Книга: Нортэнгерское аббатство - Джейн Остен

Классические романы тем и хороши, что не только захватывают своим сюжетом, но и познания того времени оказываются никогда не лишними и очень занятными.

P.S.

Борьба с Долгостроем №2, Октябрь 2015

Первый, подготовленный к изданию, но вышедший уже посмертно роман Джейн Остин делится на две примерно равные части по территориальному признаку: сначала главная героиня тусуется в Бате, а потом переезжает в титульное аббатство. И вот эта первая часть под конец несколько провисает. Все фигуры расставлены, отношения обозначены, а действие продолжается, как вхолостую - без какого-либо смысла; впрочем, как только героиня перемещается в Нортэнгер, события сразу же оживляются, а градус и качество юмора стремительно взмывают вверх. Следить за колоритными, но вполне себе живыми персонажами занятно и большого труда не составляет, ибо в общем-то вся книга проходит в диалогах и в описаниях чувств главной героини - думается, роман неплохо выглядел бы в качестве пьесы.

До рождения Кэтрин г-жа Морланд произвела на свет троих сыновей; и, вместо того чтобы, как всякий бы чаял, скончаться родами дочери, жила далее - жила и родила еще шестерых...

Остин, в общем-то использует всего один прием, играет только на контрасте: сначала дается идеальный пример, как та или иная ситуация должны были бы развиваться в настоящем дамском романе, а потом показывается, как все было бы в реальности. Другое дело, что использует автор этот прием, хоть и часто, но предельно точно, создавая уморительные ситуации или желчно-иронично комментируя их. Выворачивая штампы готишного романа наизнанку, Остин создает комичный эффект, отлично усваиваемый даже если читатель не слишком-то знаком с этими самыми романчиками с чудесными названиями вроде Таинственные предостережения или паче того, Жуткие тайны. Так что книга со всей очевидностью доказывает тот немудрящий факт, что жирные тролли водились среди начитанных людей уже двести лет назад.

Самое большое впечатление — это, разумеется, великолепные персонажи. Трогательно-нелепая г-жа Беннет ("Будучи недовольною, она полагала себя нервной"), неуклюжий ловелас г-н Коллинз (ну кто ещё умудрится дважды за одно признание в любви намекнуть предмету страсти на то, что её отец когда-нибудь отдаст богу душу?) ну и, разумеется, г-н Дарси, от которого втайне мечтает завести детей, пожалуй, каждая десятая читательница этой книги — все они выписаны с той нежной любовью, которую можно испытывать только к человеку, все недостатки которого ты знаешь наперечёт и прощаешь.

При этом Джейн Остен вовсе не мила и не безобидна; она остра на язык, язвительна и следить за колкостями, которыми обмениваются герои в адрес друг друга и уж тем паче в отношении третьих лиц — пожалуй, главное удовольствие от романа. Моё любимое замечание, пускай и не самое яркое в тексте, вот это:

Говоря коротко, она лишена всяких приятных качеств, за исключением дара к ходьбе.

Ещё один немаловажный факт: рассказчица Остен в романе не то чтобы начисто отсутствует, но старается не высовываться без особого на то резона, предоставляя страницы словам и делам своих героев; да и когда она всё же вставляет свои ироничные ремарки, легко понимаешь, кому из обитателей книги эти мысли могли бы прийти в голову. Таким образом она почти избегает совсем уж лобового морализаторства, а герои волей-неволей становятся более похожи на живых людей, чем на перчаточных кукол из домашнего театра.

Что же на второй чаше весов, в чём же недостаток? О, это, как ни печально признавать, сюжет. Насколько упоительно, уморительно, увлекательно следить за словесными дуэлями Элизабет и Дарси, перепалками семейств и эмфатическими восклицаниями супругов — настолько же скучна и обыденна та основа, которую, по задумке, эти диалоги должны бы украшать. Впрочем, за давностью лет уже и не понять, где Остен пародирует расхожие штампы дамского романа, где закладывает основу для штампов новых, а где попросту пишет банальщину. Так или иначе, наиболее удачной выходит вторая из трёх книг, в которой сюжетно происходит меньше, чем в первой или последней, зато именно она насыщена яркими образами, острым юмором и тонко просчитанными сценами.

Что же до перевода —Грызунова, как и любой переводчик, взявшийся переводить роман, давно известный читателям в ином виде, взяла на себя многое и, разумеется, не со всем справилась. Впрочем, и задача была поставлена непростая: она не просто перепереводит книгу, а ищет для неё новый язык, какого доселе не бывало: язык дамского романа восемнадцатого века. Стоит напомнить, что на русском языке дамских романов в то время писалось ничтожно мало (те, кому эти книги были адресованы, порой куда лучше читали по-французски), а уж до наших времён дошло и вовсе почти ничего, и вот Грызунова не просто меняет «этот» на «сей», а «сказал» на «изрёк» —а заново изобретает язык, которым «Гордость и предубеждение» могла бы быть переведена на великий и могучий две сотни лет назад: он вычурен, чуть наивен, изобилует нарочитыми стилистическими огрехами — но в лучшие моменты возносит текст к вершинам, недостижимым для спокойного, нейтрального, без минуты суконного и правильного до скрежета зубовного перевода Маршака. И думается мне, сама Джейн, для которой юмор и стиль никак не менее, а то и более важны, чем прочие элементы романа, оценила бы такую интерпретацию своего труда по достоинству.

Книга прочитана в рамках ВКК "Борцы с долгостроем"