Текст книги "Дом драконов"

23
Веспир

Веспир молча стояла у входа в храм, ожидая вместе с остальными появления жрецов. Летний воздух остыл, и длинные синие тени колонн протянулись по двору. Все четверо, за исключением Аякса, были одеты в одежду, которую они нашли ожидавшей их возвращения. Веспир вздохнула с облегчением, обнаружив пару брюк из темно-зеленого бархата, камзол цвета мха и плащ. По крайней мере, послушники не пытались нарядить ее, как двух других девушек. Веспир никогда не любила платья. Они мешали ей работать.

Солнце уже садилось за горизонт, заливая все вокруг красноватым светом, когда двери с грохотом распахнулись и жрецы спустились по ступеням. Все выпрямились. Камилла шла впереди Петро, держа в руках что-то золотое.

– Первое задание выполнено. – Голос жрицы напомнил Веспиру старинный бронзовый гонг из коллекции семьи Пентри. – Охота проверяет такие имперские достоинства, как храбрость, сила и физическая ловкость. Истинный император должен воплощать в себе воинственные качества дракона. Гиперия Вольска. – Жрица вытянула руки, протягивая золотой дар. – Это твой меч, пользуйся им с гордость ю.

Гиперия поднялась по ступенькам и взяла свой трофей. Она пристегнула позолоченный меч к поясу. В ее взгляде не было злорадства, пока она рассматривала проигравших. Гиперия просто поклонилась жрецам и вернулась обратно, встав в ряд. Веспир наблюдала за этим с оттенком восхищения. Что ни говори о Гиперии, но она вела себя достойно.

Она также была убийцей, но нельзя же обладать всем сразу.

Гиперия смотрела вперед, погруженная в свои мысли. Эмилия встала на цыпочки, чтобы прошептать что-то на ухо Люциану. Веспир посмотрела на свои ботинки, стараясь не дать обиде впиться в нее зубами. Эти двое явно заключили что-то вроде союза. Гиперия не нуждалась ни в ком, кроме себя самой. Несмотря на то, как глупо это было, Веспир надеялась, что они с Аяксом могут оказаться на пути ну, к чему-то. В конце концов, они вместе были низкого происхождения.

Но вот она здесь, застряла с аристократами, которые либо не замечают ее, либо ненавидят из принципов, с заданиями, которые ей никогда не выиграть, и жизнью Карины в ее неумелых руках. Веспир поморщилась. Идиотка. Идиотка! Почему она все еще кланяется людям, которые принимают эту вежливость как должное? Почему она до сих пор волнуется о «правильном» способе сделать что-то?

Мир повернулся спиной к правилам и к ней.

– Теперь, – сказал Петро, его голос звучал менее звонко, чем у Камиллы. – Что касается остальных четырех, вы перечислены в порядке убывания: Эмилия из дома Орон на втором месте; Люциан из дома Сабель на третьем; Аякс…

– Что? – Люциан и Гиперия произнесли это одновременно. Веспир вскинула голову.

– Как мы вам уже говорили, – сказал Петро, с явным раздражением в голосе, – каждое действие имеет значение на данном Испытании. То, как вы ведете себя, имеет большое значение.

– Так вы… наблюдали за нами? – голос Эмилии дрогнул.

– Выбираем не мы. Это делает Дракон. – Значит, сам Дракон наблюдал за ними? Даже Веспир это казалось невозможным. Петро раздраженно вздохнул. – Нам не нужно было объяснять в мучительных подробностях во время последнего проводимого Испытания.

В прошлый раз только нужные люди были призваны, подумала Веспир. Ее сердце бешено заколотилось, когда она поняла, что жрецы назвали Аякса четвертым. Если так, это значит, что она была…

– И Веспир из дома Пентри занимает пятое место, – заключил Петро, озвучивая ее опасения. Веспир сглотнула.

– Почему она пятая? – Гиперия звучала озадаченной. – Она не отравилась, как тот тибрский дурак.

– Потому что она пыталась сбежать, – ледяным тоном ответила Камилла. – Не так ли, Веспир?

Они видели. Не знаю как, но они видели. Веспир закрыла глаза, борясь с приступом тошноты. Она ни черта не могла сделать правильно.

Шмыгнув носом, жрица протянула руку, и оранжевый атла́с ее одеяния вспыхнул в лучах заходящего солнца.

– Есть еще одна вещь. Победитель получает награду, а проигравший, в данном случае Веспир из дома Пентри, должен понести наказание. – Женщина бескровно улыбнулась. – По усмотрению высших жрецов.

Разумеется, наказание. Веспир подняла взгляд на жрецов, и на этот раз она позволила себе встретиться с ними взглядом. Это было так же неестественно, как дышать под водой, но она поборола желание спрятаться.

Глубоко вздохнув, она сказала:

– Я не Пентри. Я служила им, но я не одна из них.

Камилла даже не содрогнулась.

– Хорошо. Тогда Веспир, служанка Пентри, подготовься к наказанию.

Так было всегда. Веспир играла по их правилам, и из-за этого ее постоянно водили за нос. В тот единственный раз, когда она ослушалась, правосудие жестоко обрушилось на нее. Между тем такие люди, как Гиперия, могут убивать собственных сестер и получать награду.

– Я никогда не слышала о чем-то подобном, – заявила Эмилия.

– По книгам всего не узнаешь, – ответила Камилла и спустилась по ступенькам. Она остановилась перед Веспир, старшая женщина была на несколько сантиметров ниже, и Веспир доставляло некоторое удовольствие заставлять жрицу смотреть на нее снизу вверх. – Теперь. Ты пыталась бежать из-за трусости, самой бесстыдной черты характера. Для того чтобы искупить свою вину, ты столкнешься со страхом лицом к лицу.

– Как? – пробормотала Веспир, стараясь не выругаться на женщину. Даже слугу можно было довести до такого остояния.

– Гиперия. Возьми свой меч и сразись с Веспир в бою. Первый, кто прольет кровь, – победитель. – Камилла просто отошла в сторону.

Веспир подумала, не броситься ли ей прочь, как кролику, попавшемуся на глаза лисе. Гиперия убила собственную сестру и даже не стерла ее кровь во время ужина. В таком человеке не могло быть ни капли милосердия.

– Что? – Гиперия спросила со скепсисом. А затем: – Это неспортивно. – Она повернулась к Веспир. – Ты когда-нибудь держала в руках меч?

Ей потребовалась минута, чтобы снова обрести дар речи.

– Я использовала пращи, чтобы держать крыс подальше от нашего дома.

– Это бесчестно, – сказала Гиперия жрецам. В ее голосе звучал ужас.

– Нет. – Камилла встала рядом с Петро на верхней ступеньке, криво улыбаясь. – Неповиновение бесчестно. Ну, так что, Гиперия?

Конечно, с этим не поспоришь. Веспир услышала приглушенные возражения других, особенно Люциана, но она просто прошлась по действиям. Если она сейчас выронит меч, то, возможно, Гиперия лишь слегка заденет ее лезвием. Ее ноги задрожали, а руки налились свинцом, когда появился послушник и протянул ей меч. Он оказался тяжелее, чем думала Веспир, и рукоять выскользнула из ее руки. Лезвие со звоном ударилось о землю. Все с явным сочувствием наблюдали за тем, как Веспир нащупывает его. Она поставила ноги на ширину бедер и подняла меч. Лезвие дрогнуло, откинулось назад и чуть не рассекло ей нос. Она задрожала, но это не помогло. Гиперия с отвращением фыркнула.

– Ничтожно, – пробормотала девушка. Ее очевидная жалость и личная тревога чуть не заставили Веспир сойти с ума. Смаргивая слезы, она посмотрела на жрецов. Эмилия и Люциан что-то оживленно обсуждали. Наверное, поздравляют друг друга с тем, что избежали этого.

– Готовы? – спросил Петро. Веспир выпрямилась и посмотрела на отражение Гиперии в лезвии своего меча. Хорошо. Через несколько дней она и так будет мертва. В любом случае, все это не имело значение.

Но Карина…

Когда жрец поднял руку, чтобы дать сигнал к началу, Люциан встал между двумя девушками. Веспир чуть не выронила меч.

– Что ты делаешь? – спросила Камилла.

– У меня есть предложение. – Люциан посмотрел Веспир в глаза. – Позволь мне сразиться с Гиперией вместо тебя.

24
Люциан

Это была идея Эмилии, и она была блестящей.

К счастью, это сработает.

– Правила гласят, что жрецы наказывают участника на последнем месте. Есть ли что-нибудь, что может помешать мне добровольно сдаться? – спросил Люциан. В ответ на их молчание он добавил: – Я даже не принес оружие с собой на остров, и я активно пытался остановить Гиперию от убийства монстра. Разве это не бесчестно?

– Верно, – пробормотала Гиперия.

– Это решаем не мы. Это делает Дракон, – сказал Петро. По-видимому, он собирался придерживаться нескольких строк, которые всю жизнь заучивал наизусть.

– Но есть ли какое-нибудь правило, которое говорит, что такая вещь не может произойти? – Люциан посмотрел на Эмилию, и та ободряюще кивнула. Если то, как мы выбираем себя вести, имеет значение, разве это тоже не выбор? Разве это не считается?

Надеюсь, это не имеет прецедента, прошептала Эмилия. Если что-то подобное уже происходило, это может не сработать.

– Ты хоть понимаешь, что предлагаешь считать себя пятым в этом состязании? – медленно произнес Петро. – Ты не просто примешь наказание Веспир. Ты также возьмешь на себя ее счет и рейтинг.

Эмилия поморщилась. Она предупреждала его об этом, но слова священника придали этой мысли какую-то обреченность.

Люциан был к этому готов. Он решил сыграть в эту игру, чтобы принести мир в империю или по крайней мере не дать Гиперии править всем. Он не сможет этого сделать, если намеренно снизит свой собственный счет.

Но Веспир… Такие люди, как она, достаточно настрадались из-за капризов верховных лордов. У него не получится играть в эту игру так, как хотят они, быть жестоким и хитрым, чтобы заполучить трон, и только после того как он победит, снова стать хорошим. В жизни так не бывает.

Люциан собирался победить собственным путем, даже если это означало проиграть сегодня.

– Я понимаю. – Он взглянул на них. – Значит, хорошо?

Камилла и Петро коротко посовещались. Она кивнула, он пожал плечами.

– Возьмите свой меч, лорд Люциан, – сказала Камилла.

– Так… Значит, я теперь третья? – прохрипела Веспир. Она взяла меч и протянула его Люциану, но тот покачал головой.

– Я не буду сражаться в ответ. – Больше никогда. Я выиграю собственным путем. Все это собственным путем.

Гиперия фыркнула.

– О, избавь нас от своего благородства.

Веспир заняла свое место рядом с Эмилией. Орон ободряюще улыбнулась, выглядывая из-за спутанных рыжих волос. Эта улыбка успокоила его, помогла сконцентрироваться. Да.

Он заставит этих людей стать свидетелями собственной жестокости.

Когда я стану императором, я им покажу. Я сделаю это.

Люциан повернулся к Гиперии, его руки покоились по бокам. Гиперия быстро собрала свои золотистые волосы в обычный пучок.

Приготовившись, она приняла боевую стойку. Какое-то время она просто стояла и смотрела на него. Закат мерцал на лезвии ее меча.

Затем она начала двигаться.

Ее атака была изысканной, с высоким, хорошо отточенным ударом. Ее меч не просто взлетал, он пел. Воздух зашипел сталью.

Люциан смотрел, как клинок приближается все ближе и ближе. В самую последнюю секунду идеальный для него момент, он откинулся назад. Лезвие пролетело в нескольких сантиметрах от его лица.

Затем он тоже начал двигаться. Он перекатился по земле и быстро оказался позади Гиперии.

Она резко развернулась, готовая нанести удар снова. Переместила свой вес, ее глаза изучали его на наличие слабых мест.

– Отличная работа, – произнесла она. – Мне казалось, ты сказал, что не станешь сражаться.

– Я и не сражаюсь. Я просто не позволяю тебе ударить меня.

К его удивлению, она выглядела довольной.

– А, – сказала она и снова атаковала.

Ее техника была феноменальной, он должен был признать это. Она знала все приемы, которые изучал сам Люциан, начиная с Масарианского выпада двумя руками и заканчивая рассекающей позой Картаго. Богиня-воительница во плоти.

И она была неутомима. Вскоре мышцы Люциана горели, а пот стекал по его груди. Он почувствовал, как кровь застучала у него в жилах и его дыхание стало прерывистым. Люциан подпрыгнул в воздухе, упал на землю и мгновенно вскочил на ноги. Ее клинок взметнулся с такой грацией и скоростью, что его почти не было видно, но Люциан сумел удержаться подальше от него. Она была быстра, но он был быстрее.

Гиперия была выкована в огне, ее навыки оттачивались под руководством лучших тренеров, которых только могла заполучить Вольска золотая монета. Ее плавили, ее сущность взбивали и формировали, пока она не стала совершенным, золотым оружием.

Но оружие лежало на шелковой подушке, спрятанной под стеклянным колпаком.

Люциан был выкован в огне битвы и учился на крови.

Борьба продолжалась, и Гиперия взревела. Ее лицо покраснело, на лбу выступили капельки пота. Она сделала рывок, только чтобы зарычать в гневе, когда Люциан снова уклонился.

– Как ты смеешь! – крикнула она.

Хорошо, подумал он. Снова и снова она делала рывки, ее удары становились все более беспорядочными, нестабильными. Он прыгал. Он перекатывался. Он уклонялся. С каждым непокорным движением Люциан доводил ее до гнева. Гиперия оскалила зубы, в ее взгляде вспыхнул безумный огонек.

Люциан подумал, не слишком ли он ее завел. Что-то темное смотрело на него в этих голубых глазах.

Гиперия вскрикнула и бросилась вперед. Когда Люциан повернулся налево, она удивила его: ее клинок поджидал. Ей удалось обмануть его, обмануть с огромной скоростью.

Люциан захрипел, когда меч вошел ему в живот. Его глаза расширились от боли.

– Люциан! – закричала Эмилия.

Он почувствовал, как земля задрожала у него под ногами, совсем как тогда, когда пал василиск. Еще одно землетрясение? – глупо подумал он. Но нет, дрожь тут же прекратилась, и меч покинул его тело. Кровь нагрела и намочила его одежду.

Слишком много крови. И слишком быстро.

– О. – Он почувствовал на губах привкус меди. – Вот каково это.

Когда Люциан упал, то едва почувствовал, как его голова ударилась о землю. Он просто смотрел на сумеречное небо, на котором начали появляться звезды.

Онемев, он наблюдал, как Петро склонился над ним, почувствовал руку жреца на своем животе. Люциан закрыл глаза…

И открыл их. Ха. Он был уверен, что больше никогда этого не сделает.

– Теперь ты в порядке, – пробормотал Петро.

Люциан сел, слегка поморщившись. Его живот болел, и он прикоснулся к тому месту, куда вошло лезвие. Широко раскрыв глаза, он осмотрел разрез в своей одежде, где она была порвана и кровь тяжело лежала на ткани. Но кожа под ней…

– Раны нет, – пробормотал Люциан. Затем он прикрыл глаза. – Разумеется. Соединение. – Упорядоченная магия объединения вещей, включая плоть и внутренности.

– Гиперия. Это было… мощнее, чем мы ожидали, – протянул жрец, вставая и отряхивая колени. На его лице появилось болезненное выражение, и он как можно нежнее потер руку. Камилла подошла, чтобы осмотреть ее и посовещаться с Петро, она выглядела слегка обеспокоенной. Возможно, такая сложная починка требовала большого количества энергии. Тем временем Гиперия вложила меч в ножны и бросилась к Люциану, хватая его за рубашку.

Люциан позволил ей приблизить свое лицо к его. Ее зубы были стиснуты, а глаза напряжены от ярости.

– Как ты смеешь! – она зарычала.

– Извини? – начал он, но она с криком отшвырнула его назад.

– Как ты смеешь не сражаться? – Она тяжело дышала, ее ноздри раздувались. – Ты просто невероятен. Ты монстр! – Она сжала кулаки. – Как ты смеешь не использовать такой прекрасный талант?

Ошеломленный, Люциан распластался на земле, а Гиперия, оставив их всех, зашагала вниз по тропе в почти полную темноту.

– Первая кровь была пролита, – сказала Камилла, остановившись над ним, чтобы осмотреть. – Все должны вернуться в свои комнаты. Завтра мы отправляемся на следующее задание, и это будет что-то вроде полета.

С этими словами жрецы удалились, оставив Люциана лежать на земле. Когда они ушли, Эмилия бросилась на колени рядом с ним, осматривая место, куда ударила Гиперия. Веспир последовала за ней более медленным шагом.

– Петро – придурок. – Эмилия нахмурилась.

– Он спас мне жизнь.

– Да, но он не починил твою одежду. – Она цыкнула. – Этот разрез все еще там.

Что-то в том, как она это сказала, рассмешило Люциана. Он рухнул на землю, раскинул руки в стороны и расхохотался так сильно, что сильная боль в его зажившем животе дала о себе знать. Застонав, он положил руки на чувствительное место. Веспир присела на корточки.

– Я думаю, – медленно проговорила она, – что ты сошел с ума.

Он выгнул бровь.

– Никакого «милорд»? – Веспир вздрогнула, но улыбка Люциана успокоила ее. – Прости. Шучу.

– Да. – Веспир улыбнулась, это была первая искренняя улыбка, которую он увидел на ее лице. – Ты еще и несмешной.

– Я никогда не говорил, что я смешной.

Веспир почесала затылок, взъерошив короткие черные волосы.

– Спасибо.

– Как твой живот? – Эмилия отошла от них. По-видимому, ей нравилось сохранять дистанцию.

– Болит, хотя это лучше, чем истекать кровью.

– Что тебе нужно, так это отвар, – сказала она. – На их непонимающие взгляды она добавила: – Травяной настой. Как чай.

– Звучит… аппетитно. – Он поднял руку. Веспир настороженно посмотрела на нее, словно она могла укусить. – Помоги мне встать.

Она снова улыбнулась.

– Хорошо, – сказала она и обхватила его руку.

* * *

– Значит, ты служила моим дяде и тете? – сказал Люциан, когда в ротонде остались только он и Веспир. Эмилия ушла искать травы для отвара. Это заставило служанку болтаться около выхода из его комнаты в шаге от того, чтобы убежать. Тепло их разделенного после битвы момента начало рассеиваться. Она все время смотрела в землю, хотя Люциан думал, что это больше привычка, чем страх.

– Пентри твоя семья тоже? – Она удивленно подняла глаза. – Я думала, что аристократия держится особняком.

– Так и есть. – Каждый из пяти великих домов управлял целым рядом менее знатных семейств на своих землях и обычно супругов выбирали из их числа. Сохранение «подлинности» родословной было ключом к лордам и леди Этруссии. – Но сестра леди Пентри была моей матерью. – Люциан опустился на колени на кафельный пол и натянул рубашку через голову. Намочив тряпку и стерев засохшую кровь с живота, он продолжил: – Мои родители познакомились во время одного из собраний в Драгонспае. Они так безумно полюбили друг друга, что моя мать оставила свое наследство и сбежала в Картаго.

Великая любовь всей моей жизни – так отец назвал его мать. Ливия Пентри стала Ливией Сабель, и Люциан не мог вспомнить ни одного момента из своего раннего детства, когда его родители не были бы вместе. Они вместе контролировали торговые соглашения, вместе ездили верхом, вместе смеялись за ужином. Каждый их взгляд был полон нежности и любви.

Любовь правила мужчинами Сабель.

Очевидно, она пропустила целое поколение, подумал он.

– Значит, Антон… леди Антония – твоя кузина? – Веспир села рядом с ним, казалось, взволнованная этой мыслью. Теперь она изучала его так, словно искала в его лице черты Пентри. – О, я вижу. Твои глаза, есть что-то в их форме. И линия подбородка.

– Ты скучаешь по ней? – тихо спросил он. Веспир вздохнула. – Это нормально, если так.

– Я… Да. – Веспир подтянула колени к груди и обхватила их руками. – Она так чертовски совершенна, любой бы скучал.

Совершенство. Люциан поморщился. Он отказался от идеи совершенства.

– Как давно вы обе?..

– Все началось всего несколько дней назад. Но я люблю ее с двенадцати лет. – Веспир ответила сразу же и без опаски. Но потом ее лицо покраснело.

– Я думаю, это здорово, – произнес он.

– О. – Легкая улыбка. – Отлично. – Веспир теребила кисточку на подушке, чтобы не смотреть ему в глаза. – Она совсем не похожа на своих родителей. Ее не волнует, что слуги должны смотреть вниз. Антония хотела изменить территории Икраины, облегчить отношения между знатью и простым народом. Дать народу больше земли для себя самих. Может, это и хорошо, что ее не призвали. – Она подняла взгляд к потолку, мягкая улыбка тронула ее губы. – Она может все изменить сейчас.

Люциану хотелось, чтобы он ценил что-то или кого-то так же, как эта девушка.

– Это здорово, – повторил он. Веспир почесала щеку, ее взгляд метался туда-сюда.

– Можно тебя кое о чем спросить? – Она, наконец, подняла взгляд. – Откуда у тебя все эти шрамы?

Люциан начал было отвечать, но шаги заставили его замолчать. Эмилия наблюдала за ними, отодвинув занавеску. Ее руки были полны желтых и фиолетовых цветов и зелени. Губы девушки сложились в идеальную букву «О» от удивления, а глаза смотрели прямо на Люциана. Вернее, на его голую верхнюю часть тела.

– Простите, – пискнула она.

Покраснев, Люциан схватил новую рубашку и натянул ее.

– Прости, я счищал кровь.

– Нет, нет. Твой торс очень крепкий и… симметричный. Ты должен гордиться, – сказала она и поспешила высыпать цветы на его стол. Она начала давить несколько желтых цветов и несколько скрученных листьев; у нее руки дрожат? Закончив, она бросила травы в котелок с горячей водой, которую они попросили у послушника, и подготовила пустую чашку. Пока она была занята, торопливо говорила: – Это цветы витерианы, которая помогает при воспалении. Почки сами по себе безвредны, но толченный корень может оказывать снотворное действие. Хотя я уверена, что ты слишком большой, чтобы легко им тебя усыпить. Ха-ха. Листья – простая мелисса; они растут в изобилии, как мята. Я уверена, что это будет очень вкусно. Тебе понравится. – Эмилия быстро налила отвар и, наклонив голову, протянула ему дымящуюся чашку. Она делала все, что было в ее силах, чтобы не смотреть на него.

– Эм, спасибо. – Люциан взял у нее чашку. – Не присядешь? Веспир и я…

Эмилия покачала головой. Ее растрепанные рыжие волосы скрыли лицо. Он хотел убрать их и посмотреть на выражение ее лица.

– Извини, я забыла кое-что в своей комнате. – С этими словами она бросилась в темноту. Обменявшись недоуменным взглядом с Веспир, Люциан отставил чашку и посмотрел вслед убегающей девушке.

– Эмилия? – позвал он.