешать прикасаться к ней, чтобы не портить эту изысканную красоту.

Макс взглянул на Оливию и заметил ее улыбку. Ее розовые губы были пухлыми и мягкими, особенно нижняя. Как было бы приятно провести пальцем по ней и почувствовать кожей ее податливость.

Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Будет лучше, если он не станет думать о прикосновениях к Оливии Донован. Он может попасть в неловкое положение, тем более что день выдался таким жарким, что ему пришлось снять плащ, а жилет не закрывал переднюю часть его бриджей.

Еще один поворот, и они увидели дом Фенвика. Он был скромнее, чем у Стрэтфорда, но в идеальном состоянии: фасад был свежевыкрашен, а большой газон, видимо, совсем недавно подстрижен.

По мере того как они приближались к дому, Максом все больше овладевало тяжелое чувство. Он искоса посмотрел на Оливию: она была бледнее обычного, а полные губы были крепко сжаты. Максу хотелось успокоить ее, сказать, что жена Фенвика была совсем не такая, как ее муж. Что она может подружиться с соседкой и не беспокоиться о том, что пытался с ней сделать Фенвик, ведь он очень редко появлялся в Суссексе и никогда не общался с соседями.

Макс не знал точно, что произошло между Оливией и Фенвиком. Но эти двое были как масло и вода. Было совершенно очевидно, что непристойное очарование Фенвика не могло ввести ее в заблуждение.

Джессика и графиня остановились и подождали Оливию и Макса.

– Как здесь тихо, – проговорила Джессика, кивая на дом.

– Может быть, ее нет дома? – предположила Оливия.

– Я уверена, что она дома, – возразила леди Стрэтфорд. – Я слышала, что она редко выходит.

Они подошли к дому, и графиня постучала в дверь огромным бронзовым молотком. Им открыл пожилой слуга.

Когда леди Стрэтфорд объяснила, кто они и с какой целью нанесли визит, слуга сказал лишь: «Минутку, пожалуйста» – и закрыл перед ними дверь.

Сестры переглянулись, а Макс пожал плечами.

– Давайте подождем, что будет дальше.

Прошло несколько минут, и Макс уже начал терять терпение, а Джессика мерила шагами площадку перед дверью, когда она снова открылась.

Избегая смотреть им в глаза, старик сказал:

– Леди Фенвик сейчас вас примет. – Он пропустил их в просторный холл, закрыл за ними дверь и зашаркал по полутемному коридору. – Сюда, пожалуйста.

Он привел их в гостиную, обставленную дорогой восточной мебелью и с окнами, завешенными тяжелыми темными портьерами. У резного белоснежного камина стояла молодая женщина.

Если бы Макс не был уверен, что это леди Фенвик, он бы не узнал ее. Она прибавила в весе не менее десяти килограммов, ее некогда живые глаза потухли, а цвет лица стал землистым. Даже ее темные волосы потеряли свой блеск и красоту, которой он восхитился всего два года назад.

Она улыбнулась им, но в глазах была тревога.

Сердце Макса сжалось. Кто-то сказал бы, что это результат любого брака, но цветущий вид графини Стрэтфорд опровергал это заявление. Нет, это был печальный результат брака с неким Леонардом Рисом, маркизом Фенвиком.

Леди Стрэтфорд на правах близкой соседки решила представить гостей. Макс не возражал, он был доволен тем, что стоит за спинами дам, и предпочитал, чтобы говорили они.

– Добрый день, миледи. Я ваша соседка, леди Стрэтфорд. А это мои сестры, мисс Оливия Донован и мисс Джессика Донован. А это наш гость – лорд Хэсли.

Кажется, она его не узнала, потому что взглянула на него лишь мельком. Раньше они встречались всего несколько раз, но женщины обычно не забывали его, хотя бы благодаря его положению в обществе.

– Добро пожаловать, – произнесла она. – Я очень рада, что вы пришли. Я уже давно хотела познакомиться с вами, леди. Я Беатрис Рис.

Она пригласила их сесть и распорядилась принести чай. Леди Стрэтфорд передала Беатрис лимонные пирожные, которые та приняла с приличествующей случаю благодарностью. Все было вежливо и прилично, но казалось, что леди Фенвик мыслями не с ними. Макс посмотрел на Оливию. Ее взгляд, как всегда, был прямым и приветливым, лишь на лбу между глаз появилась еле заметная морщинка.

Подали чай, и Макс, откинувшись на спинку стула, насладился его ароматом и чуть горьковатым вкусом. Каждая из сестер положила в чашку по несколько кусков сахара, а леди Фенвик добавила в свою еще и сливки, но Макс отметил, что после этого она поставила чашку на стол и больше к ней не притронулась.

Дамы обсуждали свои планы на осень и зиму, коротко остановившись на теме своей жизни в Вест-Индии, и рассказали леди Фенвик о своей отсутствующей сестре Фебе, которую Макс видел накануне вечером. Леди Фенвик лишь изредка задавала сестрам вопросы и предлагала им еще чаю и пирожных. Идеальная хозяйка. Но Максу почему-то было ее жаль, она казалась такой несчастной.

– Ваш миндальный торт просто восхитителен, леди Фенвик, – вытирая губы салфеткой, провозгласила Джессика. – Я попрошу кухарку моей сестры взять рецепт у вашей.

– Спасибо. Но я должна признаться, что этот торт я испекла сама. – Леди Фенвик осеклась, поняв, что совершила ошибку – леди ее статуса никогда не признаются в таком прозаическом занятии, как приготовление пищи, – и опустила глаза.