Текст книги "Любовный поединок"

– Вы великолепны в этом строгом вечернем костюме, мистер Ганн, – с улыбкой сказала она. – Только прошу вас, не ищите в моем комплименте двойного смысла. Это всего лишь…

– Всего лишь комплимент, – закончил Финн, улыбнувшись. – А как вы отреагировали бы, если бы я сказал, что никогда не видел более восхитительной женщины, чем вы в этом бледно-сливовом платье?

– Я… я бы изменила тему разговора, – промолвила Кейт, и ее густые темные ресницы дрогнули, а в глазах цвета индиго полыхнул огонь.

Финн вспомнил, какой страстью горели ее глаза в Барселоне, когда они занимались любовью.

Финн сдержанно кашлянул.

– Могу предположить, что бальная карточка прима-балерины уже заполнена?

– Для вальсов у меня еще нет партнеров. – Изумительные глаза Кейт искрились смехом. – Вы не из тех мужчин, которых интересуют другие танцы.

– Вот вы где, дорогая! – воскликнул запыхавшийся Сесил Кавендиш, барон Бёрли, подходя к ним. – Надеюсь, я появился вовремя?

Он окинул подозрительным взглядом Финна.

– Вы хотите вырвать меня из объятий мистера Ганна?

Финн усмехнулся.

– Все вальсы уже расписаны в карточке мисс Уиллоуби, – заявил он.

– И против них стоит мое имя, – парировал Сесил, подавая Кейт руку. – Пойдемте, дорогая.

Свет полдюжины висевших в зале люстр вдруг показался Финну нестерпимым. Он сунул палец за тугой накрахмаленный воротничок, который сильно сдавливал горло, и двинулся в ту сторону зала, где было менее светло. Финн наконец-то вспомнил, зачем приехал сегодня на бал. Он собирался взглянуть на драгоценности аристократов. Непременными атрибутами светского общества являются драгоценности и золотистое шампанское.

Переводя взгляд с одного декольте на другое, Финн вскоре убедился, что ему хорошо знакомы ювелирные украшения присутствовавших на балу дам. В продаже некоторых он участвовал как посредник, а другие держал в руках, проводя экспертизу и устанавливая их стоимость. Финн прогуливался по залу, держась подальше от Сесила и Кейт. Он видел Харди и Мюриел, танцевавших новый квикстеп, – быстрый танец, состоявший из прискоков и пробежек. Финна восхищала способность брата выглядеть привлекательным, даже выделывая смешные нелепые па.

Леди Леннокс тоже наблюдала за Харди, стоя в окружении подруг. Одетая в полупрозрачное воздушное платье, Гвен выглядела восхитительно. Взгляд Финна приковал к себе овальной формы алмаз, висевший у нее на шее, над глубоким вырезом. Алмаз находился в окружении своих более мелких собратьев и ниток жемчуга.

У Финна перехватило дыхание. Ожерелье являлось настоящим шедевром ювелирного искусства, а главное, он видел его впервые. Финну необходимо было взглянуть на него с более близкого расстояния.

Музыка закончилась на бравурной ноте, и Финн стал пробираться сквозь толпу к Мюриел и Харди.

Запыхавшаяся Мюриел обмахивалась веером.

– После такой сумасшедшей польки мне нужно освежиться. Прошу прощения, джентльмены.

Финн ткнул локтем брата в бок.

– Я получил большое удовольствие, – сказал Харди. – Мюриел – просто огонь. Надо еще раз пригласить ее на танец.

Финн смотрел вслед Мюриел, пока она не растворилась в толпе дам, похожей на ворох пастельных тонов шифона и кружев.

– А как пальцы на ногах? Не пострадали?

– Нужно быть великодушным к молодым леди, – со стоическим видом заявил Харди.

Финн взял его под руку.

– Мне надо взглянуть на ту побрякушку, которая висит на шее леди Леннокс, – сказал он, понизив голос, – а потом потанцевать с мисс Кейт Уиллоуби. – Финн усмехнулся. – Ты, судя по всему, в свою очередь, не прочь потанцевать с Гвен.

Лицо Харди просияло.

– Отлично, поменяемся партнершами во время танца. Где мисс Уиллоуби?

– Ее стережет барон Бёрли. Ко мне он настроен враждебно, а ты, я уверен, сможешь вырвать Кейт из его рук.

– Бёрли помолвлен?

– Сесил клянется, что он и Дафна такие же жених и невеста, как я и Мюриел.

– Интересно, а что думает по этому поводу сама Дафна?

– Она всегда нравилась тебе.

Харди передернул плечами.

– Неправда.

Оркестр заиграл вальс, и Финн взглянул на леди Леннокс. Она поймала на себе его взгляд и кивнула. Финн подошел к ней и пригласил на танец.

– «Факелы созданы, чтобы гореть, драгоценности – чтоб их носить», – процитировал Финн, не сводя глаз с ожерелья Гвен.

Она подняла тонкую бровь.

– Вы думаете, у Шекспира вызывали восхищение драгоценности, а не те, кто их носит?

– Не знаю, как Шекспир, но лично я не смог бы ответить на этот вопрос. Если я признаюсь, что меня восхищает ваша грудь, то со мной может расправиться или ваш муж, или мой брат. А откуда у вас это ожерелье?

Леди Леннокс усмехнулась.

– Сегодня вечером, когда я собиралась на бал, в мой будуар вошел граф и надел мне на шею это ожерелье, – промолвила она, и ее взгляд затуманила грусть, – как знак…

– Как знак того, что вы принадлежите ему? Расскажите поподробнее историю этого украшения, мадам.

Они разговаривали, кружась в вальсе в центре зала.

Гвен негромко хмыкнула.

– Он купил это ожерелье у ювелира, который заявил, что оно взято из сундука, набитого драгоценностями. Это приданое какой-то принцессы.

– Прусской?

– Наверное. – Гвен взглянула на Финна. – Я ненавижу это ожерелье.

Ее серебристые глаза с зеленоватым оттенком потемнели, и она надула розовые губки. Финн понимал, чем именно привлекала Харди эта белокурая красавица с бледным лицом. Гвен Леннокс была похожа на белую лилию.

Финн нашел глазами Харди, который танцевал с Кейт. Несколько шагов, и они окажутся рядом.

– Подчиняйтесь мне, я буду вести вас в танце, леди Леннокс, – сказал Финн и, поравнявшись с братом и его партнершей, поднял руку Гвен над ее головой, закружил на месте, а затем передал руку дамы Харди.

Харди сделал то же самое, и они обменялись партнершами. Кейт оказалась в объятиях Финна. Братья выполнили этот маневр так удачно, как будто долго репетировали. Харди умчался с Гвен в вихре танца.

– Ну и хитрецы вы с братом, – промолвила Кейт, довольная тем обстоятельством, что оказалась в паре с Финном.

Душа Финна наполнилась радостью. Кейт танцевала легко и непринужденно. Финн замедлил темп движений, и она тут же подстроилась под него.

Он примирительно улыбнулся.

– Я доставил вам неприятности вчера вечером. Может быть, начнем все с чистого листа?

Глава 4

– Начать все с чистого листа – значит, начать все сначала. Для нас это невозможно, – промолвила Кейт.

…Она вдруг вспомнила, как они стояли на Плаза Реал. Кейт указала на фонарный столб и сказала:

– Это работа Гауди.

И тут Финн вдруг обнял и поцеловал ее. Дрожь пробежала по телу Кейт, она думала, что ее сердце выпрыгнет из груди. Их с такой неудержимой силой тянуло друг к другу, что уже вечером они оказались в одной постели. Когда их короткий роман закончился, Кейт вытеснила воспоминания о нем в дальний уголок памяти.

– Я и не знала, что в академии, где готовят шпионов, обучают распутству…

Финн криво усмехнулся.

– Такого учебного заведения нет.

– Но вы соблазнили меня в Барселоне.

В карих глазах Финна зажглись озорные искорки.

– Еще неизвестно, кто кого соблазнил, мисс Уиллоуби! Насколько я помню, вы меня околдовали.

Финн уверенно вел ее в танце, и Кейт следовала за каждым его движением. Он прижимал ее к себе, и со стороны было очевидно, что эти люди подходят друг другу.

– Девушка, которую вы сразили наповал в Барселоне, считала вас неотразимым. Вы ловкий манипулятор, агент Керзон. – Кейт прищурилась. – Вернее, мистер Ганн.

Музыка смолкла, но Финн не выпускал Кейт из объятий. Он не желал признавать, что танец закончился. Завороженная его взглядом, Кейт смирно стояла, не пытаясь высвободиться. Но в конце концов он убрал руки с ее талии.

Кейт сделала реверанс и хотела уйти, но Финн схватил ее за руку.

– Кейт!

– Ты убил моего брата! – бросила она ему в лицо.

– Я все тебе объясню…

– Я предупреждал вас, Финн, – прошипел вставший между ними Сесил. – Не подходите к ней больше!

Финн окинул его презрительным взглядом.

– Простите, но мне наплевать на ваши предупреждения.

Сесил бросился на него, но Финн увернулся от удара.

– Сесил, прекратите! – крикнула Кейт.

– Угомонитесь, Бёрли, – сказал подошедший к ним Харди, державший под руку леди Леннокс. – Неужели мы не можем уладить это дело, как пристало джентльменам?

– Дай мне время поговорить с Кейт, а потом мы разберемся с этим господином, – промолвил Финн и хотел уже отвести в сторону свою партнершу, но тут к ним подлетел разъяренный граф Леннокс.

– Ну, это уж слишком! Так порядочные дамы себя не ведут! – вскричал он и ухватился за ожерелье леди Леннокс, как за ошейник.

Натянутая нить сдавила горло прекрасной графини. Она стала задыхаться, ловя воздух ртом. Кейт оцепенела от ужаса.

Не сговариваясь, братья Ганны в едином порыве бросились на помощь Гвен. Не обращая внимания на крики шокированных гостей, Финн сломал застежки ожерелья, а его младший брат в это время оттолкнул графа от леди Леннокс. Та, испугавшись, спряталась за спину своего любовника. Харди размахнулся и выверенным ударом сбил графа с ног. Леннокс рухнул на паркет.

– С вами все в порядке? – заботливо спросил Харди, повернувшись к Гвен.

Она кивнула, не в силах произнести ни слова, и закашлялась. Харди проводил ее до стены зала, у которой стояли стулья, и усадил на один из них.

– Принесите кто-нибудь воды! – крикнул Харди.

– Пойдемте со мной, – распорядился Финн, обращаясь к Кейт, и, взяв ее за руку, взглянул на Сесила. – Потрудитесь найти себе секунданта, Бёрли, и ждите меня на площади.

Барон нервно сглотнул.

Финн и Кейт пробрались сквозь ошарашенную происходящим толпу и направились в буфетную.

– Неужели граф Леннокс пытался сейчас на глазах у всех задушить жену? – спросила Кейт своего спутника.

– Ублюдок! – буркнул Финн, и его глаза потемнели от гнева.

Когда они вошли в буфетную, он взял бутылку сельтерской воды и налил два стакана.

– Кейт, – начал Финн, – я не могу найти слов, чтобы помочь тебе пережить жестокую потерю, гибель брата, но знай, что я после этих трагических событий вернулся в Барселону в надежде увидеть тебя. Я хотел попросить у тебя прощения и все объяснить.

– Какие здесь могут быть объяснения? Вы использовали меня, чтобы ближе подобраться к Эдуардо. А затем ты со своими людьми выследил «Тигров» и открыл огонь по ферме в Безье, где они скрывались.

– То, что случилось, не должно было произойти. Тем не менее я беру всю ответственность на себя. Поверь, Кейт, я не отдавал приказа открывать огонь. Я хотел только арестовать твоего брата и его людей…

Кейт резко повернулась.

– Довольно объяснений, мистер Ганн!

Ее распирало от ярости, горячий каталонский темперамент давал о себе знать. Еще немного, и она начала бы кричать на Финна по-испански, чего не следовало делать на великосветском балу. Та задача, которую предстояло выполнить Кейт, требовала тишины. Она не должна была привлекать к себе слишком много внимания.

К счастью, Финн не стал давить на нее. Он никогда не обвинял Кейт в сотрудничестве с «Тиграми», однако сейчас у Кейт складывалось впечатление, будто агент Ганн преследует ее. Встречи в театре и здесь на балу едва ли были случайными.

Прищурившись, Кейт внимательно взглянула на Финна. Его наверняка подослала к ней британская разведка. Правда, не ясно, с какой целью. Год назад в Барселоне Кейт была совсем наивной. Тогда она потеряла не только невинность, но и голову от любви.

Вернувшись в бальный зал, Финн и Кейт обнаружили, что гости толпились вокруг графа, который все еще лежал на полу, не подавая признаков жизни.

– Это для Руфуса, – сказал Финн и, подойдя к нему, плеснул воду из одного стакана в лицо графа.

Леннокс тут же открыл глаза и забормотал что-то бессвязное.

– А второй стакан для леди Леннокс, – объявил Финн и подал воду графине.

В этот момент по залу пробежал гул голосов, толпа расступилась, и к месту событий, шурша юбками, подошла герцогиня Бофор, хозяйка дома. Ее сопровождал супруг, лицо которого хранило недовольное выражение. Анатолия направилась к графине Леннокс, а герцог отвел Харди в сторонку.

Многие были восхищены отвагой Харди Ганна. Он не только потребовал от графа публично извиниться перед женой, но и вызвал его на дуэль. Узнав об этом, Кейт встревоженно взглянула на Финна. Его лицо хранило непроницаемое выражение, зато тело напряглось, как у пантеры, изготовившейся к прыжку. Финн был готов в любой момент броситься на выручку младшему брату.

Когда Леннокс наконец поднялся на ноги, Харди снова бросился к нему, и они едва не подрались. Несколько человек растащили соперников.

– Вы сошли с ума! Если хотите сойтись в поединке, то это надо делать в спокойной обстановке.

Финн решил вмешаться в спор.

– Надо дать им день-два, чтобы остыли, – предложил он. – Если же и после этого оба джентльмена будут настаивать на поединке, я готов организовать его.

Харди вырвал руку, в которую вцепился один из гостей.

– Я убью этого негодяя, – заявил он.

– Защищайтесь!

– Лучше сами защищайте свою задницу, мой друг!

Финн сделал глубокий выпад, а затем нанес несколько быстрых ударов. Они фехтовали на безопасных рапирах, и он знал, что его учитель сконцентрирован на движениях ученика.

– Прекрасный укол, Финеас, вы делаете успехи, – похвалил его учитель фехтования Рауль Дартен и пошел в атаку, тесня Финна.

– Не сдавайся, Финн! – крикнул Харди, сидевший на одной из скамеек возле стены старинной галереи.

Высокие потолки и массивные люстры свидетельствовали о том, что когда-то это помещение использовалось для торжественных приемов. Несколько лет назад, в разгар болезни, Финн переоборудовал его в спортивный зал.

Некоторое время соперники упорно фехтовали, и в зале слышался только лязг металлических рапир, однако затем Рауль сделал вид, будто выдохся, и Финн поддался на эту уловку. Потеряв осторожность, он бросился в атаку, и Рауль умелым движением выбил у него из рук рапиру.

Долгие часы тренировок стали приносить плоды. Фехтовальное мастерство Финна за последний год заметно возросло. Он уже на равных сражался с маститыми фехтовальщиками. Так было до момента его новой встречи с Катрионой. Теперь она занимала все его мысли, и он потерял концентрацию.

Рапира Финна со стуком упала на натертый паркет.

– Вот черт! – выругался Финн, уперев руки в бока.

Он тяжело дышал.

– Браво! – крикнул Харди со своего места, и Финн метнул в него сердитый взгляд.

– Все бы ничего, но в конце поединка я оплошал.

Харди вскочил на ноги, сгибая и разгибая клинок своей рапиры.

– Теперь моя очередь проверить на прочность нашего учителя фехтования!

Взглянув на Дартена, братья не заметили на его лице даже капельки пота, в то время как Финн весь взмок и теперь вытирал лоб махровым турецким полотенцем.

Дверь в помещение с громким скрипом отворилась, и на пороге появился слуга Финна.

– К вам посетитель, сэр, – доложил он.

– В столь ранний час? – удивился Финн.

Дворецкий закатил глаза.

– Уже половина одиннадцатого.

Финн бросил полотенце на скамью.

– Кто это?

– Мисс Херберт, сэр, – кашлянув, ответил Бутс. – Она ждет вас в гостиной.

– Эвелин?

Финн не был одет по всей форме. В такой одежде он не стал бы принимать визитеров, но любовница видела его и в неглиже, и Финн ее не стеснялся. Они встречались в этом доме каждый вторник после полудня. Однако сегодня была пятница.

– Я сейчас спущусь, – кивнув, сказал Финн Бутсу.

Выслушав замечания учителя фехтования, он направился к лестнице и сбежал по ступеням. Переступив порог гостиной, Финн закрыл дверь. Эвелин стояла у окна спиной к нему. С улицы доносился цокот лошадиных копыт.

– Что-то случилось, Эви?

– Я хотела задать тебе тот же вопрос, Финн.

Она повернулась, и он заметил на ее лице выражение, которое не видел прежде. Ее пухлые губы были поджаты, а в глазах блестели слезы. Финну стало не по себе.

– Речь идет о женщине, Эви? – осторожно спросил он. – К тому же, должно быть, до тебя дошли слухи о дуэли, я прав?

Эвелин закусила нижнюю губу.

– Когда ты собирался поставить меня обо всем в известность? – после долго молчания промолвила она. – Я думала, что джентльмены заранее сообщают своим пассиям о желании завести новую любовницу.

Она подошла к нему, глядя на его грудь. Финн не застегнул рубашку, в которой фехтовал.

– А с чего ты взяла, что я собираюсь завести другую любовницу? – удивился Финн.

– Потому что это правда. Ты положил глаз на прима-балерину, Катриону де Довиа. Не отрицай этого, Финеас! Сегодня с утра все только и говорят о тебе и Харди.

Ее руки скользнули под расстегнутую рубашку и стали ласкать его грудь. Обычно от прикосновений Эви Финн моментально возбуждался, но на этот раз он остался равнодушным к ее ласкам.

Он отвел ее руки в сторону. Иногда досужие сплетни очень досаждали Финну.

– Что еще, кроме пустой болтовни, заставило тебя поверить в мою измену? Я танцевал всего лишь один вальс с этой юной…

Скрип двери за спиной заставил его замолчать. Обернувшись, Финн увидел, что дверь слегка приоткрыта и Бутс проскользнул в комнату через узкую щель. Такое поведение было странным даже для его дворецкого.

– В чем дело, Бутс?

Дворецкий бросил на дверь настороженный взгляд.

– Можно вас на пару слов, сэр?

Извинившись перед Эвелин, Финн отошел в сторонку вместе с Бутсом.

– К вам явился еще один посетитель, очень настойчивый, сэр, – понизив голос, доложил дворецкий.

– Кто бы это ни был, скажите ему, чтобы приезжал после полудня, – распорядился Финн, но тут в его душу закрались подозрения. – А какова цель этого визита, вы узнали, Бутс?

– Посетитель, вернее посетительница, хочет получить консультацию, сэр. И еще она говорит, что, возможно, примет… ваши извинения. – Дворецкий чувствовал себя явно не в своей тарелке. – Какое беспокойное утро, не правда ли, сэр?

– Совершеннейшая правда, Бутс, – согласился Финн, чувствуя, как его охватывает волнение, и заговорил громким голосом. – Предложите мисс Херберт перекусить и передайте ей, что я сейчас вернусь.

– Хорошо, сэр, – сказал дворецкий и кивнул в сторону кабинета, намекая на то, что посетительница ждет его там.

Выскользнув в коридор, Финн быстро зашагал в свое святилище. Посетительница стояла у письменного стола и, склонившись, смотрела в микроскоп, вращая колесико, регулирующее линзы.

– Здесь можно изменять не только угол, под которым мы рассматриваем стекло, но и высоту его расположения, – заявил он, – позвольте, я вам покажу.

Подойдя к столу, Финн подвигал рычажок на основании микроскопа, регулируя расположение стекла на штативе.

– Что вы желаете рассмотреть под микроскопом, мисс Уиллоуби?

Она выпрямилась.

– Паука. Он ползает здесь, среди ваших бумаг, – сказала Кейт и добавила, взглянув на обнаженную грудь хозяина дома: – Это на редкость мохнатое существо при ближайшем рассмотрении.

Финн стал поспешно застегивать рубашку.

– Прошу прощения, но я явился сюда прямо с урока фехтования.

Сняв с вешалки домашний жакет свободного покроя, он надел его.

– Леди Леннокс сообщила мне, что вы хорошо разбираетесь в драгоценных камнях, мистер Ганн, и часто консультируете торговцев ювелирными изделиями, проводите их оценку.

В тускло освещенном кабинете ее глаза полыхали синим огнем.

Финн придвинул кресло к письменному столу.

– Садитесь, Кейт. Вы же не возражаете, если я буду называть вас так? А вы зовите меня Финеас или просто Финн.

Этим утром Кейт нарядилась в стиле а-ля гарсон. Поверх блузки с высоким воротничком и полосатой габардиновой юбки был надет бархатный жакет. Однако двигалась она совсем не по-мальчишески. Финн не мог отвести взгляд от ее женственной округлой груди.

– Хорошо, я буду называть вас Финеас, – согласилась Кейт, делая в его имени ударение на последний слог, и села в кресло. – Звучит торжественно и помпезно. Совсем не похоже на имя Хью Керзон, под которым я знала вас в Барселоне.

– Да и я сам совсем не похож на того человека, который использовал вас для того, чтобы ближе подобраться к вашему брату. Да еще для секса.

Кейт прищурилась. Финн опустился в другое кресло и вытянул усталые ноги, скрестив их.

– Я этого не говорила, – возразила Кейт. – Я вообще не употребляю столь откровенных слов.

– Конечно, нет. – Финн почесал поросший щетиной подбородок. – Смею предположить, что вы принесли на экспертизу драгоценный камень или ювелирное украшение?

Выражение глаз Кейт смягчилось.

– У моего дядюшки, который почил совсем недавно, имелось много драгоценностей, их перечень занимает длинный список. – Кейт провела кончиком языка по губам. – Я его единственная наследница.

– Примите мои соболезнования в связи с кончиной дяди. – Финн встал и взял со стола регистрационный журнал и карандаш. – Как звали вашего дядюшку?

– Артур Джордж Уиллоуби, барон Брук.

– Назовите его адрес.

Кейт ответила после некоторого колебания:

– Аппер-Белгрейв-стрит, девять.

– Мы практически соседи. – Пролистав картотеку, Финн достал чистую карточку и стал заполнять ее. – Если память мне не изменяет, некоторое время он являлся вашим опекуном.

Кейт с изумлением посмотрела на него.

– Да, это так. Неужели вы помните подобные детали?

– У моей памяти нет фильтров. И это обстоятельство помогает мне в работе, – промолвил Финн, продолжая что-то писать. – Тот факт, что вы его единственная наследница, подразумевает…

– Боюсь, это подразумевает, что мне придется расплачиваться с его кредиторами. Дядюшка оставил множество долгов.

Кейт тяжело вздохнула.

– А как же его драгоценности? Могу я поинтересоваться у вас, где они сейчас находятся?

– Они разбросаны по всему Лондону…

Их разговор прервал шум в соседней комнате, за которым последовал визг. Финн выпрямился, вспомнив вдруг, что оставил в гостиной Эви. Он отложил журнал в сторону и натянуто улыбнулся.

– Прошу прощения, я сейчас вернусь…

Выйдя в коридор, он плотно закрыл за собой дверь и бросился в гостиную.

Из ее дверей вышел дворецкий с серебряным подносом в руках. У него был растерянный вид.

– Леди отказалась от чая, сэр.

На подносе лежали осколки чайника и чашки.

– Я вижу, – сказал Финн и потрепал расстроенного дворецкого по плечу, чтобы немного ободрить его.

В гостиной Эви расхаживала между кушетками с сердитым видом.

Финн приблизился к ней с такой осторожностью, как будто это была испуганная лошадь.

– Эви, может быть, поговорим в другой раз? Ты сейчас сильно расстроена и…

Она резко повернулась к нему.

– Я знаю дюжину джентльменов, которые с радостью займут твое место! Это красивые богатые мужчины, которые постоянно посылают мне цветы и записки с мольбой обратить на них внимание…

– Тише, Эви, твой голос слышат все в доме…

– С каких пор тебя это стало заботить? Ты рычишь, как медведь, на весь дом, когда удовлетворяешь свою страсть прямо здесь, в этой комнате!

До них донесся звук открываемой и закрываемой двери, и Эвелин насторожилась.

– Ха! Так она здесь, да?

– Мисс Уиллоуби приехала по делу.

– Сколько раз в неделю она приезжает к тебе? – бросила Эвелин и направилась к двери.

Финн настиг ее в коридоре и схватил за юбку. Его любовница была страстной в постели, но он и представить себе не мог, в какую мегеру Эви превращалась, когда была в ярости. Она залепила ему пощечину и стала колотить кулаками в грудь.

– Эви, или возвращайся в гостиную, или уходи! – потребовал Финн.

– Как ты мог пригласить ее в наш дом! Где она прячется?! – бушевала Эви, пытаясь вырвать юбку из его рук. – Я знаю, что эта маленькая испанская потаскуха здесь!

– Я горжусь, что в моих жилах течет испанская кровь, и я не потаскуха, мадам.

Кейт стояла в дверном проеме кабинета, гордо вскинув подбородок.

Эвелин вырвала наконец подол юбки из рук Финна и бросилась к Кейт, намереваясь выцарапать ей глаза. Финн встал между женщинами.

– Сама ты шлюха, французская потаскуха! – кричала Кейт, пытаясь ударить Эвелин.

– А ну, тихо! Угомонитесь! – приказал Финн, разводя женщин в разные стороны.

Однако они продолжали осыпать друг друга площадной бранью и пытались вцепиться в волосы соперницы.

На лестнице раздался топот ног, и вскоре в коридоре появился Харди в пропитанной потом рубахе. Увидев разыгравшуюся сцену, он скрестил руки на груди.

– Мне, пожалуй, не следовало бы вмешиваться в происходящее… – начал было он, но Финн прервал его.

– Что ты встал, как пень?! А ну убери ее отсюда!

Сам Финн крепко держал Кейт, не давая ей вырваться. Харди моментально схватил Эвелин, несмотря на то что она кричала и брыкалась, и, взвалив ее на плечо, понес к выходу.

Спустившийся вниз Дартен и дворецкий с интересом наблюдали эту сцену.

– Две красавицы бьются за мужчину, – промолвил Дартен и, обратившись к Финну, отвесил поклон. – Мое почтение, сэр.

Финн бросил сердитый взгляд на дворецкого.

– Будьте любезны, Бутс, – прорычал он, – сотрите с лица эту дурацкую ухмылку и откройте дверь Харди!

– Ты труп, запомни, ты – труп! – вопила Кейт вслед своей сопернице, когда Финн тащил ее назад в коридор.

В гневе она была просто восхитительна, и это возбуждало Финна, но сейчас следовало ее успокоить.

– Прекрати! – крикнул он.

– Я не твоя собачка, Финн! И не думай, что я могу по твоему приказу…

Финн втолкнул ее в кабинет и захлопнул дверь снаружи. Вздохнув с облегчением, он направился в вестибюль. Финн появился там в тот самый момент, когда Бутс впустил в дом новую гостью.

– Финеас… – произнесла она.

– Мюриел? – изумился он.