Текст книги "Не тяни тигра за хвост"

Ховард выбрал новую сигару, откусил кончик и со злостью сплюнул в мусорницу.

– Во что бы то ни стало как можно быстрее нужно найти убийцу. Донован только и способен на рутинную работу, но для оперативной работы не годится. Я надеюсь только на вас, Адамс. Займитесь следствием. Вы можете раскрыть это убийство. И не обращайте внимания ни на Мотли, ни на Донована. Выследите и поймайте убийцу. Не сомневаюсь, что скоро заварится такая каша! Но вы можете извлечь из этой ситуации пользу.

Они переглянулись.

На худом, с острыми чертами лице Адамса ничего не отразилось, но он торжествовал.

– Капитану сразу же доложат, чем я занимаюсь, сэр, – сказал он. – Он сотрет меня в порошок.

– Я скажу ему, что вы работаете на меня. Что я поручил вам вести следствие и представить мне сведения обо всех подпольных организациях этого города. В любом случае мне нужны эти сведения. Поручите кому-нибудь побегать по городу, а сами сосредоточьтесь на убийстве. Я пришлю вам копии всех рапортов Донована. А теперь за дело.

– Можете положиться на меня, сэр, – сказал Адамс и вышел из кабинета.

Какое-то время Ховард тупо смотрел на промокашку, потом встал, подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул секретарше:

– Я еду в мэрию. Вернусь через час.

Он закрыл дверь, надел шляпу, подошел к двери черного хода и поспешно вышел.

Глава 2

Последние три года за кулисами городской администрации тайно стоял Шон О’Брайен. Он появился на сцене как раз в тот момент, когда партия переживала поражение, и очередные новые солидные финансовые вливания О’Брайена дали ей вторую жизнь.

В то время лидером партии был Эд Фабиан, толстый, общительный, но банальный политикан. Он принял предложение о финансовой помощи от О’Брайена, не поинтересовавшись, откуда эти деньги и когда надо будет возвращать долг.

Желание О’Брайена оставаться в тени должно было вызвать у Фабиана подозрения, но ему позарез нужны были деньги, и позволить себе излишнее любопытство он не мог.

На самом деле Фабиан оказался подставным лицом и к тому же, старея, растерял свой былой боевой дух. И пока партия получала кредиты, он беспрекословно выполнял приказы О’Брайена. Конечно, если бы он знал, что миллионы О’Брайена от международной торговли наркотиками, то был бы ужасно потрясен. Время от времени отлаженная цепочка транспортировки наркотиков нарушалась. Часть людей, работавших на О’Брайена, сейчас отбывала срок в тюрьмах Франции, но сам О’Брайен остался в стороне. Ему удалось сбежать из Европы, прихватив с собой миллионы долларов.

О’Брайен приехал во Флинт-Сити, штат Калифорния, чтобы отойти от дел и потратить свои денежки. Однако довольно скоро он пресытился бездеятельной жизнью и решил заняться политикой. Он изучил политическую расстановку сил в городе, выбрал партию Фабиана, как наиболее слабую, внедрился и обрел над ней контроль.

Несмотря на все принятые меры предосторожности в подборе людей, когда О’Брайен занимался транспортировкой и продажей наркотиков, он не мог не сотрудничать с посредниками, и теперь один из них, приговоренный к двадцатилетнему тюремному заключению, заговорил. У полиции было только описание внешности О’Брайена. Кроме того, О’Брайен понимал, что за ним охотятся. Гласность была для него опасна. Случайно фотографию в местной прессе мог увидеть человек из отдела по борьбе с наркотиками, и тогда перед О’Брайеном маячила реальная перспектива провести ближайшие двадцать лет в камере.

Однако после трех лет, прожитых в относительной безопасности, он не проявлял лишнего беспокойства относительно своего будущего. Старался не оказываться в центре внимания, вел уединенную жизнь и не заводил ненужных знакомств.

Он посмеивался над тем, что контролирует жизнь процветающего города. А мысль, что избиратели даже и не подозревают, что именно О’Брайен дергает за ниточки и управляет их жизнями, забавляла его.

Он обладал огромной виллой с тремя акрами ухоженного сада, который спускался к реке. Виллу окружал такой высокий забор, что даже самый любопытный прохожий не сумел бы заглянуть.

Через двадцать минут быстрой езды комиссар Ховард оказался на вилле. Проезжая по извилистой подъездной дорожке с разбитыми по обе стороны газонами с буйно цветущими георгинами, он увидел группу садовников – китайцев, усердно поддерживающих красоту огромного сада.

Но в это утро сад мало интересовал Ховарда. Он понимал, что поступает опрометчиво, нанося визит О’Брайену. Подозревая, что его деньги «грязные», Ховард старался, чтобы его имя не связывали с именем О’Брайена, и если уж им приходилось встречаться, то встречи происходили в присутствии других членов партии. Но этим утром ему нужно было переговорить с О’Брайеном наедине, и Ховард понимал, что разговор по телефону может быть подслушанным.

Он подъехал к парадному входу, вылез из машины, быстрым шагом прошел по залитому солнцем большому крыльцу и позвонил.

Дверь открыл один из людей О’Брайена, Салливан, в белом пиджаке и отутюженных черных брюках, громадина, бывший борец, когда-то получавший призы. При виде Ховарда в его глазах мелькнуло удивление.

– Мистер О’Брайен дома?

– Естественно, – ответил Салливан, делая шаг назад, – но в данный момент он занят.

Войдя в прихожую, Ховард услышал, что где-то в доме поет женщина. Первой его мыслью было, что это радио. Голос, чистое сопрано, был сильным и сочным. Даже Ховард, который не разбирался в музыке, понял, что это нечто выдающееся.

– Скажите, что я по очень важному делу.

– Лучше скажите ему сами, босс, – сказал Салливан. – Если я прерву это кудахтанье, мне это может стоит головы. – Он указал на коридор, ведущий в гостиную.

Ховард быстро прошел по коридору и остановился на пороге гостиной, двери в которую были широко распахнуты. О’Брайен сидел, удобно расположившись в кресле, сложив руки на груди и закрыв глаза. За роялем у открытого окна сидела высокая стройная девушка. Она была поразительно красива: блондинка с большими зелеными глазами, тонким носом, высокими скулами и большим чувственным ртом. На ней был белый кашемировый свитер и синие джинсы в тонкую белую полоску.

Это она пела чистым сопрано оперную арию, которая Ховарду показалась знакомой. Ее голос был мягким, словно крем, и полным переливчатых оттенков.

Ховард, остолбенев, наблюдал за ней, чувствуя, как участился у него пульс. До сих пор он считал самой красивой девушкой в городе Глорию, но эта девушка превосходила ее красотой. И фигура у нее потрясающая.

«И где это О’Брайен отыскал такую красавицу?» – завистливо подумал он.

Девушка посмотрела на него. Ее голос взмывался вверх безо всяких усилий, и она уже была готова взять заключительную высокую ноту, когда их глаза встретились. Девушка вздрогнула, сфальшивила, а ее руки соскользнули с клавиш рояля.

О’Брайен открыл глаза и нахмурился.

– Что за черт?.. – воскликнул он. Потом, проследив за ее испуганным взглядом, в свою очередь, уставился на Ховарда.

– Простите за беспокойство, – извинился Ховард, входя в комнату. – У меня срочное дело. Мне нужно переговорить с вами.

О’Брайен встал. Внешне не было заметно никаких признаков удивления, хотя Ховард был уверен, что тот удивлен.

– Вам не стоило входить, пока она не закончит арию, – сказал он, подходя, чтобы пожать ему руку. – Ну да ничего. Вы ведь не сильны в музыке, верно, комиссар? Позвольте вам представить мою будущую жену, мисс Дорман.

Девушка встала и подошла к Ховарду. На сильно накрашенных губах играла улыбка, но взгляд остался настороженным. У Ховарда создалось впечатление, что она чего-то боится.

– Вы женитесь? – изумленно переспросил Ховард. – О, простите, я не знал. Мои поздравления. – Улыбаясь О’Брайену, он пожал протянутую ему тонкую холодную руку. – Замечательно. А я уж стал подумывать, не собираетесь ли вы всю оставшуюся жизнь ходить в старых холостяках.

– Я просто не спешил, – сказал О’Брайен, обнимая девушку за талию. – Она стоит того, не так ли? Гилда, позволь представить тебе комиссара полиции Ховарда. Он – очень важная персона, и я хочу, чтобы вы стали друзьями.

– Ты же знаешь, Шон, твои друзья теперь и мои друзья.

О’Брайен рассмеялся:

– Ты меня не проведешь. Я видел, каким взглядом ты смотрела на моих так называемых друзей. Но не важно. Будь поласковей с этим человеком. – Он бросил взгляд на Ховарда. – Выпьете что-нибудь, комиссар?

– Пожалуй, но… – протянул Ховард, переводя взгляд с Гилды на О’Брайена. – У меня к вам неотложное дело…

– Вот теперь вы и в самом деле завоюете ее симпатию, – сказал О’Брайен, пожимая плечами. – Ты слышала, детка? У него ко мне дело.

– Хороший предлог, чтобы удалиться! – воскликнула Тилда, высвобождаясь от руки О’Брайена. – Только недолго, Шон. – Она улыбнулась Ховарду, бросив на него быстрый изучающий взгляд, и вышла из комнаты.

Ховард проводил ее взглядом, ошеломленный созерцанием форм, скрывающихся под свитером с джинсами.

– Какая милашка, правда? – заметил О’Брайен, от которого не ускользнул взгляд Ховарда. Он прекрасно был осведомлен о его слабости к хорошеньким молоденьким девушкам. – А какой голос!

О’Брайен подошел к бару и стал готовить две порции виски с содовой и со льдом.

– Хотите верьте, хотите нет, я встретил Гилду в одном ночном клубе, где она пела! Услышал ее голос и настоял, чтобы она серьезно занялась пением. Теперь она поет Моцарта. Ее прослушивал Франчелли и пришел в полный восторг. Сказал, через пару лет из нее получится большая оперная певица.

Ховард взял стакан с выпивкой, сел и, глядя на О’Брайена, подумал: «Какой красавчик! Не больше сорока, а уже ворочает миллионами».

О’Брайен был эффектным брюнетом. Темные изогнутые брови и тонкие усики придавали ему какой-то дьявольский вид.

– Что случилось, комиссар? – спросил он, усаживаясь на ручку кресла и покачивая ногой в дорогом ботинке.

– Вам что-нибудь известно о доме номер 25 по Лессингтон-авеню?

О’Брайен удивленно приподнял правую бровь:

– А в чем дело?

– До меня дошли слухи, что владелец этого дома вы.

– И что из того?

– Там сегодня ночью была убита девушка по вызову. И еще четыре квартиры в доме занимают проститутки.

О’Брайен глотнул виски и закурил. На его лице не отразилось никаких эмоций, однако Ховард знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что мозг его усиленно работает.

– Вам не о чем беспокоиться, – наконец проговорил О’Брайен. – Я обо всем позабочусь. А как имя девицы?

– Фей Карсон.

Лицо О’Брайена оставалось безразличным, но он слегка сощурил глаза, и этого было достаточно, чтобы Ховард понял, что это известие поразило его.

– Газетчики что-нибудь пронюхали?

Ховард покачал головой:

– Сделаем сообщение в газеты приблизительно через час. Я решил сначала переговорить с вами. Дело может обернуться неприятностями.

– Откуда вам стало известно, что дом принадлежит мне?

Значит, это правда. У Ховарда екнуло сердце. А он-то надеялся, что Мотли поднял шум по пустякам.

– Мотли сказал мне.

– Этот бездельник слишком много болтает, – заметил О’Брайен. Он потер подбородок и уперся взглядом в ковер.

– Как вы считаете, можно официально установить, что владелец дома именно вы? – спокойно осведомился Ховард.

– Не исключено. Его купил мой адвокат, но если кто-нибудь копнет поглубже, может напасть на мой след. Дайте-ка мне подумать…

Ховард сделал большой глоток. У него всегда было подозрение, что этот О’Брайен – скользкий тип. Он появился из ниоткуда, никто о нем ничего не слышал, а денег не считает, швыряет миллионами. А теперь еще спокойно признает, что является владельцем дома свиданий.

– Вам было известно, чем занимаются эти девицы?

О’Брайен нахмурился:

– Естественно. Им же надо где-то жить. А кроме того, они всегда платили вовремя.

Он встал, подошел к телефону и набрал номер. После минутного молчания сказал в трубку:

– Пригласите Такса. – Помолчал, а потом продолжал: – Такс? У меня для тебя есть работенка. Дело срочное. Сейчас же отправляйся в дом номер 25 по Лессингтон-авеню и вышвырни оттуда всех шлюх. Гони всех вон! Их там четыре. Как только они оттуда выметутся, посели в эти квартиры других людей. Мне плевать кого, лишь бы у них вид был респектабельный. Старые девы прекрасно подойдут. Может, у кого-нибудь из ребят найдутся приличные родственники. Я хочу, чтобы это было сделано в течение двух часов. Понятно? – Он бросил трубку на рычаг и снова сел. – Ну вот, Такс все устроит. Когда прибудут газетчики, они найдут дом настолько респектабельным, что им придется снять шляпы и вытереть ноги.

Ховард уставился на него в изумлении. Все слишком гладко, слишком походило на гангстерские приемы.

– Вы меня успокоили. Мне такое и в голову не пришло, – медленно сказал он.

О’Брайен пожал плечами:

– Полагаю, у вас есть другие проблемы, чтобы занять свою голову. Я же прилагаю все возможные усилия, чтобы избегать неприятностей. – Он потянулся за сигарой, бросил другую Ховарду, а потом закурил сам. – А теперь расскажите мне о той девушке. Кто ее убил?

– Мы ничего не знаем. Убийца не оставил никаких следов. Одно известно: она была с ним знакома. Заколота ножом для колки льда. Удар нанесен в грудь. Никто не слышал ее криков.

– Вчера ночью? Вчера была ужасная гроза, верно? Даже если она и кричала, ее невозможно было услышать.

Ховард расстроился, он забыл про грозу.

– Верно. Возможно, никто не слышал криков из-за грома.

– Кто ведет следствие?

– Донован, но я привлек Адамса к расследованию. У Донована есть приметы парня, который, возможно, окажется преступником.

О’Брайен встал и направился к бару. У Ховарда возникло смутное подозрение, что О’Брайен внезапно насторожился.

– И какие приметы?

– Очень неопределенные: моложавый, лет тридцати трех, темноволосый и приятной наружности. Одет в светло-серый костюм и шляпу того же цвета.

– Гм-м-м, не слишком-то, верно? – заметил О’Брайен и подал ему выпивку.

– Лучше, чем ничего, – возразил Ховард, беря стакан. – Такие преступления всегда непросто раскрывать. Никаких видимых мотивов убийства.

О’Брайен снова сел:

– Берт воспользуется этим, чтобы насолить нам. Вы говорили с Фабианом?

– Нет еще. В любом случае он ничего не сможет сделать. Это мое дело. Если удастся быстро поймать убийцу, все будет в порядке. Единственное, что меня беспокоит, так это ваш дом.

О’Брайен улыбнулся:

– Ну, я ведь позаботился об этом, поэтому расслабьтесь.

– Конечно, – замялся Ховард. – У вас, случайно, нет еще подобных домов в городе?

– У меня в этом городе много недвижимости, – ответил беззаботно О’Брайен.

– У меня смутные подозрения, что Берту обо всем известно. Если он узнает о ваших домах свиданий, нам не поздоровится.

– Спасибо, что напомнили мне об этом, – сказал О’Брайен с улыбкой. – Мне не хуже, чем вам, известно об этом. – Он встал. – Ну, комиссар, не подумайте, что я вас выпроваживаю, но у меня сегодня много дел. Держите меня в курсе. Я хочу, чтобы мне посылали все копии рапортов, имеющих отношение к этому убийству. И поторопитесь. Я хотел бы иметь их перепечатанными.

Ховард заколебался:

– Рапорты не должны выноситься из участка, это против правил. Полагаю, я могу лично держать вас в курсе дела.

Взгляд О’Брайена посуровел, хотя он и продолжал улыбаться.

– Мне нужны рапорта, – спокойно повторил он.

Ховард развел руками:

– Хорошо. Прослежу, чтобы они вам доставлялись.

– Большое спасибо. Но вам все-таки стоит поговорить с Фабианом. Предупредите его, что Берт уже готов заварить кашу. Если вы сумеете найти убийцу быстро, ему не удастся слишком сильно вам навредить. Пусть о девице напечатают в газетах. Сообщите, что она будто бы работала в одном из ночных клубов.

– Понятно.

О’Брайен проводил Ховарда до двери.

– Вы считаете, Донован способен распутать это дело? – спросил О’Брайен, открывая дверь.

– Адамс тоже работает над этим убийством.

– Ах да… Адамс. Он сообразительный коп. Пока, комиссар. Спасибо, что навестили. И не забудьте про рапорта.

О’Брайен стоял в дверях и смотрел, как отъезжает Ховард. Мотом медленно закрыл дверь и некоторое время стоял задумавшись.

Гилда, которая наблюдала за ним из-за полуоткрытой двери кабинета О’Брайена, почувствовала холодок, пробежавший по спине при виде злобной улыбки, скривившей его рот.

Детектив Дейв Дункан взял сигарету, чиркнул спичкой и наклонил конец сигареты в сложенные ковшиком ладони. Он бросил взгляд на сержанта Донована, который сидел по другую сторону стола, жуя сандвич с ветчиной. Его тяжелые челюсти медленно двигались, пережевывая пищу, а лицо казалось озабоченным.

Дункан уже давно работал в полиции, был простым полицейским и потерял надежду на повышение по службе, но теперь, после того как его назначили в помощь к Доновану, воспрял духом. Он не очень высоко ценил Донована, но расследование убийства всегда дает шанс тому, у кого есть мозги.

– Старый пень клянется, что вел регистрационную книгу, – сказал Дункан. – Божится, что вписывал в нее все номера автомобилей, которые оставались на его стоянке прошлой ночью, но книга исчезла.

Донован тихонько икнул, пододвинул чашку с кофе и стал шарить в карманах в поисках сигареты.

– Не могла же она сама по себе исчезнуть, – многозначительно заметил он. – Значит, кто-то ее изъял.

– Думаю, тот парень в сером костюме прихватил ее, – заявил Дункан. – Он заходил в будку и бесед овал со стариком. Наверняка это дело его рук, ведь там был записан номер его машины.

Донован кивнул:

– Да. Если он стащил ее, то, конечно, уничтожил. Этот тип в сером костюме, похоже, наш клиент. – Он вытащил свою записную книжку из заднего кармана брюк и перелистал странички. – Еще раз просмотрим, что у нас есть. Вчера вечером без десяти девять этот парень оставляет свой зеленый «линкольн», номер не установлен, на стоянке. Говорит сторожу, что если его друг дома, то он может остаться на всю ночь. В половине одиннадцатого он и убитая женщина ловят такси и отправляются в «Голубую розу». Шофер узнал по описанию его и Карсон. Дарси и привратник в «Голубой розе» также узнали его по нашему описанию. Дарси никогда его раньше не видел и не думает, что это ее постоянный ухажер. Карсон никогда не водила своих клиентов в «Голубую розу». Итак, около двенадцати тридцати они с девицей взяли такси и вернулись к ней домой. Водитель такси уверен, что это был именно он. Судмедэксперт определил смерть девушки около половины второго. Сторож сказал, что этот тип очень торопился, когда выходил из дома. Сторож был в сторожке, прятался от дождя. Он заходит в сторожку, заводит разговор о погоде. Потом собирается уйти, сторож хочет отметить номер его машины в книге, он спрашивает у него номер, а этот тип дает ему номер «паккарда», стоявшего уже пару дней на площадке. Если бы этот парень был ни в чем не виноват, зачем ему давать чужой номер? – Донован закрыл записную книжку и провел ногтем большого пальца по рыжим усам. – Неплохо для одного-то дня, а, Дункан? Если мы найдем этого парня, у нас на него достаточно улик, чтобы подвести к вышке.

– Но сначала этого парня нужно найти, – заметил Дункан, допивая кофе и поднимаясь с места. – У меня подозрение, сержант, что Дарси нам что-то не договаривает. Думаю, он знает, кто этот тип.

Донован пожал плечами:

– Ну, не знаю. Конечно, Дарси слегка темнил, но, может, ему есть что скрывать. Такого типа, как Дарси, нельзя заставить говорить, если только он сам того не захочет. Лично мне хотелось бы выяснить, был ли тот парень постоянным клиентом Карсон или он случайный визитер. То, что она была с ним в «Голубой розе», говорит за то, что он – клиент постоянный. Значит, нам нужно узнать, кто ее дружки. Не сомневаюсь, у нее множество знакомых, но некоторых она знала лучше остальных.

Дункан бросил окурок на пол и растоптал его.

– Но как? Дарси утверждает, что не знает ее друзей. А кому знать, как не ему?

– Я поднажму на того типа из банка – гладкого толстяка, который наплел нам, что звонил своей жене из телефона-автомата. Около десяти часов был только один звонок. И звонили на квартиру Карсон. Он говорит, что с платного телефона кроме него звонила какая-то девушка и пожилой мужчина. Врет. Поэтому пойдем и потолкуем с ним.

– Но банк-то закрыт.

– Может быть, ночной сторож знает адрес, – предположил Донован. – Пошли.

Но ночной сторож не знал адрес Паркера. Он даже не знал, кто он такой.

– К тому времени, как я заступаю на дежурство, уже все уходят, – объяснил он. – Простите, сержант, но вам придется подождать до завтра.

– Тогда дайте мне адрес управляющего, – потребовал Донован. – Дело не может ждать.

– Но у меня нет его адреса. Если мне нужно связаться с начальством, я обращаюсь к мистеру Холланду, главному кассиру.

– Ладно, – нетерпеливо согласился Донован. – Давайте тогда его адрес. Я тороплюсь.

Ночной сторож написал адрес на клочке бумаги, и оба детектива вернулись в машину.

– Пойду куплю газеты, – сказал Донован, – погоди минутку.

Он купил две газеты у мальчишки на углу и вернулся к автомобилю.

– Об этом уже написано в последних новостях.

Донован не почувствовал никакого удовлетворения, увидев свое имя в газете. Он понимал, что, если не раскроет убийство Фей Карсон в ближайшие дни, газетчики его растерзают.

В полдень Донован вернулся в квартиру Фей Карсон для встречи с журналистами. Ожидая от газетчиков одних только неприятностей, он с облегчением увидел, что капитан Мотли был тоже там. Донован поразился тому факту, что в доме не было и признаков девиц по вызову. Весь дом, как по волшебству, стал необычайно респектабельным. Репортерский нюх их подвел – они не выведали ничего подозрительного. Журналисты ходили от квартиры к квартире. Пожилые женщины, которые открывали им двери, ничего не знали и ничего не слышали. Репортеры насторожились, они заподозрили, что их позвали слишком поздно. Однако искусные речи Мотли сгладили неловкость ситуации. Слушая ту лапшу, которую он навешивал им на уши, Донован радовался, что общаться с прессой пришлось не ему.

– Вероятно, завтра это будет на первых полосах всех газет, – сказал он, усаживаясь в машину рядом с Дунканом.

– Ага, – согласился Дункан.

Они быстро нашли нужную им улицу.

– Вот туда, направо, – показал Донован.

Они подъехали к аккуратному бунгало и вышли из машины.

– Этот парень умеет выращивать розы, правда? – сказал Дункан, который сам был заядлым цветоводом. – Посмотрите на эту красавицу. Это сорт «миссис Лакстон».

– Кто-кто? – изумился Донован, оглядываясь по сторонам.

– Да никто, сержант, – сказал Дункан, сдерживая улыбку. – Жаль, что он так запустил газон. Это напомнило, что и мне не мешает подстричь лужайку.

– Занимайтесь лучше делом! – рявкнул сбитый с толку Донован.

Он надавил большим пальцем на кнопку звонка и держал его несколько секунд, а потом отошел от двери. Последовала продолжительная пауза, и, когда он уже было собрался позвонить еще раз, дверь открылась. Донован узнал высокого красивого молодого человека, открывшего дверь. Он видел его в банке в окошке рядом с Паркером.

«Умирает от страха, – с садистским удовольствием подумал Донован. – Смешно. Стоит только нажать на кнопку звонка, чтобы переполошить всех в доме».

Он агрессивно выставил вперед подбородок.

– Это вы Холланд? – рыкнул он.

Кен кивнул.

Дункан недоуменно разглядывал его.

Вид у этого парня такой, словно он только что ограбил банк, а добычу спрятал в доме. Что это с ним?

– Мне нужно переговорить с Паркером. Где он живет? – требовательно спросил Донован.

Кен открыл и закрыл рот. Он не мог выговорить ни слова и, молча, не мигая, смотрел на Донована.

– Дайте адрес Паркера! – повысил голос Донован.

Кен сделал над собой усилие, сглотнул, а потом едва слышно прошептал:

– Он живет на соседней улице. Дом номер 145 по Маршалл-авеню.

Дункан вытащил блокнот и записал адрес.

– Он говорил вам, что собирается позвонить своей жене из телефонной будки? – требовательно спросил Донован.

– Он… он ничего мне не говорил.

– Вы видели, как он звонил?

– Ну да, видел.

– Во сколько это было?

– Я не обратил внимания.

Донован бросил на него уничтожающий взгляд, а потом, полный презрения, повернулся к Дункану:

– Пошли. Мы напрасно теряем время.

Он зашагал по дорожке, рывком распахнул калитку и пошел к машине.

Дункан, который шел сзади, у калитки оглянулся. Кен неподвижно стоял в дверном проеме, провожая их взглядом, но поспешно сделал шаг назад и захлопнул дверь, встретившись с взглядом Дункана.