Текст книги "Послания к фессалоникийцам. Подготовка к приходу Царя"

Действительно, послания, которые Павел часто называл «благовествованием» (напр.: 2:4), он также иногда называл «нашим благовествованием», потому что провозглашали его Павел и его собратья (5; ср.: 2 Фес. 2:14; 2 Кор. 4:3), или даже «моим благовествованием» (Рим. 2:16; 16:25; 2 Тим. 2:8), потому что та особенная истина о том, что во Христе и иудеи, и язычники равны между собой, была открыта и доверена именно ему (Еф. 3:2–7). Но, тем не менее, он всегда знал, что прежде всего это было «благовестие Божие», потому что Бог открыл его (2:2,8,9; ср.: Рим. 1:1), и «благовествование Господа нашего Иисуса Христа», потому что Благая весть была сосредоточена на Нем (3:2; ср.: 2 Фес. 1:8; Гал. 1:7). Так, Бог был автором, Христос – сущностью, а апостолы – главными (в то время как мы являемся второстепенными) благовестниками.

Для склада ума Павла было естественно перейти от Божьей церкви к Божьему благовествованию, потому что он не мог думать о них по отдельности. Церковь живет благовествованием, и Благая весть распространяется церковью. Обе они зависят друг от друга и служат одна другой.

В ст. 5–10 апостол описывает распространение Благой вести в Фессалонике, выделяя три четких этапа. Во-первых, «наше благовествование у вас было» (5); во-вторых, «вы… приняли слово» (6); в-третьих, «от вас пронеслось слово Господне» (8). Другими словами: они узнали, приняли и передали дальше. Именно в такой последовательности, по Божьему замыслу, и должна распространяться Благая весть по всему миру.

Потому что наше благовествование у вас было не в слове только, но и в силе и во Святом Духе, и со многим удостоверением, как вы сами знаете, каковы были мы для вас между вами. 6 И вы сделались подражателями нам и Господу, принявши слово при многих скорбях с радостью Духа Святого, 7 Так что вы стали образцем для всех верующих в Македонии и Ахаии. 8 Ибо от вас пронеслось слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога, так что нам ни о чем не нужно рассказывать. 9 Ибо сами они сказывают о нас, какой вход имели мы к вам, и как вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному 10 И ожидать с небес Сына Его, Которого Он воскресил из мертвых, Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева.

1) Наше благовествование у вас было (1:5)

Конечно, оно не пришло само по себе. Оно не спустилось с небес на парашюте. Его принесли Павел, Сила и Тимофей. До их прихода в Фессалонике не было церкви, а когда они ушли, церковь была основана и пустила корни. Как это произошло? Основание церкви явилось прямым результатом благовестия, что Павел и описывает в четырех выражениях.

а) …В слове

Да, благовествование было не в слове только, но пришло оно в виде слов. Ибо Благая весть – это само «слово» (6, RSV), «слово Господне» (8, RSV) или «Божье слово» (2:13, RSV). Поэтому мы не должны молча соглашаться с тем, что современные слова утратили свою красоту. Слова значат много. Они являются строительными кирпичиками предложений, при помощи которых мы общаемся друг с другом. А Благая весть имеет специфическое содержание. Вот почему она должна быть произнесена, выражена в словах. Конечно, она также должна иметь образное выражение, потому что образы иногда намного сильнее слов. И все же образы также должны быть выражены словами. Поэтому всегда, будь то публичная проповедь или частное свидетельство, мы должны очень тщательно выбирать слова.

б) …Но и в силе

Слова редко бывают достаточны сами по себе, даже в обычном общении. Они могут быть неправильно поняты или на них могут не обратить внимания, поэтому их следует как-то усилить. Тем более – в христианском общении, поскольку слепые глаза и ожесточенные сердца не услышат Благой вести. Слова, произнесенные в человеческой немощи, должны быть утверждены божественной силой. Здесь ссылка, возможно, не на внешние чудеса, которые обычно определяются множественным числом слова «силы» (dynameis), но на внутреннее воздействие Святого Духа. Только Его силой Слово может проникнуть в ум, сердце, совесть и волю человека. Павел о том же писал и коринфской церкви (1 Кор. 2:1–5), и именно из Коринфа он пишет в фессалоникскую церковь. Мы никогда не должны разлучать соединенные Богом Его Слово и Его Дух. Слово Божье есть меч духовный (Еф. 6:17). Дух без Слова безоружен; Слово без Духа бессильно.

в) …Со многим удостоверением

Я пропущу на минутку ссылку Павла на Святой Дух, которая следует в ст. 5, чтобы свести воедино слова «сила» и «удостоверение». «Сила» представляет собой объективный результат проповеди, «удостоверение» – субъективное состояние проповедника. Проповедь Павла была не только сильной по своей эффективности, но и звучала уверенно. Павел был убежден, что истинно и уместно все, о чем он проповедовал. Благодаря этому он смело провозглашал Благую весть. Именно этой уверенности и этой смелости часто недостает современным проповедникам.

г) …Во Святом Духе

Я намеренно решил обсудить это выражение последним, потому что оно, как мне кажется, характерно для всех трех предыдущих. Другими словами, истина Слова, убеждение, с которым мы несем Слово, и сила воздействия на людей – все это исходит от Святого Духа. Именно Он помогает нам сформулировать наше благовествование в истине и ясности. Именно Его внутреннее свидетельство придает нам уверенность в истинности Благой вести. Поэтому мы можем проповедовать ее с убеждением. Именно Он Своей силой доводит благовестие до слушателей так, что они отвечают покаянием, верой и повиновением. Как говорится в Лозаннском соглашении 1974 г., «без Его свидетельства наше было бы бесполезным»[15]15
  Lausanne Covenant, para. 14.


[Закрыть].

Итак, вот три характеристики настоящей проповеди: истина, убеждение и сила. Все три происходят из служения Святого Духа. Павел затем добавляет, что вы сами знаете, каковы были мы для вас между вами. Он не утверждал ничего, что не нашло бы подтверждения. Его служение и служение его товарищей происходило на виду у всех, и тому были свидетели. Фессалоникийцы хорошо помнили это. Бог обещает, что наше благовестие может иметь такие явные характеристики истины, уверенности и силы, что, как и Павел, мы сможем обращаться к другим людям и свидетельствовать о Благой вести.

2) Вы приняли слово (1:6)

Поскольку Павел дал описание своей проповеди благовестия, теперь он дает такое же полное описание того, как фессалоникийцы приняли его. Его первой мыслью было провести связь между благовестием и их скорбями.

а) …При многих скорбях

В Фессалонике возникло сильное противодействие как благовестию и тем, кто проповедовал его, так и тем, кто отвечал на него. Истинное благовестие всегда возбуждает враждебность (потому что оно бросает вызов человеческой гордыне и самооправданию), хотя противодействие, вызванное этой враждой, может принимать самые различные формы. Но гонения не испугали фессалоникийцев. Они приняли слово, несмотря на многие скорби, которые последовали вслед за этим.

б) …С радостью Духа Святого

Нам не следует упускать вторую ссылку на Святой Дух в этих двух стихах. Тот же Дух, Который дает силу тем, кто проповедует Евангелие, дает радость тем, кто принимает его. Он действует, образно говоря, с обеих сторон – и на говорящих, и на слушающих. Неудивительно, что мы читаем о радости обращенных, ибо радость является плодом Духа (Гал. 5:22). Где бы ни проповедовалось Евангелие, где бы ни отвечали ему люди – там радость, радость на небесах среди ангелов о раскаявшихся грешниках, как сказал Иисус (Лк. 15:7,10), и радость на земле среди Божьих людей (Деян. 8:8,39; 13:52; 16:34). Это сочетание внешней оппозиции и внутренней радости часто повторяется в течение всей долгой истории Церкви (Ин. 16:33).

в) Вы сделались подражателями нам и Господу

Это выражение встречается в самом начале ст. 6. Оно указывает на глубокие перемены, которые произошли в жизни новообращенных. Они стали следовать примеру учения апостолов (нам) и Иисуса (Господу), чьими апостолами они являлись. Выражение «принявши слово» включает и подражание ему. Это не простое и пассивное соединение истины Евангелия с разумом, это полное изменение поведения в процессе следования за Христом и Его апостолами. Мы часто говорим о подражании Христу (напр.: Еф. 5:1,2; 1 Ин. 2:6; 3:3), но, наверное, не обращаем достойного внимания на повторяющиеся призывы Павла к церквам подражать ему так («Умоляю вас: подражайте мне», 1 Кор. 4:16; ср.: 2 Фес. 3:7; Гал. 4:12; Флп. 3:17; 4:9), как он подражал Христу (1 Кор. 11:1).

г) Так что вы стали образцем для всех верующих в Македонии и Ахаии

Как говорит об этом доктор Леон Моррис, «подражателям, в свою очередь, стали подражать»[16]16
  Morris, NICNT, p. 59.


[Закрыть]. Тот, кто принимает Христа и Его апостолов за образец для подражания, сам неминуемо становится образцом для других. А употребление слова «образец» в единственном числе, возможно, означает «образцовую общину»[17]17
  Frame, p. 73, 85.


[Закрыть].

Чудесно наблюдать воздействие Благой вести на тех, кто принял ее. Это может повлечь за собой преследования и, как результат преследований, страдания. Но благовестие также несет внутреннюю радость, данную через Святого Духа, и желание подражать Христу и апостолам. Все это проявляется изменениями в жизни и возможностью стать образцом для других. Возникает четыре взаимосвязанных понятия – противодействие мира, радость Духа Святого, подражание Господу и Его апостолам и превращение в образец для других церквей. Если проповедники владеют истиной, убежденностью и силой, то новообращенные должны иметь радость, смелость и повиновение. И пусть никто не говорит, что благовестие не приносит никаких результатов!

Греческое слово exEcheO, которое переведено на русский язык словом «пронеслось», больше нигде в Новом Завете не встречается. Оно происходит от Echos – «эхо, звук или шум». Согласно TDNT, оно может означать «звучать, звенеть, греметь или бить». В LXX оно использовалось в сочетании с позвонками (колокольчиками), цитрами, трубами и другими громкими звуками. В Новом Завете более слабая форма глагола EcheO соотносится со звуком меди звучащей (1 Кор. 13:1) и шумом морским (Лк. 21:25; ср.: Пс. 64:7). Иоанн Златоуст считал, что Павел уподобляет проповедь Благой вести «громкому трубному звуку»[18]18
  Chrysostom, p. 327; ср.: Исх. 19:16; Евр. 12:19; Отк. 1:10.


[Закрыть]. Этот глагол также означает «сильный гром»[19]19
  Ecclus. 40:13; cf. 46:17.


[Закрыть], а Иероним характеризует послания Павла как non verba sed tonitrua, «не слова, а раскаты грома»[20]20
  Quoted by Lightfoot, Notes, p. 15.


[Закрыть]. В любом случае, думал ли Павел о громе или трубе, его благовестие, провозглашенное фессалоникийцам, привело к большому шуму, который, казалось, эхом отдавался в горах и долинах Греции.

Но более того: во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога (8). Мы должны особенно отметить тройной контраст в ст. 8 между двумя значениями Евангелия, распространявшегося из Фессалоники. Первый контраст – между «словом Божьим» (прямое благовествование) и «вашей верой в Бога» (косвенное свидетельство). Второй контраст – между словом «пронеслось», сказанным о Евангелии, и выражением «прошла слава», сказанным о их вере. И третий – между местными провинциями Македонии и Ахаии, которых достигло благовествование, и «во всяком месте», до которых дошли вести об их вере (ср.: Рим. 1:8). Даже если слова Павла «во всяком месте» и являются преувеличением, он определенно говорит, что вера фессалоникийцев стала известна намного далее Греции, возможно, весть ушла на запад – сушей до Рима и на восток – морем до Эфеса.

Из сказанного можно извлечь очень важный урок. Мы являемся поколением, мыслящим в рамках средств массовой информации, понимая, какое влияние они оказывают на людей. Соответственно, мы хотим использовать их в деле распространения Благой вести. Распространяя информацию посредством аудио– и видеокассет, через радио и телевидение, мы бы хотели пропитать весь мир Благой вестью. И правильно. Никто не может противостоять таким желаниям. Мы должны подчинить делу служения Евангелию все современные средства коммуникации, которые только доступны нам.

Однако есть и другие возможности, которые могут быть еще более эффективными (если сравнивать их). Для этого не потребуется сложной электронной техники, они очень просты. Они не потребуют никакой организационной деятельности или компьютеризации, они спонтанны. Это совсем недорого, практически ничего не стоит. Этот способ можно назвать «святыми слухами». Это передача из уст в уста слухов о том воздействии, которое оказывает Благая весть на людей. «Вы слышали, что произошло с таким-то и таким-то? Вы знаете, что такой-то и такой уверовали в Бога и совершенно преобразились? В Фессалонике происходит что-то совершенно необычное: возникло новое общество с новыми ценностями и нормами, характеризующимися верой, любовью и надеждой».

Результаты такой бесплатной рекламы оказались потрясающими. Так что нам ни о чем не нужно рассказывать, ибо сами они сказывают о нас, какой вход имели мы к вам (8б, 9а). Более того, «нам не нужно рассказывать о вас другим, они сами говорят нам о вас…» (JB). Не только средства массовой информации оказались не нужны, сами миссионеры почувствовали себя в этом деле лишними! Ибо Благая весть распространялась без них, и все, казалось, знали о ней.

Я считаю, что апостолу Павлу можно простить его безобидное преувеличение. На самом деле он не имел в виду, что в нем больше нет нужды. По крайней мере, он не подал в отставку и не попросил бессрочного отпуска. Нет. Он продолжал проповедовать Евангелие, особенно там, где Христа не знали (Рим. 15:20). Мы принимаем его точку зрения: Благая весть распространялась спонтанно.

В чем же заключалась новость, которая пронеслась далеко и широко из Фессалоники? Согласно ст. 8, это была их вера в Бога. Но, согласно ст. 9, люди слышали и передавали друг другу о том, какой вход имели мы к вам и как фессалоникийцы обращались к Богу. Затем, в ст. 9б и 10, Павел дает трехплановый анализ христианского обращения, который, без сомнения, является самым полным описанием подобного рода в Новом Завете. Он указывает, что обращение включает в себя: 1) решительный разрыв с идолопоклонством, 2) активное служение Богу и 3) терпеливое ожидание прихода Христа. Эти три этапа суммируются в глаголах «обратились… служить… и ожидать». Действительно, это сжатое трехэтапное утверждение дало право предположить некоторым комментаторам, что Павел использовал уже существовавшую формулу.

1) Вы обратились к Богу от идолов (1:9а)

Глагол, переведенный как «обратились» (epistrephO), практически стал специальным термином, который означает отказ от греха и обращение к Христу, от тьмы – к свету (Деян. 26:18; Кол. 1:13; 1 Пет. 2:9), от идолов – к Богу. Лука, например, часто использует его в Деяниях (Деян. 3:19; 9:35; 11:21; 14:15; 15:19; 26:18,20; 28:27). Трудно переоценить, насколько радикальной является перемена, подразумевающая переход от идолов к живому и истинному Богу (ср.: Иер. 10:10). Ибо идолы мертвы; жив Господь! Идолы – это фальшь; Бог истинен. Идолов много; Бог «един есть». Идолы видимы и осязаемы; Бога не видел никто, никогда, Он неосязаем, недосягаем для глаза и прикосновения. Идолы – это творения, дело рук человеческих; Бог же есть Творец вселенной и всего человечества. Кроме того, Павел знал, о чем он говорит. Не только он сам яростно выступал против идолопоклонства, когда обращался к язычникам в Листре (Деян. 14) и философам в Афинах (Деян. 17), но и жители Фессалоники могли видеть гору Олимп, где, как предполагалось, жили греческие боги.

Современные миссионеры, особенно те, кто трудится в районах, где «анимизм»¹ теперь называется «традиционной религией», знают все о власти идолов и тех духов, которые, по верованию людей, скрывались за ними. Традиционные идолы имеют огромную власть над умами, сердцами и жизнью людей в этих племенах. В течение целых веков они жили в суеверном страхе перед идолами и в рабском подчинении им. Сама мысль о разрыве с ними наполняла их ужасом, поскольку они страшились мести духов.

Идолы, принимающие более изощренные формы (т. е. заменители Бога), в современных городах также могущественны. Некоторых людей разъедает эгоистическое стремление к богатству и деньгам, славе и власти. Другие одержимы работой, спортом или телевидением, либо до безумия влюблены в кого-нибудь. Кто-то маниакально пристрастился к еде, алкоголю, наркотикам или сексу. И аморальность, и жадность позже будут объявлены Павлом формами идолопоклонства (Еф. 5:5), потому что они требуют к себе той верности и преданности, которая должна принадлежать только Богу. Таким образом, каждый идолопоклонник является пленником, содержащимся в унизительных узах.

Потом – через Евангелие и благодать Божью, во многих случаях внезапно и полностью, – такой пленник приходит к Богу, отрекаясь от идолов (будь то суеверия или более изощренные формы), которые до сего времени полностью владели его жизнью. Эксперты называют это «встречей с Могуществом», ибо это и есть личная встреча с Иисусом Христом, где магия идолов разрушается и проявляется сверхъестественное могущество живого и истинного Бога. И люди, полные изумления и благоговения, начинают распространять Евангелие дальше.

История христианского миссионерства знает много примеров таких встреч с могущественным Богом. В каждом случае христианин бросает вызов идолам, которые до того держали его в своей власти. Иногда само обращение является вызовом порочному обществу, когда люди освобождаются Христом от власти злой силы, и она перестает владеть ими. В других случаях вызов бросают новообращенные, которые осмеливаются открыто не повиноваться своим прежним богам. И затем, когда не происходит ничего ужасного, признается могущественность Христа и появляются новые обращенные.

В качестве иллюстрации я хочу привести отрывок из письма молодого бирманца, который несколько лет назад отправился вместе со своими друзьями проповедовать Евангелие в деревне, населенной анимистами:

«Мы объяснили им чистое и простое Евангелие и власть Христа над дьяволом и всеми злыми силами, после чего предложили им покаяться и оставить злые дела, признать Иисуса Христа своим Спасителем и Господом. Они ответили на наш призыв, в слезах покаялись и открыли свои сокрушенные сердца. Тогда мы сожгли обереги и амулеты, взяли топор и разрушили дом духа, сделанный из бамбука и дерева, провозглашая господство Иисуса Христа, воспевая победоносные песни, отдаваясь под власть Крови Агнца Божьего и водительство Духа Святого и моля о Божьей защите».

Другие примеры встреч с могуществом Бога, которые имели место в Океании в начале прошлого столетия, были отмечены выдающимся австралийским миссионером и антропологом, доктором Аланом Р. Типпеттом. Он рассказал о том, как Помаре II, вождь-христианин на Таити, испек и съел священную черепаху без исполнения обязательных традиционных ритуалов; как Тауфаахау, вождь Тонга, ударил жрицу своего старого бога мягкой банановой палкой, приговаривая: «Этой палкой я бью дьявольского бога»; как Малиэтоа, верховный вождь Самоа, несмотря на предостережения, съел священную кефаль, которую было запрещено употреблять в пищу. Это были намеренно смелые и вызывающие поступки. Они совершались на публике, когда друзья и родственники молча ждали проявления мести богов. Эти действия были также глубоко символичны, каждое из них являлось «публичным отречением от власти, которая связывала их в течение веков». Но когда эти действия не приводили к фатальным последствиям и люди убеждались в истинности христианского учения, тогда происходило их обращение в веру и новая церковь начинала расти. Южные полинезийцы знали, как пишет доктор Типпетт, что «единственным реальным и эффективным способом доказательства силы их новой веры была демонстрация того, что старая религия потеряла свою силу и способность внушать страх». Как сказал один из миссионеров того времени, «идолопоклонство испускает последний вздох при имени Иисуса»¹.

Действительно, теперь, когда над могущественным человеком (дьяволом) одержал верх еще более могущественный (Иисус Христос), на его дворец можно совершить набег и выпустить пленников на свободу (Лк. 11:21,22).

2) …Чтобы служить Богу живому и истинному (1:9б)

Утверждение об обращении к Богу от идолов является демонстративно ложным, если оно в результате не приводит к служению Богу, к Которому мы обратились. Мы не должны думать об этом только как об отречении от старой жизни, но больше как о начале новой жизни в служении Господу. Мы могли бы сказать, что это замена одного вида рабства на другой, но нам следует добавить, что новое рабство фактически является настоящей свободой (Рим. 6:15–23). В этом смысле истинное обращение включает в себя двойное освобождение: от власти идолов, чьими рабами мы были, и освобождение в процессе служения Богу, чьими детьми мы стали.

3) …И ожидать с небес Сына Его (1:10)

С первого взгляда бросается в глаза, что понятия «служить» и «ожидать» взаимно дополняют друг друга в опыте верующих людей. Действительно, вначале это кажется удивительным, поскольку «служить» является активным компонентом, в то время как «ожидать» – пассивным. В христианской терминологии «служить» – значит творить дела на земле ради Христа, а «ожидать» – надеяться на пришествие Христа с небес. И все же эти слова не противоречат друг другу, а, напротив, одно дополняет другое. С другой стороны, как бы усердно мы ни работали, ни служили, наши возможности ограничены. Мы можем помочь обществу стать лучше, но мы не можем усовершенствовать его. Мы никогда не сможем построить царство утопии на земле. Для этого мы должны ждать Христа. Только тогда Он сможет обеспечить окончательный триумф Божьего Царства справедливости и мира (2 Пет. 3:13). С другой стороны, хотя мы и должны ожидать пришествие Христа, мы не вольны проводить время в праздности, равнодушно взирая на нужды мира. Мы призваны служить живому и истинному Богу.

Таким образом, служение и ожидание нерасторжимы. В своем сочетании они освобождают нас от мысли, что мы можем делать все, и от пессимизма, что мы ничего не можем сделать.

В этом первом упоминании о пришествии (о котором впоследствии говорится в каждой главе обоих посланий) Павел сообщает нам две истины о Том, Кого мы ожидаем.

Первое, Иисус является Тем, Которого Он [Бог] воскресил из мертвых. Воскресение не только публично объявило Иисуса Сыном Божьим (Рим. 1:4), но явилось также началом нового Божьего процесса творения, залогом того, что Он завершит начатую в нас работу. Воскресение из мертвых дает нам уверенность в возвращении Иисуса с небес.

Во-вторых, Иисус – это Тот, Кто избавляет нас от грядущего гнева. Это утверждение заключает в себе имя «Иисус», которое означает «Спаситель» (Мф. 1:21). Он уже избавил нас от наказания за грехи и от власти идолов. Но когда Он придет, завершится последний этап нашего спасения: Он избавит нас от гнева Божьего. Божий гнев не является безличным процессом причинно-следственного характера (как пытались утверждать некоторые ученые), он также не является результатом проявления Его характера, продиктованным страстным желанием осудить или отомстить, но гнев Божий – это святое и бескомпромиссное неприятие зла, с которым Он отказывается смиряться. И однажды Его гнев изольется (ср.: Рим. 2:5,16). Именно от этого ужасного происшествия избавит нас Спаситель Иисус.

Совершенно очевидно, что Павел имеет возвышенное видение той Личности, пришествия Которой мы ожидаем. В ст. 10 он называет Его «Иисусом» (Его человеческое имя) и Сыном Божьим (Его божественное достоинство), добавляя к этому, что Он является нашим Спасителем, Который избавляет нас, и Христом (1, 3), о Котором имеются пророчества в Писании. Соединив все четыре эпитета вместе, мы получаем «Иисуса Христа, Сына Божьего и Спасителя», или (в греческом акростихе) ICHTHUS, слово, обозначающее рыбу, выбранное первыми христианами в качестве своего секретного символа.

Теперь мы можем подытожить сказанное о фессалоникийцах, эти выводы получили широкое распространение и стали основой христианского обращения, а именно: отказ от идолов, служение Богу и ожидание Христа. Некоторые исследователи обнаружили здесь связь с верой, надеждой и любовью. Ибо обращение к Богу – это, определенно, вера, а служение Богу можно рассматривать как плод любви, в то время как ожидание Христа – это выражение надежды. Как бы то ни было, в послании к фессалоникийцам Павел показал нам неизменную модель обращения. Конечно же, будут самые различные идолы, от которых людям нужно будет отвернуться, и различные формы, в которых люди будут выражать свое служение Богу, но всегда разрыв с прошлым будет самым решающим моментом («вы обратились от идолов»), опыт настоящего будет освобождающим («служение живому и истинному Богу»), а взгляд в будущее будет преисполнен надеждой («и ожидать с небес Сына Его»). Без этого отречения, служения и ожидания вряд ли можно утверждать о своем обращении.