Текст книги "Замок"

Часть I

1.Пролог

Далеко от привычных для человека мест стоит Замок. Никто никогда в нем не жил и неизвестно, кто его построил. Для него не существует ни времени, ни расстояния, но вот уж с самого начала он стоит, окруженный туманом, и ничего, кроме белой пустоты, не видно из изящных окон его.

Некоторые знают об этом Замке, некоторые думают, что знают, иные думают, что не знают, но абсолютно каждый (и Вы тоже!) хотя-бы раз видел его: кто-то во сне, кто-то в детском рисунке, кто-то в зеркале осенней лужи…

Серые башни Замка устремляются вверх, а серые лестницы ведут вниз. Если Вы попадете в Парадную Залу, Вы увидите двери, число которых невозможно установить. Если Вы откроете одну из них, Вы обнаружите коридоры к комнатам, с красотой которых невозможно смириться.

Никто не знает, сколько в Замке комнат, башен, коридоров и лестниц. Неизвестно, сколько в нем этажей. Странные вещи не поддаются привычным нам измерениям, а Замок этот, кстати говоря, был странным.

Несмотря на то, что Замком никто не владел, его посещали гости. И так как массивные двери, что бывают обычно у замков, отворить было некому, гости были вынуждены заходить не снаружи, а изнутри. Для каждого из них существовала особая комната, позволяющая прибывать в Замок путем появления, а отбывать – путем исчезновения.

Может быть, гости были друг другу не знакомы, и потому находились всегда в разных комнатах, а может быть и так, что гости всегда находились в разных комнатах, и потому были друг другу не знакомы. Ясно одно: каждый был уверен, что гуляет по Замку в одиночестве, и никак не могло произойти того, чтобы в одной комнате оказалось более одного гостя.

Легко побывать в Замке однажды. Намного труднее быть там частым гостем. Труднее всего – помнить о каждом визите.

Впрочем, Замок всегда щедро вознаграждал тех, кто посещал его сознательно. Таких людей во все времена было мало. Их могло быть не видно, их могло быть не слышно, их вообще могло не быть, настолько исключительными они являлись… Несмотря на это, а может быть как раз поэтому, именно им суждено было начать эту историю.

Кто они?

2.Ведьма

Вы когда-нибудь гуляли по лесу Храйзилехт? Если нет, то Вам очень повезло, а если да, то Вы, вероятно, видели, помимо всего прочего, одинокий деревянный домик у реки.

Домик этот никогда не будет разрушен, так как деревья, складывающие его, никогда не были срублены. Когда-то давно они причудливо сплелись между собой, создавая жилище. Пригнулись низко-низко, растянулись по земле ровным полом, обнялись крепко-крепко, встали средь тьмы лесной крепкими стенами. Пышная крона составила крышу, в маленьких дуплах оформились окна.

Сейчас вы не найдете здесь никого, но каких-то девять веков назад здесь, вдали от людей, жила девушка. Ее черные волосы струились до самой земли, а необыкновенной красоты лицо было таким ярким, что приходилось всякий раз облачаться в длинный плащ с капюшоном, чтобы не дать темноте разозлиться.

Каждый день Белинда, так ее звали, выходила к реке. Все здесь было ей знакомо: и синий туман, и старые деревья, и редкие птицы, медленно пролетающие мимо. В эти минуты, как и во все другие, лес замирал и, казалось, одно неосторожное движение или слово могло разрушить умиротворенное величие природы.

Но молодая ведьма хорошо владела искусством произнесения правильных слов. Всякий раз река теряла ее отражение в своих водах. Белинда отправлялась в Замок.

Она мастерски появлялась в любимой комнатке, что находилась под самой крышей высокой башни. Открывала ставни, запускала слепой белый свет, скидывала плащ, отряхивала свое коричневое платьице от вязкой тьмы леса, молча наблюдала, как на правом ее плече вырастает алая роза. Затем Белинда отправлялась в Подземелье.

Комнату и Подземелье соединяла длинная винтовая лестница. Мало того, что она была длинной, так она была очень даже длинной! Наверное, если бы количество ее ступеней удалось измерить, оно бы сводилось к какому-нибудь внушающему числу вроде 15000. Или 25000… В таком случае, необходимо было бы затратить минимум несколько часов на спуск, которые в Замке, где и так не особо почитается счет времени, показались бы настоящей вечностью. И это если не брать в расчет усталость, кромешную темноту и несколько тысяч недоброкачественных ступеней… А как подниматься обратно? Нет, Белинда бы ни за что не пошла этим путем. Вместо этого она просто наступала на третью ступень вместо второй и оказывалась в Подземелье мгновенно.

Глубоко под землей, вдали от солнечного цвета и свежего воздуха, было очень холодно и чрезвычайно мрачно. То же самое можно сказать и про лес Храйзилехт, так что ведьму это не беспокоило. К тому же, Белинда не чувствовала ни голода, ни усталости. Она проводила там целые дни.

Ее окружали черные шкафы с большими, толстыми книгами и сплошь зеленые стены, буквально усеянные диковинными растениями. На самом деле усеянные: заросли мелкой травы, цветы, миниатюрные деревца, – все они росли не так, как растут нормальные растения. Нормальные растения зарываются корнями в землю и тянутся листьями к солнцу. Эти же брали свое начало в каменных стенах и тянулись не вертикально, а горизонтально – к центру Подземелья.

Белинда, по всей видимости, постоянно находилась в этом центре, потому что куда бы она не пошла, зеленые росточки беспрестанно окружали ее, тянули к ней свои руки, навязчиво предлагали что-то.

Книгам тоже было что предложить. Они распускались ведьме навстречу, шелестели большими старыми страницами, открывались на самых интересных местах.

Вообще-то, девушка не умела читать, но стоило ей прикоснуться к заманчивым строкам, как они тут же становились ясны. По совету некой Змеи, она начинала с самого начала страницы и не пропускала ни единого слова, проводя пальцем от начала строки до самого корешка. Тогда книга как будто начинала говорить с ней, выдавая что-то вроде: «Это растение цветет один раз в пятнадцать лет» или «Верхние листья содержат смертельный яд».

Когда Белинда заканчивала «чтение», она срывала розу со своего плеча и тотчас же попадала обратно, на тихий, пологий берег реки. Реки, у которой и по сей день растут алые розы.

Так проводила Белинда свои дни. Замок был ей вторым домом, а Змея, обитавшая в Подземелье – лучшим другом и советчиком.

Вообще-то, Змея вряд ли владела человеческой речью, но, с позволения Замка, для которого всякая речь была не так важна, как ее смысл, она спокойно рассказывала Белинде красивые истории. Она говорила про другие, более светлые и яркие места дворца: про комнаты с высокими потолками и мягкими креслами, про большую Парадную Залу с огромной люстрой и длинным столом. Про пятнадцать стульев…

– Почему пятнадцать? – спрашивала Белинда.

– А ты как думаешь? – спрашивала Змея.

А думать никак не хотелось, хотелось лишь наслаждаться происходящим да мечтать о будущем, полностью доверяясь судьбе. Но для всего наступает решительный момент. Белинде было тогда семнадцать лет, и все только начиналось.

3.Марианна

– Начинается! – снова вздохнула девушка. – Тебе двадцать восемь, тебя зовут Генри Джозеф Беккер, а я твоя сестра, – в сотый разъясняла она.

Брат лишь махнул рукой, направляясь в свою комнату.

– Мы дома, и все хорошо, – продолжала она.

– Ты в своем уме? – Генри наконец обернулся, устало обводя ее взглядом.

Действительно, скорее сама Кейт, нежели ее брат, сошла с ума. Мистер Беккер так же общался с родными, считая себя прежним, в то время как они каждую секунду меняли свое обличье в его снах наяву. Выходит, что это они не в себе.

– Ты не в себе! Тебе нужно успокоится, выпить чаю…

– С чего ты взяла, что я буду чай?

– Я заварю некрепкий.

– Сколько я должен заплатить? – Генри достал чековую книжку.

– Зачем платить? Не нужно платить! Ты дома, дома! Послушай же меня, послушай… У тебя все хорошо, тебя зовут…

«Ничего невозможно сделать» – подумалось больному.

– А мы с тобой вместе сейчас… – не унималась Кейт.

– Хороший столик, правда? – попытался переменить тему брат.

– Какой же столик? Какой? Мы ведь не в ресторане! Мы ведь с тобой.

И снова глухота. Голоса сливаются в один. Ужас. Но ведь у Кейт один голос! Значит, здесь не только она.

– Почему ты не поздоровалась с бабушкой?

– Какой бабушкой? Генри! Генри! Какой же бабушкой? Здесь нет никого, нет! Здесь два человека! Два! Я, Кейт Марианна Беккер! И ты! Генри Джозеф…

«Как же, два человека, конечно! Она – один, Кейт – два, Марианна – три, Беккер – четыре, я – пять, Генри – шесть, Джозеф – семь, Беккер… Беккер – восемь? Уже, кажется, был этот Беккер. Родственники? Братья? Может близнецы? Слишком много имен! Почему она так много разговаривает? Еще и врет мне…»

– Здесь есть близнецы, скажи-ка мне?

Кейт стала хныкать.

– Тебя лечить надо, – сказал Генри тихо. – Правда ведь? – шепнул он Марианне.

– Да-да, – подтвердила та, шатая брякающей головой из стороны в сторону.

– Почему ты два раза сказала «да»?

Марианна упала в стену.

– Ты Мария и Анна! – догадался мистер Беккер, – Правда?

– Да-да, – поочередно сказали головы Марианны, вылетая из стены.

– Вот! – указательный палец многозначительно поднят вверх.

– Вот твой чай, – нежно сказало распухшее лицо сестры. – Пей.

– Ты видела Марианну? – спросил Генри.

– Нет никакой Марианны! —прошептала Кейт. – Выпьешь чаю?

– Да, —сказал брат, собираясь сделать глоток, – Нет! – вскричал следом мистер Беккер, подскочив и перевернув кипяток.

– Что случилось? Что? Что?

– Как можно?

– Сядь, сядь…

– Как можно здесь сидеть, когда…

– Давай ты поспишь…

– Где мой бумажник?

– Тихо, тихо…

– Где мой…

– Спи!

– Где…

Генри Джозеф Беккер уснул тяжелым сном.

На чистые белые простыни садились мелкие пылинки, видные в сумеречном свете окна. В окне проплывали две тончайшие оранжевые полоски облаков. Остановились. Движение на улице тоже застопорилось. Суматоха. Бег детей, шум торговли…И! Свисток чайника. Гудок поезда…

– Сестра! – закричал Генри. – Это поезд?

– Да! – подскочила та. – Это наш поезд! Наш!

«Наш поезд, наш, наш, наш, поезд, поезд…» – повторялось еще долго и долго под оранжевыми тончайшими полосками и над серыми строжайшими рельсами. Генри ехал, ехал, ехал. В этот раз он не думал о том, чтобы возвращаться… Он просто ехал. И куда?

4.Вито

В Подземелье Белинды можно попасть двумя способами: лестницей из верхней комнаты Северной Башни и коридором из Парадной Залы. Первый путь был девушке хорошо знаком, а про второй она долгое время не знала. Естественно, она была взволнована, когда впервые направлялась в самое сердце Замка.

В коридоре не было ни третьей, ни второй, ни даже первой ступеньки, и потому идти пришлось долго. Кроме того, необходимо было постоянно поворачивать – то вправо, то влево, то влево, то вправо.

В какой-то момент ведьме стало казаться, будто бы от бесконечных поворотов ничего вокруг не меняется: все те же серые стены, все то же желтоватое свечение из глубины, за которым скрывается очередной поворот.

– Я не хочу заблудиться здесь, – решила девушка.

– Но ты не можешь заблудиться, если идешь по одной и той же дороге, – возразила Змея.

– Я возвращаюсь в Подземелье!

Ведьма резко развернулась.

Обратный путь не освещался вовсе и представлял из себя простое черное пятно, без всяких стен и поворотов. Впрочем, Белинде было не привыкать, недаром ее некогда голубые глаза уже давно стали черными от размера зрачков, привыкших выхватывать крупинки света звезд сквозь плотную сеть ветвей. Она шагнула вперед.

Совсем шагнуть не получилось, так как она тотчас же во что-то врезалась.

– Ну вот и пришли, – обрадовалась Змея.

Дверь. Не найдя ручки, Белинда стала толкать, но ничего не выходило.

– Быть может, нужно на себя, а не от себя, – предположила Змея.

В конце-концов, Белинда разозлилась. Она взметнула вверх левую руку, вихрем закружила тонкие пальцы, с силою топнула правой ногой… От таких действий дверь как-то сама собой исчезла, оставляя за собой лишь серый дым. Девушка очутилась в Зале.

Вряд ли кто-то когда-то испытывал то удивление, которое почувствовала Белинда в ту минуту!

Ее поразили не просторы Залы, не диковинная люстра, не множество разных дверей, и даже не длинный стол, окруженный высокими стульями. Ведьму поразил тот, кто ходил по столу.

Маленький мальчик в пестром лимонном костюме шел, подпрыгивая, от одного конца стола к другому, напевая веселую песенку. Он указывал на каждый из стульев своим маленьким пальчиком, заставляя их окрашиваться в разные цвета: «Крайний – ближний, правый – левый, верхний – нижний, желтый – белый» – раздавалось на всю Залу. Когда малыш оказался на самом краю, он вдруг шагнул прямо в воздух и, заливаясь смехом, начал носиться туда-сюда, оставляя за собой едва различимые серебристые следы.

Он то взмывал вверх, то резко падал вниз. Он принялся летать вокруг люстры – пять раз слева-направо, пять раз справа-налево, потом еще раз и еще, так что она уже задыхалась в серебре. Он снова упал вниз, пролетел под столом, пронесся над столом и хотел было снова приступить к стульям, но вовремя остановился. Он заметил Белинду.

– Как ты открыла эту дверь? – спросил он, опускаясь на пол.

– Дверь? – Белинда обернулась.

За ее спиной красовалась порядочная дверь, с ручкой и из красного дерева.

– Она… была незаперта, – ответила ведьма. – Но кто ты? Что ты здесь делаешь? – недоумевала она.

– Меня зовут Вито. А тебя?

– Белинда.

– Бе-лин-да. Белинда. Ты плохо себя вела, Белинда?

– Что? Вовсе нет…

– Тогда как ты здесь оказалась?

– Я пришла сюда из своего Подземелья.

– Ого! Должно быть, ты сильно провинилась!

Белинда решила из осторожности молчать. Вито снова принялся вытворять воздушные трюки, не переставая тараторить:

– Вот когда я плохо себя веду, родители злятся, ой как злятся! Они всегда меня наказывают, и каждый раз я попадаю сюда… Но мне здесь нравится! Даже очень! А когда я начинаю скучать по маме и папе, они забирают меня обратно. Тогда я говорю им, что я их люблю, и они снова становятся добрыми…

– У меня нет родителей. Я живу одна.

– Так ты робот! Ого! – Вито приземлился рядом с девушкой. – А что делает эта антенна на плече?

– Это – роза. Она нужна мне, чтобы вернуться.

– Домой?

Белинда кивнула.

– А из какого ты города? – поинтересовался мальчик.

– Я живу не в городе.

– А где?

– В лесу.

Вито так захотелось подпрыгнуть от удивления, что он на самом деле взмыл на пару метров вверх.

– В лесу? Да это же нельзя! Запрещено! Люди не могут жить в лесу! Ой, точно, ты же не человек! Ты же робот, да?

– Я – ведьма, – гордо заявила Белинда.

– Ведьма?

– Дождь и снег повинуются мне. Деревья и звери исполняют мои просьбы. Все, что мне не нравится, превращается в пепел. Я варю зелья, исцеляющие от любой болезни, и яды, прерывающие любую жизнь. Я способна обернуться птицей, я могу принять обличье волка. Но, что самое главное, я…

– А стулья красить ты умеешь? Спорим, с первого раза не угадаешь, какой из них твой?

– Мой?

– Если у стула твой любимый цвет, это значит, что этот стул – твой!

– Вот как? – Белинда окинула взглядом пятнадцать абсолютно одинаковых стульев.

– Только вот придется на каждом посидеть, чтобы узнать!

Белинда улыбнулась и, выбросив пред собой правую руку, произнесла: «Азтильхейра!»

Стул, принадлежавший ведьме, задрожал. Правда вместе с ним, видимо в знак солидарности, задрожали и все остальные. Но Белинда настойчиво повторила: «Азтильхейра!», так что стулу пришлось-таки повиноваться. Он, вскочив на две ножки, с диким скрежетом прокатился по блестящему паркету. Его спинка с треском впилась в руку ведьме, и она, явно довольная собой, взобралась на мягкое сиденье.

Стул стал покорно чернеть, Сперва зачернились деревянные ручки, затем зелёная спинка, следом красное сиденье, ножки, и вот уж черным стало все.

– Надо же, ты угадала с первого раза! – удивился Вито.

– Ну конечно, ведь я… – тут торжество Белинды кое-что нарушило. Пальцы впились в дерево стула, глаза – в одну из стен.

– Что это? – выдохнула она.

– Где?

– Вон там! Неужели ты не видишь?

– Ничего не вижу!

Вито приземлился на один из стульев. Белинда, напротив, вскочила со своего маленького трона.

– Оттуда только что вылетело копье, прямо из стены! И ты не видел? – возмущалась она.

– Не-а, – устало протянул мальчик, медленно погружаясь в сон. – Тебе мерещится…

Вито уснул.

Его стул стал серебряным.

5.Орган

Если подняться на второй этаж южного крыла Замка, можно услышать чудесную музыку, написанную для органа.

Недостатком органа является то, что он занимает слишком много места. Поэтому, если Вы планируете практиковаться в игре на этом музыкальном инструменте, у Вас есть два пути. Первый – приобрести старинный замок с органным концертным залом. Второй – овладеть искусством осознанных сновидений. Одна девочка, ее звали Аня, начинала со второго способа, а закончила первым.

Чаще всего Концертный Зал Анны размещался на втором этаже южного крыла. На первом же почти всегда оказывался Ванный Зал.

Ванный Зал был очень хорош. Вместо воздуха там была вода, а в качестве частого гостя – Мария, девочка с круглым лицом и кудрявыми волосами. Как же любила плавать, разглядывая всюду висящие картины!

Каждый раз Маша пробегалась по всей галерее, проверяя, не появилось ли новых шедевров. На этот раз Залу удалось её удивить. Новая работа была выполнена тушью. На ней была изображена девушка, черные кудри которой повиновались сильному ветру. Вкруг нее сплелись тонкие деревца, болезненно выделявшиеся на фоне утреннего неба. Героиня напряженно вглядывалась вдаль, что каким-то особым образом влияло на общее впечатление от картины. И Маша бы обязательно подумала об этом подольше, если бы не музыка.

Новые звуки полились откуда-то сверху. Изящные ноты проникали сквозь толщу воды, никогда доселе ничего не слыхавшей. С каждой новой музыкальной фразой любопытство нарастало. Мария решила подняться.

В надежде найти лестницу, девочка прошла через несколько оригинально меблированных комнат с большим количеством растений в горшках. Комнаты эти, как и Зал, были водными, так что Маша передвигалась не очень-то быстро, как бы сильно ей не хотелось добраться до источника звука. «Только бы не опоздать, только бы не опоздать» – мысленно повторяла она.

Наконец комнаты закончились, и Маша столкнулась с новым объектом. Это было что-то вроде горки, какие обычно можно увидеть на детских площадках. Дети очень любят скатываться по ним вниз. Но Маше совсем не нужно было вниз, и потому горка была расположена так, чтобы Маша скатилась по ней вверх.

Комнаты второго этажа были очень похожи на комнаты первого. Единственное отличие состояло в том, что растения там были не в горшках, а росли прямо из пола. Видимо, вода первого этажа им нравилась.

Мария бежала. Комната, комната, еще одна, еще… Самая последняя заканчивалась высокой железной дверью, отдающей музыкальными вибрациями. Девочка ворвалась в Концертный Зал.

– Аня? – воскликнула она удивленно.

Ее живые карие глаза искрились, а с коротких темных волос все еще стекала вода.

Органистка вздрогнула, выпрямилась, медленно повернула голову и удивленно посмотрела на неожиданную гостью.

– Маша? – промолвила она. – Где это ты так вымокла?

– Ой, ты не поверишь, как я рада тебя видеть! Без тебя такая скука… Хоть здесь пообщаемся!

– Ну, вряд-ли это можно назвать общением…

– Что?!

– Ведь это мой сон, значит я сейчас говорю сама с собой.

– Да нет же! Видишь, я здесь. Настоящая! – Маша принялась активно доказывать подруге свое присутствие.

– Уходи, мне нужно заниматься! – закричала вдруг Анна, недовольно нахмурив белесые брови. – Ты мне мешаешь! Ты меня разбудишь!

– Да не спишь ты, послушай! Если бы ты спала, ты бы уже убрала меня отсюда.

– И правда, что это я, – спохватилась Аня.

Она закрыла ладошками лицо, замерла на несколько секунд, затем аккуратно посмотрела сквозь пальцы, и…

– Вот видишь, я все еще здесь!

– О нет…

– Пойдем со мной! – ласково сказала Маша, взяв подругу за руку.

– Но мне нужно теперь срочно проснуться, а потом заново заснуть… – бормотала Аня.

– Ну пошли!

– Но мне нужно играть… – серые глаза девочки выражали беспокойство.

– Пускай сам себе играет! Мы будем танцевать!

Что примечательно, орган послушался Машу и зазвучал. Она, довольная, потащила Аню в Ванный Зал.

Через несколько минут они уже вовсю веселились: прыгали и кружились под водой, держась за руки. Анна впервые улыбнулась. Ее прическа нарушилась, и вода подхватила длинные светлые волосы.

– Вот видишь! Как же хорошо здесь танцевать! – Маша заливалась смехом.

– А как же дышать?

– Зачем, если можно тан-це-вать?

– Ну а серьезно?

– А здесь это не нужно.

– Как же так получилось, что мы с тобой видим один и тот же сон?

– Говорю, это не сон вовсе! Помнишь как я постоянно натирала себе ручкой мозоль на пальце?

– И причем здесь это… Ну?

– Помнишь, я каждый раз клеила пластырь?

– Да он и сейчас у тебя, никогда не исчезает.

– Это потому, что если я его сниму, исчезну сама.

– Куда?

– Сюда, – Маша показательно закружила по Залу.

– И ты мне все это время ничего рассказывала? – надулась Аня.

– Так я пыталась! Сколько не начинала говорить, слова исчезали будто сами собой!

– Ну и отмазка…

– Отмазка! Так я сейчас тебе докажу!

Маша вдруг изо всех сил зажмурилась и секунд десять не двигалась.

– И что это ты делаешь? – поинтересовалась Аня.

– Ничего не понимаю… – удивленно проговорила Маша, наконец открыв глаза.

– Что случилось?

– Я хотела быстро исчезнуть и снова появиться, но… Я не могу! – девочка ни на шутку испугалась. – Обычно я просто сильно закрываю глаза, а когда открываю, то я уже не здесь, а в своей комнате.

– А я просто просыпаюсь. Ой, а вдруг я не проснусь? – теперь пришла очередь Ани беспокоится. – Слушай, мне это совсем не нравится. Смотри, здесь что-то со стенами не так! Как будто движутся…

Стены и правда, казалось, были подвижны.

– Нет, ну так не пойдет! Я не хочу здесь остаться! А как же школа?

– Лучше бы про семью подумала.

– А как же мама? – Маша не переставала усиленно жмуриться и тереть глаза руками.

– Да хватит уже, еще сломаешь себе что-нибудь!

– Но почему не работает?

– Не знаю!

– А кто знает?

– Кто-то другой!

– Думаешь, мы здесь не одни?

– Может быть…

– Ну, тогда пойдем искать, – сказала Маша, вздохнув.

Девочки отправились на поиски.

6.Зеркала

Чтобы узнать, сколько в Замке этажей, недостаточно установить их число. Так, в южном крыле было как минимум пятнадцать залов, располагающихся друг над другом. Тем не менее, этажей было гораздо меньше.

Маша и Аня шли через третий из трех, задрав головы вверх. Потолка не было видно и-за расставленной по воздуху мебели: кресла, ковры и диваны четко придерживались своих позиций, сохраняя интерьер помещения путем игнорирования очевидного отсутствия потолков и полов. Между прочем, это говорило, прежде всего, об изысканности стиля.

Впрочем, через третий этаж можно попасть в башню, не уступающую по показателям изысканности. Все в ней состоит из одного большого зеркала, распавшегося на множество звенящих фрагментов. Все из-за метких трещин, беспрестанно множащих осколки. В одном месте маленькие зеркальные кусочки, вот-вот готовые отвалиться, собрались в нечто наподобие трона, будто выросшего из стены.

Стоило девочкам отворить двери Зеркальной Башни, как началась та самая секунда времени, когда трон, первым делом бросившийся им в глаза, перестал пустовать.

Перед ними предстала Елизавета. Во всей красе. Девушка лет двадцати с платьем, столь же пышным, как и ее волосы, и с волосами, столь же золотыми, как и ее платье. Кто же она? Известно, Принцесса.

– Привет! – радостно закричала Маша как раз тогда, когда Анна подумала, что неплохо было бы сказать «Здравствуйте».

– Здравствуйте, – Аня даже слегка поклонилась.

К слову, Принцесса никак не отвечала. Ей было как-то все равно.

– Похоже она нас не понимает, – шепнула Маша, расстроившись.

– Иностранка.

– Так! Тогда… Гутен таг! Или что сейчас? Морген? Гутен морген! Ке таль ла вида? Ви вонт ту гоу ту айз! – Маша отчетливо указывала на свои глаза. – Нет! Ви вонт ту гоу виз айс! Ви кэрэр ту гоу эвей. Ихъ кант мис охос шлисен! Элля, – она махнула в торону Анны, – вонтс ту соняр. Ферштейн?

Мария казалась довольной тем, как ловко она сумела продемонстрировать знание иностранных языков в такую важную минуту.

– Что за чушь ты несешь? – остановила ее Анна. – Ты говори хотя-бы на одном, ничего не разобрать!

– Да откуда же мне знать, какой из них она понимает?

– Ну видно же, что она француженка!

– Французский? Французский я не знаю, так что пошли, – решила Маша.

– Bonjour, mademoiselle! – вдруг заговорила Аня. – Excusez-moi. Pouvez-vous nous dire comment nous sortir d'ici? Je m'appele Anna. Ceci est mon amie Marie. Nous sommes de la Russie. Vous avez l'air merveilleux!

– Да что же вам от меня нужно?– спросила Принцесса строго.

Все это ей уже порядком надоело.

– Ха! Русский! – обрадовалась Маша. – Мы хотим узнать, что это за место и как нам…

– Это моя башня. Меня зовут Елизавета, и я здесь главная.

– Ну это мы поняли, – проговорила Мария, тут же ощутив на себе злобный взгляд Принцессы. – Послушай, быть может ты застряла здесь так же, как и мы!

– Застряла? – Елизавета на секунду задумалась, но тут же снова приобрела свое привычно-строгое выражение лица, демонстративно щелкнув пальцем.

Ничего не произошло.

Она щелкнула еще. Затем еще. Еще и еще. Ничего не менялось.

– Это все вы, – заключила Принцесса – До вашего вторжения все было замечательно. Думаю, когда вы уйдете, все проблемы исчезнут сами собой.

– Не подскажешь, куда нам пойти? – взмолилась Аня.

– Куда хотите.

– Ты не хочешь нам помочь? – возмутилась Маша.

– Нет, – призналась Принцесса.

– Какая же ты бессердечная!

– Какие же вы бестолковые!

– Бестолковые?

– Убирайтесь!

– Извините пожалуйста, – вновь заговорила Аня. – Мы бы рады уйти, да только не можем! Вернуться домой у нас не получается, а другого выхода отсюда мы не знаем!

– Да, покажи нам выход!

– Хм.

Елизавета покинула свой трон и медленно подошла к девочкам. Точнее подлетела – Зеркальная Башня ведь была изысканной башней – ни пола, ни потолка. Елизавета встала между Аней и Машей и так сильно вцепилась в их плечи, что обе пропустили тот момент, когда их ноги оторвались от пола.

Они поднимались все выше и выше, все выше и выше…Дух захватывало. Пышный золотой наряд Елизаветы и школьные платья Ани и Маши по-разному отражались в каждом кусочке зеркала.

Мария не выдержала и спросила:

– Неужели мы летим?

– Плывем.

– Плывем?

– Плывем вверх по течению.

Наконец они «доплыли». Елизавета дотронулась до одного из зеркал, и в его отражении обнаружилась маленькая черная дверца.

– Вперед! – скомандовала она, открывая дверцу золотым ключиком, услужливо появившимся в том же отражении.

– А ты пойдешь с нами? – поинтересовалась Маша.

– Ага, – Елизавета быстро втолкнула в зазеркальную темноту сначала Машу, а следом за ней и Аню, которая еще и умудрилась сказать, что они очень и очень благодарны.

7. Двадцать три

Белинда и Вито по-прежнему находились в Парадной Зале. Замок был подозрительно тих. Нет, он был просто подозрителен. Между прочим, все вокруг не особо располагало к безмятежности и спокойствию. Особенно стены, из которых в любой момент…

– Мама! —закричал вдруг Вито. – Где моя мама? Я хочу домой!

Мальчик беспомощно смотрел по сторонам сонными глазками. Казалось, он вот-вот расплачется.

– Т-сс, – Белинда приставила палец к губам. – Скоро ты будешь смеяться, – прошептала она.

– Я вернусь к маме?

– Нет. Ты назовешь цифру 23, – загадочно бормотала ведьма. – И засмеешься.

– Ма-ма! – завопил Вито.

– Тихо! – Белинда зажала рот мальчика рукой. – Слушай!

Мальчик затих и прислушался. Одна из стен пропускала какие-то звуки.

– Что это там? – мальчик спрыгнул со стула.

Белинда последовала за ним.

Неразборчивые звуки формировались в голоса. Голоса становились все громче и громче. Их переливчатый гулкий шум постепенно набирал силу, настойчиво пробиваясь сквозь одну из массивных дверей

– Ну и противная девка! – возмущался один из голосов. Засунула нас не пойми куда и была такова! Небось, прекрасно знает, где здесь выход, а говорить нам не хочет! Как будто мы этого не достойны!

– Ничего она не противная! – отвечал другой голосок. – Ты ее видела?

– Уж лучше бы не видела!

– Она – истинная принцесса! Ты просто ее своим англо-испо-немецким разозлила!

– Ай! Я во что-то врезалась! Погоди, кажется, это дверь…

– Ну так открывай, чего ты медлишь…

В ту же секунду в Залу ввалились две девочки.

– Ну наконец-то! – воскликнула Мария, пытаясь закрыть дверь. – Мы пришли в… И куда мы пришли?

– В Парадную Залу, – ответила Белинда.

Маша бросила возиться с дверью и с удивлением уставилась на мертвенно бледную ведьму, с ее черными волосами до пола да с красной розой на плече.

– Здравствуйте, – тут же проговорила Аня.

– Так ты здесь хозяйка? – поинтересовалась Маша.

– Не совсем. Мне принадлежит только лес Храйзилехт.

– Лес?

– Круто, да? – вмешался Вито. – Белинда может жить в лесу, потому что она ро… то есть ведьма!

– Ведь-ма..? – испуганно проговорила Аня, опуская глаза вниз.

– Дождь и снег повинуются мне. Деревья и звери исполняют мои просьбы. Все, что мне не нравится, превращается в пепел. Я варю зелья, исцеляющие от любой болезни, и яды, прерывающие любую жизнь. Я способна обернуться птицей, я могу принять обличье волка. Но, что самое главное, я…

– Да не бойтесь вы! – воскликнул Вито, заметив, как Маша потащила Аню обратно к двери – Она хорошая, совсем не злая. А то, что у нее антенна на плече растет, так это совсем не страшно. Я не боюсь, например.

– Это роза, она нужна мне, чтобы вернуться… – сквозь зубы процедила Белинда.

– Ты? Знаешь? Как? Выходить? Отсюда?! – Маша была вне себя от радости.

Она подбежала к ведьме и принялась настойчиво заглядывать ей в лицо, не переставая повторять:

– Как? Как? Как? Расскажи!

– Я срываю розу и возвращаюсь в лес Храйзилехт, – с достоинством выдала девушка.

– В Храйзи-как? – переспросила Маша.

– В Храйзи…Ах! – Белинда не успела договорить.

Роза на ее плече вдруг скрючилась, почернела да рассыпалась.

– Ну вот… А я-то думала, сейчас вернемся… – расстроилась Мария.

– И куда бы ты вернулась? В лес? – усмехнулась Анна.

– И в самом деле…Храйзи-лес…

– Храйзилехт! – поправила ведьма.

– Странное название, – отметила Аня.

– И вы странные, – заметил Вито.

– Это почему же это? – удивилась Маша.

– Ну… У вас одежда не цветная, а черная… – Вито нахмурился.

– И что с того? – возмутилась Маша. – Это наша школьная форма.

– Форма? – удивилась Белинда.

– Школьная? – не поверил Вито.

– Представь себе, школьная! Ты наверное еще не ходишь в школу, но у тебя все еще впереди, – Мария снисходительно потрепала мальчишку за светлые волосы.