Текст книги "Толкование книг Нового Завета. Послание к галатам"

Павел пошел в Каменистую Аравию – район, располагавшийся к востоку от Дамаска до Синайского полуострова. Хотя точное местоположение не указывается, скорее всего он оставался неподалеку от Дамаска. Место и цель его пребывания неизвестны, но он, несомненно, готовился там к служению.

После пребывания в Аравии апостол опять возвратился в Дамаск, где еще некоторое время проповедовал. Он почти сразу же столкнулся с гонениями со стороны иудейского начальства – в эту группу, наверняка, входили люди, с которыми он сам когда-то замышлял козни против христиан (см. Деян. 9:2).

Тот факт, что «в Дамаске областной правитель царя [Каменистой Аравии] Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить [Павла]» (2 Кор. 11:32), наводит на мысль, что апостол проповедовал и в Аравии, чем вызвал недовольство царя. Во всяком случае языческие городские власти Дамаска поддержали попытки иудеев арестовать и убить Павла (ср. Деян. 9:23–24).

Два периода проповеднической деятельности в Дамаске с пребыванием в промежутке в Аравии наедине с Господом Иисусом – учеба, размышления и изучение Ветхого Завета – продолжались в общей сложности три года. Затем Павел ходил в Иерусалим (не путать с последующим путешествием для помощи голодающим, упомянутым в Деян. 11:30, или с поездкой на собор в Деян. 15) видеться с Петром, который был сотоварищем Господа Иисуса и самым видным представителем Иерусалимской церкви в первые годы ее существования, начиная с Пятидесятницы (Деян. 2:14–40; 3:11–26; 4:8-20; 5:3-32; 8:20–25). Он пробыл у него дней пятнадцать – это, разумеется, слишком малый срок, чтобы полностью избавиться от всего иудейского богословия и полностью постичь Евангелие. Другого же из Апостолов он не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. Посещение Иерусалима имело целью не узнать больше о евангельском послании, а увидеться (глагол означает встретиться, чтобы познакомиться) с двумя людьми, которые близко знали Иисуса, и, быть может, поинтересоваться их личными впечатлениями от общения с воплощенным Господом, Которого он полюбил, Которому начал служить и с Которым он провел последние три года.

Как показано в Деян. 9:23–25, Павел покинул Дамаск после череды драматических событий. Иудеи решительно воспротивились его проповеди и задумали убить его, когда представится возможность. Они стерегли у ворот 24 часа в сутки, чтобы схватить Павла, но ученики узнали о заговоре и помогли ему бежать, спустив его в корзине по городской стене.

Если бы ничто не угрожало его жизни, Павел мог бы оставаться в Дамаске дольше. О времени его прибытия в Иерусалим не сообщается, но когда он появился там и попытался встретиться с апостолами, его не принимали из опасения, что он не был истинным верующим (Деян. 9:26). Без помощи Варнавы Павел не смог бы увидеться даже с Петром и Иаковом. Он не встретился ни с кем из других апостолов, которые, вероятно, тоже боялись или их не было в это время в Иерусалиме. Можно предположить, что хотя апостолы и не рассеялись во время гонений при Павле (Деян. 8:1), это произошло теперь. Когда против них выступил Ирод (Деян. 12:1), в городе как будто бы остались только Петр и брат Иоанна Иаков, но Петр вскоре тоже ушел, чтобы его не постигла участь Иакова (Деян. 12:17). Слова, что Павел «пришел к Апостолам» (Деян. 9:27), наверняка относятся только к Петру и Иакову, брату Господню, который в это время, без сомнения, причислялся к апостолам. Иаков видел воскресшего Христа (1 Кор. 15:7), был тесно связан с другими апостолами (как и Варнава; см. Деян. 14:14), поэтому Павел, по-видимому, считал его апостолом в более широком смысле.

Дабы вызвать у читателей полное доверие к тому, что он пишет, Павел воспользовался обычной еврейской клятвой: заверяю вас пред Богом, не лгу. Это заявление, наряду со многими другими, противоречит утверждениям либеральных истолкователей, что хотя Павел был искренним и высокоодаренным руководителем, во многих его учениях отражаются лишь личные взгляды и предпочтения. В таком случае он либо глубоко заблуждался, либо был бессовестным лжецом. Он мог быть либо авторитетным и вполне надежным представителем Бога, либо притворщиком.

Суть этой части послания сводится к заявлению, что Павел получил благовестие непосредственно от Господа, а не от других апостолов. Он виделся лишь с двумя из них в течение двух недель и лишь через три года после обращения. Обвинение, что он получил апостольское звание из вторых рук от апостолов в Иерусалиме, было несостоятельным.

После Иерусалима Павел отошел в страны Сирии и Киликии, в последней из которых находился его родной город Тарс (см. Деян. 9:11, 30). Это перемещение было ускорено происками еще одной группы враждебно настроенных иудеев, которые «покушались убить его» (Деян. 9:29). Его проводили из Иерусалима в портовый город Кесарию, где он, по всей видимости, сел на корабль и отправился в Тарс. Он проповедовал там, пока Варнава не позвал его в Сирийскую Антиохию.

Павел несколько лет проповедовал в этих странах (Гал. 1:23). Другие апостолы оставались в Иудее и Самарии, не имея с ним связей и не оказывая на него влияния. Когда «дошел слух о сем [духовном пробуждении в Сирийской Антиохии] до церкви Иерусалимской… поручили Варнаве идти в Антиохию», где он служил некоторое время и оттуда «пошел в Тарс искать Савла», и они вместе «учили немалое число людей» в Антиохии. Именно там «ученики… в первый раз стали называться Христианами» (Деян. 11:20–26). Павел продолжал учить в Антиохии, пока Святой Дух не послал его с Варнавой в первое миссионерское путешествие (Деян. 13:1–3), после чего они вернулись в Антиохию, из которой их отправили на Иерусалимский собор (Деян. 14:26–15:4).

В это время церквам Христовым в Иудее Павел лично не был известен. Слово церквам стоит во множественном числе и указывает на местные собрания, составлявшие одну церковь. Во время двух своих визитов в Иерусалим Павел не посещал церкви в Иудее, которая обычно рассматривалась отдельно от главного города, Иерусалима (см. Деян. 1:8). Единственная информация об апостоле во всех этих церквах сводилась к тому, что они только слышали, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял. По очевидным причинам верующим было крайне трудно признать подлинность обращения Павла (см. Деян. 9:13–14, 21, 26). Но когда Господь обильно благословил служение Павла, вылившееся в гонения на него самого (Деян. 9:23–24, 29), христиане уже не могли больше сомневаться, что он был особо избранным и наделенным дарами Божьим человеком, и они прославляли за него Бога.

Он только дважды посетил Иерусалим вместе с Варнавой – в первый раз для передачи пособия голодающим из Антиохии (Деян. 11:30) и во второй раз – для обсуждения взаимосвязи между законом Моисея и Евангелием благодати (Деян. 15). Поскольку Павел бывал там редко – с промежутком в четырнадцать лет (Гал. 2:1), – большинство знало его только понаслышке. Но хотя его благовестие исходило не из Иерусалима и не оттачивалось там, верующие в Иерусалиме признавали его самого и силу его апостольства как основание для прославления Бога. Тот факт, что люди возносили хвалу Богу за то же самое Евангелие, которое они уже знали, свидетельствует, что оно было идентичным тому, которое проповедовали апостолы в Иерусалиме, и действительно исходило от Господа.

Этой развернутой автобиографией Павел хотел показать абсурдность обвинений иудействующих. Церковь в Иерусалиме, за которой надзирали другие апостолы и Иаков, двоюродный брат Господа, давно признала его апостольское звание и авторитет и прославляла за него Бога. Иаков, Петр и Иоанн – три ведущих апостола среди Двенадцати – недвусмысленно признали данную Павлу Богом благодать и с воодушевлением подали ему «и Варнаве руку общения» (Гал. 2:9). В своем втором послании Петр не только признает богоданный авторитет Павла, но и утверждает, что его послания уже тогда были частью Писания (2 Пет. 3:15–16).

Отвержение учения Павла равнозначно отвержению Слова Божьего. Иной оценки не допускают свидетельства ни самого Павла, ни других апостолов.

4
Апостольская поддержка (Гал. 2:1-10)

Потом, чрез четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался. Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться. А вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас. И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более; напротив того, увидевши, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и узнавши о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнить в точности (Гал. 2:1-10)

Как ясно показал Иисус в притче о пшенице и плевелах (Мф. 13:24–30), где бы и когда бы ни сеялось доброе семя Божьей истины, сатана всегда сеет и свое семя лжи. Следовательно, неизбежно вслед за Павлом, верно и мощно сеявшим семя евангельской истины, пойдут лжеучителя, чтобы посеять ложь.

Павел наставлял ефесских пресвитеров внимать «себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян. 20:28–30). Тимофея он предупреждал: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, чрез лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей» (1 Тим. 4:1–2).

На протяжении всего своего длительного и обширного служения Павел боролся с эмиссарами сатаны, которые всегда стараются дискредитировать истину и ее глашатаев. В Гал. 2:1-10 он продолжает защищаться от обвинения, что он – самозваный апостол, проповедующий собственное благовестие, отличающееся от того, которое доносят Петр и другие апостолы в Иерусалиме. Павел убедительно демонстрирует, что хотя он получил благовестие независимо от других апостолов, он проповедует то же самое, что и они, и что этот факт ими всецело признается. Он отличался от них в смысле получения откровения, но содержание его учения было идентичным.

Обращаясь к своей самой значимой поездке в Иерусалим, Павел показывает, что сам его приезд, выбор спутника, возложенное на него поручение и полученное одобрение свидетельствуют о приверженности одной истине и единодушии с остальными двенадцатью апостолами.

Приезд павла

Потом, чрез четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался (Гал. 2:1–2)

Ранее Павел указал, что в первые годы после обращения у него не было почти никаких контактов с другими апостолами. Он не виделся ни с кем из них, пока не прошло три года после встречи с Господом на дороге в Дамаск, а затем общение было очень кратким. Он провел с Петром пятнадцать дней в Иерусалиме и встретился с Иаковом, двоюродным братом Иисуса (Гал. 1:18–19; ср. Деян. 9:26–28). Позднее он посетил Иерусалим второй раз, по-видимому, с еще более кратким визитом, о котором в этом послании не упоминается, поскольку он не имеет прямого отношения к вопросу об апостольстве. Это второе краткое посещение было связано с помощью Варнаве в сборе пособия от церкви в Антиохии для голодающих верующих в Иудее (Деян. 11:27–30; 12:24–25).

Потом, чрез четырнадцать лет после первого посещения, когда он встретился с Петром и Иаковом, опять ходил я в Иерусалим. В течение семнадцати лет он проповедовал Евангелие без каких бы то ни было указаний со стороны человека, так как благовестие было получено им через прямое Божье откровение (Гал. 1:11–12, 16–17).

Павел и Варнава вернулись из первого миссионерского путешествия (Деян. 13:1 – 14:28) в Антиохию и сообщили о чудесах обращения язычников благодатью чрез веру. Еврейским легалистам в Иудее не понравилось, когда они узнали об этом, и они пошли в Антиохию учить, что язычник не может быть христианином, пока не станет иудеем.

Вполне вероятно, как считают многие богословы, что в этих словах Павла опять ходил в Иерусалим имеется в виду поездка на собор (Деян. 15), собравшийся для решения этого вопроса, что опять не указывает лингвистически на второе посещение. (Подробное обоснование такой точки зрения на Деян. 15 в сравнении с точкой зрения по поводу второго посещения Павлом Иерусалима в связи с голодом, о котором упоминается в Деян. 11:27–30; 12:24–25, см. в William Hendricksen's New Testament Commentary: Exposition of Galatians [Grand Rapids: Baker, 1971], pp. 69–77.)

Как следует из Деян. 15, эти еврейские христиане из Иудеи пришли в Антиохию, где проводили служение Павел и Варнава, и «учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и не малое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим» (Деян. 15:1–2). Спор надо было решить в Иерусалиме.

Кроме Павла и его близкого еврейского друга и соратника Варнавы, пошел также Тит – духовный сын и соработник Павла (Тит. 1:4–5), бывший в числе «некоторых других», упомянутых Лукой. Тит – необрезанный язычник и плод того самого служения, с нападками на которое выступали иудействующие, – был вполне подходящим спутником для участия в соборе. В соответствии со своими лживыми и самонадеянными методами, иудействующие, по-видимому, утверждали, что они послали делегацию из Антиохии в Иерусалим для исправления учения Павла и Варнавы. Но из слов Луки и Павла явствует, что дело было не так. Лука пишет, что они были «провожены церковью» (Деян. 15:3). Хотя Павел, возможно, относился к поручению отправиться в Иерусалим без особого энтузиазма, откровение Бога обязывало его к этому. Павел прямо говорит, что он пошел по откровению. Вполне вероятно, что пресвитерам церкви в Антиохии говорил Святой Дух, как и в случае, когда Павла и Варнаву отправили в первое миссионерское путешествие (Деян. 13:2). Во всяком случае дело было решено, и Павел, получивший поручение свыше отправиться в Иерусалим, проявил послушание, а церковь в Антиохии подтвердила это поручение, дав свое благословение.

Прибыв в Иерусалим, он просто предложил (anatithēmi – представить на рассмотрение) там… благовествование, которое он проповедовал язычникам, – благовествование спасения Божьей всемогущей благодатью чрез покаянную веру человека, полностью противоположное учению иудействующих о праведных делах, согласно которому «если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись» (Деян. 15:1).

Там относится прежде всего к апостолам и пресвитерам местной церкви, в первую очередь к Петру, Иоанну и Иакову, двоюродному брату Господа, и затем ко всему церковному собранию в Иерусалиме, состоявшему из апостолов, пресвитеров, других членов церкви и, возможно, других верующих со стороны, помимо посланных из Антиохии (Деян. 15:4). Павел и Варнава в общих чертах рассказали о том, «что Бог сотворил с ними», после чего «восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедывать соблюдать закон Моисеев» (Деян. 15:4–5).

Тогда апостолы и пресвитеры собрались для более внимательного рассмотрения этого вопроса. После долгих обсуждений Петр обратился к присутствующим и сказал, что Бог не проводит никакого различия между иудеями и язычниками, спасая тех и других по вере и даруя им Своего Духа, пребывающего в них. Что касается якобы необходимости обрезания и соблюдения закона Моисея, он сказал: «Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которое не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они» (Деян. 15:10–11).

Резонно предположить, что приватная беседа состоялась раньше, и Павел хотел удостовериться в богословских взглядах иерусалимских лидеров, прежде чем выступать публично. До появления на соборе Павел и Варнава рассказали особо знаменитейшим «какие знамения и чудеса сотворил Бог чрез них среди язычников» (Деян. 15:12). В полном соответствии со словами Петра Павел и Варнава заявили сначала в узком кругу, а затем публично, что Бог спасал язычников повсюду, где они проповедовали Евангелие, и что их благовествование и эти обращения подтверждались Самим Богом «знамениями и чудесами». Это вполне убедительное доказательство – ведь Бог не может удостоверять ложь. Не существует более надежного доказательства, что проповедь соответствует Божьей истине и обращения совершаются силой Его Духа, чем подкрепление проповеди и обращения знамениями и чудесами Господа.

О том, что Иерусалимская церковь и, по-видимому, в значительной степени церковь в целом не была серьезно затронута еретическим учением иудействующих, свидетельствует факт, что на Иерусалимском соборе дело было решено быстро и убедительно. Когда Петр закончил свою речь, все собрание «умолкло», а сразу после выступлений Павла и Варнавы Иаков подвел итог и предложил разослать содержание сказанного ими всем церквам в качестве руководящего указания. После выступлений Петра, Павла и Варнавы дальнейшего обсуждения не было. Предложение Иакова показалось разумным апостолам, пресвитерам и всей церкви, и письмо с изложением принятого решения было отправлено «находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братиям из язычников» (Деян. 15:12–23). Верующие в Антиохии, основательно обученные основам истинного Евангелия Павлом и Варнавой, «возрадовались о сем наставлении», когда им прочитали письмо собора (Деян. 15:30–31).

В ссылке Павла на апостолов, с которыми он говорил в узком кругу, как на особо знаменитейших, отражалось общее отношение церкви к этим поставленным Христом лидерам. Такая характеристика обычно использовалась применительно к власть предержащим, подразумевая почетное положение. Но тот факт, что он ссылается на них подобным образом четыре раза в восьми стихах (Гал. 2:2–9), наводит на мысль о присутствии сарказма, направленного не на апостолов, а на иудействующих, требовавших апостольского одобрения своих легалистских извращений Евангелия. В письме, отправленном собором, лживые иудействующие характеризуются как «некоторые, вышедшие от нас», которые привели в смущение церковь и «поколебали ваши души» (Деян. 15:24).

Иудействующие не проповедовали Евангелие, которому учили Двенадцать, тем не менее они сознавали, что нуждаются в апостольской поддержке, чтобы их принимали всерьез. Поэтому они распространяли ложь, что их учение одобряется апостолами в Иерусалиме и что они входят в число их признанных представителей. Но эти утверждения были категорически опровергнуты апостолами и пресвитерами на соборе в Иерусалиме.

Павел, по всей видимости, писал галатам через несколько лет после Иерусалимского собора, и это показывает, что решение и воззвание собора не остановили иудействующих от проповеди ложного учения или от утверждений, что они пользуются поддержкой апостолов – особо знаменитейших. Совершенно очевидно, что Павел не входит в число знаменитейших, говорили они галатийским верующим, и его благовествование противоречит их собственному и апостольскому.

Но Павел, взявший с собой в Иерусалим Тита и представивший свое благовествование этим знаменитейшим, получил одобрение, а иудействующие подверглись осуждению. Павел не искал оправдания, так как он не сомневался в обоснованности своей проповеди. Он просто подчеркнул, что его благовествование основывается на прямом откровении от Бога и не нуждается ни в каком человеческом разъяснении или подтверждении (Гал. 1:11–19). Он пришел в Иерусалим, чтобы доказать, что Евангелие, которое он проповедовал, не отличается от того, которое проповедовали другие апостолы, поскольку оно было раскрыто ему прямо, хотя и независимо Самим Господом Иисусом. Павел пришел для подтверждения апостольства не для себя, а для галатийских верующих, которых смущали и обманывали иудействующие.

Иудейские учения были не просто неправильным истолкованием или применением истинного благовестия, а прямым антитезисом его. Опасаясь, что они могут согласоваться с учением иудействующих и их извращенным Евангелием, Павел хотел сначала конфиденциально убедиться, что учителя в Иерусалиме принимают его откровение и не находятся под влиянием легализма. В противном случае могло оказаться, что он подобен спортсмену, который подвизается или подвизался напрасно и теперь обнаруживает, что все духовные усилия его служения в прошлом и настоящем тщетны и входят в противоречие с их мнением. Апостолы подтвердили благовествование Павла и не добавили к нему ничего (Гал. 2:6). Это личное подтверждение подготовило почву для принятия решения на соборе. Было необычайно важно, чтобы верующие в Галатии и в других местах поняли, что Евангелие благодати соответствует учению других апостолов и что сатанинское учение иудействующих – извращение Божьей спасительной истины.

Спутник Павла

Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться. А вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас (Гал. 2:3–5)

Греческий текст этих стихов галатам был вполне понятен, но современным библеистам перевести его почти невозможно. Дж. Лайтфут назвал этот отрывок «обломками греческой грамматики». Возможно, Павел столь эмоционально защищал саму суть Евангелия, опасаясь, как бы его возлюбленная паства не поддалась на иудейскую ересь, что использовал сложные грамматические обороты и не закончил предложение.

Но общий смысл очевиден, и понять, что он хотел сказать, не составляет труда. Приводя конкретное доказательство, что апостолы в Иерусалиме были полностью согласны с ним, Павел пишет, что и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться в Иерусалиме (ср. Деян. 15:10, 19). Истинный христианин Тит являл собой живое и неоспоримое доказательство, что обрезание и Моисеевы предписания не были необходимым условием спасения. Иерусалимский собор не согласился с требованием иудействующих, чтобы Тит и все другие языческие верующие подверглись обрезанию, и постановил, что не следует «затруднять обращающихся к Богу из язычников», принуждая их обрезаться (Деян. 15:19; ср. Деян. 15:28).

Следует отметить, что несколько лет спустя Павел обрезал Тимофея «ради Иудеев, находившихся в тех местах» (районе Галатии), но он сделал это потому, что Тимофей был наполовину евреем (Деян. 16:1–3). Тем самым он не шел на уступки иудействующим, а укреплял связь Тимофея с евреями, среди которых они проводили служение. Тимофей был обрезан не как христианин, а как иудей. Его обрезание не имело никакого отношения к спасению, а просто позволяло ему посещать иудейские синагоги, в которые в противном случае он не имел бы доступа.

Тит же был в полной мере язычником, и его обрезание противоречило бы Евангелию благодати и сделало бы его памятником победы иудействующих. Павел мог намеренно привести Тита в Иерусалим, чтобы спутать карты иудействующим лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас. Павел был совершенно уверен в исходе Иерусалимского собора и понимал, что впоследствии у него будет сотоварищ, служащий личным свидетельством истинности Евангелия благодати, не зависящего от дел. Он был уверен, что Тит покинет Иерусалим необрезанным, каким он и пришел туда, с полным благословением апостолов и пресвитеров. Если языческих верующих не принуждают делать обрезание в Иерусалиме, который оставался опорным пунктом большинства апостолов, как можно требовать от них обрезания в родных странах? Таким образом, Тит стал живым подтверждением ложности учения, отвергнутого церковью.

Иудействующие названы лжебратиями (pseudadelphos) – словом, которое можно также перевести «лжехристиане» (NEB) или «псевдохристиане» (Phillips). Эти еврейские верующие исповедовали некий гибрид веры, чуждой как традиционному иудаизму (поскольку в ней заявлялось о приверженности Христу), так и апостольскому христианству (поскольку она требовала обрезания и соблюдения закона Моисеева для спасения).

Невозможно быть одновременно легалистом и христианином. «Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа, – пишет Павел ниже в этом послании. – Еще раз свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он должен исполнить весь закон. Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5:2–4). Любая попытка совершить дела для получения спасения есть искажение благодати.

Некоторые иудействующие, без сомнения, искренне верили, что их легалистское Евангелие было верным, а сами они были единственными подлинными христианами. Но Павел пишет о скрытно приходивших подсмотреть за свободою истинных верующих, и в этих словах выражается мысль о врагах, проникающих в лагерь тайком с целью саботажа. Эти люди, возможно, не были честными иудействующими. Некоторые библеисты полагают, что они внедрялись в церковь фарисеями или священниками для устранения этой угрозы традиционному иудаизму. Во всяком случае главным подстрекателем обмана был, как всегда, сатана. Иудействующие выступали в первую очередь пособниками сатаны, какими бы ни были их человеческие связи или пристрастия.

Конкретной целью был подрыв свободы, которую истинные верующие имеют во Христе Иисусе, чтобы поработить их легализмом. Глагол katadouloō – сложное слово, в котором выражается мысль о тяжелом порабощении системой дел. Иудействующие не могли мириться с Евангелием, не связанным с законом Моисеевым и его обрядами, поскольку их точка зрения на спасение заключалась в том, что можно добиться благоволения Бога, полагаясь только на свою праведность, а не на то, что делает для них Бог.

Во Христе Иисусе верующие обретают свободу от закона как пути спасения и свободу от внешних обрядов и предписаний как образа жизни. Поскольку Иисус понес это проклятие (Гал. 3:13), они обретают также свободу от проклятия за несоблюдение закона, повиновения которому Бог требует от всех, но который никто не способен исполнить полностью. Христиане находятся под совершенно иным законом – «законом духа жизни во Христе Иисусе [который] освободил меня от закона греха и смерти» (Рим. 8:2).

Тема свободы часто повторяется в Новом Завете. Во Христе верующие, «умерши для закона, которым были связаны… освободились от него, чтобы нам служить (Богу) в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим. 7:6), ибо «где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). «Если Сын освободит вас, – сказал Иисус, – истинно свободны будете» (Ин. 8:36).

Христианская свобода – не вседозволенность. Становясь свободными во Христе, мы освобождаемся от греха, которому были раньше порабощены. Во Христе, «освободившись же от греха, [мы становимся] рабами праведности» (Рим. 6:18). «К свободе призваны вы, братия, – наставлял Павел, – только бы свобода (ваша) не была поводом к угождению плоти» (Гал. 5:13). Ту же самую истину Петр выражает словами: «[Поступайте] как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии» (1 Пет. 2:16).

Павел ни на час не уступил и не покорился легалистскому рабству иудействующих, дабы истина благовествования сохранилась в вас – неиспорченных и чистых галатийских (и всех других) верующих. Сохранилась – перевод diamenō, в котором подчеркивается неизменность состояния. Что касается методов служения и вопросов, не имеющих духовного значения, Павел «для всех сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22). Но в вероучительных вопросах, особенно относящихся к сути Евангелия, он был бескомпромиссен. Он мог пойти на значительные уступки, чтобы помочь слабым христианам, но он ни на йоту не отошел бы от истины для примирения с лжехристианами. И лидеры Иерусалимской церкви были всецело согласны с благовествованием Павла, как на то указывают их заявления на соборе (Деян. 15:13–21).

Поручение Павла

И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более; напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и узнав о благодати, данной мне (Гал. 2:6–9а)

Павел опять ссылается на апостолов как на знаменитых – по всей видимости, это было любимое выражение иудействующих. Говоря, что для него в них нет ничего особенного, он не умалял значение этих благочестивых людей. Он уважал их, иначе не стремился бы к конфиденциальной встрече с ними и к публичной поддержке с их стороны, чтобы люди знали, что он подвизается не напрасно. Он просто хотел ответить на умаление его собственного значения иудействующими, которые говорили о его несопоставимости с иерусалимскими апостолами и называли его ложным, самозваным и подчиненным апостолом. Здесь он хотел показать, что лично Иисус Христос поставил апостолами не только этих двенадцать человек, но и его самого. Он не нуждался в их одобрении, чтобы получить уверенность в себе, и не искал их поддержки, чтобы убедить самого себя, и в этом отношении, какими бы они ни были, для него и его служения в них не было ничего особенного. Он не сомневался в своем призвании и откровении.

Вполне возможно, что иудействующие пытались унизить Павла, напоминая ему, что в отличие от него Двенадцать были с Иисусом в течение всего времени Его земного служения (ср. Гал. 1:19). Кроме того, Двенадцать руководили Иерусалимской церковью, которая, разумеется, пользовалась глубоким уважением христиан как первая и ведущая община. Но Павел далее говорит, что Бог не взирает на лицо человека, осознание чего было связано у Петра с определенными трудностями (Деян. 10:9-48). Поэтому единственная привилегия двенадцати не делала их апостольство более законным и авторитетным, чем Павлово.