Текст книги "Битва за Скандию"

Глава 11

После вечерней трапезы Холт собрал вокруг себя всю маленькую группу. С наступлением ночи ветер усилился, и его порывы со зловещим посвистыванием продирались сквозь ветви сосен. Ночь была ясной, и половина лунного диска ярко светила в небе над путниками, когда они, кутаясь в плащи, рассаживались вокруг догорающего костра.

– Мы с Уиллом уже поговорили, – обратился к собравшимся Холт. – И я решил, поскольку наше обсуждение касается каждого из вас, то единственно верным шагом с моей стороны будет рассказать вам о том, что я думаю.

Хорас и Ивэнлин обменялись недоуменными взглядами. Молодые люди предполагали, что учитель и ученик просто с удовольствием проводят время вместе. Сейчас вдруг выяснилось, что необходимо кое-что обсудить.

– Прежде всего, – продолжал Холт, видя, что его спутники смотрят на него с сосредоточенным вниманием, – моя цель состоит в том, чтобы обеспечить тебе, Уилл, и прин… – Старый рейнджер, заколебавшись, остановился перед тем, как произнести официальный титул Ивэнлин. Они с девушкой давно решили, что для нее будет безопаснее называться своим вымышленным именем до возвращения домой. Усмехнувшись про себя, он продолжал: – Уиллу, и Ивэнлин, и конечно же Хорасу следует обеспечить возможность пересечь границу и выйти из Скандии. Вы – сбежавшие пленники, и если скандианцы снова захватят вас, то вряд ли пощадят. И как вы все хорошо знаете, самая большая опасность грозит Ивэнлин.

Его слушатели согласно кивали. Уилл поведал Холту и Хорасу о том, насколько опасным станет положение Ивэнлин, если Рагнак когда-нибудь узнает, что в действительности она является дочерью короля Дункана. Обер-ярл поклялся на крови языческим богам, пообещав лишить жизни любого из родственников аралуинского короля.

– Кроме того, – вздохнул Холт, – я глубоко обеспокоен присутствием темуджаев здесь, на границах со Скандией. Они не заходили так далеко на запад в течение двадцати лет, и в последний раз, когда они оказались здесь, они подвергли риску весь западный мир.

Теперь Холт видел, что в самом деле завладел вниманием присутствующих. Хорас и Ивэнлин, сидевшие прямо, слегка наклонились в его сторону. В свете костра старый рейнджер разглядывал хмурое лицо молодого воина и его озадаченный взгляд.

– Холт, похоже, ты преувеличиваешь, – заметил Хорас.

Уилл боковым зрением посмотрел на своего друга.

– Я тоже думал так, – сказал он спокойно, – но, по всей видимости, преувеличения в словах Холта нет.

Холт решительно потряс головой.

– К сожалению, я не преувеличиваю, – вздохнул он. – Но если темуджаи двинут сюда крупные силы, это создаст угрозу всем странам, в том числе и Аралуину.

– А что случилось в последний раз, Холт? – Это была вступившая в разговор Ивэнлин, ее голос звучал неуверенно, чувствовалось, что девушка взволнована. – Ты там был? Ты с ними сражался?

Холт заколебался. Было видно, что он не хочет рассказывать о своем предыдущем опыте общения с темуджаями. В конце концов он, казалось, решился.

– Я сражался на их стороне, а потом, разумеется, против них, – сказал старый рейнджер как бы между прочим. – Мы хотели многое узнать о них, для этого меня-то и послали.

Хорас нахмурился:

– К примеру, что? Что рейнджер надеется узнать у банды диких наездников?

Хорас – и это следует учесть – был твердо убежден в том, что рейнджерский корпус, помимо всего прочего, является еще и сосредоточением громадного объема знаний. Говоря по-простому, он думал, что рейнджеры знают практически обо всем, о чем следует знать.

– Ты ведь хотел узнать, как они делают свои луки, разве нет? – вдруг спросил Уилл.

Он вспомнил, как рассматривал луки, которые были у всадников, и думал, как похожи они на его лук.

Холт посмотрел на него и согласно кивнул:

– Да, но это было лишь частью задания. В нем было кое-что более важное. Меня послали для того, чтобы купить у темуджаев нескольку жеребцов и кобыл. Рейнджерские лошади, на которых мы ездим сегодня, из темуджайских табунов, – объяснил он. – Мы посчитали их изогнутые луки интересными, но необходимо принять во внимание, насколько трудоемким является процесс их изготовления, хотя они и не слишком-то отличаются в лучшую сторону по своим характеристикам по сравнению с нашим большим луком. Но лошади – это совсем другое дело.

– И темуджаи были рады торговать с нами? – спросил Уилл.

Задавая этот вопрос, он обернулся и внимательно посмотрел на лохматого низкорослого коня, стоявшего в нескольких шагах позади него. Таг повернулся, чтобы ответить на взгляд хозяина, и негромко заржал, приветствуя Уилла. Теперь, когда Холт рассказал о рейнджерских лошадях, стало заметным явное сходство Тага с лошадьми, которых Уилл видел в темуджайском лагере.

– Нет, не рады! – ответил Холт и для убедительности покачал головой. – Они очень ревностно охраняли своих лошадей. Меня, вероятно, еще и по сию пору разыскивают среди темуджаев как конокрада.

– Так ты воровал лошадей? – удивился Хорас; в его голосе послышались осуждающие нотки.

– Я оставлял темуджаям то, что считал соответствующей платой, – ответил Холт, скрывая улыбку. – Темуджаи же придерживались в этом деле других принципов. Они не были расположены продавать лошадей ни за какие деньги.

– И все-таки, – нетерпеливо произнес Уилл, оставляя без внимания вопрос, были ли лошади куплены или они были украдены, – что произойдет, если армия темуджаев вторгнется к нам?

Холт концом обуглившейся палочки ворошил небольшую кучку тлеющих углей в догорающем между ними костре до тех пор, пока несколько язычков пламени не взметнулись над красными углями.

– На этот раз они пойдут дальше на юг, – ответил он. – Темуджаи одолели народ Урзали и Средние королевства буквально с ходу. Ничто не могло их остановить. Они показали себя непревзойденными воинами – стремительными, невероятно смелыми и, что важнее всего, высокодисциплинированными. Темуджаи всегда сражаются крупными соединениями, в то время как армии, противостоящие им, почти всегда ведут бой небольшими группами, и их число временами доходит до дюжины.

– Как они осуществляют это? – удивилась Ивэнлин.

Она разбиралась в организации армии своего отца достаточно хорошо и знала, что главнейшая проблема, с которой сталкивается после начала сражения военачальник любого уровня, – это как сохранять эффективное управление и поддерживать связь с подчиненными ему воинскими соединениями.

Посмотрев на девушку, Холт почувствовал в ее вопросе профессиональный интерес.

– Они разработали сигнальную систему, которая позволяет их командиру подавать команды всем своим подразделениям и осуществлять согласованные действия, – объяснил старый рейнджер. – Это очень сложная система, построенная на использовании разноцветных флагов в самых различных комбинациях. Темуджаи даже используют ее в ночное время, – добавил он. – Они просто используют вместо флагов цветные фонари. Скажу откровенно, если темуджаи двинутся в сторону моря, не найдется армии, способной остановить их. Они пройдут через северовосточную часть Теутландта, а затем через Галлику. Любую армию, которая оказывается у них на пути, они сокрушают. Несколько раз противник значительно превосходил темуджаев по численности, но их превосходная тактика и строгая дисциплина делали их непобедимыми. Когда они наконец остановились, то были всего в трех днях пути от Галликанского побережья.

– И что же их остановило? – спросил Уилл.

Перед тем как ответить на этот вопрос, старый рейнджер коротко усмехнулся:

– Политика. – Он пристально посмотрел на Уилла. – И блюдо негодных пресноводных моллюсков.

– Политика? – Хорас даже вскочил от возмущения. Будучи воином, он испытывал вполне понятное презрение к политике и политикам.

– Именно так. Это произошло, когда ша'шаном, или верховным правителем, был Мат'лик. Сейчас в народе типа темуджаев положение человека, занимающего такую должность, считается очень нестабильным. Ее занимает самый сильный соперник, и очень немногим ша'шанам довелось умереть в своих постелях… Хотя Мат'лик, как выяснилось, умер именно так, – немного подумав, добавил Холт, перед тем как продолжить свой рассказ. – И в результате сейчас стало нормальной практикой для любого, кто может претендовать на этот пост, получить задание, которое надолго разлучит их с домом. Брат Мат'лика, его племянник и двоюродный брат были наиболее подходящими кандидатами на должность ша'шана, поэтому он обеспечил им длительное пребывание в армии. Таким образом, эти люди оказались не в состоянии причинить ему какой-либо вред, кроме того, каждый из них должен был держать в поле зрения других претендентов. Естественно, ни о каких доверительных отношениях между ними не могло быть и речи.

– А разве не было опасным передать в их распоряжение армию? – спросил Уилл.

По мнению Холта, это был хороший вопрос.

– Естественно, такое могло случиться. Но структура армии была такова, что ни один из командиров не обладал абсолютной властью. Брат Мат'лика, Тву'лик, был командующим, его племянник – казначеем, а его двоюродный брат – квартирмейстером[9]9
  Квартирмейстер – начальник (хозяйственного) снабжения, интендант.


[Закрыть]. Итак, один вел темуджаев в бой, другой кормил их, третий платил им. И у всех имелись практически одинаковые требования к солдатам. Таким образом, родственники Мат'лика могли обеспечить надзор друг за другом.

– Ну а при чем здесь моллюски? – поинтересовался Хорас. Еда всегда была для него объектом повышенного внимания.

Холт устроился поудобнее возле костра, облокотившись спиной о бревно.

– Мат'лик был неравнодушен к пресноводным моллюскам, – усмехнулся он. – Причем настолько, что крайне неумно велел своей жене приготовить ему целое блюдо, когда сезон моллюсков уже закончился. Кажется, часть из них оказалась подпорченной, и когда Мат'лик их ел, с ним случилось что-то вроде сильнейшего припадка. Он вопил, раздирал горло ногтями, а затем упал и надолго погрузился в состояние комы. Было видно, что он почти при смерти. Естественно, когда эта новость стала известна в войсках, три главных претендента на высший пост не могли достаточно быстро вернуться назад на заседание совета ша'шана. А родственники Мат'лика знали, что если они не успеют дать взятки высшим шанам, чтобы купить их голоса на выборах, то останутся ни с чем.

– Выходит, они попросту отказались от вторжения? – спросил Уилл. – И это после того, как они так далеко продвинулись?

В ответ Холт пренебрежительно махнул рукой:

– Темуджаи представляют собой банду прагматиков. Галлика никуда не денется. Они уже однажды проложили с боями себе путь туда, и они всегда могут это повторить. А здесь перед претендентами замаячил единственный шанс получить наивысшую должность.

– Так, значит, западное полушарие обязано своим спасением блюду испорченных моллюсков? – спросила Ивэнлин.

Седой рейнджер печально улыбнулся:

– Удивительно, как часто на историю оказывают влияние вещи, настолько тривиальные, как, к примеру, испортившиеся моллюски.

– А где был ты, Холт, когда все это происходило? – спросил Уилл своего учителя.

Холт снова улыбнулся воспоминаниям.

– Я думаю, это был один из таких моментов, которые никогда не забываются, – ответил старый рейнджер. – Я мчался во весь опор в сторону побережья с небольшим табуном… – он заколебался, глядя искоса на Хораса, – честно купленных лошадей, а темуджайский вооруженный патруль следовал за мной по пятам. Темуджаи уже нагоняли меня. И вдруг, однажды утром, они остановили своих лошадей и стали наблюдать за тем, как я удираю от них. Потом они развернулись и потрусили обратно на восток, к своей родной земле.

Холт закончил свой рассказ, наступило короткое молчание. Старый рейнджер готов был держать пари, что следующий вопрос задаст Уилл, и он не ошибся.

– Ну а кто стал ша'шаном? – спросил юноша. – Брат, племянник или двоюродный брат?

– Никто из них, – засмеялся Холт. – В выборах участвовала еще некая темная лошадка, иными словами, кандидат, имевший виды на страны, расположенные к востоку от исконных темуджайских земель. А его соперники были казнены за то, что не выполнили боевые задачи на западе.

Старый рейнджер снова пошевелил угли в костре, мысленно возвращаясь к тому незабываемому дню, когда преследовавшие его всадники вдруг прекратили погоню и дали ему возможность уйти.

– И теперь темуджаи снова вернулись, – задумчиво сказал он. – Интересно, что у них на уме?

Глава 12

На следующее утро, едва рассвело, путники оставили лагерь и двинулись вниз к переходу, по которому намеревались перейти через границу. Хорас предложил Ивэнлин вороного боевого коня, ранее принадлежавшего Депарнье. Когда девушка запротестовала, ссылаясь на то, что это великолепное животное не идет ни в какое сравнение с конем, на котором едет он сам, Хорас смущенно улыбнулся:

– Возможно, так, но я привык к Кикеру, он умный и знает все ходы и выходы.

На этом их спор и закончился.

Пленника везла одна из лошадей, захваченных из темуджайского лагеря. На вторую трофейную лошадь нагрузили тюки и провизию – то, что раньше вез Таг. Естественно, этот низкорослый рейнджерский конь испытывал сейчас гордость от того, что вез своего так долго пропадавшего хозяина.

Стоило путникам приблизиться к подножию горы, как Таг вскинул голову и негромко заржал, снова демонстрируя всем, насколько он счастлив.

Холт, повернувшись в седле, улыбнулся:

– Я рад, что Таг счастлив. Но все-таки надеюсь, что он не рассчитывает на то, что это продлится в течение всего пути домой.

Уилл улыбнулся в ответ и, склонившись вперед, потрепал своего низкорослого коня по лохматой шее.

– Таг успокоится и остепенится, причем достаточно скоро, – сказал он.

Почувствовав прикосновение руки Уилла, Таг танцующим шагом сделал еще несколько шагов и снова закивал головой. Ко всеобщему удивлению, Абелард сделал то же самое.

– Теперь Таг сумел и моего коня заставить повторить эти движения, – удивился Холт и, успокоив Абеларда ласковым словом, снова повернулся к Уиллу: – Ты, кажется, пользуешься большой популярностью у лошадей этого мира, однако я думаю…

Старый рейнджер не закончил предложения. Уилл увидел, что тело Холта напряглось, словно готовая вот-вот распрямиться тугая пружина, и одетый в серый плащ старый рейнджер, изогнувшись в седле, устремил пристальный взгляд на деревья, подступающие с обеих сторон к тропе.

– Проклятие! – едва слышно пробормотал он, повернувшись к Хорасу и Ивэнлин, которые ехали сзади и вели в поводу лошадь с привязанным к ней пленником.

Однако, прежде чем старый рейнджер успел что-то сказать, из гущи деревьев донеслись неясные звуки, и группа вооруженных людей вышла на открытое место, блокируя отступление.

Холт быстро огляделся, и в это время другая группа воинов, появившаяся из-за дальних деревьев, развернулась веером по обеим сторонам тропы, заблокировав путникам дорогу в любом направлении.

– Скандианцы! – радостно закричал Уилл, увидев рогатые шлемы и круглые деревянные щиты в руках у молчащих воинов.

Холт неуклюже повернулся на коне, он был зол на самого себя.

– Да… – протянул старый рейнджер. – Ведь лошади пытались предупредить нас. Я был настолько поглощен мыслями о необычном поведении Тага, что не понял этого.

Высокий человек, на голове которого красовался громадных размеров рогатый шлем, а к правому плечу нарочито небрежно была прислонена двухлезвийная секира, выступил вперед. За спиной Холт услышал зловещее шуршание стали о кожу – это Хорас обнажал свою шпагу. Не оборачиваясь, старый рейнджер сказал:

– Убери ее, Хорас. Я думаю, их слишком много даже для тебя.

Стоило Хорасу пошевелиться, как скандианец поднял свою секиру, приготовившись к удару. Отважный воин орудовал ею так, словно это была игрушка. Но вот он заговорил, и Уилл сразу узнал этот давно знакомый ему голос:

– Я думаю, вам бы лучше спешиться со своих лошадей, если, конечно, вы не против.

Не в силах сдерживать себя, Уилл выкрикнул: «Эрак!», и громадный мужчина подошел на шаг ближе, всматриваясь в человека в плаще, стоявшего против него. Капюшон плаща отбрасывал тень на лицо Уилла, поэтому ярл сразу не узнал юношу. Но теперь Эрак смог разглядеть черты лица этого мальчишки. Посмотрев на другого всадника, Эрак нахмурился. Он сразу не узнал и Ивэнлин, закутавшуюся от холода в длинный плащ, но теперь ярл был уверен в том, что это наверняка сбежавшая девчонка. Он тихо пробормотал проклятие, а затем вновь обрел прежний кураж.

– Спешиться! – скомандовал он. – Всем спешиться!

Когда четверо всадников спешились, Эрак знаком велел своим людям, стоявшим в кружке позади него, подойти поближе. Ярл с интересом заметил, что один из встреченных им людей был привязан к лошади и не мог выполнить его команду. Он жестом приказал двум своим людям высадить пленника из седла и поставить его на землю.

Холт отбросил назад капюшон своего плаща, и Эрак внимательно всмотрелся в печальное бородатое лицо. Сейчас, спешившись, этот мужчина выглядел на удивление маленьким, что было особенно заметно по сравнению с дородной фигурой Эрака. Уилл был тоже готов отбросить назад свой капюшон, но Эрак жестом руки остановил его.

– Потерпи немного, – произнес он почти шепотом.

Ярл не знал, сколько людей из его свиты смогут узнать бывшего раба, пропавшего из Холлашолма несколько месяцев назад, и сейчас что-то подсказывало ему, что чем меньше людей войдут с ним в контакт, тем лучше. Эрак внимательно посмотрел на Ивэнлин, словно хотел о чем-то предупредить девушку.

– Ты тоже, – приказал он, и Ивэнлин в знак согласия склонила голову, а Эрак снова перевел взгляд на Холта: – Я ведь видел тебя прежде.

Холт, соглашаясь, кивнул.

– Если вы ярл Эрак, то мы мельком видели друг друга на краю болота, – сказал старый рейнджер и прочитал в глазах ярла, что тот тоже узнал его. Чувствительную струну памяти ярла задело не лицо стоявшего перед ним человека, а его манера держаться. Холт продолжал: – Тогда, как мне помнится, мы были на значительном расстоянии друг от друга.

Эрак в ответ хохотнул:

– Мне помнится, что мы были в зоне досигаемости стрелой. – Холт кивнул, а лицо скандианца потемнело от гнева, стоило ему снова посмотреть на лук и на колчан со стрелами, висевший у старого рейнджера на поясе. – А сейчас ты занимаешься каким-то нечестным бизнесом, – проворчал он. – Хотя то, какое участие принимают в нем эти двое, меня не касается, – добавил он каким-то загадочным тоном, указывая большим пальцем на Уилла и Ивэнлин.

Теперь наступил черед Холта выглядеть озадаченным.

– Что еще за нечестный бизнес? – спросил он.

Эрак раздраженно сказал:

– Я видел тебя с этим луком, помнишь? Я знаю, на что ты способен. И я только что любовался делом рук твоих в Змеином проходе.

Тут Холт понял все. Он вспомнил зверски убитых стражников на маленьком приграничном блокпосте. Поскольку солдаты были убиты стрелами, выпущенными из лука, а Эраку было известно, насколько мастерски владеет этим оружием Холт, он тут же ухватился за это не соответствующее логике предположение.

– Это не наших рук дело, – вздохнул Холт, качая головой.

Эрак подошел ближе к нему:

– Нет? Я видел их там. Все убиты. И мы следуем оттуда по вашим следам.

– Ну, это ваше дело, – спокойно сказал Холт, – но если ты хоть чуть-чуть следопыт, ты должен знать, что там были только двое из нас. И мы обнаружили солдат мертвыми и последовали по следам более крупной группы – тех, кто убил их.

Эрак заколебался. Следопытом он не был. Он был морским капитаном. Но один из людей, пришедших вместе с ним, случайно оказался охотником. Хотя он и не обладал столь обширными знаниями в толковании следов, как рейнджеры, Эрак вспомнил, что этот человек уже высказывал мысль о том, что здесь, возможно, орудовали две группы.

– Ну что ж, – сказал ярл, смущенный тем, что дело приняло совершенно другой оборот, – если это сделал не ты, то кто же?

Холт указал большим пальцем на связанного пленника:

– Он и его дружки. Этот человек был в составе темуджайской разведывательной группы, на которую мы натолкнулись вчера. Там была и более многочисленная банда, которая и напала на пограничный гарнизон, а потом шестеро из них продолжили свой путь в Скандию.

– Ты сказал темуджаи? – переспросил Эрак. Конечно же ему было известно об этом воинственном народе, обитающем на востоке, но прошли уже десятилетия с тех пор, когда они в последний раз вторгались в страну этим путем.

– Парочку из них мы убили, – сообщил ярлу Холт. – Двое скрылись, а этого мы захватили.

Эрак подошел к тому месту, где стоял пленник, злобно оглядывая окруживших его крупнотелых северян. Ярл внимательно посмотрел на ничем не примечательное, смуглое лицо темуджая и его меховую одежду.

– Значит, он темуджай, ну хорошо… но что они делали там? – произнес ярл, словно обращаясь к самому себе.

– Этот же вопрос и я задавал, – подал реплику Холт.

Эрак бросил на старого рейнджера недовольный взгляд. Когда он чувствовал смятение, то становился свирепым. Ярл предпочитал простые решения и проблемы, которые мог разрешить с помощью своей секиры.

– Ладно, пока оставим это, – отрывистым тоном сказал он, – а что ты здесь делаешь?

Холт невозмутимо посмотрел на ярла, нисколько не обеспокоившись его раздраженным тоном.

– Я пришел за этим мальчиком, – спокойно сказал он.

Эрак посмотрел на старого рейнджера, затем на стоявшего рядом с ним юношу, лицо которого по-прежнему было практически полностью скрыто под серым пятнистым капюшоном. Его злость утихла – утихла столь же быстро, как вспыхнула.

– Да… – произнес он уже более спокойным тоном. – Он сказал, что так оно и было.

Подобно большинству скандианцев, Эрак ценил верность. И вдруг другая мысль ошеломила его.

– А вот на морском берегу… – обратился он к Холту. – Как ты узнал, что искать нас нужно там?

– Ты бросил одного из своих людей, – ответил Холт. – Он-то и сказал мне.

Лицо Эрака выражало явное неверие.

– Нордел? Да он бы плюнул тебе в глаза, прежде чем сказать тебе хоть что-то.

– Я думаю, он решил, будто он у меня в долгу, – усмехнулся Холт. – Он умирал, и он потерял свою шпагу, ну а я вернул ее ему.

Эрак хотел было что-то сказать, но промолчал. Скандианцы верили, что, если мужчина умрет, не держа в руке оружия, его душа навеки окажется потерянной. Похоже, рейнджеру было известно это поверье.

– Тогда я твой должник, – наконец изрек ярл, а затем после недолгой паузы добавил: – Я, однако, не могу сказать, каким образом это воздействует на текущую ситуацию. – Эрак задумчиво потер бороду, глядя на свирепого низкорослого темуджайского воина, напоминающего всем своим видом привязанного ястреба. – И к тому же я хотел бы знать, чем занимались этот парень и его компания.

– Именно об этом я тоже думаю, – усмехнулся Холт. – Я намеревался доставить моих спутников сюда и перевести их через границу в Теутландт. Затем я подумал, что я, возможно, вернусь сюда с нашим другом и найду остальных темуджаев, и тогда мы увидим, сколько их там.

Эрак фыркнул в ответ:

– Ты думаешь, он тебе скажет? Я знаю не так уж много о темуджаях, но одно мне известно наверняка: ты можешь пытать их до смерти, но они никогда не скажут тебе того, что, по их мнению, ты не должен знать.

– Да. Я тоже об этом слышал, – подтвердил Холт. – Но, возможно, существует какой-то способ заставить темуджая заговорить.

– Возможно? – печальным голосом спросил ярл. – И что это может быть за способ?

Холт посмотрел на пленного темуджая. Он с интересом следил за их дискуссией. Холт знал, что он говорит на языке торгового общения, но не представлял себе, насколько ему понятен обычный язык. Будучи в составе разведгруппы, этот солдат, возможно, знал хоть как-нибудь обычный язык. Старый рейнджер взял эрла под руку и отвел его на несколько шагов, дабы оказаться вне пределов слышимости.

– Я серьезно думаю, что, возможно, дам ему сбежать, – негромко сказал он.