Текст книги "Под палящим солнцем"

– Сейчас поедем, – сказал он, и Ксандер кивнул.

Нэйтан всегда был втайне благодарен сыну, за то, что тот не проявлял особой привязанности к деду. Джеки выложила Ксандеру свою версию событий, едва он слегка подрос, так что Нэйтан не смог не рассказать свою. Хотя пожалел об этом в ту же минуту. Его вариант оказался не сильно лучше. Так или иначе Кейта уже не было в живых. У него случился второй инсульт, через четыре года после первого, и хотя Нэйтан не имел к нему абсолютно никакого отношения, тыкать пальцем в него меньше не стали. Вдова Кейта перебралась в Брисбен, поближе к Джеки и Ксандеру, и сейчас жила в доме престарелых. Очень смутная, но все же у Нэйтана теплилась надежда, что смерть Кейта положит конец его изгнанию, но стало только хуже. Будто один Кейт, пострадавший от руки Нэйтана, имел право объявить ему амнистию. И теперь уже не мог.

Со временем народ успокоится, повторял себе Нэйтан изо дня в день первое время. За десять без малого лет он так этого и не дождался. Он уже практически не думал об этом, тем более каждый день Большую часть времени теперь его занимали сослагательные наклонения. Например, что если бы Кейт действительно умер в тот день на дороге? Если бы ему хватило, черт возьми, порядочности рухнуть наземь, вытянув руки по швам и захлопнув рот?

Через лобовое стекло Нэйтан смотрел, как Гарри пинает носком ботинка землю рядом с могилой.

Без Кейта, тыкающего в него пальцем, все сложилось бы иначе. Мертвые молчаливы, и никто бы ни о чем не узнал. Нэйтан был бы чист и свободен.

Наконец, Гарри сказал что-то Бабу, и тот кивнул. Одновременно они повернулись спиной к могиле и направились к машине. Нэйтан услышал их двигатель и завел свой. Последний раз он оглядел землю, на которой нашли Кэмерона.

Мертвые молчаливы.

Нэйтан повторял это наверно сотни раз за все эти годы, но когда он проезжал могилу, эта мысль слегка шевельнулась и приняла новую неожиданную форму. Смущенно он загнал ее в самый дальний угол сознания.

Машина подпрыгнула на какой-то неровности, когда они отъезжали, но Нэйтан не обернулся – он сосредоточенно смотрел вперед. Его взгляд непроизвольно застывал на машине перед ними. То на двух, то на их зеркале заднего вида, в котором Нэйтан различал пару глаз. Там впереди Гарри следил за ним.

Глава 12

Даже издалека Нэйтан смог увидеть реакцию матери, когда вывел машину на подъездную дорогу. Лиз сидела под деревом у могилы мужа и застыла, услышав звук мотора. Она привстала, но тут же осела, когда из внедорожника вышел Нэйтан – не Кэмерон.

Он припарковался рядом с машиной Гарри, которого, как и Баба, нигде видно не было. По пути назад Нэйтан настолько от них отстал, что в конце концов почти потерял из вида.

– Я с бабушкой поговорю, – сказал Нэйтан Ксандеру, когда они вылезали.

– Нет проблем. Буду у себя, – Ксандер направился в дом, судя по виду, что-то было у него на уме.

Нэйтан посмотрел ему вслед и подошел к Лиз. Даффи сидела возле ее ног.

– Что сказал Глен? – Лиз подняла голову. Лицо снова было заплаканным.

– Он собирается тебе позвонить. Передает свои соболезнования.

– А ответы на вопросы не передает?

– Нет. – Он сел справа от матери: она плохо слышала левым ухом. Даффи подошла и положила голову ему на колени.

Лиз протянула руку, и Нэйтан взял ее в свою. Он видел старый шрам, свидетельство ярости, побледневшее со временем, и, как всегда, сделал вид, что не заметил, переведя взгляд на новый под ним, красный и свежий. Последствия рака кожи – он мог и не спрашивать. У них у всех он был в той или иной степени. У каждого взрослого белого в этих местах. Всякий раз, когда специалист прилетал в город, к нему выстраивалась очередь на вырезание или выжигание предательских участков своей плоти, и они скрещивали пальцы до следующего раза. У Нэйтана и у самого было полно таких шрамов.

– Чисто? – спросил он, указывая на красный рубец.

– Думаю, пока, да, – Лиз перевернула руку, и шрамов он больше не видел. – Но кто знает.

Где-то, довольно близко, завыли динго, и они оба обернулись на звук.

– Они здесь уже не первый день бродят, – сказала Лиз. – Слишком осмелели.

Нэйтан ответил не сразу:

– Хочешь, чтобы я ими занялся?

– Баб все сделает. Он это любит. Из-за денег, – добавила она поспешно. Совет платил по тридцать долларов за каждый скальп динго, сданный в участок, где Глен вел подсчет и выдавал квитанцию.

Лиз вздохнула.

– Как думаешь, Баб в порядке?

Нэйтану представился брат в темноте, прицеливающийся к могиле.

– Да не знаю. Баб есть Баб.

– Тебе не кажется, что стало хуже?

– Честно, по-моему, что было, то и есть.

Лиз посмотрела на землю рядом с могилой Карла.

– Разве можно было подумать, что здесь будет лежать Кэмерон. Не могу перестать спрашивать себя: что я сделала не так?

– Не надо себя изводить. Скорее всего, ты никак не могла ни на что повлиять.

– Почему-то от этого еще хуже, – Лиз покачала головой. – Лучше бы я не ездила кататься в то утро, но кому-то нужно было тренировать лошадь Софи. Она ее сбросила, ты слышал?

– Софи сказала, что упала.

– Я не была уверена, она что-то сделала не так или проблема в кобыле. Софи снова хочет участвовать в джимхане[6]6
  Конные состязания для юных всадников.


[Закрыть] в этом году, но как она будет, если лошадь ее не слушается. Я подумала, что проверю ее на дистанции подлиннее, но, может быть, если бы я… – она умолкла. У нее в глазах стояли слезы. – Может, если бы мы с Кэмероном просто сели и нормально поговорили. Ты помнишь, о чем вы с ним разговаривали последний раз?

Нэйтан задумался.

– Устраняли разногласия.

– Правда?

Нэйтан увидел ее лицо и чуть не засмеялся, сообразив, как она это поняла.

– Нет, не в этом смысле. Практического характера. Как мы будем делить расходы на ремонт забора.

– А. Ну да, – она опустила голову. – Стив из клиники звонил. Если аутопсия ничего нового не покажет, они отдадут тело через пару дней. Можно устроить похороны в среду, если соберемся.

– В сочельник? Так скоро?

– Либо так, либо уже ждать до нового года. Ильза сказала, что не знает, поэтому я решила, что лучше не тянуть. Лучше уж поскорее. – Она перевела опухшие глаза в сторону дома, на окна спальни девочек. – Думаешь, это неправильное решение?

– Правильное. Вернее, тут нет хороших вариантов.

– Тогда, наверно, лучше сообщить соседям.

– И они придут? Прямо под Рождество?

– Ну конечно, они придут, – голос Лиз прозвучал резче.

Нэйтан знал, что, скорее всего, она права. Людям нравился Кэм, а даже если и нет, ради покойника они всегда готовы постараться. Его мама, если вообще и покидала ферму, то практически только чтобы попасть на похороны. В основном местные, куда можно было добраться на машине за день, хотя несколько месяцев назад она отправилась на самолете в Викторию на похороны своего брата.

Нэйтан слушал вполуха, когда Лиз позвонила сообщить, что его дядя умер. Малькольм Дикон, сердечный приступ, семьдесят один год отроду. Нэйтан был не в силах изобразить сочувствие. Он этого мужика даже не знал. Видел его как-то раз лет двадцать назад, когда тот хоронил свою дочь. Все трое братьев тогда там были – потому что Лиз заставила.

– Она ваша кузина, – сказала им мать, и, очевидно, для нее этим было все сказано. Карл недвусмысленно заявил, что ни в жизнь туда не попрется, и был изумлен, когда это никак не сказалось на планах жены. Отнюдь, Лиз и трое мальчишек сначала летели, а потом много часов тряслись на машине, прокладывая свой путь в Кайверру, богом забытый городок, о котором Нэйтан слышал впервые, в самой заднице штата Виктория. Едва они доехали, он сразу увидел, почему Лиз сбежала отсюда чуть ли не в тот же день, когда ей исполнилось восемнадцать. Он был больше Баламары, но что-то с ним ощутимо было не в порядке. Местным хлюпикам, казалось, вообще нечем было заняться, кроме как ныть из-за погоды, в то время как братья Брайты в кои-то веке ходили с не закатанными рукавами, наслаждаясь непривычной прохладой.

Они отсидели службу по девушке, которую никогда раньше не видели, в окружении людей, которых не знали. Нэйтан помнил, что его кузине было семнадцать, всего на несколько лет младше его, но его удивило, насколько ее юность бросалась в глаза на фоне гроба. В первых рядах сидели двое парней и девушка примерно ее возраста, потрясенные, глядящие во все глаза, они очевидно были не в состоянии поверить. Баб, которому тогда было всего восемь, рыдал, закрыв лицо руками, будто знал покойницу лично.

После церемонии Нэйтан, Кэмерон и Баб, отступив, наблюдали за ледяным воссоединением их матери с братом. Их кузен маячил все это время с другой стороны, пялясь на них остекленевшими глазами любителя ранних возлияний. При одном взгляде на него было понятно, что козел он редкостный, и Нэйтан был рад, что он к ним не лезет. Позже он все же вякнул что-то, чтобы поддеть Баба, и братья зажали его в углу туалета и коротко объяснили, что к чему. Сдержанно – все-таки это похороны, да и они не звери, – но вполне доходчиво, чтобы не успел забыть до следующего раза. Когда все закончилось, их мама покачала головой и пробормотала что-то себе под нос.

– Что говоришь? – спросил Нэйтан.

– Ничего. Бедная девочка этого не заслуживала.

Они рванули из города чуть ли не в ту же минуту, Лиз, очевидно не имела ни малейшего желания остаться на ферме, на которой выросла, хотя бы на ночь. Весь тот год, казалось, был отмечен печатью смерти. Спустя несколько месяцев они выламывали тело отца из груды покореженного метала, чтобы похоронить в дальнем углу двора.

С тех пор нога Лиз не ступала на борт самолета, пока три месяца назад она им всем не объявила, что отправляется на похороны брата. Нэйтан был ошеломлен. Если он что и чувствовал по поводу его смерти, то, пожалуй, легкое облегчение, и подозревал, что у матери ощущения примерно те же.

– Ради всего святого, зачем тебе туда ехать? – спросил он.

– Он – мой брат.

– Да, но… – начал было он, но не нашел, как продолжить. Она сама знала все, что он мог сказать. Откровенно говоря, Нэйтан считал невероятной удачей, что сердечный приступ настиг парня раньше, чем система правосудия. Не то чтобы Джеки интересовали такие формальности, но информация о том, в чем обвиняется дядя Нэйтана свалилась на нее как манна небесная, и она тут же, ссылаясь на открытый судебный процесс, неподобающий пример для подражания для мальчика и прочая и прочая, схватилась за это как за потрясающий предлог не отпускать Ксандера к отцу. Нэйтану пришлось выложить сумму из трех знаков за письмо из шести предложений, в котором его адвокат напоминал Джеки о ее определенных судом обязательствах. Так что, если этот его дядя теперь спокойно лежал в земле, Нэйтан – уж как минимум поэтому – не мог по нему убиваться.

Но Лиз была настроена решительно, и Нэйтан волновался, как она одна перенесет это изнурительное путешествие. Он размышлял дольше, чем стоило, прежде чем заставить себя сказать, что поедет с ней, и то только для того, чтобы услышать, что Кэмерон уже предлагал, и что оба они могут не утруждаться.

– Ой, ради бога. Мэл не стоил и одного билета на самолет, не говоря уж о двух. Ни при жизни, ни уж тем более теперь.

Спорили они долго, и в конце концов с ней отправился дядя Гарри.

– Ну и как прошло? – спросил его потом Нэйтан.

– Тихо, – ответил Гарри.

– Народ был?

– В общем-то, только мы. Пара копов заглядывала.

– Официально?

– Не думаю. Один местный, из Кайверры. В общем дружелюбный, но в отставке. Он был немного… – Гарри поводил ладонью перед лицом, – не в себе. Был еще один, высокий парень, сказал, что из тех мест, но сейчас обосновался в Мельбурне. Не особо разговорчивый, все это, кажется, действовало ему на нервы. Думаю, они пришли, только чтобы убедиться, что старикан и правда двинул кони.

Нэйтан подозревал, что его мама ездила за тем же.

Вспомнив о Гарри, Нэйтан снова подумал о поездке к скалам. О том, как тот нырнул в нужную расщелину с первого раза.

– Кэм никогда не говорил, что его что-то беспокоит? – спросил он. – Может, что по мелочи? Какие-нибудь проблемы с Гарри? Или с Бабом?

– Не думаю. Ты сам сказал: Баб есть Баб.

– А Гарри?

Лиз нахмурилась.

– У них все нормально, насколько я знаю. А что?

– Да нет. Ничего. Просто Гарри сказал, что Кэм испытывал давление. Я подумал…

– Подумал что?

– Не знаю. Может, они поссорились или что-нибудь такое?

– Мне ни о чем таком неизвестно, – Лиз нахмурилась. – Гарри – хороший человек. Он всегда прекрасно к нам относился.

– Я знаю.

– Он живет здесь дольше чем ты и всегда вел себя порядочно, разве нет?

– Да, конечно.

– Тогда что такое ты сейчас говоришь?

– Да ничего я не говорю. Забудь.

Наступила пауза.

– Ладно, – сказала Лиз, но Нэйтан заметил, как она бросила взгляд на внедорожник Гарри.

– Слушай, а что будет с долей Кэма? – спросил Нэйтан, чтобы сменить тему. Вопрос прозвучал слишком прямо, но Лиз это, казалось, не задело.

– Она перейдет к Ильзе, – ответила она несколько отстраненно. – Что касается повседневных дел, то не знаю. Нужно понять, кто теперь будет здесь всем управлять.

Она подождала, словно надеясь, что Нэйтан что-то предложит.

– Наймем кого-нибудь, видимо, – сказала она, так и не дождавшись.

– А Баб?

– Нет, – ответ был мгновенным. – Посмотрим еще, что Гарри скажет, но лично я сомневаюсь. Но вы с Ильзой все-таки не обсуждайте ничего без Баба, ладно?

– Само собой. – Через двор Нэйтан видел детский велосипед, прислоненный к стене дома. – Как девочки сегодня? Утром они были немного… – он поискал слово получше, но не нашел, – странные.

– Бог их знает. По Софи трудно определить, но Ло очень переживает. Она и до этого была пугливой. Вбила себе в голову, что здесь водятся призраки.

– Чьи?

– Не знаю. Может быть, стокмана. Он всегда у нас главный подозреваемый. Вы детьми и сами в это верили.

Ветер пробежал по равнине, и в отдалении, как видение, закружилась воронка пыли.

– Несложно понять, откуда у нее это. – Лиз проследила за его взглядом. – Когда я сюда приехала, у нас был свой стокман – живой и здоровый, который думал, что вся округа населена призраками мертвых детей поселенцев. Тех, кто умер плохо. При рождении, от несчастных случаев, от болезней, наверно.

«Выбирать было из чего», – думал Нэйтан. Детская смертность зашкаливала. Ни один белый ребенок, рожденный в городе, не выживал вплоть до 1920-х.

В глазах Лиз блеснули слезы.

– Он говорил, что дети, которые потерялись, звали громче всех. До конца жизни ветер будет приносить матерям их плач. Думаешь, это правда?

– Что здесь водятся призраки?

– Что матери слышат в ветре своих пропавших детей.

– А, – он снова взял руку матери. – Нет.

Он и в самом деле так думал. Будь это правда, воздух так вибрировал бы от воя, что пыли нельзя было осесть.

Глава 13

Англичане в полном составе оказались тут же, возле стола, когда Нэйтан сунулся в кухню. Лиз так и осталась сидеть под эвкалиптом, погруженная в свои мысли, когда он пошел в дом. Саймон и Кэйти повернулись к нему, звяканье ножей и вилок, которые они доставали к ужину, тут же стихло. Нэйтан понял, что они резко оборвали разговор.

– Простите, – сказал он, тут же спросив себя, с чего бы ему извиняться. – Баб не приходил?

Саймон покачал головой.

– Я думал он уехал с вами и с Гарри.

– Ладно, не важно. Спасибо.

Нэйтан заметил, что их бормотание не возобновилось, пока он не отошел от кухни достаточно далеко.

Баба он нашел в гостиной на диване, а его ноги – на своем спальном мешке. Он играл в приставку – мужик в маске бегал и палил на экране. Картина Кэма взирала на них свысока в своей контрастирующей безмятежности.

– Эй. – Баб едва взглянул на Нэйтана, когда тот вошел.

– Что делаешь?

– Ничего. Это, – он кивнул на экран. – Будешь вторым игроком?

– Не, спасибо.

Нэйтан вытянул свой спальник из-под ног Баба.

– Это, вообще-то, моя постель.

– Диван – твоя постель, брат.

Кэйти прошла мимо открытой двери и через секунду вернулась с чистым кухонным полотенцем. Баб проводил ее взглядом, исполненным невыразимой тоской.

– Черт, я ее люблю. – Он театрально вздохнул.

– А, да? И как ее фамилия?

Баб осклабился.

– Без понятия, но точно знаю, какая будет.

Нэйтан не смог сдержать улыбку:

– Боюсь, приятель, ты слегка опоздал. У нее, похоже, уже есть нареченный.

Лицо Баба слегка помрачнело.

– Да это преступление, что такая потрясная девушка досталась этому английскому стручку. Он даже не может ее осчастливить.

– Ты-то откуда знаешь?

– А что, у нее, по-твоему, счастливый вид?

– Я как-то не всматривался.

– Вот я бы точно ее осчастливил, – сказал Баб и многозначительно кивнул на случай, если Нэйтан не вполне уловил его намерений.

– Ну да-да. Ладно, слушай… – С экрана начали стрелять. – Слушай, ты не мог бы… – Нэйтан потянулся и нажал на паузу.

– Да в чем проблема-то? – Раздражение Баба стихло так же быстро, как вспыхнуло. – Что-то не так? По поводу Кэма?

– Нет. Ну то есть может быть. Я хотел с тобой поговорить. Слушай я… – Нэйтан запнулся. – Я видел тебя прошлой ночью.

– Что? Где? – Баб зыркнул в дверной проем, где до этого была Кэйти, и щеки у него покраснели. Нэйтан боялся представить, о чем тот подумал.

– На улице, в саду, – поспешил он добавить.

Баб напрягся.

– Опорожнял мочевой пузырь в районе могилы?

– Ах это, – Баб даже засмеялся. – Ну да и?

– То есть ты считаешь, это нормально?

– Я только на папашину. А то ты сам никогда этого не делал.

Вообще-то, нет. Может быть, правда, потому что ему такое и в голову не приходило.

– И ты…?

– И я что, брат?

– И часто ты так делаешь?

– Иногда, когда прохожу мимо и охота.

– Но… почему?

– Нэйт, брат. Да брось. – Баб вернулся к своей игре, явно не считая, что тут есть что добавить.

Может, у Нэйтана никогда и не возникало потребности оросить могилу отца, но он знал, что у Баба стимула для этого могло быть больше. Главное, что сразу же следовало усвоить в общении с Карлом Брайтом: не попадайся ему на глаза, если можешь, вообще, в остальных случаях – ходи, пригибаясь. Баб, родившийся позже всех, никак не мог этого уяснить. Едва ли он был виноват, что явился на свет внепланово, но это тоже работало против него. Если Лиз ни разу в жизни не давала повода даже подумать о том, что рождение еще одного ребенка спустя двенадцать и десять лет после двух других братьев являлось не особо радостным событием, то Карл, наоборот, этого скрывать не трудился.

Может, было бы еще не так плохо, родись Баб хотя бы после Нэйтана, а не после Кэмерона, чье присутствие их отец, похоже, счел для себя наименее оскорбительным. Но медлительность Баба, его бесконечные поиски слов доводили Карла Брайта до белого каления. И Баб был абсолютно неспособен прогнозировать эти вспышки бешенства. Нэйтан пытался ему помочь, указывал на знаки, которых надо остерегаться, и только впадал в ступор сам, когда до Баба так и не доходило. Кэм тоже пробовал – с тем же успехом. Баб был абсолютно неспособен себя защитить.

Нэйтан посмотрел на теперешнего Баба, старше, но в чем-то все того же.

– Слушай, отцовская могила – одно дело. Но там ведь будет и Кэм, сам знаешь.

– Но сейчас-то его там нет. – Баб завел игру заново и влип в экран. – И я бы не стал делать такое с Кэмом, с чего бы?

– Ну откуда мне знать, – сказал Нэйтан, и Баб резко вскинул на него голову.

– Мы с Кэмом отлично ладили, спасибо. Уж всяко лучше, чем вы с ним.

Нэйтан открыл было рот, но был спасен окриком с кухни. Ужин готов.

– Ты угробишь дерево, если не прекратишь, – единственное, что сказал Нэйт, пока они выходили из комнаты. Баб пожал плечами.

– Да и хрен с ним. Это всего лишь дерево.

Атмосфера за столом и без того была угнетающей. Ильза повернулась к Нэйтану, когда он сел рядом с сыном.

– Как съездили? – спросила она нейтральным тоном. Ее с обоих флангов окружили дочери, и она, что есть сил, пыталась держаться бодро.

– Нормально. Глен будет вам звонить, – ответил Нэйтан. – Он разрешил забрать машину Кэма. Мы ее привезли.

Ильза едва заметно кивнула.

– Спасибо.

Нэйтан почувствовал мягкую руку на плече и подвинул стул, чтобы Лиз могла сесть. В искусственном свете она выглядела еще хуже. Кожа вокруг глаз была красной и влажной от слез. Кэйти поставила перед ней тарелку, и лицо Лиз застыло над ней в озадаченном выражении. В коридоре зазвонил телефон, и они одновременно с Гарри отодвинулись от стола.

– Я подойду, – сказала Лиз. – Должно быть, Глен.

– Что он вам сказал? – спросила Ильза, когда Лиз вышла.

– В общем-то, ничего нового, – ответил Гарри. – Поспрашивал о состоянии Кэма. О том, как обстоят дела на ферме.

– И что ты ему сказал? – Ильза в упор смотрела на Гарри.

– А что я, по-твоему, должен был сказать? На ферме все в порядке, но Кэма что-то беспокоило.

– Он спросил что?

– Разумеется.

– И?

Что-то в лице Гарри слегка дрогнуло, но он тоже не спускал глаз с Ильзы.

– И никто из нас не смог ничего толком рассказать. Так что, думаю, он будет спрашивать тебя.

Ильза бросила взгляд на дочерей, которые внимательно за ними наблюдали.

– Может, тогда стоит поговорить об этом позже.

Несколько минут были слышны только вилки-ножи-тарелки и тиканье часов. Нэйтан откашлялся и повернулся к Гарри.

– Думаю поехать завтра в Леманс Хилл. Попробовать починить ретранслятор.

– Было бы хорошо. Баб тебе поможет, – он взглянул на Баба, тот кивнул.

– Да не нужно, – сказал Нэйтан. – Со мной будет Ксандер.

Гарри покачал головой.

– Это далеко, и связи нет, так что, Баба тоже бери с собой.

Нэйтан не успел ответить, потому что в дверях появилась Лиз со странно окаменевшим лицом.

– Глен хочет поговорить с тобой, – сказала она Ильзе, и та встала и вышла в коридор.

– Что случилось? – спросил Гарри.

– Ничего. Все нормально. – Лиз постаралась сложить неподвижные губы в улыбку для внучек. – Гарри, можно тебя на пару слов?

Нэйтан видел, как в лицах Баба и Ксандера отразилось его недоумение. Они слышали, как за Гарри и Лиз закрылась входная дверь и с веранды стал доносится гул их приглушенных голосов. Англичане обменивались взглядами, напрочь забыв о еде.

Прошла минута, потом другая. Никто не возвращался. Постепенно все снова взялись за вилки и продолжили есть. Через – как Нэйтану показалось – вечность, он услышал шаги в коридоре и снова – входную дверь. На веранде зашелестел новый голос, так же невнятно, но с новыми оттенками тревоги. «Ильза», – подумал Нэйтан. Он подождал еще, но на кухню так никто и не вернулся. Наконец, он отодвинул стул, чувствуя, как его сверлят шесть пар глаз.

– Я сейчас.

Разговор прервался, едва Нэйтан шагнул за дверь. Гарри застыл на полуслове, Лиз уставилась на сына. Она стояла, крепко обхватив себя руками. Ильза, которая до этого, очевидно переводила взгляд с одного на другого теперь не мигая смотрела на Нэйтана. Он не был уверен, что он должен был понять в этом взгляде. В свете желтого фонаря на крыльце все имели какой-то болезненный вид.

– Что здесь происходит?

Ни один ему не ответил.

– Кто-нибудь? – попытался он снова. – Что сказал Глен?

Гарри бросил взгляд на Лиз.

– Сегодня он просматривал полицейский журнал для отчета и нашел упоминание о Кэмероне.

Нэйтан нахмурился.

– Кэм что-то натворил?

– Нет, – отрезала Лиз, и у Ильзы напряглись скулы.

– Похоже, что два месяца назад кто-то звонил и интересовался Кэмероном, – проговорил Гарри и посмотрел на Лиз. – Сама ему расскажи. Ты ведь разговаривала с Гленом.

Лиз потрясла головой как-то неестественно замедленно, и устремила взгляд к Ильзе – та нетерпеливо отмахнулась:

– Боже, да скажи ты ему уже сам, Гарри.

Гарри вздохнул.

– Кто-то позвонил в полицейский участок, но трубку взял не Глен. Это было, как раз когда он неделю был на больничном, помнишь?

– Смутно, – ответил Нэйтан. – Мэт его подменял. – Сержант, который обычно их страховал, из Сент-Хеленс. Нормальный парень.

– Точно. Ну Глен заметил пометку в журнале и спросил Мэта. Тот вспомнил, что действительно звонила женщина, сказала, что когда-то знала Кэмерона, спрашивала, живет ли он еще на ферме.

Ильза отвернулась и смотрела в ночь таким отсутствующим взглядом, будто ее вовсе не было здесь

– Ну Мэт отвечает, что да, – продолжил Гарри. – Предлагает ей оставить сообщение. Та говорит, мол, спасибо, не надо. Раз Кэмерон все еще там, я сама с ним свяжусь.

У Нэйтана возникло и ощутимо начало разрастаться нехорошее предчувствие.

– Та-ак.

– Мэт не придал этому значения, но все же упомянул о женщине, когда через пару дней наткнулся на Кэмерона в городе. Предполагая, видимо, что это какая-то бывшая подружка.

Ильза скрестила руки на груди.

– Но, очевидно, Кэм не особо этому обрадовался, – рассказывал Гарри. – Сказал Мэту, что слышать о ней не хочет. И чтоб не давал ей его номер или электронный адрес. Чтоб отделался от нее, в общем, если вновь позвонит. Мэт подумал, что неудивительно. Если это старая подружка. – Гарри посмотрел на Ильзу. – Или, может быть, новая. Ему-то без разницы. Ну и все. Обычная заметка в журнале, не о чем тут думать.

Морщины на лице Гарри стали заметней.

– Пока не случилось все это, – добавил он. – Сегодня Глен взглянул на эту запись, поговорил с Мэтом и подумал, что стоит позвонить нам – вдруг нам что-нибудь скажет имя этой женщины.

– Ладно, Гарри, хватит уже саспенса, говори, – не выдержал Нэйтан.

Лиз изучала доски пола, Ильза все еще вглядывалась в ночь.

– Это была Джина Мур.

Нэйтан резко выдохнул.

– Вот дерьмо.

Он не слышал этого имени уже больше двадцати лет, и много чего пришлось потревожить сейчас в памяти, чтобы до него добраться. Похороненное, оно стряхнуло с себя многолетнюю пыль и предстало пред ним во всей красе.

И теперь это имя не просто что-то ему говорило, оно выло в голове сиреной.