Текст книги "Большой рождественский бал"

Она провалилась в приятную дрему, когда в дверь кабинета постучали. Гордон решил вернуться таким путем. Кетти поднялась и поспешила впустить его. Когда она открыла дверь, лорд Костейн без приглашения шагнул в дом.

– Мисс Лайман, я знаю, что уже поздно, но нельзя ли мне занять немного вашего времени.

Глава 10

Кетти вытаращила глаза, не в силах вымолвить ни слова. Она была не столько испугана, сколько ошеломлена его внезапным появлением. Костейн смотрел на ее дрожащие губы и широко раскрытые от страха, нервно блестящие глаза.

– Что я за идиот! Я испугал вас до полусмерти. Извините, мисс Лайман. Это просто ваш драчливый старый Лев, – сказал он, улыбаясь, чтобы смягчить ее страх, а затем протянул руки в перчатках и взял ее за запястья, чтобы успокоить.

– Вы себя здесь заморозите. Давайте закроем дверь, – сказал он и, обняв ее за плечи, провел в кабинет.

Кетти вырвалась из его рук.

– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она прерывающимся от волнения голосом.

– Не смотрите на меня так грозно. Я пришел не за тем, чтобы красть ваши книги, – ответил он оскорбленно. – Когда я увидел, что у вас горит свет, я подумал, что, возможно, вы ждете меня. Я заметил, как вы наблюдали за мной в театре, – на его благородном лице мелькнула улыбка, а сам он тем временем снимал плащ и складывал его в стороне, уверенный в том, что его прихода ждали. – Ах, как хорошо!

– Я так и знала, что в той ложе были вы, – сказала Кетти.

Она села на диван, и Костейн присоединился к ней. Она не знала, как себя вести, но вскоре решила держаться как можно естественней. Он думает, что улыбки и игривых слов достаточно, чтобы надуть ее. Пусть себе думает! Его заблуждение может сослужить ей хорошую службу.

– Я был там с мистером и миссис Леонард, – сказал он. – Вы могли узнать Елену Прекрасную. А старик – это Харольд. Она кивнула:

– Я так и подумала. А кто была та пожилая леди?

Костейн протянул свои длинные ноги к камину и удовлетворенно вздохнул:

– Соседка и родственница, миссис Ньюарт. Вам, наверное, будет интересно узнать, как я оказался с Еленой?

– Я удивилась, почему вы были с Леонардами, – сказала она, не усиливая множественное число, но произнося его умышленно.

Он приподнял бровь и тут же отпарировал:

– Намек понял. Харольд тоже там был, хотя я про него как-то совсем забыл.

– Я заметила, что в антракте вы забыли его в ложе.

– Ох, это было умышленно. Я не настолько забывчивый. Но мы начали с середины. Позвольте мне начать с начала. Я решил продолжить слежку за Гордона и присмотреть за миссис Леонард сегодня вечером, – объяснил Костейн. – Вот почему я не навестил вас. Я проследовал за Леонардами до «Роял Кобурга» и вошел туда за ними, надеясь присоединиться к их компании. Ложи были распроданы, и когда мистер Леонард увидел, что я повернул обратно, он предложил мне запасное кресло в их ложе. Естественно, я ухватился за эту возможность.

– Естественно.

– Козни дьявола, вы же видите, – сказал он скромно, но явно забавляясь ситуацией. – В антракте миссис Леонард сказала, что плохо себя чувствует:

– Его брови поднялись, как будто он приглашал Кетти разделить его сомнения. – И я, как истинный джентльмен, предложил ей выйти подышать воздухом.

– А что, мистер Леонард неистинный джентльмен, если не мог понять состояние своей жены?

– Конечно, он джентльмен, но джентльмен определенного возраста и определенного самочувствия. Не только дамы бывают отягощены лишними годами. Он предложил проводить ее, но его жена выказала огромную заботу о его здоровье. Итак, чтобы побыстрее добраться до сливок, я отвел миссис Леонард вниз, во дворик, и приоткрыл дверь, чтобы дать ей возможность подышать, но в то же время стараясь, чтобы бедная леди и бедный я не замерзли.

– Странно, что она не захватила шаль.

– Вы пользовались биноклем для лучшего эффекта! Или Гордон сказал вам? Если он всегда следит за миссис Леонард так неуклюже, как сегодня вечером, я боюсь, что для нее может перестать быть секретом, что она обзавелась тенью. Я скажу, чтобы Гордон перестал наблюдать за ней.

Кетти не ответила на вопрос.

– Вы узнали что-нибудь интересное? – спросила она.

– Миссис Леонард безвредна, – ответил Костейн, грациозно взмахнув руками и как бы отказываясь от этой идеи.

– А ее длительные визиты в заведение мадам Дютро тоже безвредны? Должно быть, у нее большая любовь к шляпкам.

– Разве это не свойственно каждой леди? Она действительно обожает шляпки и еще обладает талантом придумывать новые фасоны. Она работает у мадемуазель Дютро, чтобы получить немного денег и добавлять недостающее к заработку Леонарда.

Что-то в его манере раздражало Кетти. Возможно, это была улыбка восхищения, когда он говорил о миссис Леонард.

– Как вы все это узнали за столь короткое время, милорд.

– Я умею задавать нужные вопросы и получать исчерпывающие ответы. – Он засмеялся. – Не только дамы достигают совершенства в сплетнях. Мы тоже болтаем о том, о сем. У миссис Леонард жизнь сложилась непросто. Она уже была один раз замужем. Мистер Фотерингтон скончался, оставив ее без всяких средств. Она работала галантерейщицей, когда встретила мистера Леонарда на скромном дружеском вечере. Он был вдовец, она – вдова, оба одинокие и оба в стесненных обстоятельствах. Сейчас кажется, что так и должно было случиться. Я думаю, что это брак по расчету, но с настоящей любовью с его стороны, и тем, что наши старики называют уважением, с ее стороны.

– Я так думаю, что у Несравненной состояние побольше, чем у мистера Леонарда.

– В настоящий момент может быть и так, но замуж она выходила с очень скудными средствами. Я почувствовал какую-то неестественность в кончине ее первого мужа, хотя она ничего об этом не говорит. Возможно, там ничего, кроме долгов, не было. Это всегда бросает тень на вдову и затрудняет ее положение в обществе. Да и кого она могла встретить, работая в мастерской? По большей части дам. Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы женщина протянула руку помощи женщине, более красивой, чем она сама.

– С точки зрения менее красивых женщин я могу возразить, сэр, на это циничное замечание. Не говоря уже о том, что сравнивать женщин между собой отвратительно.

– Присутствующие всегда исключаются, мадемуазель, – сказал он с галантным поклоном. Кетти бросила на него буравящий взгляд. – Эта нахмурившаяся бровь говорит мне, что я неумышленно обидел вас. Естественно, ваша красота всегда на первом месте.

Комплимент оказался слабым, а будучи высказан столь легкомысленным тоном, и вовсе не произвел впечатления. Кетти решила, что лучше всего будет его проигнорировать:

– Итак, вы думаете, что миссис Леонард слишком прекрасна, чтобы быть замешанной, – сказала она вкрадчиво.

– Мисс Лайман, это просто гадко. Я шокирован вашим острым языком. Отнюдь не красота миссис Леонард, а ее история убедила меня в ее невиновности. Единственный недостаток, в котором я могу ее обвинить – это прямолинейный характер, поэтому я не предполагаю, что она могла опуститься до измены своей стране, даже если ей и делали подобные предложения.

– А вы? – спросила она.

– Нет, мисс Лайман, я не делал. Смешивать дело и удовольствие недопустимо, к тому же я работаю с мужем леди.

Кетти налила своему гостю бокал шерри, чтобы дать себе время подумать. Возможно, Костейн говорит правду. Она не могла позволить ревности к миссис Леонард затмить ее здравый смысл. Если он врал, то история, придуманная им, выглядела вполне правдоподобно, выставляя его в самом выгодном свете. Кетти решила не думать об этом до тех пор, пока не будет достаточно времени, чтобы оценить ситуацию и обсудить все с Гордоном.

Она поднесла Костейну бокал шерри:

– Итак, вы считаете, что мисс Леонард невиновна?

– Она немного лжива, не слишком добродетельна, но она не хуже большинства женщин. – Он пригубил из своего бокала, потом спросил:

– А где Гордон?

– Он куда-то поехал после спектакля.

– А я, когда увидел у вас свет, подумал, что, может быть, вы оба ждете, что я зайду и объяснюсь. Вам тоже не мешает объясниться, мисс Лайман. Ведь вы собирались писать письма сегодня вечером?

– Я передумала и решила составить Гордону компанию.

– Это указывает на печальное непостоянство характера, – сказал он, погрозив ей пальцем. – Я ожидал от вас большей твердости характера. Я убежден, что вы просто отложили письма на более позднее время. Кто же из множества окружающих вас джентльменов отвлек вас от вашей корреспонденции? Неужели это тот блондин, которого вы спасли от падения через перила. Я просто восхищен вашей быстрой реакцией и ангельским терпением. Если бы мой спутник был так же невнимателен, я бы, наоборот, подтолкнул его.

– Мистер Эдисон просто друг.

– И от друзей принято ждать небольшого внимания. Не из тех ли он парней, кто покидает свою даму за ужином. Но, с другой стороны, для вас в этом не было бы ничего нового. Вы читали ему нотацию, как и мне?

– Но он действительно друг Гордона.

– Я удивился, почему это он обращал так много внимания на мисс Стэнфилд, когда справа от него находилась более привлекательная леди.

– Вы ее знаете? – спросила Кетти, – Я вижу, что сравнение уже не осуждается, когда оно в вашу пользу. Элизабет Стэнфилд моя кузина. Так как между нами больше десяти лет разницы, мы никогда близко не общались. Со дня своего дебюта она просто поглощена флиртом. Я боюсь, что крошка утратила даже ту небольшую скромность, которая у нее была. Впрочем, кто я такой, чтобы проповедовать приличия, когда сам вторгся к незамужней девушке в это позднее время? Я должен идти. – Он отложил свой бинокль в сторону и поднялся, чтобы взять шляпу и плащ.

– Вы передадите Гордону, чтобы он прекратил следить за миссис Леонард? – спросил он.

Непринужденность Костейна почти убедила Кетти, что он невиновен. Она на секунду задумалась, когда он повторил, что Гордон должен прекратить слежку за миссис Леонард. Возможно, он надумал внять намекам леди или, возможно, уже внял им. Неужели действительно ничего нельзя поделать с шпионом в Генеральном штабе.

– Я передам ему то, что вы сказали, – ответила она.

Костейн как раз надевал пальто, но остановился и поднял голову, удивленный двусмысленностью ее ответа. Затем он подошел к ней, – В чем дело? – просто спросил он, и, не ожидая ответа, добавил:

– Вы не верите мне.

– Можно было сказать мне правду, – вымолвила она.

– Я и говорю вам правду. Зачем мне скрывать ее?

– Я не обвиняю вас в том, что вы скрываете.

– Но вы и не верите мне. Не надеясь найти ответ, который удовлетворил бы его, она сказала:

– Может быть, это миссис Леонард ее скрывает.

Изогнутые брови Костейна поднялись, и он склонил голову набок, чтобы подумать:

– Возможно. Я буду не первым мужчиной, которого сбила с правильного пути прекрасная леди. Я удивляюсь…

– Просто вы держите в голове, что такое возможно, милорд, – сказала Кетти и проводила его до двери.

– Я буду, наверное, завтра вечером, – сказал он и приостановился, держась рукой заручку. Он вовсе не собирался задерживаться здесь так долго. Но недоверие мисс Лайман беспокоило его, а почему – он совершенно не мог понять. Больше того – ему хотелось завоевать ее расположение. Он также понял, что испытывает безотчетную антипатию к тому блондину, который сидел в , ложе позади нее.

Кетти же смотрела на него отнюдь не обожающими глазами увлеченной дамы, а скорее с неприязнью.

– Возможно, у вас с мистером Эдисоном свои планы. Не слишком ли самонадеянно с моей стороны рассчитывать на вашу помощь? – сказал он с вопросом в голосе.

– Я не знаю – не могу так сразу вспомнить, что мы делаем завтра вечером. Возможно…

– Может быть-, я забегу после работы.

– Да, я скажу Гордону, что вы придете – А вы будете здесь?

Она посмотрела на него открытым, чистым взглядом. Он заметил слабую улыбку на ее лице.

– Возможно, я тоже буду, – сказала она.

– Знаете, я говорю правду.

– Я знаю, – услышала она свой ответ, и даже не задумалась над тем, откуда вдруг взялся этот тихий голос или эти слова. Они невольно поднялись из глубин ее подсознания. Только в этот момент она почувствовала, что он говорил правду. Иначе быть не могло. Его нахмуренный лоб разгладился, улыбка раздвинула губы. Костейн, казалось, хотел еще что-то сказать, но только надел свою шляпу и вышел в дверь.

– Спокойной ночи, мисс Лайман, – сказал он на прощание.

– Спокойной ночи. – Когда он растворился в темноте, Кетти тихонько закрыла дверь.

Тепло волной накатилось на нее, когда она села к огню, ожидая возвращения Гордона. Кетти чувствовала, что в ее отношениях с Костейном достигнута какая-то новая высота. Он добивался расположения, а зачем ему это надо, если она ему не нравится? Она никак не допускала в свои мысли слово «любовь». Он ничего не сделал и не сказал, чтобы создать такое впечатление, но, казалось, он воспринимает ее как женщину, чего не наблюдалось раньше. На этот раз Гордон появился довольно быстро, хмурый и недовольный.

– Я потерял Льва. Он просто исчез после спектакля. Он не садился в экипаж с Леонардами, и я решил проследить за ними до самого их дома. Я прождал вечность, чтобы увидеть, не выскользнет ли миссис Леонард из дома после того, как ее старина уткнется в наволочку, но ее не было.

– Лорд Костейн приходил сюда, – сказала Кетти. – Он все объяснил мне о миссис Леонард. – Она осторожно прошлась по всему рассказу, исключив только несколько тех весьма игривых комментариев, с которыми она себя поздравила как с драгоценным секретом.

– И ты поверила ему! – насмешливо воскликнул Гордон, когда история была рассказана.

– Да, я уверена, что он говорил правду. Его объяснения прояснили ситуацию, и нам не о чем больше беспокоиться.

– Однако они не объясняют появления экипажа, который ждал ее у задней двери магазина Дютро, и мужчины, который увез миссис Леонард. Это был не ее муж, так как тот был на службе. А может, после всего, что мы узнали, это был сам Костейн? Ведь о том, как он провел тот день мы знаем только с его слов?

– Ты же говорил, что это был большой, грузный человек.

– Да ведь я в этих проклятых очках едва разглядел, что это был мужчина. – Перед тем, как продолжить, Гордон взял бокал шерри:

– Если у нее есть богатый поклонник, зачем она тратит время на то, чтобы мастерить шляпки? В этой истории больше прорех, чем в костюме бродяги. И если он следил за Леонардами на расстоянии, как они умудрились его увидеть и пригласить в свою ложу?

– Мне его рассказ показался весьма правдоподобным, – сказала Кетти, но Гордон приводил столь веские аргументы, что, казалось, история разваливается на кусочки прямо на глазах.

– То, что он рассказывает тебе, – не что иное, как «Челтенхемская трагедия». Я видел эту пьесу год назад – сюжет очень похож. Костейн принимает нас за пару простофиль, но он ошибается в своих расчетах. Я-то знаю, сколько горошин в стручке, в отличие от тебя. Он польстил тебе, и ты тут же поверила в эту чепуху. Я как только вошел, сразу понял по твоей мягкой улыбке, что что-то случилось. Я боялся, что Эдисон приставал к тебе в экипаже.

– Не выдумывай, Гордон. Ты знаешь, что он сходит с ума по мисс Стэнфилд. Ох, а я говорила, что она кузина Костейна?

– Что ты несешь?

– Да, он сам сказал.

Хмурый вид Гордона сменился глупой улыбкой:

– И как у него все получается? Она спрашивала Костейна обо мне?

– Нет, однако он постоянно говорил мне колкости по поводу чрезмерного внимания к ней Эдисона. Так или иначе, но она его кузина.

– И ты не могла узнать этого раньше! Мне представился шанс сблизиться с ней, а я пришел и оскорбил Костейна.

– Что ты сделал? – потребовала Кетти. – Что ты сказал ему? Я не думала, что ты следил за ним.

Гордон выглядел удивленным, а затем на его лице появилась улыбка:

– Слава Богу, на самом деле я ему ничего не сказал. Просто я высказал тебе, что я о нем думаю, но ему не нужно знать, что я считаю его лгуном и негодяем, пока он не расскажет обо мне что-нибудь хорошее мисс Стэнфилд. Действительно, что мы на самом деле имеем против него? Ясно как божий день, что он любовник миссис Леонард, заставивший меня, как ты говоришь, следить за ней, чтобы узнать, кто еще у нее в списке. Никаким шпионажем здесь и не пахнет. Сердечные дела, только и всего.

Это вряд ли удовлетворило Кетти, но так как именно она была автором этой идеи, то не могла бранить Гордона, как бы ей ни хотелось.

– Что, по-твоему, нам надо делать?

– В первую очередь нужно устроить прогулку с Костейном и его кузиной. Ты и Костейн, я и мисс Стэнфилд.

– Я имею в виду нашу работу, Гордон.

– Ах, это! Конечно, я буду продолжать следить за миссис Леонард. Вряд ли у нее есть еще любовник, если Костейн не спускает с нее глаз. Возможно, парень, с которым она встречалась за галантерейным магазином, шпион. Кем он еще может быть? Я прослежу за ним, узнаю, кто он такой, и отправлюсь прямиком к Косгрейву. Это обеспечит мне место в его штате. Жалко, конечно, Италию, но я позабочусь о том, чтобы найти тебе пару. Ты можешь привлечь Свинтона, если поторопишься. Он говорит, что ты не такая старая, как он думал.

Кетти ухватила самое главное в его речи:

– Так ты думаешь, Костейн невиновен?

– Разумеется. Слегка обманут, бедный парень, ослеплен любовью, но несгибаем.

– Тогда как он догадался проследить за мужчиной, с которым встретилась миссис Леонард у задней двери галантерейного магазина?

– Он не следил за ним. Он думает, что это соперник порядочного Леонарда, и боится, что ты узнаешь о его ухаживаниях за этой проституткой.

– Ох, так ты думаешь, что это все объясняет? – спросила она тихим голосом.

– Ясно как божий день. Ну что ж, это была просто замечательная ночная работа. Кузен мисс Стэнфилд, да? Слава тебе, Господи, за это, а то бы он нас всех отдалил от себя. Я страстно желаю увидеть перекошенную рожу Эдисона, когда скажу ему, что иду на прогулку с мисс Стэнфилд.

Они погасили лампы и тихонько пошли наверх, стараясь не разбудить домашних. Гордон уснул сном младенца, но Кетти обнаружила такую путаницу в своей голове, что бодрствовала несколько часов, пытаясь в ней разобраться. Она пришла к выводу, что лорд Костейн был или любовником миссис Леонард, или очень глупым шпионом. Но ей не показалось, что он глуп. Погрузившись в свои размышления, она даже забыла, что завтрашний день – это день Большого зимнего бала.

Глава 11

– Как ты вчера провела вечер? – таким был первый вопрос, который леди Лайман задала Кетти на следующее утро, едва ее дочь вышла к завтраку.

– Все было очень мило, мама.

Одного взгляда на бледное лицо Кетти оказалось достаточно, чтобы понять, что она не выспалась. Так как леди Лайман слышала, как дочь поднималась в свою спальню в полночь, она пришла к выводу, что девочка спала недостаточно. Многолетний опыт чтения дамских сердец и мыслей по лицам позволил матери предположить, что роман ее дочери потерпел неудачу. Это повлекло за собой вывод, что лорд Костейн был в театре с другой женщиной.

– Ты случайно не видела лорда Костейна? – спросила леди Лайман.

– Он был там с другой особой, – ответила Кетти с притворным равнодушием.

Леди Лайман была слишком добра, чтобы унижать свою дочь расспросами о возрасте той особы. Будучи женой дипломата, она знала, что, когда договор между партнерами под угрозой разрыва, нужно выступить с новой инициативой. Поскольку мисс Лайман больше не являлась ухаживаемой стороной, значит, им следовало перехватить инициативу. Кетти давно упрашивала ее пойти на Большой зимний бал. Это стоило безумно дорого, но попытка поймать лорда Костейна в свои сети была ценнее пятидесяти фунтов.

Мать прокашлялась и, завладев таким образом вниманием аудитории, торжественно произнесла:

– Вчера вечером леди Иглтон заставила меня купить билеты на благотворительный бал леди Сомерсет, который они называют Большим зимним балом, хотя я сомневаюсь, что это достойное название. Я подумала, что черкну лорду Костейну несколько строк и спрошу, не будет ли он свободен, чтобы составить тебе компанию, Кетти. Бал состоится сегодня вечером.

– Сегодня вечером?! – воскликнула Кетти. Как же быстро пролетело время! Она отмечала числа в своем календаре, но в один прекрасный день в ее жизнь ворвался Костейн, и она забыла даже о Большом зимнем бале.

– Дорогая, неужели ты не помнишь? Ты же из меня душу вынула с этим балом.

– Ох, нет, мама! Ты не должна просить Костейна, – сказала Кетти. (Должно быть, новая дама Костейна хорошенькая!) – Не хотелось бы тратить билеты, – посетовала леди Лайман. Она уже жалела, что приказала купить их.

Гордон вошел в гостиную, расправляя невероятных размеров галстук.

– О, Господи, что это у тебя на шее? – удивился Родни.

– Это называется галстук, дядя, – сказал Гордон с сильным сарказмом. – Восточный, если быть точным. Все джентльмены в этом сезоне соревнуются, чей галстук пышнее.

Родни покачал головой:

– Как видно, я отстал от моды. Но и тебе не следует быть ее рабом. Ты выставишь себя на посмешище.

– На посмешище, как же! Если хочешь знать, Эдисон и Свинтон специально пришлют сегодня своих камердинеров, чтобы я научил их завязывать галстуки точно так же.

– У Свинтона ветер в голове, так же, впрочем, как и у его папаши. Гонимый каждым изменением ветра.

– А мне-то что? – спросил Гордон. – Я не следую за модой, я устанавливаю ее.

– Если хочешь, чтобы народ превозносил тебя в мыслях, не следует превозносить себя на словах.

Гордон взял чашку с кофе и сделал маленький глоток. Что Родни, глупый старый дурак, знает о моде? Он всегда носил черный фрак, а туда же, берется давать советы.

– Мама, я слышал, ты сказала, что купила билеты на Большой бал? Ты что, выиграла в лотерею?

Леди Лайман поспешно взвесила ситуацию и решила попытаться устроить Кетти «случайную» встречу с Костейном.

– Надеюсь, я всегда выполняю свой долг, хотя и не так удачлива. Гордон, ты сможешь составить Кетти компанию сегодня вечером? По видимому, это будет ошеломляющий вечер, если принять во внимание цену на билеты.

– Я не хочу вести сестру на бал, – нахмурился Гордон. Что подумает мисс Стэнфилд, увидев, что он опустился до вышагивания со своей сестрой?

– Тогда я сама пойду с тобой, Кетти, – сказала леди Лайман.

Гордон ухмыльнулся в свой галстук:

– Ты еще встань с ней в пару, мама, чтобы объявить всему миру, что у нее нет кавалера.

После долгих препирательств никакого согласия так и не было достигнуто, и разговор повернулся на другие темы. Но Кетти ужасно хотелось поехать на этот бал, желательно в сопровождении эффектного джентльмена.

– Мне приятно видеть, что ты достойно проводишь время, Гордон, – сказала леди Лайман, постукивая по скорлупе вареного яйца. – Что ты будешь изучать сегодня?

– Не правильные глаголы, – с готовностью ответил Гордон. Он изучал эти вредные глаголы в течение нескольких недель, когда на него находило настроение.

– Я думала, ты их все уже выучил. – Она повернулась к Родни. – Как он? У него вообще есть какой-нибудь прогресс?

– Гордон, ты закончил тот перевод, чтобы я мог проверить, – справился Родни, – или ты был слишком занят своим галстуком?

– Почти закончил, дядя, – солгал Гордон, – он будет готов для твоего красного карандаша в ближайшее время.

Он с мольбой посмотрел на Кетти, и она вмешалась, чтобы помочь ему.

– Мама, тебе удалось узнать что-нибудь о миссис Леонард? – спросила она.

– Да, я собиралась сказать тебе еще вчера вечером, но, знаешь, моя бедная голова стала совсем дырявая. Она была Еленой Джонсон и вышла замуж за одного из Фотерингтонов, члена парламента. Бедный парень запутался в долгах и пустил себе пулю в лоб, оставив ее без средств к существованию. Так как это соответствовало тому, что говорил о миссис Леонард Костейн, Кетти пришлось в это поверить.

– Как же она устроилась после его смерти?

– Ей пришлось работать. По-моему, до замужества она была галантерейщицей и поэтому вернулась к этому занятию. Оказывается, никто не знает, как она встретилась с мистером Леонардом.

– Фотерингтон, я помню его, – сказал Родни, выскребая из яичной скорлупы последние крошки. – В нем никогда не было ничего хорошего. Игрок и негодяй.

– Был скандал, связанный с карточными долгами, – сказала леди Лайман. – Кажется, он продал какие-то государственные секреты в Амьене во время мирных переговоров.

Гордон резко поднял голову и бросил безумный взгляд на Кетти:

– Что ты только что сказала, мама? Она была предательницей?

– Не миссис Леонард, Гордон, а ее муж, Фотерингтон. Елена – так ее зовут – всем нравилась. Она ничем себя не запятнала.

– Понимаю, – сказал Гордон, проглотив усмешку недоверия. Он поднялся из-за стола, так и не притронувшись к еде:

– Ну, ладно, пора браться за не правильные глаголы. У тебя тоже есть перевод на утро, Кетти?

– Сегодня нет, но я должна поработать над дядиным черновиком. – Она поднялась, и они вместе выскользнули в кабинет, чтобы обсудить последнее открытие.

Леди Лайман направила пронзительный взгляд на своего брата:

– Она не имеет успеха у лорда Костейна. Родни, мы должны что-то сделать, чтобы поднять ее дух.

– Я могу поехать с ней на бал, если ты думаешь, что это поможет.

– Я куплю билеты у леди Иглтон и поеду с вами. Я попытаюсь возобновить ее отношения с Костейном. Такая подходящая партия. Боюсь, что разочарование может заставить Кетти отказать ему. В ее возрасте она не может себе этого позволить.

– Свадьбу сглазили, – сказал Родни.

– Свадьба в порядке. И Гордон исправляется. Он обычно мучается и жалуется, что ему нечего делать, а сейчас занимается с утра до вечера. Хотела бы я знать, займусь ли я наконец своим рождественским вечером.

Родни, увидев, что Гордон не дотронулся до яиц, придвинул к себе тарелку и живо расправился с ними.

Гордон метался по кабинету в страшном возбуждении:

– Предательница, Боже мой!

– Мама сказала, что предатель – мистер Фотерингтон, – отметила Кетти.

– Подстрекаемый своей женой, не иначе.

– Было бы лучше еще понаблюдать за миссис Леонард и посмотреть, что она предпримет.

Следи за ней, как ястреб, Гордон.

– Об этом не беспокойся. Я потихоньку перетащил костюм лакея в шкаф. Надо поторопиться, пока не пришел дядя.

– Мама долго продержит его со своей болтовней. Завтрак – ее любимое время для воспоминаний. Кстати, Гордон, о Большом бале, может быть, мы все-таки могли бы поехать туда вместе. Жаль выбрасывать билеты.

– Никто и не собирается их выбрасывать. Бал по хорошему поводу – благотворительный. Я думаю, что это так.

Гордон выскользнул в дядин кабинет до того, как Кетти смогла заговорить с ним о бале, и появился несколько минут спустя в ливрее бутылочного цвета и в накидке, наброшенной от холода на плечи.

– Я вернусь к пяти, чтобы встретиться со Львом, – сказал он, поправляя треуголку и надвигая ее на глаза.

– Приходи раньше, если что-нибудь узнаешь, – настоятельно попросила Кетти. – Меня раздражает, какое значение придают этому роману.

– Сестричка, перестань хмуриться, иначе у тебя появятся морщины. Я беру это на себя. Разве может женщина что-нибудь сделать.

Гордон открыл дверь кабинета, огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что за ним не наблюдают, и, крадучись, пошел в сторону Хаф Мун-стрит. Погода потеплела, снег начал таять и сейчас ручьями воды бежал по водосточным желобам. Гордон радовался, что этот проклятый ветер утих.

Кетти было яснее ясного, что ее брат чрезвычайно наслаждается ситуацией. Для него все это было игрой, но ее возбуждение превратилось в тревогу. Хотя она и отмела свои подозрения, ей больше не удавалось вернуть лорда Костейна на былой пьедестал. Как же мастерски он ее дурачил до этой ночи. Она перебрала в памяти все их встречи дюжину раз; былое очарование Костейна окончательно испарилось. После долгих размышлений она решила, что Костейн обманут миссис Леонард. При таком раскладе она сумела бы пожалеть его, а не презирать, но Костейн утратил ее уважение. Он мог подшучивать над этим словом, но без уважения не могло быть любви.