Текст книги "Любовный поединок"

Глава 5

Кейт расхаживала по комнате взад и вперед. Горячий испанский темперамент не давал ей успокоиться.

– И она еще будет обвинять меня в том, что я шлюха! Да она сама – потаскуха!

Вошедший незаметно Финн, прислонившись к косяку, покачал головой.

– И после этого вы будете уверять меня, что не употребляете грубых слов. – Он помолчал, а потом задал вопрос: – Честно говоря, после всего услышанного боюсь поинтересоваться, какого мнения вы о Мюриел?

Кейт резко повернулась к нему.

– А почему вы спрашиваете? Она тоже здесь?

– Я посадил ее в экипаж вместе с Эвелин.

Кейт некоторое время изумленно смотрела на него, а потом засмеялась.

– Ваш дом похож на бордель в Брюгге. У вас всегда так?

Финн подошел к ней и вгляделся в глубину ее глаз.

– Как правило, нет.

Кейт почувствовала его дыхание на своей щеке.

– Как выяснилось, мисс Херберт, – продолжал Финн, – восхитительная женщина, но у нее не все в порядке с головой.

Он покрутил у виска. Кейт внимательно наблюдала за ним, чувствуя, как пульсирует кровь у нее в жилах.

– Вы спите с этой французской шлюхой?

Финн почувствовал, что ложь ему не поможет.

– По вторникам.

– Но ведь сегодня пятница.

– До нее дошли сплетни обо мне и о вас. Похоже, мисс Херберт сильно привязалась ко мне за последние месяцы.

Кейт фыркнула.

– Не льстите себе. Ей просто что-то нужно от вас. Я хорошо знаю этих высокооплачиваемых французских проституток. Они алчны и бессовестны. Вам не следует продолжать отношения с ней. Поверьте, я желаю вам только добра.

На губах Кейт заиграла циничная улыбка. Ей нравилось играть с Финном в эту игру.

Он испытующе взглянул на нее.

– И на чем основывается ваш совет?

Кейт пожала плечами.

– Вы же знаете, что я обучалась танцам в Париже в балетной школе. Там я научилась не только делать фуэте, но и разбираться в людях. – Кейт окинула взглядом кабинет, в котором было много книг и научных приборов. Просто прибежище интеллектуала! – Ваша любовница почувствовала угрозу. Существует мнение, что женщинам, служащим в театре, нужно одно – деньги. Они всегда ищут богатого покровителя.

Финн покачал головой.

– Я этому не верю.

– Почему?

– Потому что я знаю вас, – ответил Финн и так искренне улыбнулся, что Кейт в страхе отшатнулась.

– Давайте… давайте вернемся… – пролепетала она.

Однако Финн снова усадил ее в кресло.

– Мы с вами только что говорили о драгоценностях, которые, по вашим словам, разбросаны по всему Лондону.

– Я приехала сюда, чтобы попросить вас помочь мне найти их. Я заплачу вам часть их стоимости. Вот посмотрите, я нашла этот список среди бумаг дядюшки.

Кейт достала из ридикюля сложенный листок бумаги и протянула его Финну. Он развернул листок и пробежал его глазами.

– Браслет с алмазами – четыре нитки с камнями по полкарата, оправленными в золото, – прочитал Финн, – всего двести тринадцать алмазов. Браслет имеет золотую застежку в форме сердечка. Какая подробная опись!

– В последние годы жизни дядюшка страдал старческим слабоумием. Сначала я думала, что он куда-то спрятал драгоценности и забыл об их местонахождении. Но на днях меня познакомили с дамой, на которой был браслет с рубинами в форме цветов. Загляните в опись, номер одиннадцать.

– Может быть, ваш дядюшка продал драгоценности?

– И после этого не осталось никаких документов, свидетельствующих о продаже? Дядюшка был очень педантичен в подобных делах. Чтобы все держать под контролем, он, не надеясь на слабеющую память, постоянно вел подробные записи. Причем многократно дублировал их. Мне пришлось разбирать горы бумаг после него. – Кейт опустилась в кресло. – Я думаю, драгоценности были украдены из сейфа еще при его жизни.

Финеас сложил листок.

– Неужели вы считаете, что…

– Что его убили? Он уже находился при смерти, и вряд ли нашелся бы столь бессердечный вор, способный расправиться с беспомощным стариком. Да этого и не требовалось!

Часы на камине пробили половину первого.

– У меня после полудня назначена репетиция. Мне надо идти. – Кейт взяла ридикюль. – Я заплачу вам двадцать процентов от стоимости драгоценностей. Вас это устраивает?

Уголки рта Финна дрогнули в улыбке.

– Обычно я беру не более пяти процентов от стоимости за экспертизу. Впрочем, в данном случае речь идет не просто о консультации. То, чем вы предлагаете мне заняться, нечто среднее между уголовным расследованием, поиском сокровищ и грабежом. Я правильно вас понял?

– Мне бы не хотелось привлекать к этому делу Скотленд-Ярд.

– В таком случае… я требую тридцать процентов.

– Двадцать пять, это мое последнее слово. – Кейт надела перчатки. – По рукам?

Финн еще раз внимательно прочитал опись. Он узнал несколько драгоценностей, пару из них он даже оценивал. Особенно его интересовало ювелирное изделие под номером восемь. «Булавка для галстука с редким голубым алмазом, двенадцать с половиной карат, оправленным в филигранное золото».

Достав из выдвижного ящика письменного стола футляр, он открыл его. Футляр был пуст. Финн перевернул футляр и потряс его в надежде, что булавка выпадет на стол. Ничего подобного! Может быть, он положил булавку куда-то в другое место и забыл? Нет, этого не могло быть. А что если булавка выпала из футляра и закатилась куда-то под стол? Финн отодвинул стул и стал шарить по ковру.

Все его попытки найти булавку были тщетны. Финн поморщился. Ее явно украли! Похитили прямо у него под носом.

Но Финна тревожила не только пропавшая булавка, но и ювелирное украшение, значившееся в описи под номером четырнадцать. Разве мог он забыть, что видел его вчера вечером на леди Леннокс? Это было ожерелье в пять ниток жемчуга и алмазов, которым ее чуть не задушил муж.

Финн понюхал опись. Листок бумаги пах ламповой копотью и шеллаком. Он поднес ее под увеличительное стекло микроскопа, навел резкость и убедился в том, что чернила были свежими. Опись, без сомнения, являлась недавно выполненной подделкой. Причем подделкой изобретательной, хорошего качества. В одном месте слова «чистый алмаз» были зачеркнуты и исправлены на «звездный сапфир». Это якобы свидетельствовало о спутанности сознания писавшего.

Кто-то явно пытался сбить с толку тех, кто прочтет эту опись. Финн внимательно осмотрел нижний край листка и по характерным пушистым ворсинкам сделал вывод, что документ был обрезан. Финн резко встал и вышел в вестибюль.

– Вы не видели моего брата? – спросил он Бутса.

Дворецкий потряс сложенный зонтик, поставил его в специальное гнездо вешалки, а потом закатил глаза.

– Я приготовил две горячих ванны, в одной вода уже начала остывать.

Финн стремительно взбежал по ступеням, ворвался в свою гардеробную, нашел вечерний костюм, пошарил в карманах и вытащил ожерелье с жемчугом и алмазами. У него перехватило дыхание. Сжав ожерелье со сломанной застежкой в руке, он вышел из спальни и, подойдя к комнате брата, постучал. Не дождавшись ответа, Финн открыл дверь.

Харди нежился в ванне.

– Ты что-нибудь знаешь об ожерелье, которое вчера вечером было на леди Леннокс? – спросил Финн, помахивая нитками жемчуга и алмазов перед носом брата. – Меня интересуют любые подробности.

– Старик всегда осыпал Гвен побрякушками. Я никогда не расспрашивал ее о них.

Харди потянулся за полотенцем, сидя в воде по пояс.

– Отвратительная вещица, – промолвил он, косясь на ожерелье. – Я получил телеграмму от Гвен. У нее все в порядке. Руфус уехал в поместье, чтобы немного остыть.

– Прошу прощенья за события прошлой ночи. Это я вовлек тебя в авантюру, заставив пригласить Кейт, а потом обменяться партнершами.

Харди хмыкнул.

– Люди считают меня повесой и негодником, но именно твои проделки всегда навлекают на нас неприятности.

– Да, но это не я имею жену графа.

– Хочешь, я напомню об одной твоей проделке? Это было несколько лет назад, и тогда ты взломал секретер отца, в котором хранились изображения обнаженных французских кокоток. И за все это досталось на орехи мне, а не тебе. – Харди потер полотенцем пальцы ног. – Я бы все равно танцевал с Гвен. Старик Руфус последнее время не просыхает, он пил всю ночь со своими приятелями.

Финн поскреб поросший щетиной подбородок.

– Давай забудем на время эту историю, а с лордом Ленноксом мы еще поквитаемся. – Он открыл дверь. – Не торопись и не совершай поступков, о которых потом будешь жалеть. Я серьезно тебе это говорю, Харди!

– Я отправляюсь на службу, буду дежурить четыре дня подряд, – сообщил Харди. – Никаких отлучек.

– Великолепно. – Лицо Финна расплылось в улыбке. – Нет, это просто замечательно!

Вернувшись в свою гардеробную, он сбросил одежду и сел в ванну с теплой водой, которая еще не успела совсем остыть. Закрыв глаза, Финн стал размышлять о пропавшей булавке для галстука. Кто мог ее взять? И почему похититель не прихватил ожерелье? Финн вдруг вспомнил слова Зено: «Вор действует избирательно. Он похищает какие-то вещицы и при этом не трогает многие другие, не менее ценные». Финн представил вдруг руку в перчатке, которая достает из выдвижного ящика его письменного стола булавку для галстука, а потом прячет ее за ворот платья, в ложбинку между пышных грудей.

Намылив голову, Финн сполоснул волосы водой. Попавшее в глаза мыло не помешало ему ухмыльнуться.

Кейт стояла у балетного станка и тянула ногу в сторону. Она выполняла это упражнение несколько раз из пятой позиции. Но ее голова была занята мыслями о Финеасе Ганне. Ее бросало в жар при воспоминании о своей вспышке гнева. Кейт редко позволяла себе показывать характер.

Расхаживая вдоль шеренги балерин, занимавшихся у станка, месье Дидло похлопывал указкой по ладони и отдавал команды. В здании мюзик-холла не было никого, кроме балетной труппы, пианиста и уборщиков. Кейт предстояло еще провести репетицию с Мирантом, ведущим танцовщиком балета.

Поставив ножку на мысок, Кейт стала делать батман тандю – вперед, в сторону, назад. Ее душу жег стыд, лицо горело. Она с ужасом вспоминала те грязные слова, которые потоком извергались из ее рта в доме Финна. От такой отборной брани покраснел бы и португальский матрос.

Закусив губу, Кейт начала делать плие. Почему ее так неудержимо влекло к Финну? Она вспомнила ночь в Барселоне, когда он шептал ей:

– Раздвинь ноги…

И она подчинилась ему. Пальцы Финна оказались в ее промежности и начали исследовать ее. И вдруг он замер, остановился.

– Тебя до меня еще никто не трогал?

Она потерлась пылающей щекой о его подбородок.

– Некоторые пытались…

Какое-то время Финн молча испытующе смотрел на нее. И тогда Кейт потянулась к нему, припала к его губам в страстном поцелуе, стараясь показать ему, как сильно жаждет близости с ним. Кейт была готова на первый сексуальный опыт с этим человеком.

Его пальцы проникли в ее лоно.

– Тебе нравится, когда я трогаю тебя вот так? Ответь мне, Катриона…

Она была возбуждена до предела.

– Да… – вырвался стон у нее из груди.

Восставший член Финна уперся в ее живот. Кейт была готова отдаться ему, но Финн медлил, продолжая ласкать Кейт и посасывать ее грудь.

– Я хочу, чтобы твоя промежность стала влажной, – объяснил он, – тогда мне будет легче войти в тебя.

Ноги Кейт стали ватными, она с трудом могла сосредоточиться на упражнениях у балетного станка. Вздохнув, она постаралась отогнать воспоминания о бурной ночи любви и слушать только слова учителя.

Отойдя от станка, балерины начали репетировать поддержки вместе с танцовщиками.

Прошлым вечером, когда джентльмены выясняли отношения, Кейт узнала много нового о Финеасе Ганне. По словам леди Леннокс, никто среди аристократов не разбирался в драгоценных камнях лучше, чем Финн. Этой ночью «Тигры» исчезли из Лондона. Кейт предполагала, что они уехали на континент. Анархисты оставили ее одну в Англии. У нее не было сведений о нынешних владельцах драгоценностей. Кейт пыталась получить консультацию у известных торговцев ювелирными изделиями, но тщетно. И тогда она поняла, что ей не обойтись без Финна.

Кейт обратилась к нему за помощью, решив, что на этот раз ее общение с агентом Ганном будет чисто деловым. Она воспользуется его познаниями в области драгоценностей и тем, что он вхож в высшее общество. Кейт опасалась, что у нее оставалось не так много времени. В любой момент «Тигры» могли явиться за своей долей.

Наконец Дидло постучал указкой по пианино, и это означало, что урок закончен. Балерины сделали реверанс, а танцовщики поклонились учителю и пианисту.

В ожидании Миранта Кейт прорепетировала свою партию из па-де-де – арабеск, движения на пуантах, фуэте и гран жете. Она приземлилась тяжело и неуклюже и осталась недовольна собой.

– Сыграйте, пожалуйста, еще раз этот кусок, мистер Ским, – попросила она пианиста и заняла позицию на краю сцены.

Проделав еще раз все движения по порядку, она в этот раз изящно приземлилась после гран жете.

– Браво, Катриона! – послышались возглас и аплодисменты из зала.

Она подошла к рампе и увидела Финна. У Кейт учащенно забилось сердце.

– Что вы тут делаете? – сердито спросила она, уперев руки в бока.

Он снял сюртук, ослабил узел галстука. Не успела Кейт опомниться, как Финн взбежал по ступенькам на сцену.

– Похоже, вам нужен партнер, – заявил он, закатывая рукава рубашки.

Кейт не знала, плакать ей или смеяться.

– Поддержки требуют от партнера большой силы.

Финн приподнял бровь.

– Балетному искусству учатся много лет, – продолжала Кейт. – Чтобы правильно сделать поддержку в адажио, надо многое уметь. Доверять дилетантам небезопасно. – Она окинула с головы до ног его мускулистое тело. – Танцовщики подчас дотрагиваются до интимных мест.

Уголки его губ дрогнули в лукавой улыбке. Кейт подумала, что вот сейчас Финн напомнит ей о тех минутах, когда он дотрагивался до ее интимных мест. Но он не стал этого делать.

– Я постараюсь держать себя в руках, – хрипловатым голосом произнес Финн.

Кейт испытующе взглянула на него.

– Да, вы умеете контролировать себя.

– Мне не всегда это удается, – возразил он и подошел ближе. – Давайте порепетируем, пока вашего партнера нет. Начнем с чего-нибудь… элементарного. Вы же не боитесь меня, Кейт?

Она закусила губу и шагнула к нему.

– Хорошо. Легче всего перейти к поддержке, когда балерина стоит в арабеске.

Кейт подняла ногу и отвела ее назад.

– Положите одну руку мне на талию, а другую под бедро рабочей ноги, – распорядилась она.

Финн обнял ее за талию и замер в нерешительности.

– А куда именно я должен положить вторую руку?

– Под бедро, прямо под пачкой, – сказала Кейт, пряча улыбку. – Таким образом вы не сомнете ее.

Ладонь Финна легла ей бедро, и Кейт бросило в дрожь.

– Слишком высоко, – промолвила Кейт и едва не потеряла равновесие.

Финн инстинктивно правильно подхватил ее и удержал на месте.

– А теперь оторвите меня от земли, а когда моя голова будет немного выше вашей, резко опустите к земле и замрите. Это движение называется «ныряющая рыбка».

Их первая попытка была далека от изящества.

Уперев руки в бока, Кейт прошлась по сцене, давая ногам отдохнуть от напряжения.

– Сейчас вы из самой низкой позиции снова поднимете меня так, словно вырываете из рук смерти, а потом снова опустите. При этом должно создаваться впечатление, будто вы меня роняете, и я свободно падаю в грациозном движении и встаю на ноги.

– В грациозном движении, – кивнув, повторил Финн.

– Я буду сильно напрягать ноги, чтобы вы меня удержали. Дайте мне почувствовать силу ваших рук.

– Вот так?

Финн взял ее под бедро отведенной назад ноги. Кейт оперла ногу на его руку.

– Вы чувствуете ответную реакцию моего тела? – спросила она с хрипотцой и не узнала собственный голос.

– Хм… – пробормотал Финн, и висок Кейт обожгло его горячее дыхание.

У нее затрепетало сердце.

– Поднимайте! – велела она.

Он поднял ее на счет «и раз, и два», а на счет «и три, и четыре» резко опустил к земле. На «и пять, и шесть» Финн вырвал Кейт из рук смерти и, наконец, на «и семь, и восемь» поставил ее на ноги.

– Я думала хуже о ваших способностях, месье, – похвалила его Кейт. – Вы прекрасно справились со своей задачей.

Финн улыбнулся одними глазами.

– А сейчас выполним еще одну поддержку, менее сложную. Вы поднимете меня и посадите на свое плечо.

После нескольких попыток Финн научился легко и грациозно делать эту поддержку. Кейт завершила ее арабеском.

– Браво, Финн!

Кейт уже привыкла к тому, что танцовщики прикасались к таким уголкам ее тела, до которых мужчинам не позволено было дотрагиваться. И сейчас то, что к верхней части ее бедра у самой промежности прикасался не танцовщик, а посторонний мужчина, возбуждало Кейт. Со дня их страстного свидания в Барселоне прошел уже год, а ее продолжало неудержимо тянуть к Финну.

Неожиданно Финн снова поднял ее.

– Насколько я помню, ваш партнер делал вот так, – сказал он и, прижав ее лицом к себе, стал медленно спускать на землю.

Под восхитительные чувственные звуки Дебюсси нос Финна уперся в ее корсаж. Его дыхание коснулось верхней части груди Кейт. Пуанты находились в нескольких дюймах от пола. Внезапно бедро Кейт прижалось к его половым органам. Она вдруг вспомнила его хриплый голос, шептавший в Барселоне: «Скажи “да”, Кейт, скажи “да”!»

Взгляд Финна из-под полуопущенных ресниц был устремлен на ее губы. У Кейт все перевернулось внутри, соски затвердели от возбуждения. Она чувствовала покалывание в промежности.

– Это яички, – извиняющимся тоном пробормотал Финн. – Прошу прощения.

– Танцовщики носят специальный пояс, – произнесла Кейт.

– Что они носят?

– Боже, я сама не знаю, что говорю. – Она тряхнула головой и смущенно засмеялась. – Это такое приспособление, которое защищает мужские половые органы.

Финн усмехнулся.

– А зачем их защищать?

– Ну, я же могу нечаянно пнуть вас в пах…

– Вообще-то вы правы. Я уже испытал силу удара ваших пуантов в берцовую кость. А если бы удар пришелся в пах… Страшно подумать!

Кейт почувствовала, что пора сменить тему разговора.

– Со стороны выглядит так, как будто поддержки делать легко и просто. Однако вы, наверное, убедились, что они требуют долгих часов тренировок.

Финн глубоко вздохнул.

– Болеро, пожалуй, удалось бы мне лучше.

– А вы, наверное, правы! – Кейт повернулась к пианисту. – Сыграйте что-нибудь из Штрауса, мистер Ским, адажио, пожалуйста. – Она снова обратилась к Финну, ее щеки горели. – Как и у вальса, размер испанского болеро – три четверти.

Они встали в нужную позицию и разучили общий рисунок танца. Кейт обошла вокруг Финна, повторяя:

– Здесь быстро, здесь медленно, а теперь притяните меня к себе.

Финн повиновался. Они закружились по сцене. Вскоре уже Кейт и ее партнер двигались слаженно.

– Поставьте правую ногу между моими ногами и замрите, – продолжала Кейт.

Временами ей казалось, будто их тела в движении сливаются в единое целое. Несмотря на высокий рост и мощное телосложение, Финн танцевал грациозно и превосходил в этом многих ее партнеров.

– Прижмите бедро к моему бедру!

Они то расходились в танце, покачивая бедрами, то снова сходились, сплетая ноги.

– Вы прекрасно запомнили движения! – с улыбкой похвалила Кейт своего партнера.

Финн привлек ее к себе и замер.

– Как я мог их забыть? – спросил он. Музыка стихла. Взгляд Финна был прикован к губам Кейт. – Этот вальс, по-моему, называется «Поцелуй», не так ли?

Она тоже смотрела на его губы, они завораживали ее. Однако Кейт нашла в себе силы сбросить его чары и отойти в сторону.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Зачем вы пришли сюда?

Финн следил за каждым ее движением.

– Я изучил опись драгоценностей, составленную вашим дядей, и у меня возникло множество вопросов. Если у вас найдется время перед…

– После репетиции я сразу еду в баню, – перебила его Кейт, – а потом мне надо готовиться к вечернему представлению. – Она обернулась к пианисту. – Похоже, Мирант прогулял сегодня репетицию. Спасибо, мистер Ским, вы свободны.

– В таком случае давайте встретимся завтра в десять часов в доме вашего дядюшки, – предложил Финн.

– Завтра в десять? Отлично. – Кейт взяла махровое полотенце и промокнула лоб. – А почему вы не приглашаете меня на ужин?

– Сегодня вечером я очень занят, – уклончиво ответил Финн, пряча от нее глаза. – В частности, мне нужно вернуть ожерелье хозяйке и уладить некоторые проблемы.

– Надеюсь, леди Леннокс оправилась от потрясения?

Финн пожал плечами.

– Харди уверяет, что с ней все в порядке. Граф уехал из города в деревню остудить свой пыл.

– А что за проблемы вы собираетесь решить сегодня? – осторожно спросила Кейт.

Финн некоторое время молчал, а затем, сдержанно кашлянув, произнес:

– Мне нужно уладить дела с мисс Херберт.

На губах Кейт заиграла улыбка. Похоже, па-де-де с Финеасом Ганном еще не закончено.