Текст книги "Большой рождественский бал"

Глава 12

В то утро Кетти урывками работала над рукописью Родни. В одиннадцать часов пришел клиент, сжимая в дрожащей руке письмо на французском языке на старой пожелтевшей бумаге. Владелец письма, мистер Калпеппер, имел внешность провинциала – адвоката или доктора, если судить по его скромному туалету.

– Я нашел это в семейной Библии, – объяснил он. – Мои предки были французами, но с годами мы утратили язык. Мы надеемся, что это поможет установить связь с несколькими знатными домами во Франции, – сказал он гордо.

Кетти изучила письмо с интересом.

– Оно написано на старо-французском, – объяснила она. – Год, как вы видите, 1649-й. Мне нужно будет провести небольшое исследование, чтобы быть уверенной в точном переводе.

Вы можете мне его оставить?

– Конечно, но я надеюсь, вы сможете этим заняться прямо сейчас. Я сам из Девона и надеюсь вернуться домой завтра на рассвете.

– Я сделаю все в лучшем виде, сэр. Приходите после обеда.

Она подумала, что мистер Калпеппер будет разочарован. Письмо содержало претензии к соседу, угрозы вызвать его в суд из-за коровы. Ничто не указывало на то, что пишущий – аристократ, хотя он, несомненно, был джентльменом, потому что в то время умение писать было привилегией высшего класса.

За обедом леди Лайман упомянула, что Гордон попросил принести поднос в его комнату, чтобы не прерывать занятий. Кетти предположила, что Гордон уговорил своего слугу сохранять тайну, а сама подумала, где же на самом деле находится в это время ее брат. Не следит ли он в данный момент за Костейном, наносящим короткий визит своей любовнице.

Пища застревала у нее в горле, превращая каждый глоток в мучение. Когда на десерт принесли яблочный торт, она поднялась и извинилась.

– Я не очень голодна, мама. В любую минуту может прийти мистер Калпеппер. Мне нужно вернуться в кабинет.

– Нам следовало бы завести табличку на двери, направляющую клиентов к парадному входу, если никто не открывает, – сказал Родни.

Это было предметом давнего спора с леди Лайман.

– Мне не нужны всякие томы, дики и гарри у парадного входа, Родни. Если тебе хочется, можешь принимать их с черного хода. У меня нет против этого возражений.

– Нельзя требовать, чтобы клиент общался с поваром, – заметил он.

Подгоняемая хорошо известными ей аргументами, Кетти покинула гостиную. Как только она вошла в кабинет, то была удивлена какими-то звуками у внешней двери. Она не ждала мистера Калпеппера так рано и удивилась, неужели дядя Родни действительно теряет клиентов, не имея на двери таблички. Она поспешила вперед, так как стук был громкий и настойчивый, как будто дверь собирались сорвать с петель.

Кетти отворила дверь и увидела молодого человека, который заслонял вход. Она встречалась с ним только однажды, но немедленно узнала его.

– Мистер Бьюрек, – воскликнула она. Ее поразила мысль, что с лордом Костейном случилось что-то ужасное. Его раскрыли. – Что такое? – спросила она приглушенным голосом.

– Можно мне на секунду войти, мисс Лайман? Извините за то, что беспокою вас в обеденное время, но это очень срочно и это единственное время, когда я могу выходить.

Она отступила назад, и он вошел, глянув через плечо, не наблюдает ли кто за ним. Он снял шляпу, но не сел, и Кетти, смутившись, не предложила ему это сделать. Она тоже осталась стоять.

– Вы одна? – тихо спросил он.

– Да, в данный момент. Что такое? Почему вы пришли? Это связано с лордом Костейном? – стремительно выдыхала она вопросы.

– Совершенно верно. Меня выручает то, что вы кое-что подозреваете о его делах. Ее рука взлетела к сердцу.

– Что он сделал? – спросила она шепотом.

– Я не знаю точно. Однако у меня есть причины подозревать, что он использует свое положение, чтобы раскрыть наши военные секреты. Вы можете представить себе, для какой цели.

У Кетти пересохло во рту. Она молча сглотнула, поощряя Бьюрека своим напряженным интересом.

– Он добыл строго секретный документ, который не имел права видеть, и, что хуже всего, вынес его из здания. Он его вернул, но мы не знаем, сделал ли он копию и что он мог сделать с копией.

– Когда это было? – спросила она.

– Четыре дня назад. Я совершенно случайно обнаружил это. Клерк спросил меня, получил ли лорд Косгрейв определенное письмо. Я знал, что он не получал, потому что в это время был на собрании. Я спросил клерка, где тот оставил письмо. Он сказал, что отдал его лорду Костейну. Костейн как раз вышел из здания. Письмо определенно ушло с ним, потому что я искал в его кабинете, кабинете лорда Косгрейва и мистера Леонарда.

Он говорил именно о том письме, которое Костейн приносил к ней.

– Почему вы рассказываете мне это? – спросила Кетти. Ведь Бьюрек не знал, куда Костейн носил письмо. Она еще может помочь Костейну, если ничего не скажет.

– Я часто замечал табличку на вашей двери. Письмо было на немецком. Костейн по-немецки не говорит. Так как вы его друг, я подумал, что вы могли помочь ему, разумеется, не зная, что он не имеет права читать это письмо, – добавил Бьюрек поспешно и с очевидной искренностью. – У меня не было мысли обвинять вас в бесчестных поступках, мисс Лайман.

– Лорд Косгрейв знает об этом? – спросила Кетти, пытаясь выиграть время в поисках решения.

– Конечно, я пришел к вам по его просьбе. Лорд Косгрейв знал о письме, поэтому не было смысла пытаться скрыть это.

– Я перевела письмо для лорда Костейна, – сказала она. – Он думал, что оно может оказаться срочным и хотел, чтобы оно поскорее было переведено.

– Тогда почему он не отдал его лорду Косгрейву, который изумительно читает и пишет по-немецки?

– Вот как? – воскликнула Кетти, чувствуя, как будто стрела вонзилась в ее сердце. Костейн не говорил об этом. Он оправдывался тем, что не доверяет переводчикам, но он, конечно, должен доверять лорду Косгрейву.

– Конечно. Костейн просил вас переводить другие письма?

– Нет, только одно.

– Я надеюсь, он хоть взял с вас обещание хранить секретность?

– Да. – А она нарушила свое обещание.

– Он часто к вам заходит? Он не просил вас вроде как в шутку, чтобы заручиться вашей помощью в будущем, если это будет необходимо?

Ее ответ прозвучал шепотом:

– Да.

– Превосходно.

Кетти смотрела на него как на сумасшедшего.

– Если то, о чем мы подозреваем, правда, – продолжал Бьюрек, – то он принесет вам еще письма. Вы должны сразу дать нам знать. Если нам удастся схватить его за руку, у него не будет возможности отвертеться.

– Как я смогу вам сообщить?

– Скажите, что у вас возникли трудности и вы должны задержать письмо, а сами сразу пошлите записку в Генеральный штаб.

– Но если это будет такая же короткая записка, как и в прошлый раз, он заподозрит неладное, когда я скажу, что не могу перевести ее.

– Действительно, – кивнул Бьюрек. – Я попрошу лорда Косгрейва проследить за ним, если он покинет здание. Вы же можете выполнить перевод, исказив его ложной информацией. Когда он выйдет, за ним проследят и арестуют. Я бы высоко оценил, если бы вы сразу же известили меня, что Костейн уходит. Он не сможет далеко уйти. Мне бы хотелось быть здесь, чтобы лично привлечь его к ответу. Подумать только, он использовал свое положение, чтобы предать страну, – сказал Бьюрек, осуждающе качая головой.

– Я не могу поверить, что лорд Костейн мог так поступить, мистер Бьюрек. Он офицер, воевал в Испании. Он не мог сделать этого ради денег. Он богат.

– Его слабость – женщины, – сказал Бьюрек печально. – Без сомнения, какая-то леди взяла его в оборот.

Имя миссис Леонард задрожало на губах Кетти, но она не дала ему слететь:

– У вас есть хоть какие-нибудь мысли по поводу того, кто бы это мог быть?

– Кто угодно. Он широко вращается в обществе.

– Может быть, миссис Леонард, – предположила она, пристально глядя на него. Мистер Бьюрек вытаращил глаза:

– Миссис Леонард? Вы, конечно, шутите.

– Нет, в самом деде. Я думаю, что она может оказаться той, кто сбил его с пути.

– Зачем ей Костейн? Мистер Леонард посвящен в большее количество секретов, чем его светлость, и самым очевидным образом влюблен в свою жену. Он очень высоко отзывается о ней.

– Но доказательств его предательства нет.

Бьюрек пожал плечами:

– Я не могу поверить, что миссис Леонард втянута. Вы видели Костейна с ней вчера вечером в «Роял Кобурге»?

– Да.

– Я тоже там был. Я слежу за Костеином с тех пор, как он взял это письмо. Я еще не определил, кто та дама, но здравый смысл подсказывает мне, что она определенно француженка. Я буду продолжать следить за его светской жизнью.

– Вы расскажете мне? – спросила Кетти. Когда Бьюрек удивленно на нее посмотрел, она невольно почувствовала себя дурочкой. Его наверняка удивит, что она проявляет к этому такой интерес.

– Я не вправе разглашать свои находки, пока дело не будет закрыто, мисс Лайман. Мы все под строгим кодом секретности в это сложное время, в чем, я уверен, вы отдаете себе отчет. После того, как все закончится, если пожелаете, я представлю вам полный отчет.

– Спасибо.

Мистер Бьюрекнемного постоял, глядя нанес.

– Вся чертовщина в том, что у меня нет доступа в те места, куда его светлость пойдет сегодня вечером. Кто знает, что происходит за дверьми гостиной.

Кетти вспомнила о билетах на бал леди Сомерсет. Она чувствовала всеобщее осуждение, что у нее нет кавалера для сопровождения. Вот он, более чем достойный джентльмен, стремящийся войти в общество.

– Вы будете сегодня вечером на балу леди Сомерсет? – спросила она напряженным голосом, который сама с трудом узнала.

– Нет. Билеты стоят больше моего месячного дохода.

– У меня есть лишний билет. Так получилось, что мама купила пару. Я подумала, что могу поехать…

Вспышка восторга осветила и без того замечательные глаза Бьюрека:

– Послушайте! Вы намекаете, что я могу составить вам компанию?

– Да.

Тень пробежала по его лицу:

– Костейн заподозрит неладное, увидев меня с вами.

– Мы же уже встречались, – напомнила она ему. – Это не его забота. Вы приглашены мной. Ведь вы бы меня пригласили, если бы могли.

– Да, конечно, вы очень добры, но мне пора возвращаться на службу. Что касается бала, то мне бы не хотелось давать Костейну повод думать, что я его проверяю, – сказал он неопределенно.

Кетти изумленно обнаружила, что можно так долго флиртовать с джентльменом, не испытывая при этом к нему никакого чувства. Она состроила надменную гримасу и сказала:

– Почему он может подумать нечто подобное? Я бываю в свете с разными кавалерами.

– Я обратил внимание в театре. Очень хорошо, так и сделаем. Я зайду за вами в половине девятого. Не знаю, как и благодарить вас, мадемуазель. Я не ожидал такой отзывчивости.

Мистер Бьюрек выглядел гораздо симпатичнее, когда улыбался. Кроме того, он выглядел моложе. Он еще раз поблагодарил ее, а потом сказал:

– Я должен идти. Не стану напоминать вам о секретности. Естественно, вы будете соблюдать строжайшую тайну. Безопасность Англии зависит от вас, мисс Лайман.

– Разумеется, – пробормотала она. Мистер Бьюрек поклонился и вышел. После его ухода Кетти поймала себя на том, что сравнивает его поведение с поведением Костейна. Невозможно было отрицать, что мистер Бьюрек вел себя правильнее. Костейн не подчеркивал значения секретности. Сейчас, когда она знала, что даже лорд Косгрейв подозревает его, то обнаружила дюжину несоответствий в его поведении. То, что он забрал письмо и обратился за переводом к женщине, которую никогда раньше не видел, должно было дать ей понять, что дело нечисто. И все его визиты, дружелюбие и ухаживание – здесь Бьюрек попал в самое яблочко. Костейн шутя просил ее оказать ему услугу с другими переводами, сделав их тайком, если возникнет такая необходимость. Ее использовали, но она отомстит. С ее помощью милорд Костейн и его французская любовница будут схвачены. Как они с Гордоном изощрялись в подозрениях относительно миссис Леонард! Естественно, ей не нужен Костейн, если ее собственный муж занимает значительно более высокое положение в Генеральном штабе. Костейн послал Гордона следить за ней, чтобы сбить их со следа. Таким образом получается, что Елена Прекрасная не была его любовницей. Он навлек подозрение на невинную женщину, чтобы защитить свою собственную любовницу. Есть ли предел мужскому коварству.

Затем она вспомнила, что как раз сегодня он собирался навестить ее. Вскоре он постучит в дверь, и ей придется улыбаться, скрывать свои чувства и притворяться, что она рада его видеть. Кетти не часто лила слезы, но сейчас она почувствовала, что они уже близки, и спешно поднялась в свою комнату на случай, если Родни вернется к себе в кабинет.

Глава 13

Когда Кетти вновь взялась за свой перевод, совсем не дебри философии мистера Шиллера поглотили ее, а вероломство лорда Костейна. Ближе к четырем часам – обычному времени ухода дяди Родни – к грузу ее забот добавилась еще одна неприятность. Дядя Родни не ушел, а угнездился со своей трубкой, чтобы еще раз пожаловаться, что Шиллер сошел с пути философии Гете ради создания того, что серые, необразованные массы назвали шедеврами немецкой драматургии. Распинался он четверть часа.

– Очень жаль, но так оно и есть. Драматург перестает быть философом. Вдохновенный характер, как у Гете или нашего собственного лорда Байрона, может повлиять на количество зла в мире. Всегда найдется кто-то, кто попытается увести тебя с пути долга, Кетти. Я вовсе не имею в виду твой случай, – добавил он, заметив ее удрученный взгляд.

– Еще не пора пить чай, дядя? – спросила она.

– Ты иди. Я останусь, чтобы отдать мистеру Калпепперу его письмо. Я выпью чай здесь и продолжу свою работу, она сегодня идет необычайно хорошо.

– Мне кажется, я чувствую запах горячих лепешек, – искушала его Кетти.

– Вот как? Горячие лепешки? Ладно, пожалуй, я смогу оторваться часика на полтора от своей работы. Питать нужно не только дух, но и тело. – Кетти была уверена, что он не вернется. Его, как и Шиллера, легко было увести с пути долга.

Мистер Калиеппер появился в половине пятого и без особой радости прочитал перевод своего письма. Кетти, желая подбодрить его, подчеркнула, что грамотность в семнадцатом веке свидетельствовала о высоком положении в обществе.

– Это правда, – сказал он, набрасываясь на эту мысль, как гончая на зайца.

Калпеппер определенно происходил из мелкопоместного дворянства, не говоря уже о том, что он не был аристократом.

Ему явно хотелось остаться и обсудить свою родословную, но Кетти довольно решительно выпроводила его за дверь. Было без десяти пять. Кетти постаралась успокоиться до прихода Костейна. Бьюрек подчеркнул, что она должна вести себя как можно естественней, но как она могла дружелюбно приветствовать предателя?

В пять часов прибыл Гордон, разбитый и жалующийся, что король и страна должны за все его муки пожаловать ему медаль, поскольку мерзкий ветер вдруг опять задул со страшной силой и он настрадался хуже, чем солдаты в Испании.

– В конце концов, они сражаются под солнцем. А я промерз до костей. Мы должны заказать более теплые накидки для наших лакеев. В этих просто невыносимо стоять на ледяном ветру. – Он подошел к камину, чтобы отогреть окоченевшие пальцы.

– Но лакеи же обычно не стоят весь день на холоде, – сказала Кетти и перешла к рассказу о визите мистера Бьюрека.

– Бьюрек? – спросил Гордон, прищуривая глаза. – Значит, Косгрейв поручил ему в этом разобраться?

– Значит, да. Как ты угадал?

– Угадал? – воскликнул он оскорбленно. – Я не гадал. Я обнаружил любовника миссис Леонард. Это не кто иной, как сам лорд Косгрейв. Ему не хочется, чтобы такой молодцеватый парень, как Костейн, крутился рядом с ней. Он лезет вон из кожи, чтобы испортить карьеру Костейна. Косгрейв навещал миссис Леонард сегодня в обед.

– Лорд Косгрейв? Должно быть, ты ошибаешься, Гордон.

– Черта с два. Я узнал бы его свиную тушу где угодно, хотя он и закутался до ушей и надвинул шапку на глаза. Если бы он не был толстым, я бы сказал, что это наш налетчик. Как ты понимаешь, он боится разоблачения и валит все на Льва, как на козла отпущения. Это объясняет, почему он использовал наемный кэб в тот день у Дютро. Его собственный экипаж преспокойно стоял на панели.

– Гордон, но если Костейн виновен, мы ничего не должны говорить ему о визите Бьюрека или подозрениях Косгрейва.

– У меня такое чувство, что Костейн невинен, как младенец. Я должен доложить ему, что Косгрейв был с миссис Леонард. Это главная новость. Зло идет с самых верхов. Неужели ты сомневаешься, что здесь чувствуется благородная рука герцога Йорка? Помнишь дело миссис Кларк? Мы-то знаем, что он собой представляет, позволяя chere amie[10]10
  Милый друг (фр.)


[Закрыть] продавать офицерские звания в армии.

– А что толкнуло на это лорда Косгрейва?

– Деньги, сестричка. При продаже государственных секретов, так же как и офицерских званий, появляются деньги. Косгрейва и Йорка водой не разольешь.

– Ладно, но, наверное, не стоит рассказывать Костейну о визите Бьюрека, – сказала Кетти, спешно обдумав новый поворот дела.

– Предоставь это мне, – сказал Гордон, выпятив грудь и глядя важно, именно так, как делал обычно отец.

Пока Кетти панически пыталась разобраться в ситуации, послышался стук и вошел лорд Костейн. В суматохе она вспомнила предупреждение дяди Родни о чувстве долга и приказ мистера Бьюрека вести себя естественно. «Может ли этот человек быть изменником?» – спрашивала она себя и в конце концов решила, что он-то смог бы увести ее с пути долга.

Беззаботная манера Костейна укрепила ее решение вести себя естественно. Если он мог войти, улыбаясь и отпуская комплименты ее платью, она тоже могла играть свою роль.

– Были ли сегодня какие-нибудь интересные посетители? – спросил он, удивляясь, почему она так испуганно таращится на него и ведет себя так неестественно? На столе стоит шерри. Удивительно, что она не предложит его.

Кетти нервно забубнила о письме мистера Калпеппера, надеясь, что Гордон не заговорит о других посетителях. Напряженное лицо Гордона ясно говорило, что он плетет сложные интриги.

– Что нового в Генеральном штабе? – спросил Гордон, прищурив глаза и тоже пытаясь вести себя естественно.

– Все как обычно. Лорд Косгрейв ушел рано, а после его ухода не происходило интересных событий.

– Возможно, вам хотелось бы узнать, куда пошел Косгрейв? – прищуренные глаза Гордона возбужденно сверкали.

– Вы обнаружили его? – поинтересовался Костейн, но без особого интереса.

– Трудно было потерять его из вида, если он пошел прямо к парадному подъезду миссис Леонард, неся с собой папку, а вышел через полчаса с пустыми руками. Она не выходила из дома весь день, и у нее было очень мало посетителей. Только лорд Косгрейв, а сразу после него заходила мадам Дютро со шляпной коробкой. Она оставалась там почти час. Мыслящему разведчику ясно, что в этой самой коробке она унесла копии бумаг, которые Косгрейв передал миссис Леонард.

Брови Костейна изогнулись, демонстрируя легкий интерес:

– Мистер Леонард сегодня болен и остался дома. Приступ подагры. Я полагаю, что Косгрейв отнес ему какую-то срочную работу.

– Когда он заболел? – с недоверием спросил Гордон.

– Он не прикован к постели. Больные ноги не дают человеку ходить. Читать и писать он может.

Костейн посмотрел на каминную решетку, а затем задумчиво сказал:

– Мистер Леонард довольно часто болеет. Если Косгрейв завел обычай приносить или посылать ему работу на дом, тогда, вероятно, для умной жены есть возможность все подсмотреть.

– Очень может быть, – сказал Гордон, радуясь тому, что удалось отвести подозрение от кузена мисс Стэнфилд, не подвергая подозрениям лорда Косгрейва. Они оба были невиновны, а виновницей оказалась одна миссис Леонард.

– Расскажи нам, Кетти, что у нас скопилась целая куча чепухи.

Она бросила хмурый взгляд на брата, который неестественно захихикал и сказал:

– Не обращайте внимания на ее хмурый вид, Костейн. Я ни секунды не подозревал вас.

Темные глаза Костейна медленно повернулись к Кетти:

– Умоляю, скажите, в чем вы подозревали меня?

Она чувствовала, что его глаза словно буравят дырку в ее мозгу.

– Ни в чем, – сказала она, но румянец, заливший ее лицо и шею, говорил об обратном.

– Девушки не краснеют так привлекательно, не имея на то причины. Вы с Гордоном решили, что я сообщник миссис Леонард?

– Конечно, нет, – сказала Кетти, покраснев еще сильнее.

– Мы просто подумали, что вы простофиля, – заверил его Гордон. – И не нужно пронзать нас взглядом, Костейн, потому что это Бьюрек заморочил голову Кетти во время своего визита.

– Это не так! – возразила Кетти. Но теперь было поздно скрывать, что Бьюрек приходил на самом деле. – Он уверен, что миссис Леонард ни при чем, – добавила она.

– Ты никогда мне этого не рассказывала, – подчеркнул Гордон.

– Но мы же обсуждали это за минуту до того, как пришел лорд Костейн. Мистера Бьюрека очень занимала эта мысль.

– Почему он затеял разговор о миссис Леонард – вот что мне хотелось бы знать, – сказал Гордон.

– Я могла случайно упомянуть о ней, – сказала Кетти неопределенно.

– В связи с чем?

Кетти старалась не смотреть на Костейна, когда отвечала:

– Он сказал, что ваша слабость – женщины. Костейн слушал с насмешливым видом, переводя взгляд с брата на сестру, словно наблюдая за плохой игрой в бадминтон.

Кетти перехватила его взгляд и села, тщательно оправив платье.

– Он очень просил нас ничего не говорить Костейну, – напомнила она Гордону.

Костейн прокашлялся и только потом заговорил.

– Что еще говорил обо мне мой коллега? – спросил он.

– Ничего! Больше ничего, – сказала Кетти и плотно сжала губы.

– Он просто заскочил, чтобы сказать, что подозревает меня в измене и не объяснил причину?

– Он спросил у меня о вечере у леди Мартин, надеясь туда прийти, – сказала Кетти.

– Ну, конечно, он просил позволения навестить вас в салоне вашей матушки, – подчеркнул Костейн.

– Причина, по которой он зашел, было письмо, которое вы приносили Кетти для перевода, – вмешался Гордон.

– Позвольте узнать, мисс Лайман, как мистер Бьюрек узнал об этом, если вы ему ничего не говорили?

– Я не говорила ему!

– Тогда он уже знал. Он обнаружил, что я взял это письмо и догадался, что я обратился к знакомому переводчику – к вам. И вы были настолько любезны, что подтвердили эти подозрения.

– Я не подтверждала, сначала… Я сказала, что вы не способны на такие вещи. И тогда он рассказал мне о вашей слабости к женщинам, – сказала она, глядя в окно на поникшие лапы ели.

– Я удивляюсь, где мистер Бьюрек берет подобную дезинформацию. Мы вращаемся в разных кругах, – произнес Костейн надменно.

– Это не повод причинять страдания Кетти… – сказал Гордон. – Она всего-навсего дама. Мы никогда не позволим втянуть ее в это дело. Намерения Бьюрека дурно пахнут. Почему он кинулся защищать миссис Леонард, когда ясно, как день, что она себя полностью скомпрометировала?

– Хороший вопрос, сэр Гордон, – сказал Костейн. – В самом деле, почему, помимо того, чтобы заставить вас подозревать меня.

– Как раз об этом я и подумал. Он использует вас как приманку, пытаясь отвлечь наше внимание от главного. Я начинаю думать, что именно за Бьюреком мне и следовало присмотреть. Кетти, ты случайно не обратила внимание на его пальцы?

– Нет.

– Скорее всего, вы абсолютно правы относительно Бьюрека, – серьезно сказал Костейн.

Вспомнив о предстоящем свидании с ним, Кетти впала в оцепенение.

Гордон согласно кивнул:

– Разумеется, и миссис Леонард замешана в этом. Я имею в виду это подозрительное дело в Амьене.

– Амьен? – спросил Костейн, и его изогнутые брови почти исчезли под челкой.

– А разве мы вам не говорили? Она и раньше была шпионкой, если вернуться назад, в прошлое, к Амьенскому миру, в 1802 год, или когда, черт возьми, он был подписан. Естественно, я возобновил слежку за ней, когда узнал об этом.

– Мистера Фотерингтона подозревали в шпионаже, но, возможно, это только слухи, – подчеркнула Кетти.

– Нет дыма без огня, – настаивал Гордон. – Почему же он тогда застрелился? Скажи мне!

– Может быть, кто-нибудь соизволит рассказать мне эту историю с самого начала, – сказал Костейн и в конце концов был введен в курс дела.

Выслушав, он повернулся к Кетти:

– Я полагаю, мисс Лайман, вы не поставили об этом в известность вашего друга Бьюрека.

– У меня не было повода. Кроме того, когда я упомянула миссис Леонард как возможную подозреваемую, он вряд ли обратил на это внимание. Он полагал, знаете ли, что ваша подруга должна быть француженкой.

Ей вдруг пришло в голову, что со стороны Бьюрека крайне подозрительно было защищать миссис Леонард, не зная, виновна ли она.

– Если Елена была во Франции во время Амьенского мира, следует предположить, что у нее есть друзья французы, – задумчиво сказал Костейн.

– У нее все друзья французы, если хотите знать мое мнение, – заявил Гордон. – Это Дютро и миссис Маршан, и я не убежден, что и Уайтфилд не разделяет их взглядов на вещи.

Костейн произнес:

– Миссис Леонард и Бьюрек, возможно…

– Кетти сказала, что в карманах Бьюрека ветер гуляет, – проинформировал его Гордон. – Он глуп и хитер и пытается спихнуть свою вину на вас.

Кетти слушала, мысленно воспроизводя свой разговор с Бьюреком. Он показался очень трезвым и искренним, и ее подкупило его требование соблюдать тайну и заверение, что благополучие Англии в ее руках. Именно это произвело на нее впечатление, а не беззаботный флирт Костейна.

– Лев, что мне делать завтра? – нетерпеливо спросил Гордон. – Бьюрек будет весь день на работе. Нет смысла слоняться весь день перед Генеральным штабом. Может, мне снова последить за миссис Леонард?

– Это было бы лучше всего.

– Я сбегаю наверх и переоденусь, пока мама меня не увидела. Завтра мне придется использовать новую маскировку. В этом одеянии я весь промерз. Не уходите, пока я не вернусь. Мы должны условиться насчет наблюдений сегодня вечером.

Он ушел, а Костейн повернулся к Кетти с саркастической улыбкой на губах и огнем в глазах.