Текст книги "Квинтэссенция"

Глава 19

Альма уронила квинтескоп не потому, что ее застали врасплох.

Нет, все дело было в голосе.

Он был ей знаком.

Альма помнила этот голос со второго своего дня в школе.

С того дня, когда это случилось впервые.

В тот день Альма, как и все остальные, вышла из кабинета истории и вместе с толпой школьников направилась в коридор. Это был нескончаемо длинный день. Она не спеша доставала книги, в то время как вокруг нее хлопали дверцы шкафчиков, звенели голоса и эхом разносился смех. Альма устала сильнее, чем когда-либо, а еще она чувствовала напряжение и казалась себе такой хрупкой и маленькой, что боялась разбиться вдребезги, если кто-то к ней прикоснется или заговорит с ней.

Все случилось, когда Альма отвернулась от шкафчика. Кто-то толкнул ее и закричал:

– Осторожно, чудила!

А после этого она словно и правда разбилась вдребезги.

Или, по крайней мере, ей так показалось.

И вот он – обладатель голоса – здесь.

Ей снова захотелось убежать.

Мальчик был довольно высоким: Хьюго, который теперь стоял на ногах, был ниже него, а уж о Ширин, которая тоже успела вскочить со стула, и говорить нечего. У него были русые волосы, он хмурился, и его взгляд был таким же недружелюбным, как и голос.

– Давайте покончим с этим, – предложил он.

Ширин держала в каждой руке по косе и тянула их в разные стороны.

– С чем покончим?

Она поморщилась, прижав косы к глазам.

– Уф. Только не говори, пожалуйста, что ты тоже получил флаер.

– О чем ты? – спросил мальчик. – Я пришел на репетиторство.

Ширин протяжно вздохнула.

– Ох, слава богу, – сказала она, выпуская косы из рук и опускаясь обратно на стул.

А вот Хьюго и не думал расслабляться. Он неуклюже замер на месте, продолжая смотреть на новенького.

– Это не репетиторство, Дастин, – произнес Хьюго бесцветным голосом, отчего стал еще больше походить на робота, чем раньше.

– Стоило догадаться, что и ты будешь здесь, – Дастин протолкнулся мимо Хьюго и плюхнулся на один из стульев. – Хуже и быть не могло.

– Это не репетиторство, – повторил Хьюго. – Это астрономический кружок.

– Я получил письмо! – закричал Дастин, теряя терпение. – В нем было написано, что я должен прийти сюда сегодня после школы на репетиторство, если хочу сдать экзамен по естественным наукам. Иначе что еще мне здесь делать?

Альма боялась, что мальчик может сказать ей что-то еще, но он не смотрел на нее и, казалось, изо всех сил старался избежать ее взгляда. Она наклонилась и дрожащими руками схватила ручку футляра от квинтескопа. Вцепившись в нее так крепко, как только могла, Альма снова начала медленно отступать к двери.

– Слушай, я абсолютно уверена, что ты не туда попал, – сказала Ширин.

– Я туда попал, – настаивал Дастин. Он выудил листок бумаги из кармана и швырнул его на стол. – Видишь?

Ширин не стала смотреть на листок и вместо этого повернулась спиной к Дастину.

– Можно нам посмотреть телескоп, Альма?

Хьюго быстро взглянул на Дастина, а затем, следуя примеру Ширин, тоже повернулся к нему спиной вполоборота.

– Да, – произнес Хьюго. – Он кажется довольно-таки антикварным. Возможно, эта падающая звезда была обычным оптическим искажением.

Альма перестала отступать к двери, но и доставать квинтескоп не хотела. Она не могла этого сделать, пока здесь был Дастин. Ей было больно при мысли о том, что придется вынимать прибор прямо перед ним – сломанный, потертый, неправильный. Это все равно что раскрыть перед ним все свои недостатки.

К тому же у нее очень быстро заколотилось сердце, дыхание стало частым и поверхностным, а внутри, казалось, все перевернулось. Альма поняла, что до нового приступа оставались считаные секунды.

Ей нужно уйти. Прямо сейчас.

– Вообще-то, мне нужно идти, – только и сумела выдавить она. – Я просто хотела…

– Раздолбать свой допотопный телескоп на тысячи осколков, – закончил за нее Дастин высоким дрожащим голосом, подражая, как поняла Альма, ей самой. Он, все еще не глядя на нее, фыркнул от смеха.

Альма сильно разволновалась. Когда она повернулась, собираясь уйти – то есть убежать, – футляр квинтескопа впечатался в стену.

Дастин снова засмеялся.

Этот смех звенел в ушах Альмы, пока она бежала по коридору. Он заглушал ее дыхание и биение сердца. Кроме этого смеха Альма уже ничего не слышала.

И вдруг кто-то окликнул ее:

– Эй! Эй! Альма!

Она повернулась и увидела, что Ширин несется по коридору вслед за ней. Позади медленно и размеренно шел Хьюго с развевающимися волосами.

– Прости, пожалуйста! – Ширин притормозила напротив Альмы. – Уф. Серьезно, что не так с этим парнем?

– За что ты извиняешься? – Альма сжала квинтескоп обеими руками и попыталась улыбнуться. – Я в порядке и не расстроена. Мне просто нужно домой. Все хорошо.

Ширин внимательно оглядела ее, попеременно дергая себя то за одну косу, то за другую.

– Так я тебе и поверила, – Ширин явно не убедили слова Альмы.

– Приношу свои извинения, – сказал Хьюго. – Я знаю Дастина уже давно, и он часто ведет себя социально неприемлемым образом.

Ширин закатила глаза.

– И это еще мягко сказано. Но послушай: он просто ошибся классом. Он не состоит в кружке.

– Именно, – согласился Хьюго. – Не состоит.

Пока она их слушала, Альме казалось, что она сдерживает мощную приливную волну. Все внутри нее превратилось в хаос, причем настолько всеобъемлющий, что она с трудом понимала, что они говорят.

– Член кружка? У нас все равно будет кружок? Даже после… даже после всего произошедшего?

Ширин широко раскрыла глаза.

– Да! Да! Конечно! – закричала она. – А почему нет? Мне нужно… мне нужно, чтобы что-то было. В смысле хочется чем-то заняться. И мы получили флаеры, не так ли?

– Я не получал, – сказал Хьюго.

– Хорошо, хорошо, мы поняли, Хьюго, – продолжила Ширин. – Тебе «ничего не известно ни о каких флаерах». Но ты сам сказал, что все время проводишь в лаборатории. Очевидно, миссис Бриса хочет, чтобы ты вступил в клуб. И мы видели эту штуку – убегающую звезду, метеорит или что там было! Каковы шансы, что все это совпадение?

– Такая вероятность крайне мала, – признал Хьюго. – И миссис Бриса часто говорит, что я нуждаюсь в социальном взаимодействии. Первой темой серий моих лекций будет звездный нуклео…

– Мы можем наблюдать за звездами на крыше «Пятого угла»! – закричала Ширин, перебивая Хьюго. – Вряд ли у нас получится зайти в магазин, но наверху, на платформе, постоянно бывают люди. К тому же я абсолютно уверена, что у меня в комнате где-то валяется телескоп. Может, мы увидим еще что-то крутое! – Она улыбнулась Альме. – Что скажешь? Хочешь вступить в астрономический кружок?

За сегодняшний день случилось слишком много всего. Все время Альма была на грани, но, балансируя на краю пропасти, умудрялась избегать самого худшего. Это чудо, что она все еще не развалилась на кусочки, но больше так продолжаться не может. У нее ничего не получится. Ей придется отказаться.

Но Альма этого не сделала.

– Да, – сказала она. – Да, я хочу вступить в кружок.

И огонек внутри нее разгорелся чуть сильнее.

Часть 4
Старлинг

Глава 20

Той ночью Альма, как обычно, не могла уснуть.

Но в этот раз причины были другими. Она не прислушивалась к своим мыслям и не перебирала свои страхи.

Сегодня в голове у нее звучал не монолог.

Это был диалог.

Хотя и не очень хороший.

«Ты говорила глупости, – сказал внутренний голос. – И дальше ничего не изменится, потому что ты ничего не знаешь об астрономии».

«Может быть, – ответила Альма. – А может, и нет».

«Это чуть не произошло у всех на глазах, – продолжил голос. – И если ты пойдешь на следующее собрание, то это точно случится».

«Может быть, – вновь ответила Альма. – А может, и нет».

«Даже если ты и правда видела Старлинг, – заключил голос, – ты ничего не сможешь с этим поделать».

«Может быть, – в третий раз ответила Альма. – Возможно, так и есть. Но может, что-нибудь и получится».

Ведь что бы там ни говорил ее разум, вчера в Альме произошли изменения. Накануне она поняла, что в ней обитала пустота, мрак и отсутствовал внутренний свет, благодаря которому Альма была собой. Но сейчас этого не было.

Вчера в ней зажглась искра. А сегодня… сегодня этот огонек разгорелся сильнее.

Она слишком долго пролежала под одеялом, все споря и споря с самой собой, а потом наконец произнесла:

– Я же тебе вчера сказала. Веди себя тихо.

И Альма выбралась из постели.

Она не знала, что ей делать, и боялась того, что могла обнаружить там, позади дома.

Но все же Альма сунула окуляр от квинтескопа в один карман своей ночной рубашки, а фонарик – в другой. Она открыла окно и шагнула на крышу.

Ей обязательно нужно было что-то предпринять.

Глава 21

Ночь снова выдалась холодной и ветреной, и Альма опять забыла накинуть пальто. Ночная рубашка взметнулась вокруг нее, когда она спускалась с крыши. Альма уцепилась пальцами за водосток, а затем разжала их. Ее удивило и обрадовало то, что она приземлилась на ноги.

Альма держала окуляр в одной руке, а фонарик – в другой. Освещая землю и сухую траву, она пробиралась через огромный двор, на который ни разу не ступала, направляясь под сень леса, располагавшегося позади него. Свет фонарика был тусклым и слабым, и крошечный отблеск, вместо того чтобы придать ей храбрости, лишь еще больше показывал, каким темным и загадочным был мир вокруг.

– Мне не стоило этого делать, – сказала себе Альма. Она шла вперед, ей было холодно, и повсюду ее окружала темень. Где-то рядом раздавались ужасающие раскаты грома, и Альма понимала, что совершила ошибку. – Мне лучше вернуться.

Но она этого не сделала.

А затем где-то впереди раздался шелест и тихий звук, напоминающий музыку ветра.

– Кто там? – прошептала Альма. Она посветила фонариком вперед, высвечивая маленький круглый пятачок в дальнем конце двора.

На самом деле она не слишком ожидала услышать что-то в ответ.

Но этот странный звук повторился. Он был высоким и словно пульсировал. Альма поежилась.

– Кто там? – снова спросила она.

А затем кружочек света от фонарика Альмы утонул в красно-золотом потоке.

Глава 22

Свет был слишком ярким.

Альма закрыла глаза и прикрылась руками. Но даже так красный свет проникал сквозь ее опущенные веки, и она чувствовала пылающий, обжигающий жар, бьющий по щекам.

Альма поспешно попятилась, не отнимая рук от лица. У нее под ногами хрустели сухие листья, но звук она не могла расслышать из-за пульсации, протяжной и громкой, как колокольный звон.

Только лишь когда она почувствовала, что ее никто не испепелит, Альма остановилась и медленно, с опаской глянула сквозь пальцы, не опуская рук.

Первой ее мыслью было: хорошо, что окна родительской спальни не выходят во двор и их от соседей скрывают густые деревья. Потому что казалось, что на дворе – да и во всем мире – было светло как днем. Везде разлилось медное сияние.

Источник света находился не более чем в пятнадцати метрах от нее. Там, на дне широкой, неглубокой, зияющей в земле ямы находилось то, за падением чего с неба наблюдала вчера Альма.

Это была Старлинг.

Альма с трудом могла смотреть на нее: настолько ослепительно та сияла. Ей приходилось то и дело быстренько бросать короткий взгляд, а затем снова прикрывать глаза. Старлинг была маленькой и тощей, с круглой и слишком большой для такого тельца головой. Звезда лежала, отвернувшись от Альмы, а ее тело, казалось, находилось в постоянном движении: руки то сжимались, то разжимались, голова тряслась, а волны света расходились во все стороны. Длинные спутанные волосы ручьями разбегались от головы, взметаясь в воздух, будто бы их колыхал порыв ветра, и светились красно-золотым. Кожа лучилась ярко-медным цветом.

Надеясь разглядеть ее получше, Альма вынула окуляр из кармана. Взглянув через линзу, она смогла увидеть то же золотое свечение, которое было у каждой звезды на небе. Именно его Альма и обнаружила у Старлинг, когда та упала прошлой ночью.

Наполненная светом и такая неземная, Старлинг была самым прекрасным существом, которое Альма когда-либо видела.

Альме вовсе не было страшно.

Вместо этого ее охватило то же ощущение, которое было у нее тогда, когда она нашла флаер и квинтескоп. То же Альма чувствовала и в «Пятом углу», только сейчас впечатление было намного сильнее. Свет Старлинг тек к ней, а тот огонек, благодаря которому она была собой – каким бы ничтожным и слабым он ни был, – двигался в обратном направлении, соединяя их друг с другом.

А еще Альма почувствовала печаль и боль Старлинг. Звезда казалась такой чужой в этом мире и такой маленькой и потерянной здесь, на краю леса. Она была одна и находилась так далеко от дома.

Альма прекрасно знала это чувство.

Она понимала, что, несмотря ни на что, должна спасти Старлинг, как и сказал ей Лавочник.

– Привет, – прошептала она.

Маленькая яркая фигурка резко развернулась. Ее огромные черные глаза не мигая смотрели на Альму.

– Привет, – повторила Альма.

Огромные черные глаза еще больше расширились. Пульсирующий звук стал выше и раздавался чаще. Жар усилился. Альма сделала шаг назад.

А затем Старлинг побежала.

И Альма устремилась за ней.

Позади двора начинался заповедник. Здесь шла не очень широкая (около полутора километров) лесная полоса. Но это были густые и девственные лесные дебри, состоящие из деревьев и кустарников. Именно в это обиталище дикой природы и бросилась Старлинг, двигаясь стремительно, изящно, огибая стволы деревьев и словно едва касаясь ногами земли.

Альма же, напротив, спотыкалась и прокладывала себе путь через сплетенные корни, которых она не замечала, и кусты, которые, казалось, выпрыгивали на нее из темноты. Впрочем, она не останавливалась, пока не упала разок-другой.

Свет все больше отдалялся.

– Стой! – закричала Альма. – Подожди!

Но Старлинг не останавливалась. Продираясь вперед на заплетающихся ногах, Альма осознала, что все испортила. Ей нельзя было бросаться в погоню. Звезда, должно быть, испугалась, и Альма это прекрасно знала. Но теперь было поздно сдаваться. Альма продолжила бежать через лес, который запа́х дымом и затлел от жара Старлинг.

– Подожди! – вновь крикнула она. – Я хочу тебе помочь!

Но Старлинг была слишком быстрой. Вскоре Альма различала лишь слабое свечение: оно то появлялось, то снова исчезало из поля зрения где-то далеко впереди, среди деревьев, как бенгальский огонь, сверкающий в воздухе. И вскоре Старлинг растворилась в пустоте.

Затем Альма вышла из леса.

По ту сторону заповедника располагалась заброшенная ферма. Альма знала это, потому что ее родители работали с бывшим владельцем. Перед ее взором расстилались поля, черные в свете полной луны, они были темнее туч, прорезающих небо. Вдалеке, охраняя опустевшее королевство, возвышалась одинокая силосная башня[4]4
  Сооружение для хранения непереработанного зерна.


[Закрыть].

Альма в отчаянии прижала окуляр к глазу. Поле пересекал светящийся след, будто Старлинг оставила после себя часть того золотого света, который был внутри нее и будто бы просочился наружу.

Но в центре поля след внезапно прекращался, обрывался.

Не было никаких признаков звезды.

Она пропала.

Альма так и осталась стоять в одиночестве, окруженная лишь тьмой, тишиной и запахом пепла. Она была одна и вновь спрашивала себя, что же ей делать.

Глава 23

– Альма! – раздался снизу голос ее отца. – Альма! Ты собралась в школу?

Альма, вздрогнув, проснулась. Глаза были словно наполнены песком, а во рту пересохло. Сбрасывая с себя одеяло, она увидела, что ночная рубашка изорвана, а к испачканной грязью ткани прилипли колючки. На ноги все еще была надета обувь. Альма запустила пальцы в волосы и вынула два листочка и веточку. От нее пахло дымом.

Отец был уже на лестнице.

– Альма! Спускайся сейчас же! Мы опоздаем.

Если отец войдет и увидит, что Альма вся в листьях и пахнет костром, что он скажет? Что подумает?

Ну, ничего хорошего, это точно. Если отец обнаружит ее в таком виде, будет множество бесед.

Альма вскочила с постели и накрыла одеялом простыни, испачканные засохшей грязью. Потом она схватила вчерашнюю школьную форму и вылетела из комнаты, бросившись в ванную, находящуюся на другом конце коридора. Когда отец поднялся на площадку, она щелкнула замком и включила душ.

– Альма? – позвал отец через дверь. – Ты почти готова?

– О! Да! – ответила Альма. – Почти.

По ту сторону двери воцарилось молчание. Затем послышалось:

– Альма, это душ шумит? Ты не успеешь его принять.

– Не волнуйся! – закричала Альма. – Я буду через минуту!

Снова наступило молчание, а затем отец издал долгий раздраженный вздох:

– Ладно, Альма. Ладно. Ты сильно опоздаешь, но, думаю, это решать тебе.

Альма зашла в душ прямо в сорочке и тапочках. По телу потекла мутная густая вода, и с нее хлынул целый водопад грязи.

Закончив мыться, Альма повесила свою уже чуть более чистую сорочку на лейку душа и закрыла все шторкой. Она постаралась одеться как можно быстрее и, сбежав вниз по лестнице, пронеслась мимо родителей и выбежала в заднюю дверь. Альма слышала отчаянный зов отца ей вдогонку, но продолжала бежать, продираясь через кусты и не обращая внимания на то, как голые ветви царапают ее в отместку.

Альма не останавливалась, пока не достигла дальнего конца двора – границы заповедника.

Там она обнаружила яму в земле. Яму, в которой вчера лежала Старлинг.

Яма была шире, чем ее спальня – в два или три раза, – и глубиной казалась почти с нее саму. Трава там не росла, а земля была гладкой и нетронутой.

«Кратер», – заключила Альма.

– Альма! – заорал ее отец через входную дверь. – Альма! Нам правда пора выходить! Прямо сейчас!

Альма осторожно шагнула в кратер. Земля здесь, в отличие от почвы вокруг, была насыщенного красного цвета и не такая утрамбованная. Она крошилась под ногами. В центре Альма увидела черные пятна, выжженные чем-то очень горячим. Некоторые стволы на другой стороне кратера тоже были в подпалинах.

После вчерашнего она уверилась, что Старлинг существует.

Теперь у нее были доказательства.

Глава 24

У Альмы были доказательства, но она на самом деле не знала, как поступить.

«Что делать? Что делать?» Она весь день прокручивала этот вопрос у себя в голове, как заезженную пластинку.

Самое очевидное решение – вернуться в «Пятый угол» и поговорить с Лавочником. В конце концов, именно он дал ей квинтескоп и велел спасти Старлинг. Но почему? Откуда ему вообще известно о ней? Что за золотое свечение показывает квинтескоп? И как именно Альма должна спасать упавшую звезду?

После обеда она снова пойдет в магазин и задаст все эти вопросы Лавочнику.

Дальше, решила Альма, надо будет проверить, не вернулась ли Старлинг к кратеру. Альма надеялась, что она придет. Разве можно спасти звезду, если неизвестно, где она находится? Но что будет, если Старлинг так и не появится? Как Альме ее найти? И как звезде удалось исчезнуть так внезапно, так бесследно?

В обед Альма увидела Ширин за столом с кучкой девчонок. Они громко разговаривали и хихикали, и все они выглядели такими счастливыми, спокойными и беспечными.

Ширин сидела в конце стола. Одной рукой она быстро накручивала косу, а в другой держала кусок пиццы. Ширин улыбалась остальным девчонкам и смеялась вместе с ними. Казалось, она идеально вписывалась в их компанию. Альма задалась вопросом, почему Ширин пришла в астрономический кружок одна, если у нее целая куча подруг.

Альма хотела поговорить с Ширин. Ширин что-то видела и не думала, что это был метеор. Возможно, Альма смогла бы рассказать ей о Старлинг, и они после этого начали бы действовать вместе. Может, у них получилось бы подружиться.

Но чем дольше Альма смотрела на Ширин, тем больше убеждалась в том, что никогда и ни за что не расскажет ей о Старлинг. Она слишком популярна, красива и идеальна. А правда кажется слишком странной.

Конечно, информацию можно поискать и в других местах. Была, например, библиотека, вот только Альма ни разу туда не ходила. Она побывала в «Пятом углу» и в лесу, но сомневалась, что готова была пойти в библиотеку – такое непредсказуемое и новое для нее место.

Альма подумывала позвонить Джеймсу. Раньше он всегда помогал ей с домашней работой. Но они не общались с зимних каникул, и Альма ни разу не звонила ему. Или можно спросить что-то у миссис Брисы, учительницы естественных наук. Она всегда радуется, когда ученики задают ей вопросы, и, кажется, знает все на свете. Но что именно можно спросить у Джеймса или миссис Брисы?

Нет уж, придется начать с «Пятого угла». Нужные ответы есть только у Лавочника. Больше никто не сможет помочь.

Глава 25

В голове царил полный сумбур, и Альма была так занята своими мыслями, что и не заметила того, кто оказался рядом с ней. Альма даже не остановилась бы, не скажи этот человек:

– Привет, Альма.

Возле школьной доски объявлений, висевшей в коридоре, стоял Хьюго. Он был одет в новый абсолютно серый костюм, а на нос водрузил неизменные очки, благодаря которым походил на робота. В одной руке Хьюго держал стопку бумажных листов, а в другой – скотч.

– О, привет, – ответила Альма. – Здравствуй, Хьюго. Чем занимаешься?

Вместо ответа он взял листок бумаги и прикрепил его к стене.

Это был флаер.

Совершенно обычный флаер, не преминула заметить Альма. Белый лист бумаги, на котором неразборчиво черным маркером было написано: «В следующий вторник, после уроков, в лаборатории состоится лекция в астрономическом кружке». И никаких звезд, никаких блестящих золотом слов.

– Миссис Брисе ничего не известно о флаерах, которые получили вы с Ширин, – произнес Хьюго, – но она была очень рада услышать о кружке. – Он указал на стену рукой, в которой был зажат скотч. – Вместо того чтобы полностью заменить собрания, миссис Бриса предложила мне читать лекции в дополнение к ним. Ты будешь присутствовать? Если тебе действительно хочется изучать астрономию, я бы рекомендовал их послушать.

Альма понятия не имела, что ответить. Она хотела пойти, но не знала, кто еще там будет.

– На лекции не будет репетиторства, – сообщил Хьюго, будто прочитав ее мысли.

– О, – сказала Альма. – Что ж, тогда да. Я с удовольствием приду. Повтори, о чем будет лекция?

– Мы будем обсуждать звездный нуклеосинтез, – ответил Хьюго. – Сугубо вводный материал.

– Звучит очень… круто, – отозвалась Альма, хотя понятия не имела, что такое звездный нуклеосинтез, и сомневалась, что такую тему вообще можно считать вводным материалом. – Это о… о звездах, верно? То есть об астрономии?

– Разумеется, – сказал Хьюго. – Тебе известно, что наша планета, как и всё на ней, включая человеческих существ, состоит из элементов. И эти элементы возникают в звездах благодаря звездному нуклеосинтезу. Так что на самом деле все связано с астрономией.

– Элементы, – повторила Альма. Лавочник тоже о них упоминал. «Найди элементы» – разве не так он говорил? Она не знала ничего об этом.

Но Хьюго было известно больше, и Альма вдруг поняла, что если кто-то кроме Лавочника и мог ей помочь, то это он. Конечно, Хьюго уже сказал, что звезды не падают с небес, но теперь у нее есть доказательства. Она видела кратер, опаленные деревья и Старлинг вблизи.

Что, если ей удастся убедить его помочь? Стоит попробовать.

– Можно… можно кое о чем тебя попросить? – спросила Альма.

– Почему бы и нет? – ответил Хьюго. Он отогнул кусочек скотча и скрутил его кружочком.

– Мне… мне нужна твоя помощь, – произнесла Альма.

– Тебе нужна моя помощь, – повторил он, прикрепляя скотч к флаеру.

– Да, – сказала она. Альма выпрямилась, сделала вдох и затем проговорила: – Можешь прийти ко мне сегодня ночью?

– Прийти к тебе сегодня ночью.

Вместо того чтобы подойти к стене вместе с флаером, Хьюго остался стоять на месте, держа его в руках.

– Да. Но очень поздно вечером. Типа… где-то в полночь?

– В полночь.

– Да.

Хоть он и просто повторял ее слова, но явно напрягся, а его голос стал совсем как у робота. Альма попыталась заглянуть ему в глаза, но из-за света, отражающегося от его щитка, это было сделать невозможно.

– Ты придешь?

– Я совсем сбит с толку, – ответил Хьюго.

Альма почувствовала, как ее решительность испаряется. Он будет над ней смеяться.

– Это насчет… насчет звезды, – сказала она. – Той, которая упала ко мне во двор.

– Приношу свои извинения, но позволь напомнить тебе нашу вчерашнюю беседу…

– Там есть кратер, – произнесла Альма. – Там, где она упала. Деревья почернели и все такое. Их обжег огонь.

Хьюго поправил на носу очки:

– Возможно, я слишком категоричен, но это абсурд.

– Это правда! Я видела, как падает звезда. Там был… яркий свет и…

Она уже рассказывала ему все это. Нужно что-то другое – что-то, что вызовет у него желание помочь ей.

– Звезда, – уточнила она, – внутри нее что-то было.

Хьюго словно воды в рот набрал. Он молчал так долго, что Альма задалась вопросом, не пытается ли он таким способом отделаться от нее.

– Что именно? – наконец спросил он.

– Просто… что-то, – ответила Альма. Она не могла сказать ему правду. По крайней мере, нельзя было рассказывать о звезде здесь, в школьном коридоре, залитом неоновым светом, ведь там, за дверьми классов, словно пчелы в улье, сновали ученики, готовые роем вылететь из них в любой момент с острым жалом наготове. – Надеюсь, сегодня ночью мы снова сможем это увидеть, – добавила Альма. Этих слов было недостаточно, чтобы убедить Хьюго, и она понимала, что упустила свой шанс.

Но затем Хьюго спросил:

– Ты сказала что-то о квинтэссенции в тот день, перед тем как вошла в лабораторию?

Альма вспыхнула, вспомнив о том, как она разговаривала сама с собой, а ее увидели.

– Просто я довольно часто слышу это слово в последнее время, – пояснила она. – Даже не могу точно сказать, что оно означает.

– Я тоже, – сказал Хьюго. Он залез в карман рубашки, вынул оттуда ручку и крошечный блокнот на пружине, а потом протянул их ей. – Напиши, пожалуйста, свой адрес на первой чистой странице, – попросил он.

Альма понятия не имела, почему Хьюго передумал, но взяла ручку и блокнот и аккуратными синими буквами записала внутри адрес.

– Это на границе с заповедником, – уточнила она. – Рядом с Третьим Углом. Ты знаешь, где это?

– Я знаю заповедник, – ответил Хьюго. Он взял ручку и положил ее обратно в карман. – Нам, однако, стоит обсудить…

Прозвенел звонок, и у Альмы заколотилось сердце. Она почувствовала, что ей стало очень трудно дышать, и быстрым сдавленным голосом проговорила:

– В полночь, позади дома, в самом конце двора, на границе с лесом. Я буду ждать там.

И Альма побежала к выходу из школы.

Она надеялась, что Хьюго придет.