Текст книги "Медовый месяц"

Глава 105

Нас осталось только трое – Уолш, я и магнитофон. В комнате воцарилась мертвая тишина. В течение двадцати или тридцати секунд Уолш молча смотрел на меня, не произнося ни слова.

– Я должен что-то сказать? – наконец нарушил я гнетущую тишину.

Он покачал головой:

– Нет.

– В таком случае, может, вы должны что-то сказать?

– Думаю, что нет. Но я должен задать тебе один вопрос. – Он откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и продолжал пялиться на меня. – Ты понимаешь, что я жду звонка сверху?

Ему не удалось сыграть роль ничего не понимающего чиновника.

– Почему вы так считаете?

– Ты понимаешь, что они закопают меня? – спросил он, медленно покачивая головой. – Ты достаточно умен, чтобы понять такую простую вещь.

– Полагаю, это самый худший комплимент из всех, которые мне доводилось слышать от своего начальства.

Он проигнорировал мой сарказм.

– Тебя в буквальном смысле поймали со спущенными штанами, но мое чутье подсказывает, что ты каким-то образом успел прикрыть свою задницу.

Я предпочел не отвечать сразу же на этот вопрос. Мне хотелось узнать, не захочет ли он продолжить свою речь и в конце концов обнаружить источник информации. Но он этого не сделал.

– Вы льстите мне, Фрэнк.

– Не стоит пудрить мне мозги, – поморщился он. – Это написано на твоем лице. – Уолш помолчал и добавил: – Сейчас все кончено, и никто не сможет предъявить тебе каких-то претензий, хотя ты действительно оказался по уши в дерьме.

– Согласен.

Он захлопнул папку с бумагами.

– Ты свободен.

Я встал.

– Только еще одно, О'Хара.

– Что?

– Я знаю все насчет твоих тайных дел. Знаю это с самого начала. Я в курсе всех событий и знаю, что ты тот самый Турист.

Глава 106

Когда я через несколько минут вошел в офис Сьюзен, она стояла у окна, наблюдая за сгущающимися сумерками теплого вечера. Трудно было не отметить символизма этой грустной позы. Она стояла спиной ко мне и даже не повернулась, когда я вошел.

– Ну и как, врезали тебе по первое число? – спросила Сьюзен, не поворачиваясь ко мне.

– Еще как.

– Попробуй оценить это по десятибалльной системе.

– Восемнадцать или девятнадцать.

– Нет, я серьезно.

– Тогда, может быть, баллов девять. Впрочем, все последствия этого разбирательства станут известны только через неделю.

– Через неделю?

– Да, они запретили мне в течение этой недели покидать свой офис. Короче говоря, они пригвоздили меня к рабочему столу.

– А ты чего ожидал?

– Не знаю, но был бы очень признателен тебе, если бы ты не стояла ко мне спиной.

Сьюзен резко повернулась. Она легко заводилась и весьма чувствительно относилась ко всякого рода неожиданностям, но при этом всегда умела держать себя в руках и контролировать свои эмоции. Однако я давно уже научился прочитывать на ее лице признаки разочарования и озабоченности.

– Из-за тебя, Джон, я выгляжу очень плохо.

– Я знаю, – быстро ответил я. Даже, может быть, слишком быстро.

– Нет, ты не понял, мне действительно очень плохо.

Я уставился на носки своих туфель.

– Прости, – выдавил я из себя после мучительно долгой паузы.

– Черт возьми, ты же прекрасно знал, что вся эта информация рано или поздно пройдет через мой департамент. Неужели ты не понимаешь, что нарушаешь определенные правила поведения?

Я благоразумно промолчал. Я неплохо знал Сьюзен и понимал, что она все время пытается вырваться из той системы, в которой оказалась по воле судьбы. Именно этим объясняются ее частые вспышки гнева, разочарование, раздражение и даже нервные срывы. Кроме того, у нее был еще один серьезный мотив, чтобы всеми силами защищать меня. «Черт бы тебя побрал, Джон, – подумал я, – как ты мог оказаться в таком глупом положении?»

И тем не менее я в нем оказался.

Когда наконец-то здание перестало содрогаться от ее упреков, она подвела печальный для меня итог. На свободе остался весьма опасный серийный убийца, и нам предстояло во что бы то ни стало поймать его. К сожалению, донесения наших агентов оставляли нам мало оснований для оптимизма. Даже в вездесущих средствах массовой информации не было ни единой зацепки на этот счет. Казалось, что Нора просто растворилась в воздухе, не оставив абсолютно никаких следов.

– А что сообщают наши люди на Каймановых островах? – робко спросил я.

– Ничего, – грустно отмахнулась Сьюзен. – Они проверили Карибский регион, городок Брайерклиф-Мэнор, ее квартиру здесь, в Нью-Йорке, но никаких следов присутствия Норы Синклер не обнаружено.

– Боже мой, где же она может быть?

– Это вопрос как минимум на шестьдесят четыре тысячи долларов, – сказала Сьюзен, посмотрев на кипу бумаг на ее рабочем столе. На верхнем листе была обозначена сумма, которая была заморожена на счетах Норы Синклер в оффшорных банках. – А если быть более точной, – грустно продолжала она, – то речь может идти о восемнадцати миллионах четырехстах двадцати шести тысячах долларов.

От такой суммы можно было потерять дар речи.

– Весьма впечатляющая картина, – тихо сказал я. – А что насчет ее налогового адвоката Кепплера?

– Того самого, которого ты до смерти напугал?

– Я бы предпочел термин «пригвоздил».

– Как бы там ни было, Нора с тех пор не показывалась в его офисе.

– Может, мне стоит еще раз наведаться к этому парню и...

Она резко прервала меня жестом руки.

– Джон, ты помнишь, что не имеешь права покидать свое рабочее место? И кто знает, что может случиться через пару дней? – Она выдавила из себя слабую улыбку. – Правда, в этом деле есть и светлая сторона – ты можешь вдоволь пообщаться со своими детьми.

Я пожал плечами:

– Это, конечно, хорошо, но я не уверен, что моя бывшая супруга позволит мне общаться с детьми после всего случившегося.

Сьюзен снова повернулась к окну и уставилась на дорогу.

– Знаешь, ты всегда был хорошим отцом, если бы ты был таким же хорошим мужем, мы бы никогда с тобой не расстались.

Глава 107

Я всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда приходилось сидеть на одном месте. А сейчас мне приходилось сидеть в своем офисе неопределенно долгое время. Уже после двух дней заточения в кабинете я начал понимать, что потихоньку схожу с ума. Конечно, у меня была какая-то бумажная работа, но я к ней не прикасался. Все, что я мог делать в тот момент, так это таращить глаза из окна на сероватую дымку центра Нью-Йорка и теряться в догадках – где может укрываться Нора. Все сообщения наших агентов были до безобразия однотипными и скучными – никаких ее следов нигде не обнаружено. Как она могла исчезнуть из нашего поля зрения? Куда она могла запропаститься?

А рутина повседневной жизни продолжала сводить меня с ума. Иногда звонил телефон, я что-то отвечал, но в голове все время крутилась одна и та же мысль: где Нора и что нужно делать сейчас? Я постепенно стал впадать в отчаяние, а на моем лице для всех посетителей был один и тот же знак: «Осторожно, содержимое находится под высоким давлением!»

Когда телефон зазвонил в очередной раз, я раздраженно снял трубку и гаркнул:

– О'Хара!

В ответ – молчание.

– Алло?

Тишина.

– Кто говорит?

– Я соскучилась по тебе, – послышался тихий голос. Я чуть было со стула не рухнул.

– Ну что, неужели ты не скажешь мне ни единого слова? – спросила Нора. – Ты соскучился по мне? Я имею в виду не секс, а просто так? Неужели тебе не хочется встретиться со мной?

Я готов был ответить ей и даже открыл рот, но потом вдруг вспомнил, что надо проследить ее звонок и вычислить место, откуда она звонит. Машинально нажав кнопку «запись», я послал сигнал на определение номера и местонахождения абонента.

– Как дела, Нора? – спросил я, глубоко вздохнув.

Она рассмеялась:

– Да брось ты свои штучки! Ты хоть наори на меня, и то лучше будет! Мужчина, которого я неплохо знала все это время, вел себя более прилично.

– Ты имеешь в виду Крейга Рейнолдса?

– Сейчас тебе нет надобности скрываться под личиной туповатого страхового агента.

– Да, Нора, это был вымышленный человек, как, впрочем, и все остальное. В наших отношениях не оказалось ничего настоящего.

– Ты очень хочешь думать, что это так, но ты ошибаешься. На самом деле самая настоящая правда заключается в том, что ты никак не можешь принять единственно правильное решение – убить меня или трахаться со мной.

– Нет, как раз с этим у меня полная ясность, – поспешил я возразить.

– Ну, так говорит твое раненое самолюбие. Кстати, о раненом самолюбии. Как ты себя чувствуешь?

– Не очень хорошо благодаря тебе.

– Знаешь, О'Хара, могу признаться тебе откровенно, – сказала она дрогнувшим голосом. – Мне больно из-за мысли, что мы никогда больше не встретимся с тобой.

– Я не уверен в этом, – процедил я сквозь плотно сжатые зубы. – Можешь мне поверить, я все равно отыщу тебя во что бы то ни стало.

– Это прозвучало как-то странно, не правда ли? «Можешь мне поверить». Полагаю, своей жене ты не сказал бы такие слова. Боже мой, мне так стыдно, что я невольно разрушила ваш счастливый брачный союз.

– Не беспокойся, – угрюмо ответил я, – ты немного опоздала. Наш счастливый брачный союз распался еще два года назад.

– Правда? Значит, ты сейчас совсем свободен, О'Хара?

Я посмотрел на часы. Наш разговор продолжался уже более минуты. Надо еще немного задержать ее. Я решил сменить тему разговора:

– Нора, как тебе живется без денег?

Она презрительно хмыкнула:

– Я никогда не бываю без денег. Их хоть пруд пруди. Они повсюду, только надо знать, как их получить.

– Значит, все, что ты делала, – это из-за денег?

– Если судить по интонации твоего голоса, деньги – это что-то ужасное. Любая девушка должна заботиться о своем будущем, разве не так?

– То, что ты натворила, мягко говоря, несколько выходит за рамки простого накопления на старость.

– Ладно, если угодно, в моих поступках есть что-то спортивное. Мы все очень сердиты, О'Хара. Большинство женщин обижены на мужчин. Проснись, дорогой, и ты увидишь, что твой бекон уже горит на раскаленной плите.

Я понял, что Нора стала выходить из себя. Может, я затронул какую-то потаенную струну в ее душе. Стало быть, попал в самую точку.

– А что ты имеешь лично против меня, Нора?

– У тебя есть час времени? – вместо ответа спросила она. – Точнее сказать, несколько часов?

– Конечно, у меня есть столько времени, сколько тебе понадобится.

– А вот у меня, к сожалению, нет, – с нарочитой грустью сказала она. – Мне пора.

– Погоди!

– Не могу, О'Хара. Буду видеть тебя в своих снах.

Послышались гудки. Я посмотрел на часы, а потом позвонил нашим операторам, которые должны были проследить этот звонок:

– Надеюсь, вы засекли ее месторасположение?

Долгое молчание в трубке было ответом на мой вопрос.

– Извините, – сказал наконец оператор, – мы не смогли этого сделать.

Я схватил телефонный аппарат вместе с трубкой и швырнул его в стенку. Он разлетелся на мелкие кусочки.

«Буду видеть тебя в своих снах».

Глава 108

Седовласый техник, который пришел в мой офис на следующее утро, чтобы установить новый телефон, долго смотрел на мелкие куски, разбросанные по всему полу. Затем он посмотрел на меня все понимающими глазами и хитро прищурился.

– Значит, он просто свалился со стола на пол?

– Иногда случаются и более странные вещи, – уклончиво ответил я. – Можете мне поверить.

Через несколько минут он подключил новый телефон и вышел из комнаты. А я долго смотрел на новый аппарат, изнывая от безделья и тоски по настоящему делу. Меня все больше одолевало чувство вины за то, что я фактически отстранен от работы и никак не могу хоть чем-то занять себя.

Раздался звонок нового телефона.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, – это снова Нора, решившая продолжить наш разговор. Однако вторая мысль начисто перечеркнула первую. Если судить по характеру нашей недавней беседы, то можно без сомнений сказать, что это был лишь единичный случай и вряд ли стоит рассчитывать на продолжение.

Я снял трубку и убедился, что прав. Это была другая женщина, которая тоже имела серьезные основания для разговора со мной. Конечно, сейчас у меня со Сьюзен сложились далеко не лучшие отношения, но мы оба являлись профессионалами и умели контролировать свои эмоции.

– Есть какие-либо новости из аудиолаборатории? – спросил я, не дожидаясь приветствия с ее стороны. После телефонного разговора с Норой пленку с записью отослали в лабораторию, где специалисты должны были проанализировать все сопутствующие шумы и попытаться определить местонахождение преступника. Впрочем, никакой надежды на успех этого дела у меня не имелось.

– Да, я получила заключение специалистов, – спокойно ответила Сьюзен. – Как и предполагалось, ничего интересного они не обнаружили.

Несмотря на явную неудачу, я сразу насторожился. В голосе Сьюзен прозвучала хорошо знакомая мне интонация. Она все-таки что-то узнала, но, видимо, предпочла не сообщать мне об этом.

– Сьюзен, что происходит?

– Что происходит? – с раздражением переспросила она. – А то, что ты безнадежный глупец, Джон! Ты снова пытаешься причинить мне боль! Ты достал меня своими идиотскими выходками.

– Да, я знаю, Сьюзен, – виновато проворчал я. – Но ты скрываешь от меня что-то другое.

Моя интуитивная догадка неожиданно вызвала у нее смех.

– Ты можешь приехать в мой офис как можно скорее?

Глава 109

Двадцать минут спустя мы со Сьюзен мчались на моей машине на север от Нью-Йорка, а еще через час свернули с шоссе на узкую дорогу, которая вела к зданию психиатрической лечебницы «Пайн вудс».

– Думаю, тебе будет интересно увидеть все собственными глазами, – сказала Сьюзен, когда мы вышли из машины и направились к главному зданию лечебницы, которое представляло собой восьмиэтажную кирпичную башню. – Познакомишься с матерью Норы, которая давно уже коротает здесь свои дни.

Я уныло улыбнулся. Мне показалось, что последние слова Сьюзен произнесла с каким-то издевательским удовольствием. Через несколько минут мы оказались в небольшом конференц-зале, предназначенном для посетителей и расположенном на последнем этаже корпуса. Напротив нас сидела пожилая медсестра нужного нам отделения.

Поначалу я никак не мог понять, что с ней происходит – она просто нервничает или боится нас. Как бы там ни было, но эта толстая женщина чувствовала себя не в своей тарелке, что, впрочем, вполне характерно для простых людей, впервые в жизни беседующих с агентами ФБР.

– Агент О'Хара, – сказала Сьюзен официальным тоном, – познакомьтесь с Эмили Барроуз.

Я кивнул и протянул ей руку:

– Очень приятно.

– Полагаю, Эмили расскажет нам много интересного о Норе, – добавила Сьюзен.

Я молча сидел напротив медсестры и с нетерпением ожидал новостей, как ребенок, который ждет подарков накануне Рождества. Она была одета в белые больничные брюки и белую блузку, а свои волосы Эмили затянула в тугой пучок на затылке и перевязала цветной резинкой.

– Ну, в общем, – начала она слегка дрожащим от волнения голосом, – в нашей больнице «Пайн вудс» есть пациентка по имени Оливия Синклер.

Я уже знал об этом.

– А Нора является дочерью этой Оливии, – продолжала Эмили. – По крайней мере мне так кажется, поскольку я только сейчас подумала, что никаких доказательств этого у меня на самом деле нет.

– У меня есть, – вмешалась Сьюзен. – После того как я поговорила с вами по телефону, я запросила сведения из тюремной базы данных.

Я удивленно посмотрел на Сьюзен:

– Из тюремной базы данных?

– Да, Оливия Синклер оказалась в тюрьме, когда Норе было шесть лет.

– За что?

– Убийство, – спокойно ответила Сьюзен.

– Ты серьезно? – не поверил я.

Сьюзен кивнула.

– Я еще не все сказала, О'Хара. Она убила мужа, причем на глазах маленькой дочери. – Сьюзен сделала многозначительную паузу, а потом продолжила: – После нескольких лет тюремного заключения у Оливии Синклер начались проблемы с головой. Она стала терять чувство реальности и вскоре была переведена сюда, в психиатрическую лечебницу «Пайн вудс». – Теперь Сьюзен посмотрела в сторону Эмили. – Между тем Нора вела весьма подвижный образ жизни и так часто меняла место жительства, что мы сейчас просто не в состоянии проследить ее передвижения. Никакой более или менее подробной информации о ней пока нет. – Эмили оторопело таращила глаза и явно пребывала в шоке от услышанного. – Очень сожалею, – сказала Сьюзен сочувственным голосом, – но должна сообщить вам, что пару лет назад Нора убила своего первого мужа. Более того, есть весьма серьезные основания считать, что это не единственная ее жертва. Похоже, что она таким же образом расправилась и со своим вторым мужем.

– Она была помолвлена с Коннором Брауном и только собиралась стать его женой. – Я не преминул поправить Сьюзен.

– Я имею в виду не Коннора Брауна, а Джеффри Уокера, – спокойно пояснила она.

В этот момент я опешил даже больше, чем сидевшая с нами Эмили.

– Джеффри Уокера? – эхом повторил я.

– Ну, того самого писателя, который сочиняет популярные романы на историческую тему. Точнее сказать, сочинял.

– Да, я помню его, но ты сказала, что Нора и он были...

– Женаты.

– Господи Иисусе! – пробормотал я, пытаясь собраться с мыслями. – В новостях сообщали, что он умер от сердечного приступа. Постой, постой, кажется, он жил где-то в Бостоне.

Сьюзен прикоснулась пальцем к кончику носа.

– Да, это обстоятельство и свело нас с Эмили. – Она обратилась к медсестре: – Продолжайте, Эмили, расскажите все, что знаете. Думаю, агенту О'Харе это пойдет на пользу.

Эмили кивнула, а потом встала и попросила нас следовать за ней.

– Я сама провожу вас и познакомлю с Оливией.

Глава 110

Мы шли по длинному коридору больницы к палате, где находилась Оливия Синклер.

– Однажды я разговаривала с Норой по поводу очередного романа писателя Джеффри Уокера, – сбивчиво тараторила Эмили, – а на следующий день я вдруг узнаю, что он скоропостижно скончался.

Сьюзен и я внимательно слушали ее.

– Конечно, мне и в голову не пришло, что здесь есть какая-то связь. А о том, что у Норы появились серьезные проблемы, я узнала только по телевизору. – Эмили остановилась на полпути, видимо, с целью что-то сообщить нам до того, как мы войдем в палату. – Пару недель назад я совершенно случайно прочитала записку, которую Оливия передала Норе. В этой записке оказалось такое, отчего я чуть с ума не сошла. Там было много интересного насчет Оливии и ее дочери. Вы сами увидите через минуту. – Эмили снова зашагала по коридору, миновала несколько палат, а потом остановилась у одной из дверей. – Здесь ее палата. – Медсестра открыла дверь, и я увидел на кровати очень старую женщину, которая лежала на подушках и читала какую-то книгу. Когда мы все втроем вошли в комнату, она даже глаз не подняла на нас. – Добрый день, Оливия, – сказала Эмили ровным и громким голосом. – К тебе пришли люди, о которых я уже говорила.

Оливия медленно подняла на нас глаза.

– Здравствуйте, – тихо произнесла она. – Я люблю читать.

– Да, Оливия любит читать, – кивнула Эмили и дружелюбно улыбнулась кончиками губ. – Долгое время Оливия дурачила нас насчет своего истинного состояния, – сказала Эмили, повернувшись к нам. – Она всеми силами хотела заставить нас поверить, что ей намного хуже, чем на самом деле. А однажды, когда к ней пришла Нора, устроила нам целый спектакль и попыталась изобразить приступ эпилепсии, чтобы дочь не выболтала что-то такое, чего не следовало знать посторонним. Оливия хорошо знала, что мы записываем на пленку все разговоры наших пациентов с посетителями. Оливия – очень хорошая актриса. Не правда ли, дорогая?

Оливия молча наблюдала за мной и Сьюзен, но при этом внимательно прислушивалась к каждому слову медсестры.

– Думаю, что это так, – кивнула она.

– И тем не менее мы согласились оставить ее в нашей лечебнице, но только в том случае, если она согласится помочь вам.

Оливия вновь кивнула, продолжая таращить глаза на меня и Сьюзен.

– Я помогу вам, – тихо прошептала она. – У меня просто нет другого выбора. – С этими словами она отложила в сторону книгу и, встав с кровати, медленно поплелась к стенному шкафу.

– Во время каждого визита Нора приносила матери новую книгу, – пояснила Эмили, пока Оливия рылась в шкафу. – Хотя на самом деле она была уверена, что мать все равно ничего не читает. – Оливия тем временем вынула из шкафа большую картонную коробку, набитую книгами, конвертами, листами бумаги и прочей всячиной. – А потом Нора вдруг перестала навещать ее, – продолжала Эмили. – Вскоре к нам пришел пакет, адресованный Оливии. Его отправила Нора, а внутри была небольшая записка.

Меня охватило приятное волнение. Пакет. Конечно, теперь мы сможем без труда определить обратный адрес и вычислить местонахождение Норы. А потом я вдруг подумал, что не такая уж она дура, чтобы отправить пакет по почте с указанием точного обратного адреса. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Эмили сразу же подтвердила мою последнюю мысль.

– Обратного адреса там не было, – сказала она. – Никаких зарубежных почтовых штемпелей или печатей. Только смятая и потертая почтовая марка. – Эмили повернулась к Оливии. – Покажи, пожалуйста, агенту О'Харе записку, которую ты получила от дочери.

Я взял у нее лист бумаги и прочитал вслух:

– "Дорогая мама, прости, что не могу навещать тебя в эти дни. Надеюсь, тебе понравится новая книга. Всегда любящая тебя Нора". – Я прочитал записку еще раз, а потом с недоумением посмотрел на присутствующих: – Ну и что тут особенного?

Сьюзен хитро улыбнулась:

– Есть кое-что, несмотря на крайнюю осторожность Норы. Она все продумала, кроме одного. – Сьюзен выжидающе уставилась на Эмили.

Я тоже ждал от медсестры объяснений.

Эмили многозначительно улыбнулась и рассказала мне то, что и Сьюзен во время их первой беседы.

– Внимательно посмотрите на бумагу, агент О'Хара. Посмотрите ее на свет. Видите там, в нижнем правом углу?..

Я поднял лист бумаги и повернулся к окну. Черт возьми! В нижнем правом углу отчетливо просматривался водяной знак таможни. Я посмотрел на Оливию и увидел, что она стала плакать.

– Нора такая хорошая дочь, так любит меня.