Текст книги "Венера"

Полли удивленно подняла глаза. Почему она сама не подумала об этом раньше?

– Ответь мне! – настаивал Ник.

– Да, пожалуй, так было бы куда отвратительней, – согласилась она.

– Ты веришь, что я люблю тебя?

Она кивнула.

– И что мы сможем преодолеть все трудности?

– Да.

– И что не будет больше разговоров о разных там «шлюшках» и тому подобном?

– Да.

Николас улыбнулся:

– Ну и слава Богу, детка!

Полли, улыбнувшись в ответ, почувствовала вдруг огромное облегчение, словно с плеч ее свалился тяжкий груз. Девушка была теперь уверена, что даже если ей и не удастся справиться со своей задачей беззаботно и легко, как хотелось бы, то, во всяком случае, она сумеет теперь подойти к данному ей заданию по-деловому, разумно. Ей предстояло лишь сыграть роль. И более ничего. Как же все просто!

Она отдалась объятиям, защищавшим ее от жестокостей мира, и предалась любви, обещавшей впереди одно лишь безмерное счастье.

Глава 15

-О герцог, вы пришли полюбоваться на игру трагических актрис! – воскликнул Николас, приветствуя Джорджа Виллерса у входа в королевский театр две недели спустя.

– Я – автор и хотел бы увидеть, как господин Киллигрэ воплотил мою идею, – с самодовольной улыбкой ответил герцог. – Впрочем, возможно, чего там скрывать, меня привело сюда всего лишь излишнее любопытство или… чрезмерное тщеславие.

Николас вежливо улыбнулся.

Когда оба они вошли в зрительный зал, их взору предстала довольно неожиданная картина. На небольшой сцене толпились актеры, художники, декораторы и рабочие. Томас тщетно пытался установить тишину; голос его тонул во всеобщем гаме. Казалось, все говорили одновременно, но громче всех звучал голос Полли. Она прижимала что-то к груди, в глазах ее стояли слезы.

– Они хотели утопить его, Томас! Как вы позволяете им делать такое!

– Полли, я никому ничего не разрешал! Поймите, я даже не знал, что тут происходит! – произнес раздраженно Киллигрэ. – И если хотите знать, меня вообще не занимают подобные вопросы!

– О, как можно говорить так! Это же ваш театр, и вы просто обязаны вникать во все, что случается в нем! Эти… эти… жестокосердные люди состоят на службе у вас, а не у кого-то еще, и поэтому именно вы отвечаете за все, что они творят! – И тут же, не переводя дух, девушка накричала на рабочих сцены: – Вы убийцы, вот вы кто!

– Полли, прошу тебя, успокойся! Это всего лишь щенок, и к тому же с ним ведь ничего не случилось, – заметил Эдвард Нестор, один из актеров.

Вне всякого сомнения, ему не следовало говорить так. Повернувшись к Эдварду, Полли набросилась на него, потрясая чем-то, находившимся в ее руках.

– Послушайте-ка его – «всего лишь щенок»!.. Да как только язык у тебя повернулся сказать такое! Ты же сам кормил его вместе со всеми, вспомни!

Голос ее дрогнул от подступивших слез, и Николас, не выдержав, шагнул к сцене.

– Ник, слава Богу! – воззвал к нему Томас. – Может быть, вам удастся успокоить ее.

Полли, безутешно рыдая, обернулась к лорду Кинкейду.

– О Ник!.. Они топили щенка в ушате с водой, а он так жалобно скулил! Они замучили его до полусмерти! – Она спустилась со сцены и бросилась к Николасу, не замечая герцога Букингемского, стоявшего чуть поодаль. – Посмотрите, что они сделали с ним, любовь моя!

Она, обливаясь слезами, протянула Нику намокший шерстяной комочек.

– Не понимаю, чего ради устраивать такой шум? – изрек холодно лорд Кинкейд, не предпринимая никаких усилий успокоить ее.

Полли отскочила, словно ужаленная, глаза ее были полны отчаяния и гнева. И тут увидела вдруг герцога Букингемского, молча наблюдавшего за происходящим. Она сразу же поняла, что невольно выдала себя, и, чтобы хоть как-то исправить положение, заявила, обращаясь к Николасу:

– Вы такой же бесчувственный, как и все остальные!

– Успокойтесь, госпожа Уайт, – вступил в разговор герцог, выходя вперед. – Я думаю, они решили, пусть уж лучше животное сразу умрет, чем будет мучиться от голода или издевательств какого-нибудь юного хулигана.

В этих словах был здравый смысл, и Полли взяла себя в руки.

– Вы правы, сэр. Мне просто было жаль несчастное создание.

Девушка снова поднялась на сцену.

– Позаботьтесь о нем, – распорядилась она, отдавая щенка провинившимся рабочим. – Я хочу забрать его домой. – Затем, повернувшись к Томасу, Полли сказала: – Давайте продолжать репетицию.

Герцог Букингемский сидел в зале, но почти не следил за происходящим на сцене. В ушах его звучали слова Полли: «Посмотрите, что они сделали с ним, любовь моя!» Вспоминал он и то, как она бросилась к лорду Кинкейду, словно тот был единственным ее защитником и покровителем. И деланную холодность Кинкейда, и удивление Полли, и ужас в ее глазах, когда она заметила герцога. Что, черт подери, все это значит? Если госпожа Уайт затеяла игру с ним, то он все равно узнает правду, и очень скоро.

Герцог встал и покинул театр, стараясь не привлекать чьего бы то ни было внимания.

Николас, однако, заметил, как уходил вельможа, хотя и не подал виду. Он мысленно проклинал несчастного щенка, мягкое сердце Полли и холодный прагматизм рабочих, которые не захотели кормить безродное животное.

Репетиция шла довольно вяло. Полли была невнимательна, Эдвард Нестор пребывал в расстроенных чувствах, а Томас буквально кипел от злости.

Зная, что в зале никого нет из посторонних, кроме него, Николас встал и подошел к сцене.

– Извините, Томас, но мне кажется, на сегодня хватит.

– Думаю, вы правы, Ник, – согласился Киллигрэ, вытирая лицо батистовым платком. – Забирайте Полли и ее щенка домой. Сегодня вечером придется уповать лишь на Всевышнего, да на удачу.

Полли подошла к краю сцены.

– Щенок будет жить у вас в конюшне, правда, Ник?

– Пожалуй, – ответил он и добавил: – Утешь Эдварда, детка. Посмотри, как он переживает!

Полли, взглянув на обиженного коллегу, произнесла со смущенной улыбкой:

– Эдвард, прости меня, я вела себя слишком резко и несправедливо. Но это все из-за того, что я ужасно расстроилась…

Лицо юноши просветлело, как небо после бури.

– Забудем это, Полли! Я сам во всем виноват. Давай посмотрим, как там кутенок!

Полли и Эдвард прошли в глубь сцены, а Томас облегченно вздохнул.

– Откуда я знал, что она примет это так близко к сердцу! – сказал он. – Проклятое животное давно крутилось под ногами и ужасно мешало всем. Ему все равно нельзя было оставаться здесь. Но отчего же она так взволновалась?

Киллигрэ недоуменно пожал плечами, убедившись лишний раз в непостижимости актерского темперамента и особенно женского характера.

– Кажется, с ним все в порядке, – констатировала Полли, беря щенка на руки. – Правда, он еще слаб, но уже согрелся и дышит ровно. – С этими словами она протянула крошечное создание Нику.

«Самый что ни на есть обычный пес, – бесстрастно рассуждал он. – Тощий, с большими ушами и лапами. И все же то обстоятельство, что он не отличается особой красотой, совсем не повод, чтобы приговаривать его к смерти».

Когда они вышли из театра, Полли спросила:

– Как вы думаете, герцог Букингемский заметил что-нибудь?

– Не знаю, – честно признался Николас. – Будем надеяться на лучшее.

На следующей неделе герцог изменил тактику. Он больше не посылал Полли приглашений и подарков, а когда встречался с ней в обществе, то уже не уделял ей особого внимания, хотя и был по-прежнему любезен.

– Наверное, он хочет задеть мое самолюбие, – предположила Полли, когда они все трое – она, Ник и Ричард – прогуливались по Сент-Джеймс, наслаждаясь теплым апрельским солнцем. – Что ж, вполне понятно. До этого я определяла правила игры, герцог же лишь следовал им. Теперь же, возможно, он решил поменяться со мной ролями.

– А если так, то как ты должна действовать в новых условиях? – спросил Де Винтер.

– По-видимому, самое разумное с моей стороны – это сделать вид, будто я согласна пойти на более тесные отношения с ним. Он считает, что победа надо мной неизбежна, а я, мол, только набиваю себе цену.

Николас нахмурился. Стоит только герцогу заподозрить неладное, как он тотчас же выйдет из игры. Если же Полли применит свою тактику, это усыпит его бдительность. И хотя Нику не нравился предложенный его возлюбленной план действий, он вынужден был все же одобрить его.

Вечером того же дня герцог Букингемский стал объектом самого лестного и неусыпного внимания госпожи Уайт. Призывные взгляды, взволнованные расспросы, ласковый шепот и, наконец, маленькая ручка, утонувшая в его ладонях, сделали свое дело. Джордж Виллерс заверил Полли, что по-прежнему полон восторга и обожания, и сказал, что умоляет быть его гостьей на ужине после завтрашнего спектакля. Приглашение было принято ею с воодушевлением и благодарностью, и оба остались весьма довольны собой и друг другом.

На следующий день, собираясь на спектакль, Полли сообщила Нику:

– Я получила записку от герцога. Он подтверждает свое приглашение на ужин, который состоится в таверне «Лунный свет», и просит не опаздывать и приходить не переодеваясь, прямо в театральном костюме.

Кинкейд, помолчав немного, спросил:

– Сегодня ты играешь роль юноши?

– Да. И герцог знает об этом.

Николас улыбнулся:

– Он хочет увидеть тебя в мужском костюме. Что ж, неплохая идея, надо признать. Однако если ты сделаешь, как он просит, то тем самым как бы дашь ему молчаливое согласие на любую вольность с его стороны.

– Думаю, надо выполнить его условие. Отказ сведет все мои вчерашние усилия на нет. – По губам ее пробежала улыбка. – Да, придется подчиниться. В конце концов, леди иногда так ведь и развлекаются, облачаясь в мужское платье.

– Это совсем другое, Полли. То, о чем ты говоришь, – всего лишь смелые выходки дам, желающих шокировать окружающих. А герцог имеет в виду нечто иное. В общем, не по душе мне все это.

– Но если я откажусь, тогда придется забыть о нашем плане, – заметила она. – Он сразу все поймет. Да и чего бояться? Речь идет лишь об одном ужине в кругу его друзей, и к тому же во вполне приличном месте, а не в доме терпимости.

Николас вздохнул:

– Пожалуй, ты права. К тому же там неплохо готовят. Ты получишь истинное наслаждение. Я, как всегда, пришлю за тобой экипаж, и ты сможешь уехать, как только захочешь.

– Вот и отлично! – сказала Полли, надевая бархатный капор. – Если я приеду в твоей карете, герцог сразу поймет, что я еще не готова к решительному шагу, хотя и согласилась появиться в мужском костюме! – Она улыбнулась. – Ничего страшного, любовь моя! Я и впрямь испытываю удовольствие от этой игры. Мне приходится все время что-то придумывать, а это уже само по себе весьма интересно.

– Да-да, – рассеянно проговорил Ник, потом, помолчав, добавил: – Ты должна быть крайне осторожна. Помни, что герцог очень умный противник. Так что не веди себя слишком уж самоуверенно.

– А разве я веду себя так?

– Не знаю. Но мне кажется, ты недооцениваешь опасность. Ты скрестила шпаги с опытным дуэлянтом, и я прошу тебя всегда помнить об этом.

Спектакль, состоявшийся тем же вечером, имел невероятный успех. Полли была великолепна в костюме юноши, подчеркивавшем стройность ее фигуры. Слова своей роли она произносила с дерзкой смелостью, вызывавшей одобрительные возгласы и бурные овации. А когда по ходу действия хорошенький молодой человек неожиданно оказался очаровательной девушкой с превосходной грудью, публика взревела от восторга, и даже король Карл и его приближенные стоя аплодировали госпоже Уайт.

– Сегодня она превзошла самое себя, – шепнул Киллигрэ Нику, глядя из-за кулис. – Это незабываемое представление! Сам король не скрывает своего восторга!

«Как и Джордж Виллерс», – подумал Николас, понимая, что Полли старалась именно из-за герцога.

Внезапно лорда Кинкейда охватил приступ отчаяния. «Да осознает ли она, сколь опасна эта игра? Ведет себя так, словно перед ней безобидный юнец, а не влиятельнейший и к тому же весьма коварный государственный деятель».

– Мне кажется, все остались довольны! – смеясь сказала Полли, подходя к Николасу. Волосы мягкими волнами ниспадали ей на плечи, придавая особое очарование экстравагантному костюму.

– Да, не соблазниться этим сложно! – огрызнулся тот, глядя на расстегнутую сорочку, из которой проглядывала нежная грудь. Полли, как всегда, не обращала внимания на то, насколько сокрыто ее тело от постороннего взгляда, и данное обстоятельство крайне огорчило Ника.

– Вы недовольны? – спросила она, заметив выражение досады на его лице.

– Помилуй, отчего же? – возразил он. – Однако не лучше ли тебе застегнуть сорочку? Все это, может, и хорошо на сцене, но никак не после спектакля.

Полли машинально закрыла ворот рукой.

– Вы стали не в меру щепетильны, милорд! – рассердилась она.

Томас Киллигрэ, присутствовавший при этой сцене, деликатно отошел в сторону. Он сочувствовал Кинкейду.

Это должно быть чрезвычайно неприятно – видеть, как твоя возлюбленная принадлежит сразу всем и каждому сидящему в зале. Особенно если она сама испытывает от этого такое удовольствие.

– Прошу прощения, милорд, меня ждет его светлость герцог Букингемский, – холодно бросила Полли и, изящно поклонившись, так, что плюмаж на ее шляпе описал в воздухе замысловатую дугу, удалилась.

Сидя в экипаже, она тщетно пыталась успокоиться. Ей так нужны силы для предстоящего вечера, почему же Николас не понял этого и был груб с ней? Необъяснимо, но в столь трудный час он как бы превратился вдруг в язвительного незнакомца.

Джордж Виллерс ждал ее прибытия, стоя у окна верхней гостиной таверны «Лунный свет». «Что значило ее сегодняшнее искрометное выступление?» – размышлял он. Кажется, для госпожи Уайт настало время смирить свой нрав.

Герцог подошел к двери и, открыв ее, подождал, когда Полли поднимется по узкой лестнице.

– Милорд, надеюсь, я не опоздала? – произнесла она и отвесила поклон, подчеркнувший все достоинства ее изящной фигуры.

– Нисколько, – ответил герцог, приглашая Полли в гостиную. – Браво, вы не задержались даже, чтобы сменить ваше платье!

– Я ужасно торопилась, ваша светлость! Простите, если что не так!

– О чем вы, право! Я редко бывал столь замечательно вознагражден!

Он окинул ее довольным взглядом. Полли изо всех сил старалась скрыть отчаяние при мысли, что сегодня она, по-видимому, единственная гостья герцога.

– Не желаете ли вина? – предложил Джордж Виллерс. – Думаю, вам необходимо немного отдохнуть после такого звездного представления. Вы покорили все сердца!

Полли взяла бокал.

– Мне кажется, я зря так спешила, – промолвила она, оглядываясь. – Никого еще нет. Я имею в виду других гостей.

– А разве я не сказал вам, что мы проведем время в исключительно узкой компании? – Герцог довольно искусно выразил свое огорчение. – Прошу прощения, если я дал вам повод полагать, что вы застанете тут еще кого-то, кроме моей скромной персоны. – Он указал на стол, накрытый для ужина. – Но что бы там ни было, обещаю вам, все ваши прихоти будут тотчас исполнены.

Полли почувствовала, что ловушка захлопнулась. Если герцог вздумает вдруг принудить ее к близости здесь, в этой уединенной таверне, она не сможет ему помешать.

Девушка ощутила дыхание герцога и прикосновение его руки, когда он попытался обнять ее.

– Милорд…

– Что за формальности, милая моя! – нежно прервал ее герцог. – Зовите меня просто по имени…

– Милорд, я вовсе не собиралась встречаться с вами тет-а-тет, – резко ответила она, чувствуя, что страх ее под действием отчаяния легко может превратиться в гнев. – Я не считаю, что обман способствует близости! Вы пригласили меня на ужин в кругу близких друзей, и только поэтому я здесь. Однако, я вижу, все обстоит совсем иначе! Извините, но мне придется покинуть вас. Моя карета ждет внизу!

– Так я и думал, – как бы про себя проговорил герцог. – Давайте, наконец покончим с этой игрой. Чего вы хотите, госпожа Уайт? Я готов дать вам столько денег, сколько вы попросите. Прошу вас, назовите сумму!

– Как это грубо, ваша светлость! – Полли презрительно подняла бровь. – Хочу заметить, что я не продаюсь.

– Все и вся имеет свою цену, – изрек спокойно герцог. – И я хотел бы узнать вашу!

Полли в страхе попятилась к двери. Джордж Виллерс мягко произнес:

– Я не знаю, что за игру вы затеяли, дорогая моя, но я не люблю играть, если мне не нравятся правила. Будьте осторожны, предупреждаю вас!

– Я не понимаю, о чем вы, сэр, – сказала Полли, держась за ручку двери. Теперь она была в безопасности и уже не боялась. – Я принимаю только те приглашения, за которыми не скрывается никаких корыстных планов. Я не терплю обмана!

Выступив с подобным заявлением, Полли открыла дверь и почти кубарем скатилась по лестнице.

Сидя в безопасном сумраке кареты и слушая мерное постукивание колес, Полли вдруг вновь содрогнулась от холодного страха. Герцог Букингемский откровенно заявил о своих намерениях. Так как же могла она, безродная маленькая актриса, противиться ему?

Как только экипаж остановился, Полли выскочила из него и, вбежав в дом, с облегчением перевела дух в тишине полутемной передней. Страх, охвативший ее, уже улегся, уступив место отвращению и гневу. Поднявшись наверх, она с шумом отворила дверь гостиной, ожидая увидеть Ника и не зная, хочет ли она этого. Однако в комнате была только Сьюзан. Она, принеся из кухни блюдо с осетром и тарелку с инжиром, накрывала на стол.

– Полли! – в ужасе воскликнула Сью, глядя на ее экстравагантный наряд. – Я думала, что ты будешь позже…

– Где милорд? – вместо ответа спросила Полли.

– Он сказал, что вернется к ужину… А ты… ты выходила в таком костюме! В жизни не видала ничего подобного!

– Тогда пойди и посмотри спектакль! – раздраженно заявила Полли.

Она швырнула шляпу с плюмажем в угол, потом стащила с себя тяжелый, расшитый золотом сюртук и отправила его туда же, а вслед за ним и тонкий атласный жилет. Пальцы не слушались ее, она была в бешенстве. Она ненавидела этот костюм, олицетворявший ее сегодняшнее унижение – кокетка в наряде продажной женщины! Она показала герцогу, что боится его, и этим уничтожила все. Замысел Ника превратился в руины, потому что в решающий момент смелость оставила ее. Она бросила вызов, а потом бежала, как дитя, испугавшись последствий, которые могли оказаться куда тяжелее, чем она предполагала.

Сьюзан с недоумением наблюдала за столь необычным процессом раздевания, который перешел в следующую стадию. Перво-наперво были отброшены в сторону туфли на высоких каблуках. Потом Полли сорвала с себя атласные брюки и шелковую рубашку, кинула все это на пол и в отчаянии стала топтать ногами.

Она понимала, что срывать злость на одежде – занятие бессмысленное. К тому же богато украшенный костюм стоил немалых денег и обращаться с ним надлежало весьма аккуратно. Но в порыве бессильной злобы ей было на все наплевать.

– Что здесь происходит? – послышался от дверей удивленный возглас Ника, терпеливо наблюдавшего за странным поведением Полли. – Немедленно собери одежду.

– Я ненавижу ее! – крикнула Полли, пинком подбрасывая атласный сюртук. – Не желаю больше облачаться в нее!

– Очень хорошо, – произнес спокойно Ник. – Это ты сможешь обсудить с господином Киллигрэ. А сейчас немедленно собери все… Нет-нет, Сью, не делай этого за Полли. Оставь все как есть и ступай вниз.

Сьюзан бросила камзол на пол и выскользнула из комнаты.

Не понимая, что послужило причиной столь бурного недовольства, Николас вновь повторил:

– Собери одежду, Полли, – и, подойдя к буфету, налил бокал вина.

– Не буду, – упрямо заявила она, презрительно пнув ногой атласный жилет.

– Тебе придется собрать все это, – еще раз настойчиво повторил он.

Ричард Де Винтер, вошедший в этот момент в парадную дверь, лицом к лицу столкнулся в прихожей с перепуганной Сью.

– Добрый вечер, Сьюзан! – сказал он приветливо. – Лорд Кинкейд у себя?

– Да… да, милорд, проходите, пожалуйста, – произнесла, запинаясь, Сью, перед глазами которой все еще стояла обнаженная Полли, и чуть слышно добавила: – Боюсь только, он не сможет принять вас.

Ричард удивленно вскинул брови.

– Если это так, то пусть он сам мне скажет об этом.

Сьюзан, не зная, что ответить и как остановить Де Винтера, только стояла и умоляюще смотрела на него.

– Ну-ну, Сью! Не волнуйся, я не войду туда, где меня не ждут. Тебе нечего бояться, – проговорил он весело и, поднявшись по лестнице, громко постучал в дверь.

– Кто там? – спросил Николас.

– Ричард.

– Прошу тебя подождать минуту, – сказал Ник и, посмотрев на Полли, сказал: – Итак, тебе необходимо собрать одежду и надеть пеньюар до того, как я позволю Ричарду войти. Ты поняла меня?

Видно было, что в бунтующей душе гордость и здравый смысл вступили в единоборство. Победителем в этой схватке вышел-таки здравый смысл. Пробормотав проклятие, девушка собрала разбросанную одежду и отнесла ее в спальню.

– Ты забыла чулки, – заметил Ник. – Они там, в углу.

Выругавшись, как уличная торговка, Полли схватила их и, влетев вихрем в спальню, с треском захлопнула за собой дверь.

– Можешь войти, Ричард. Прости, что заставил тебя ждать.

– Ничего страшного, друг мой. – Де Винтер вопросительно посмотрел на Николаса. – Что, возникли какие-нибудь проблемы?

– Боюсь, что да, – ответил Ник. – Выпьешь вина?

– Спасибо. Признаться, я думал, Полли сейчас в гостях у герцога.

– Она была там, но недолго. Что-то случилось, в нее словно бес вселился.

– Ну, если это гнев, а не отчаяние, этому легче помочь, – заметил Де Винтер, отпивая глоток вина.

– Между ними что-то произошло, но Полли ничего не желает говорить. Я не смог добиться от нее ни слова. Ричард улыбнулся:

– Понимаю. И что теперь?

– Мы должны попытаться выяснить, в чем дело. – Николас подошел к двери спальни. – Полли, выйди, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой.

Она тут же появилась, одетая в пеньюар, с аккуратно причесанными волосами. Ясно было, что вспышка гнева прошла.

– Итак, – начал Николас, – что же послужило причиной столь непристойного представления? Право же, я не хотел бы быть на твоем месте, если Киллигрэ узнает, что костюм испорчен.

На щеках Полли выступил яркий румянец.

– Ник, ты расскажешь ему об этом?

Она выглядела такой юной и беззащитной, что Николас не выдержал и, оставив менторский тон, просто спросил:

– Что случилось, дорогая моя?

– Я рассердилась на саму себя, – ответила Полли. – Я все испортила и не знала, как признаться тебе в своей ужасной глупости.

Она стала нервно шагать по комнате, рассказывая все, что случилось с ней в этот вечер в таверне «Лунный свет».

– А потом я просто убежала, – с отчаянием в голосе закончила Полли. – Теперь герцог знает, что я боюсь его и не собиралась никогда отдаваться ему. Я загубила весь наш план! – Она виновато посмотрела на Ника и Де Винтера и горестно сжала руки. – Я считала себя хорошей актрисой, и вот теперь всем нам придется расплачиваться за мою самоуверенность.

– Ни к чему так расстраиваться, Полли, – сказал Де Винтер, подойдя к буфету, чтобы снова наполнить бокал. – Ты все равно ничего не смогла бы придумать в такой ситуации.

– Но я была уверена в себе, – пробормотала Полли. Она смотрела на Ника, молча слушавшего ее. – И только поэтому приняла двусмысленное приглашение. – Она закусила губы. – Теперь я знаю, почему вы так тревожились, Ник!

– Да, я предполагал, что может случиться. И еще мне казалось, ты не совсем понимаешь, что делаешь.

– Вы были правы, – признала со вздохом Полли.

– Твоя игра в сегодняшнем спектакле была истолкована как откровенное приглашение к близости, – с улыбкой заметил Ричард. – Но повинны в том лишь твой юный возраст и неопытность, детка. И не о чем тут горевать.

– Вот именно, – вторил ему Кинкейд. – Мудрость приходит с годами, любовь моя, и в юности неизбежны ошибки. Ты должна вести себя с герцогом так, словно ничего не случилось, и увидишь, он ответит тебе тем же.

Полли подошла к окну, решив не говорить ничего об угрозе Джорджа Виллерса. Зачем зря волновать Ника, когда у него и так голова идет кругом?

– Игра кончена, не так ли? – спросила она.

– Думаю, что да, – не стал обманывать ее Ричард. – Но благодаря сообщенным тобой сведениям мы сможем рассчитывать на поддержку герцога Йоркского. Этот вельможа не допустит смещения своего тестя с поста канцлера. И к тому же он заявил, что на время своего отсутствия назначит адмиралом флота герцога Элбермерла. Таким образом, Джорджу Виллерсу и его сторонникам не удастся занять высшие посты в государстве. – Де Винтер, улыбнувшись, положил руку на плечо Полли. – Ты отлично справилась со своим делом, дорогая моя! Мы и не ожидали таких замечательных результатов. Кроме того… – Он подошел к столу, выбрал из вазы румяное яблоко и ловко подбросил его. – Не думаю, чтобы в ближайшее время представилась возможность для слишком бурной политической деятельности…

– Почему? – насторожился Ник. – Ты что-то знаешь?

– Да. – Ричард надкусил яблоко. – Королевская семья отправляется в Хэмптон. Случилось самое страшное.

В комнате стало тихо. Пламя свечей чуть колебалось от легкого ветра, дувшего из открытого окна.

– Неужели чума? – высказал предположение Николас.

Де Винтер кивнул:

– В городе уже заколочено с дюжину домов, где замечены больные. Правда, еще есть надежда, что эпидемию удастся остановить, хотя нельзя исключать и обратного. Возможно, на этот раз дело не ограничится десятком заболевших, как было в декабре.

Полли слышала уже об угрозе эпидемии, но не принимала разговоры об этом всерьез. И ко всему прочему треволнения и радости теперешней ее жизни не оставляли слишком много времени для размышлений на подобные темы. Однако после того как стало достоверно известно, что королевская семья покидает город, все выглядело совсем по-иному. Может, и впрямь были серьезные основания для опасений и страхов?

Девушка посмотрела на Де Винтера, потом на Ника. Ответ был ясен.

Она с грустью взглянула в окно на знакомую улицу, где мерцал свет газовых горелок и мерно постукивали колеса экипажей. И содрогнулась от ужаса, представив себе, что будет с ними со всеми, если и сюда доберется чума.