Текст книги "Рука мертвеца"

Дубина, прижатый к стойке, тяжело дышал и смотрел на Бреннана со страхом и болью. Бреннан взмахнул стулом и треснул его по животу, отчего Дубина стал задыхаться, как вынутая из воды рыбина. Бреннан взмахнул снова, попал Дубине в бок, и тот отлетел вдоль стойки на три сиденья. Дубина сделал было попытку подняться, но ослабевшие мышцы его не слушались. Он вздохнул, булькая кровавыми пузырями, и слабо подвигал руками, как будто плывя куда-то.

Увидев, что в Дубине не осталось никакого куража, Бреннан придержал третий удар. Он отбросил стул, у которого трубчатый металл спинки и ножек скрутился в изысканную абстрактную скульптуру.

– Ты ведь ее не убивал, – тихо сказал Бреннан. – Зачем же говоришь, что сделал это?

– Мне нужна какая-то гребаная работа, – выдохнул Дубина. – Никто ведь ко мне не подойдет. И никто не даст мне гребаный шанс… И я подумал, что Исчезник или кто-то из Кулаков даст мне шанс, знаешь, такой гребаный шанс, и только…

– Жалкое лживое говно, – тихо произнес Бреннан. Отчасти разочарованный, отчасти для того, чтобы убийца Хризалис знал, что он у него на хвосте, Бреннан обратил лицо к сидящим в зале и сказал:

– Я был другом Хризалис, и я собираюсь отыскать ее убийцу. Будьте уверены, я это сделаю.

Он бросил на Дубину туза пик и прошествовал к выходу. Бреннан еще не дошел до двери, как уже кто-то из посетителей посмелее стаскивал с Дубины кожаную куртку, шлепал его ладонью по лицу, а тот в ответ лишь жалобно хныкал.

11.00 утра

Квартира Копателя на улице Горация в Вест-Вилледж располагалась на шестом этаже в доме без лифта. На площадке через улицу играли в баскетбол две команды подростков, одна в маечках, другая без. Джэй остановился и с минуту понаблюдал. Среди игроков были две девушки, но обе, к сожалению, в маечках.

На ступеньках крыльца дома Копателя сидел коренастый бритоголовый мужчина и потягивал из банки «Рейнголд». При приближении Джэя он поднялся и загородил вход.

– Вам по какому делу?

Мужчина был ростом три дюйма сверх шести футов и весил фунтов пятьдесят, не говоря уже о наколке с орлом на правом бицепсе и о золотом кольце в ухе.

– Я ищу Даунса, Копателя, – сказал ему Джэй.

– Его нет дома.

– Спасибо, я лишь проверю.

– Ни хрена подобного. Тут полно мудаков всяких, кто хочет просто проверить за так.

Джэя такой оборот не устраивал.

– У вас неприятности?

Мужчина раздавил в кулаке пивную банку.

– Ерунда по сравнению с теми, что вас ждут.

Он подумал было, не отправить ли придурка на какую-нибудь заброшенную станцию метро, но для начала решил попробовать что попроще.

– Хочу знать, что здесь случилось, – сказал он. Достал из кармана пачку сложенных счетов. – По поручению г-на Джексона.

– Не знаю никакого г-на Джексона, – сказал детина, – давайте десятку, тогда можете зайти и посмотреть.

Мудрость – утерянное искусство, решил Джэй; с другой стороны, он только что сэкономил десять баксов, так что грех жаловаться. Он вытащил десятку и вложил ее в толстую мозолистую ладонь.

– Проходите, – сказал детина. – Я не буду ждать весь день.

Они зашли внутрь. Парадная была маленькой и темной, кнопки звонков рядом с почтовыми ящиками. Пока большой парень возился с ключом, Джэй нашел Даунса и нажал на кнопку. Ответа не было.

– Вы и в самом деле Копателя ищете? – сказал провожатый и крякнул, открывая внутреннюю дверь. – Я же говорил, его здесь нет.

Они вошли, и он указал на лестницу.

– Если хотите увидеть кровь, то пятна между пятым и шестым. Я весь день ношусь вверх-вниз. Осточертели уж ступеньки эти хреновы.

– Вы скажете, что здесь случилось, или будем играть в двадцать загадок?

– Черт, я-то думал, что весь город знает, ведь вчера здесь копов было видимо-невидимо. «Пост» надо было читать, господин хороший. Двойное убийство.

– Вот говно, – сказал Джэй, в желудке у которого екнуло. Это закрывает дело, решил он, но дурно попахивает. – Даунс?

– Не-а. Г-жа Розенстайн, ее квартира напротив Копателя, и Джонеси, комендант дома.

– Попробую угадать, – сказал Джэй. – Их забили до смерти.

– Ни хрена подобного.

Давно уж Джэй Экройд не был так удивлен.

– Нет? – вымолвил он.

– Не-а. Их обеих какой-то псих разрезал на части циркулярной пилой. Это я их нашел. Боже, это надо было видеть. Ушел вчера рано, с бодуна был, а когда вернулся, это говно прямо перед моей дверью. Приблизился. Черт, я чуть было не наступил. Все в кровище, будто кто-то нашел в помойке за мясной лавкой никому не нужный кусок и приволок его, понимаете? Я ногой это пошевелил, а там глаз. Знаете, что это было? – Он подался вперед, обдав Джэя пивным выхлопом. – Лицо Дженеси! Да не все, а половина. В пролет лестницы, видать, упало. Остальное на площадке пятого этажа. Я уж не знаю, отчего так далеко отлетело, у него весь живот вспорот, кишки разбросаны по коврику перед входом к этому пидору Куперу. Руки-то у него все скользкие, видать, назад их запихнуть пытался, и некоторые органы, как это… кошечной полости, разбросаны по пути с шестого этажа. А там я нашел г-жу Розенстайн. Вы небось не знали, что кишки такие длинные, а? – Тут он повел плечами. – Ну, тела-то копы унесли, но стены все в крови, к чертовой матери. Теперь нашему гребаному хозяину придется обои менять. Это месяцев шесть займет, однако.

– А что же Даунс? – потребовал Джэй.

– Черти бы меня взяли, не знаю. Его дома не было. Копы проверили дверь – заперта. Он только что ушел, чего-то писать для этого хреновского журнала. Небось описается, как узнает, что пропустил. Вот смеху-то будет.

– Представляю, – сказал Джэй, который не считал, что Копатель вообще способен описаться. – Эй, а тебе не случалось бывать в тюрьме в Ньюарке?

– Ах да. Действительно, провел в ней ночь разок. Паршиво там. – Он направил палец. В образовавшееся вдруг свободное пространство с напоминающим икоту шумом ворвался воздух, и Джэй оказался в проходе в одиночестве. Он улыбнулся и начал подниматься по лестнице. Все это ничтожно и бессмысленно, и, если продолжать в том же духе, это ему когда-нибудь зачтется. Но иногда от этого просто хорошо делается.

Он заметил красновато-коричневые следы уже на площадке четвертого этажа, капли начали попадаться на перилах между четвертым и пятым, но всерьез следы крови начались на пятом. В двух местах на выцветших обоях виднелись длинные темные полосы, там, где комендант прислонялся к стене, изуродованный, истекающий кровью, пытаясь руками собрать себя.

И это выглядело дурно, но площадка шестого этажа смотрелась куда хуже. Там виднелись высохшие мазки в тех местах, где тело – или часть его – ударялось об стену. Ковровая дорожка настолько пропиталась кровью, что местами казалась черной. Брызги повсюду. На стенах их столько, что казалось, будто коридор заболел корью. Над головой был ведущий на крышу люк, и даже на него попало несколько случайных капель.

Джэй осмотрелся и попытался сопоставить увиденное с тем, что он застал прошлым утром в «Хрустальном дворце». Не складывалось. Циркулярная пила, сказал внизу этот ублюдок; чертовски похоже. Резня циркулярной пилой в Вест-Вилледж; то-то праздник был в «Пост». А в случае с Хризалис крови почти не было. Несколько капель у нее на блузке, немного внизу стены, но ничего подобного тому, что здесь.

Ну, можно, конечно, предположить совпадение, что это небольшое упражнение в зверстве никак не связано с тем, что случилось с Хризалис, но животный инстинкт в нем говорил, что это бред собачий. Что же здесь случилось, черт побери? Чувствуя отвращение, Джэй подошел к двери Копателя. Она, как и говорилось, была заперта. Пружинный замок он легко отпер кредиткой, но там оказался еще и засов. Тут нужна отмычка и добрых десять минут работы. У Джэя была сноровка, опыт и хороший набор отмычек с собой, но замок был поставлен тоже хороший. Наконец раздался щелчок, и дверь открылась. Проходя внутрь, он заметил еще и цепочку, но она не была накинута. Не было и полицейской ленты, что означало бы, что квартиру закрывали снаружи. Чуть осмотревшись, Джэй тут же произнес:

– Вот дерьмо.

Квартира была разгромлена. Старательно, самым варварским образом.

Он тщательно осмотрел тесные маленькие комнаты. Все вещи разбросаны, раздавлены, растоптаны. На каждом шагу он ожидал увидеть труп или то, что от него осталось. В гостиной намело бумажный сугроб. От огромного настенного старого телевизора «Зенит» остались осколки стекла да щепки, а то, что, по-видимому, было впечатляющей коллекцией старых пластинок, хрустело под ногами у Джэя, когда он наступал на ее остатки. В спальне кровать была разбита, простыни изрезаны, набивка из матраса вырвана и разбросана, книги разодраны вдоль корешков. На кухне повсюду гниющие пищевые отходы, самые зрелые куски уже осаждали тараканы. Гигантский старый холодильник лежал на линолеуме дверцей вниз. Когда Джэй нагнулся, чтобы осмотреть его, то обнаружил рваную пробоину на дверце.

– Господи Исусе, – произнес он и выпрямился.

Возвратясь в гостиную, он заметил на окнах рещетки. Обошел еще раз квартиру, проверил. На всех окнах – толстые железные решетки, даже в ванной, заполненной обломками белого фаянса. Решетки на вид новые. Установлены не более года назад, Джэй готов был побиться об заклад. Получалось, что Копатель был не менее обеспокоен охраной своей безопасности, чем Хризалис, и с тем же результатом. Все окна были заперты. Кто бы это ни сделал, он вошел, подобно Джэю, через дверь.

Ну, разве что могли войти и через стену.

Джэй огляделся в поисках туза пик, правда, не рассчитывая его найти. Йомен, он, может, и психопат, но его убийства всегда выполнялись с какой-то холодной профессиональной деловитостью. Это же, как и резня здесь на лестнице, походит на работу взбесившегося зверя. Джэй легко мог представить пену на губах убийцы, который мечется, разрушая, из комнаты в комнату.

Когда он напоследок методично обследовал квартиру еще раз, то заметил на полу в спальне блокноты, лежащие среди мешанины из новейших био знаменитостей, справочников и большой коллекции дешевых изданий «Анонимуса» с женщинами в викторианском белье на ярких обложках. Не более одной книги из пяти были нетронуты. Из-под бумажного сугроба высовывался уголок блокнота, скрепленного проволочной спиралью, простая картонная его обложка бросилась в глаза. Он покопался в бумагах и обнаружил еще три и часть четвертого. Репортерские блокноты, заполнены торопливым, не очень разборчивым почерком. От одного по диагонали оторван большой кусок, но большую часть все же можно прочесть.

На всех блокнотах стояли даты. Джэй осторожно уселся на остатки матраса Копателя и открыл последний. Последняя статья, над которой работал Копатель, под названием «Фермерша с Парк-авеню», была про восьмилетнюю девочку, чья игрушечная ферма занимала целый этаж в доме ее отца на Парк-авеню. Там были домики, нарисованные реки, трава из войлока, игрушечные машинки и грузовички и электрический поезд, который ходил вокруг имения. Животные на ее ферме были настоящими. Коровки четырех дюймов в длину, маленькие овчарки, молочные поросятки размером с тараканов – всех их уменьшила до таких миниатюрных размеров маленькая веснушчатая фермерша, любительница животных.

Джэй решил, что вряд ли стоит подозревать восьмилетнюю Джессику фон дер Штадт. Он перелистал предыдущие заметки в поисках упоминаний о Хризалис, смертельных угрозах или одержимых убийцах с циркулярными пилами и без них. Ему попались: адрес фотографа, сделавшего пикантные снимки кормящей грудью Пилигримы, биографии тузов из охраны президентских кандидатов, принадлежащий Хираму рецепт приготовления шоколадного торта с манго, упоминания об обложке с профилем мистера Магнита, нежные воспоминания Мистраль про день, когда папа научил ее летать.

Джэй с отвращением отшвырнул блокнот и почувствовал непреодолимое желание убраться отсюда ко всем чертям.

Бреннан сидел в кабинке на «Кухне Хейри» и время от времени прихлебывал из чашки чай, игнорируя презрительные взгляды официантки, у которой он отказался заказать что-либо еще. Рядом в беспорядке лежали газеты, которые он просматривал, ища новости про убийство. Смерть Хризалис ушла на задние полосы, оттесненная происходящим в Атланте политическим безумием, где вокруг пункта о борьбе за права джокеров сколачивалась громадная платформа. Барнет командовал силами фарисеев, на горизонте маячила большая стычка между ним и Хартманом.

Смерть Хризалис стала старой новостью. Лишь «Вопль Джокертауна» продолжал освещать убийство на первой полосе, поместив здесь фото команды следователей по делу, джокертаунца Харви Кента и его партнера Яна Мэйзрика.

Бреннан, не обращая внимания на взгляды официантки, отставил чашку с чаем и вгляделся в зернистое газетное фото двух мужчин, стоящих у «Хрустального дворца». Джокер Кент – слева. Высокий чешуйчатый рептилоид, он напоминал Бреннану его старого врага из «Кулака тени», Змея. Другой был Мэйзрик. Бреннан кивнул сам себе. Он выбрался из кабинки, прошел к стоящей в глубине ресторана телефонной будке и набрал номер полицейского участка в Джокертауне. Через мгновение соединение установилось, и он услышал низкий, сердитый, уставший голос:

– Мэйзрик.

Конечно же, он. Бреннан не слышал этого голоса почти пятнадцать лет, но все же сразу узнал его. Была в нем какая-то тень, в этом задумчивом загробном тоне, осадок той черноты, что следовала за Мэйзриком с тех пор, как Бреннан его повстречал во Вьетнаме.

– Давно не виделись, – тихо сказал Бреннан.

Недолгое молчание. Бреннан почти что слышал, как колесики крутятся в голове Мэйзрика.

– Кто это?

– Бреннан. Даниэль Бреннан.

– Бреннан?

– Это я.

– Господи. И в самом деле давно, думаю. Итак, решили позвонить и возобновить старое знакомство?

– Вроде того, – сказал Бреннан. – Хотел бы поговорить с вами.

– О чем же, после стольких лет?

– Об убийстве Хризалис.

– Почему вас это интересует?

– По личным мотивам. Она была моим другом.

– Ммм. У вас все как-то делается личным. Ладно. Где будем разговаривать?

Бреннан задумался. Он хочет выжать информацию из Мэйзрика, но Мэйзрик всегда был из породы молчунов. Недурно было бы встретиться в таком месте, которое смягчит легко ранимые чувства Мэйзрика, в месте, где он не будет расположен ссориться, если разговор пойдет не так.

– Как насчет обеда у «Козырных тузов»?

– Немного не по деньгам для копа.

– Я плачу.

– Как я могу устоять?

1.00 дня

– Еще кофе, Джэй? – спросила Фло.

– Да, пожалуйста, – сказал Джэй, передавая чашку через пластиковый прилавок. Это была уже четвертая. Двадцать минут назад Фло убрала следы от сандвичей и картофеля фри.

– Разгадываете головоломку? – спросила официантка, наполнив чашку. Немного кофе пролилось на блюдце.

– Вроде того, – согласился Джэй. На прилавке был разложен список. Пока ел, он просматривал его, имя за именем. Жирным полупрозрачным пятном на бумаге было отмечено место, где на нее капнул чесночный соус.

– Ну, если нужна помощь, позовите, – сказала Фло, – я каждую неделю решаю кроссворды из телепрограммы. – И она направилась с кофейником к кабинке в глубине, где какой-то ястреб-охотник в белой льняной рубашке вербовал блондинистого паренька, только что приехавшего автобусом из Сент-Пола. Кафе «Джава Джойнт», расположенное на 42-й улице между Таймс-Сквер и автобусным терминалом Порт-Аторити, втиснулось между театром «Мокрые кошечки» и книжной лавкой для взрослых. Не чета «Благородным тузам» по части еды, но Джэю нравились здесь цены. Кроме того, оно был в полуквартале от его офиса.

Он пожевал выпрошенный у Фло карандаш и снова просмотрел список. Из первоначальных девятнадцати финалистов осталось одиннадцать. Сопляк в это время сидел в тюрьме; его первым делом и вычеркнул. Следом за ним – всех кандидатов с одной звездочкой. Офис Хризалис слишком мал для слонихи, так что исключил Радху О’Рейли. Модульный человек и Сияние Звезд попали в список только лишь по географическим показателям; у них нет причины желать Хризалис смерти. Палач находился в Атланте, как и Джек Браун. Элмо этого не совершал, неважно сколько звездочек ему насчитал компьютер. Так что список стал таким:

Джэй взвесил оставшиеся имена. У Эрни-Ящерицы, Де Марко, был бар в Джокертауне, но хоть и по соседству – никакой конкуренции «Дворцу». Вычеркнул и этого. Дьявол Джон, Дарингфут, мускулы внаем, на него досье длиной с член джокера, но у этого вся сила в изуродованной ноге. Может, пнул Хризалис в лицо? Пожалуй, что нет. Кроме того, у Джэя было смутное подозрение, что Дьявол Джон с убийствами завязал. И к этому имени Джэй добавил крестик. У Пехоты непомерная сила и ум младенца. Он влип в историю несколько лет назад – копы его арестовали за убийство. Но и того он не совершал, и, по мнению Джэя, очень похоже, что и этого тоже. Ставим крест. Мордехай Джонс живет в Гарлеме, за полгорода от Джокертауна. Его пути не пересекались с Хризалис, если не считать того мирового турне в прошлом году. Этого тоже отбрасываем.

Пару минут он пребывал в нерешительности по поводу Говарда Мюллера, более известного как Тролль, шефа охраны в клинике д-ра Тахиона в Джокертауне. Мюллер был завсегдатаем «Дворца», где он наряду с Золотым Мальчиком и Молотом Гарлема числился среди силачей, но, насколько Джэй знал, Тролль был в ряду хороших парней. А может, он и не так чист, как кажется. Может, Хризалис раскопала про него какую-нибудь дрянь, какую-нибудь тайну из прошлого и пыталась на него этим давить. Может статься, предположил Джэй.

Конечно, это всего лишь предположение. Понятно же, что в эту же схему вписываются и Эрни-Ящерица, и Молот Гарлема, и Сияние звезд, черт, все они. Великая теория, одна на всех. Нет уж, на этом пути он мгновенно вернется к тремстам девятнадцати именам. Он решительно опустил карандаш и вычеркнул Тролля.

Итак, осталось семь маленьких индейцев. Семь реально сильных индейцев: Змей, Квазимен, Чудо-Юдо, Черная Тень, Соня и Дуг Моркле, кем бы он, к черту, ни был.

Со Змеем шутки плохи, он – один из главарей организации «Кулак тени». Джэю как-то раз пришлось с ним сталкиваться, и он, как говорили, угрожал Хризалис. Хоть это и было почти два года назад, но Змей, похоже, был из тех парней, что хранят злобу. Вот только проблема с модус операнди. При всей своей силе Змей убивал жертвы укусом, впрыскивая свой яд. Джэй не припоминал, чтобы на теле Хризалис были следы от укусов, но стоит проверить. Вскрытие, конечно, указало бы на присутствие яда в ее организме.

Квазимен был сторожем церкви Пресвятой Девы Вечной Скорби. Горбун, будучи гораздо сильнее Змея, был к тому же и телепортом. Он мог и войти во «Дворец», и покинуть его незамеченным. Он был, надо думать, на стороне ангелов, но зачастую какая-то часть его сознания уносилась в иные измерения или куда-то там еще, и тогда невозможно было предвидеть, что он сделает. Предположение маловероятное, но все же…

Чудо-Юдо был из тех, кого Джэй уже отнес к подозреваемым.

Черная тень – еще один, помешанный на самосуде. Ненавидит преступления и хочет поубивать всех преступников, или, если в хорошем настроении, переломать им руки-ноги. Может, до Тени дошли слухи, что Хризалис замешана в каком-то криминале. Может, она узнала, кто он такой на самом деле, и пригрозила разоблачением. Может, может, может. И опять же, проблема модус операнди. Силы-то у Тени лишь чуть больше, чем у обычного человека. Шепчутся, что он – порождение тьмы, вампир, пьющий свет и тепло вместо крови, что он убивает, высасывая из своих жертв теплоту. Голов он не разбивает, так что Джэй его вычеркнул.

Дубина – брутальный джокер, семи футов роста, правая рука всегда скручена в кулак. Какое-то время был в «Кулаке тени», пока те не убедились, что он слишком жесток и туп даже для них. Тогда его выкинули оттуда, не в последнюю очередь благодаря Джэю и Хираму Уорчестеру. Этим своим изуродованным кулаком он и в самом деле легко мог раздробить кости и размозжить голову, наслаждаясь при этом содеянным. Вот только глуп как пень, да и урод еще тот. Сам по себе пройти через охрану «Дворца» он не мог, и Джэй не мог представить, для чего бы Хризалис стала с ним встречаться. Но, может, Джэй пока не все знает. Он оставил Дубину в списке.

Кройд Кренсон, Соня – фрилансер, работающий на грани законности. Способности его изменяются после каждой спячки, но, как правило, включают в себя суперсилу, а на поздней стадии бодрствования он становится чертовски быстр в сочетании с параноидальной гневливостью. Джэй не мог припомнить, чтобы у Кройда был конфликт с Хризалис, но это могло ничего не значить, если тот находился в состоянии глубокого амфетаминового психоза. Так: если Соня бодрствовал, если сила его не оставила в этот момент, если он был достаточно заведен, чтобы послать здравый смысл к чертям, и если Хризалис как-то его спровоцировала, приведя в безумную ярость… Джэй решил, что слишком много «если». И карандаш вычеркнул Соню.

Осталось пятеро: Змей, Квазимен, Чудо-Юдо, Дубина и Дуг Моркле.

– Кто такой этот гребаный Дуг Моркле? – спросил он у подошедшей с кофейником Фло. Она тоже не знала.

Он вздохнул и заплатил по счету, прибавив обычные чаевые. Уже выходя через вращающуюся дверь, он заметил сложенную газету, лежащую в ближайшей кабинке рядом с украшенным зеленым ирокезом панком. Джэй не стал выходить и после оборота двери подошел к кабинке и взял газету.

– Эй! – возразил ирокез.

– Дерьмо, – произнес Джэй, просматривая колонку новостей.

«Элмо взяли». В поезде метро линии «Д», идущем в Бруклин, гласила заметка. Чертов «Ангел-Хранитель»[23]23
  «Ангелы-Хранители» – международная некоммерческая организация невооруженных добровольцев, борющихся с преступностью.


[Закрыть] его задержал; копам это, можно спорить, сильно понравилось.

Джэй решил оставить Дуга Моркле.

Бреннану ранее не доводилось бывать в «Козырных тузах». Прелестное место. Похоже, именно в таком месте два старых знакомых могут посидеть и спокойно, цивилизованно обсудить убийство и все с ним связанное. Будем надеяться, что и Мэйзрик того же мнения.

Он допил бокал и взмахом отослал официанта, принесшего повторить. Внешне он был, как всегда, спокоен, но внутри напряжен, как джокер на митинге Лео Барнета. Мэйзрик жесток и крут. О нем ходили всякие слухи во Вьетнаме, где он, как и Бреннан, командовал подразделением дальней разведки. Но Вьетнам всегда полнился странными слухами.

Бреннан сразу же узнал Мэйзрика, заметив официанта, направляющего того к его столику. Годы не сильно его изменили. Плотный мужчина, рост и телосложение, как у Бреннана, и движения такие же изящные и экономные. Лысеющие темные волосы, бледная кожа, ярко-фиолетовые глаза. И от него все так же исходил памятный Бреннану еще по Вьетнаму дух опасности.

– Здравствуйте, капитан, – сказал Бреннан, когда Мэйзрик опустился в кресло напротив.

Мэйзрик вгляделся в него.

– Что-то с лицом сделали? – спросил он.

Когда Бреннан проникал к «Кулакам тени», д-р Тахион добавил раскосости его глазам, чтобы он лучше вписался в азиатскую банду. Конечно же, Мэйзрик его последний раз видел за годы до операции.

– С глазами, капитан. Азиатские глаза нынче в моде.

Мэйзрик хмыкнул и уселся поудобнее.

– Сейчас я всего лишь лейтенант.

Бреннан кивнул и сделал жест официанту.

– На ваше усмотрение, – сказал Мэйзрик.

– Значит, еще два «Талламора». Со льдом.

– Хорошо, сэр. – Отвесив рассчитанный до миллиметра поклон, официант удалился.

Бреннан раздумывал, с чего бы начать, и в этих раздумьях они и сидели молча, пока не возвратился, неся им виски, официант.

– Не угодно ли сделать заказ? – спросил он, отступив назад и приготовившись записывать.

Мэйзрик бросил взгляд в сторону меню, которого и не открывал.

– Слышал, что морской окунь с пряностями здесь жарят отменно, но у копа не хватает жалованья, чтобы это проверить.

– В самом деле отменно, сэр, – произнес официант, слегка удивившись тому, что кто-то может думать иначе. Он обратился к Бреннану, поднял бровь и уставил ручку в блокнот: – А вам, сэр?

– Морской салат.

– Отлично, сэр. – Официант ушел, взяв с собой меню.

Мэйзрик отхлебнул виски и отставил стакан.

– Итак, в чем дело? Мы ведь не из тех, кто собирается, чтобы вспомнить доброе старое время, когда мы гонялись за этими Чарли по джунглям.

– В убийстве Хризалис.

Мэйзрик хмыкнул.

– Вы сказали. И кем она вам была?

– Мы были любовниками.

Мэйзрик поднял брови.

– У Хризалис было много любовников. Вы ревнивец?

– Оставьте, – сухо сказал Бреннан. – Если бы я убил, стал бы с вами разговаривать? У вас и мысли не было, что я причастен, пока вам не позвонил.

– Убийцы иногда ведут себя странно, – сказал Мэйзрик, – чтобы привлечь к себе внимание.

Бреннан фыркнул.

– Я думал, главный подозреваемый – самосудчик Лучник.

Мэйзрик внимательно взглянул на него.

– На ее теле обнаружили игральную карту, – согласился он, – но не обычную, не того сорта, что он использует. Какую-то вычурную, из старинной колоды, принадлежавшей Хризалис.

Бреннан кивнул. Нечто такое, что не давало ему покоя со времени его вторжения во «Дворец», вдруг обрело свое место.

– А сама колода пропала.

– Это так, – сказал Мэйзик. – Откуда вы знаете?

Бреннан сурово улыбнулся.

– Мне сказали, что во «Дворце» тогда, рано утром, оказался Джэй Экройд.

– И это правда, – сказал Мэйзрик. – Это он обнаружил тело.

– И почему же он там оказался?

– У вас чертовски много вопросов, – сказал Мэйзрик. – Уж не собираетесь ли вы вмешаться в полицейское расследование?

– Я хочу, чтоб убийцу настигла кара. Вы его найдете – хорошо. Ну, а если я… – Он оборвал себя и пожал плечами.

– Смотрите, Бреннан, – направив указательный палец, произнес Мэйзрик вдруг потяжелевшим тоном, – никакого чертова самосуда.

– Делали бы вы свою работу, – ответил ему в тон Бреннан, – не было никакой сраной надобности в самосуде. И сидел бы я, как и хотел, дома и не искал бы приключений на свою жопу.

Мэйзрик уже готов был ответить, но тут появился официант и поставил перед ними тарелки. Он переводил свой взгляд с одного на другого.

– Еще чего-нибудь?

Бреннан оторвал взгляд от Мэйзрика и кивнул официанту.

– Пока все.

– Приятного аппетита, господа, – сказал официант и заторопился прочь.

– Ответите на мой вопрос, – примирительно произнес Бреннан мягким голосом, – подскажу вам другой, который сможете задать кое-кому.

Мэйзрик долго разглядывал его и наконец вздохнул.

– Ладно. Я клюнул. Сыщик сказал, что Хризалис наняла его телохранителем. Он выполнял свою чертову работу.

Бреннан задумчиво кивнул и поковырялся в морском салате.

– Ну, – потребовал Мэйзрик, – что дадите взамен?

– Спросите у Чудо-Юдо, что он… она… оно искало прошлой ночью в комнате Хризалис.

Мэйзрик хмурился над своей тарелкой, пока Бреннан разделывал краба.

– Вы не хотите мне сказать, что все-таки происходит? – наконец спросил он.

Бреннан помотал головой.

– Не сейчас. Скажу – не поверите. – Он отправил в рот кусок краба и начал его пережевывать с отсутствующим взглядом.

Мэйзрик нахмурился.

– Прекратите дурачить меня.

– Приятного аппетита, – сказал Бреннан.

Мэйзрик кивнул, поддел кусок.

– Да-да. Рыба чертовски хороша. Просто чертовски.

Они продолжили есть почти что молча. Говорить было нечего, каждый был погружен в свои мысли. Когда они закончили, Мэйзрик отказался от предложенных официантом кофе и десерта. Бреннан потребовал чая.

– Я буду на связи, – сказал Бреннан, когда Мэйзрик встал из-за стола.

– Не наделайте глупостей, – посоветовал ему Мэйзрик.

Бреннан кивнул. Официант поставил перед ним чашку с чаем и ушел. Бреннан поднес к губам чашку. Нахмурился. На блюдце лежала записка. На мятом клочке бумаги, написанная невероятно тонким детским почерком.

«Хатите знат что прячуть Кулаки Тени, – гласила она, – прехадите на Стоуни-Брук, 8800, Гленхоллоу-роуд. Будте астарожны». Бреннан быстро оглядел ресторан и тут почувствовал, что выглядит дураком. Кто-то следил за ним – или же читал его мысли. Кто-то знал обо всем, что он делает, не меньше его самого. От этого он ощущал неприятный холодок, как будто из охотника превратился в преследуемого.

Он снова просмотрел записку. Не подписана, конечно. Выглядит так, будто послана кем-то дружески расположенным, по-детски наивная с этими малоразборчивыми каракулями и ошибками. Бреннан решил, что стоит последовать содержащейся в ней подсказке, но не пренебрегать и данным в конце советом – быть очень, очень осторожным.