Текст книги "И мы очистим город"

Лицо Бельмана приняло зеленоватый оттенок. Он выразительно посмотрел на Келлса.

– Спейд... Спейд, – тупо повторял он. – Но, послушайте, ведь не станет же Спейд так поступать?

– Ладно. Чего вы хотите от меня? – спросил Келлс.

– Во-первых, кто сюда пустил этого типа? – завопил Бельман, начиная потихоньку приходить в себя. – Какого черта я содержу целую банду вышибал, если они только и делают, что дрыхнут?!

– О'кей, – спокойно отозвался Келлс. – Ты остаешься, Дьюк?

– Судя по всему, это было бы крайне неосторожно, – рассмеялся Гарри.

После ухода Келлса Бельман снова налил себе виски.

– Вы спасли мне жизнь, Дьюк, – просто сказал он. – Это потрясающе! Вы ни на секунду не утратили присутствия духа!

– С чего бы вдруг? Он же целился в вас, а не в меня. – Гарри встал. – Можете не беспокоиться – на похороны я приду. А насчет вашего предложения – нет, спасибо. Предпочитаю менее беспокойное существование.

– Вы не правы и даже сами не знаете, от чего отказываетесь.

– О, напротив, прекрасно знаю, – улыбнулся Дьюк. – Я вовсе не ищу лишних приключений. За себя я всегда могу постоять, но ни за что не стану ввязываться в чужую драку. Кроме того, я не испытываю к вам особой симпатии, Бельман, так что вы бы весьма невыгодно поместили деньги. Привет, до скорого.

В холле Гарри столкнулся с Келлсом.

– Дай мне знать, когда он протянет ноги, – сказал Дьюк, – я пошлю венок.

– Так вы все-таки не договорились?

– Нет. Бельман не захотел выложить карты на стол, а я люблю понимать, что к чему.

– Я тоже.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами.

– Это, несомненно, работа Спейда, – бросил Дьюк. – Но почему? Вот вопрос.

– Точно. Можно не сомневаться, что это Спейд велел прикончить Бельмана... А может, тут просто личная антипатия?

– Ну? Об этом я как-то не подумал. Да, не исключено, что Спейду не нравится физиономия Бельмана... дело вкуса...

Глава 6

Шульц уже надевал шляпу, собираясь уходить, но зазвонил телефон. Он поморщился, взглянул на часы и снял трубку.

– Алло! – недовольно буркнул Шульц, но тут же лицо его выразило живейший интерес и он снова опустился в кресло. – Это когда же? Сегодня вечером? Он убит? – Шульц нахмурился. – А кто занимался этим делом? – Некоторое время он молча слушал, но вскоре резко оборвал поток слов. – О'кей, о'кей, пока помолчи и немедленно поезжай ко мне. Я буду дома.

Шульц повесил трубку и долго сидел, погрузившись в размышления. Наконец он встал, погасил свет и вышел из кабинета. Внизу по-прежнему шла оживленная игра в кости. Шульц обошел столы и выбрался на улицу. Тут же подкатила черная машина. Шульц сел. Шофер, словно окаменев, неподвижно сидел за рулем. Это был тощий, узкогрудый парнишка в кепке с длинным козырьком, скрывавшим лицо.

– Домой, Джо, – приказал Шульц.

Он удобно устроился на сиденье, вытащил сигару и закурил. А потом всю дорогу, прикрыв глаза, рассеянно глядел на огоньки фонарей и, казалось, полудремал, но на самом деле его мозг ни на секунду не прекращал работать – он анализировал, припоминал детали, строил и тут же отвергал всевозможные планы. «А впрочем, какой смысл строить планы, не зная, что сейчас расскажет Кабит», – наконец решил он.

Машина остановилась возле красивого загородного дома, и, еще не открыв дверцу, Шульц уловил пряный аромат садовых цветов. Он уверял, что у всякого человека должен быть свой конек, дабы, удалившись от дел, не зевать со скуки. Страстью Шульца было садоводство. Он увлекался орхидеями и выращивал в оранжерее за домом всевозможные редкие сорта. Кроме того, Шульц разбил огромные клумбы ярко-красных бегоний – предмет восторга и зависти соседей.

Он вышел из машины и жадно вдохнул запах цветов.

– Здорово пахнет, а, Джо? – спросил он, улыбаясь в темноте.

Шофер пробормотал нечто невразумительное.

Каждый раз, вернувшись домой, Шульц повторял одно и то же. Джо цветы не интересовали. Он считал это пустой тратой денег.

– Оставь машину тут, Джо. Может быть, она мне еще понадобится.

Шульц прошел по вымощенной плиткой дорожке и открыл дверь. В гостиной горел свет.

Лорелла лежала на диване в дальнем конце комнаты. Короткая юбка чисто символически прикрывала обтянутые черным шелком ноги. Девушка подняла глаза и улыбнулась. Шульц с порога пристально разглядывал ее.

Лорелли явно толстеет. Пока это еще не слишком бросается в глаза, но все же она выглядит пухленькой. И бедра для такого маленького роста широковаты. У Лорелли лицо сердечком, матовая кожа, полные ярко-алые губы, а брови иссиня-черные. Она еще очень молода. Шульц точно не знал, сколько ей лет, но считал, что не больше двадцати, и с огорчением думал, что к тридцати все ее очарование наверняка исчезнет.

Девушка снова посмотрела на Шульца, открывая в улыбке два ряда ослепительно белых зубов. В то же время она спрашивала себя, долго ли еще сможет терпеть это большое неуклюжее тело.

– Привет, Маэстро! – Лорелли лениво взмахнула пухлой лапкой. – Заходи быстрее – там холодно, а ты не такой уж красавец, чтобы затягивать представление.

Шульц закрыл дверь.

– Мне не надо быть красивым, – спокойно произнес он, подходя к девушке, – у меня другие козыри. Например, там, внутри, – Шульц похлопал себя по лысому черепу, – кое-что есть... А вот у тебя, моя голубка, – он опустил на голову Лорелли жирную влажную ладонь, – у тебя там пусто. Вот и приходится зарабатывать на жизнь красотой.

Лорелли изогнулась, стараясь избавиться от неприятного ей прикосновения, но в ее угольно-черных глазах заблестело любопытство.

– У тебя недовольный вид, Маэстро. В чем дело?

Шульцу хотелось надавать ей пощечин, но он только прикусил тонкую нижнюю губу да круглые глаза-плошки приняли жесткое, непроницаемое выражение.

– С чего ты взяла?

Шульц за подбородок приподнял голову девушки. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Увидев, какой бешеной злобой горят глаза Шульца, Лорелли хотела вырваться, но он держал крепко. Потому толстяк нагнулся и с недоброй ухмылкой впился в ее рот долгим поцелуем, больно прижимая губы, нос и подбородок.

Сзади раздался треск, словно кто-то разрубил полено. Шульц выпрямился и глянул через плечо. Только что вошедший в гостиную Джо скромно покашливал, оповещая о своем присутствии, и смотрел на хозяина холодным, пустым взглядом. Шульц хмыкнул и отошел от дивана.

– Приготовь выпивку, Джо. Я жду Кабита.

– А, этого? Чего ему надо?

Голос Джо выражал полнейшее презрение.

– Не задавай лишних вопросов. Тащи-ка лучше бутылку.

– Маэстро нынче не в духе, – пояснила Лорелли, снова вытягиваясь на диване.

– Если верить книжкам, с влюбленными это довольно часто случается, – заметил Шульц и, подойдя к большой вазе с розами, нежно погладил лепестки цветка.

В комнате надолго воцарилась тишина. Лорелли изучающе смотрела на Шульца.

– Нет, все-таки что-то не так, – наконец сказала она. – Во всяком случае, я чувствую – ты сердишься!

– Потом разберемся.

Казалось, его сейчас ничто не занимает, кроме запаха розы.

В дверь позвонили. Услышав нетерпеливое позвякивание, Шульц повернулся к Лорелли:

– Это Кабит. Будь добра, открой ему, моя голубка.

– Я открою, – проворчал Джо, ставя на стол бокалы.

– Стой спокойно, – цыкнул на него Шульц. – Иди, моя красавица.

Лорелли вскочила, одернула слишком короткую юбку и под тяжелым взглядом хозяина, как под дулом пистолета, пошла открывать. На пороге стоял коренастый охранник из «Пери». Он оценивающе посмотрел на Лорелли:

– Шульц у себя?

– Входите. Только вытрите ноги и держите лапы подальше. Ясно?

– Ладно уж, – хрюкнул Кабит, – не люблю играть с динамитом. И потом, я пришел по делу.

В прошлый раз избыток внимания к Лорелли едва не стоил ему глаза. Тем не менее, оказавшись в гостиной, Кабит не мог удержаться и все время косился на ноги девушки, снова устроившейся на диване. Шульц это заметил, но только улыбнулся: такого рода знаки внимания льстили его самолюбию.

– Опрокинешь рюмочку, Кабит?

– С удовольствием, босс. А вы?

– Нет, я попозже. Ну, выкладывай. Что Бельман? Здорово струхнул?

– Еще как! Это был сам Коррис, и он чуть не прикончил парня.

– Коррис? Ты уверен?

– На все сто. Он вошел через служебный вход и спросил меня, нет ли у Бельмана Дьюка. И когда я сказал, что он там...

– Как? Что ты болтаешь?

– Кажется, все ясно, – нетерпеливо продолжал Кабит. – Я сказал, что Дьюк в кабинете Бельмана.

– Надо было предупредить меня раньше. Чего он хотел?

– Понятия не имею, – нехотя признался Кабит. – Я пытался подслушать, да не вышло.

С первых же слов Кабита Лорелли замерла и стала с тревогой прислушиваться к разговору. Джо, прислонясь к стене, рассеянно наблюдал за Кабитом. За все это время он ни разу не шевельнулся и не проронил ни слова.

– Продолжай, – изменившимся голосом приказал Шульц.

– Так вот, когда я сообщил Коррису, что Дьюк у Бельмана, он сразу поднялся наверх. Я услыхал два выстрела, потом видел, как Коррис сбегает по лестнице, весь залитый виски, быстро садится в тачку и рвет когти.

– А Бельман?

– Ни царапины, – с сожалением проворчал Кабит. – И все из-за Дьюка! Теперь они знают про Корриса – Келлс записал номер машины.

Шульц закрыл глаза:

– Мне надо подумать.

Комната погрузилась в тишину. Кабит, явно не в своей тарелке, смотрел то на Шульца, то на Лорелли и Джо. Двое последних замерли, затаив дыхание. Наконец Шульц открыл глаза.

– О'кей, Кабит, – сказал он, опуская руку в карман. – Продолжай наблюдать. Я хочу знать обо всем, что там происходит.

Он отделил несколько крупных купюр от толстой пачки и протянул охраннику. Тот просиял:

– Будьте уверены, босс, я с них глаз не спущу. Что-нибудь еще надо?

– Нет, только смотри в оба и в случае чего немедленно звони.

– Заметано, до скорого, босс.

– Погоди, Джо тебя отвезет.

– Меня?! – Кабит ушам своим не верил.

– Да. Пока тебя не было, могло что-нибудь случиться. Выясни и передай Джо. – Шульц повернулся к шоферу: – Отвези его, подожди, пока он глянет что к чему, и быстренько возвращайся.

– Но уже поздно, – недовольно пробурчал Джо.

– Тем меньше смысла тянуть время. Ну! Живо поворачивайся!

Кабит и Джо поспешно выкатились вон.

– Почему Коррис хотел убить Бельмана? – спросила Лорелли, поправляя волосы.

Шульц не ответил. Он прислушивался к тому, что делается на улице, и не шевельнулся, пока шум мотора не затих вдали. Только тогда он с улыбкой повернулся к Лорелли.

Девушке стало жутко. Никогда еще она не видела Щульца в таком состоянии. Она встала, потянулась и, подавив зевок, сказала:

– Пойду-ка я наверх и улягусь спать. А что будет делать Маэстро?

– Так, значит, Дьюк ходил проведать Бельмана? – проговорил Шульц, наливая себе большой бокал виски.

Лорелли, не переставая наблюдать за ним краем глаза, направилась к двери.

– А ведь я зол на тебя, и даже очень зол, – ласково проговорил Шульц. – Ну-ка, пойди сюда!

Лорелли не двинулась с места, только осторожно приоткрыла дверь. Ей очень хотелось поскорее убежать. От грубого хохота Шульца по спине бежали мурашки.

– Да иди же сюда, – позвал он, разваливаясь в кресле. – Мне надо с тобой потолковать.

Шульц выпил полбокала и тыльной стороной кисти утер губы.

– Стало быть, ты звонила Дьюку?

– Я? Даже не понимаю, о чем это ты.

– Ах ты, красивая маленькая лгунья! – К Шульцу, казалось, вернулось хорошее настроение. – Да только обман раскрылся – мне все рассказал сам Дьюк.

– Но с чего вдруг я стала бы звонить?

– Надо ж было влезть и испортить мне всю игру, насторожив Дьюка, – продолжал Шульц так, будто и не слышал вопроса. – И теперь его уже не удастся держать в стороне.

Не отводя взгляда от Лорелли и продолжая улыбаться, Шульц медленно допил виски, влез поглубже в кресло и удобно вытянул толстые ноги.

– Ты, конечно, могла втюриться в такого типа, как Дьюк, – сказал он, – никогда не пойму, почему он так нравится бабам, но это факт. Я, правда, и сам виноват – мне вовсе не следовало говорить о Бельмане. Напрасно я тебе доверял. – Шульц вдруг нагнулся и рявкнул: – Зачем ты предупредила Дьюка, идиотка чертова?

– Ни бельмеса не понимаю, – ответила Лорелли тоном обиженного ребенка. – Я вообще не помню, что ты мне говорил о Бельмане. Ты, наверное, просто хочешь меня напугать?

Шульцу безумно хотелось вцепиться ей в волосы и размозжить голову о стену, но он решил выяснить все до конца и усилием воли подавил клокочущее внутри бешенство.

– Правда, я и забыл, что ты меня никогда не слушаешь. – Шульц снова откинулся на спинку кресла.

– Не знаю, что с тобой сегодня, Маэстро, но я все-таки пойду спать. – Лорелли широко распахнула дверь.

– Вот как? – спросил Шульц. – Ты хочешь спать и видеть прекрасные сны? Ну что ж, спокойной ночи, моя голубка!

В тот же миг он швырнул ей в голову бокал.

Лорелли заметила, как в воздухе что-то сверкнуло, и нагнулась, но поздно – Шульц оказался расторопнее и импровизированный снаряд попал точнехонько между глаз. Девушка, испуганно вскрикнув, рухнула на колени.

В мгновение ока Шульц уже стоял рядом, нависая всем своим огромным телом над беспомощной жертвой. Лорелли пыталась собраться с силами и ускользнуть, но мышцы не слушались. Шульц тоже встал на колени, схватил девушку за шиворот и изо всех сил встряхнул.

– Зачем ты звонила Дьюку? – проскрежетал он.

– Я не хотела, чтобы он вмешивался в это дело, – захныкала Лорелли. – Отпусти, мне больно!

Шульц снова встряхнул ее:

– Маленькая мерзавка! Нет лучшего способа втравить его в наши дела, и ты об этом знала. Ты хотела, чтобы он перебежал мне дорогу, да?

– Нет-нет, – простонала Лорелли. – Ничего такого я не хотела. Ты сам говорил, что убьешь его, и я думала все уладить этим звонком.

На физиономии Шульца появилось свирепое выражение. Он резко взмахнул рукой и ребром ладони ударил девушку по затылку. Лорелли без чувств покатилась по ковру. Дрожа от ярости, Шульц встал и занес было ногу для нового удара, но передумал. Он вынул платок, тщательно вытер лицо и руки, потом подошел к столу, налил себе виски и погрузился в размышления.

Лорелли жила с Шульцем уже полгода. Забавная девчонка, наверняка он о ней не раз пожалеет, но ставка слишком велика, чтобы расстраиваться из-за таких пустяков. Шульц знал, что для успеха задуманного им плана придется принести еще немало жертв. Лорелли станет первой из них – вот и все. Он решил избавиться от нее до возвращения Джо. Этому парню доверять нельзя. Кто знает, а вдруг у них шуры-муры? Вот что значит быть старым и толстым! Может, Лорелли его и обманывала – пойди выясни...

Шульц сходил на кухню, нашел подходящую веревку, сделал на конце скользящую петлю и вернулся в гостиную. Противно самому заниматься такой грязной работой, да что поделаешь? Лорелли теперь опасна – и так как бы не пришлось расхлебывать заваренную ею кашу! Шульц не без труда снова опустился на колени возле все еще распростертого на полу тела. Он тяжело дышал и чувствовал, как по спине струйками стекает пот. В глубине души Шульц был привязан к Лорелли. К тому же убивать ее вот так, совершенно беззащитную... Он осторожно накинул петлю на шею девушки и слегка затянул, потом, упершись коленом ей в грудь, обеими руками взялся за конец веревки...

Сидевший на карнизе окна Гарри Дьюк тихо кашлянул.

– Эй, Пол, поосторожнее, – невозмутимо сказал он. – Уж если тебе приспичило подправить ей форму шеи, лучше обратись в Институт красоты.

Шульц, хлопая налитыми кровью глазами, ошарашенно замер на месте.

Глава 7

Прошло минут двадцать, а Клара все не возвращалась. Питер уже начал опасаться, что она незаметно ускользнула. Сбитый с толку исчезновением сначала Клары, а потом и Дьюка, официант неприкаянно топтался возле столика. Питер подозвал его и велел убрать один прибор.

– А дама вернется? – спросил официант.

– Да. И как только увидите ее – сразу подавайте на стол. Возможно, нам придется скоро уйти.

Официант недоверчиво посмотрел на Питера и, удостоверившись, что имеет дело не с сумасшедшим, отошел. И тут Каллен увидел Клару. Он сразу заметил, что у девушки расстроенный вид, и по тому, как она закусила губу, обнаружив отсутствие Дьюка, понял, что вечер ничего хорошего не сулит.

– Гарри пришлось срочно уйти, он едва не упустил какое-то важное свидание, – объяснил Питер, как только девушка села за стол. – В этом он весь – вечно что-нибудь забывает.

– Да? – Клара рассеянно смотрела куда-то в сторону оркестра.

Официант вернулся с подносом и начал расставлять блюда.

– Что вы будете пить? – спросил Питер, заглядывая в меню.

– Ничего, – чуть-чуть подумав, ответила Клара. – У меня немножко болит голова.

Официант поморщился. Определенно все женщины скроены на один лад – или требуют шампанского невиданной марки, или пьют только воду.

– Надо-надо, – настаивал Питер. – Капелька сухого вина пойдет вам на пользу, и голове сразу полегчает.

– Нет, спасибо. – Мисс Рассел упрямо покачала головой. – Я не хочу вина, и никакой допинг мне не нужен.

Взглянув краешком глаза на Клару, Питер увидел, какое у нее усталое и грустное лицо, и жестом отпустил официанта.

– Хорошо, дорогая. Тогда давайте есть. Я вас прекрасно понимаю.

– Вы думаете? Меня бы это удивило.

– Послушайте, Клара, в чем дело? – Питер положил нож и вилку. – Я огорчил вас?

– Простите меня, Питер, я устала, плохо себя чувствую и сама себе противна.

Казалось, она вот-вот снова расплачется.

– Но в конце-то концов...

Клара закусила губу и опрометью выбежала из ресторана. Питер, остолбенев от удивления, смотрел ей вслед, не замечая любопытных взглядов, устремленных на него со всех концов зала. Немедленно подскочил со счетом официант и с сокрушенным видом спросил, не провинился ли в чем-нибудь перед гостями повар.

– Вот деньги, – сказал Питер, бросая на стол несколько банкнотов. – Даме, должно быть, нездоровится.

У дверей к нему подбежал мальчик-слуга:

– Ваша машина напротив входа. Дама ожидает вас там, сэр.

В два прыжка молодой человек пересек улицу и увидел в машине плачущую Клару. Первым его побуждением было обнять и утешить девушку, но, боясь снова совершить какую-нибудь оплошность, Питер закурил и стал молча ждать, опираясь на дверцу машины.

– Все уже прошло, – наконец проговорила Клара еще дрожавшим голосом.

– Но что с вами, дорогая?

– Не знаю, я сама не своя и...

– Просто вы окончательно вымотались. Сейчас я отвезу вас домой. Выспитесь как следует – и снова станете молодцом.

Клара, все еще уткнувшись в платок, покачала головой:

– Давайте лучше покатаемся, Питер. Мне надо подышать воздухом. Сегодня слишком душно. Опустите стекло, ладно?

– Ну вот и порядок. – Молодой человек опустил ветровое стекло и завел мотор. – Куда поедем?

– О, куда угодно – мне все равно.

Питер тихонько покатил в сторону Фэйрвью. Он вдруг перестал понимать Клару. Она больше не плакала, но молча забилась в уголок и, видимо, думала о чем-то своем. Каллен еще ни разу не видел девушку такой – обычно она держалась на редкость невозмутимо и прекрасно владела собой.

– Не сердитесь на меня, Питер, – неожиданно сказала Клара. – Это все от жары и усталости. Вы меня прощаете?

– Естественно. – Каллен нашел ее руку и ласково пожал. Девушка ответила на пожатие.

– Я знаю, что это. Со мной такое тоже бывает, – заметил Питер. – Но вот никак не ожидал, что и вы...

– Да нет тут ничего странного, но на людях я так срываюсь впервые... Наверное, до сих пор не пришла в себя после болезни.

– Вы слишком много работаете. – Он отпустил акселератор и остановил машину у обочины дороги. – Будьте умницей, Клара, бросьте это все и давайте поженимся.

Каллен обнял и поцеловал девушку. Клара не отталкивала его, но губы оставались холодными и безжизненными. Поцелуи Питера сейчас нисколько не волновали ее.

– Я так люблю вас, дорогая моя, – продолжал Каллен, гладя ее волосы, – решайтесь же, я клянусь сделать вас счастливой. Ради вас я на все готов!

– Нет, Питер! – Клара тихонько отстранилась. – Не надо об этом. Я сейчас совсем не в настроении, чтобы... Поедемте-ка лучше, а?

– Как так не в настроении? – Питера вдруг охватила безумная злость. – Что вы хотите этим сказать? Я же не флирт вам предлагаю, а замужество! И дело не в настроении, а в том, любите вы меня или нет!

Клара до боли стиснула его руку.

– Умоляю вас, Питер, не сердитесь! – В ее голосе звучало неподдельное огорчение. – Вы просто не можете понять... Я в полной растерянности...

Каллен, все еще в порыве гнева, оттолкнул ее руки.

– Так больше продолжаться не может, – буркнул он. – Я жду-жду, а мы все никак ни к чему не приходим. Либо вы меня любите, либо нет, и тогда лучше вообще не встречаться.

– Ну конечно же я вас люблю. По-моему, вы добрый и милый. Только, пожалуйста, не говорите больше, что нам не надо видеться.

– Но раз вы меня любите – почему не пожениться? – продолжал гнуть свою линию Каллен.

– Не будьте таким, Питер! Я чувствую, что еще немного – и мы совсем перестанем понимать друг друга. – Девушка нежно прильнула к нему. – Уверяю вас, дело не в недостатке любви. Только не надо меня торопить! Просто я не уверена в себе и, главное, не хочу причинять вам огорчения. Все мои колебания лишь из-за этого. Понимаете?

Так, обнявшись и прильнув друг к другу, они долго сидели в полном молчании. Дома вдалеке теперь казались неясными силуэтами. Огни погасли – город спал.

– Ладно, – сказал наконец Питер. – Я не хочу докучать вам и постараюсь какое-то время не заговаривать о женитьбе. Какая жалость, что мы не можем уехать отсюда вдвоем. Прихватили бы пару чемоданов и двинули на юг хотя бы на этой старой развалине. Месячишко на колесах привел бы вас в полный порядок.

– Может, когда-нибудь... – Клара слегка отодвинулась, и теперь они сидели плечом к плечу. Снова наступило долгое молчание.

– Расскажите мне о Гарри Дьюке, – вдруг попросила Клара. – Вы давно его знаете?

И Каллен сразу подумал, что Дьюк понравился Кларе. Он вспомнил, как девушка смутилась при встрече, как покраснела, когда он, Питер, прошелся насчет телефона, и как была разочарована, заметив, что Гарри исчез. Все эти мелочи, а главное, мысль о несомненном очаровании друга окончательно расстроили Питера. Он представил себе Дьюка и Клару рядом и не смог не признать, что из них получилась бы красивая пара. А кроме того, оба – упорные, ловкие, честолюбивые...

– Гарри понравился вам... правда?

– Не знаю, – осторожно ответила девушка, – мы мало знакомы.

– Но вы рады, что познакомились с ним?

– Он человек очень оригинальный и, должно быть, нравится женщинами.

Питер вытащил портсигар и рассеянно закурил.

– Постоянной подружки у Гарри нет. – Каллен старался говорить спокойно. – А вообще-то он имеет большой успех и иногда этим пользуется. Но ни один роман не затягивается надолго. Я бы пожалел девушку, у которой хватило бы глупости влюбиться в Дьюка.

– Признайтесь, что вы имели в виду меня, так ведь?

Питер залился краской.

– Ничуть, – живо возразил он. – Вы с ума сошли!

– Я знаю вас, как если бы сама написала, – снисходительно усмехнулась Клара. – Но тут вам нечего беспокоиться. Мы с Гарри Дьюком не созданы, чтобы ладить друг с другом. Видите ли, я встречала много мужчин такого типа, и их жестокость, страсть к наживе и готовность пожертвовать чем угодно для достижения цели приводят меня в ужас. Когда-то, в очень далекие времена, я могла бы позволить себе увлечься Гарри Дьюком, но не теперь. Я как Фэйрвью: хочу только покоя и своей собственной крупицы счастья.

– Вы не знаете Гарри, – проговорил Питер, прижимая девушку к себе. – Вовсе он не такой. С вами он вел бы себя так же благородно, как и со мной. Да, я знаю, иногда он бывает резковат и может показаться слегка чокнутым, но для тех, кого он любит, Гарри совсем другой.

– Вы что, боитесь, как бы он не задумал меня похитить? – Клара улыбалась, но глаза ее выражали глубокую тревогу.

– Пока даже не представляю, что у него на уме. Но уж я найду способ выяснить его намерения насчет вас.

Девушка слегка поежилась:

– Поедемте домой, Питер. И простите мне загубленный вечер!

– Наоборот, вы сделали меня счастливым. Разве я не услышал сегодня, что вы меня любите?

– И вы мне верите, правда?

– Конечно. Хотя начинаю замечать, что с вами не всегда легко.

– Это упрек?

– Нет. Вероятно, если постоянно получать все, что хочешь, жизнь станет довольно однообразной. Но предупреждаю вас, дорогая моя: как только вы почувствуете себя лучше, я снова пойду на штурм. Теперь, когда я знаю, как вы ко мне относитесь, не успокоюсь, пока не затащу вас в мэрию.

Питер остановил машину у домика Клары.

– Что мне делать? – спросил он. – Возвращаться пешком или пригнать вам машину завтра вечером?

– Лучше зайдите ко мне.

Что-то в голосе девушки вызвало у Питера озноб, и кровь застучала в висках.

– Уже поздно, а завтра у меня много работы, – пробормотал он, – пожалуй, пора немедленно отправляться восвояси.

– Я хотела сказать... вы можете остаться здесь, – чуть слышно прошептала Клара.

– Как? Правда? – с трудом выдавил из себя Каллен, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле.

– Да, это все, что я могу вам дать, Питер, а вы были так добры ко мне, так терпеливы...

Терпелив! Робкое видение счастья мгновенно улетучилось.

Питер горько улыбнулся:

– Нет, Клара. Идите отдыхать. Вы – чудо, и я люблю вас, но лучше подожду.

Девушка быстро выскользнула из машины.

– Хорошо, – пробормотала она, – я думала... я хотела... но вы, как всегда, правы, дорогой мой. Доброй ночи.

Она пробежала по аллейке и исчезла в густой тени.

Питер слышал, как повернулся в замке ключ, а потом захлопнулась дверь.