Текст книги "Четверо слепых мышат"

Глава 114

На следующий день, после обеда, Рон Бернс в конце концов нашел меня дома по телефону. Я был у себя в кабинете, стоял в оконном эркере и смотрел вниз, на Пятую улицу и ее окрестности.

На лужайке перед домом Дженни учила маленького Алекса играть в салки. Пока что она поддавалась своему маленькому братцу, но это ненадолго.

Бернс сказал:

– Алекс, я только что говорил по телефону со спецагентом по имени Мел Гудз. Он позвонил мне из маленького городка на севере штата Нью-Йорк, из Элленвилла. Ты когда-нибудь слышал об Элленвилле?

– Вообще-то нет. Но полагаю, что был там недавно. Я не ошибся?

– Угу, верно, – сказал Бернс. – Именно туда тебя отвезли из Вест-Пойнта.

– А что делает в Элленвилле агент Гудз? – спросил я.

– Нас вызвала тамошняя полиция. Они были озадачены – я бы сказал даже, потрясены – тем кошмаром, который обнаружили в горах этим утром местные охотники на оленей.

– Могу представить. Три жертвы жестокого насилия. Чудовищная картина преступления. Ритуальный характер убийств.

– Три не поддающихся опознанию мужских тела. Это действительно могло потрясти местных полицейских. Они оцепили половину горы. На телах повсюду резаные раны и электрические ожоги. В первоначальном полицейском отчете говорится, что жертвы были «подвергнуты содомии и прижжены каленым железом». Лица размалеваны краской.

– Красной, белой и синей.

Теперь я слушал уже только наполовину. Дженни учила малыша Алекса проигрывать в салки. Он заплакал, и она подхватила его на руки и прижала к себе. Она бросила взгляд вверх, на мое окно, и помахала мне. Сообщала, что у них все в порядке. Что она контролирует ситуацию. Вот такова она, моя Дженни. А я тем временем размышлял о пытках, терроризме, о тех гнусностях, которые вершатся именем войны. Джихад. Или как там еще. Когда же этому наступит конец? Вероятно, никогда или не раньше, чем кто-нибудь взорвет, к чертовой матери, нашу любимую планету. Какое безумие с нашей стороны!

– Я интересуюсь, не можешь ли ты пролить больше света на эти три убийства? – спросил Бернс. – Ты мог бы это сделать, Алекс?

Я помахал детям в окно, потом прошел к столу и сел. Там стояла фотография Марии, она была запечатлена с маленькими Дженни и Дэймоном. Интересно, что бы она сказала обо всем происходящем. О детях? Обо мне? О Джамилле? О жертвах, выкрашенных в цвета американского флага?

– Двое из жертв – это, вероятно, генерал Марк Хатчинсон и полковник по имени Уокер. Третий – рядовой солдат из Вест-Пойнта. Я не разобрал его имени. Хатчинсон был ответствен за некоторые зверства, происходившие свыше тридцати лет назад во Вьетнаме. В конце концов возмездие его настигло.

Я рассказал Бернсу почти все, что знал о минувшей ночи. Как всегда, он показал себя хорошим слушателем. Мне все больше и больше начинало нравиться это его качество. И я начинал чувствовать, что ему доверяю.

– Ты знаешь, кто убил этих троих из Вест-Пойнта? – спросил он в заключение.

Я с минуту поразмыслил над вопросом, потом сказал, что нет. Формально это было правдой. Бернс задал еще несколько вопросов, но наконец вынужден был удовольствоваться тем, что услышал. Это мне тоже понравилось. Это означало, что он принял мой вердикт. Я вынес для себя еще одно суждение – уже в отношении директора ФБР.

– Я принимаю твое предложение. Я пойду к тебе работать. Как ты сказал, это будет потеха.

– А кто тебе сказал, что предложение еще в силе? – сказал Бернс и расхохотался. Это мне тоже понравилось.

Эпилог
Подвязка

Глава 115

Чего я ожидал в этом году меньше всего, так это большой, шумной, радостной свадьбы. Я стоял, держа за руку Джамиллу, и оглядывал живописные окрестности Фоллс-Черч, штат Виргиния.

Декорацией событию служил раскинувшийся луг за маленьким гостиничным рестораном. Площадку перед рестораном украшали гирлянды из желтых и белых лампочек, протянутые между вязами и вдоль перил патио. Повсюду, куда бы я ни поворачивался, глаза мои натыкались на розы, бархатцы и скромные, но бесконечно прекрасные английские ромашки.

Невеста была великолепна в простом белом атласном наряде, без всяких вычурных шлейфов или вуалей. Платье в стиле ампир изящно драпировалось на миниатюрной фигурке Билли, ниспадая блестящими складками. Вместо драгоценностей ее украшали ожерелье и серьги из разноцветных раковин каури, призванные подчеркнуть и восславить ее афроамериканское наследие. Волосы Билли были зачесаны назад и собраны в шиньон с воткнутыми в него веточками подмаренника вместо фаты. Билли вся так и лучилась радостью и счастьем. Ее ослепительная улыбка не гасла на протяжении всего дня.

Улыбка не сходила весь день и с лица Сэмпсона. Он был в сизо-сером костюме и, честное слово, выглядел как настоящий принц. Наш друг, преподобный Джеффри Кэмпбелл, согласился провести эту свадебную церемонию, собравшую почти сотню гостей. Здесь были все мы – те, кто любил Джона и Билли со всем жаром сердец.

Преподобный Кэмпбелл спросил, сделаем ли мы все, что в наших силах, дабы поддержать эту вновь родившуюся семью в нашей общине.

– Да! – последовал дружный и исполненный энтузиазма ответ.

За бракосочетанием последовал торжественный прием, и я, поднимая бокал шампанского, произнес тост.

– Я знаю этого крупного, рослого человека с тех пор, как оба мы еще были мальчишками. По крайней мере я был мальчишкой. Джон всегда был членом нашей семьи и всегда им останется. Джон верный друг, слово его крепко, он благороден, великодушен, добр, щедр. И еще он просто славный парень, хотите – верьте, хотите – нет. Вот, почему он мой лучший друг во всем свете. С Билли я знаком сравнительно недавно. Но она уже нравится мне гораздо больше, чем Джон. За долгую и счастливую совместную жизнь. Я люблю вас, Джон и Билли. А теперь – давайте музыку! Будем танцевать до утра!

Джон с женой танцевали под песню «Давай не разлучаться». Потом к ним присоединились мы с Джамиллой и еще несколько пар.

– Красивая свадьба, – сказала Джам. – Мне нравится, как Джон и Билли смотрятся вместе. Они чудесные.

Народ начал наполнять тарелки праздничной едой. Все щелкали одноразовыми фотокамерами, положенными на каждый столик, стремясь запечатлеть молодых и друг друга. Лучшая подруга Билли еще по школе медсестер запела «Любовь пришла к нам навсегда», и это вышло очень красиво и торжественно. Мы с Джоном дуэтом спели «Любовное исцеление», и это вышло у нас отвратительно, но, наверное, именно потому вызвало бурю веселья. Дети все время вертелись тут же, путаясь под ногами. А Сэмпсон все продолжал сиять.

Потом, уже ближе к вечеру, Дэймон и Дженни схватили меня за руки и потащили во двор.

– Скоро вернусь, – сказал я Джамилле. – Надеюсь, во всяком случае.

Там, водворенная на деревянный стул, сидела Билли, спиной к полудюжине несчастных с виду, даже испуганных, холостых мужчин.

– Не обязательно по-настоящему ловить подвязку, – сказала она, оборачиваясь ко мне и подмигивая. – Просто первый, кто дотронется до нее, и есть счастливый победитель.

Я присоединился с краю к этому сборищу парней, подмигивая и корча смешные рожи Дэймону и Дженни, ну и, конечно, Джамилле. И тут все они вдруг стали указывать на небо.

Я поднял голову – и увидел там пурпурную подвязку, которая, кружась и вращаясь, спускалась по спирали прямо ко мне. Я не смог бы от нее увернуться, даже если бы захотел.

Мне ничего не оставалось, как ее поймать. Вытянув палец, я обмотал подвязку вокруг него.

– Меня это не пугает, – заявил я.

Я посмотрел налево – и увидел там Джамиллу и Нану. Джам смеялась и хлопала в ладоши, а улыбка ее говорила: «Меня – тоже».

Я взглянул чуть дальше – и, ей-богу, там стояла доктор Кайла Коулз. Но она не хлопала, а просто скромно, сдержанно улыбалась. Потом подмигнула мне. Интересно, что бы это значило?

Я тряхнул головой, все еще смеясь. Но в следующий момент увидел еще одно лицо. Лицо директора ФБР Рона Бернса.

Мой новый босс жестами подзывал меня к себе. Под мышкой у него торчало нечто вроде толстой папки, изучать содержимое которой абсолютно не входило в мои планы на этот субботний вечер.

Но мне все-таки пришлось.