Текст книги "Не тяни тигра за хвост"

– Слышите? – спросил Кен.

– Я весь вечер ждала грозы. Надеюсь, станет попрохладнее.

Глазок приоткрылся, и на краткий миг в нем появилось бледное худое лицо с жестким взглядом, потом открылась и дверь.

– Добрый вечер, мисс Карсон.

Дверь открыл толстяк-коротышка с шапкой светлых вьющихся волос. Он оглядел Кена с головы до ног.

– Хэлло, Джо, – ответила Фей улыбаясь. – Народ есть?

– Полно, – ответил Джо. – Но твой столик свободен.

Фей кивнула и провела Кена через пустой вестибюль по коридору к еще одной двери. Она открыла ее, и до них донеслась танцевальная мелодия.

Они спустились по покрытой красной ковровой дорожкой лестнице, где девушка из гардероба взяла у Кена шляпу. Потом прошли в большой, аляповато раскрашенный бар.

В баре было много посетителей, и Кен смутился. Но, оглядевшись, понял, что опасаться нечего. Фей была права, эти люди действительно не его круга. Женщины – развязные, раскрашенные и шумные. Мужчины – крутые, спортивного вида. Некоторые были в вечерних нарядах. На Кена никто не обратил внимания. Несколько мужчин поприветствовали Фей и сразу же отвернулись.

К ним подошел бармен и вытер тряпкой блестящую поверхность стойки.

– Добрый вечер, мисс Карсон.

– Два мартини, Джек.

Она забралась на табурет, а Кен встал рядом.

Бармен подал две порции мартини, а потом удалился, чтобы обслужить нового клиента – высокого негра, который зашел в бар.

Кен с любопытством посмотрел на негра.

Это был высокий мужчина почти двухметрового роста, с широкими плечами. Бритая голова, а на лице – зигзагообразный шрам, который начинался под глазом и доходил до уголка рта. В вельветовом пиджаке лавандового цвета, черных брюках, белой нейлоновой рубашке и розовато-лиловом галстуке-бабочке. При каждом его движении сверкала воткнутая в галстук бриллиантовая булавка.

– Хэлло, Сэм, – сказала Фей, подняла руку и помахала негру.

Он широко улыбнулся, обнажив ряд зубов в золотых коронках.

– Желаю хорошо поразвлечься, конфетка, – сказал он звучным басом.

Его черные глаза на мгновение задержались на Кене, а потом он коротко ему кивнул. Негр взял свой стакан и подошел к худощавой мулатке в декольтированном зеленом вечернем платье, курившей сигарету в длинном мундштуке. Она увидела Фей и помахала ей рукой.

– Это – Сэм Дарси, – сказала Фей Кену. – Он – владелец клуба. Здесь я выступала в первый раз. Он отличный парень. А рядом Клодетта, его жена.

– Вот это великан! – заметил Кен. Негр явно произвел на него впечатление.

– Он одно время бы спарринг-партнером Джо Луиса. Построил клуб буквально на голом месте. Видел бы ты этот клуб, когда я начинала выступать! Сырой подвал с несколькими столиками и пианистом. А через пять лет вот во что превратился! – Фей допила свой мартини и соскользнула с табурета. – Пойдем перекусим. Умираю с голоду.

Кен расплатился за выпивку и пошел за ней через бар в ресторан. Почти все столики были заняты, несколько пар танцевали.

Метрдотель, смуглый итальянец с ястребиным взглядом, бросился к ним, подчеркнуто вежливо раскланялся с Фей и проводил их к столику у стены.

Они заканчивали омлет с грибами и креветками, когда Кен увидел входящую в ресторан девушку редкой красоты. Взгляды мужчин, сидящих в ресторане, переключились на нее.

Она была высокая и стройная, в вечернем платье цвета морской волны с таким глубоким вырезом, что Кен не мог отвести взгляда от девушки. От такой фигуры старец под восемьдесят мог бы запросто отдать концы. Светлые локоны, собранные на макушке, подчеркивали совершенную форму головы. Длинные, загибающиеся вверх ресницы оттеняли огромные изумрудно-зеленые глаза. Кена девушка просто потрясла.

– Вот это да! Кто она? – спросил Кен.

– Потрясная, правда? – откликнулась Фей, и Кен с изумлением заметил, как помрачнело ее лицо. – Ты видишь перед собой самую знаменитую шлюху в городе.

– Вы пристрастны, – сказал Кен и рассмеялся.

Кен рассматривал блондинку. Та бросила на него безразличный взгляд, посмотрела на Фей, потом повернулась и вышла.

– Скажите ее имя.

– Гилда Дорман, – ответила Фей. – Мы когда-то вместе снимали квартиру. Она сейчас поет. С ее фигурой и моральными принципами я бы тоже далеко пошла!

Горечь и злость в ее голосе привели Кена в недоумение. Он отодвинул свой стул:

– Давайте потанцуем.

Фей выдавила улыбку:

– Прости, я наговорила лишнего. Не выношу эту потаскушку! Это из-за нее мне пришлось бросить танцевать. – Она встала. – Пойдем потанцуем.

Когда Кен и Фей вернулись в бар, было двадцать минут первого.

– Быстренько пропустим по стаканчику, а потом домой, – сказала Фей.

– Какой замечательный вечер, – заметил Кен, заказывая виски с содовой. – Я получил массу удовольствия.

Фей бросила на него изумленный взгляд:

– Ты хочешь бросить меня здесь?

Кен не колебался. Он уже не мог остановиться. Ему не хотелось возвращаться в свою пустую квартиру.

– Вы говорили, что я могу передумать. Так вот, я передумал.

Фей обнялся его:

– Признайся, ты в первый раз ушел от жены?

– Что вы хотите этим сказать? – удивился Кен.

– Могу поспорить, ты женат и твоя жена в отъезде. Я угадала, верно?

– Неужели это у меня на лбу написано? – спросил Кен, досадуя, что Фей так быстро обо всем догадалась.

Она похлопала его по плечу:

– Мне не следовало этого говорить. Но мне с тобой хорошо. Я провела такой приятный вечер. Просто хотела убедиться в том, что ты не свободен. В противном случае я бы уж тебя не выпустила.

Кен покраснел:

– Верно, я женат.

Фей пожала плечами и улыбнулась:

– Вот так всегда: всех хороших парней уже разобрали. – Она взяла его под руку. – Пойдем.

Когда Кен забирал свою шляпу, в вестибюле находился Сэм Дарси.

– Раненько нас покидаешь, красавица, – тихо шепнул он Фей.

– Для меня это поздно, Сэм. До завтра.

– Всего хорошего.

Портье Джо открыл дверь и отступил в сторону:

– До свидания, мисс Карсон.

– Пока, Джо.

И они вышли в тихую жаркую ночь.

– Как в пекле, верно? – заметила Фей, крепко держась за руку Кена.

Они вышли с аллеи на главную улицу.

– Подождем такси, – сказала Фей, открыла сумочку и достала пачку сигарет. Она предложила сигарету Кену, и они одновременно закурили.

Кен случайно бросил взгляд через дорогу, на какого-то человека, который будто чего-то испугался и поспешил уйти из освещенного фонарем места в тень. Но Кен заметил, что это был высокий, худой, светловолосый парень, без шляпы, молодой и, насколько Кен мог рассмотреть, довольно симпатичный.

Тогда Кен не придал этому значения, но позднее ему придется вспомнить этого человека.

Из-за угла появилось такси, и Фей замахала рукой.

В такси Фей положила Кену голову на плечо и взяла его за руку.

«Удивительно, – подумал он, – у меня такое ощущение, словно я ее знаю много лет».

В обществе Фей Кен чувствовал себя совершенно свободно и понимал, что ему будет нелегко противостоять соблазну увидеться с ней снова.

– Сколько времени вы занимаетесь этим? – спросил он.

– Около года. – Фей бросила на него удивленный взгляд. – Милый, не пытайся меня перевоспитывать. Это старая песня, и я устала от советов, которые непрестанно дают мне мужчины.

– Полагаю, что и от такой жизни вы тоже устали. Да, это не мое дело, но я лично считаю, что вы могли бы добиться успеха в любом другом начинании. Вы прекрасно танцуете. Неужели вы не сможете выступать в шоу?

– Я не хочу возвращаться в шоу. Без хорошего партнера номер не сделать. А чем ты зарабатываешь себе на жизнь?

Кен почувствовал опасность. В городе всего три банка. Не так уж трудно будет вычислить, где он работает. Он читал множество историй о том, как шантажируют деловых людей.

– Я работаю в одной конторе, – осторожно ответил он.

Фей посмотрела на Кена и рассмеялась:

– Не пугайся. Я же тебе уже говорила: я совершенно безобидна. – Она отодвинулась от Кена и посмотрела ему в лицо. – Ты сегодня ужасно рискуешь. Понимаешь?

Он неестественно рассмеялся:

– О, я не знаю…

– Но это так. Ты счастлив в браке, и у тебя есть определенное положение в обществе, свой круг друзей. И вдруг под влиянием момента ты звонишь девице, о которой ничего не знаешь и которую ты никогда прежде не видел, и назначаешь ей встречу. С таким же успехом ты мог бы выбрать другую женщину и нарвался бы на одну из хищниц. А уж она как пиявка так присосалась бы к тебе, что пришлось бы здорово постараться, чтобы заставить ее выпустить добычу.

– Ну, я не настолько глуп. Вас мне рекомендовал один мой друг.

– Странный у тебя друг, милый, – сказала Фей серьезно. – Мой отец всегда призывал меня к осторожности и любил повторять одну поговорку, которая как нельзя лучше относится к тебе: «Смотри, не тяни тигра за хвост». Я никогда не забываю этого мудрого совета. И ты ее не забывай. Вычеркни нашу встречу из своей жизни. Забудь обо мне. И не звони мне. Я не стану с тобой больше встречаться. – Фей взяла его руку и сжала. – Я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.

Кен был растроган.

– Вы странная девушка и слишком неиспорченная для такого ремесла.

Фей покачала головой:

– Если бы все было так! Это все случайно, милый. Просто твоя наивность тронула меня, вот я и дала слабинку. – Она рассмеялась. – Еще немножко, и мы с тобой начнем рыдать на плече друг у друга. Ну, мы приехали.

Кен расплатился с водителем, они вместе поднялись по ступеням, открыли входную дверь и стали подниматься по лестнице.

Кена охватила тревога. Вероятно, потому, что Фей подчеркнула, что он рискует. Поднимаясь по лестнице, Кен заколебался. Надо было проводить ее до двери дома, а самому вернуться. Они провели вместе прекрасный вечер. И не надо дальше испытывать судьбу. «Не тяни тигра за хвост» – так, кажется, она сказала. А что, если этот тигр внезапно проснется? Но, несмотря на свои колебания, Кен поднимался вслед за Фей по лестнице. На верхней площадке прямо перед ними оказался рыже-коричневый пекинес. Пес окинул их безразличным взглядом своих выпученных, налитых кровью глаз и вдруг так пронзительно тявкнул, что Кен вздрогнул.

Словно ожидая сигнала, дверь открылась, и на площадку вышел Рафаэль Свитинг в черной пижаме и накинутом сверху блестящем шелковом халате. Незажженная сигарета свисала с его толстой нижней губы.

– Лео! – строго сказал он. – Как тебе не стыдно! – И он улыбнулся Кену лукавой заговорщицкой улыбочкой. – Воображает себя сторожевым псом, – продолжал он. – Несколько амбициозно для такой крошки, верно?

Свитинг наклонился и взял собаку на руки.

Ни Фей, ни Кен ничего не ответили. Они продолжали подниматься, отлично зная, что Свитинг провожает их взглядом, а его неукротимое любопытство, словно паяльная лампа, прожигало в их спинах дырки.

Кен вспотел. В облике этого мерзкого толстяка было что-то угрожающее и тревожное, хотя он не мог точно объяснить, почему у него возникло такое чувство.

– Грязный шпион! – бросила Фей, открывая входную дверь. – Всегда появляется в тот момент, когда меньше всего нужен. Но не волнуйся, он совершенно безобидный.

Кен в этом сомневался, но промолчал. Когда они вошли в квартиру и захлопнули дверь, Кен почувствовал настоящее облегчение.

Бросив шляпу на стул, он подошел к камину и неожиданно почувствовал смущение.

Фей, обняв его за шею, крепко поцеловала в губы.

Кен колебался мгновение, а потом поцеловал ее. Фей, закрыв глаза, прижималась к нему, но у него вдруг пропало желание.

Фей словно почувствовала это и отодвинулась от него.

– Через две секунды я буду к твоим услугам, милый, – улыбнулась она. – Выпей что-нибудь и мне налей, – и ушла в спальню.

Кен закурил сигарету и подошел к бару. Теперь он был уверен, что зря вошел в ее квартиру. Непонятно почему, но вечер потерял для него свою прелесть. Ему вдруг стало стыдно за свое поведение. Он подумал об Энн. Его поступок – непростительное предательство по отношению к Энн. Если она об этом узнает, он не сможет смотреть ей в глаза.

Кен налил себе неразбавленного виски и сделал большой глоток.

«Но, по крайней мере, еще не поздно уйти домой», – сказал он себе и стал медленно расхаживать по комнате. Он бросил взгляд на часы, стоящие на каминной полке: без четверти час.

Да, надо пойти домой, окончательно решил Кен и почувствовал легкое тщеславие, принеся такую жертву, на которую, как он чувствовал, пошли бы немногие мужчины. Он сел в кресло и стал ждать Фей. Внезапный сильный удар грома заставил его подскочить.

От квартиры Фей до парковочной площадки было довольно большое расстояние. Ему надо спешить. Промокнуть совсем не хотелось. Вспышка молнии проникла сквозь белые занавески на окне, раздался новый удар грома. Кен встал, раздвинул занавески и посмотрел на улицу. При свете фонаря он увидел мокрый от дождя тротуар. Зигзаг молнии осветил крыши домов, и снова раздался громкий раскат грома.

– Фей! – позвал он, отодвигаясь от окна. – Вы скоро?

Ответа из спальни не последовало, и, решив, что она пошла в ванную, Кен снова выглянул в окно. Пошел сильный дождь, и тротуар уже блестел в свете фонарей. По окну, заливая стекло, стекали струйки дождя.

«Да, в такой ливень выходить нельзя, – сказал он себе, – придется переждать, пока не кончится дождь».

И его решимость не оставаться с Фей на ночь стала понемногу ослабевать. «Все равно дело уже сделано, – подумал он и загасил сигарету. – К чему мокнуть? Она рассчитывала, что проведет ночь со мной. Если уйти, она может обидеться. Кроме того, безопасней провести ночь здесь, чем возвращаться домой в такой поздний час». Миссис Филдинг, их соседка, наверняка услышит шум подъезжающей машины и, без сомнения, насплетничает Энн, когда та приедет, что он вернулся домой так поздно.

Кен выпил виски и подошел к бару, чтобы приготовить себе новую порцию.

«Она специально тянет время», – решил Кен, поглядывая на дверь спальни.

– Поторопитесь, Фей. Чем это вы там занимаетесь?

Молчание, которое последовало в ответ на его вопрос, привело его в недоумение. Уже десять минут, как ее нет. Кен прислушался, но ничего не услышал, кроме размеренного тиканья стоящих на каминной полке часов и стука дождя об оконное стекло.

Неожиданно свет погас, черная темнота окутала комнату. На мгновение Кен испугался, но, сообразив, что, должно быть, перегорели пробки, стал ощупью искать стол, чтобы поставить стакан.

– Фей! – крикнул он. – У вас есть запасной предохранитель? Я починю пробки.

Ему показалось, что он услышал скрип двери, словно ее кто-то осторожно открывает.

– У вас есть фонарик? – громко спросил он.

Тишина.

По спине у него медленно поползли мурашки.

– Фей! Вы меня слышите?!

И снова тишина.

Он сунул руку в карман за зажигалкой. Где-то рядом скрипнул паркет.

Кен, испугавшись, поспешно отступил назад, наткнулся на стол и услышал, как разбился его стакан с виски.

– Фей! что еще за шутки?! – охрипшим голосом спросил он.

Он явно слышал чьи-то шаги, потом кто-то подтолкнул стул. У него волосы встали дыбом.

Кен вытащил зажигалку, но у него так дрожали руки, что он выронил ее на пол.

Нагнувшись, чтобы поднять ее, услышал, как щелкнул замок, а потом заскрипела дверь.

Он посмотрел на входную дверь, но в окутывавшей его темноте ничего не увидел. Дверь хлопнула. Кен вздрогнул, а потом ясно услышал шаги человека, бегущего вниз по лестнице.

– Фей!

Теперь он был напуган не на шутку.

Кен непослушными руками нашарил зажигалку. Огонек был маленьким, но ему все-таки удалось разглядеть, что комната пуста.

Кто же тогда вышел из квартиры? Фей или кто-то другой?

– Фей!

Жуткая тишина повергла его в настоящую панику.

Прикрывая пламя зажигалки рукой, Кен медленно прошел по комнате к двери спальни.

– Вы здесь, Фей?

Он поднял зажигалку над головой. Пламя медленно угасало. Через несколько минут зажигалка выдохнется. Кен пошел вперед, вглядываясь в темную комнату. Посмотрел на кровать. От того, что он там увидел, у него перехватило дыхание.

Фей лежала поперек кровати, закинув руки за голову. Узкий ручеек крови тек у нее между грудей и стекал на пол, образуя небольшую лужицу.

Кен застыл, как парализованный, не в силах сдвинуться с места.

Мерцающее пламя зажигалки неожиданно потухло.

Глава 3

Зигзагообразная вспышка молнии осветила комнату ярким сине-голубым светом, а от раската грома задрожали оконные стекла. В это короткое мгновение Кен заметил на прикроватном столике электрический фонарик, схватил его и включил. Круг яркого света упал на распростертую на кровати Фей.

Кен склонился над ней. Ее полуоткрытые глаза смотрели прямо на него. Кровь из небольшой раны над левой грудью больше не текла струйкой, а только медленно капала. Губы Фей дрогнули, потом ее тело сотрясла судорога, спина выгнулась дугой, а руки с силой сжались в кулаки так, что суставы пальцев побелели.

– Ради Бога, Фей! – выдохнул Кен.

В ее затуманенном взгляде промелькнул ужас, потом глаза лишились всякого выражения, закатились, а лицевые мышцы ослабли. Сквозь сжатые зубы вырвался тихий вздох, Фей как бы вся уменьшилась и почему-то стала похожей на куклу.

Кен тупо смотрел на нее. Луч фонарика заметался – Холланда била дрожь, у него тряслись руки. Он коснулся ее груди слева, перепачкав пальцы в крови. Сердце уже не билось.

– Фей!

Его затошнило, и он почувствовал горечь во рту. Кен закрыл глаза, стараясь справиться с тошнотой. Немного успокоившись, он нетвердыми шагами стал отходить от кровати и коснулся ногой чего-то твердого, направил фонарик на пол и увидел на ковре нож для колки льда с синей ручкой. Короткое острое лезвие ножа было обагрено кровью.

Затаив дыхание, Кен смотрел на него.

Это преднамеренное убийство!

Этого Кен уже не мог перенести. У него подогнулись колени, и он сел на пол.

Не переставая гремел гром, а дождь лил как из ведра. Кен услышал шум проезжающей машины. Ее двигатель издавал какой-то пронзительный звук на высокой ноте. Затаив дыхание, он прислушивался. Машина пронеслась мимо дома не останавливаясь, и Кен расслабил окаменевшие мышцы.

Убийство!

Он поднялся на ноги.

«Я напрасно теряю время, – размышлял он. – Нужно позвонить в полицию».

И снова направил луч фонарика на Фей. Надо убедиться, что девушка мертва. Кен встал, подошел к кровати, наклонился над ней, потрогал артерию на шее и не почувствовал никакой пульсации.

К горлу снова подкатила тошнота.

Кен отшатнулся и ступил ногой во что-то липкое, его бросило в дрожь: он стоял в луже крови.

Кен вытер ногу о ковер, а потом нетвердой походкой направился в гостиную.

Жаркая, чернильно-черная темнота, разрезаемая тонким лучом фонарика, давила на его легкие. Он подошел к бару, налил себе неразбавленного виски и одним глотком осушил стакан. Алкоголь немного успокоил его.

Кен обвел лучом комнату, отыскивая телефон. Аппарат стоял на маленьком столике у кушетки, он бросился было к нему, но остановился.

А если полиция не поверит? Вдруг его обвинят в убийстве Фей? При этой мысли он похолодел. А если поверят его рассказу и если поймают убийцу, он станет главным свидетелем на суде. Как он сможет объяснить свое присутствие в квартире в момент совершения убийства? Вот тогда-то правда выплывет наружу. И Энн обо всем узнает. Узнают обо всем и в банке. И всего его друзья.

У Кена пересохло во рту. Его имя будет на первых страницах газет. И все узнают, что, пока Энн была в отъезде, он ходил к девице по вызову.

«Уноси ноги! – приказал он себе. – Ей уже ничем не поможешь. Она мертва. О себе нужно думать! Убирайся отсюда, и как можно быстрее!»

Кен устремился к входной двери, потом резко остановился. Не оставил ли он чего, что может навести полицию на его след? Нельзя бежать в панике. Наверняка остались отпечатки его пальцев. Кен стоял в темноте, борясь с приступом панического ужаса, вспоминая, чего он касался. Отпечатки пальцев остались на стакане, из которого он пил виски. Фонарик Фей он чуть было не унес с собой, а это могло бы его погубить. На бутылке с виски тоже остались его отпечатки. Кен вытащил носовой платок и вытер вспотевшее лицо.

О том, что Фей мертва, знает только он да ее убийца. Значит, время у него есть. Нельзя поддаваться панике. Прежде чем уйти, нужно все проверить в гостиной и в спальне, удостовериться, что не осталось никаких признаков его пребывания здесь, которые могли бы навести полицию на его след.

А для этого ему необходим свет.

Кен отыскал щит с пробками на кухне. Он сменил перегоревшую пробку и повернул выключатель. На кухне вспыхнул свет.

Носовым платком Кен тщательно протер щиток, а потом вернулся в гостиную. Осмотревшись, он увидел шляпу, которая лежала на стуле. Кен совершенно забыл о ней! Если бы он поддался панике и ушел, то оставил бы ее здесь, на стуле. А там имеется метка с его именем и фамилией. Кен надел шляпу. Потом собрал осколки разбившегося стакана, завернул их в газету, раздавил каблуком в порошок и бросил в мусорное ведро.

В раковине он обнаружил губку и прихватил ее в гостиную. Протер стакан, из которого пил, и бутылку с виски.

В пепельнице остались окурки сигарет, которые он выкурил. Кен сложил их в карман, а потом вытер пепельницу губкой.

Он попытался вспомнить, не касался ли он чего-нибудь еще в этой комнате. Телефон! Он тщательно протер телефонную трубку.

Похоже, здесь ему больше делать нечего.

Кен боялся возвращаться в спальню, но это было необходимо сделать. Он взял себя в руки, медленно прошел по гостиной и включил свет в спальне. Стараясь не смотреть на мертвое обнаженное тело Фей, тщательно вытер фонарик и положил его на прикроватный столик – туда, где он лежал раньше. Потом внимательно осмотрел все в спальне. В спальне Кен ничего не касался, кроме фонарика. Он в этом уверен. Кен посмотрел на нож для колки льда с синей ручкой, лежащий на ковре. Откуда он тут взялся? Неужели его принес с собой убийца? Кен решил, что это маловероятно. Если бы убийца принес его с собой, он наверняка унес бы его. А как убийца попал в квартиру? Уж конечно не через окно! У него был ключ, или он открыл замок входной двери отмычкой.

«Какая разница? – подумал Кен. – Время идет. Надо уходить».

Уверенный, что не оставил больше нигде отпечатков пальцев и никаких других улик, которые могли бы навести полицию на его след, Кен решил уходить.

Но сначала нужно смыть кровь с рук и проверить, нет ли пятен на одежде. Кен пошел в ванную. Предусмотрительно накрыв носовым платком вентиль водопроводного крана, он включил воду и смыл засохшую кровь с рук. Вытер руки полотенцем, а потом подошел к большому зеркалу, чтобы внимательно осмотреть одежду.

Сердце сбилось с ритма, когда он заметил маленькое красное пятнышко на внутренней стороне обшлага левого рукава и еще одно на манжете левой брючины.

Кен смотрел на пятна и чувствовал, как его охватывает паника. А если их кто-нибудь заметит!

Он налил воды в раковину, взял губку и принялся лихорадочно отмывать пятна. Они приобрели темно-коричневый цвет, но не исчезли.

Сойдет, решил Кен, споласкивая губку. Когда вода в раковине стала светло-розовой, он поморщился. Потом спустил воду и положил губку на место.

Выключив свет, Кен быстрыми шагами прошел через спальню в гостиную.

Пришло время уходить.

Он еще раз огляделся.

Гроза прошла. Раскаты грома теперь слышались откуда-то издалека, но дождь еще стучал в окна.

Кен сделал все, что мог. На часах было без двадцати два. Вряд ли он кого-нибудь встретит в такое время на лестнице. Кен подошел к входной двери, выключил свет и протянул руку к дверной ручке. Но если кого-нибудь встретит… Кен вынужден был сделать над собой усилие, чтобы повернуть ручку. И услышал какой-то шум по ту сторону двери, который поверг его в панику и заставил застыть на месте.

Приложив ухо к двери, Кен услышал скребущие звуки – кто-то царапал дверь с обратной стороны. Он прислушался, затаив дыхание. Сердце громко стучало в груди.

Его напряженный слух уловил какой-то тихий звук, похожий на прерывистое дыхание, словно принюхивалась собака. Точно, за дверью был пес. Кен сразу же вспомнил о рыже-коричневом пекинесе, а потом и о его владельце – Рафаэле Свитинге. Как он мог забыть о Свитинге!

Свитинг видел, как они с Фей возвращались. Кен вспомнил, как толстяк рассматривал его, словно старался запомнить во всех подробностях. Когда полиция обнаружит тело Фей, Свитинг, несомненно, даст им подробнейшее описание Кена.

Он закрыл глаза, стараясь совладать с растущей паникой.

«Соберись! – приказал он себе. – Сотни мужчин похожи на тебя. Даже если он и даст полиции твое описание, как они смогут тебя отыскать?»

Кен прислонился к двери, прислушиваясь. Пес возился около двери, пытаясь просунуть нос под дверь. Кен услышал, как скрипнули ступени.

– Лео!

От женоподобного голоса Свитинга сердце Кена забилось в бешеном ритме.

– Лео! Иди сюда!

Пес продолжал пыхтеть под дверью.

Кен выжидал. Сердце билось так отчаянно, что он опасался, что Свитинг услышит его биение.

– Если ты не спустишься, я поднимусь сам, – сказал Свитинг. – Это очень плохо, Лео! Ты непослушный пес!

Заскрипели ступени. Кен поспешно отошел от двери и затаил дыхание.

– Иди сюда, Лео! Что ты там вынюхиваешь?

Наступило долгое мучительное молчание, потом Кен услышал тихие шаги около двери. Снова молчание, и у Кена возникло жуткое подозрение, что Свитинг подслушивает у двери, приложив к ней ухо.

Пес прекратил принюхиваться. Теперь Кен слышал только биение собственного сердца да шум дождя, стучавшего по оконным стеклам.

И тут он услыхал звук, от которого у него по телу поползли мурашки. Дверная ручка скрипнула и начала поворачиваться. Он вспомнил, что дверь не заперта. Когда дверь начала тихонько приоткрываться, Кен нажал на нее ногой, и дверь, хлопнув, закрылась. Он навалился на дверь плечом, придавив ее всем телом, в отчаянии шаря руками в поисках цепочки. Нажим на дверь с обратной стороны прекратился.

– Пошли, Лео! – сказал Свитинг, чуть повышая голос. – Пошли домой! Мы можем разбудить мисс Карсон.

Кен стоял, прислонившись к двери, и чувствовал, как пот заливает его лицо. Он прислушивался к тихому поскрипыванию ступеней под ногами Свитинга, когда тот спускался, и в этот момент, когда расшатавшиеся нервы начали было успокаиваться, раздался телефонный звонок.

Раскатов грома больше не было слышно, весь дом погрузился в полнейшую тишину, и на фоне этой тишины телефонный звонок звучал резко и настойчиво. «Весь дом может услышать этот звонок, – в ужасе подумал Кен. – Кто может звонить в такой поздний час?» Он, весь похолодев, ждал, но телефон продолжал звонить.

«Перестанет, – думал Кен. – Не может же он звонить бесконечно?..» Он включил свет, устремился к телефону и снял трубку.

– Фей? Это Сэм.

Кен узнал мощный бас Сэма Дарси, негра-велика-на, которого они встретили в «Голубой розе».

– Слушай, детка, – нетерпеливо продолжал Дарси. – Джонни в городе. Он тебя разыскивает. Мне передали, что он спрашивал твой адрес в клубе «Парадиз».

Кен крепко прижимал трубку к уху. Он ничего не мог понять.

Кто такой Джонни? Может, этот Джонни и убил Фей?

– Фей! – В голосе Дарси слышалось нетерпение. – Ты меня слушаешь?

Дрожащей рукой Кен положил трубку.

Он был уверен, что Дарси обязательно перезвонит. Нужно приглушить звонки.

Кен схватил газету, лежащую на столе, и свернул треугольничком. Потом подсунул в аппарат между мембраной звонка и молоточком. Не успел он закончить это дело, как телефон снова ожил. Но сейчас звонок походил на приглушенное жужжание.

Кен окинул взглядом комнату в последний раз, выключил свет, отпер дверь и приоткрыл ее на несколько дюймов. Потом выглянул на лестницу. Никого. Он вспомнил, что нужно протереть дверную ручку носовым платком, быстро вытер ее и закрыл за собой дверь.

Кен постоял на лестничной площадке, прислушиваясь. В доме стояла мертвая тишина. Пройдя на цыпочках по лестнице, он перегнулся через перила и посмотрел на нижнюю площадку. Там тоже никого, но дверь Свитинга была приоткрыта.

Кен не сводил глаз с приоткрытой двери, сердце его бешено колотилось.

Эта полуоткрытая дверь могла означать только одно: Свитинг сидит в прихожей и наблюдает за лестничной площадкой.

Выйти из дома другим путем невозможно, в любом случае придется спускаться по лестнице. Кен колебался. Стоит ли ему переждать, пока Свитинг заснет, или попробовать спуститься сейчас?

Ему хотелось переждать, но он понимал, что рискует. Он еще слышал приглушенное жужжание телефонного звонка. Дарси может приехать к Фей, чтобы узнать, почему она не отвечает на его настойчивые звонки. А Кену нужно оказаться как можно дальше от этого дома, пока не обнаружили тело Фей. И это возможно, нужно пройти по лестнице мимо квартиры Свитинга так тихо, чтобы тот его не услышал.

Это его единственная надежда.

Кен стал спускаться по лестнице, стараясь держаться как можно ближе к стене, подальше от перил. Он опасался, что деревянные перила могут заскрипеть, когда он коснется их рукой.

Он спускался медленно, шаг за шагом, стараясь не производить ни малейшего шума.

Добравшись до последней ступеньки, остановился и прислушался.

Сейчас из полуоткрытой двери его не было видно. Если Свитинг сидит в прихожей, то заметит, как Кен будет проходить по лестничной площадке. Но а если повезет и он задремал, то Кен может добраться до следующего лестничного пролета незамеченным.

Собрав все свое мужество, Кен сделал шаг, и именно в этот момент из двери вышел рыже-коричневый пекинес и остановился, уставившись на него.

Кен застыл на месте.

Несколько секунд они с псом пристально смотрели друг на друга. Не успел Кен найти выход из создавшегося положения, как дверь широко распахнулась и на лестничную площадку вышел Свитинг.

– Иди сюда, Лео, – позвал он тихо. – Маленьким собачкам давно пора спать.

Он бросил на Кена лукавый взгляд и улыбнулся.

– Вы даже представить себе не можете, сэр, – сказал он, – сколько хлопот мне стоит уложить моего друга спать.

Кен ничего не ответил. Он просто не мог. Во рту у него было сухо, словно он наглотался пыли.

Свитинг взял пса на руки. Черные глазки пекинеса буравили Кена.

– Думаю, дождь уже кончился, – продолжал Свитинг, ласково поглаживая собачонку по голове. – Какая сильная гроза была! – Он посмотрел на дешевые блестящие часы, которые носил на своем толстом волосатом запястье. – Не думал, что так поздно. Уже почти два часа ночи.

Кен сделал над собой огромное усилие, чтобы перебороть охватывающую его панику. Он пошел через лестничную площадку к следующему пролету ступеней.

– Должен принести вам извинения. Я слишком много болтаю, – продолжал Свитинг, следуя за Кеном. – Простите. Это недостаток всех одиноких людей. Если бы не Лео, я был бы совсем один.

Кен продолжал свой путь, борясь с непреодолимым желанием стремглав броситься вниз по ступеням, вон из этого дома.

– Как вы насчет того, чтобы зайти ко мне и пропустить по стаканчику? – спросил Свитинг, удерживая Кена за рукав. – Вы доставите мне огромное удовольствие. Не так уж часто у меня бывают гости.