Текст книги "Потерянный рай"

Песнь 7-я

Рафаил, по просьбе Адама, рассказывает, как и для чего был создан мир: Бог, изгнав с Неба Сатану и его Ангелов, изъявляет желание создать другой мир и других существ, чтобы населить его. Он со славой посылает Сына Своего, окруженного многочисленными Ангелами, совершить дело творения в шесть дней; Ангелы в гимнах прославляют дела рук Его и возвращение Его на Небеса.

Сойди с Небес, Урания[135]135
  Урания – муза астрономии, одна из муз греческого Олимпа; но, отрицая ее мифологическое происхождение и как бы причисляя ее к кругу наших верований, Мильтон хочет выразить ту мысль, что он искал вдохновений с неба, каких не мог дать Олимп.


[Закрыть], если справедливо называть тебя этим именем! Вдохновленный твоим божественным голосом, я вознесся выше Олимпа, выше полета крыльев Пегаса. Но не имя твое призываю, а дух твой! Ты не принадлежишь к девяти музам, жилище твое не на вершине древнего Олимпа, ты рождена небом: прежде чем возникли горы или потекли реки, ты вела беседу с вечной Премудростью, твоей сестрой, и пела с ней вместе перед Всемогущим Отцом, пленяя Его небесным пением. Вознесенный тобой, я, земной странник, дерзко проник в Небеса Небес, вдыхал эмпирейный воздух, который ты смягчила для меня. Теперь с такой же безопасностью низведи меня к родной моей стихии, чтобы с крылатого коня, мчащегося без узды, не пасть мне на поля Ликийские (как некогда Беллерофон[136]136
  Беллерофон, по греческой мифологии, сын коринфского царя Главка и Евримеды; нечаянно убив своего брата, он бежал в Аргос, где с помощью дарованного ему богами крылатого коня Пегаса убил чудовище Химеру, но потом навлек на себя гнев богов гордым покушением взлететь на Олимп, был сброшен и ослеп.


[Закрыть], хотя тот пал с низшей сферы), не зная в отчаянии, куда направить блуждающие стопы. Еще столько же осталось мне воспеть, но в более тесных границах видимой дневной сферы. Остановясь на земле, я не буду более уноситься в высшие полюсы; более безопасно буду я петь голосом смертного; не лишился он звучности, не онемел, хотя и выпали мне на долю дурные дни, да, выпали мне дурные дни. Живу я среди злых языков, во мраке, в одиночестве, окруженный опасностями. Но нет, не одинок я, пока посещаешь ты мои грезы, когда ложится ночная тень или когда алеет заря на востоке. Руководи мою песнь, Урания! Доставь мне достойных, хотя и немногих слушателей; но отдали от меня буйные крики Бахуса и его шумной ватаги, этого племени диких варваров, растерзавших в Родоне фракийского певца[137]137
  Фракийские вакханки разорвали на части поэта Орфея, сына музы Каллиопы. Мильтон намекает здесь на приверженцев и придворных Карла II, от которых, как он считал, ему самому грозила подобная же опасность.


[Закрыть], которого с восторгом слушали леса и горы, пока дикие крики не заглушили и арфы, и голоса певца. Муза не могла спасти своего сына. Но ты не оставишь без помощи того, кто тебя призывает: ты – дочь Неба, та была одна пустая мечта.

Поведай, богиня, что произошло, когда Рафаил, дружелюбный Архангел, страшным примером того, что постигло на Небе вероломных, предостерег Адама не нарушать заповедей Божиих, чтобы в Раю Адам со своим потомством не подвергся такой же участи, если будет пренебрежена заповедь Господня – не прикасаться к запрещенному дереву, эта единственная заповедь, которую так легко было соблюсти при столь огромном выборе всего, что могло услаждать вкус, как бы прихотлив он ни был.

Адам и его подруга с вниманием слушали Ангела. Они были поражены и глубоко задумались над рассказом о таких высоких и чудных предметах, о таких немыслимых вещах, как вражда на Небе, война и смятение вблизи божественного мира, в жилище блаженства, хотя зло, несовместимое с блаженством и скоро отраженное, подобно водам потока, обратилось на тех же, от кого произошло. Но мало-помалу Адам подавляет сомнения, возникшие в его сердце; слышанное возбуждает в нем желание, еще безгрешное, узнать о предметах, которые касаются его больше. Как произошел этот видимый мир – Небо и Земля? Когда и из чего они были сотворены? Что происходило в Эдеме и вне его, прежде чем он начал его знать? Так странник, едва утолив жажду, снова чувствует ее при виде светлых струй быстрого ручья, с журчаньем несущегося мимо. Адам продолжает вопрошать небесного гостя:

«Великие вещи, тайны, неизвестные здешнему миру, открыл ты нам, небесный посланник! Ты милостию Божией послан к нам с высоты Небес, чтобы вовремя предостеречь нас от того, что могло бы вовлечь нас в погибель, от тайной опасности, предвидеть которую не мог человеческий ум. Вечной благодарностью обязаны мы за это бесконечно Благому, и торжественно обещаем свято хранить Его высокую волю: в этом будет вся цель нашей жизни. Но если ты милостиво соблаговолил для назидания нашего сообщить нам вещи, превосходящие разум смертных, но которые нам полезно было знать, как полагала высшая премудрость, то удостой теперь снизойти и расскажи то, что знать нам полезно, быть может, не менее первого: как создано было Небо, видимое нами в такой необъятной выси, украшенное бесчисленным множеством движущихся светил? И что такое этот воздух, что наполняет все пространство и, необъятно разливаясь в нем, окружает весь шар цветущей Земли? Что побудило Творца, в Его святом предвечном покое, так поздно приступить к созиданию в недрах Хаоса? Во сколько времени совершено было творение? Если тебе не запрещено, открой нам все, о чем мы тебя спрашиваем не из желания проникнуть в тайны Его вечного царства, но для того, чтобы еще более прославлять Его творения, познавая их более.

Великое дневное светило не скоро еще окончит свой путь, хотя уже приближается к склону; услышав твой голос, могучий твой голос, оно замедлит свое течение, чтобы слышать твое повествование о том, как оно родилось, о том, как создавался мир из неопределенной бездны; а если бы вечерняя звезда и месяц поспешили прийти послушать тебя, то с ними воцарится ночное безмолвие; сон, бодрствуя, будет внимать тебе, или мы повелим ему удалиться, пока ты не кончишь великого повествования, и простимся с тобой еще до рассвета». Так упрашивал Адам высокого гостя, и Ангел божественным голосом кротко отвечал ему. «Исполню я и эту просьбу, так скромно выраженную тобою: но какие слова, какой язык серафимов может поведать творение Всемогущей десницы, и в состоянии ли человеческий ум постигнуть его? Однако, все, что может быть тебе доступно, все, что послужит к возвеличению Творца и возвышению твоего счастья, не будет скрыто от твоего уха. Мне дано повеление свыше удовлетворить твое желание просветить в известных пределах; далее этого воздерживайся от вопросов; не думай своим собственным воображением разгадать тайны, скрытые незримым Царем, Единым Всеведущим, в глубокой ночи, непроницаемые ни для кого ни на Земле, ни на Небе. Кроме того есть много предметов для твоего исследования и познания, но знание – подобно пище: оно не должно превышать меры, иначе ум не в состоянии вместить его, избыток знания отягощает ум, и тогда мудрость легко превращается в безумие, как лишняя пища рассеивается ветром.

Узнай же!.. После того как Люцифер (так называется тот, что сиял некогда среди ангельского воинства, как эта звезда среди звезд) пал со своими пылающими легионами в бездну, назначенное ему место, Сын Божий со Своими Святыми победоносно возвратился назад к Предвечному Отцу. Всемогущий с высоты Своего трона, взирая на их великое множество, сказал Сыну:

«Завистливый враг наш ошибся, как видно, считая всех мятежниками, подобно себе. Он думал всех возбудить к восстанию, лишить Нас престола, овладеть неприступной горой, – высочайшим жилищем Божества; и хитростью он увлек многих, навек лишив их здесь места. Однако, Я вижу, еще более осталось верных: Небо не опустело; довольно в нем светлых жителей для населения его царств, как они не обширны, и для исполнения в этом великом храме всех торжеств и священнодействий.

Но чтобы он не возносился уже сделанным злом, не ликовал, что он опустошил Небо и нанес мне потерю, если можно считать потерей, что Небо лишилось мятежников, добровольно себя погубивших, то Мне легко ее исправить. В одно мгновение создам Я новый мир; от одного человека произведу бесчисленный род человеческий; в том мире будет обитать он, не в здешнем, пока, возвышаясь по мере своих достоинств, после долгого испытания его повиновения, не откроет он себе, наконец, пути к горнему царству. Тогда Земля будет Небом, а Небо – Землею: будет одно царство, в вечной радости и нерушимом согласии. Вы, небесные Силы, распространитесь по всем небесным странам, а Ты, Мое Слово, Единородный Сын Мой, Ты совершишь это творение: по слову Твоему да совершится все. Дарую Тебе Мою силу и всеосеняю-щий Дух Мой. Иди, повели бездне стать Небом и Землею в начертанных Тобою пределах. Нет в пространстве ни пределов, ни пустоты: Я наполняю бесконечность. Безгранична Моя власть, но Я не распространяю повсюду Моей благости; в Моей воле творить или не творить. Необходимость, случай для Меня не существуют: в Моей воле заключается судьба».

Сказал Всемогущий, и Слово Его, Сыновнее Божество, совершает Его веление. Быстрее времени и движения, за словом Божиим мгновенно являются Его дела. Трудно на земном языке поведать их смертному так, чтобы они были доступны его понятиям. Великое торжество было на Небе, великая радость, когда произнес Всемогущий Свою волю! «Слава Всевышнему! – воспели небесные голоса, – благополучие будущему человеческому роду, мир его обители! Слава Тому, Чей праведный гнев изгнал злых далеко от лица Своего и от жилища праведных. Слава и хвала Тому, Кто в премудрости Своей из зла повелел быть добру! Вместо злых Духов создано будет лучшее племя, и благость Господня разольется на все миры и века веков». Так воспели небесные Силы. Между тем явился Сын, готовый к великому делу: Он препоясан был Всемогуществом, увенчан лучами божественного величия; мудрость, беспредельная любовь – весь Отец сиял в Нем. Колесницу Его окружали бесчисленные херувимы и серафимы, господства, престолы, силы, крылатые Духи, крылатые колесницы из Господней оружейной, испокон веков, в полном убранстве, мириадами стоящие между двумя медными горами, всегда наготове для торжественных дней. Оживленные Духом жизни, сами собой несутся за Владыкой небесные колесницы. С дивным звуком широко разверзлись на золотых своих петлях вечные врата перед Царем Славы, грядущим в могущественном Своем Слове и Духе создавать новые миры.

Все стояли еще на пределах небесной тверди, созерцая с окраины необъятную бездну, бурную как океан, черную, пустынную, дикую, всю встревоженную свирепыми бурями, подобно горам вздымавшую свои волны, грозя затопить ими Небо и смешать полюсы с центром.

«Укротитесь вы, бурные волны, утихни бездна! – раздалось Всемогущее Слово, – да прекратятся ваши смуты!» И, блистая Отчей славой, на крылах херувимов понесся Сын Божий вглубь Хаоса, к нерожденному миру; и Хаос услышал божественный голос. Все Ангелы понеслись за Ним для созерцания творчества и чудес божественного могущества. Вот Он останавливает пламенные колеса и берет в десницу изготовленный прежде веков в сокровищнице Господней золотой циркуль, чтобы очертить границу вселенной и всего создания. Один конец ставит Он в центр, другим обводит в необъятной глуби мрака и вещает: «До этой черты прострись, о мир! Вот твоя граница и окружность!»

Так сотворил Бог Небо и Землю, вещества еще пустые, не имевшие образа. Глубокая мгла покрывала бездну, но Дух Божий животворно распростер крылья над тихой влагой и влил в жидкую громаду жизненную силу и жизненную теплоту, низвергнув в глубину пучины черные, холодные осадки, враждебные жизни. Тогда стал Он устраивать мир: однородные части с однородными сложил Он в шары, всему остальному дал свое место, наполнив промежутки воздухом, и в вечном равновесии закачалась Земля в своем центре.

«Да будет свет!» – сказал Бог; мгновенно воссиял из бездны эфирный свет, первенец создания, чистейшей сущности сущность. От востока, места своего рождения, круглым, лучезарным облаком протекает он сквозь воздушный мрак. В этой облачной скинии скрывался он некоторое время; Солнца еще не было. Увидел Бог, что свет прекрасен и отделил свет от тьмы полушарием. Свет назвал Он Днем, а мрак – Ночью. Так вечер и утро были в день первый. Восхвалили, воспели его все небесные хоры, когда из тьмы впервые блеснул свет востока, в этот день рождения Неба и Земли, ликованиями радости наполнили они глубины необъятного шара и, играя на золотых арфах, прославляли в гимнах Бога и дела Его. Они воспевали Творца, когда настал первый вечер и когда воссияло первое утро.

Опять сказал Бог: «Да будет твердь среди вод и да отделятся ее воды от вод!» И создал Бог твердь, влажный покров из чистейшей, прозрачной воздушной стихии, облекающий всю окружность огромного шара; эта крепкая, надежная оболочка отделила нижние воды от вод горних; как земля, так и весь мир был создан Творцом на лоне тихих вод, окружающих вселенную беспредельным хрустальным океаном, который удаляет от пределов его бурный Хаос, чтобы от столкновения с ним не разрушилось все здание нового мира. Небо Бог назвал Твердью. Так небесные хоры воспевали вечер и утро дня второго.

Земля была образована, но, как незрелый зародыш, покоясь в лоне вод, еще не являлась наружу. Не напрасно разливался безбрежный океан по всему лицу земли: плодотворным теплом и влагою проникал он в весь смягченный ее шар; и всеобщая мать, напоенная произрастительной влагой, готова уже была к зачатию. Так Бог сказал: «Вы, воды поднебесные, соберитесь в одно место, и да появится суша!» Мгновенно вышли из вод громадные горы; обнаженные хребты их касались облаков, вершины доходили до неба. Насколько поднимаются вверх эти громады, настолько же оседают, опускаются вниз широкие и глубокие впадины, обширные ложа вод: радостно устремляются туда воды, скатываясь с суши, подобно тому как капли воды, падая в пыль, свертываются в ней шарами; другие встают хрустальной стеною или падают прямыми столбами, со всех сторон с такой стремительностью двинуло их великое Слово. Как при звуке трубном рати собираются под свои знамена (об этом ты уже слышал), стекаются водяные толпы, катя вал за валом, как находили дорогу, то бурными стремнинами низвергаясь с крутых обрывов, то тихо разливаясь по равнинам: ни скалы, ни горы не удерживают их; они пролагают себе путь под землею, извилинами обтекают кругом, прорывая глубокие ложа в мягком иле, который легко уступает им, пока не повелел Господь быть суше, кроме тех мест, где текут теперь реки, пролагающие водяные пути. Сушу назвал Бог Землею, а большое вместилище вод – морем: и увидел, что хорошо это и сказал: «Да произрастит земля зеленые травы, злаки с семенами и плодовые деревья, приносящие по роду своему плод, в котором семя их на земле».

Сказал Он, и обнаженная до тех пор земля, дикая и пустынная, неукрашенная, неприглядная, оделась вдруг нежной травой, и весело зазеленела вся ее поверхность. Растения развернули разнообразные свои листья и вдруг зацвели, блистая роскошью красок, проливая радость и ароматы на грудь матери-земли. Едва распустились листья, тотчас же густо покрылся гроздьями виноградник, на ползучих ветвях появилась душистая тыква; словно рать, встали в полях колосья, и низкие кусты переплелись зелеными кудрями. Наконец, точно под музыку поднялись стройные деревья и распростерли ветви, обремененные плодами или усеянные цветом. Высокими лесами увенчались горы, рощи осенили долины, берега источников и рек. Земля тогда стала подобна Небу. Боги могли бы избрать ее своим жилищем или с восхищением прогуливаться под ее священной сенью. Бог еще не орошал землю дождем, и не было еще человека, чтобы возделывать ее, но из земли выступали росистые пары и увлажняли каждое растение, сотворенное Богом, прежде чем выходило оно из почвы, каждую былинку, прежде чем вырастала она на зеленом стебле. Бог увидел, что хорошо Его творение: и вечер и утро прославили день третий.

Сказал опять Всемогущий: «Да будут Светила в вышине обширной тверди небесной для отделения дня от ночи, да послужат они для знамений, для обозначения круговорота времен, дней и годов. И да будут они светильниками, чтобы светить на землю: таково Мое назначение им на тверди небесной». И стало так.

И создал Бог два великих светила, великих по своей пользе Человеку: большее – для управления днем, меньшее – для управления ночью. Потом создал Он звезды и поставил их на тверди небесной, чтобы они светили земле, управляли днем и ночью и отделяли свет от тьмы. Обозрел Господь Свое великое творение и увидел, что оно хорошо.

Первым из небесных тел создал Он солнце, громадный шар, вначале несветлый, хотя он и был из эфирного вещества; потом сотворил шарообразную луну и звезды различной величины; Он усеял ими Небо, как поле. После этого из облачной скинии, хранилища света, взял Он большую его часть, переместив ее в шар солнца, сотворенный пористым, чтобы притягивать и впивать в себя льющийся свет, и вместе с тем твердым, чтобы удерживать собранные лучи. И стал этот шар великим храмом света. В нем, как в источнике, другие светила черпают в свои золотые урны потоки света; здесь золотит свои рога утренняя планета. Свое малое количество световой силы они увеличивают, окрашиваясь лучами того великого светила или отражая их, хотя человеческому глазу оно представляется в уменьшенном виде от громадной дали.

Впервые показалось с востока чудное светило дня и, озарив весь горизонт блеском своих лучей, радостно начало свое шествие на запад по высокому пути небесному. Рассветающая заря и Плеяды[138]138
  Плеяды, созвездие в голове Тельца. В греческой мифологии это были нимфы, семь дочерей Атласа и Плеионы или Этры. Они превращены в звезды за то, что отец их хотел читать тайны неба. Римляне называли эту группу звезд Вергилия или утреннее созвездие.


[Закрыть] предшествовали ему, кружась в дивном танце и светясь своим тихим светом.

Прямо напротив него, на западе, вышла луна, но уже без такого блеска; как в зеркало смотрится солнце в ее круглый лик, даруя ему свет: она так поставлена, что другого света ей не надо. Луна остается в таком отдалении до наступления ночи: тогда, совершив свой оборот на великой небесной оси, в свой черед сияет она на востоке владычицей неба вместе с тысячами меньших светил и тысячами тысяч звезд, которые словно золотыми блестками усеяли вдруг все небесное полушарие. Так, в первый раз украшенные блестящими светилами своими, заходящими и восходящими, радостный вечер и радостное утро увенчали день четвертый.

И Бог сказал: «Да произведут воды пресмыкающихся, обильных зародышами, душу живую; и птицы на крыльях да полетят над землею по открытой тверди небесной». И сотворил Господь огромных китов и всех живых тварей пресмыкающихся, которые обильно размножились в водах, каждая по своему роду; и создал всех птиц пернатых по роду их. Увидел Бог, что все хорошо, и благословил их, сказав: «Плодитесь, размножайтесь и наполняйте воды в морях, реках и озерах; а птицы да размножатся на земле».

Мгновенно проливы и моря, каждый заливчик и бухта закипели бесчисленным множеством выводков, мириадами рыб; распустив свои плавники, скользят они под изумрудной волной, сверкая блестящими чешуями; в иных местах они собрались стаями, точно мели среди моря; порознь или вместе ищут они морскую траву – их пищу, теряясь в коралловых рощах; другие в резвых играх быстро мелькают на солнце, показывая ему на миг свой водяной наряд в золотых крапинах; иные спокойно лежат в жемчужных раковинах и вбирают в себя влагу, другие же, точно покрытые панцирем, из-под скал подстерегают добычу. Тюлени и дельфины, извиваясь, играют на гладкой поверхности моря; там тяжеловесные громады, ворочаясь в воде, неуклюжими движениями вздымают волны в океане. Левиафан, величайший из всех живых тварей, распростерся на морской глубине, точно мыс; спит он или плывет, он кажется движущейся землей; жабрами он вбирает в себя целое море и опять выбрасывает его из пасти.

Между тем в теплых пещерах, в болотах, на берегах морей и рек готово выйти такое же многочисленное племя, получившее жизнь из яйца: согретое, оно раскрывается и через отверстие осторожно выпускает птенца, еще голого; но он скоро оперяется, расправляет крылья и с криком взвивается в поднебесье, презрительно смотря на землю из облачной выси, где орел и аист на утесах и на вершинах кедров вьют свои гнезда.

Одни рассеиваются в одиночку по воздуху, другие, умные птицы, собираются в стаи и треугольником пролагают себе путь общими силами, разумея времена года; высоко летят воздушные их караваны через моря, через разные страны; движения их крыльев облегчают общий полет: так совершают свое ежегодное странствие осторожные журавли, несясь по ветру; воздух разделяется перед ними, рассекаемый бесчисленными крыльями.

Порхая с ветки на ветку, мелкие пташки красуются разноцветными перышками и до позднего вечера веселят леса песнями; а торжественная песнь соловья не умолкает и тогда: всю ночь раздаются сладостные ее звуки.

Другие в серебристых озерах и реках купают пушистую грудь. Лебедь, выгибая шею между двумя белыми крылами, покрывающими его словно мантией, величаво плывет, ногами, как веслами, рассекая воду, часто он покидает водяную стихию и на сильных крыльях подымается в высокую воздушную область. Иные твердо ходят по земле; таков петух, украшенный гребнем и оглашающий своим криком тихие часы, и та птица с великолепным хвостом всеми цветам радуги и глазами, похожими на звезды. Так воды населились рыбами, а воздух – птицами, и вечер и утро торжественно прославили день пятый.

Шестой, последний день творения, настал при звуках арф вечерних и утренних, и сказал Господь: «Да произведет земля душу живую по роду ее, скотов и гадов, и зверей земных по роду их».

Земля повиновалась; мгновенно разверзла она плодородные недра и произвела разом бесчисленных живых тварей совершенных форм, со всеми членами в полном развитии. Вышел из земли, как из своего логовища, хищный зверь, живущий в дремучих лесах, в кустах и пещерах; среди деревьев они поднялись попарно, встали и пошли. На полях и зеленых лугах поднялся скот, то по одиночке, то парами, то большими стадами, и тотчас же начинал пастись; в великом множестве рождала их земля: вот выходит до половины лев, когтями раздирая землю, чтобы освободить остальную часть тела; наконец, прыжком он разрывает последние узы, тряся косматой гривой. Подымаются барсы, леопарды и тигры, подобно кроту, буграми взрывая вокруг себя землю; быстро олень выставляет из-под земли ветвистые рога; бегемот, величайший из земнородных, с трудом подымает огромное свое тело из вязкой глины. Подобно растениям встают, блея, стада пушистых овец; гиппопотам и чешуйчатый крокодил колеблются между землей и водами.

В то же время возникают все пресмыкающиеся на земле: черви и насекомые; последние расправляют веером прозрачные крылышки и нежные члены, уже одетые в роскошный летний наряд из золота и пурпура, изумруда и лазури; первые нитью растягиваются по земле, оставляя длинный извилистый след. Не все они принадлежат к малейшим созданиям природы; некоторые, из земной породы, поразительной длины и толщины, извиваются чешуйчатыми кольцами и одарены крыльями.

Прежде всех выполз бережливый муравей, озабоченный думой о будущем: в его маленьком теле заключено великое сердце. Соединение всех его племен в одну общину, может быть, послужит со временем образцом истинного равенства. За ним появилась с многочисленным роем пчела, которая чудным соком кормит своего ленивого супруга, строит свои восковые соты и наполняет их медом. Бесчисленны остальные; ты знаешь их свойства, сам дал им имена, которые повторять нет нужды. Известна тебе также и змея, хитрейшая из всех полевых тварей; она бывает громадных размеров, с медными глазами и волосатой гривой ужасного вида, но для тебя эта тварь безвредна, и повинуется твоему голосу.

Небеса блистали во всей своей славе и двигались по тому начертанию, какое дано им было впервые рукою великого Двигателя. Устроенная вполне земля прелестно улыбалась в великолепном своем уборе. Воздух, вода, земля, все было населено – летали там птицы, плавали рыбы, ходили звери, а шестой день еще не был окончен.

Не было еще совершеннейшего творения – цели всего, что было совершено: существа, с головой не склоненной к земле, как другие создания, но одаренного священным разумом, прямым станом, высоким и ясным челом, существа, которое бы обладало самосознанием, было бы достойно управлять всем остальным и сообщатся с Небом, всегда с благодарностью помня, откуда ниспосланы ему все блага, и туда благоговейно устремляло бы сердце, голос и взоры, воздавая честь и поклонение Всевышнему Богу, поставившему его владыкой над всем Своим творением. Поэтому Всемогущий и Вездесущий Отец (где же нет присутствия Его?) во всеуслышание сказал Своему Сыну.

«Сотворим теперь Человека по Нашему образу, Человека по Нашему подобию, и да владычествует он над рыбами и птицами в водах и воздухе, и над скотом в поле, и над всею землею, и над всякой ползающей тварью, пресмыкающейся по земле».

Сказав, Он и сотворил тебя, Адам, тебя, о Человек, прах земной, и в ноздри твои вдунул дыхание жизни: по Своему собственному образу создал Он тебя, по истинному образу Божию, и вложил в тебя душу живую. Тебя Он создал мужем, подругу твою – женою, для размножения твоего рода. Потом Он благословил род человеческий и сказал: «Плодитесь, размножайтесь, наполняйте землю, обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, над птицами небесными, над всяким животным, движущимся по земле». Оттуда, где ты был создан, – то место не имело еще названия, как и все остальные, – Он перенес тебя, как тебе известно, в эту очаровательную рощу, в сад, насажденный божественными деревьями, приятными для взора и вкуса, и дал тебе волю вкушать от всех их вкусных плодов. Здесь соединены все их породы, какие только производит земля в бесконечном разнообразии! Но к плоду дерева, которое дает познание добра и зла, ты не можешь прикасаться; в день, когда ты вкусишь от него, ты умрешь, карой за то назначена смерть. Остерегайся, обуздывай свои желания, чтобы не постиг тебя внезапно Грех и черная спутница его, Смерть.

Окончил Господь дела Свои, обозрел все, что сделал, нашел и увидел, что все хорошо в совершенстве; так вечер и утро заключили шестой день. Тогда Творец, хотя и не чувствовал утомления, опочил от Своих трудов и вернулся на Небеса Небес, Свое высокое жилище, чтобы посмотреть, какой вид представляет с высоты Его трона новосозданный мир, увеличивший Его царство, отвечают ли величие и красота Его творения высокой Его мысли.

Он возносится среди ликований и дивных звуков десятков тысяч арф, сливавших свои аккорды в ангельской гармонии. На земле, в воздухе раздавались эти звуки (тебе они памятны, ты слышал их). Небеса и все созвездия повторяли их; планеты остановились, внимая, пока возносился торжественный, ликующий поезд.

«Растворитесь, о врата вечные! – пели Ангелы, – отверзите, о Небеса, живые врата ваши! Примите великого Творца, со славой грядущего назад, на Небо, после шестидневного труда Своего, создания мира! Отныне, врата, отверзайтесь часто: Господь, радующийся о праведных, часто соблаговолит посещать их селения, и в частом сообщении с миром будет посылать туда Своих крылатых вестников для возвещения высочайшей милости». Так пели ангельские лики, возносясь в торжественном шествии: широко разверзлись сияющие врата Небес, и Сын Божий направился прямо к вечному жилищу Господню. Широкий, величественный путь: пыль его – золото, вымощен он звездами, подобно тому, как представляется тебе ночью млечный путь, этот небесный пояс, усеянный звездной пылью.

И вот на земле седьмой вечер восходил над Эдемом. Солнце скрылось, и с востока наступал сумрак, предвестник ночи, когда Сыновнее Могущество достигло святой горы, превыспренней вершины Небес, великого царского престола Божества, навеки непоколебимого и неприкосновенного, и воссело вместе с Всемогущим Отцом, Который не оставлял престола Своего (таково свойство Вездесущности), невидимо присутствовал при творении, повелевая им, как Начало и Конец всех вещей. Теперь, почив от дел, Он благословил и освятил седьмой день, так как этот день был отдыхом от всех трудов Его. Однако он не был проведен в священной тишине; неумолчно лились звуки арф, нежных и торжественных свирелей, тимпанов; все сладкозвучные органы, все златострунные инструменты соединились в сладостной музыке; с ней вместе пели ангельские хоры или отдельные голоса; облака фимиама, курящегося в золотых кадильницах, скрывали гору. Ангелы воспевали шестидневные дела творения.

«Велики дела Твои, Иегова! Бесконечно Твое могущество! Какая мысль постигнет Тебя, какой язык может поведать о Тебе! Ты возвращаешься теперь еще в большем величии, чем после победы над исполинскими Ангелами! В тот день громы Твои прославили Тебя, но созидать славнее, чем разрушать созданное. Кто может сравниться с Тобою, Всесильный Царь! Кто ограничит Твою державу? Мгновенно разрушил Ты гордые надежды супостатов и тщеславные их советы, когда обуяла их нечестивая мысль – умалить Тебя и отторгнуть от Тебя несметных Твоих поклонников. Кто ищет унизить Тебя, тот, вопреки своему намерению, лишь более обнаруживает Твое могущество: Ты пользуешься злобой врага и обращаешь ее во благо, как доказывает создание этого нового мира, другого Неба, созданного в наших очах, недалеко от небесных врат, на лоне светлых вод хрустального моря[139]139
  По мнению древних, мир был окружен хрустальным морем.


[Закрыть]. Беспредельное пространство его усеяно звездами, и каждая звезда есть, может быть, целый мир, предназначенное жилище; но Тебе Одному известны те времена. Среди тех миров находится жилище человека – Земля, с ее океаном, омывающим это прекрасное жилище. Трижды счастливы люди и сыны людские, которых Бог так возвеличил, создал по образу Своему, чтобы жить там и поклоняться Ему в благодарность за то, что им дано владычество над всем сотворенным на земле, в водах, в воздухе, и умножат племя святых и праведных, поклоняющихся Ему! Вечно будут счастливы они, если постигнут свое счастье и не уклонятся от пути истины!» Так пели они и «аллилуйя!» оглашало Небо. Так торжествуем был день покоя.

Теперь я исполнил, как видишь, твою просьбу: ты желал узнать происхождение мира, начало всех вещей, все, что было искони до твоего бытия, чтобы твое потомство также узнало об этом. Если хочешь спросить еще что, не превышающее меры, предписанной человеку, говори».