Текст книги "Загадка Безумного Шляпника"

– Благодарю, – сказал старший инспектор. – Я тут все осмотрю, когда развеется туман. Если вы не против, джентльмены, я полагаю, нам следует пройти в Уордерс-Холл.

Глава 4
Допрос

Генерал Мейсон осторожно коснулся руки сэра Уильяма, когда все направились к башне. Старик молчал все это время, держась за поручни и всматриваясь во мглу, вот и теперь ничего не сказал.

Держа подмышкой цилиндр и положив фонарик на блокнот, Хэдли сделал еще пару заметок, с бесстрастным видом склонившись к бумаге, а затем удовлетворенно кивнул.

– Продолжим, генерал. Что насчет этого арбалетного болта? Он из Тауэра?

– Я все думал, когда же вы спросите об этом, – резко заявил Мейсон. – Я не знаю. Пока что этот вопрос выясняют. В Тауэре есть коллекция арбалетов и пара болтов, они выставлены в арсенале на втором этаже Белой башни. Но я совершенно уверен, что оттуда ничего не украли. Однако же у нас есть мастерская в Кирпичной башне, с другой стороны плаца, там чистят и чинят музейные доспехи и оружие. Я послал за главой стражи, он уже должен ждать нас в Уордерс-Холле и сможет вам все рассказать.

– Но в принципе можно ли воспользоваться музейным арбалетом?

– Да, несомненно. Мы поддерживаем все оружие в превосходном состоянии.

Хэдли негромко присвистнул.

– Для человека, который так любит поговорить, доктор, – обратился он к Гидеону Феллу, – вы удивительно молчаливы. Что вы думаете о случившемся?

Доктор шумно шмыгнул носом.

– Я вот думаю не об окнах и арбалетах, а о шляпах. Будьте любезны, передайте мне этот цилиндр. Я хотел бы внимательно осмотреть его при хорошем освещении.

Старший инспектор молча протянул ему шляпу.

– Тут, – отметил генерал Мейсон, сворачивая к башне Байворд, – находится Малый Уордерс-Холл, а наши невольные гости ждут в Большом.

Открыв дверь под аркой, он жестом пригласил всех внутрь.

Только войдя в теплую комнату, Рэмпол понял, как же он продрог. В камине потрескивали дрова, в круглой комнате с крестовым сводом царил уют, с потолка свисали электрические лампы, в стенах виднелись узкие решетчатые окна. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, стояли обтянутые кожей кресла. За большим низким столом, сплетя пальцы, сидел пожилой мужчина с безукоризненно прямой спиной. Он взглянул на вошедших, насупив кустистые седые брови. Мужчина тоже был одет в церемониальный костюм йомена, но его наряд был искуснее тех, которые Рэмпол видел раньше. Рядом с ним, делая на листе бумаги какие-то пометки, сидел высокий худощавый юноша.

– Присаживайтесь, джентльмены, – сказал генерал Мейсон. – Это мистер Рэдберн, глава стражи, и мистер Далри, мой секретарь. – Представив всех друг другу, генерал достал портсигар. – Что известно на данный момент?

– Боюсь, немного, сэр. – Покачав головой, глава стражи уступил место генералу Мейсону. – Я только что допросил стражников, дежуривших в Белой башне, и старшего мастера из Кирпичной башни. Мистер Далри застенографировал их показания.

Юноша переложил какие-то бумаги и, подслеповато сморгнув, посмотрел на Мейсона. Рэмполу он сразу понравился. Роберт Далри был все еще бледен от потрясения. Вытянутое, немного унылое лицо оживлял улыбчивый рот, русые волосы торчали во все стороны – похоже, у парня была привычка ерошить их время от времени. В близко посаженных серых глазах угадывался незлобивый нрав, но читалась в них и горечь.

Потеребив пенсне на цепочке, юноша вновь уставился на бумаги.

– Добрый вечер, сэр, – сказал он сэру Уильяму. – Мне уже сообщили, что вы здесь. Я… Ну что здесь скажешь, верно? Вы и сами все знаете. – Далри так и не поднял голову от бумаг. – Все записано, сэр, – сообщил он генералу Мейсону. – Естественно, из арсенала ничего не украли. Старший мастер и стражники, которые обычно дежурят на втором этаже Белой башни, готовы поклясться, что этот арбалетный болт не из нашей коллекции. Его тут никогда не было.

– Откуда они это знают? Один болт трудно отличить от другого, разве не так?

– Джон Браунлоу долго мне объяснял. Он, кстати, эксперт в этом вопросе, сэр. Вот, у меня записано. Он сказал… – Далри нацепил пенсне на нос и прищурился. – Он сказал, что это более древняя разновидность арбалетных болтов, по крайней мере, судя по тому, что он увидел… в теле. Говорит, что такие болты изготовляли в XIV веке. Вот, нашел. «Впоследствии болты делали намного короче и толще, с широкими наконечниками. Обнаруженный болт настолько тонок, что он не ляжет в паз имеющихся здесь арбалетов».

Генерал Мейсон повернулся к Хэдли. Тот как раз неспешно снимал плащ.

– Теперь вы тут главный, поэтому задавайте любые вопросы. Передаю бразды правления старшему инспектору. Однако же я полагаю, что услышанное опровергает вашу версию с выстрелом. Разве что убийца принес свой собственный арбалет. Я правильно понял, что этот болт нельзя было выпустить из наших арбалетов, Далри?

– Браунлоу говорит, что в принципе это возможно, но убийца не смог бы не только прицелиться, а даже предположить, куда именно полетит болт. Шанс попадания в цель при таких обстоятельствах – один к ста.

Мейсон кивнул, с заметным удовлетворением взглянув на Хэдли. Рэмпол впервые увидел его при нормальном освещении. Генерал снял промокшую шляпу и дождевик и аккуратно уложил их на стул. Очевидно, в нем не было и следа привычного для старших офицеров самодовольства. Теперь он грел руки у камина, глядя на старшего инспектора через плечо: плотный, с военной выправкой, лысый, с рыжими усами и эспаньолкой.

– Итак, каковы будут наши первые шаги? – осведомился он, вперив в Хэдли суровый немигающий взгляд.

Далри положил бумаги на стол.

– Полагаю, должен сообщить вам, – сказал он то ли генералу, то ли сэру Уильяму, – что среди задержанных есть двое посетителей, которые вас, несомненно, заинтересуют. Они с остальными в Большом Уордерс-Холле. Надеюсь, вы проинструктируете меня, как вести себя с ними, сэр. Миссис Биттон просто в бешенстве…

– Кто? – Сэр Уильям удивленно поднял голову.

– Миссис Биттон. Супруга Лестера Биттона. Как я уже сказал, она…

Сэр Уильям, сняв белый шарф, потрясенно повернулся к Мейсону.

– Это моя невестка… Что, во имя всего святого, она тут делает?

Хэдли, усевшись за стол, выложил в ряд блокнот, карандаши и фонарик.

– Что ж, рад это слышать, – с некоторым любопытством в голосе отметил он. – Это, так сказать, четко определяет одно из направлений наших дальнейших действий. Однако же не стоит ее пока беспокоить, мистер Далри, мы поговорим с ней чуть позже. – Сложив руки на столе, он задумчиво посмотрел на сэра Уильяма, чуть нахмурив брови. – Почему вас так удивило присутствие тут супруги мистера Лестера Биттона?

– Ну, знаете… – немного смущенно протянул старик. – Нет, собственно говоря, не знаете. Вы же с ней не знакомы, верно? Она… весьма бойкая особа. В общем, вы сами увидите. – Он помолчал. – Скажите, вы рассказали ей… о Филиппе, Боб?

– Пришлось, – мрачно ответил Далри.

– И как она восприняла это?

– Сказала, что я сошел с ума. Она вообще много чего сказала.

Хэдли покрутил в руках карандаш, словно примериваясь, не получится ли проколоть слой полировки на столешнице.

– А второй посетитель, о котором вы говорили? – спросил он.

– Мистер Арбор, сэр. Джулиус Арбор. Знаменитый коллекционер. Насколько мне известно, он сейчас остановился в гостях у сэра Уильяма.

Биттон резко вскинул голову, и его глаза прояснились – впервые с того момента, как ему сообщили об убийстве. Словно в них блеснул острый ум, а лицо обрело прежний цвет, и если до того старик стоял, понурившись, то теперь вновь расправил плечи.

– Любопытно. Прелюбопытнейше. – Встав, он подошел к столу и уселся в кресло рядом с Далри.

– Да, неплохо, – согласился старший инспектор, откладывая карандаш. – Но сейчас не стоит беспокоить и мистера Арбора. Вначале мне хотелось бы составить впечатление о том, что сегодня делал мистер Дрисколл. Вы, генерал, упомянули какую-то странную историю, связанную с ним.

Мейсон отвернулся от огня.

– Мистер Рэдберн, не могли бы вы послать кого-нибудь в Резиденцию за Паркером?

Глава стражи вышел из комнаты.

– Паркер, – пояснил генерал, – мой денщик. Он был со мной на англо-бурской войне[25]25
  Имеется в виду Вторая англо-бурская война 1899–1902 годов. (Примеч. пер.)


[Закрыть], и я ему полностью доверяю. Тем временем, Далри, может быть, вы расскажете старшему инспектору о всем сумасбродстве?

Далри кивнул. Проведя рукой по глазам, он неуверенно повернулся к Хэдли.

– Видите ли, инспектор, тогда я не знал, что все это значит. Впрочем, и сейчас не знаю. – Юноша словно постарел от обрушившегося на него горя. – Мне кажется, Фила пытались заманить в ловушку. Вы не против, если я закурю? Спасибо.

Взяв сигареты, он присел в кресло, и Хэдли поднес ему спичку. Было заметно, что руки у Роберта чуть подрагивают.

– Не торопитесь, мистер Далри, – мягко сказал старший инспектор. – Сэр Уильям сказал мне, что вы – жених его дочери. Полагаю, вы хорошо знали юного Дрисколла?

– Очень хорошо. У нас с Филом были отличные отношения. – Струйка дыма попала ему в глаз, и он прищурился. – И, конечно, случившееся очень неприятно для меня. Видите ли, Фил почему-то считал, что я из тех пробивных людей, которые могут выпутаться из любых неприятностей. Он постоянно попадал в передряги и обращался ко мне за помощью. На самом деле я не такой уж и пробивной, но Фил был паникером, и любые, даже малейшие затруднения казались ему концом света. Он топал ногами, бранился, кричал, что это невыносимо. Я рассказываю вам все это, чтобы вы поняли, что произошло.

– Передряги? – переспросил старший инспектор. Он откинулся в кресле, прикрыв глаза, и посматривал на сэра Уильяма. – Какие передряги?

Далри помедлил.

– Как правило, у него возникали проблемы с деньгами. Ничего страшного. Нужно было оплатить какой-то счет, или что-то в этом роде.

– А проблемы с женщинами у него были? – вдруг спросил Хэдли.

– О господи, а у кого их нет? – горячо спросил юноша. – Я имею в виду… – Он смутился. – Простите. У него не было серьезных отношений, я в этом уверен. Он постоянно звонил мне среди ночи, говорил, что познакомился на танцах с какой-нибудь девушкой, которая представлялась ему Той Самой, Единственной. Но его восторг быстро угасал, и отношения не длились больше месяца.

– Итак, ничего серьезного? Простите, мистер Далри, но я ищу мотив для убийства, поэтому вынужден задавать такие вопросы. Вы уверены, что у него не было серьезных отношений?

– Да.

– Прошу, продолжайте. Вы сказали, что помогали ему.

– Мне это льстило, полагаю. И мне нравилось чувствовать, что… что я помогаю кому-то, кто небезразличен Шейле. Все так поступают, согласитесь. Нам нравится строить из себя мудрых распорядителей судеб человеческих. Ох, ладно, что уж тут. Как бы то ни было, вы должны знать обо всем этом, чтобы понять случившееся сегодня. – Далри глубоко затянулся. – Сегодня утром Фил позвонил мне. Трубку в кабинете генерала взял Паркер. К тому моменту я еще не встал с кровати. По словам Паркера, Фил был очень взволнован. Сказал, что придет ко мне в Тауэр ровно в час дня, что у него неприятности и ему нужна моя помощь. От звонка я проснулся и, услышав свое имя, вышел к Паркеру и сам взял трубку. Я подумал, что все это – очередные глупости, но, чтобы подбодрить Фила, пообещал ждать его, хотя и предупредил, что днем мне придется уехать. Понимаете, если бы не это… Так получилось, что генерал Мейсон попросил меня отвезти автомобиль в мастерскую в Холборне, чтобы починить клаксон. Он сломался, и, если нажать на него, то он гудит, не смолкая.

– В Холборне? – нахмурился Хэдли. – Это довольно далеко отсюда, не так ли? Неужели нет мастерской поближе?

В глазах Мейсона вновь вспыхнул гнев. Повернувшись спиной к камину, он в вызовом уставился на старшего инспектора.

– Безусловно, такие мастерские есть, сэр. Но, видите ли, мастерская в Холборне принадлежит одному старому военному, сержанту, который когда-то мне очень помог… Поэтому я всегда чиню автомобиль именно там.

– Понятно, – кивнул Хэдли. – Продолжайте, мистер Далри.

Рэмпол, прислонившись к книжному шкафу, повертел в руках незажженную сигарету. Он пытался осознать, что все это происходит на самом деле. Что он и правда вновь оказался втянут в расследование убийства. Несомненно, это было так. Но кое-что отличало этот случай от дела Мартина Старберта: он не имел личного отношения к нему. Только из-за стечения обстоятельств он оказался сторонним свидетелем расследования, отстраненным и непредвзятым, словно он смотрел на происходящее на сцене, где под светом софитов лежал труп в цилиндре.

Да и сама обстановка этой комнаты наводила на мысль о декорациях для пьесы, где удобно расположились на своих местах актеры. Вот за столом сидит спокойный и внимательный старший инспектор, русый, с короткими усами, и словно невзначай теребит карандаш. Рядом с ним – невозмутимый сэр Уильям, он проницательно смотрит на секретаря. Высокий и сутулый Роберт Далри крутит в руках сигарету, его лицо исказилось от горя. Рассвирепевший генерал Мейсон отвернулся от камина, возмущенно взирая на Хэдли. А в большом кресле у камина расположился доктор Фелл; он, не мигая, рассматривает цилиндр, не сводит со шляпы глаз, все вертит в руках, хрипло дыша. Его молчаливость раздражала Рэмпола. Он привык к тому, что доктор легко выходит из себя, впадает в праведный гнев от глупости окружающих, яростно отстаивает свое мнение. И теперь его спокойствие казалось американцу неестественным.

Рэмпол поймал себя на том, что отвлекся от слов Далри.

– И поэтому я об этом особенно не думал, – говорил тем временем Роберт. – А в час, когда Фил уже должен был прийти, зазвонил телефон. Паркер взял трубку. Это Фил звонил. По крайней мере, – он затушил сигарету, – по голосу было похоже, что это Фил. Я в тот момент был в архиве, работал над заметками для книги генерала, и Паркер переключил звонок туда. Фил говорил еще сбивчивее, чем утром. Сказал, что не может прийти в Тауэр, а причину по телефону обсуждать отказался. Мол, я должен прийти к нему домой и встретиться с ним там. Он воспользовался своей вечной фразой – я ее уже десяток раз слышал, – что это вопрос жизни и смерти. Я разозлился. Сказал, что у меня дела и, если ему так уж приспичило повидаться, пусть приходит сюда. Он поклялся, что дело действительно важное. Напомнил, что я сегодня все равно собирался в центр. Его квартира находится в Блумсбери, а я вез машину в мастерскую неподалеку, значит, мог зайти к нему. Он был прав. Я не знал, как от него отделаться. И согласился. Даже пообещал выйти без промедлений. – Далри поерзал на стуле. – Признаю, он действительно говорил довольно убедительно. Я подумал, что на этот раз у него серьезные неприятности. И пошел к нему.

– У вас были веские причины поверить в его слова?

– Н-нет. Или да… Не знаю, судите сами. – Далри нервно поерзал в кресле, глядя на доктора Фелла, который внимательно осматривал цилиндр. – Понимаете, Фил в последнее время был в отличном настроении. Поэтому меня насторожил такой упадок духа. Он развлекался от всей души, сочиняя эти статьи о шляпном воре… Ну, вы, наверное, знаете?

– Да, как уж нам не знать. – На лице старшего инспектора промелькнуло любопытство. – Продолжайте, прошу.

– Он великолепно справлялся с этой работой. Писал статьи в газету под заказ, но надеялся, что редактор возьмет его в штат. Поэтому я был так удивлен, когда он все это мне сказал. Я, помню, еще заметил: «Что, собственно, происходит? Я думал, ты идешь по следу того шляпного воришки». А он мне и говорит: «В том-то и дело. Я слишком далеко зашел. Я на кое-что наткнулся, и теперь мне грозят неприятности». И в его голосе было что-то… жуткое.

Рэмпол почувствовал, как на мгновение его охватил страх. Со слов Далри легко было представить себе обычно столь самодовольного и развеселого Дрисколла, теперь побелевшего от ужаса и что-то лепетавшего в телефонную трубку.

– И что же? – Хэдли подался вперед. – Вы поняли это так, что Дрисколлу угрожает Безумный Шляпник, верно?

– Что-то в этом духе. Конечно, я не воспринял это всерьез. Даже спросил: «Ты что, боишься, что теперь он твою шляпу украдет?» А он сказал…

– Да?

– Сказал: «Я не за шляпу свою боюсь. А за голову».

Воцарилась долгая тишина.

– Итак, вы вышли из Тауэра и отправились к нему, – невозмутимо произнес старший инспектор. – Что же случилось потом?

– А теперь самое странное. Я приехал в мастерскую. Она находится на улице Дейн-стрит, в северной части Холборна. Механик в тот момент был занят другим заказом, сказал, что починит клаксон за пару минут, но вначале придется подождать, пока он закончит предыдущую работу. Поэтому я решил пройтись пешком до квартиры Дрисколла, а автомобиль забрать позже. Торопиться мне было некуда.

– Какой адрес квартиры? – Хэдли потянулся за блокнотом.

– Тависток-сквер, 34, это район в центре Лондона. Квартира 2, на первом этаже… Добравшись туда, я долго звонил в дверь, но никто не ответил. Тогда я сам зашел.

– Дверь была открыта?

– Нет, но у меня есть ключ. Понимаете, ворота Тауэра закрывают ровно в десять вечера, и даже самому королю нелегко было бы проникнуть в крепость после этого. Поэтому, когда я ходил в театр или на танцы, мне нужно было где-то ночевать и я обычно спал на кушетке в гостиной у Фила… Так о чем это я? Ах да. Итак, я сидел у него в квартире и ждал его. Подумал, что он застрял в пабе или что-то вроде того. Но на самом деле… – Далри глубоко вздохнул и хлопнул ладонью по столу. – Минут через пятнадцать после того, как я ушел из Тауэра, Фил Дрисколл заявился в покои генерала и спросил, где я. Паркер, естественно, сообщил, что я ушел после его телефонного звонка. И тогда, по словам Паркера, Фил побледнел, принялся скандалить, обозвал Паркера сумасшедшим. Кричал, что, мол, звонил сегодня утром и предупредил, что придет в час… Клялся, что не отменял встречу. И настаивал, что сегодня не звонил мне во второй раз.

Глава 5
Тень у заграждения

Хэдли напрягся. Отложил карандаш, играя желваками. В комнате воцарилась тишина, и только в камине тихо потрескивали поленья.

– Вот как… – помолчав, заметил старший инспектор. – Что же произошло потом?

– Я сидел в квартире и ждал его. Туман сгущался, пошел мелкий дождь, во мне нарастало раздражение. Я проклинал Фила, проклинал все на свете. А потом зазвонил телефон, и я взял трубку. Звонил Паркер. Он рассказал мне то, что я только что изложил вам. Сказал, что уже звонил. Но, видимо, тогда я был в мастерской и еще не дошел до квартиры. Фил ждал меня в Тауэре и места себе не находил от беспокойства. Паркер сказал, что Фил не пьян, и я подумал, что кто-то явно сошел с ума. Что же мне было делать? Пришлось возвращаться. Все равно мне было уже пора в Тауэр. Я пошел за машиной, а когда выехал из мастерской, то встретил генерала…

– Так значит, вы тоже были в центре города, генерал? – осведомился Хэдли, переводя взгляд на Мейсона.

Тот угрюмо смотрел себе под ноги, но, услышав вопрос старшего инспектора, поднял голову и усмехнулся.

– Выходит так. Я договорился о встрече за обедом, а потом отправился в Британский музей, мне там должны были дать несколько книг. Как уже упомянул Далри, пошел дождь, поэтому такси поймать было сложно. А я ненавижу ездить на автобусе или подземке. Никакого уважения к личному пространству, все толкаются… Омерзительно! И я вспомнил, что машина, наверное, в мастерской Стейплмэна, а если он ее еще не починил, то наверняка одолжит мне какую-то другую, чтобы я мог доехать до Тауэра. Мастерская недалеко от музея, поэтому я пошел туда пешком. По дороге увидел Далри и сел к нему в машину… Остальное я вам рассказал. Мы прибыли сюда в половине третьего и нашли… тело.

Снова стало тихо. Хэдли, подавшись вперед, оперся локтями о столешницу и устало потирал виски.

– Это была важная встреча, генерал Мейсон? – задумчиво спросил Гидеон Фелл. В его рокочущем голосе слышалось любопытство.

Этот вопрос показался присутствующим настолько неуместным, что все удивленно повернулись к доктору. Тот, втянув голову в плечи, внимательно рассматривал цилиндр. Круглое лицо раскраснелось, над ухом встопорщился седой локон, глаза немного косили. В целом он, похоже, был полностью увлечен шляпой.

– Боюсь, я не вполне понял ваш вопрос, сэр, – недоуменно ответил генерал.

– Возможно, – с тем же отсутствующим видом продолжил Фелл, – вы пошли на обед в какой-то клуб, может быть, на собрание совета директоров или конференцию…

– Собственно, так и было. – Генерал казался заинтригованным, его глаза просветлели. – Это был обед в Обществе антикваров. Мы встречаемся в первый понедельник каждого месяца. Мне этот клуб не по душе. Скука смертная. Книжные черви, ни проблеска интереса к жизни. Рассыпаются на глазах. Я состою в этом обществе только потому, что эти антиквары иногда консультируют меня по интересующим меня вопросам. Мне приходится посещать эти ежемесячные обеды, но я ухожу оттуда при первой возможности. Сэр Леонард Хальдайн, смотритель сокровищницы в Тауэре, привез меня туда на своей машине в полдень. Он человек военный, и я ценю его общество. У нас одинаковые взгляды на такие вопросы… Но погодите-ка. Почему вы спрашиваете?

– Хм… Понятно. – Доктор кивнул. – Я полагаю, ваше членство в этом Обществе антикваров общеизвестно?

– Все мои друзья знают об этом, если вы это имеете в виду. В Клубе армии и флота, в котором я состою, все надо мной потешаются по этому поводу.

Хэдли задумчиво кивнул.

– Я начинаю понимать, к чему вы клоните… Скажите, генерал, вы и Далри были единственными людьми в Тауэре, с которыми юный Дрисколл был хорошо знаком?

– Д-да, полагаю, что так. По-моему, он как-то встречался с сэром Леонардом, да и здешние стражники знали его в лицо, но…

– Но только с вами он стал бы тут общаться, верно?

– Вероятно.

Далри резко выпрямился в кресле и стукнул кулаком по подлокотнику, а затем снова поник.

– Я понял, сэр. Вы хотите сказать, что убийца позаботился о том, чтобы ни меня, ни генерала Мейсона в Тауэре не было.

– Ну конечно же, позаботился! – вспылил доктор Фелл, ударив тростью об пол. – Будь вы здесь, Дрисколл оставался бы с вами. Будь здесь генерал, даже если бы вас, Далри, тут не было, Дрисколл мог бы подождать вас, скоротав время в общении с ним. Убийца просто не смог бы заманить его в подходящее место и напасть на него.

– Но все равно, – взволнованно заявил Далри, – могу поклясться, что во второй раз мне звонил именно Фил. О господи! Простите… – Он смутился, но доктор Фелл одобрительно кивнул. – Я имею в виду, я хорошо знал его голос. И если то, о чем вы говорите, правда, то это же не Фил мне звонил… Кроме того, откуда этот человек, кем бы он ни был, знал, что Фил договорился со мной о встрече в час? И почему Фил утверждал, что боится за свою голову?

– Эти факты позволяют нам получить весьма занимательные зацепки по делу, – спокойно произнес Гидеон. – Давайте подумаем об этом. Кстати, как именно говорил Дрисколл? Вас ничто не насторожило в его голосе?

– Как говорил? Ну… – Далри поколебался. – Пожалуй, можно сказать, что он говорил невнятно и сбивчиво. Словно его мысли обгоняли слова. И обычно, когда Фил был взволнован, то сильно повышал голос.

Склонив голову набок и прикрыв глаза, доктор Фелл медленно кивнул.

Но в этот момент в дверь постучали, и в комнату вошел глава стражи. Невозмутимый, в церемониальной средневековой форме, синей с красным, с безупречно уложенными длинными усами, он воспринимал происходящее совершенно бесстрастно, словно ничего особенного не случилось.

– Прибыл судмедэксперт, сэр, – отчеканил он. – И еще несколько человек из Скотланд-Ярда. Будут какие-то указания?

Хэдли уже приподнялся с кресла, но передумал.

– Нет. Если вас не затруднит, передайте им, чтобы следовали привычной процедуре, они поймут. Мне нужен десяток снимков тела с разных ракурсов. Тут есть место, куда можно перенести труп для тщательного досмотра?

– Прикажите отнести его в Кровавую башню, мистер Рэдберн, – распорядился генерал Мейсон. – Воспользуйтесь комнатой Юных Принцев[26]26
  Имеется в виду комната, в которой были задушены принцы Ричард и Эдвард. (Примеч. пер.)


[Закрыть], она как раз подойдет. Паркер пришел?

– Он ждет снаружи, сэр. Будут ли какие-то указания касательно задержанных посетителей? Они уже теряют терпение и…

– Мы займемся ими в ближайшее время, – отрезал Хэдли. – Вы не могли бы пригласить Паркера?

Кивнув, глава стражи вышел из комнаты.

– Вы записали имена посетителей? – спросил у Далри старший инспектор.

– Да. Боюсь, я даже несколько превысил свои полномочия. – Секретарь генерала достал из кармана несколько листов бумаги, вырванных из блокнота. – Я подошел к делу очень серьезно. Попросил их записать их имена, адреса, род деятельности, имена людей, которые могут за них поручиться. В случае, если они иностранцы, я попросил написать их время пребывания в Великобритании, название судна, на котором они прибыли в страну и цель приезда. Большинство из них – обычные туристы. Они очень испугались, оказавшись втянутыми в эту бумажную волокиту. Думаю, они не имеют отношения к случившемуся. И никто из них не возражал. Кроме миссис Биттон, собственно. – Он передал записи Хэдли. – И еще одной женщины.

– Еще одной женщины? – с любопытством переспросил старший инспектор. – Кто она?

– Я не увидел, что она написала, но запомнил ее имя. Суровая дама. Понимаете, я держался очень официально, чтобы припугнуть их. Ну, чтобы они написали правду. А эта женщина посмотрела на меня с подозрением и осведомилась: «Вы ведь не протоколист, верно, юноша?» Я так удивился, что подошел к ней. А она мне и говорит: «Вы не имеете права требовать у нас подобные сведения, юноша. Мы тут не под присягой. Моя фамилия Ларкин, и я вдова почтенного человека, а больше вам знать не положено». Я сказал, мол, пусть поступает как знает и не моя вина, если из-за этого у нее потом будут неприятности. Но она только фыркнула и возмущенно уставилась на меня. Правда, потом что-то написала.

Хэдли просмотрел бумаги.

– Ларкин, – повторил он. – Хм… Нужно будет ею заняться. Забрасывая сеть, бывает, ненароком ловишь и мелкую рыбешку… Ларкин, Ларкин… А, вот ее записи. «Миссис Аманда Жоржета Ларкин». Слово «миссис» подчеркнуто. Твердый почерк. Адрес… вот это да! – Он нахмурился. – Ну и ну! Ее адрес – Тависток-сквер, 34. Выходит, она живет в том же здании, что и Дрисколл, так? Какое совпадение! Нужно будет допросить ее поскорее. Пока что…

– Послушайте, Хэдли. – Сэр Уильям смущенно потер подбородок. – Не то чтобы я настаивал… Но вам не кажется, что лучше увести оттуда миссис Биттон? Она моя невестка, в конце концов…

– Сожалею, но мы займемся этим, как только у нас будет возможность, – спокойно ответил Хэдли. – Вначале нам нужно допросить Паркера.

Паркер оказался человеком предельно терпеливым. Без шляпы и плаща, он стоял все это время за дверью, дожидаясь, пока его позовут. Когда Хэдли упомянул его имя, он постучал в дверь и вошел в комнату.

Паркер был человеком грузным, загорелым и седым, с военной стрижкой. Как и многие военные его возраста, он тщательно ухаживал за своими усами. И нисколько не напоминал денщика. Высокий белый воротник впился ему в подбородок, а на лице застыла неуверенная улыбка, словно его вот-вот должны были сфотографировать. При этом он все время смотрел в точку чуть выше головы собеседника.

– Да, сэр, – хрипло произнес он.

– Вы… – Хэдли хотел сказать «денщик», как и полагалось бы в отношении человека армейского, но не осмелился. – Вы камердинер генерала Мейсона?

– Да, сэр. – Похоже, Паркеру понравилось такое обозначение.

– Мистер Далри уже рассказал нам о тех двух телефонных звонках от мистера Дрисколла. Оба раза вы брали трубку, насколько я понимаю?

– Да, сэр. В обоих упомянутых вами случаях я имел все основания подойти к телефону, сэр. – Паркер явно готовился к этому разговору. Он говорил с хрипотцой, но в целом великолепно владел голосом и выражался весьма затейливо. Он наслаждался всеобщим вниманием.

– Итак, вы говорили с мистером Дрисколлом.

– Именно так, сэр. Наши разговоры были не продолжительны, однако же весьма содержательны.

– Эм… – несколько опешил от столь вычурной речи старший инспектор. – Вот как… Значит, вы могли бы поклясться, что оба раза говорили с мистером Дрисколлом?

Паркер нахмурился.

– Что ж, сэр, если вы спрашиваете, мог бы я поклясться, что говорил с мистером Дрисколлом, – рассудительно отметил он, – то я отвечу вам так. Принимая во внимание весь предыдущий опыт нашего с ним общения, это был именно он.

– Прекрасно. Мистер Далри уехал из Тауэра на машине около часа дня. Вы помните, когда именно прибыл сюда мистер Дрисколл?

– В час пятнадцать, сэр.

– Откуда такая точность?

– Простите, сэр, но я могу с уверенностью проинформировать вас, когда что-то происходит, – невозмутимо ответил Паркер. – У меня есть возможность определить точное время по передвижению караульных. И по церемониальным сигналам в Тауэре. Мистер Дрисколл прибыл в час пятнадцать, заверяю вас.

Хэдли откинулся на спинку кресла и медленно побарабанил пальцами по столу.

– Что ж, тогда подумайте, Паркер. Я хочу, чтобы вы описали все, что произошло после прихода мистера Дрисколла. Попробуйте припомнить, с кем он разговаривал, если это возможно. Во-первых, как он себя вел? Он нервничал? Был расстроен?

– Он очень нервничал и был очень расстроен, сэр.

– Во-вторых, как он был одет?

– Берет, светло-коричневый костюм для гольфа, шерстяные чулки, галстук. Плаща на нем не было… – Паркер помолчал, ожидая уточняющих вопросов, но их не последовало, и он продолжил: – Спросил у меня, где мистер Далри. Я сообщил ему, что мистер Далри отправился к нему домой, выполняя изложенную им же просьбу. Он выразил крайнюю степень удивления. Использовал нецензурную лексику, сэр, и я вынужден был сказать… «Мистер Дрисколл, сэр, я сам с вами разговаривал, – сказал я. – Когда я взял трубку, вы подумали, что это мистер Далри, и произнесли: “Послушай, ты должен мне помочь, я не могу приехать сейчас”». – Паркер кашлянул. – Вот что я ему сказал, сэр.

– И что он вам ответил?

– Спросил: «Давно мистер Далри уехал?». Я поставил его в известность о том, что прошло пятнадцать минут. А он спросил: «Мистер Далри был на машине?» А я сказал: «Да». А он сказал… простите, сэр… Он сказал: «О господи! Он не успел бы добраться туда в таком тумане». Тем не менее, сэр, он подошел к телефону и позвонил себе домой. Там не ответили. Он велел принести ему выпить. Я так и сделал. И пока я готовил ему выпить, то обратил внимание, что он все время смотрит в окно. – Паркера так увлек его собственный рассказ, что он уже и позабыл о цветистости речи.

Хэдли широко распахнул глаза.

– Окно? Какое окно?

– Окно комнаты, в которой обычно работает мистер Далри, сэр. В южном крыле Резиденции.

– Что оттуда можно увидеть?