Текст книги "Кофе со вкусом убийства"

Глава 14,
Где прерывают танец, сокрушаются по поводу финансовой халатности и обнаруживают мелкую кражу

Припарковавшись на Булламур-роуд, Лиз вдохнула и выдохнула, сжимая руками руль. Здание она узнала: верхний этаж небольшого магазинчика. Когда-то здесь располагалась детская школа танцев «Танцевательно». Она помнила, как посещала представление, в котором участвовали дети из ее класса. Теперь веселая радужная вывеска исчезла, а рядом с обшарпанной дверью, зажатой между круглосуточным магазином (окна с решетками) и пиццерией на вынос, висела сдержанная табличка, подтверждающая, что это действительно штаб-квартира «Северных рыцарей», владелец У. Хьюз.

Лиз сделала долгий выдох; она пришла сюда, чтобы увидеть Паулу, разузнать о человеке, слоняющемся возле Гортопса, и, может быть, еще что-нибудь о ремонтнике, похожем на Беттриджа. Пока она запирала машину, мокрый снег, к счастью, утих, и она окинула тревожным взглядом прижавшиеся друг к другу дома на Булламур-роуд. Уверена, что здесь безопасно? – спросил голос Джен, вызывая панические мысли о том, как она позвонит Дереку (Дерек, я в Норталлертоне, а машину угнали). Трижды удостоверившись, что автомобиль заперт, Лиз подошла к двери, на которой кто-то написал черным перманентным маркером: «Прочь отсюда». Рядом висело устройство для вызова. «Мне нужна Паула Олдройд», – прорепетировала она себе под нос, прежде чем нажать на кнопку.

Отдаленное жужжание – и ничего. Стоит ли позвонить еще раз? Ее палец завис над кнопкой, но тут динамик затрещал. «Мне нужна Паула Олдройд», – попыталась сказать Лиз, но не успела она договорить до конца, как раздалось жужжание, и дверь под рукой подалась. Бросив последний взгляд на машину (Дерек, я в Норталлертоне, а у машины разбиты стекла), она решилась войти внутрь.

Первое впечатление – отчетливый запах сырости. За дверью сразу обнаружилась лестница, а стены были увешаны слегка выцветшими портретами Северных рыцарей. Тор, Гуннер, Бьорн… они угрюмо стояли, глядя на нее из бледно-фиолетового тумана, одетые в овчину и немного в кожу. Кто-то держал топор, другие – меч. Тор размахивал молотом. Снимок Рокки висел на второй трети пути: Гунвар, Темный Повелитель Страсти, без тени улыбки размахивал топором, опираясь одной ногой на тюк сена; выглядел он заметно моложе, чем в кафе «Оазис».

Наверху лестницы находилась приемная – слегка потускневшие стулья и журнальный столик, письменный стол, компьютер и, несмотря на фирменный аромат полироли Паулы, все тот же сильный запах сырости. Словом, довольно печальная, устаревшая и очень маловероятная обстановка для семи богов Темного секса, который жителям Клиторпса, Гейтсхеда, Понтефракта и Каслфорда обещали плакаты в рамках.

Здесь никого, включая Паулы, не было, но за дверью, где некогда находилась студия «Танцевательно», слышалась музыка, настойчивые выкрики и ритмичные басы.

– Здравствуйте, – неуверенно позвала Лиз. Чей это голос за дверью? Она приоткрыла дверь и мимоходом заметила колонки и стойку с костюмами, прежде чем ее внимание привлекло то, что происходило в дальнем конце комнаты. На сцене, где она когда-то наблюдала, как Дейзи и Клэр Моретти исполняли «Весенний сюрприз», довольно прыщавый и совершенно голый юноша, сосредоточенно нахмурившись, размахивал над головой парой довольно грязных штанов, сгибая бедра так, что его достоинства раскачивались туда-сюда, словно маятник Ньютона.

За ним наблюдал мужчина со скучающим выражением лица, как у Саймона Коуэлла[20]20
  Саймон Коуэлл (1959) – британский телеведущий, один из судей шоу талантов «Х-Фактор».


[Закрыть].

– Прошу прощения! – прокричала Лиз, отступая к двери.

– Ничего страшного. – Скучающий мужчина выключил музыку. – Мы уже почти закончили. – Он повернулся к юноше, который тяжело дышал, уперев руки в колени. – Хорошо, Дин, большое спасибо: одевайся, дружище.

– Я Дуэйн. – Молодой человек радостно улыбнулся и натянул штаны, пока Лиз пыталась смотреть куда угодно, только не на сцену.

– Очень неплохо, – сказал скучающий мужчина, листая телефон. – С огоньком. Как раз то, что нам нужно.

– У меня еще есть номер под Майкла Бубле, – сообщил Дуэйн. – Моя девушка говорит, это просто конфетка.

– Потрясающе, – отозвался мужчина, не отрываясь от своего телефона. – Как я уже сказал, у нас есть еще кандидаты. А теперь вы, моя дорогая. – Он указал Лиз в сторону приемной. – Меня зовут Уэйн, – бросил он через плечо. – И что-то подсказывает мне, что вы пришли не на прослушивание. – Он посмеялся над собственной шуткой и сел за стол.

– Нет, – сказала Лиз, безуспешно пытаясь рассмеяться. – Мне нужна…

Но мужчина уже не слушал.

– Давай, очнись уже! – Он хлопнул по компьютеру. – Сколько уже можно. – Он яростно подергал мышкой. – Девичник, не так ли?

– Нет, – ответила Лиз. – Вовсе нет.

Мужчина поднял глаза, а в его угрюмом взгляде проступило понимание.

– Ааа, вы по поводу солярия, – весело произнес он, хлопая в ладоши. – Аллилуйя!

Прежде чем Лиз успела откреститься от какой-либо связи с солярием, дверь открылась и появился Дуэйн, уже полностью одетый, но маятник не замедлялся перед мысленным взором Лиз.

– Ну, я пошел, – сказал он.

– Спасибо, Даррен. – Уэйн даже не оторвал глаз от компьютера.

– Дуэйн, – не теряя бодрости, поправил парень.

– Как я уже сказал, мне нужно посмотреть других, но твое выступление очень впечатляет, приятель, молодец. Я свяжусь с тобой через пару дней.

– Без проблем.

Уэйн посмотрел в сторону двери, прислушиваясь к топоту Дуэйна по лестнице.

– Не звоните, мы сами перезвоним, – сказал он. – Молодежь считает, что достаточно сорвать с себя одежду и поболтать в воздухе шарами. На деле все гораздо сложнее. – Он улыбнулся, и в его улыбке была та же легкость, что и в улыбке Рокки. Лиз вдруг поняла, что это Тор с фотографий, только без молота и овчины. Теперь мужчина был одет в футболку «Северного марафона», волосы завязаны в хвост, и выглядел он заметно старше, чем на снимке. – И всем кажется, что это раз плюнуть. – Он вздохнул. – А это чертовски тяжелая работа. Говорю вам, я работал в тюрьме до закрытия. По сравнению с этим – работенка не дай бог.

– Так вот, – начала Лиз. Ей нужно было выбраться отсюда, купить фрикадельки и вовремя забрать Джейкоба.

Уэйн встал и направился обратно в студию, Лиз последовала за ним.

– Рокки сказал, у него найдется для него место. Не могу же я держать его здесь. – Он указал на огромную картонную коробку посреди кучи щитов и пластиковых мечей. – Высший класс, ценности ноль, но если кто-то про него узнает, нас взломают раньше, чем вы успеете сказать «нет такого бизнеса, как шоу-бизнес».

– Я здесь не по поводу солярия, – наконец-то смогла вставить Лиз. – Мне нужна Паула Олдройд, мать Рокки.

– Не ради солярия?

– Боюсь, что нет. Разве Паула не работает здесь?

– Работает, но завтра.

– Вы же вроде бы поменяли дни, – сказала Лиз, пытаясь проигнорировать злорадствующий голос Джен в глубине сознания.

– Так и было, но потом возникли разные обстоятельства, и нам пришлось переставить прослушивания обратно.

Лиз вздохнула про себя. Глупая авантюра, незамедлительно сообщил ей голос Джен.

Скрестив руки на груди, Уэйн печально посмотрел на проблемный солярий.

– Типичный Рокки, – вздохнул он. – Выкладывает деньги за дорогущий солярий, а куда его деть – даже не думает. У самого места нет, но это же Рокки, без ракеты до звезд лететь готов. «Поставь его здесь», – говорит. «Да неужели? – отвечаю ему. – А за электричество кто платить будет?» Я ему говорю: «Рокки, дружище, ходи в ‘‘ЗагоРай’’, как и все мы».

Он посмотрел на Лиз.

– Знаете такое место? Неподалеку от Малпас-роуд. У нас групповая скидка и прочее.

Лиз вежливо, но решительно открестилась от любого знакомства с «ЗагоРай».

– Мне просто нужно поговорить с Паулой, – сказала она, но Уэйна уже понесло.

– Рокки нужно было купить дом, а не снимать, – заявил он. – Я так и сделал, еще когда мы только начинали. Деньги мы тогда разве что не лопатой гребли.

Лиз кивнула, вспоминая те головокружительные времена, когда Паула носила дизайнерские туфли и регулярно ездила на спа-уикенды в Барнард-Касл.

– Семь выступлений за неделю, иногда дважды за вечер. – Уэйн улыбнулся, глядя на груду пластиковых топоров. – Я купил три дома: два в Ярме и один в Торнаби. Я сдаю их в аренду – это мой пенсионный план. Я сказал Рокки: «Вложи свои деньги в недвижимость. Однажды настанут трудные дни, сынок. Нам не всю жизнь будут платить за наши достоинства». Да разве он слушал? – Уэйн вздохнул и поправил фотографию, где он сжимал под мышкой что-то напоминающее чучело медведя. – А я был прав. Времена меняются. Теперь все и вся можно посмотреть на телефоне. Спасибо хоть у нас есть Клиторпс и Понтефракт. Ладно. – Он наконец-то посмотрел на Лиз. – Если вы хотите связаться с Паулой, лучше всего позвонить в колл-центр Рокки.

– Колл-центр? – Лиз с недоумением взглянула на него.

Уэйн согнул большой палец и мизинец, изобразив телефон.

– Добрый день, – пропел он. – Это страховая компания «Абсолют». Насколько я понимаю, вы недавно попали в небольшое ДТП.

Вот тебе и глава отдела закупок в крупной местной компании!

– А вы не могли бы дать мне номер самой Паулы? – спросила Лиз.

Уэйн посмотрел на нее с сомнением.

– Мы раньше работали вместе, – поспешно добавила она. – А недавно умерла наша подруга, и я хотела с ней связаться.

Что было отчасти правдой.

– Та женщина из Рейнтона? – уточнил Уэйн.

Лиз кивнула.

– Печальная история. – Он решился и достал телефон. – Моя тетя страдала деменцией, упокой Господь ее душу. Старость – ни черта не радость.

Задумавшись, Уэйн внезапно стал казаться гораздо старше и печальнее, чем его почти обнаженный альтер-эго викинга, который глядел на них с афиши театра «Виктория» в Галифаксе. Он записал номер на малиново-розовом стикере и протянул его Лиз.

– Это та самая дама, у которой умыкнули все денежки?

– Вы знаете об этом?

– Да половина Норталлертона в курсе. – Он улыбнулся, и его взгляд снова стал дерзким. – Старушка Олдройд уж если решит что рассказать, так держись!

Лиз кивнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду.

– На следующий день после того звонка она пришла сюда и пожаловалась. Я ей рассказал, им обоим рассказал, как работают мошенники. Я сказал: «Они звонят, притворяясь банком, говорят вам, мол, обнаружились какие-то финансовые недочеты, и заставляют вас перевести деньги. И прости-прощай». – Уэйн вздохнул и встал. – Ладно. У вас остались какие-то вопросы? А то у меня через десять минут другое прослушивание.

– Вы очень помогли мне, – сказала Лиз. Перед глазами снова промелькнул образ парящих гениталий. – И удачи вам с солярием.

Спускаясь по лестнице, она увидела фигуру за матовым стеклом; скорее всего, следующий кандидат. Когда она открыла дверь, фигура сделала нервный шаг назад. Лиз испытала настоящий шок – и судя по тому, как покраснел до корней песочных волос молодой человек, это было взаимно.

– Джереми? Джереми Фэйрхерст? – Она посмотрела на своего бывшего ученика, звезду команды «Барсуки» и впоследствии главного хориста Рипонского собора.

– Здравствуйте, миссис Ньюсом, – поздоровался он, багровея. – Я просто доставляю заказ.

– Поднимайся, Джез, дружок! – крикнул Уэйн с верхней ступеньки. – Ты рано.

Уезжая, к счастью, на целой и невредимой машине, Лиз размышляла о том, какие повороты судьбы привели этих людей на Булламур-роуд и к «Северным рыцарям». Джереми (его мать, помнится, мечтала, чтобы он изучал право), Уэйн с его тремя домами в качестве пенсионного плана, Рокки, работник колл-центра, которому некуда было деть свой солярий. Она думала о манящих образах в клубах сиреневого дыма, о постаревших лицах Рокки и Уэйна. Как быстро все проходит. Слишком быстро.

Ты не о том думаешь, громко произнес голос Джен. Уже третий час, фрикадельки ты не купила, а Джейкоба надо забрать в три в Бороубридже. Лиз вздохнула и направилась обратно в «Теско». Времени должно хватить.

К тому же, властно продолжал голос Джен, ты нисколько не продвинулась. Ноль информации об этом пронырливом ремонтнике.

– У меня есть номер Паулы, – возразила Лиз вслух. Она похлопала по карману пальто. Там было что-то еще, какой-то блестящий твердый прямоугольник. Вытащив его на следующем светофоре, она увидела карточки «Аркхэмских мстителей» и с чувством стыда поняла, что не заплатила за них.

Вот видишь, сказал голос Джен. Видишь, что происходит, когда ты занимаешься всякими глупостями.

Глава 15,
Где отказываются от обеда и приходят к выводу, что выуживание писем из мусорки не является кражей

Тельма замерла на лестнице, ведущей в обеденный зал в задней части «Гнедого жеребца». За все эти годы они с Тедди посетили множество обеденных клубов для пожилых людей, но по возможности она избегала их, особенно с тех пор, как вышла на пенсию. Воспоминания об обедах у тетушки Ирен в доме престарелых навсегда отвратили ее от этой затеи; такие мероприятия вызывали к жизни мрачные страхи относительно того, какое будущее ждет ее в бездетной старости. Мысленно она готовилась к чему-то похожему, и потому раскатистый смех, внезапно раздавшийся из столовой, застал ее врасплох. Угрюмый хозяин оторвался от выпуска «Рипонского вестника» и закатил глаза с таким видом, словно тут находилась по меньшей мере банда «Ангелов Ада»[21]21
  «Ангелы Ада» – один из крупнейших в мире байкерских клубов.


[Закрыть].

– Заходите на свой страх и риск, – сказал он Тельме.

Внутри было около шестнадцати мужчин и женщин разного возраста. Большинство из них оживленно беседовали, поглощая жаркое с обильной коричневой подливкой. На краю стола стояла нелепая композиция из консервных банок и коробок со сладостями, утыканных розовыми лотерейными билетами. При появлении Тельмы разговор прервался, но не как в фильмах, когда незнакомец заходит в сельский паб и все замолкают. Это была доброжелательная и заинтересованная пауза. Тельма пыталась придумать причину, по которой она может попасть в обеденный клуб, а также расспросить Дасти Уэбстер, и тут раздался чей-то голос: «Здравствуйте, миссис Купер». Дама, которой могло быть от шестидесяти до восьмидесяти лет, с потрясающей копной медных волос, радостно засияла.

– Она когда-то учила нашу Ханну, – с важным видом объявила она. Ее улыбающееся лицо слилось в сознании Тельмы с лицом из прошлого под грифом «Родители».

Дальше события развивались стремительно; только что Тельма стояла на пороге, а теперь уже сидела возле дамы с медными волосами (миссис Бут, мать Ханны Бут, – было это лет двадцать пять, если не тридцать, назад), соглашаясь на имбирный эль и отказываясь от тарелки с тушеной говядиной и овощами. Никому словно дела не было, почему она здесь: она знала миссис Бут и миссис Джой – вопрос исчерпан, и какое-то время Тельма просто наслаждалась ощущением отогревшихся у камина ног и размышляла, как ей опознать Дасти Уэбстер. Она узнала, что Ханна теперь работает старшей акушеркой в больнице в Мидлсбро. (В памяти всплыл яркий образ из прошлого: три девочки лежат на спине в игровом уголке, спрятав под кофту куклу, а четвертая, с бесстрастным лицом и торчащими косичками, – Ханна – громко командует: «Тужьтесь»).

Она также узнала, что:

Врачи в кафедральной клинике имели привычку списывать всех, кто старше шестидесяти пяти лет, как «старых» и поэтому не заслуживающих внимания – и в подтверждение этого приводился подробнейший рассказ о плече некой Барбары.

Ухабы по дороге в Дишфорт смертельно опасны, но городскому совету нет до этого никакого дела.

По Болдерсби ходит некий человек, предлагающий стеклянные двери; его следует избегать любой ценой.

Сидя у огня, который потрескивал и плевался, обгладывая свежее полено, Тельма чувствовала себя все в большей безопасности. Мир обширных, продуваемых ветром полей, сомнительных торговцев дверями, безразличных врачей и смертельно опасных рытвин остался снаружи; здесь, в этом помещении, им не было места. Более того, миссис Бут и ее друзья смеялись над ними за опустевшими тарелками и бокалами вина и пива. Здешняя атмосфера напомнила ей учительскую в школе Святого Варнавы, где во время игр и обеда мрачная реальность решительно изгонялась за пределы круга оливково-зеленых стульев, расставленных вокруг потертого серого ковра. Разговор о сомнительных продавцах дверей напомнил Тельме о мокрой визитке, спрятанной в ее сумочке.

– У вас здесь много бродячих торговцев? – спросила она. – Подозрительных типов? Я спрашиваю только потому, что помню, как Топси не так давно говорила мне что-то об этом.

– Да как везде, – пожала плечами миссис Бут.

– С тех пор как у нас ввели штрафы за визиты без предупреждения, стало намного лучше, – уверенно заявил какой-то мужчина.

– Всех это не остановит, – обреченно откликнулся другой.

– Следите за своим фасадом, – с нажимом заявил мужчина в галстуке британских ВВС. – Подстригайте траву и по возможности не устанавливайте перила перед входом; это первое, на что они обращают внимание. – Самодовольство в его голосе было настолько очевидно, что многие только закатили глаза.

– В общем, официально без предупреждения никто не приходит, но потом почему-то вас находят лицом в клумбе, – подытожила миссис Бут, вызвав всеобщий смех.

Тельма попыталась вспомнить слова Лиз.

– Топси говорила, что кто-то приезжал на черном фургоне? Какой-то ремонтник?

– Не все люди – мошенники, – заявил вэвээсник лекторским тоном.

Тельма огляделась, но общей реакцией на упоминание имени Топси был только угрюмый взгляд.

– Мы не особенно скучаем по миссис Джой, – сказала миссис Бут.

– Вернись, Топси Джой, мы все простим, – вставил кто-то.

– Слушай, Брайан, – обратилась какая-то женщина к вэвээснику, – помнишь, как она на прошлое Рождество швырнула в тебя пирожное? – Вокруг раздались смешки. Тельма слегка удивилась. Швырнула пирожное?

– Неужели вы все ее знали? – спросила она.

– Еще как, дорогуша, – сказала миссис Бут, взявшая на себя роль пресс-секретаря этого собрания. – Я-то, конечно, знала ее благодаря Ханне. Но она стала приходить сюда после смерти Гордона.

– Даже в последнее время, несмотря на болезнь?

– Мы все здесь чокнутые, – сказал кто-то. – Это нас не беспокоило.

Раздался общий теплый смех и возгласы «за себя говори».

– В последнее время мы заезжали за ней и привозили сюда, – объяснила миссис Бут. – По очереди.

– Я слышала, что все стало хуже, когда она начала бродить по ночам, – заметила Тельма. – В поисках Гордона. – Она хотела было добавить, как Топси слонялась по полям в тапочках, но почему-то эта деталь казалась оскорбляющей память Топси.

– Я об этом ничего не слышала, – ответила миссис Бут. Тельма оглядела группу: ноль реакции. – Конечно, она стала немного забывчивой, бедняжка.

– Розовый шестьдесят три, – произнес кто-то зловещим тоном, и вышло до того похоже на Топси, что все снова засмеялись.

– Она отвечала за нашу лотерею, – пояснила миссис Бут, указывая на разношерстную композицию из консервных банок и сладостей.

– С Топси Джой невозможно спорить, – сказал вэвээсник Брайан.

Тельма, у которой было множество воспоминаний о лотереях родительского комитета, улыбнулась; она вполне могла в это поверить.

– Кстати, а вы не знаете, когда похороны? – деловым тоном осведомилась миссис Бут. Тельма почувствовала общее предвкушение; по опыту работы в благотворительном магазине она знала, что похороны для стариков – целое событие: повод встретиться, предаться воспоминаниям, испытывая негласное удовлетворение от того, что они пережили умершего.

– Нет, пока не знаю. Скоро, полагаю.

– Я думала, вы пришли, чтобы рассказать нам об этом. – Миссис Бут была явно разочарована.

– Нет. Не совсем. – Вот оно, подумала Тельма. – Это был такой шок для нас. Мы с подругами – помните Лиз Ньюсом и Пэт Тейлор? – так вот, мы видели ее буквально за неделю до этого. Такая трагическая случайность – перепутать таблетки.

А вот теперь наступила пауза, как в кино, где люди молча обмениваются взглядами. В конце концов кто-то взял слово.

– Скорее я прыгну с шестом через церковь Балдерсби, чем Топси Джой перепутает таблетки. – Одобрительное гудение.

– Некоторым из нас, – начала миссис Бут, – из стареньких, кажется, и вам, миссис Купер, я готова об этом сказать, что в этом деле что-то не так.

– Скажи ей, Дасти, – попросил кто-то. Нервная женщина в вишневой кофте напряженно уставилась в пустую тарелку.

– Все в порядке, – сказала миссис Бут. – Миссис Купер можно доверять.

– Да что тут скажешь, – вздохнула Вишневая Кофта: по всей видимости, это и была Дасти Уэбстер. – Просто… просто в ту ночь в доме кто-то был… кто-то кроме миссис Джой.

– Она их видела, – добавил вэвээсник.

– Не совсем так, – взволнованно поправила Дасти Уэбстер.

– Дай ей рассказать все самой, Брайан, – непререкаемым тоном заявила миссис Бут.

– Я повела Зигги на вечернюю прогулку.

– Это ее пес, – вставил Брайан.

– Он из приюта, – пояснила Дасти Уэбстер. – И у него свои привычки. Он не будет делать свои дела где попало; его любимое место – у входа в Сайк.

– Это поле рядом с домом миссис Джой, – вклинился Брайан.

– Так вот, это была суббота, тот вечер, когда все случилось… около семи. Я знаю, потому что спешила попасть на «Танцы со звездами». – Судя по тому, как Дасти оправдывалась, ее рассказ уже успели поставить под сомнение. – В общем, я проходила мимо дома, увидела, что наверху зажегся свет, и подумала, что теперь моя очередь забирать ее в обеденный клуб, но в четверг у меня врач, и нужно попросить кого-то другого. Шел снег – не очень сильный, мокрый, как сегодня, но все-таки на земле он таял не сразу. И вот, пока я смотрела в раздумьях на дом, кто-то заглядывал внутрь.

– Через дверь? – уточнила Тельма, представив стеклянный фасад.

– Нет, через окно рядом с ней. В то, что сбоку, справа. Я крикнула: «Вам нужно постучать, она немного глуховата», и человек повернулся и посмотрел на меня. Я хотела что-то добавить, но Зигги торопился, и я подумала, что договорю на обратном пути. Но когда я шла обратно, там никого не было. Но я знала, что это только снаружи.

Бревно вдруг зашипело, и, несмотря на огонь, по спине Тельмы пробежала холодная дрожь.

– К дому вела цепочка следов… только в одну сторону.

– А куда именно они вели?

– Вокруг дома, к задней двери. Но, как я уже сказала, обратно никто не возвращался. – Дасти Уэбстер печально посмотрела на пустую тарелку. – Мне нужно было что-то сказать, подойти и постучать.

– Дасти, дорогая, откуда тебе было знать, – сказала миссис Бут все тем же непререкаемым тоном. – Это не твоя вина.

В мыслях Тельмы возник образ двух предыдущих ночей: юноша, который небрежно складывает газету, протягивает руку и душит старую женщину.

Заурядное зло…

– А этот человек, – поинтересовалась она, – это был мужчина или женщина?

– Не знаю, скорее всего, мужчина, но было уж очень темно, а он был закутан по уши.

– Вы сообщили в полицию?

Вокруг раздался презрительный смех, напомнив Тельме ее собственный опыт общения с полицией.

– Ясно одно, – нетерпеливо сказал Брайан, – лучше перестраховаться. Взять хотя бы ту женщину в Топклиффе…

– Хватит уже о той женщине в Топклиффе, – отрезала миссис Бут, и Тельма так и не узнала, что же там произошло.

* * *

Прежде чем сесть в машину, Тельма вернулась к Гортопсу. Она заглянула в окно справа; то самое, в которое, по словам Дасти Уэбстер, кто-то подглядывал. За ним ничего не было, только кладовка с видом на боковую дверь. Зачем было заглядывать сюда, а не через большое окно? Почему бы не постучать в парадную дверь? Разве что… разве что этот кто-то не хотел, чтобы Топси знала о его присутствии. Тельма направилась обратно к воротам, но тут послышался звук открывающейся двери. Она услышала голос раньше, чем увидела женщину.

– Я уже здесь, в доме. – Голос, доносившийся из-за угла, звучал грубо и недовольно. – Я думала, мы собирались встретиться здесь? Но мне нужно вернуться в офис. Ты можешь мне перезвонить? – Женщина появилась из-за угла, покачивая ключами и связкой писем; среди них Тельма увидела желтый конверт, который она заметила через дверь раньше. При виде Тельмы раздраженное выражение лица сменилось улыбкой, которую нельзя было описать иначе как «профессиональную».

– Здравствуйте, – сказала она. – Чем я могу вам помочь? Боюсь, дом еще не готов к просмотру.

Несс. Костюм, улыбка, завивка – это могла быть только она. Запихнув под мышку почту, она уверенным тоном представилась: «Несс Харпер, агентство недвижимости “Зеленая трава”». Тельма объяснила, кто она такая, заслужив смех и возглас «Слава богу».

– Полагаю, вы в курсе случившегося. – Несс почтительно понизила голос.

– Я здесь, чтобы узнать, могу ли чем-нибудь помочь, – объяснила Тельма. Представив себе рулон мусорных пакетов на заднем сиденье, она подумала, что это не совсем ложь.

– Слава богу, – повторила Несс. – Но фактически все уже сделано. Я заехала забрать почту. Дом будет сдаваться в аренду, пока Келли-Энн не сможет выставить его на продажу, бедняжка. Осталось только сделать уборку – и делу конец.

Пискнул телефон, и Несс лихорадочно схватила его.

– Да что такое? – Она в отчаянии посмотрела на экран. – Ну спасибо.

Подняв глаза, Несс пояснила: «Мне пора: офис в Тирске вызывает!» Она судорожно проверила почту. «Хлам, хлам, хлам, хлам, хлам», – пропела Несс, положив только пару писем в сумку. Открыв мусорный бак, женщина швырнула остальные внутрь и с грохотом захлопнула крышку.

– По-хорошему, бумаги нужно отправлять в шредер, но жизнь слишком коротка, – заявила она по дороге к воротам. – Я скажу Келли-Энн, что вы заходили.

Тельма смотрела, как Несс резко отъезжает от дома; она определенно торопилась. Что же было написано в том сообщении? Тельма вернулась на подъездную дорожку и, отбросив сомнения, открыла мусорный бак. Вытянув руку, она почти дотянулась до выброшенных писем. Разве это считается кражей, раз они уже в мусорке? И потом, Тельма лично проследит, чтобы все бумаги отправились в шредер.

В конце концов.