Текст книги "Послания к фессалоникийцам. Подготовка к приходу Царя"

2:1–17
7. Восстание антихриста

Мир в фессалоникской церкви нарушали не только гонители, там были также и лжеучителя. Собственно говоря, интеллектуальные нападки на христианство часто намного яростнее, чем физические. Конечно же, это может оказывать благотворное влияние таким же образом, как очищение драгоценных металлов в огне. Но все же они причиняют боль и вносят беспорядок. Поэтому Павел вначале определил характер заблуждений (2:1–3), затем выступил с полным объяснением истины (2:4–12), а в заключение выразил свою уверенность в твердости фессалоникийцев (13–17).

Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, 2 Не спешите колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами (посланного), будто уже наступает день Христов. 3 Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели.

Одно из ложных учений, распространившихся в Фессалонике, относилось к пришествию [parousia] Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему (нашем episynagOgE к Нему, родственное слово, описывающее, как ангелы «соберут» детей Божьих в последний день; Мк. 13:27). Обе темы – пришествие Христа к нам и наше восшествие к Нему, единение неба и земли – описаны в первом послании Павла (1 Фес. 4:13 – 5:11). В то время фессалоникийцы были обеспокоены тем, что parousia не наступила так быстро, как они ожидали. Некоторые из их близких умерли, а второго пришествия все еще не было. Теперь же возникла другая проблема: пришествие наступило слишком рано, потому что некоторые учителя говорили, будто уже наступает день Христов (2) или уже наступил (REB). Возможно, они ухватились за выражение Павла, говорившего о христианах как о «сынах дня» (1 Фес. 5:5, AV), и решили поэтому, что день уже наступил. Иначе, как мы можем быть сынами дня?

Современную версию подобного лжеучения можно найти у свидетелей Иеговы. Их основатель, пастор Чарлз Т. Рассел, сначала учил, что конец света наступит в 1874 г., а затем изменил свои расчеты и получил 1914 г. Но когда прошел и этот год, его последователь, судья Дж. Ф. Резерфорд, утверждал, что Христос действительно приходил 1 октября 1914 г., но невидимым образом. В тот день Он поменял Свое обычное место по правую руку от Отца на трон Собственного Царства. Поэтому нечего ждать parousia Христа; оно уже было[137]137
  See A. A. Hoekema, Jehovah’s Witnesses (Paternoster, 1973), especially p. 90, 91.


[Закрыть].

В ответ на подобное эксцентричное заявление Павел и написал этот отрывок. Он умоляет фессалоникийцев, как своих братьев, не спешить колебаться умом и смущаться (2а). Само слово колебаться переводится как «не иметь твердости в разумении», т. е. не иметь твердости в убеждении или самообладании. Глагол (saleuthEnai) стоит в неопределенной форме прошедшего времени – аорист[138]138
  Аорист – форма глагола, обозначающая прошедшее действие, которое мыслилось как единичный, полностью законченный в прошлом акт, без повторения и перерывов. – Примеч. ред.


[Закрыть] – и показывает их первоначальное смущение; это слово использовалось в отношении «судов, сорванных с якорей силой шторма»[139]139
  Plummer, II, p. 40.


[Закрыть]. Второй глагол (throeisthai) стоит в форме настоящего времени и в повелительном наклонении и поэтому описывает их продолжительное беспокойство. Они находились в состоянии «постоянного нервного возбуждения»[140]140
  Frame, p. 245.


[Закрыть] или, как мы могли бы сказать, «во взвинченном состоянии». Источником их смущения было какое-то пророчество (дословно: «дух»), слово (вербальное сообщение или заявление) или послание, как бы нами (посланное) (2б). Последние слова, указывающие, что лжеучителя претендовали на авторитет Павла в подтверждение своих взглядов, относились, возможно, ко всем трем перечисленным способам передачи информации. Упоминание о послании подразумевает какое-то подложное письмо и объясняет тот факт, что Павел отныне решил подписывать лично свои послания (напр.: 2 Фес. 3:17). Это может равным образом относиться к его Первому посланию к Фессалоникийцам и к утверждению еретиков о правильной интерпретации его, сделанной ими.

В любом случае, Павел отрицает, что их учение получило одобрение с его стороны. Фактически, он восстает против этого учения. «Да не обольстит вас никто никак» (3а), – пишет он. Плохо, если они будут колебаться и смущаться; еще хуже, если их обольстят. Далее он решает уточнить порядок будущих событий. День Христов (2б) еще не может наступить, говорит он, ибо день тот не придет, доколе не произойдет двух вещей. Должно произойти определенное событие, во время которого появится определенное лицо. Событие это он называет отступлением (apostasia, «Великий бунт», JB; «последнее восстание против Бога», REB), а «лицо» – человеком греха, бунтовщиком. Павел не называет его «антихристом», но совершенно очевидно, кто он. Иоанн пишет о том, что ожидается его пришествие (1 Ин. 2:18). Он уже будет в мире, прежде чем появится на всеобщее обозрение. Но только когда бунтовщик откроется (3б), начнется отступление. Павел рассказывал им это, когда был с ними, и, более того, говорил о человеке греха. Он корит их за забывчивость. Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? (5). Гарантией против обольщения и средством против лжеучения является приверженность изначальному учению апостола. Фессалоникийцы не должны были думать, будто он изменил свое мнение, и принимать идеи, которые были несовместимы с его учением, даже если их убеждали, что эти идеи исходят от него. Верность апостольскому учению, теперь навсегда сохранившемуся в Новом Завете, до сих пор является испытанием на истинность и защитой против заблуждений. В борьбе против ложного учения о том, что день Господень уже наступил, основным аргументом Павла было утверждение, что перед parousia произойдет отступление. Он не отрицает того, что parousia будет по-прежнему внезапным событием, а для тех, кто не готов к нему, – неожиданным. Но, как он уже говорил в первом послании, оно не застигнет верующих врасплох. Во-первых, потому что они являются сынами дня; во-вторых, они знают, что отступление провозгласит наступление пришествия.

Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. 5 Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? 6 И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. 7 Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, – 8 И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего, 9 Того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, 10 И со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. 11 И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, 12 Да будут осуждены все не веровавшие истине, но возлюбившие неправду.

В этом отрывке апостол уточняет некоторые подробности отступления – в частности, речь идет о его лидере (3б–5), о начале (6–8а) и о динамике его проявления (8б–12).

1) Руководитель восстания (2:3б–5)

В ст. 3б и 4 апостол говорит о главном бунтовщике, лидере отступления, называя его четырьмя именами, или титулами. Можно перевести эти имена как «антиномий» (человек беззакония, бескомпромиссно враждебный закону); «обреченный» (человек, обреченный на погибель, дословно: «сын погибели», древнееврейский оборот, означающий, что его участь состоит в разрушении); «враг» (противящийся… всему, называемому Богом или святыней… предавший себя безбожию) и «честолюбец» (превозносящийся выше… Бога в своем слепом самовозвеличивании). Похоже, что Павел подчеркивает первое и два последних. Они характеризуют антихриста по отношению к Богу и закону и объявляют его непримиримо противостоящим обоим.

Во-первых, отметим его противостояние закону. Павел называет его и «человеком греха» (3), и «беззаконником» (8). Предположительно это означает, что он открыто бросает вызов всем законам, как нравственным (утверждая, что не существует таких понятий, как моральные абсолюты), так и гражданским (провозглашая анархию во имя свободы). Антихрист будет преисполнен антиномией. Иисус Сам предсказал это в будущем: «И, по причине умножения беззакония [anomia], во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12).

Во-вторых, его противление Богу. Ст. 4: Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Все комментаторы пришли в недоумение по поводу упоминания храма Божьего. Является ли это ссылкой на храм в Иерусалиме, или на церковь, или нет? Хотя до разрушения в 70 г. н. э. и было несколько осквернений Иерусалимского храма, все же было бы величайшим анахронизмом делать Иерусалим (даже если бы там был храм) центром глобального движения антихриста. Возможно, Павел имел в виду церковь, ибо он несколько раз описывал ее как церковь, в которой обитает Бог (напр.: Еф. 2:21), показывая тем самым, что антихрист проникнет и пленит христианство. Однако вызывает сомнение, что фессалоникийцы могли уловить этот намек. Я думаю, Маршалл прав: «Никакой конкретный храм не имеется в виду, но мотив воцарения в храме и объявления себя Богом используется для того, чтобы выразить противостояние зла Богу»[141]141
  Marshall, p. 192.


[Закрыть]. Кроме того, слово сядет означает «займет свое место» (RSV) или «воцарится на троне» (REB). В этом слове есть скрытые намеки на дерзкое бесстыдство. «Сидеть, – пишет Эрнест Бест, – …значит проявить минимум уважения и претендовать на божественность, ибо Бог сидит. Это значит не просто сесть в один ряд с другими богами в пантеоне, но занять единственное место»[142]142
  Best, p. 286.


[Закрыть]. Антихрист, таким образом, лишит Бога трона, чтобы самому воцариться на нем. Он даже станет богохульствовать, выдавая себя за Бога; глагол apodeiknymi часто использовался, чтобы обозначить «провозглашение монарха при его восхождении на трон»[143]143
  Lightfoot, Notes, p. 113.


[Закрыть]. Восстав против какого бы то ни было объекта поклонения, он будет требовать для себя того же поклонения, которое он запретил.

Таким образом, мы здесь имеем два главных объекта злобы антихриста. Кроме Бога и закона, религии и этики, существует два значительных компонента культуры, которые действуют как связующие звенья в жизни общины и представляют собой два авторитета, которые мир обычно признает. Восстать против них – значит подорвать основы общества. Более того, безбожие и беззаконие антихриста пойдут дальше отрицания этих основных авторитетов до требования поклоняться и повиноваться только ему одному. Не анархия, а тоталитаризм является его целью.

Но кто он? Кем он будет? Сможем ли мы, девятнадцать с половиной столетий спустя, идентифицировать человека, которого Павел имел в виду?[144]144
  Для полного и обстоятельного изучения этого вопроса во 2 Фес. 2:1–12, см. гл. 5 («Человек греха») в подробном труде: Geerhardus Vos, The Pauline Eschatology (pp. 94–135). Хороший исторический обзор попыток церкви идентифицировать антихриста можно найти у Ф. Ф. Брюса, рp. 179–188 (‘Excursus on Antichrist’). См. также: George Milligan, pp. 158–165 (Note I, ‘The Bibllical Doctrine of Antichrist’) and pp. 166–173 (Note J, ‘On the Interpretation of 2 Thes. 2:1–12’).


[Закрыть] Будет правомерно, по крайней мере по двум причинам, попытаться интерпретировать. Первая причина заключается в том, что, как указано в тексте, Павел учил фессалоникийцев о человеке греха словом уст своих. Как следствие, он начинает говорить о нем без пояснений и не видит никакой необходимости повторять то, что он уже говорил: «Не помните ли… говорил вам это?» – пишет он (ст. 5, 6). Итак, в прошлом было нечто такое, что было известно и Павлу, и фессалоникийцам, но сокрыто от нас. В результате, как пишет доктор Леон Моррис, «этот отрывок является, возможно, самым неясным и сложным во всех трудах Павла; многие пробелы в наших знаниях привели к возникновению сумасбродных рассуждений»[145]145
  Morris, TNTC, p. 125.


[Закрыть].

Это приводит нас ко второй причине. История церкви засорена неосторожными, самоуверенными и ошибочными попытками найти в текстах Павла указание на какого-нибудь современного человека или событие. Пусть это будет для нас предупреждением, чтобы мы могли быть более осторожными и осмотрительными. В то же самое время мы не имеем права отвергать эти попытки как безнадежные, поскольку 2 Фес. 2 является важной частью Писания, которая была написана и сохранена для назидания церкви.

Основная тема противления Богу имеет богатую историю, а новозаветные ссылки на антихриста берут свое начало еще в Ветхом Завете. Хотя Ветхий Завет содержит некоторые неточные намеки на миф о Вавилонском столпотворении, в котором богиня-монстр первозданной стихии-хаоса Тиамат борется с богом Мардуком[146]146
  Мардук – в древневавилонской религии – бог весеннего солнца, почитавшийся как «создатель мира» (Энциклопедический словарь / Под ред. Б. А. Введенского. В 3 т. Т. 2. М., 1954). – Примеч. ред.


[Закрыть], именно в Эдемском саду мы впервые осознаем, что дьявол соблазнил человеческое существо, подтолкнув его к открытому неповиновению Богу. Пророки обнаруживали этот высокомерный дух в окружении языческих императоров, так что в двух отрывках их амбициозное желание соперничать или замещать Бога намеренно изложено в стиле, напоминающем стиль гл. 3 Книги Бытие. Вавилонский царь пал, потому что сказал «в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой… буду подобен Всевышнему“» (Ис. 14:13,14), тогда как правитель Тира[147]147
  Тир – рабовладельческий городгосударство в Финикии (там же. Т. 3). – Примеч. ред.


[Закрыть] осмелился сказать: «Я бог [или Бог], восседаю на седалище божием [или Божием]…» (Иез. 28:2).

Во II столетии до н. э. произошло наиболее знаменательное событие, иллюстрирующее отступление от Бога Его детей. Сирийский царь Антиох IV, известный как Епифан, был повинен в ужасающем осквернении храма в Иерусалиме. В 169 г. до н. э. он посмел войти в святая святых, а на следующий год воздвиг алтарь Зевсу на алтаре всесожжений, установил статую Зевса и принес в жертву свинью. Это была та самая «мерзость запустения» (Мф. 24:15; Мк. 13:14), или «опустошительное нечестие» (RSV), или «кошмарный ужас» (GNB), упоминающийся исторически в Первой книге Маккавейской (1 Мак. 1:54 и дал.) и пророчески в Книге Пророка Даниила (Дан. 8:13; 9:27; 11:31; 12:11). Антиох Епифан легко узнаваем у Даниила как царь, представленный «небольшим рогом». Он имел «уста, говорящие высокомерно». В интерпретации сна Даниила, которая дается дальше, о нем говорится, что он «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего» (Дан. 7:8,25). В более позднем видении Антиох назван «царем северным», который овладеет югом, осквернит святилище могущества, прекратит ежедневные жертвоприношения и оставит мерзость запустения (Дан. 11:28–31). И действительно, «будет поступать царь тот по своему произволу, и вознесется и возвеличится выше всякого божества, и о Боге богов станет говорить хульное» (Дан. 11:36). Поскольку фразеология из этих пророчеств была использована как Иисусом (в Его проповеди на Елеонской горе), так и Павлом (во 2 Фес. 2), Антиох Епифан стал прототипом антихриста.

Иудеи видели и другой пример «мерзости запустения» в римском генерале Помпее, который в 63 г. до н. э. покорил их народ, захватил Иерусалим и осквернил храм, ворвавшись в святая святых. В так называемых Псалмах Соломона, которые были написаны вскоре после этого, есть ссылка на него, как на «грешника» и «беззаконника»[148]148
  See Psalms of Solomon ii, xvii and xviii.


[Закрыть].

Иисус Сам ясно дал понять, что пророчество Даниила полностью не исполнилось ни в Антиохе Епифане, ни в Помпее, но должно было исполниться впоследствии. Ибо Он повторяет и подтверждает это пророчество: «Когда же увидите мерзость запустения, реченную пророком Даниилом, стоящую, где не должно, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы» (Мк. 13:14; ср.: Мф. 24:15,16). Здесь важны некоторые подробности.

1. Матфей в тексте Евангелия добавляет пояснительную фразу: «реченную через пророка Даниила»; это заставляет нас перечитать и попытаться заново оценить пророчество Даниила.

2. Матфей ссылается на мерзость, как на существительное среднего рода[149]149
  В оригинале. – Примеч. пер.


[Закрыть] (что грамматически верно), а у Марка причастие «стоящий» – мужского рода, это указывает на его предположение о том, что нечестие было допущено человеком.

3. Матфей заменяет фразу Марка «стоящую, где не должно» на «стоящую на святом месте», имея в виду храм.

Какую «мерзость» имел в виду Иисус? Некоторые комментаторы думают, что, возможно, он подразумевал сумасшедшего императора Гаия (Калигулу). Лишь десять лет спустя (в 40 г. н. э.), требуя поклонения от всех своих подданных и разгневанный неверностью иудеев, он приказал водрузить в храме большую статую в свою честь. Однако его приказ так и не был выполнен. Ибо когда огромные толпы охваченных ужасом иудеев выражали свой протест, дипломатическое вмешательство Петрония, правителя Сирии, и царя Ирода Агриппы I предотвратили исполнение этого приказа. Сам император был казнен в 41 г. н. э.[150]150
  See Josephus’ Antiguities, xviii.8.2–9.


[Закрыть]

Скорее всего, Иисус имел в виду Иудейскую войну 66–70 гг. н. э. Он много раз предсказывал надвигающийся Божий суд над иудейским народом и ясно предупреждал их о разрушении храма (напр.: Мф. 24:1,2; Мк. 13:1,2; Лк. 19:41 и дал.; 21:5,6). Лука определенно понял, что мерзость запустения относилась к римской осаде Иерусалима (Лк. 21:20–24). Что касается храма, то сначала он был осквернен иудейскими ревнителями во время войны, а затем римской армией в 70 г. н. э., которая внесла во дворы храма свои знамена с изображением императора и стала приносить ему жертвы[151]151
  Josephus, Wars, vi.6.1.


[Закрыть].

Но вернемся опять к Павлу. Возможно, он и имел в виду дикие планы Калигулы, поскольку прошло всего лишь десять лет со дня его смерти и память об этом еще была свежа. Но план императора не исполнился. Поэтому Павел знал, что пророчества Даниила исполнились лишь отчасти. Как следствие, он повторяет их, используя фразеологию Даниила, делая, таким образом, пророчество универсально применимым. Если мы правы в том, что воцарение в храме Божьем (2:4) есть символ открытого неповиновения и даже богохульства, тогда остальная картина, которую рисует Павел, представляет собой картину отступления, являющуюся скорее глобальной, чем локальной, а антихрист – скорее эсхатологической, чем современной фигурой.

По мере развития культа, император приобретал все более четкие очертания антихриста. Христианам, например, приказали заменить слова основного христианского исповедания kyrios Jesus («Господь Иисус») на слова kyrios kaisar («Цезарь Господь»). Август стал первым императором, претендовавшим на божественность и домогавшимся поклонения. Позже сочетание личного тщеславия и враждебности к христианам сделали Нерона объектом еще большой неприязни и страха. Но именно Доминициан, ставший императором в 81 г. н. э., потребовал поклонения Dominus et Deus (Доминициану как богу) и преследовал тех, кто отказывал ему в божественном благоговении. Почти наверняка именно во время его правления Иоанн был сослан на остров Патмос и написал там Откровение. Наиболее удовлетворительным объяснением двух «зверей», которые появляются в гл. 13 Книги Откровение в качестве союзников дракона (дьявола), является тот вариант, где они оба представляют собой Римскую империю находящуюся под властью Доминициана. Зверь, выходящий из моря, символизирует ее как гонителя и преследователя, а зверь, выходящий из земли (позже названный «лжепророком»), символизирует культ императора.

Прежде чем мы закончим эту тему, следует упомянуть еще об одном месте, где поднимается тема антихриста. Оно встречается в посланиях Иоанна. Иоанн является единственным автором Нового Завета, который использует слово «антихрист». Он также полагает, что его читатели знают о предстоящем появлении антихриста: «Как вы слышали, что придет антихрист». Но затем он смело интерпретирует приход антихриста, говоря о современной активности лжеучителей: «И теперь появилось много антихристов» (1 Ин. 2:18). Намного облегчает их узнаваемость отрицание воплощения. Ибо «кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это – антихрист» (1 Ин. 2:22). Еще два раза употребляет Иоанн это слово, настаивая на том, что «всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога», но есть «обольститель и антихрист» (1 Ин. 4:3; 2 Ин. 7).

Такой процесс реинтерпретации и нового применения этих пророчеств внутри самого Писания – от Даниила через Иисуса к Павлу и Иоанну – намного расширяет границы нашего понимания. Очень важно ясное и авторитетное заявление Иоанна о том, что ожидание появления единичного антихриста исполнилось (хотя бы частично) в многочисленных лжеучителях, которые в те дни отвергали воплощение. Это подготавливает нас к выводу о том, что библейское предсказание об антихристе может иметь в течение всей истории развития церкви (и все еще имеет) многочисленные варианты исполнения, и нам не следует ожидать только одного, чтобы объявить всех других ложными.

В постапостольские века христианская церковь проявила значительную изобретательность, пытаясь обнаружить среди своих современников человека греха. После кончины императоров-гонителей и обращения Константина, римский император перестал быть подходящей кандидатурой. Сначала лидеры вандалов, делавшие набеги на римские провинции и наконец захватившие Рим (в 455 г. н. э.), выглядели достаточно похожими на антихриста. В Средние века, особенно во времена крестоносцев, Западная церковь идентифицировала человека греха с Магометом, потому что он «украл» христианские святые места и привел многих восточных христиан к «вероотступничеству». К концу Средних веков некоторые из францисканцев увидели в коррумпированных папах и их гордых претензиях того, кто захотел «превознестись выше всего» и «в храме Божием сесть». В начале XIII в. император Фридрих II и папа Григорий IX находили удовлетворение в том, что называли друг друга антихристами. Ранние реформаторы (Уиклиф в Англии, вальденсы в Италии и Ян Гус в Богемии) относили эти пророчества к папе, или, скорее всего, к конкретным папам из-за их коррумпированности. Реформаторы XVI в. с большим экзегетическим видением, включая Лютера в Германии, Кальвина и Цвингли в Швейцарии, Нокса в Шотландии и Кранмера в Англии, верили в то, что само папство являлось антихристом. Тогда римско-католические лидеры контрреформации отплатили за комплимент, назвав Лютера «человеком греха». Идентификация папы c антихристом продолжалась, по крайней мере, до XVII столетия. Вестминстерское исповедание (1646 г.), например, подтверждает, что Господь Иисус Христос есть глава Церкви, а не папа, который скорее «человек греха и сын погибели, превозносящий себя в Церкви превыше Христа и всего, называемого Богом»[152]152
  Westminster Confession of Faith, xxv.6.


[Закрыть].

В течение двух последних веков в качестве возможных антихристов назывались скорее политические, нежели религиозные деятели. Этими кандидатами были: Наполеон Бонапарт (из-за своего высокомерного абсолютизма), Наполеон III, кайзер Вильгельм, Гитлер, Муссолини и Сталин. В этих людях, несомненно, наблюдались ярко выраженные признаки как безбожия, так и беззакония.

Как нам следует реагировать на то, что Ф. У. Фаррар называет «той бездной, которая разверзлась в результате взрыва экзегезы»?[153]153
  F. W. Farrar, The Life and Work of St Paul (Cassell, popular edition, 1891), p. 350.


[Закрыть] Конечно же, не презрительным забвением пророчества об антихристе, которое, как он пишет, «теперь популярно только в низших классах христианского сообщества: сект, эксцентричных индивидуумов и фанатиков»[154]154
  W. Bousset, article ‘Antichrist’, in The Encyclopaedia of Religion and Ethics, vol. I, ed. James Hastings (Т. & T. Clark, 1908).


[Закрыть]. Если бы так, я был бы счастлив относиться к эксцентрикам и фанатам из «низших классов»! Вместо этого, нам следует очень внимательно проследить за тем, как в самом Писании развивается учение об антихристе. Даниил ссылался на Антиоха Епифана; Иисус, Павел и Иоанн в Откровении вновь обращались к пророчеству Даниила, чтобы увидеть последовательное воплощение безбожия и беззакония. Так же как Иисус говорил о «лжехристах» (Мф. 24:24), Иоанн в своих посланиях рассматривал лжеучителей как «многих антихристов», распространявших свою ересь повсюду. Хендриксен сказал: «История… повторяется. Скорее, пророчества обретают многоплановое исполнение»[155]155
  Hendriksen, p. 177. Берковер развивает концепцию «продолжающейся реинтерпретации, в которой эсхатологическое обещание не приносится в жертву», а сохраняется «продолжающаяся актуальность эсхатологического обещания» (pp. 246–252).


[Закрыть]. И все же все они, вместе с другими неправедными лидерами, являются предшественниками последнего «человека греха», эсхатологического и исторического персонажа, решительного проявления безбожия и беззакония, лидера глобального восстания, предвестника и признака parousia. Я согласен с Герхардом Восом, который пишет: «Мы считаем само собой разумеющимся… что антихрист будет человеком»[156]156
  Vos, p. 113.


[Закрыть]. Наша вера в пришествие антихриста зависит от того, верим ли мы до сих пор в пришествие Христа.

2) Начало отступления (2:6–8)

Павел не конкретизирует, в какой форме произойдет это отступление. Но он употребляет слово apostasia (3), означавшее в греческом языке либо военный мятеж, либо политическое отступничество, в то время как в LXX оно употреблено по отношению к религиозному отступничеству, а именно к восстанию Израиля против Бога. Поэтому можно предположить, что бунт антихриста, направленный против Бога и закона, проникнет и охватит даже номинальную церковь.

Однако не сейчас. Ибо отступление не произойдет до тех пор, пока не появится главный бунтовщик (3). И, добавляет Павел, ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время (6). Павел поясняет здесь время отступления. Он использует ряд указаний, чтобы фессалоникийцы смогли проследить за порядком событий: «Ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, – и тогда откроется беззаконник» (6–8). Уже сейчас одновременно происходят два процесса. С одной стороны, – тайна беззакония… в действии, скрытым и губительным образом. С другой стороны, также в действии – сдерживающее влияние, не позволяющее тайному неповиновению вылиться в открытый мятеж. И только когда этот контроль будет прекращен, сначала наступит мятеж, а потом parousia.

Сущность слов: что не допускает открыться ему (6) и ниже (персонифицированное): удерживающего теперь (7), стала проблемой для многих комментаторов. Еще раз мы убеждаемся в том, что фессалоникские читатели Павла знали об этой удерживающей силе (6), поскольку он постоянно учил их этому (5), тогда как у нас нет такого преимущества. Нет ничего удивительного в том, что даже великий Августин, говоря о бессмысленных догадках, заявил: «Честно признаюсь, я не знаю, что он имеет в виду»[157]157
  Augustine, The City of God, хх. 19.


[Закрыть].

Прежде чем мы начнем рассматривать возможные интерпретации, может оказаться полезным свести воедино все четыре факта об «удерживающем», которые уточняются Павлом. Во-первых, он сейчас действует и эффективным образом сдерживает начало мятежа. Во-вторых, «удерживающего» можно рассматривать как представителя мужского и среднего рода (7). В-третьих, в определенное время это «нечто» или «некто» прекратит свое сдерживающее действие и это послужит сигналом к пришествию сначала антихриста, а затем и Христа. В-четвертых, должна существовать причина, по которой Павел пишет о том, что не позволяет открыться антихристу, и о том, что удерживающий будет взят таким загадочным образом. Итак, мы имеем четыре путеводные нити. «Удерживающий» должен быть социально эффективным, способным на личное проявление, готовым уступить свою позицию и достаточно деликатным, чтобы о нем говорилось шепотом и загадками. Ниже предложены три главных объяснения[158]158
  Эрнест Бест следует за Гиблином в том, что использует традиционное понимание глагола katecho. Обычно он переводится как «сдерживать» или «препятствовать, удерживать», но может также означать «иметь влияниe» или «править, руководить». Бест берет во внимание последнее значение, считая, что katechon является фигурой скорее враждебной, чем дружелюбной по отношению к Богу. Он называет его «врагом, захватившим власть», имеющим большое влияние теперь, но вынужденным отступить в сторону, когда придет время для проявления большей силы (pp. 290–302). Поскольку я не нахожу такую реконструкцию убедительной, я рассматривал в тексте только те интерпретации, где katechO означает «удерживать» или «сдерживать».


[Закрыть].

Первое: сдерживающая сила – это Святой Дух и Его действие в церкви. В этом случае «удерживающий» является Самим Духом, в то время как «не позволяющим» антихристу открыться, является церковь, в которой Он обитает. Конечно, Иисус хотел, чтобы Его дети, как соль в мясе, оказывали бы сдерживающее влияние в обществе. Но почему Павлу нужно писать о Духе и церкви такими загадочными словами? Концепция церкви, которая «будет взята» перед отступлением, означает, что она не примет участие во встрече Христа во время Его пришествия.

Второе предположение: в качестве удерживающего момента имеется в виду Павел и его проповедь Евангелия. Один или двое из ранних Отцов Церкви придерживались такого мнения, а Кальвин писал: «Павел заявил, что свет благовестия должен сначала распространиться по всему миру…» А также: «Я слышу, как Павел говорит о повсеместном призыве язычников»[159]159
  Calvin, p. 403; ср.: Мф. 24:14.


[Закрыть]. «Сдерживание» в этом случае – это необходимая «отсрочка» до тех пор, пока весь мир не услышит Благую весть. Оскар Куллманн подхватил и развил эту тему, подчеркивая уникальную роль Павла как апостола язычников. В этом случае мужской род отождествляется с самим апостолом, а средний род – с его миссионерским благовестием[160]160
  Oscar Cullmann, Christ and Time (1946; ЕТ 1951, revised edition SCM, 1962), pp. 164–166. Он связывает эту точку зрения со словами Иисуса о том, что конец не наступит до тех пор, пока весь мир не будет евангелизирован (Мф. 24:13 и дал.; Мк. 13:10 и дал.).


[Закрыть]. Но если подразумевается сам Павел и его евангелизационная миссия, почему об этом говорится так загадочно? Кроме того, неужели Павел действительно видел себя в центре эсхатологической сцены настолько, что отступление задерживалось до тех пор, пока он не освободит ее? И как его уход (предположительно его смерть) может быть совместим с его явной надеждой дожить до parousia (1 Фес. 4:13 и дал.)?

Третье, и наиболее распространенное, мнение заключается в том, что сдерживающей силой являлся Рим и власть государства. Тертуллиан, возможно, был первым Отцом Церкви, который изложил эту теорию: «Какое мы имеем препятствие кроме римского государства?..»[161]161
  Tertullian, On the Resurrection of the Flesh, ch. xxiv.


[Закрыть] Не обязательно эту ссылку относить только к Римской империи; любое государство, будучи гарантом закона и порядка, общественного мира и справедливости, равно удовлетворяет этот вариант. Да, действительно, в гл. 13 Откровения государство изображено как сатанинское общество. Когда оно появляется в этом обличии, его вряд ли можно воспринять как фактор, сдерживающий антихриста. Именно это и подвигнуло Куллманна посчитать такую точку зрения «наименее возможной гипотезой»[162]162
  Oscar Cullmann, The State in the New Testament (SCM, 1957), p. 64.


[Закрыть]. Тем не менее Павел рассматривал государство в качестве доверенного лица Бога для наказания за зло (Рим. 13:1 и дал.). И в самом деле, имеется четыре главных аргумента в пользу такой интерпретации:

1. Звучит разумно. Пламмер писал: «Естественно, закон удерживает от беззакония; в I в. великим законотворцем и исполнителем закона являлась Римская империя»[163]163
  Plummer, II, p. 61.


[Закрыть]. Он даже сказал, что это объяснение является настолько подходящим, что «искать другое будет пустой тратой времени»[164]164
  Ibid., p. 60.


[Закрыть].

2. Эта точка зрения вполне соответствует известному мнению Павла о государстве. Он и Сила, будучи римскими гражданами, совсем недавно испытали на себе римскую справедливость как в Филиппах, так и в руках градоначальника в самой Фессалонике. Справедливое разрешение неприятной ситуации в Коринфе проконсулом Галлионом еще не могло быть забыто Павлом (Деян. 18:12–16). Несколько позже он начнет объяснять римлянам, что государство является слугой Божьим, призванным наказывать зло и провозглашать добро (Рим. 13:1–5).

3. Легко объясняется сочетание среднего и мужского рода. «Подумайте, – пишет Хендриксен, – об империи и императоре, справедливости и судье, о законе и о том, кто следит за его исполнением»[165]165
  Hendriksen, p. 182.


[Закрыть].

4. Загадочные формулировки могут быть также объяснимы, поскольку существовали вполне обоснованные причины для того, чтобы в открытую и напрямую не предсказывать, что государство «будет взято» или «убрано со сцены» (REB).