Текст книги "Острова в космосе"

– А это зачем? – возразил Уэйд. – Они менее эффективны, чем молекулярные лучи, которые мгновенно становятся неотразимыми. Тепловым лучам требуется время, чтобы нагреть мишень. И они, конечно, вредны для здоровья, хотя и не более, чем молекулярные лучи.

– Это верно, – согласился Ричард, – но тепловой луч более эффектен, и может случиться так, что простая эффектная демонстрация будет столь же эффективна, как и фактическое разрушение. Кроме того, тепловые лучи более локальны по своему действию. Если мы хотим убить врага и пощадить его пленника, нам нужен луч, который будет смертельным в том месте, куда он попадет, а не в радиусе пятидесяти ярдов вокруг этого места.

– Подожди секунду, – устало сказал Фуллер. – Теперь еще тепловые лучи. Вам не кажется, ребята, что вы должны немного подробнее все объяснить бедному головорезу, который проектирует этот летающий боевой фургон? Как вы получили тепловой луч?

Аркот ухмыльнулся.

– Очень просто. Мы используем небольшой атомный резонаторный излучатель, на одном конце которого расположен грубый обратный параболический фильтр. За ним – линза из люкса. Обратный поток нагревается чрезвычайно сильно, и поскольку у нас нет полированного обратного потока, чтобы отразить его обратно, тепло излучается через линзу в виде мощного теплового луча.

– Ладно, хорошо, – кивнул Джон. – Но перестань заваливать меня новыми терминами, ладно?

– Постараюсь этого не делать, – рассмеялся Ричард. – В любом случае, давайте перейдем к главной электростанции. Помните, что наша конденсаторная катушка – это устройство для хранения энергии в пространстве, так что мы должны будем снабжать ее энергией для хранения. Только для того, чтобы сформировать одно лишь приводное поле, потребуется энергия около двух с половиной тонн вещества. Это означает, что в наши генераторы преобразования будет подаваться огромное количество подводящего провода и на зарядку катушек уйдет несколько часов. Нам бы лучше иметь два больших зарядных устройства, чтобы сделать эту работу. С управлением мы разберемся позже. Как насчет этого? Есть предложения?

– По-моему, все в порядке, – сказал Мори, и остальные согласились с ним.

– Уже хорошо, – снова улыбнулся физик. – Теперь, что касается воздуха и воды. Мы можем использовать стандартный космический аппарат, Фуллер, так что здесь ты можешь действовать любым способом.

– А еще нам понадобится лаборатория, – вставил Уэйд. – И механическая мастерская с большим количеством запасных частей – все, что мы можем придумать. Помните, что мы можем захотеть построить некоторые вещи в космосе.

– Правильно. И мне вот что интересно… – Аркот задумался. – Как насчет аппарата невидимости? Это может оказаться полезным, и это будет не слишком дорого. Давайте добавим и такой аппарат тоже.

Устройство, о котором он говорил, было просто высокочастотной генераторной трубкой чрезвычайной мощности, которая вызывала у молекул корабля колебания, приближающиеся к частоте света. В результате корабль становился прозрачным, так как свет мог легко проходить сквозь вибрирующие частицы.

Была только одна трудность: корабль, конечно, был невидим, но он являлся еще и радиопередатчиком и легко мог быть обнаружен с помощью направленной радиостанции. Однако для тех, кому секрет невидимости был неизвестен, это был очень эффективный метод исчезновения. А поскольку частота колебаний была очень высокой, для ее обнаружения требовался специальный детектор.

– Это все, что вам нужно? – спросил Фуллер.

– Нет, – ответил Аркот, откидываясь на спинку стула. – Теперь начинается самое интересное. Я предлагаю сделать корпус из металла люкс толщиной в фут и выровнять его изнутри с помощью релюкса там, где мы хотим, чтобы он был непрозрачным. Кроме того, нужно, чтобы на окнах были непрозрачные «ставни», которые можно было бы открывать и закрывать. Люкс слишком чертовски прозрачен, и если мы подойдем слишком близко к горячей звезде, мы сильно обгорим.

Джон, услышав это, чуть ли не выпучил глаза.

– Фут – из люкса! Господи, Аркот! Этот корабль будет весить четверть миллиона тонн! Эта дрянь очень плотная!

– Конечно, – согласился Ричард, – но нам понадобится защита. С таким кораблем можно пролететь сквозь планетоид, не повредив его корпус. Мы сделаем внутреннюю стенку из релюкса толщиной около дюйма, с вакуумом между ними для защиты в горячей атмосфере. И если какая-то огромная сила все же сумеет пробить внешнюю стену, мы не останемся без защиты.

– Ладно, теперь ты босс, – покорно склонил голову Фуллер. – Но это должен быть большой корабль. По моим прикидкам, длина около двухсот футов, а диаметр около тридцати. Интерьер я отделаю алюминием, он дешевле и легче. Как насчет обсерватории?

– Пусть она будет на корме, – предложил Уэйд. – Мы установим там один из нигранских телектроскопов.

– А рубка управления будет на носу, конечно, – вставил Мори.

– Согласен с вами со всеми, – сказал Фуллер. – Я все продумаю и дам вам смету расходов и чертежи.

– Отлично, – кивнул Аркот, вставая. – А мы тем временем устроим нашу маленькую выставку, чтобы произвести впечатление на мистера Мори и папу. Давайте, ребята, вернемся в лабораторию.

III

Прошло две недели, прежде чем доктора Роберта Аркота и его старого друга Артура Мори, президента компании «Трансконтинентал Эйруэйз», пригласили посмотреть, над чем работали их сыновья.

Демонстрация должна была состояться в радиационных лабораториях в подвалах трансконтинентального здания. Ричард Аркот и Роберт Мори, а также Уэйд с Фуллером привезли туда оборудование из загородного дома в Вермонте и установили его в одном из массивных сводчатых помещений, которые использовались для экспериментов с излучениями.

Двое пожилых мужчин сидели перед огромным восьмидесятидюймовым трехмерным телевизионным экраном несколькими этажами выше того уровня, где происходила настоящая демонстрация.

– В комнате для экспериментов нельзя находиться из-за радиационных ожогов, – объяснил Аркот-младший. – Мы могли бы окружить эту штуку релюксом, но тогда вы не смогли бы увидеть, что происходит. Я не собираюсь ничего объяснять заранее: это как магия, все будет еще более удивительным, прежде чем будет дано объяснение.

Он коснулся выключателя. Камеры заработали, и экран ожил.

На экране появился тяжелый стол, на котором был установлен небольшой проектор с несколькими идущими к нему тяжелыми кабелями. На пути проектора находился большой металлический тигель из люкса, окруженный кольцом релюкса, и ряд релюксовых игл, направленных в тигель. Эти иглы и кольцо были заземлены. Внутри тигля находился небольшой слиток корониума, прочного, твердого венерианского металла, который плавился при температуре в две тысячи пятьсот градусов по Цельсию и кипел при температуре более четырех тысяч. Тигель был полностью заключен в большой металлический люксовый корпус, а со стороны, удаленной от проектора, еще и облицован шероховатым релюксом.

Аркот передвинул переключатель на панели управления. Далеко внизу грохнуло тяжелое реле, и внезапно из проектора вырвался сплошной луч яркого голубоватого света – настолько яркий, что весь экран запылал интенсивным сиянием, и зрителям показалось, что они почти чувствуют жар.

Луч прошел через люксовый корпус и корониевый стержень, но был отрезан задним слоем, который, будучи шероховатым, поглощал более девяноста девяти процентов попадавших на него излучений.

Корониевый стержень быстро вспыхнул красным, потом оранжевым, желтым и белым, а затем внезапно превратился в расплавленную массу на дне тигля.

Тигель теперь был заполнен массой расплавленного металла, который ярко светился белым и яростно бурлил. Медленно поднимающиеся от него пары говорили о быстром кипении, а их оседание показывало, что температура была слишком высокой, чтобы позволить им оставаться горячими – тепло излучалось слишком быстро.

Так продолжалось секунд десять, а потом вдруг к этому спектаклю добавился еще один фактор. Внезапно раздался треск дуги и вспыхнуло голубое пламя, которое вихрями закрутилось внутри тигля. Это пламя, интенсивный блеск раскаленного металла и странный свет луча начали переливаться в фантастической игре оттенков. Это была странная и впечатляющая сцена.

Внезапно снова прозвучал сигнал ретранслятора, и луч света исчез так же быстро, как и появился. В одно мгновение сине-фиолетовое свечение релюксовой пластины сменилось сердитым красным. Завихрения пламени тоже исчезли, и расплавленный металл быстро начал остывать. Тяжелый пурпурный пар в тигле сконденсировался на стенках в черные чешуйчатые кристаллы.

Старший Аркот с любопытством наблюдал за происходящим на экране.

– Интересно… – медленно произнес он. – Как физик, я бы сказал, что это невозможно, но раз уж это произошло… – Он повернулся, чтобы посмотреть на Аркота-младшего. – Ну, продолжай свою выставку, сынок.

– Но когда мы закончим, я хочу узнать, что ты по этому поводу думаешь, папа, – сказал молодой человек. – Следующая часть программы будет, пожалуй, немного интереснее. По крайней мере, она продемонстрирует более коммерческую сторону дела.

Младший Мори взял на себя управление манипуляционными роботами. На экране появилась машина на гусеницах, которая подняла люксовый блок со всем его содержимым и унесла в соседнее помещение.

Через минуту она снова появилась с большим электромагнитом и релюксовой пластиной, к которой была прикреплена пара огромных серебряных шин. Плита обратного потока уже была установлена в стойку перед проектором, а большой электромагнит поставили непосредственно за релюксовой пластиной. Магнитопроводы были соединены, и катушка в виде двух пересекающихся под прямым углом торов, заключенная в облегающий корпус из релюкса, была соединена с тяжелыми выводами релюксовой пластины. Амперметр и еще одна тяжелая катушка корониевого провода были соединены последовательно с первой катушкой, а киловольтметр был соединен через клеммы пластины обратного потока.

Как только схема была собрана, робот быстро выехал из комнаты, и Аркот включил магнит и лучевой проектор. И стрелка киловольтметра мгновенно резко отклонилась. Стрелка амперметра при этом не двигалась.

– Я еще не закрыл выключатель, ведущий в катушку, – объяснил Ричард, – так что тока нет.

Несмотря на то, что вольтметр, казалось, был закорочен пластиной обратного потока, стрелка уверенно указывала на двадцать два киловольта. Аркот изменил ток через магнит, и показания упали до двадцати.

Лучи были включены на очень малой мощности, воздух лишь слегка ионизирован, но когда Аркот повернул реостат, интенсивность возросла, и воздух на пути луча засиял ярко-синим светом. Релюковая пластина, на которую теперь действовали вихревые токи, начала быстро нагреваться, поскольку у поступающей в нее энергии не было никакого дальнейшего пути.

– Сейчас я поверну выключатель в катушке, – сказал Ричард. – Следите за счетчиками.

Щелкнуло реле, и стрелка амперметра мгновенно рванулась вправо, показав 4500 ампер. Стрелка вольтметра при этом слегка дернулась, но осталась на прежнем значении. Тяжелая корониевая пружина нагрелась и начала светиться тусклым светом, стрелка амперметра из-за возросшего сопротивления слегка сдвинулась назад, а релюксовая пластина немного остыла.

– Катушка, которую вы видите, аккумулирует поступающую в нее энергию, – объяснил Аркот. – Обратите внимание, что сопротивление корониевого резистора увеличивается и есть небольшое увеличение температуры. Энергия исходит от лучей, которые ударяют поляризованную пластину обратного потока, чтобы дать ток.

Он на мгновение замолчал, чтобы внести небольшие изменения в управление, а затем снова повернулся к экрану.

Стрелка киловольтметр все еще указывала на число двадцать.

– Четыре с половиной тысячи ампер при двадцати тысячах вольт, – тихо сказал старший Аркот. – И куда направляется вся эта энергия?

– Взгляни на пространство в пределах прямого угла витков тора, – ответил его сын. – Свечение там уже меркнет, несмотря на мощный свет, излучаемый ионизированным воздухом.

И действительно, пространство внутри двойных спиралей быстро темнело и затемняло очертания вещей, расположенных позади, странно размывая их очертания. Прошло еще мгновение, и их контуры полностью исчезли – область внутри катушек заполнилась странно плотной чернотой.

– Судя по приборам, – сказал Ричард, – мы накопили в этой катушке пятнадцать тысяч киловатт-часов энергии, и, похоже, нет предела тому, сколько энергии мы можем в нее вложить. А судя по мощности, которую он содержит, эта катушка стоит сейчас около сорока долларов, считая по четверти цента за киловатт-час. Причем использовал неизмеримо меньше энергии, чем мог бы извлечь из этого аппарата. Смотрите, – он щелкнул еще одним выключателем, который замкнул корониевый резистор и амперметр, позволяя току течь в катушку прямо с пластины. – У меня нет прямых показаний, но косвенные показания магнитного поля в этой комнате показывают ток почти в сто миллионов ампер!

Младший Мори наблюдал за приборной панелью по другую сторону экрана. Внезапно оттуда раздался его крик:

– Стоп, Аркот! Проводники создают вторичное поле в пластине и вызывают проблемы.

Рука Ричарда мгновенно метнулась к выключателю. Щелкнуло реле, и лучевой проектор погас.

Силовая катушка при этом все еще удерживала свое поле загадочной черноты.

– Смотрите сюда, – призвал всех присутствующих молодой Аркот. Подчиняясь его умелым движениям, в комнату вкатился маленький робот с манипуляторами, в одном из которых у него были зажаты плоскогубцы. Зрители завороженно смотрели на экран, когда робот размахнулся своей механической рукой и изо всех сил швырнул этот инструмент в черное поле. Плоскогубцы ударились о черноту и отскочили назад, словно их отбросила резиновая стена. Ричард заставил маленькую машину взять плоскогубцы и повторить процесс – с тем же результатом.

– Я отключил питание от катушки, – ухмыльнулся он после этого. – В отличие от обычной индукционной катушки, нет необходимости постоянно подавать питание на эту штуку. Она работает и в статическом состоянии. Вы сами видите, сколько в ней энергии. Очень удобный маленький прибор, не так ли? – С этими словами Аркот-младший выключил остальные приборы и экран телевизора, а затем повернулся к отцу. – Демонстрация окончена. Есть какие-нибудь предположения, папа?

Старший доктор Аркот задумчиво нахмурился.

– Единственное, что я могу предположить – это то, что твое изобретение дает эффект, подобный тому, что представляет собой поток позитронов или контрастных ядер. Это объясняет не только нагрев, но и электрический экран. Что касается катушки, то это легко понять. Любое накопительное устройство хранит энергию в напряжении в пространстве, и здесь тоже можно фактически увидеть такое напряжение. – Роберт Аркот улыбнулся сыну. – Вижу, мой бывший лаборант проделал долгий путь. Вы достигли контролируемой, пригодной для использования атомной энергии путем полного уничтожения массы. Так ведь?

Аркот улыбнулся в ответ и кивнул.

– Все верно, папа.

– Сынок, не мог бы ты дать мне свои технические данные по этому процессу? Я хотел бы решить некоторые связанные с этим математические задачи.

– Конечно, папа. Но сейчас… – Ричард Аркот повернулся к старшему Мори. – Меня больше интересует финансовая математика. У нас есть к вам предложение, мистер Мори, и это предложение, попросту говоря, таково…

Возможно, по его словам, это и было просто, однако им с Аркотом и Уэйдом пришлось потратить целый час на то, чтобы обсудить науку с двумя старшими мужчинами, а потом Фуллер потратил еще час на обсуждение с ними тщательно вычерченных планов корабля.

Наконец, старший мистер Мори откинулся на спинку кресла и рассеянно посмотрел на потолок. К тому времени они уже сидели в конференц-зале «Трансконтинентал Эйруэйз».

– Ну что ж, ребята, – сказал Артур Мори, – как всегда, я вынужден уступить. Я могу отказаться от финансовой поддержки, но тогда вы сможете продать любой из этих приборов за миллиард долларов и финансировать экспедицию самостоятельно, или, используя свои имена, публично запросить деньги под свой проект и получить их таким образом. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Однако я думаю больше о вашей безопасности, чем о деньгах.

Последовала еще одна долгая пауза, после которой Артур улыбнулся четверым молодым людям.

– Полагаю, однако, что мы можем доверять вам. Вооруженные космическими и молекулярными лучами, вы должны быть в состоянии постоять за себя в любом месте. Кроме того, я никогда не замечал ни в ком из вас никаких признаков слабоумия. Я не думаю, что вы попадете в беду, из которой не сможете выбраться. И поэтому я вас поддержу.

– Мне бы очень не хотелось прерывать ваше веселье, – вступил в разговор старший Аркот. – Но я хотел бы знать название этого замечательного корабля.

– Что? – переспросил Уэйд. – Название? О, его у нас пока нет.

Старший Мори печально покачал головой.

– Это действительно важная оплошность. Если команда людей может упустить из виду такую фундаментальную вещь, я сомневаюсь, что им можно доверять.

– Ну и как же мы его назовем? – спросил Аркот-младший.

– Вполне подойдет «Соларит-два», – предположил молодой Мори. – Он ведь будет из Солнечной системы.

– Я думаю, нам следует мыслить более широко, – возразил Ричард. – Мы не собираемся оставаться в нашей Солнечной системе – и даже в нашей Галактике, так что мы могли бы назвать корабль «Галактический».

– Ты говоришь «мыслить широко»? – спросил Уэйд. – Давайте действительно будем мыслить широко и назовем его «Вселенский» или как-то в этом роде. Или, еще лучше, назовите его «Фтор»! Это вездесущие и самый активный элемент во Вселенной, а ваш корабль будет летать повсюду во Вселенной и станет самой активной вещью, которая когда-либо существовала!

– Хорошее имя! – согласился старший Мори. – Голосую за него!

Молодой Аркот задумался.

– Это очень хорошее имя, мне нравится такая идея, но в ней чего-то не хватает.

Он немного помолчал, а потом, глядя в потолок, медленно процитировал:

– Один, одинешенек, совсем один,

одинешенек в бескрайнем,

бескрайнем море,

и ни один святой

не сжалился над

моей душой в агонии.

Ричард встал, подошел к окну и стал смотреть в небо, на яркие точки света – на звезды, плывущие высоко в темно-фиолетовом лунном небе.

– Море всего пространства —

моря просторы, которое лежит между

далеких туманностей —

могучий пустоту —

только на море,

просторы которого ни один человек

не может представить себе —

в одиночку, в одиночку

где никакой другой человек не был;

в одиночестве, так далеко от все важного,

от всего человечества,

что даже свет, пробегающий миллиарды километров каждый день,

могут доехать до дома менее миллион лет.

Аркот умолк, продолжая смотреть в окно.

Первым молчание нарушил Мори.

– «Старый мореход»… – проговорил он и после паузы добавил: – Самое правильное название для одинокого корабля, конечно. Думаю, что это имя соберет все голоса.

Фуллер медленно кивнул.

– Безусловно, согласен. «Старый мореход» – немного длинновато, но это единственный подходящий вариант.

И этот вариант был принят единогласно.

IV

«Старый мореход» был построен в больших трансконтинентальных цехах в Ньюарке: энергия, необходимая для этого, была недоступна на небольших заводах.

Работая двадцать четыре часа в сутки, в три смены, квалифицированные специалисты потратили два месяца, чтобы закончить создание корпуса звездолета в соответствии с техническими требованиями Фуллера. Огромные стены из металла люкс требовали большой осторожности при изготовлении, так как их нельзя было строить при помощи сварки – они отливались сразу целиком. А полировать их можно было только под мощными магнитами, где сильное магнитное поле размягчало люкс до такой степени, что алмазный полировщик справлялся с этой задачей.

Когда корпус был закончен, началась кропотливая работа по монтажу силовой установки и огромных силовых проводов, разъемов, цепей к реле – тысячи сложных цепей.

Основная часть оборудования была стандартной: молекулярные силовые трубки, молекулярные лучевые проекторы, силовые трубки для аппарата невидимости и многие другие детали. Все реле, гироскопические стабилизаторы и электромагнитное тормозное оборудование для гироскопов также были стандартными.

Однако после этого Аркоту, Уэйду и Мори предстояли еще долгие дни работы, потому что только они могли установить специальное оборудование, только они могли проложить сложную проводку. Больше никто на Земле не понимал, как это сделать.

В течение нескольких недель ожидания Ричард Аркот и его друзья работали над вспомогательными устройствами для корабля. Они хотели внести некоторые усовершенствования в старые молекулярные лучевые пистолеты и разработать атомные тепловые проекторы для ручного использования. Основная энергия хранилась в небольших пространственно-деформированных катушках в рукоятках пистолетов. Несмотря на свои небольшие размеры, эти катушки были способны накапливать энергию в течение тридцати часов непрерывной работы лучей. Готовое оружие получилось едва ли больше стандартного молекулярно-лучевого пистолета.

Аркот отметил, что многие из планет, которые они могли бы посетить, были бы больше Земли, а у них не было никакого способа легко передвигаться в условиях высокой гравитации. С этим надо было что-то делать, и Ричард занялся этой проблемой. В один прекрасный день он продемонстрировал друзьям результаты своей работы.

Мори и Уэйд как раз пришли в цех проведать Фуллера, занимавшегося некоторыми деталями корабля, и когда они все вместе вышли из его кабинета, Арко позвал их к своему рабочему столу.

На нем был самый современный скафандр без шлема, изготовленный из переплетенной люксовой проволоки чрезвычайно малого диаметра и герметизированный резиноидным фторуглеродным пластиком, снабженный воздушными и нагревательными блоками. В таком виде скафандр мог дать человеку защиту, которую не могло ему предложить ничто другое: это был почти идеальный изолятор, устойчивый к воздействию любого химического реагента. Его не мог разъесть даже атомарный фтор, а чрезвычайная прочность люксового волокна сделала его более надежным, чем сталь или короний.

На спине у Аркота был надет релюксовый ранец, соединенный ремнями из релюксового волокна с широким поясом. По правому плечу Ричарда тянулся тонкий кабель, соединявшийся с маленькой трубкой примерно восьми дюймов в длину и двух дюймов в диаметре.

– Смотрите! – сказал Аркот, ухмыляясь, после чего потянулся к поясу и щелкнул маленьким выключателем. – Увидимся позже! – Он указал правой рукой на потолок и легко взмыл в воздух, а потом опустил руку и плавно поплыл через огромный ангар к сверкающей громаде быстро строящегося корабля. Ученый сделал по ангару круг, поднимаясь и опускаясь по собственному желанию, а затем полетел к открытой двери.

– Идите за мной, смотрите дальше – там больше места! – крикнул он своим зрителям.

Оказавшись на открытом месте, физик взмыл высоко в воздух и вскоре превратился в крохотное пятнышко в небе. А затем он внезапно спустился вниз и легко приземлился перед друзьями, встав на носки и слегка покачиваясь.

– Неплохой прыжок, – сказал Мори с притворным удивлением.

– Да, – согласился Фуллер. – Попробуй еще раз.

– А лучше, – вставил Уэйд, – дай мне этот уничтожитель веса и… Я обыграю тебя в твоей же игре. В чем тут секрет?

– Какая милая штучка. Сколько груза она может поднять? – перешел Роберт к более практичным вопросам.

– Около десяти тонн, – ответил Аркот, – но человеческое тело не может выдержать больше пяти гравитаций, так что мы сможем посещать планеты только с меньшей силой тяжести. Принцип работы этого прибора легко понять, я вам его покажу. – Он отцепил кабели и снял со спины блок питания. – Главное здесь – молекулярный силовой агрегат, нагретый электричеством и установленный на небольшом гироскопе. Этот гироскоп очень важен для равновесия. Я пытался взлетать без него и чуть не упал. Я соединил его непосредственно с телом и немного наклонился вперед, когда был в воздухе. Без гироскопа, который удерживал бы двигатель в вертикальном положении, я сделал петлю и начал двигаться к земле. Мне пришлось сделать несколько причудливых гимнастических упражнений, чтобы не оказаться на глубине шести футов – в буквальном смысле. Вся энергия генерируется в емкости с небольшой силовой пластиной и несколькими накопительными катушками. Вот, я прикрепил эту емкость к кобурам на поясе, чтобы мы могли заряжать от нее пистолеты. А управляется этот прибор через этот вторичный силовой кабель, идущий вдоль моей руки. Он помогает выбрать направление, а реостат вот здесь, на поясе, изменяет скорость. Пока я сделал только один прибор, но заказал еще шесть таких же. Думаю, вам, ребята, они тоже понравятся.

– Правильно думаешь! – воскликнул Мори, заглядывая внутрь футляра. – Эй! А для чего вот это лишнее отделение?

– Это пока еще не усовершенствованное изобретение: возможно, мы захотим положить туда еще что-нибудь для нашего личного пользования, – объяснил Ричард.

После этого каждый из его друзей опробовал аппарат и нашел его вполне удовлетворительным.

Между тем, впереди у них были еще другие дела.

Уэйду была поручена работа по сбору необходимой еды и всего остального, что могло прийти ему в голову, Аркот собирал необходимые запчасти и оборудование, Мори – небольшую библиотеку и оборудование для химической лаборатории, а Фуллер – необходимую стандартную обстановку для корабля – столы, сиденья, койки и другую мебель.

На это ушли месяцы работы, и казалось, что она никогда не закончится. Но все же в один ясный, теплый августовский день корабль был полностью снаряжен и готов к отлету.

При последнем осмотре на звездолете вместе с четырьмя молодыми людьми присутствовали старший доктор Аркот и старший мистер Мори. Приехав к огромному межгалактическому крейсеру, они некоторое время стояли рядом с ним, глядя на его сверкающий корпус.

– Мы немного опоздали, сынок, – сказал Роберт Аркот. – Но мы все еще ожидаем хорошего шоу. – Он сделал паузу и нахмурился. – Как я понимаю, вы не собираетесь совершать пробный полет – чья это идея?

Ричард Аркот боялся, что его отец будет беспокоиться об этом, так что он тщательно сформулировал свое объяснение:

– Папа, мы рассчитали все для этого корабля до последнего знака после запятой, это лучшее, что мы могли сделать. Сначала будет испытан молекулярный двигатель движения, мы устроим ему пробный полет, когда улетим достаточно далеко от Солнца. Если возникнут какие-то проблемы, мы, естественно, вернемся. Но у нас стандартное оборудование, так что мы не ожидаем никаких неприятностей. Единственная техника, которая потребует пробного полета – это аппарат управления пространством, но у нас нет никакой возможности устроить ему пробный полет. Ты же помнишь, что мы должны уйти достаточно далеко от Солнца, чтобы гравитационное поле стало достаточно слабым, иначе двигатель не сможет преодолеть его. Если бы мы попытались сделать это близко к Солнцу, мы бы просто нейтрализовали его гравитацию, растратив энергию впустую, но вдали от Солнца мы получим основную часть энергии обратно. С другой стороны, когда мы выйдем из Солнечной системы и начнем межзвездный полет, мы будем двигаться быстрее света и в одно мгновение окажемся безнадежно вне пределов досягаемости молекулярного двигателя. Другими словами, если привод управления пространством не работает, мы не можем вернуться, а если он работает, то нет никакой необходимости возвращаться. И если что-то пойдет не так, то мы единственные, кто может это исправить. В этом случае я сообщу обо всем по радио на Землю. Ты сможешь получить от меня весточку лет через десять. – Ученый вдруг улыбнулся. – Представь себе! Мы можем вернуться сюда как раз в тот момент, когда ты получишь нашу передачу! Но ты понимаешь, почему мы считаем, что у нас мало причин для пробного полета. Если наши разработки неудачны, мы никогда не вернемся, если же это не так, мы сможем лететь дальше.

Аркот-старший все еще выглядел обеспокоенным, однако кивнул в знак согласия.

– Прекрасная логика, сынок. Думаю, мы можем не продолжать эту дискуссию. Лично мне это не нравится. Но давайте посмотрим на ваш корабль.

Огромный корпус звездолета был двести футов в длину и тридцать в диаметре. Наружная стена – один фут сплошного металла люкс, была отделена от внутренней, однодюймовой релюксовой стены двухдюймовым зазором. Эти две стены были во многих местах соединены маленькими люксовыми перекладинами. В некоторых местах релюксовой стены имелись промежутки – окна, позволявшие пассажирам видеть сквозь прозрачный люксовый корпус.

Снаружи было трудно различить точные очертания корабля, так как прозрачный металл люкс был практически невидим, а отражающий свет релюкс, из которого была сделана нижняя часть звездолета, создавал странную оптическую иллюзию. Кроме того, идеальная отражательная способность релюкса затрудняла обзор внутреннего корпуса: этот металл заслонял все, что находилось за ним, и можно было только догадаться, что за пустым на вид пространством находится какое-либо помещение.

Сквозь большое окно рубки были видны кресла пилотов и стоящий сбоку огромный коммутатор. Каждое из окон было снабжено противофильтрационным экраном, который вставал на место при нажатии на выключатель, и над окном обсерватории такой экран уже был опущен, так что освещенный интерьер можно было увидеть только через длинные узкие иллюминаторы.

Несколько минут старики любовались изящной красотой корабля.

– Давайте посмотрим, что там внутри, – предложил Фуллер.

Они вошли в шлюз, находившийся рядом с основанием звездолета. Тяжелая люксовая дверь автоматически открывалась изнутри при помощи молекулярного луча, направленного в нужное место, так что посторонний человек, не имеющий луча и не знающий, куда его направить, не мог открыть ее.

Из воздушного шлюза создатели корабля и их гости направились прямо в энергетический отсек. Там они услышали мягкое мурлыканье большой осцилляторной трубки и едва различимый ропот плавно работающих генераторов переменного тока.

Старший доктор Аркот с удивлением взглянул на мощный амперметр на панели управления.

– Полмиллиарда ампер! Боже правый! Куда же уходит вся эта сила? – Он посмотрел на сына.

– В накопительные катушки, – ответил тот. – Генератор работает на десяти киловольтах, то есть на пять миллиардов киловатт. Зарядка идет уже полчаса, и нужно еще столько же, чтобы мы смогли лететь. Требуется две тонны вещества, чтобы зарядить катушку до полной мощности, и у нас загружено двадцать тонн топлива – достаточно для десяти зарядок. Нам понадобится не больше трех тонн, если все пойдет хорошо, но «все» редко бывает идеально, так что запас не помешает. А видишь вон тот большой черный цилиндр?