Текст книги "Хрустальный мир"

– Почему вы ищете Торенсена? – спросил доктор Сандерс. – Из-за его алмазных копей?

– Не будьте идиотом, – грубо бросил через плечо Вентресс. – В этом лесу драгоценные камни повсюду, доктор. – Он презрительно соскреб пригоршню кристаллов с ткани своего костюма. – Если хотите, я насобираю вам алмазов Хоупа на целое ожерелье.

– Что вы здесь делаете? – ровным голосом спросил Сандерс. – В этом доме?

– Здесь живет Торенсен.

– Что? – Сандерс еще раз недоверчиво оглядел претенциозную мебель и зеркала в золоченых рамах, припоминая здоровяка в синем костюме за рулем «крайслера». – Я видел его всего несколько мгновений, но мне кажется, что все это не в его духе.

– Вот именно. Никогда не встречал такого дурного вкуса. – Вентресс кивнул сам себе. – А поверьте, как архитектор чего я только не повидал. Весь этот дом – жалкое посмешище. – Он указал на один из диванов с островерхой инкрустированной спинкой, которая превратилась в сверкающую пародию на картуш в стиле рококо, перевитый напоминающими козлиные рога гирляндами. – Людовик Девятнадцатый, не иначе…

Увлекшись остротами в адрес отсутствующего Торенсена, Вентресс повернулся спиной к окну. Глядя мимо него, Сандерс увидел, как увязший в ручье крокодил пытается приподняться на подгибающихся ногах, будто намереваясь вцепиться в невидимого прохожего. Прервав Вентресса, Сандерс показал на крокодила, но его опередил чужой голос:

– Вентресс!

Сердитый окрик донесся слева, из-за окаймлявших лужайку кристаллических кустов. Секундой позже в стылом воздухе прогремел выстрел. Вентресс, разворачиваясь, отпихнул одной рукой Сандерса в сторону, и пуля угодила в потолок прямо у них над головами, сбив вниз большой кусок кристаллической массы, который разлетелся у самых их ног мириадами одинаковых лезвий. Вентресс отпрянул назад и тут же наугад выпустил пулю в кусты. Отзвуки выстрела разнеслись среди окаменевших деревьев, оживляя их яркие цвета.

– Пригнитесь! – Вентресс, согнувшись, перебежал к соседнему окну и просунул дуло ружья между покрытыми инеем оконными стеклами. На мгновение парализовавшая его паника осталась позади, он был опять во всеоружии и, похоже, даже радовался происходящему. Он всмотрелся в сад и выпрямился, когда донесшийся издалека треск веток выдал путь отступления невидимого противника.

Вентресс пересек комнату и подошел к Сандерсу, который стоял, прижавшись спиной к стене, рядом с окном.

– Все в порядке. Он ушел.

Сандерс поколебался, прежде чем сдвинуться с места. Он оглядел обступившие лужайку деревья, стараясь по возможности остаться незамеченным. На дальнем краю лужайки застывшая в обрамлении двух дубов белая беседка преобразилась в огромную хрустальную корону. Стекла ее мозаичных окон мерцали, будто выложенные самоцветами; казалось, что за ними кто-то движется. Вентресс, однако, в открытую встал перед окном, обозревая пространство внизу.

– Это был Торенсен? – спросил Сандерс.

– Кто ж еще.

Казалось, что эта короткая стычка помогла Вентрессу расслабиться. Небрежно покачивая ружье на сгибе локтя, он расхаживал по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы получше изучить оставленную пулей в потолке отметину. По каким-то причинам он, очевидно, решил, что в этой междоусобице Сандерс принял его сторону, – быть может, потому, что Сандерс однажды уже спас его от нападения в туземной гавани Порт-Матарре. Сандерс, правда, действовал чисто инстинктивно, что, конечно же, не составляло для Вентресса тайны. Вентресс, очевидно, принадлежал к категории людей, ни перед кем не чувствующих себя в долгу, в чем бы этот долг ни выражался. Сандерс догадывался, что на самом деле Вентресс ощутил какую-то искорку близости, проскочившую между ними во время путешествия на пароходе из Либревиля, и что он целиком основывается в своих симпатиях и антипатиях на подобных совершенно случайных моментах.

В беседке больше не было заметно никакого движения. Сандерс шагнул вперед из своего укрытия возле окна.

– А нападение на вас в Порт-Матарре – это тоже дело рук Торенсена?

Вентресс пожал плечами:

– Скорее всего, вы правы, доктор. Ну да не беспокойтесь, я за вами присмотрю.

– Вам следует быть поосторожнее – эти головорезы шутить не намерены. Если верить тому, что мне рассказал на базе армейский капитан, алмазные компании не допустят, чтобы кто-то встал у них на пути.

Вентресс затряс головой, выведенный из себя бестолковостью Сандерса:

– Доктор! Ну сколько можно искать тривиальнейшие объяснения – наверняка вы не имеете никакого представления о своих собственных мотивах! Последний раз повторяю, мне нет никакого дела до проклятых бриллиантов Торенсена – как, впрочем, и до него самого! Причина нашей тяжбы… – Он резко смолк, уставившись невидящим взглядом в окно, и на лице у него впервые проступили следы усталости. Немного рассеянно, будто беседуя сам с собой, он продолжал: – Поверьте, я уважаю Торенсена – при всей своей неотесанности он понимает, что у нас с ним одна и та же цель, а вот что касается метода… – Вентресс повернулся на каблуках. – Пора отсюда убираться, – заявил он. – Оставаться здесь нет никакого смысла. Куда вы направляетесь?

– В Монт-Ройяль, если это возможно.

– Вряд ли. – Вентресс показал в окно. – Центр бури лежит как раз между нами и городом. Единственная ваша надежда – выйти к реке и вернуться по ней на армейскую базу. А кого вы разыскиваете?

– Своего бывшего сотрудника и его жену. Вы знаете отель «Бурбон»? Это в стороне от города. Госпиталь миссии, где они работают, расположен по соседству с отелем.

– «Бурбон»? – Вентресс наморщил лоб. – Разве это наш век? Вы опять выпадаете из времени, Сандерс. – Он направился к двери. – Это старая развалина у черта на рогах. Оставайтесь-ка со мной, пока мы не доберемся до опушки леса, а потом пробирайтесь обратно на военную базу.

***

Осторожно нащупывая ногой каждую ступеньку, они спускались по наросшим на лестнице кристаллам. На полпути Вентресс, шедший впереди, остановился и уступил дорогу Сандерсу.

– Мой пистолет. – Он похлопал себя по спрятанной под мышкой кобуре. – Я вас догоню. Гляньте из дверей, не видно ли чего.

Пока он возвращался назад, Сандерс пересек пустой холл. Он невольно задержался среди расцвеченных драгоценными камнями колонн. Вопреки инструкциям Вентресса, ему вовсе не улыбалось красоваться в широком дверном проеме окруженного колоннами портика. До середины холла ни из сада, ни от стоявших поодаль деревьев не доносилось ни звука, и он, повернув назад, стал дожидаться Вентресса среди колонн перед красовавшейся слева от него нишей в стене, окруженный десятками своих отражений, сверкающих в стеклянных чехлах мебели и стен.

Сандерс невольно поднял руки, чтобы поймать светящиеся радуги, разбегавшиеся по краям его одежды и по лицу. Сонмы сказочных Эльдорадо, воплощенных в его облике, чередой уходили в даль Зазеркалья – о стольких своих лучезарных отражениях он, человек света, не мог и мечтать. Он изучил профиль собственного отражения и отметил, что цветные полосы смягчили резкие линии рта и глаз, размыв оставленные временем следы, задубившие его кожу не хуже проказы. На миг он показался себе помолодевшим лет на двадцать, яркий слой румян у него на щеках едва ли оказался бы подвластен кисти Рубенса или Тициана.

Переведя взгляд в сторону, Сандерс с изумлением обнаружил, что среди всех этих радужных отражений в преломленных призмами солнечных лучах скрывается и один темный близнец. Его профиль и черты лица оставались неясными, но цвет кожи напоминал эбеновое дерево с сине-фиолетовыми вкраплениями противоположного края спектра. Таящая в себе угрозу, что особенно подчеркивалось ярким фоном, темная фигура застыла, отвернувшись в сторону, словно догадываясь о воплощенной в ее облике злокозненности. В ее опущенной руке, как звезда в чаше с дарами, сиял клин серебристого света.

Сандерс резко отпрыгнул влево, за колонну, когда затаившийся в нише негр ринулся ему наперерез. Нож блеснул в воздухе, не задев лица Сандерса, и его белый луч тут же затерялся среди мечущихся вокруг обоих мужчин отражений, по которым струились разноцветные сверкающие потоки. Сандерс ударил негра ногой по руке, и ему показалось, что это один из головорезов, напавших на Вентресса среди мостков в гавани Порт-Матарре. Присев так низко, что его костлявое, заостренное лицо маячило где-то между колен, негр размахивал перед собой ножом. Сандерс попятился было к лестнице, но тут заметил огромного мулата в рубахе военного образца, который выглядывал из-за книжного шкафа в гостиной, сжимая в покрытой шрамами руке автоматический кольт. На фоне инея его темное лицо, казалось, светилось изнутри.

Прежде чем Сандерс успел крикнуть Вентрессу об опасности, над головой у него прогремел выстрел. Нырнув вниз, он увидел, что негр с ножом корчится на полу, судорожно дергая ногами от нестерпимой боли. Кристаллическая масса соскользнула со стены у него за спиной и разбилась о диван, а негр, с трудом поднявшись на ноги, как раненое животное бросился наружу. Вслед ему с лестницы прозвучал второй выстрел, и Вентресс начал спускаться вниз, оставив свою столь удобную позицию позади перил. Его напряженное лицо трудно было разглядеть за прикладом ружья, жестом он показал, чтобы Сандерс держался подальше от входа в гостиную. Мулат, прятавшийся за книжным шкафом, бросился к дверному проему и, замерев на секунду под люстрой, выстрелил; в ответ на его бритую голову с хрустальных подвесок пролился целый ливень лучей. Он крикнул что-то высокому белокожему мужчине в короткой кожаной куртке, который, повернувшись к лестнице спиной, колдовал над вмонтированным в стену чуть выше декоративного камина сейфом.

Прикрывая сообщника, мулат выстрелил в дверной проем. Человек у сейфа как раз вытаскивал с верхней полки небольшой металлический ящичек, когда Вентрессу удалось опрокинуть возвышавшуюся в холле стойку красного дерева поперек сводчатого прохода. Ящичек упал на пол, и десятки рубинов и сапфиров раскатились по полу у ног высокого мужчины. Не обращая внимания на Вентресса, который никак не мог прицелиться в мулата, он нагнулся и сгреб своими большими ладонями попавшиеся под руку камни. Потом они с мулатом повернулись и бросились к застекленным створчатым дверям, которые с легкостью распахнулись под ударами их плеч.

Перепрыгнув через свою баррикаду, Вентресс влетел в гостиную и заметался среди пузатых канапе и кресел. Когда он подскочил к окну, беглецы уже скрылись за деревьями, и ему оставалось только, перезарядив ружье оказавшимися в кармане патронами, пальнуть им вслед через лужайку.

Он повел стволом в сторону Сандерса, когда тот, переступив через поваленную стойку, вошел в комнату.

– Ну как, доктор, путь свободен? – Вентресс часто дышал, его узкие плечи подергивались от избытка нервного напряжения. – Что случилось? Он же не задел вас, а?

Сандерс шел прямо на него. Оттолкнув ствол ружья, который Вентресс все еще направлял в его сторону, он пристально посмотрел сверху вниз на костлявое лицо бородача, заглянул в его до крайности возбужденные глаза.

– Вентресс! Вы же с самого начала знали, что они тут, – вы чертовски ловко использовали меня как приманку!

Он смолк. Вентресс, не обращая на него ни малейшего внимания, рассматривал окрестности сквозь стеклянные створки дверей. Сандерс отвернулся, ощущение какого-то вялого спокойствия притупило его усталость. Он заметил поблескивающие на полу драгоценные камни.

– Вы вроде бы говорили, что Торенсена не интересуют драгоценности.

Вентресс оглянулся на Сандерса, потом перевел взгляд на пол у сейфа. Не выпуская из рук ружья, он наклонился и стал ощупывать камни, не сдвигая их с места, словно озадаченный тем, что нашел их здесь. С отсутствующим видом он опустил несколько камней в карман куртки, потом собрал остальные и распихал их по карманам брюк.

Он вернулся к окну.

– Вы, конечно, правы, Сандерс, – сказал он бесцветным голосом. – Но, поверьте, я думал о вашей безопасности. – И он отрывисто бросил: – Давайте отсюда сматываться.

Когда они пробирались через лужайку, Вентресс отстал во второй раз. Сандерс остановился и оглянулся на дом, который возвышался позади них среди деревьев, как гигантский свадебный торт. Вентресс уставился на пригоршню драгоценных камней у себя на ладони. Яркие сапфиры соскальзывали вниз и ложились, расцвечивая его следы, на искрящуюся траву, когда он вступил под темные лесные своды.

Беседка

В течение часа они пробирались по руслу окаменевшего ручья. Настороженно выставив перед собой ружье, впереди ловко и сноровисто пробирался Вентресс, у него за спиной прихрамывал Сандерс. Время от времени они натыкались то на вмурованный в наст катер, то на тщетно пытавшегося встать на ноги остекленевшего крокодила, и тот, пытаясь проломить сплошной монолит цветного стекла, в беззвучной гримасе разевал пасть, которую доверху заполняли драгоценные камни.

Вентресс ни на миг не прекращал высматривать Торенсена. Кто из них за кем охотится, Сандерс так и не смог понять, как, впрочем, и причину их смертельной вражды. Хотя Торенсен уже дважды нападал на него, Вентресс, чего доброго, сам провоцировал его на это, старательно подставляя себя, будто пытаясь заманить противника в ловушку.

– Может, вернемся в Монт-Ройяль? – прокричал доктор Сандерс, и его голос эхом раскатился под сводами. – Мы забираемся все глубже в лес.

– Мы, дорогой Сандерс, отрезаны от города. Не беспокойтесь, рано или поздно я вас туда выведу.

Вентресс ловко перепрыгнул через трещину в поверхности потока. Внизу, под массой подтаивающих кристаллов, тонкая струйка воды текла по погребенному под льдом желобку.

Они шли и шли по лесу, куда вела облаченная в белое фигурка с озабоченным взглядом, описывая иногда замкнутые круги, словно Вентресс по ходу дела знакомился с топографией этого сумеречного царства драгоценностей. Всякий раз, когда Сандерс усаживался отдохнуть на один из остекленевших стволов и стряхивал наросшие, несмотря на ходьбу, кристаллы с подошв, Вентресс нетерпеливо дожидался, не сводя с Сандерса оценивающего взгляда, словно прикидывал, не стоит ли бросить его в лесу. Воздух по-прежнему оставался ледяным, вокруг них то смыкались, то расступались темные тени.

Затем, когда в надежде срезать путь и выйти к реке ниже по течению они оставили ручей и углубились в лес, им попались на глаза обломки разбившегося вертолета.

Поначалу, когда они наткнулись на прикорнувший в крохотной лощинке слева от тропы летательный аппарат, доктор Сандерс даже не узнал его. Вентресс остановился. С мрачным видом он указал на огромную машину, и Сандерс вспомнил, как вертолет нырнул в лес в полумиле от наблюдательного поста. Четыре искореженные лопасти в прожилках инея казались крыльями гигантской стрекозы и уже заросли ползучей порослью кристаллов, свисающих с соседних деревьев. Частично ушедший в землю фюзеляж распустился огромным полупрозрачным драгоценным цветком, в монолитных глубинах которого, словно символические рыцари какой-то средневековой геммы, застыли за пультом управления двое пилотов. Из их серебряных шлемов изливались нескончаемые потоки света.

– Им уже не поможешь. – Гримаса сожаления перекосила рот Вентресса. Отвернувшись, он пошел было дальше. – Пойдемте, Сандерс, или вы вскоре станете таким же, как они. Лес все время меняется.

– Подождите! – Сандерс пробирался через окаменевший подлесок, расшвыривая по сторонам обломки стеклообразной листвы. Он с трудом протиснулся мимо выпуклого купола кабины. – Вентресс! Тут человек!

Вместе они спустились на дно лощины под правым бортом вертолета. Распростершись на извилистых корнях огромного дуба, цепляясь за которые он, вероятно, пытался оттуда выбраться, лежал кристаллизовавшийся человек в военной форме. Его плечи и грудь прикрывала громадная кираса из драгоценных пластин, руки были заточены в рукавицы из сплавленных воедино призм; одну из таких рукавиц Сандерс уже видел у вытащенного из реки в Порт-Матарре человека.

– Вентресс, это же армейский капитан! Радек!

Сандерс всмотрелся в покрывавшее всю голову забрало, огромный сапфир в форме шлема конквистадора. Преломляясь в кристаллических призмах, черты лица, казалось, накладывались друг на друга в десятке различных плоскостей, но доктор Сандерс сумел тем не менее распознать слабовольный подбородок капитана Радека, армейского врача, который, собственно, и взял его на наблюдательный пункт. Он сообразил, что Радек в конце концов вернулся назад, вероятно в поисках Сандерса, когда тому не удалось выбраться из леса, но вместо этого обнаружил вертолет с обоими пилотами.

Теперь в глазах мертвеца переливались радуги.

– Вентресс! – Сандерс вспомнил утопленника в гавани Порт-Матарре. Он прижал руки к хрустальному панцирю на груди капитана, пытаясь уловить хоть какой-то намек на исходящее изнутри тепло. – Внутри всего этого он еще жив, помогите мне вытащить его отсюда! – Когда Вентресс выпрямился, качая головой над сверкающим телом, Сандерс выкрикнул: – Вентресс, я знаю этого человека!

Перехватив поудобнее ружье, Вентресс начал выбираться из лощины.

– Сандерс, вы только зря тратите время. – Он покачал головой, глаза его блуждали между деревьев. – Оставьте его здесь, он как-никак обрел покой.

Но Сандерс, скользнув мимо него, перешагнул одной ногой через покрытое кристаллами тело и попытался вытащить его из лощины. Оно оказалось чудовищно тяжелым, и ему с трудом удалось поднять одну руку. Часть головы и плеча, как и правая рука, были скованы наросшим у корней дуба хрусталем. Увидев, что Сандерс принялся пинать ногами узловатые корни, пытаясь разбить лед, Вентресс предостерегающе вскрикнул. Рванув на себя туловище Радека, Сандерсу удалось высвободить его. С лица и плеч осыпалось несколько кусков кристаллической оболочки.

Вентресс с криком спрыгнул на дно лощины. Он крепко схватил Сандерса за руку.

– Ради всего святого… – начал было он, но когда Сандерс оттолкнул его в сторону, более не настаивал и отступил.

Чуть погодя, не отрывая от Сандерса своих наполненных горечью маленьких глазок, он шагнул вперед и помог ему вытащить тело из лощины.

Ярдов через сто они добрались до берега ручья. Здесь он расширялся, превращаясь в протоку ярдов десяти шириной. Ледяная корка на ее середине казалась никак не толще нескольких дюймов, и было видно, как под ней бежит вода. Оставив искрящегося Радека на берегу, где он покоился, широко разметав руки, пока облепившие его кристаллы едва заметно таяли, Сандерс отломил от одного из деревьев большой сук и принялся бить им по ледовому панцирю. Под его ударами кристаллы легко раскалывались, и всего за несколько минут ему удалось расчистить круглую полынью трех-четырех ярдов в диаметре. Вытащив свое орудие на берег, он нагнулся, приподнял тело и переложил его спиной поперек сука, закрепив на нем плечи Радека ремнем. Если повезет, голова, поддерживаемая деревяшкой, останется над поверхностью достаточно долго, чтобы капитан успел прийти в себя, когда течение растворит все кристаллы.

Вентресс ничего не говорил, но по-прежнему смотрел на Сандерса полными горечи глазами. Прислонив ружье к дереву, он помог доктору перенести тело к пробитой полынье. Держась за концы сука, они ногами вперед спустили Радека в воду. Быстрое течение тут же утянуло тело в белый туннель. Омываемые потоком кристаллы на руках и ногах Радека тускло сияли из-под воды, а его наполовину погруженная в ручей голова покоилась на деревянном изголовье. Доктор Сандерс, прихрамывая, направился к берегу. Опустившись прямо на мрамор речного песка, он принялся, чертыхаясь, возиться с воткнувшимися ему в ладони и пальцы острыми иглами.

– Всего один шанс, но его надо использовать, – сказал он. Вентресс стоял в паре шагов от него. – Они наблюдают за рекой ниже по течению, может быть, они его заметят.

Вентресс подошел к Сандерсу. Его маленькое тело напряглось, подбородок уперся в грудь. Мускулы костистого лица безмолвно двигали губами, словно он тщательно подбирал слова. Он сказал:

– Сандерс, вы опоздали. Придет день, и вы поймете, чего лишили этого человека.

Доктор поднял глаза.

– Что вы имеете в виду? – раздраженно бросил он. – Вентресс, я ему кое-чем обязан.

Вентресс не обратил внимания на его слова.

– Только запомните, доктор: если вы когда-нибудь найдете меня в подобном состоянии, оставьте меня. Вы поняли?

***

Они пробирались через лес, не заговаривая друг с другом; иногда Сандерс отставал от Вентресса ярдов на пятьдесят. Подчас он думал, что Вентресс бросил его, но всякий раз перед ним вновь появлялась фигура в белом костюме, волосы и плечи которой покрывал тонкий пушок инея. Хотя и раздраженный бессердечностью Вентресса и отсутствием у него сочувствия в отношении Радека, Сандерс чувствовал, что поведению маленького архитектора могут найтись и другие объяснения.

Наконец они выбрались на опушку небольшой поляны, с трех сторон окруженной испещренной трещинами поверхностью речной бухты. На противоположном берегу сквозь прореху в пологе леса в небо устремлялся шпиль, венчающий крышу беседки с высоким фронтоном. К стоящим вокруг деревьям со шпиля протянулась редкая паутина тусклых прядей, словно прозрачная вуаль, придающая и стеклянному саду, и хрустальному домику приглушенный матовый лоск, свойственный белому мрамору могильных надгробий.

Еще более усиливали это впечатление окна опоясывавшей беседку веранды, изукрашенные тщательно проработанными в подражание узорочью на створках склепа завитками.

Махнув Сандерсу, чтобы тот оставался на месте, Вентресс, выставив перед собой ружье, подобрался ближе к беседке. Впервые за все время их знакомства Вентресс показался Сандерсу неуверенным в себе. Он вглядывался в эту постройку, как отважный путешественник, внезапно наткнувшийся в дебрях джунглей на таинственное и внушающее страх святилище.

Высоко над ним в полуденном свете медленно трепыхалась золотая иволга со спеленатыми стеклянным пологом крыльями. Рябь от ее движений расходилась кругами прозрачного света.

Вентресс взял себя в руки. Не обнаружив в беседке никаких признаков жизни, он, перебегая от дерева к дереву, добрался до реки и, крадучись как кошка, пересек ее льдистую гладь. В десяти ярдах от беседки он вновь остановился, невольно отвлеченный иволгой, сверкающей в пологе листвы у него прямо над головой.

– Это Вентресс – хватайте его!

На поляне грохнул выстрел, эхом отразился от раскинувшейся окрест хрупкой листвы. Застигнутый врасплох, Вентресс припал к ступеням беседки, вглядываясь в ее окна. На краю поляны в пятидесяти ярдах позади него появился высокий светловолосый мужчина в короткой черной кожаной куртке – Торенсен. С револьвером в руке он бросился к беседке. Притормозив на бегу, он еще раз выстрелил в Вентресса; по поляне разнесся многократно отраженный грохот выстрела. За спиной у Сандерса, словно рушащиеся стены зеркального домика, свисавшие с деревьев хрустальные шпалеры мха становились мутными и обваливались.

Открылась задняя дверь беседки. Сжимая в руках винтовку, на веранду выбрался обнаженный африканец, левую ногу и левую же сторону торса которого прикрывал хирургический пластырь. Он неловко оперся о колонну и выстрелил в затаившегося на крыльце Вентресса.

Спрыгнув с веранды, Вентресс, как заяц, припустил через реку, согнувшись почти вдвое и перескакивая через трещины. В последний раз оглянувшись, он с перекошенным от страха лицом помчался к деревьям; грузному Торенсену было за ним не поспеть.

Но тут, когда Вентресс добрался до излучины бухточки, где она расширялась, прежде чем слиться с рекой, над серебристыми веерами торчащей вдоль самой кромки берега болотной травы возникла фигура бритоголового мулата. Его огромное темное тело, четко очерченное на фоне окружающего леса белым инеистым контуром, метнулось вперед, словно бык, намеревающийся поддеть на рога спасающегося от него матадора. Вентресс проскочил от него в считанных футах, и мулат, резко, как бичом, взмахнув рукой, метнул в воздух над самой головой Вентресса стальную сеть. Потеряв от ее удара равновесие, Вентресс упал, проскользив по инерции ярдов десять, сквозь ячейки сети было видно его испуганное лицо.

Удовлетворенно заворчав, мулат вытащил из-за пояса пангу22
  Панга – длинный нож для резки и рубки лиан, кустарников и т. п.; африканская разновидность мачете


[Закрыть] и тяжело шагнул к крохотной фигурке, простертой перед ним, будто связанное животное. Вентресс колотился в сети, пытаясь высвободить свое ружье. В десяти футах от него мулат на пробу рассек воздух мощным ударом и бросился вперед, чтобы добить соперника.

– Торенсен! Остановите его! – закричал Сандерс. Все случилось так быстро, что Сандерс не успел сдвинуться с места, а в ушах у него еще звенели отзвуки выстрелов. Он вновь крикнул что-то Торенсену, который, подбоченясь, дожидался развязки у крыльца беседки, повернув в сторону свое длинное лицо, как бы не желая принимать в происходящем никакого участия.

Елозя спиной по земле, Вентресс сумел частично высвободиться из силков. Выпустив ружье из рук, он стянул сеть себе на пояс. Мулат навис над ним с занесенной пангой.

Дернувшись, как эпилептик, Вентресс смог откатиться на несколько футов. Громкий хохот мулата захлебнулся в злобном вопле. Кристаллическая корка подалась у него под ногами, и он до самых колен провалился сквозь наст. Напрягшись изо всех сил, он сумел перенести вес своего тела на высвобожденную из пролома ногу, но стоило ему попытаться вытянуть и вторую, как первая опять провалилась по колено. Вентресс отпихнул сеть в сторону, и мулат, подавшись вперед, рубанул пангой по льду в каких-то дюймах от его башмаков.

Вентресс, пошатываясь, поднялся на ноги. Ружье по-прежнему опутывала сеть, и он, подхватив и то и другое, бросился по насту прочь. Позади него мулат, словно впавший в неистовство морской лев, прорубался через ломкий наст, круша его налево и направо тяжелыми ударами своей панги.

Вскоре Вентресс был вне пределов досягаемости. Там, где бухточка расширялась, пролегала более глубокая протока, которую прикрывал лишь совсем тонкий слой наста.

С корки под ногами Вентресса осыпался иней, но извилистые дорожки твердого льда выдерживали вес его хрупкого тела. Через двадцать ярдов он добрался до берега и метнулся под прикрытие деревьев. Когда перевязанный пластырем африканец с веранды беседки выпустил ему вслед последнюю пулю, доктор Сандерс находился в самом центре поляны. Он смотрел, как мулат барахтается в заполненной влажными кристаллами яме, с остервенением врубаясь в них и посылая во все стороны сонмы радужных сполохов.

– Эй вы! Идите сюда! – Торенсен поманил Сандерса револьвером к себе. Кожаная куртка, которую он носил поверх синего костюма, выгодно скрадывала его дородность и подчеркивала мускулатуру На длинном лице под светлыми волосами застыло насупленное выражение. Когда Сандерс подошел поближе, он испытующе вгляделся в него.

– Что вы тут делаете с Вентрессом? Разве вы не из группы экспертов? Я видел вас на набережной вместе с Радеком.

Доктор Сандерс собрался было ответить, но Торенсен поднял руку. Показав на маячившего на веранде с наведенной на Сандерса винтовкой африканца, Торенсен зашагал по направлению к мулату:

– Я сейчас вернусь – не вздумайте убегать.

Неподалеку от беседки мулату наконец удалось выбраться на поверхность потверже. Завидев подходящего Торенсена, он разразился криками и, отчаянно жестикулируя, замахнулся пангой на раздробленную ледяную корку, словно пытаясь оправдаться за то, что упустил Вентресса. Торенсен на это кивнул и отпустил его, со скукой взмахнув рукой. Пройдя чуть дальше по застывшей глади, он принялся пробовать ногой полуоформившиеся кристаллы на прочность. Несколько минут он разгуливал взад-вперед, поглядывая в сторону реки, словно прикидывая расположение и размеры подземных протоков.

Когда он вернулся к Сандерсу, влажные кристаллы с его башмаков рассыпали во все стороны разноцветные блики. Вполуха он выслушал рассказ Сандерса о том, как тот заблудился в лесу после крушения вертолета. Сандерс описал свою случайную встречу с Вентрессом и то, как они потом наткнулись на тело Радека. Припомнив горестные протесты, которыми осыпал его Вентресс, доктор подробно изложил свои соображения, которые побудили его, на первый взгляд, утопить мертвеца.

Торенсен угрюмо кивнул:

– У него, может, и есть шанс. – Словно для того, чтобы приободрить Сандерса, он добавил: – Вы делали то, что надо.

Мулат и обнаженный, наполовину залепленный хирургическим пластырем, африканец расселись на ступеньках, ведущих к веранде. Мулат точил свою пангу, а его напарник, опустив винтовку на голое колено, обшаривал взглядом лес. У него было худощавое смышленое лицо молодого клерка или младшего инженера, и время от времени он бросал на Сандерса взгляды, в которых сквозило признание в докторе собрата, пусть и далекого, по касте людей с образованием. Сандерс вспомнил, что именно его темное отражение, сжимавшее в руке нож, он и перепутал со своим собственным в зеркальном холле дома Торенсена.

А Торенсен поглядывал через плечо на окна беседки, не вполне, казалось, отдавая себе отчет в присутствии Сандерса. Доктор заметил, что, в отличие от костюма Вентресса и его собственной одежды, кожаную куртку Торенсена иней не тронул.

– Вы не можете отвести меня обратно к военному посту? – спросил он шахтовладельца. – Я уже несколько часов пытаюсь выбраться из леса. А где отель «Бурбон», вы знаете?

Вытянутое лицо Торенсена помрачнело.

– Армия отсюда далеко. Стужа расползлась по всему лесу. – Он махнул револьвером в сторону реки. – А что насчет Вентресса? Бородача? Где вы его подцепили?

Сандерс еще раз все ему объяснил. Ни Торенсен, ни мулат не признали в нем человека, защищавшего Вентресса от нападения в Порт-Матарре.

– Он укрывался в доме у реки. В вашем доме, – сказал он. – Почему вы стреляли в него? Он что, преступник? Пытается украсть что-то с ваших копей?

Молодой африканец с винтовкой рассмеялся. Торенсен, не изменившись в лице, кивнул. Отвечал он уклончиво, будто не был уверен в себе и никак не мог решить, что же ему делать с Сандерсом.

– Даже хуже. Он безумец, он совсем свихнулся.

Он повернулся и начал подниматься по ступенькам, махнув рукой Сандерсу, будто поощряя его к самостоятельной вылазке в лес.

– Будьте настороже, никогда не знаешь, что выкинет лес в следующий миг. Не останавливайтесь, лучше уж кружите на одном месте.

– Подождите минутку! – позвал его Сандерс. – Я хочу остаться здесь. Мне нужна карта, я должен разыскать этот самый отель «Бурбон».

– Карта? Какой теперь от нее прок? – Торенсен колебался, поглядывая на беседку, – словно опасался, что Сандерс чем-то осквернит ее светозарную белизну. Когда доктор бессильно уронил руки, Торенсен, пожав плечами, кивнул своим людям, чтобы они от него не отставали.