Текст книги "Девять хвостов бессмертного мастера"

[028] Лисья метка

Лис-с-горы неспешно вернулся на веранду, где обычно поджидал Господина-с-горы, краем уха слушая шепотки и пересуды. Людишки никак не могли успокоиться. За неизвестного убийцу даже объявили награду, но никто толком не успел его разглядеть, поэтому некоторые поговаривали, что это был какой-нибудь призрак или злой дух.

Лису-с-горы было над чем подумать.

Какое-то время он размышлял, не узнал ли его Господин-с-горы, то бишь У Мин, когда он появился перед ним на повозке. Он хоть и завязал лицо платком, но У Мин знал его лучше, чем толпа, и мог догадаться.

«Ну, – подумал Лис-с-горы, разминая пальцами мочку уха, чтобы думалось лучше, – выяснить это я смогу, когда он придёт или не придёт ко мне на веранду».

Если У Мин не появится в назначенное время, значит, он узнал Лиса-с-горы и, вероятно, понял, что тот узнал и его. Если появится, значит, обошлось. Лису-с-горы не хотелось, чтобы их дружба прервалась: его первый человечий друг, да ещё и с такой загадочной аурой…

У Мин опоздал на встречу, но всё же пришёл. Лис-с-горы пригляделся и принюхался, но никаких возмущений в его Ци не почувствовал. Всё-таки обошлось. Лис-с-горы выдохнул с облегчением и предложил У Мину чаю.

– Слышал, что творилось на празднике? – спросил Лис-с-горы.

У Мин кивнул:

– Господина-с-горы кто-то попытался убить.

– Пф, – рассердился Лис-с-горы, – я всего лишь хотел взглянуть на его лицо, а эти болваны решили, что их божка убивают!

– И что, взглянул?

– Почти удалось. Он вовсе не такой красивый, как о нём говорят, – фыркнул Лис-с-горы.

У Мин поднял на него глаза.

– А… – неопределённо сказал он.

Лису-с-горы показалось, что У Мин даже рад был это услышать. Быть может, собственная красота тяготила его? Лис-с-горы слышал, что с людьми такое случается иногда.

– Ты на него похож немного, – сказал Лис-с-горы, сузив глаза и ожидая реакции.

– Правда? – Казалось, У Мин думал о чём-то своём, потому не удивился должным образом.

– Я немного разглядел, но определённое сходство есть, – покивал Лис-с-горы. – И знаешь, что? Ты гораздо красивее его.

На лице У Мина отразилось секундное замешательство.

– Да? – отозвался он рассеянно.

Лис-с-горы кивнул. У Мин одёрнул воротник одеяния, принялся вертеть чашку. Кажется, пристальное внимание Лиса-с-горы его смутило. Запах ауры стал интенсивнее.

«Нужно его съесть, – подумал Лис-с-горы сердито, – пока до него не добрался кто-нибудь ещё».

Лис-с-горы не сомневался, что если ауру чувствует он, то и другие демоны тоже могут её чувствовать. Наверняка уже присматриваются к У Мину.

«Лучше бы ему сидеть на своей горе и не высовываться», – ещё сильнее рассердился Лис-с-горы.

От сладковатого, вкусного запаха начинало сосать где-то под ложечкой. Лис-с-горы прикрыл глаза на мгновение, но так запах ощущался ещё чётче. Пожалуй, ничего вкуснее он в жизни ещё не встречал. Глаза его едва не засветились по-лисьи, но Лис-с-горы смог сдержаться и не выдать себя. Он невольно облизнулся.

– Лисьи боги, – пробормотал Лис-с-горы, – как же сложно устоять!

Он наклонился вперёд, сдвигая чашки в сторону, ухватил У Мина за подбородок пальцами и укусил его за щёку.

Испив его ауры, Лис-с-горы оставил на нём так называемую лисью метку. Вообще-то любой демон был на такое способен, если обладал достаточной силой. Сил у Лиса-с-горы было предостаточно, его метка должна была сохраниться не одно десятилетие. Это было своеобразное сообщение другим сверхъестественным существам: «Не трогай». Демоны редко покушались на чужое, ибо это было чревато последствиями. Обычные люди видеть её не могли. Даосы – те да, но только просветлённые мастера, чья сила была равна силе полубогов. Лис-с-горы за всю свою жизнь таких не встречал, не считая Господина-с-горы.

У Мин опешил, тут же опомнился и с силой оттолкнул Лиса-с-горы от себя. Лицо его пылало. Лису-с-горы на мгновение показалось, что У Мин сейчас лишится чувств. Неужели потрясение настолько сильное, что он не может с ним справиться? Но в следующее мгновение Лиса-с-горы едва не смело духовной волной, которая выплеснулась из У Мина. Его глаза сияли белым светом, зрачки терялись в нём. Лис-с-горы прикрыл глаза рукавом. Вокруг слышались глухие удары падающих на землю тел: всё живое, включая людей, волов, собак и даже птиц, соприкоснувшись с этой духовной волной, теряло способность двигаться, мыслить и чувствовать. Вероятно, во всём посёлке в сознании остался только Лис-с-горы, поскольку был демоном и мог противостоять духовным атакам.

У Мин превратился в белую молнию, вылетел с веранды и устремился к горе Таошань.

Лис-с-горы ждал У Мина в посёлке ещё долго, но тот больше не приходил.

«Рассердился», – решил Лис-с-горы и продолжал приходить в посёлок, полагая, что однажды гнев У Мина поутихнет и он спустится с горы.

Пару раз Лис-с-горы приходил к Таошань, но подняться на гору не решился: слишком много барьеров и талисманов, слишком много даосов.

«Что ж, по крайней мере, теперь его никто не съест», – подумал Лис-с-горы.

В один из своих визитов в посёлок Лис-с-горы узнал, что У Мин никогда не спустится с горы: У Мин умер.

[029] Господин-с-горы получает трёпку и лисью маску

– И почему у тебя должно быть его лицо… – пробормотал Лис-с-горы, накрывая глаза ладонью.

– Чьё? – спросил Господин-с-горы, старательно делая вид, что ничего не понимает.

Лис-с-горы раздвинул пальцы и через щёлочки между ними посмотрел на Господина-с-горы.

– У человека, которого я некогда знал, – сказал он после чудовищной паузы, за время которой Господин-с-горы успел передумать кучу разных тревожных вещей, – было такое же лицо.

– А…

– Быть может, мои силы повлияли на твою культивацию, потому ты стал именно таким.

– Как это? – удивился Господин-с-горы.

– Эта гора принадлежит мне. – Лис-с-горы небрежно провел рукой в воздухе.

«Так он горный дух, – решил Господин-с-горы, – я был прав».

– Барьеры, которые окружают гору, содержат частички моих духовных сил. Воздух, который заключён внутри барьеров, наполнен ими же. Твоя растущая духовная сила смогла резонировать с моей, Лисье пламя внутри тебя… Ху Фэйцинь, ты меня слушаешь?!

Господин-с-горы между делом озирался в поисках другой маски. Ему не терпелось поскорее надеть её, чтобы Лис-с-горы перестал его разглядывать. Хоть, если верить тому, что он слышал, он был в безопасности и не узнан, но столь пристальное внимание заставляло его нервничать.

«Это всё потому, что я похож лицом на того человека», – уверил себя Господин-с-горы.

– И перед кем я распинаюсь… – кажется, сказал Лис-с-горы сквозь зубы.

Он встал, схватил Господина-с-горы за шиворот и хорошенько встряхнул. У Господина-с-горы даже зубы клацнули от этой тряски. Лис-с-горы между тем сообразил, почему Господин-с-горы озирается, и так впечатал сапог в маски, что от них остался лишь ворох щепок. Господин-с-горы издал горестное восклицание. Лис-с-горы схватил Господина-с-горы за волосы на затылке и ткнул его едва ли не носом в бочку с водой.

– Смотри, – прорычал он, – это твоё отражение. Это твоё лицо, которое будет у тебя до конца твоей жизни. Человечье лицо, которое ты так ненавидишь. Ты можешь закрыть его маской или извозить грязью, но оно никуда не денется. Каждый получает то лицо, какое заслужил. И если ты попробуешь с ним что-нибудь сделать, я оторву тебе хвост.

«Он ведь не думает, что я могу попортить себе лицо? – удивился Господин-с-горы. – Кажется, я переусердствовал».

Но ему было не до этого. Он все силы приложил, чтобы не ткнуться упомянутым лицом в воду. Лис-с-горы не стал доводить дело до конца. Он разогнул Господина-с-горы, всё ещё держа его за волосы на затылке, и скривил рот, разглядывая покрытое красными пятнами напряжения лицо. Выражение лица у Лиса-с-горы было странное при этом, будто ему одновременно и нравилось и нет то, что он видит.

«Это всё потому, что я похож на того человека», – опять подумал Господин-с-горы.

– Лучше хвосты отращивай, чем заниматься всякими глупостями, – сказал наконец Лис-с-горы, отпуская его.

Господин-с-горы пригладил волосы на затылке обеими ладонями и подумал, что надо бы разыскать гребешок. Все его пять хвостов тоже яростно топорщились, он был страшно возмущён такому обращению. В человеческой форме чувство собственного достоинства чувствовалось особенно остро.

Когда Лис-с-горы ушёл, из какого-то угла выполз Недопёсок, который всё это время прятался: иерархический страх перед Лисом-с-горы у него был абсолютный.

– Ух, и испугался я, шисюн, – сказал Недопёсок, поглядывая за порог. – Лис-с-горы редко кому задаёт трёпку собственнолапно. Ты должен гордиться.

– Гордиться тем, что мне задали трёпку? – фыркнул Господин-с-горы. – Лучше скажи, в амбаре есть гребни?

Недопёсок поскрёб затылок лапой и сказал, что поищет. Вскоре он притащил Господину-с-горы несколько гребней. Их, вероятно, лисы тоже стащили у людей. Или сняли с трупов своих жертв. Об этом Господин-с-горы предпочитал не думать. Он выбрал себе черепаховый гребешок, очень похожий на его собственный, и долго держал его на ладони, размышляя, что даосы сделали с его имуществом, скарбом и одеждой. Разделили между собой или его вещи так и лежат нетронутые? Что бы они сказали, если бы он явился к ним?

«Нет, – со вздохом подумал Господин-с-горы, прянув лисьими ушами, – не в таком виде».

– Недопёсок, сколько хвостов нужно, чтобы лисе превращаться в других людей? – спросил он, пряча гребешок в рукав.

– Главное, чтобы мозги набекрень не были, а не количество хвостов, – сказал вернувшийся Лис-с-горы.

Недопёсок задом попятился и скрылся в самом тёмном углу. Господин-с-горы исподлобья глянул на Лиса-с-горы и на всякий случай отошёл подальше от бочки с водой.

– Не знаю, почему ты так зациклился на масках, – сказал Лис-с-горы, по-хозяйски переставляя бочку с водой на свет. – Но если ты хочешь маску, ты её получишь. Лисы не могут носить какие попало маски. У каждого своя и только одна, как и личина.

Он вытащил из рукава небольшой свёрток, развернул на ладони – внутри оказался беловатый порошок, чуть поблескивающий перламутровыми искрами, – и высыпал содержимое в бочку. Вода забурлила. Господин-с-горы вытянул шею, чтобы взглянуть. Вода в бочке стала белой, как молоко.

– Подойди.

– Зачем? – спросил Господин-с-горы. Выполнять приказ он не спешил.

Лис-с-горы презрительно фыркнул. Глаза его превратились в два жёлтых огонька, и он повторил приказ. Господин-с-горы растерянно осознал, что его тело движется против его воли, шаг за шагом приближаясь к Лису-с-горы. Он пытался сопротивляться, но каждый шаг назад стоил ему неимоверных усилий.

– Я не слишком люблю пользоваться этим. – Лис-с-горы поморщился. – Ты вынудил меня.

– Чем пользоваться? – проскрипел Господин-с-горы.

– Лисья воля. Слабый подчиняется сильному – так устроен лисий мир. Не сопротивляйся, ты можешь лишиться хвоста.

– Оторвёшь его мне? – фыркнул Господин-с-горы.

– Нет. Потратишь слишком много духовных сил – потеряешь хвост, так это работает.

Господин-с-горы уже добрёл до самой бочки.

– Что ты всыпал в воду? – спросил он.

– Лисий фарфор. Истолчённые в порошок кости лисьих демонов и ещё кое-что, о чём тебе лучше не знать.

Господин-с-горы готов был поклясться, что это «ещё кое-что» – кости людей. Об этом он тоже предпочитал не думать.

– И для чего?

– Для твоей маски, – ответил Лис-с-горы и, молниеносно ухватив Господина-с-горы за волосы на затылке, ткнул его лицом в воду, точно собирался утопить.

Господин-с-горы забулькал, забил в воздухе руками, хвосты его извивались как змеи. В тот момент он подумал, что ему конец, что Лис-с-горы решил его утопить, что жизнь его закончится прямо сейчас и он опять окажется у Реки Душ, но вряд ли получит ещё один шанс на перерождение, раз не выполнил миссию предыдущего…

– Вот болван, – расслышал он голос Лиса-с-горы, – задержи дыхание, не то захлебнёшься!

– Вытащи меня!

Господин-с-горы раскрыл рот, чтобы завопить, и, конечно же, тут же захлебнулся. Глаза его начали закатываться, но тут его выдернуло из воды. Он закашлял, принялся отплёвываться и сипло дышать.

– Даже щенок знает, что в воде рот надо держать закрытым. Вот если бы у тебя не хвосты прибавлялись, а мозги… Но чего нет, того нет: Лисье Дао мозгов не прибавляет.

Господин-с-горы даже огрызнуться в ответ не мог. Отдышался он нескоро.

– Зачем было меня топить? – злобно спросил он, когда к нему вернулась речь.

Лис-с-горы фыркнул и показал пальцем на бочку. Господин-с-горы поглядел. Вода вновь стала прозрачной. Вероятно, костный порошок осел на дно. На поверхности плавала, чуть покачиваясь на невидимых волнах, фарфоровая маска, изнанкой вверх.

– Доставай, – сказал Лис-с-горы. – Это твоя лисья маска.

Господин-с-горы осторожно вытащил маску. Она изображала лису, но была девственно белая, некрашеная. Господин-с-горы недоверчиво поскрёб ногтем с краю. Настоящий фарфор. Но понять, как из воды и костного порошка получился фарфор, он не смог. Кое-что о гончарном деле он знал ещё из прошлой жизни. Чтобы получилась твёрдая форма, материал должен быть пластичным, и его непременно нужно обжечь в печи. Его же просто ткнули мордой в воду – и получилась фарфоровая маска лисы. Его озадаченное выражение лица Лиса-с-горы, видимо, позабавило, и он засмеялся.

– Раскрасишь сам, – сказал Лис-с-горы, прежде чем уйти. – Эй, Недопёсок, вылезай! Вылей эту воду и наполни бочку чистой.

Господин-с-горы между тем решил провести эксперимент – сунул голову в воду снова, предварительно взбаламутив её, чтобы поднять костный порошок со дна. Разумеется, ещё одна лисья маска не появилась. Господин-с-горы вытер лицо рукавом и подумал, что, должно быть, не всё так просто. А ведь Лис-с-горы об этом говорил: у каждого своя и только одна!

– А вот интересно, – пробормотал Господин-с-горы, – какая маска у него самого?

Раскрашивать маску Господин-с-горы не торопился. Он пытался вспомнить, какие узоры бывают на подобных масках и какие были на тех, что некогда носил он сам. Он ведь их расписывал собственноручно, так почему не мог вспомнить? В итоге он обвёл красным контуры глаз и носа, нарисовал завитки на скулах и на лбу – типичная лисья маска, какую можно встретить на любом большом празднике. А ещё он обнаружил, что она держится на лице каким-то невероятным образом, завязки для неё не были нужны.

Носить её слишком часто он, впрочем, всё равно не мог: Лис-с-горы задним числом запретил ему надевать маску в его присутствии, а какой смысл носить маску, когда ты наедине с самим собой?

[030] Лисы и Скверна

Господин-с-горы поставил себе целью отрастить ещё два хвоста разом. Если у него будет семь хвостов, он сможет поэкспериментировать с превращениями.

До этого он пробовал, сорвав ветку со своего персикового дерева, превратиться в полноценного человека, повторив то, что подсмотрел когда-то, наблюдая за Лисом-с-горы, но у него ничего не получилось. Ветки тут же высыхали, стоило их сорвать, и превращались в мёртвые прутики.

«Какое-то ненормальное дерево!» – сердито подумал Господин-с-горы и оставил попытки.

Ему не удавалось толком заняться культивацией, его всё время что-то отвлекало. Это «что-то», большей частью, было вниманием Лиса-с-горы к его персоне. Господину-с-горы всё ещё приходилось играть с ним в шахматы, но выиграть у Лиса-с-горы он не мог: слишком пристально Лис-с-горы на него смотрел, Господин-с-горы терялся и делал ошибочные ходы, ведущие к поражению.

«Это всё потому, – думал Господин-с-горы, – что я похож на того человека».

И его несколько озадачивало, что он стал думать о себе как о «том человеке». Вероятно, он вживался в лисью личину и отстранялся от человеческой.

«Если я пробуду в этом обличье слишком долго, – рассуждал Господин-с-горы, – то меня переполнит Лисья скверна, а значит, я не смогу вознестись».

И он ловил себя на мысли, что не вполне понимает, что такое Лисья скверна, хоть и страшится её. У лис такого понятия вообще не было. Он пытался расспросить об этом Недопёска, но тот только озадаченно скрёб лапой за ухом и говорил, что слышит такое слово впервые. У Лиса-с-горы спрашивать было бесполезно: он лишь насмешливо фыркал в ответ.

«Быть может, я чего-то не понимаю», – всё чаще думал Господин-с-горы.

Нет, как ни погляди, стоило поспешить с шестым и седьмым хвостами! Чем больше хвостов, тем ближе он к совершенной лисе – девятихвостой лисе, а значит, и к Абсолюту.

Абсолютом даосы называли вознесение и вообще бессмертие. Господин-с-горы Абсолютом называл тот уровень духовных сил, которым владел до перерождения. Он отчего-то решил, что когда достигнет этого уровня, то к нему явится Вечный судия и поможет вознестись. В компетенцию Вечного судии, к слову, вознесение всяких там лисов-оборотней не входило. Одному небу известно, почему Господин-с-горы так решил.

Недопёсок его тоже отвлекал от совершенствования. Он был любопытен и теперь донимал Господина-с-горы расспросами о Скверне. Ему до смерти хотелось знать, что это такое.

– Допустим, испачкал ты лапы в грязи после дождя, – подумав, сказал Господин-с-горы. – Грязь на твоих лапах и есть Скверна.

Недопёсок хорошенько подумал и возразил:

– Грязь на лапах – это всего лишь грязь на лапах. Сунул в бочку с водой – и лапы опять чистые.

– А душу так просто не отмоешь.

– А зачем я буду пачкать душу в грязи после дождя? – не понял Недопёсок.

Ну как объяснить чернобурке философские материи? У Недопёска было конкретное, лисье восприятие вещей.

– Или, скажем, в животе черви завелись, – сделал ещё одну попытку Господин-с-горы. – Черви – это Скверна.

– Червей надо травяным отваром вывести, – авторитетным тоном заявил Недопёсок. – А если блохи, так нужно взять в зубы клочок сена и залезть по самую морду в воду.

– Зачем? – поразился Господин-с-горы, забыв о том, что втолковывал Недопёску философские доктрины.

– Блохи перелезут на сено, потому что они страсть как воду не любят. И утопнут все, когда ты сено из пасти выпустишь.

«Лисье Дао», – сообразил Господин-с-горы.

– Ну, Скверна – это что-то плохое, – сделал последнюю попытку Господин-с-горы. – От чего внутри становится гадко.

– Тухлые потроха! – просиял Недопёсок. – Так бы сразу и сказал!

Господин-с-горы тихонько зарычал. Так ему ничего и не удалось втолковать.

– Просто не донимай меня. Плохие мысли – тоже Скверна. А мне всё больше хочется оттаскать тебя за хвост!

Недопёсок спрятал хвост между лапами и пятился, пока не оказался на улице.

Господин-с-горы вздохнул и продолжил медитировать.

[031] Крушение надежд

Господин-с-горы медитировал-медитировал, медитировал-медитировал, медитировал-медитировал… С него, как говорится, семь шкур сошло, но шестой хвост всё-таки вылез, а седьмой прорезался. Лисье пламя добавило ещё пару языков. Господин-с-горы закрыл глаза, представил его себе и насчитал двенадцать языков.

«Так, выходит, языки пламени и хвосты друг от друга не зависят», – сообразил он. Лисье пламя развивалось само по себе, а хвосты росли сами по себе.

Осталось отрастить всего-то два хвоста! Господин-с-горы едва удержался, чтобы не заплясать от радости. Вместо этого он сжал кулак и вскинул его вверх, на его лице при этом появилась широченная ухмылка.

Он тут же почувствовал неладное и сунул пальцы в рот. Выяснилось, что вместе с хвостами отросли и верхние клыки. Они были не слишком длинные, изо рта не высовывались, лица ему не портили, но заострились, если сравнивать их с человеческими клыками.

«Я всё больше становлюсь похож на лиса», – подумал он с некоторой тревогой и одновременно гордостью. Он не знал, как назвать или воспринимать это чувство.

– Нужно поскорее завершить совершенствование, – пробормотал он и так рьяно принялся за дело, что Недопёсок побежал жаловаться Лису-с-горы.

Недопёсок не признавал голодовок. Как и все лисы, он наедался впрок, причём делал это каждый день, несмотря на то что Великого Голода не предвиделось. Это были лисьи инстинкты: нагулять жирок, запасти впрок.

Господин-с-горы этих инстинктов был лишён начисто. К тому же ему еда или вода теперь не требовалась. Он преспокойно мог медитировать хоть целый год. Инедию[19]19
  Инедия – получение энергии от солнца, используется заклинателями при длительной медитации.


[Закрыть] он и прежде практиковал, но до недавнего времени не решался опробовать эту технику на себе, как на лисе. Выяснилось, что лисы-оборотни отлично усваивают солнечный свет, нисколько не хуже даосов. Вероятно, не практиковали они её всего лишь потому, что любили полакомиться потрохами. Открытие это Господина-с-горы порадовало: теперь он мог не отвлекаться по пустякам.

Лис-с-горы очень недовольно выслушал тявканье Недопёска, который твёрдо уверился, что Фэйцинь решил уморить себя голодом, и пошёл проверить, так ли это.

– Инедия? – фыркнул он, окинув Господина-с-горы быстрым, но цепким взглядом.

Господин-с-горы вздрогнул, открыл глаза и буркнул:

– В Дао Лисы ничего не сказано о том, чтобы лисам нельзя практиковать инедию.

– Откуда ты вообще знаешь об инедии? – сощурился Лис-с-горы. – Лисы ничего не знают об этом. В Дао Лисы об этом ни слова нет.

– Но ты-то сам откуда-то знаешь, – улиснул от ответа Господин-с-горы.

– Я много чего знаю, – небрежно отозвался Лис-с-горы. – Чего я не знаю, так это почему ты так одержим отращиванием хвостов. Куда ты торопишься, Фэйцинь? Чего ты этим добиваешься?

Быть может, Лис-с-горы решил, что он хочет нарушить принятую на Хулишань иерархию? Господин-с-горы поспешно сказал:

– У меня и в мыслях нет занять твоё место!

– Что-что? – переспросил Лис-с-горы и так захохотал, что стены дома заходили ходуном. – Да тебе и через тысячу лет и тысячу хвостов не видать даже кончика моего хвоста!

Господин-с-горы мог бы поспорить, но благоразумно не стал. Вместо этого он добавил:

– Я имею в виду, что не собираюсь культивацией оспаривать чей-то авторитет. У меня есть цель, к которой я стремлюсь, но с иерархией на Хулишань эта цель никак не связана.

– Слишком глубокая мысль для глупого лесного лиса, пытающегося прыгнуть выше своего хвоста, – фыркнул Лис-с-горы. – Ну и что это за цель? Побить рекорд по количеству седалищных мозолей на одном заду?

– Я стану девятихвостой лисой. – Господин-с-горы успешно проигнорировал насмешку.

– Разумеется, станешь, но для этого необязательно с себя три шкуры спускать. Что за бредовая идея – культивировать хвосты в таком бешеном темпе? У лисы уходит по пятьдесят лисьих лет минимум на каждый, иногда даже по нескольку столетий. Ты же за пятьдесят человечьих умудрился отрастить семь…

– Пятьдесят?! – похолодев, крикнул Господин-с-горы. – Как это пятьдесят?! Я здесь всего лишь третий год!

– Время в мире людей и на Хулишань течёт по-разному, – объяснил Лис-с-горы, несколько удивлённый его реакции. – Три года здесь – пятьдесят или шестьдесят в мире смертных.

Господин-с-горы издал потрясённый стон. Лис-с-горы фыркнул и пощёлкал пальцами, чтобы привлечь его внимание:

– Ты всё ещё не ответил, Фэйцинь. Какова твоя цель?

Господин-с-горы справился с собой и выдавил:

– Вознестись.

– Что-что? – переспросил Лис-с-горы, приложив ухо к ладони. – Я, кажется, ослышался.

– Вознестись, – повторил Господин-с-горы громче. – Когда я отращу девять хвостов и достигну Абсолюта, я вознесусь и стану небожителем.

– Чего-чего достигнешь?

– Абсолюта. Совершенного состояния, позволяющего разбить оковы бренности существования и вознестись…

– Пф-ха!

Господин-с-горы насупился и поглядел на него. Лис-с-горы ухмылялся, в его взгляде читалась явная насмешка.

– Можешь не верить, но я… – вспыхнул Господин-с-горы.

– Ты никогда не вознесёшься.

– Почему? – оскорбился Господин-с-горы.

– Потому что лисы-оборотни не возносятся, что бы ты там себе ни надумал.

Господин-с-горы почувствовал, что его нутро заполняет леденящий холод. Он сглотнул и выдавил:

– Как это?

– Лисьи демоны небожителями стать не могут, хоть они тысячу лет совершенствуйся. Они ведь демоны. Фэйцинь, ты рехнулся – мечтать о вознесении? Лиса, преуспевшая в культивации, становится девятихвостой лисой. Девятихвостая лиса, преуспевшая в культивации, может стать горным духом или… – Он замолчал, недоговорив.

– Или кем? – теряя голос, спросил Господин-с-горы. Голова у него закружилась, он с трудом воспринимал происходящее.

– Лучше тебе не знать. Культивируй в девятихвостую лису и думать забудь о вознесении, – резковато отозвался Лис-с-горы.

– Я… – выдавил Господин-с-горы, – я… никогда не вознесусь?

– Нет.

– Но…

– Нет.

Глаза у Господина-с-горы побелели.

– Выходит, я застрял в этом обличье?!

Лис-с-горы сощурился:

– Как-как?

Господин-с-горы его не слышал. Он горестно стенал, обхватив голову руками, потом согбенный поплёлся в угол и забился в него, превратившись в лиса.

Перерождение сыграло с ним злую шутку. Заключив сделку с Вечным судиёй и понизив ранг существа, в которое переродится, Господин-с-горы собственноручно лишил себя всяческой надежды на вознесение.