Текст книги "Черные щиты"

Гассем подозвал к себе бритоголового мужчину.

– Слушаю тебя, мой король, – подобострастно улыбнулся тот.

Король указал на воинов, не пожелавших присоединиться к его войску:

– Им всем мы сохраним жизнь. – При этом его немало позабавило облегчение на их лицах. – Но пусть каждого оскопят и отрубят правую руку. Затем отпустят. – Король повернулся и двинулся обратно в город, сопровождаемый криками ужаса, раздавшимися сзади.

Лерисса одобрила действия супруга, когда он обо всем ей рассказал. Королева отдыхала на кушетке, среди груды мягких подушек. Она лежала, положив подбородок на ладони. Несколько рабынь прибирались в ее спальне: прежние владельцы, забрав самое ценное, второпях покинули город, оставив дворец в полном беспорядке.

То, как король обошелся с солдатам Флории, было Лериссе не в диковинку. Воины Гассема были свирепы и сильны, но его армия не могла сравниться по численности с войсками, которые были в распоряжении правителей на материке. Королева знала, что большая часть рекрутов тоже набиралась ими с завоеванных земель. Как правило, им не оставляли другого выбора: либо служба, либо смерть. Поэтому Лерисса была уверена, что многие охотно присоединятся к армии ее мужа, который обещал им великие победы и богатую добычу.

– Превосходно! – заявила Лерисса. – Несомненно, то, как ты поступил с пленными солдатами, пойдет тебе на пользу. Бежавшие из города будут распространять о нас пугающие слухи, и твое решение сделает более сговорчивыми пленных, которых мы возьмем в других городах. А преуспевание тех, кто выбрал службу в твоей армии, скоро покажет остальным, как вести себя при встрече с истинной силой.

– Верно, – согласился Гассем. – Враги будут наполовину побеждены еще до того, как мы вступим в сражение. – Он лениво протянул руку и похлопал молодую рабыню пониже поясницы.

Девушка испуганно покосилось на королеву, но бесстрастное лицо Лериссы ничего не выражало. В душе, королеву позабавило смущение рабыни, вызванное жестом Гассема. Большинство ее новых прислужниц были смышлеными, но испуганными, что совершенно естественно для красивых женщин, с рождения находившихся в неволе.

Они прекрасно усвоили, что их благополучие, а возможно, и жизнь, зависит от настроения хозяев. Однако расположение хозяина могло стоить им жизни в том случае, если оно возбудит ревность госпожи. Лерисса усмехнулась. Она не ревновала к рабыням, однако говорить им об этом не собиралась. Рабов надлежит держать в страхе. Это делает их более покорными.

Лерисса не сомневалась, что у ее супруга мог возникнуть лишь мимолетный интерес к другой женщине. Королева всегда старалась предугадать все его желания. Они знали друг друга с детства, и в свое время заключили соглашение, что никогда простая рабыня не сможет рассчитывать на нечто большее, чем послужить усладой королю. И если Гассем увлекался кем-нибудь, Лерисса знала, что эта женщина нужна ему лишь для минутной услады. Королева же всегда останется королевой, и это главное. Обычаи шессинов позволяли иметь несколько жен, но до сих пор Гассем не изъявлял желания взять вторую супругу.

У короля Гассема была лишь одна страсть – это неограниченная власть. Он ничуть не сомневался, что судьбой ему суждено стать покорителем мира, и все остальные желания меркли по сравнению с этой великой целью. Ему нравилось обладать богатством и рабами, потому что это было одним из признаков власти. Однако куда большее наслаждение ему доставляло взирать на свои войска и армады кораблей. Он знал, что это – подлинное проявление его силы.

Но чем была для него королева? Лерисса вынуждена была признать, что на самом деле не знает этого. Она была его соратницей, а может быть, и просто орудием. Хотя, в конце концов, не это было самым важным. Главное, что она шла рядом с ним к грядущей великой цели.

– Мой господин, как ты полагаешь, скоро ли король Неввы двинет против тебя войска?

– Я не стану этого ждать, – заявил Гассем. – Я нападу первым.

– Может, сначала стоит узнать о его возможностях?

– Я и без того о них знаю. Любому правителю с материка требуется немало времени, чтобы собрать все свои силы. До окончания мореходного сезона я должен перевезти с Островов оставшуюся часть моей армии. Во время сезона штормов они будут учиться, как вести военные действия на материке.

Лерисса ценила своего супруга за то, что он никогда не отказывался выслушать ее.

Другой мужчина мог бы расценить ее вмешательство как оскорбление своей воинской гордости, но только не Гассем. Всему на свете он предпочитал победу, какой бы ценой она ни была завоевана – обманом, запугиванием или тщательным обдумыванием каждого шага. Король прекрасно знал, что война изнуряет солдат и восстановить боеспособность армии – нелегкая задача. Длительные походы значительно отличались от редких скоротечных стычек, к которым привыкли его соплеменники. Повелитель Островов равно верил как в смелость, так и в осторожность.

– Мне кажется, – продолжала Лерисса, – нам следует заслать побольше соглядатаев, чтобы узнать о планах короля Неввы. Для этого лучше всего подойдут мелкие купцы. Они бывают в разных землях и могут многое разведать.

– Отличная мысль, – после недолгого раздумья согласился Гассем. – Но я буду слишком занят делами армии, так что устроить это дело могла бы и ты. Используй побольше людей и не скупись на вознаграждение. Каждый из них не должен знать, что работает не в одиночку. Лучший способ – послать в одно и то же место нескольких соглядатаев. Ты сразу различишь обман или измену, если их донесения будут заметно отличаться друг от друга.

– Думаю, мне это под силу, – сказала королева. – Кроме того, это занятие доставит мне удовольствие. Успех могут приносить не только победы, одержанные в бою. Уверена, что шпионы окажутся не менее полезны, чем воины.

Осмотрев выбранных Лериссой рабынь, Гассем остановил свой взор на Денияз. По знаку короля, женщина приблизилась, заметно встревоженная его вниманием.

– Похоже, красотка, ты родилась свободной? – любезно спросил Гассем.

– Да, мой господин, прежде я была знатной дамой, – отозвалась она, вмиг растеряв большую часть той надменности, которую недавно выказывала перед королевой.

– В моем племени люди почти не имели рабов, – задумчиво проговорил Гассем. – Шессины не похожи на людей материка, которые обращаются с рабами, как с бессловесными животными. Мы никогда не забываем, что рабы – такие же люди и точно так же имеют уши и голову на плечах. – Неожиданно взгляд его стал жестким, и король пристально взглянул на Денияз. – Ты понимаешь меня?

– Клянусь, мой господин, никто и никогда за стенами дворца не узнает, что я слышала и видела здесь!

– Иначе и быть не может. Иначе… ты и представить себе не можешь, что я с тобой сделаю, если ты нас предашь. – В голосе короля чувствовалось холодное дыхание смерти.

После ухода Гассема, королева приказала рабыням продолжать работу и обратилась к Денияз:

– Ты, конечно, понимаешь, что имел в виду король?

– О, да, моя госпожа, – ответила женщина. Казалось, с уходом короля к ней вернулось самообладание.

– Вот и славно. А теперь расскажи мне о короле Неввы. Что он представляет собой и как взошел на трон?

Королева по-прежнему лежала на кушетке. Денияз, скрестив ноги, села на подушку, брошенную на полу у изголовья.

Лерисса все еще возлежала на кушетке. Денияз уселась, скрестив ноги, на подушку у изголовья.

– Король Пашар происходит из славного королевского рода Халасидов. Прежний правитель не имел прямых потомков по мужской линии. Пашар – его двоюродный брат – был знаменитым военачальником и главой королевского совета. Затем, после неожиданной смерти короля, совет возвел Пашара на престол. После окончания периода траура он стал новым правителем.

– Была ли естественной смерть прежнего короля? – поинтересовалась Лерисса.

Денияз повела плечами.

– Разумеется, как всегда в подобных случаях, ходили слухи, будто это Пашар убил прежнего короля, однако сплетни вскоре затихли. Людям нравится, когда ими правят твердой рукой.

– Ты ведь знатного рода, так что тебе известно, как отнеслись к перевороту аристократы. Что сейчас они думают о короле Пашаре?

– Госпожа, даже в самых знатных семействах женщины плохо разбираются в таких делах. Их не посвящают в политику.

– Но ты же совсем не глупа. Уверена, что ты интересовалась тем, что творилось вокруг. Так что же тебе известно?

– Все зависит от того, к какой группировке принадлежит семья. Знать из провинции, чьи имения находились на юге Неввы, считали Пашара узурпатором, но у них не было своего претендента на престол. Самой большой поддержкой король пользовался у столичных аристократов. Они полагали, что прежний король не был достоин престола. За время его правления Невва утратила немало своих исконных земель. Пашар же всегда был очень сильным военачальником, и они надеялись, что он сумеет восстановить королевство в его прежних границах.

Лерисса уложила подбородок на ладони, так что ее глаза оказались вровень с глазами рабыни.

– А как относилась к происходящему твоя семья?

Во взоре королевы не читалось прямой угрозы, однако Денияз никогда не рискнула бы ей солгать.

– Мои родичи оказывали Пашару поддержку, – откликнулась она.

– И каково же родовое имя твоей семьи?

– Халасиды, госпожа, – шепотом отозвалась Денияз.

– Так вы в родстве с королем?

– Пашар приходится моему отцу старшим братом, госпожа. – Теперь женщина дрожала, словно в ознобе, и Лерисса кивнула с удовлетворенным видом. – Однако, в качестве заложницы я едва ли смогу быть тебе полезна, госпожа. Меня изгнали из столицы с позором.

Лерисса пальцами коснулась нежной, точно лепесток розы, щеки Денияз.

– Заложница? К чему нам заложники? Зачем менять одних рабов на других, если вскоре мы обратим в рабство всех жителей материка? Не тревожься об этом. Но я рада, что теперь знаю о тебе все. И впредь никогда не пытайся хранить от меня никаких тайн.

– Я не посмею, госпожа!

– Теперь поведай мне о врагах Пашара.

– Он не воевал ни с кем из соседей, госпожа. – Денияз, словно обретя почву под ногами, вновь обрела невозмутимый вид.

– Налей-ка мне вина, – велела ей королева. – И можешь взять бокал себе.

Денияз подошла к столу, где стоял кувшин с вином и несколько великолепных кубков. Наполнив два из них, один она протянула Лериссе и сама уселась на прежнее место.

Не спеша потягивая вино, королева принялась поглаживать рабыню по блестящим черным волосам. Таков был ее излюбленный прием: выводить людей из равновесия, неожиданно переходя от ласки к необузданной ярости. Для того, чтобы привести раба к покорности, требовалось немало труда, но усилия оправдывали себя. Лерисса не сомневалась, что ловкая, преданная рабыня может быть ей очень полезна.

– То, что он не воевал, это не так уж важно, Денияз. Все короли соперничают между собой. Так каковы же противники Пашара?

Рабыня постаралась дать своей новой госпоже все интересующие ее сведения о жизни на материке.

– Южнее Неввы лежит королевство Чива, самое западное из всех. Там царит изнуряющая жара, в горах и джунглях водятся странные птицы и рептилии. Король Чивы является одновременно верховным жрецом. Говорят, в жертву своим богам они приносят людей. О королевствах к востоку от Чивы мало кто знает, но, по слухам, они богаты и содержат огромные, хорошо обученные войска… На северо-востоке от Неввы находится королевство Омайя, раздираемое постоянными междоусобными войнами. Впрочем, король там обладает немалой властью и следит за тем, чтобы знатные семейства не уничтожили друг друга окончательно. Невва пристально следит за происходящим в Омайе и, при удобном случае, готова завоевать ее. На юго-востоке лежит огромная пустыня, которая не принадлежит никому. Те земли именуют еще Отравленными или же Зоной. Ее населяют загадочные уродливые создания. Люди там не вполне похожи на людей, и животные также сильно отличаются от тех, к каким мы привыкли. Еще в пустыне находится Каньон – диковинное место, где люди занимаются магией и черным колдовством. По другую сторону великой горной гряды, за Омайей, лежит плодородная равнина, населенная кочевниками-дикарями, которые почти всю жизнь проводят в седле, переходя с одного пастбища на другое. Лишь в последнюю пару лет торговые караваны смогли проникнуть в эти труднодоступные земли.

Королеве понравилось то, что она услышала от Денияз. Судя по всему, королевства материка не пожелают объединиться, чтобы вместе дать отпор островитянам. Скорее всего, они станут воспринимать их нашествие как досадную неприятность, – а затем станет слишком поздно. В этих странах знать разобщена и пребывает в упадке. Никто не способен оказать Гассему достойный отпор.

А вот земли кочевников могут представлять для островитян куда больший интерес. С тех пор, как Лерисса прибыла на материк, она уже видела нескольких всадников верхом на кабо: на Островах они не знали ничего подобного, поэтому она попросила Денияз побольше рассказать о землях за горами.

– В последние годы король Пашар поддерживает переписку с человеком, который создал в тех краях некое подобие королевства, хотя я никак не могу понять, как назвать королевством дикие земли, где даже нет городов.

– И кто этот человек?

– Его имя Гейл, госпожа.

Озноб пробрал Лериссу, и руки ее задрожали так, что она даже расплескала вино.

Гейл!

Но она тут же заставила себя успокоиться. В конце концов, это не столь уж редкое имя, и к тому же рабыня произносила его чуть иначе, на невванский манер. Разумеется, речь идет о совсем другом человеке!

– Это какой-нибудь племенной вождь, что подчинил себе всех остальных, подобно тому, как мой супруг Гассем воцарился на Островах?

– Нет, госпожа. Он человек случайный и родом вовсе не с равнины. Я знаю об этом наверняка от своей двоюродной сестры Шаззад. Пару лет назад они были с ним знакомы. – Денияз помолчала. – Сейчас Шаззад стала принцессой. Она – дочь Пашара.

Лерисса постаралась, чтобы голос ее звучал небрежно.

– Так что же рассказала тебе Шаззад об этом человеке?

– Насколько я понимаю, этот Гейл прибыл в Кассин на одном из торговых кораблей. Совершенно случайно ему удалось привлечь к себе внимание Шаззад. Это случилось в храме, когда жертвенный кагг вырвался из пут и растоптал нескольких служителей. Однако, Гейл с легкостью усмирил разъяренное животное. В благодарность за свое спасение принцесса пригласила его в отчий дворец. – Денияз усмехнулась. – Моя сестра никогда не могла пройти мимо смазливого юнца.

– И что было дальше? – в тоне королевы было нечто такое, что насторожило Денияз. Похоже, рассказ рабыни был очень интересен Лериссе.

– Однажды, когда Шаззад вознамерилась прокатиться верхом, один из полуприрученных кабо принялся брыкаться. Гейл, который никогда прежде не видел верховых животных, попросил дать ему сесть в седло, хотя мог при этом погибнуть. Шаззад согласилась: она обожает всевозможные развлечения.

Лериссе это было понятно: она и сама славилась необычным выбором удовольствий.

– Стало быть, он избежал гибели?

– Да, и более того, он подчинил кабо своей воле. Такого не случалось никогда прежде! Господин Пашар, узнав об этом, предложил Гейлу отправиться вместе с отрядом, что разведывал подступы к Равнине. Однако, там Гейл исчез. А спустя несколько лет в Невву стали приходить послания от тамошнего владыки. Причем к королю он обращался на равных. Очень странная история…

– О, да, странная, – полуприкрыв глаза, откликнулась королева. – А не говорила ли тебе твоя сестра, откуда взялся этот дикарь?

Подумав, Денияз откликнулась:

– Сдается мне, точно так же, как и вы, он родом с Островов. Хотя, я не знаю этого наверняка.

Лерисса прижала ладони к щекам. Гейл… Он жив… Разумеется! Имя могло оказаться простым совпадением, но не этот дар общения с животными. Значит, теперь, как и Гассем, он сделался королем. Некогда эти двое были молочными братьями и ненавидели друг друга. В юности Гейл был влюблен в Лериссу, но она предала его, дабы стать женой Гассема. Гейл казался ей бесполезным юнцом, а в будущее величие Гассема она верила безоговорочно. Гейл же был странным мальчиком, не похожим на других. Он не смог стать Говорящим с Духами лишь потому, что с детства остался сиротой. Покуда он не достиг возраста воина, у него не было иных друзей, кроме Тейто Мола, старого Говорящего с Духами и ее, Лериссы. Дело в том, что подобно Гейлу, она тоже отличалась от других детей. Внешность ее была столь необычной, что шессины считали ее уродливой. Однако, они не позволяли себе слишком дурно обращаться с девочкой, ибо она все же была дочерью старейшины. Но еще больше все удивились, когда из дурнушки она сделалась несравненной красавицей.

Почти все юноши племени ухаживали за ней, но младшим воинам запрещалось жениться. Лерисса знала, что ее выдадут за одного из старших воинов или даже за старейшину. Ей нечего было и мечтать о ровесниках. Но Гассем не желал с этим смириться. Наделенный изворотливым умом и тщеславием, он уже тогда лелеял планы стать не только старшим из племенных вождей, но и подчинить себе все Острова. Однако, чтобы стать его возлюбленной, а затем и его королевой, Лерисса должна была помочь ему разделаться с Гейлом, его ненавистным молочным братом.

Лерисса была уверена, что никогда больше не увидит Гейла. Но теперь он опять вернулся. И пусть он пока далеко, но это ничего не меняло, ведь рано или поздно Гассем намеревался подчинить себе весь материк. И пусть Гейл сейчас возглавлял лишь пару кочевых племен… Ведь точно так же и Гассем сперва возглавил лишь несколько общин воинов-пастухов.

– Что-то случилось, госпожа?

Не открывая глаз, Лерисса ощутила, как невванская рабыня присела рядом с ней. Ловкими сильными движениями та принялась осторожно разминать ее затекшие плечи. Ощущение показалось королеве непривычным, но весьма приятным.

– Не останавливайся…

– Мне жаль, если своим рассказом я доставила вам беспокойство, госпожа, и буду рада своим искусством загладить эту вину. – Невванка умело поглаживала спину королевы, искусно расслабляя ноющие мышцы.

– Это не имеет значения. Я лишь думала о трудностях, которые могут возникнуть в будущем. Но о каком искусстве ты говоришь? Неужели твои действия сродни тем статуям или картинам из мозаики, которые я видела на материке? В таком случае скажу, что твое искусство доставляет мне куда больше удовольствия, чем все эти безделушки.

– Госпожа желает сказать, что ей неизвестен массаж? – Чтобы ей не мешали украшения, Денияз расстегнула цепочки на шее королевы.

– После состязаний в борьбе воины разминают свое тело, но это совсем другое дело. Неужто подобным искусством владеют все знатные женщины?

Денияз улыбнулась.

– О, нет, госпожа. Обычно это обязанность рабов, что прислуживают своим хозяевам во время купания. Однако, и знатные женщины ищут все новые способы доставлять друг другу наслаждение. Мне их известно немало, госпожа.

– И я желаю, чтобы ты показала мне их все! – воскликнула королева.

Глава третья

Король Пашар взволнованно расхаживал по тронному залу, а придворные следили за ним беспокойными взглядами. В отличие от своего предшественника, король лишь очень редко, в случаях крайней необходимости, садился на сам трон, стоявший в этом роскошном, богато убранном помещении. По мнению Пашара, предыдущий король потерял свой престол именно потому, что слишком любил восседать на нем.

Рослый, жилистый и худощавый даже в свои шестьдесят, Пашар оставался крепким мужчиной. Он был полководцем прежде, чем стал королем, но за время своего правления с военной угрозой столкнулся впервые. Впрочем, угрозой ли? Не столь давно войско островитян казалось ему лишь мелкой докукой, но теперь, похоже, к этим дикарям стоило присмотреться повнимательнее.

В зал торопливо вошел слуга.

– Мой господин, советники в сборе.

Четыре десятка мужчин, среди которых были полководцы и жрецы, торопливо поднялись, когда в Зал Совета вступил Пашар. Простое и строгое убранство помещения располагало к серьезным беседам: задрапированные тяжелой тканью стены и потолок делали зал похожим на походный шатер.

Взойдя на возвышение, король занял свое большое кресло, советники также расселись, а писец пристроился у короля за спиной и, взяв табличку, перо и чернила, приготовился вести записи. Однако, едва лишь слуга согласно обычаю принялся перечислять имена всех собравшихся и вопросы, интересовавшие их, как Пашар, вскинув руку, прервал его.

– Мы не можем терять время. Пусть говорят лишь те, кто что-то смыслит в военных делах. Пусть войдут офицеры из гарнизона Флории.

В зале появились несколько мужчин в обычной одежде, без всяких знаков воинского отличия. Их бледные лица были угрюмы, а глаза смотрела затравленно. Последнего из офицеров внесли на носилках. Даже из-под повязок у него проступала кровь. Король обернулся к военным.

– Можете говорить, хотя я не представляю, какие оправдания вы приведете в защиту своей трусости.

– Сир, – перед королем склонился мужчина в богатом плаще, – нападение оказалось слишком неожиданным. Мы не успели защититься. Дикари прорвали нашу оборону на крепостных стенах раньше, чем мы заметили их корабли.

– Но почему же никто не следил за морскими подходами к городу? – возмутился правитель. – На северном мысе Флории стоит сторожевой маяк, возведенный еще моим дедом.

Офицер побагровел.

– Разумеется, вы правы, сир. В ту ночь часовые были на постах, однако стена… В ней были проломы…

– Это городской совет должен был заниматься укреплением стен, сир, – поддержал товарища другой офицер.

– Их всех, кто остался в живых и не попал в рабство, ждет суровая кара, – заверил король. – Но почему гарнизон не встал на защиту города? Сумели ли вы оказать достойный отпор?

– Боюсь, что нет, сир, – потупился первый офицер. – Нас было слишком мало… То есть…

Советники принялись возбужденно переговариваться, заглушая голос военного.

– Что значит – вас было мало? Насколько был укомплектован гарнизон? – воскликнул король. – Я был уверен, что с городской стражей во Флории все обстоит хорошо. Или я ошибался? Шаула?

От сурового тона Пашара окружающих невольно пробрала дрожь. Писец взял в руки свиток с королевской печатью.

– Сир, вы изволили отправить во Флорию гарнизон ровно месяц назад. Это подтверждает бумага, которую подписали офицеры, что стоят сейчас перед нами.

С этими словами Шаула передал документ королю. Тот внимательно прочел его, а затем вручил офицерам.

– Надеюсь, вы не станете отрицать, что это ваши подписи? Кто из вас может что-либо сказать в свою защиту? – Однако все офицеры подавленно молчали. Король окликнул главу своей личной стражи: – В кандалы этих предателей! За измену и сговор с врагом завтра их ждет казнь на кресте.

В зале наступила гробовая тишина. Пленных увели, остался лишь раненый воин на носилках, и к нему теперь обратился король:

– Ты продолжал бой, пока не был ранен и солдаты не унесли тебя с поля брани. Поэтому ты не будешь наказан. Но я хочу знать, что случилось во Флории.

Рабы подложили подушки под спину раненому офицеру и помогли ему приподняться.

– Сир, я младший офицер из четвертого приграничного полка. Мое имя – Нийха. – Несмотря на боль и потерю крови, раненый старался говорить твердо. – Я не был в карауле в ту ночь, когда на нас напали. Незадолго до рассвета внезапно послышалась боевая тревога. Я тут же вскочил, натянул доспехи и бросился прочь из казармы. Мои солдаты – их было всего шестеро – последовали за мной. Мой командир, которого ты только что приговорил к смерти, собирался прислать еще шестерых, но… К тому времени, как мы добрались до места схватки, нападавшие уже взобрались на крепостные стены. Я сразу понял, что эти дикари имеют превосходную воинскую выучку.

– Почему ты так решил? – поинтересовался король.

– Они нападали не единой беспорядочной массой, а отрядами, состоявшими из людей одного племени. У них не было единообразной формы, но все носили черные щиты. Их действия отличались упорядоченностью и мало кто бросался в бой в одиночку. Отважнее всех сражались бронзововолосые дикари, наряженные в шкуры и с перьями в волосах. У них были превосходные длинные копья со стальными наконечниками. Эти люди сражались, словно не ведая страха, и… в них было нечто удивительное.

– Подобное оружие мне знакомо, – задумчиво проговорил король. – Эти дикари из племени шессинов. Но что же удивило тебя?

– Не знаю, смогу ли я объяснить. Они словно пьянели в угаре боя. Даже раны и усталость не могли удержать их. Они словно черпали наслаждение в жестокости битвы.

– Ты видел, кто вел их в бой?

– Увы, нет, сир. Еще на стене я был ранен в плечо, а затем в бок – когда мы отступили к складам. Наконец, уже у ворот порта я получил ранение в голову и, должно быть, после этого потерял сознание. Мои люди вынесли меня с поля боя.

– Спасибо за рассказ. Поправляйся, восстанавливай силы, и получишь повышение. Мы ценим доблестных офицеров, которые сражаются до последнего и не бегут от врага. – Пашар подал знак рабам: пусть его отнесут в лазарет.

Когда раненого унесли, король вновь подал голос:

– Генерал Текас! – в тоне Пашара явственно читалась угроза.

С места поднялся разнаряженный мужчина с тонкими сжатыми в нить губами.

– Слушаю вас, государь.

– Ты должен был держать оборону на Северном Берегу. Почему никто не докладывал мне о нашей неспособности отразить удар с моря?

– Государь, ваш предшественник ясно дал нам понять, что его подобные мелочи не интересуют. Он считал, что угроза для нас может исходить лишь от Чивы и Омайи.

Пашар ударил кулаком по поручню кресла.

– Неужто ты считаешь меня полным болваном?! Твой долг – служить правящему монарху, а не нести какую-то чепуху о том, что интересовало покойного короля! За свою преступную небрежность ты заслуживаешь смерти! Если не желаешь, чтобы позор лег на твою судьбу, можешь сам лишить себя жизни, но поторопись! А теперь – вон отсюда!

Генерал побледнел, и все же, широко расправив плечи, вышел из зала. Пашар вновь оглядел своих советников. Теперь все они взирали на короля с нескрываемым ужасом. До сих пор он не казнил ни одного из аристократов, и за годы правления Пашара знать уверилась в своей полной безнаказанности.

– Позвольте молвить слово, государь, – обратился к королю толстяк в жреческих одеждах.

– Дозволяю.

– Возможно, государь, прискорбные события во Флории нам надлежит рассматривать как знак небес. Нападение этих дикарей с Островов – лишь досадное недоразумение. – Толстяк переплел пальцы на объемном животе и растянул губы в слащавой улыбке. – Несомненно, этот факт достоин всевозможного сожаления, но зато теперь нам стали очевидны все недосмотры и продажность местных военачальников. – Жрец, обернувшись, ехидно улыбнулся мужчине в военной форме, стоявшему рядом. – Вообразите, сколь ужасно было бы, если бы все те же факты вскрылись во время нападения сильного войска Чивы! Так что, повторяю, я уверен, что сами боги помогли нам в этом. Дикарям всего-навсего удалось завладеть небольшим портовым городом. Скоро мы выбьем их оттуда, они вернутся восвояси, а мы спокойно восстановим разрушенное.

– Надеюсь, высокомудрый Гебос, – отозвался король, – что ты говоришь правду. Пусть войдет глава гильдии морских торговцев.

У человека, что вошел в зал, был усталый вид, словно его потрепало множество штормов. Глаза были окружены густой сеткой морщин: должно быть, ему нередко приходилось щуриться на солнце. Он склонился перед королем.

– Чем могу служить вам, государь?

– Капитан Молк, насколько нам известно, дикари до сих пор занимают Флорию. Как ты полагаешь, когда они, наконец, уберутся к себе на острова?

Молк распрямился.

– Давно прошел тот срок, когда им следовало бы отчалить. Наши суда еще три недели назад встали на зимнюю стоянку, и теперь путь к Островам небезопасен.

– Ты хочешь сказать, что они вознамерились остаться на материке?

– Не вижу иного ответа. Сезон штормов начался. Они не так глупы или безумны, чтобы выйти в море в это время.

– Но это также означает, что дикари не получат подкрепления с Островов, – возразил жрец.

– Они могли получить его раньше, – промолвил король.

– Молк, что тебе известно об островитянах?

– Много различных племен проживает на архипелаге, государь. Одни занимаются рыбной ловлей, другие – охотой и земледелием. Но самые свирепые – это племена пастухов. Они то и дело совершают набеги на соседей, порой ради захвата скота, а иногда и просто ради потехи. Племя шессинов – самое грозное среди пастухов. Однако, никогда прежде они не выходили в море. Но не столь давно там появился некто Гассем, который объявил себя владыкой всех Островов. Сперва он объединил вокруг себя племена соседей, затем захватил пару небольших кораблей и стал нападать на близлежащие острова. Наконец, и тамошние племена рыбаков научились строить большие корабли. Они дали Гассему возможность совершать дальние переходы.

– Похоже, этот человек весьма дальновиден, – заметил Пашар. – Едва ли такого можно назвать невежественным дикарем.

– Вы правы, государь. За время своих морских набегов он никогда не причинял зла кораблям торговцев. Гассем стремился лишь объединить под своей властью Острова. Что касается торговцев, то им он обещал хорошую прибыль и, польстившись на это, моряки помогали его людям освоить мореходное искусство и даже перевозили его воинов на своих судах.

Один из самых старших членов совета подал знак, что хотел бы задать вопрос.

– Но возможно ли было догадаться заранее о том, что этот человек пожелает напасть на материк?

– Боюсь, что да, – согласился Молк. – Когда он отдыхал после похода, то останавливался в портовых городах и там привечал купцов и путешественников. Гассем любил расспрашивать их, какие народы обитают на побережье материка, что за города они строят, с кем торгуют…

– И как способны защищаться, – продолжил Пашар.

– Да, государь. Это также интересовало Гассема. Эти сведения он получал изустно, поскольку дикари не знакомы ни с письменностью, ни с картографией… Кроме того, мне известно, что супруга короля Гассема столь же умна и тверда духом, но также наделена несомненной красотой. И все же она остается необузданной дикаркой. Эти двое поистине стоят друг друга.

«В истории говорится о подобных королевах», – подумалось Пашару.

После того, как король отпустил капитана Молка, он предложил высказаться своим советникам. Многие были уверены, что варвары скоро уберутся восвояси. Невва была богатым королевством, на нее нередко нападали соседи. Пограничные районы порой по многу раз переходили из рук в руки, и приграничные конфликты не слишком тревожили советников.

И только считанные голоса поднялись за то, чтобы немедленно собрать войско и разбить дикарей. Большей частью об этом говорили аристократы, владевшие поместьями в тех местах.