Текст книги "Котильон"

Глава 14

Тем временем известный франт мистер Джек Веструдер переходил от снисходительного приятия к озадаченному раздражению. То, что Китти вовлекла мистера Стандена в ложную помолвку с целью вызвать ревность истинно любимого человека, он мог понять и даже одобрить. Но зачем ей отклонять его приглашения для того лишь, чтобы побыть несколько часов в обществе лорда Долфинтона, ему казалось непостижимым. Он был уверен, что она не могла надеяться вызвать хоть искру ревности подобной тактикой. Он не ставил ее так низко и не предполагал, что она серьезно поощряет ухаживания его лордства, которого искренне презирал, но случайная встреча в Будл-клуб с Бидденденом, несомненно, посеяла в нем семена сомнения.

– Итак, Китти Чаринг метит в графини! – хохотнув, изрек Бидденден. – Ну, не скажу, чтобы меня поразил такой оборот. Уверен, ты доволен, Джек! Надо уметь так испортить дело вам всем, включая и Хью!

– Ты не спутал с виконтессой, Джордж? – любезно осведомился Джек.

– Ничуть. Она станет графиней Долфинтон еще до конца года, помяни мое слово!

– Хочешь пари?

– Проиграешь! – грубо ответил Бидденден. – Ты был уверен, что девчонка по уши в тебя влюблена, не так ли? Положим, и я считал так же. Здорово же нас надули! Думаю, это еще та штучка, и она с самого начала метила в Долфинтона.

– Тогда, любезный Джордж, не будешь ли ты так добр, чтобы объяснить мне, почему она не выбрала его, когда имела полную возможность? Я что-то сегодня туго соображаю, никак не докопаюсь до истины, – произнес мистер Веструдер все с тем же дружелюбием.

– Ты бы сразу догадался, будь тогда в Арнсайде. Девчонка была в такой ярости, что выбросила бы все состояние на ветер, и выбрала Фредди просто в пику остальным.

– Нет, только в пику мне! – признал мистер Веструдер, смеясь.

– Много ты знаешь! Если бы Долфинтон подошел к делу разумно, вместо того чтобы пороть всякую чушь вроде того, что он будет так рад, если она не примет его предложения, она выбрала бы его! Боже мой! Ты бы его слышал, Джек! Парень совсем спятил, и его следовало бы запереть в Бедлам!

– Несомненно. Могу узнать, где ты подцепил эту новость? Ведь ты только два дня в городе и, вероятно был занят!

– У тети Августы. Она кричит об этом на всех перекрестках, и имеет право! Когда я подумаю, что Долфинтон станет наследником дяди Метью, меня переворачивает. Честное слово, я предпочел бы, чтобы им стал ты!

– Очень мило с твоей стороны, – усмехнулся Джек.

– Но, увы, счастливчик другой, – жестко заметил Бидденден. – Можешь прозакладывать свою жизнь! Китти достаточно показала свой почерк. Или она с самого начала собиралась за Долфинтона и приняла предложение Фредди, потому что не соглашаться же стать женой идиота, да еще при людях, или она считала виконта не ниже графа, пока не попала в город и не поняла, как заблуждалась!

– Ну и простак же ты, Джордж! – ласково урезонил его мистер Веструдер. – Что бы Китти ни узнала в городе, все же это не то, что нищее графство лучше титула, который унаследует Фредди.

– Истинная правда. К тому же графство-то ирландское. Я бы сам на него не польстился. Но граф есть граф, и десять против одного, что тетка забила девчонке голову всякой дрянью о высоком положении, которое, якобы, она займет, выйдя за нашего дурня. – Он поджал губы и с минуту сидел молча, поигрывая лорнетом. – Думаю, что Китти не такая простушка, за которую мы ее принимали, – произнес он наконец. – Возможно, она поняла, что брак с Долфинтоном будет иметь некоторые преимущества. Покладистый муж, милейший мой Джек, на земле не валяется!

– Тебе виднее, любезный Джордж, тебе виднее!

Лорд Бидденден покраснел и полупривстал со своего места.

– Клянусь честью! – кипятился он, брызгая слюной. – Что-то ты сразу стал разборчив! Что же ты упустил возможность стать исключением среди покладистых мужей?

– Ты ошибаешься, Джордж. Никто более меня не ценит этих господ. Мое возмущение вызвано другой причиной. Какой бильярдный шар у тебя в кармане, милый кузен! Китти и в голову не приходило ничего подобного. Ты совсем замариновался в деревне!

Он оставил онемевшего Биддендена куриться гневом в гостиной, но дежурная улыбка скрывала, на сей раз, семена сомнения. Мысль, что Китти ищет брака с покладистым супругом, он отметал с презрением, но от предположения, что она может поддаться фимиаму высокого титула, становилось не по себе. Встретив ее в Собрании вечером следующего дня, он пригласил ее на буланжер, но предпочел сидя проболтать весь танец. Непроизвольный смешок, которым она встретила его поздравление с новой победой, убедил его в необоснованности подобного предположения. Он любознательно осведомился:

– Хотел бы я знать, моя прелесть, что за двойную игру ты ведешь?

Она обратила к нему непонимающий взгляд.

– Итак, – сказал он, отвечая ей вызовом и насмешкой в глазах, – достойного же претендента ты приобрела, дорогая! Мне говорят, ты вечно в его обществе. Куда только Фредди смотрит!

Она пригубила лимонад и спокойно ответила:

– Фредди знает все игры, в которые я играю.

– Вот как? Бедный Фредди! Я ему так сочувствую! – Он отнял ее веер. – Хорошенький. Он подарил? По крайней мере, не я.

– Тот, который ты подарил, не подходит к этому платью, но я его тоже часто ношу, – доброжелательно заметила Китти.

– Весьма польщен, – поклонился Джек. Разговаривал он спокойно, но в глазах его мелькал гнев. Девочка, которая всю жизнь поклонялась ему, выучилась слишком многому в городе и нуждалась в уроке. Если она вообразила, что подобной тактикой повергнет его к своим ногам, ей полезно убедиться в своей ошибке. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что, пожалуй, и в самом деле стоило переломить себя и явиться в Арнсайд для официальной помолвки с наследницей. Он достаточно изучил привычки мистера Пениквика и не сомневался, что немедленного венчания не последовало бы. Старику просто приятно, думал он, видеть Китти рядом с собой уже пристроенной, и тогда можно ждать сколько угодно, пока ему, Джеку, не понадобятся ее услуги. Себе же он вынужден был признаться, что находчивый план Китти вызвал его удивление. Сначала ее действия только забавляли его, но чем искушеннее она становилась, тем больше он настораживался. К тому же явилась она в Лондон совсем не ко времени. Имея в виду иную жертву, мистер Веструдер поначалу только тяготился ее присутствием, но после того, как она свела знакомство с прелестной мисс Броти, почти стал видеть в ней некое препятствие, мешающее осуществлению его планов, поскольку подобная дружба могла привести только к нежелательным осложнениям, хотя у Китти не было права судить его поведение или нрав, к тому же он вовсе не собирался оставлять ее в счастливом неведении, что она – единственная женщина в его жизни. Но момент его сближения с Оливией еще не пришел.

Человек иронического склада, он легко и цинично смотрел на жизнь, однако, обнаружив Оливию на Беркли-сквер, испытал настоящий гнев. В ярости он обвинил во всех грехах Китти, припомнив все случаи, когда она казалась ему надоедливой маленькой девочкой. Он почти поверил, что она подстроила все в пику ему. Это означало еще и то, что Фредди посвятил ее в истинное положение вещей. Хотя в припадке раздражения Джек и назвал его предателем, но в глубине души сознавал свою несправедливость. Он мог подшучивать над Фредди, но, в сущности, был привязан к нему и знал, что тот не способен на низкий поступок.

Встреча двух леди действительно произошла совершенно случайно, и по несчастливому стечению обстоятельств, он сам явился причиной некоторых последствий знакомства. Не кто иной, как он, представил Китти блестящего кузена-француза, и ничего не могло быть естественнее, как он сам признавал, желания Китти познакомить его со своей новой подругой.

Явившись в Ганс-Креснт с твердым намерением прокатиться с Оливией в Ричмонд в собственном каррикле, он обнаружил шевалье, принятого запросто и совершенно успевшего обворожить миссис Броти и ее дочь.

Последнее обстоятельство легко объяснялось: все в шевалье выдавало человека благородного происхождения и воспитания. Непринужденные манеры и красота привлекали Оливию, привычки зажиточности, упоминание о замке в Аверне и дяде-маркизе, несомненно, расположили в его пользу миссис Броти. Молодой француз, путешествующий ради развлечения, родственник девушки, помолвленной со старшим сыном лорда Легервуда, был, несомненно, подходящей партией, и если его состояние не имело шансов соперничать с богатством сэра Генри Госфорда, то все же давало гарантии достаточные, чтобы поладить с матерью Оливии. Однако и мистера Веструдера, высокого и самоуверенного, миссис Броти приняла вполне приветливо. Ей льстило его внимание к дочери, и она немного побаивалась его. Если у нее оставались сомнения относительно положения шевалье, то мистер Веструдер с этой точки зрения не вызывал никаких подозрений. Признанный всеми светский лев, он принадлежал к тому избранному обществу, которое высокомерно отвергло ее, его так носили на руках, что добиться его расположения почла бы за честь любая леди. Только истинная природа его намерений и конкретные размеры состояния волновали ее. Мистер Веструдер не делал попыток просветить ее ни по одному из пунктов. Он имел собственные соображения по поводу того, как именно удалось предприимчивой даме женить на себе покойного Оливера Броти, и полагал, что последнее обстоятельство являлось для маменьки Оливии куда более важным. Он не сомневался, что она продаст любую из своих дочерей, ни секунды не колеблясь, окажись только цена достаточно высокой. В сущности, она предпочла бы для Оливии брак с престарелым сэром Генри, но если дочь проявила бы непокорность, она, полагал мистер Веструдер, не отказалась бы от других, менее лестных предложений. Он был не единственный, кто закидывал удочки у прекрасной Оливии, но, пока не обнаружил шевалье, уютно расположившегося в гостиной Ганс-Креснт, не опасался соперничества.

Застыв на пороге и улыбаясь Оливии, он, приподняв бровь в сторону шевалье, одаривал всех взглядом, который одновременно бесил и страшил миссис Броти.

– Мэм, – Джек отвесил поклон миссис Броти, – ваш самый покорный! Мисс Броти, ваш раб! Шевалье!

Но когда Оливия протянула ему руку, он задержал ее и произнес, улыбаясь глазами:

– «Сверкающая, исключительная, бесподобная красавица», могу я просить вас совершить прогулку в моем каррикле?

Будь рядом мисс Чаринг, она, несомненно, тут же назвала бы источник пародии, но гораздо менее начитанная Оливия прелестно смутилась и произнесла:

– Пожалуйста!.. Как неразумно… Очень любезно с вашей стороны, но я не могу согласиться: мы ждем друзей.

– Увы! – легкомысленно отозвался он. – Удача от меня отвернулась. Мне уйти сразу или я могу еще побыть с вами?

Миссис Броти, шумно протестуя, потребовала, чтобы он остался подкрепиться. Он отказался, но пробыл еще с четверть часа, лениво перебрасываясь фразами с шевалье. Отвешивая поклон, спросил:

– Подвезти вас, д'Эврон? Вы ведь не завели еще кареты.

– Как правило, я нанимаю коляску, но сейчас приехал на том, что, как мне сообщили, называется наемный экипаж.

– В таком случае вы должны позволить подвезти себя на Дьюк-стрит. Прощай, жестокая красавица! Надеюсь, мне больше повезет в следующий, раз!

Шевалье, понимая, что мистер Веструдер не собирается оставлять за ним поле боя, непринужденно склонился над ручками дам и последовал за своим благодетелем. Комплимент в адрес хозяина упряжки не достиг цели.

– Да, знатная пара, – равнодушно отозвался мистер Веструдер. – Как поживаете, д'Эврон? – продолжал он. – Вам удается развлечься в Лондоне?

– Да, меня просто рвут на части. Я встретил столько доброты и радушия, что чувствую себя совсем как дома.

– Ваш шарм и любезность открывают перед вами все двери! Меня все спрашивают, кто этот обворожительный француз и где я с ним познакомился.

– Одна из ваших шуток, на которые, я слышал, вы мастер?

– Ничуть, уверен, имя вашим друзьям в Англии – легион. Постойте, кто же интересовался вами совсем недавно? Не стали ли вы жертвой инфлюэнцы… Ну конечно! Леди Мария Ялдинг! Победить это сердце уже что-то значит!

– Я не переоцениваю своих возможностей, – отозвался шевалье. – Но вы напомнили мне о моих обязательствах, сэр: леди Мария была добрее всех ко мне, забывать ее мне не следовало.

– Именно, – кивнул мистер Веструдер, – соблазны подстерегают нас на каждом шагу, неразумно не противостоять им.

– Кажется, я понял, – через минуту проговорил шевалье убитым тоном.

– Я не сомневался в вас. Вы, французы, ловите все с лета! Простите мою навязчивость: я чувствую некоторую ответственность за вас и не хочу, чтобы вы попались в одну из ловушек, которые так щедро расставляет наше общество. Вам, иностранцу, порой трудно распознать их, правда?

– Не имеете ли вы в виду, что мы сейчас оставили одну из таких волчьих ям? – спросил шевалье, беря быка за рога.

– Ну да, – произнес мистер Веструдер, натягивая поводья. – Девица прелестна, конечно, но матушка – сущая гарпия, и ни пенни приданого.

– Я знаю.

– Да, миссис Броти следовало стать аббатисой… о, простите, посредницей, шевалье! Прекрасная Оливия будет продана тому, кто больше заплатит.

– Сэру Генри Госфорду? Содрогаешься при мысли о нем.

По свободной улице мистер Веструдер пустил свою пару шагом, что вовсе не соответствовало его характеру.

– Госфорду, если согласится Оливия, – признал он. – Для миссис Броти главное, что он богат и достаточно одурачен, чтобы предложить брак, не столь уж завидный, но все же желательный.

– Вы пугаете меня! – воскликнул шевалье. – Не может быть, чтобы мать позволила этой невинной красоте пойти на содержание!

– Держу пари, д'Эврон, – рассмеялся мистер Веструдер, – что, пока не окрутила покойного Броти, она сама представляла лакомый кусочек, знаете ли, из Ковент-Гарденской театральной аристократии. Смею предположить, что образ жизни, который так пугает вас, не кажется ей столь отталкивающим. По крайней мере, дочь ее окончит свои дни в относительном достатке. Мы не бросаем наших возлюбленных нагими на морозе!

– Сэр! – воскликнул шевалье, пытаясь совладать со своим волнением. – Вы настолько откровенны, что это дает мне право, в свою очередь, спросить: у вас есть виды на мадемуазель?

– Разумеется, не как на мою жену! – довольно заносчиво ответил мистер Веструдер.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это предотвратить!

Лицо его собеседника скривилось в улыбке.

– Но ведь так мало в ваших силах, не так ли? Послушайтесь моего дружеского совета: забудьте Оливию и продолжайте осаду леди Марии. Я от души желаю вам взять эту цитадель и не собираюсь чинить ни малейших препятствий. Но не стоит пересекать мне дорогу. Не верю, что вы приехали в Лондон, чтобы жениться на бесприданнице. Возможно, вам не понравится, но миссис Броти наверняка наведет о вас справки. А если даже и нет, то всегда найдется недоброжелатель, который посеет сомнения – только сомнения – в ее сердце.

Француз выпрямился и помолчал, прежде чем ответить.

– Вы, несомненно, желаете меня оскорбить!

– Нисколько, – ласково продолжал Джек. – Глубокое заблуждение.

– Я прихожу к выводу, что вы – мой враг.

– Снова ошибка. Я, как бы объяснить, грязная душа, и мне доставляют удовольствие ваши успехи у Ялдинг. Конечно, и там будут трудности, она упряма и дубинноголова, но вы находчивы, и я уверен, что вырвете ее из зубов семейства, что очень многих позабавит. Вы не знакомы с отцом леди Марии? Вам повезло: пренеприятнейший тип!.. А вот и Дьюк-стрит, au revoir, дорогой сэр!

Двумя днями позже он полюбовался результатами своей стратегии, когда вывозил Китти кататься в парк в один из оживленнейших часов дня. Сезон охоты подошел к концу, и многие знаменитости вернулись в город. Кто-то из них шел, правил или ехал верхом, причем Китти очень позабавили краткие характеристики их образа жизни и слабостей, которые щедро раздавал мистер Веструдер. Они уже подъезжали к Манежу, когда поток карет заставил их остановиться, и рядом они увидели экипаж леди Марии Ялдинг, облаченной в пурпур, победоносно восседавшей рядом с шевалье. Поймав взгляд мистера Веструдера, шевалье снял шляпу и тотчас обратился к Китти:

– О, счастливая встреча, милая кузина! Леди Мария, вы знакомы с мисс Чаринг?

Пронизывающий взгляд остановился на Китти.

– О да, – произнесла леди Мария, – мы встречались… Вы остановились у леди Букхэвен, не так ли? Приятная погода сегодня. Англесеи снова в городе, Веструдер! Я только что его встретила с дочерьми. Милый Камилл, что нас так долго задерживает?.. Какой-то идиот пытается гарцевать на необъезженной лошади, наверное. А, вот тронулись! До свидания, мисс – не запомнила вашего имени!

Когда мистер Веструдер тронул свою пару, Китти заметила с неодобрением:

– Что за манеры!

– Не обращай внимания: это фамильная черта, все Аннервики известны своей грубостью. Они убеждены, что настолько выше всего человечества, что не стоит тратить время на вежливость.

– Странно, что Камилл проводит так много времени в ее обществе, – нахмурилась Китти. – Он сопровождал ее в театре. Я там была с Фредди и Легервудами и видела его. Не может быть, чтобы она ему нравилась! Но между ними, должно быть, дружба, если она называет его «милым Камиллом»!

– Спешу пояснить, что леди Мария – очень богатая женщина.

– То же и Фредди говорит, но разве Камилл охотник за невестами?

Это его позабавило:

– Какая высокая оценка!

– Странно, Джек! Не правда ли?

– Ничуть. Вспомни о предложениях, которые посыпались на тебя, когда ты стала наследницей.

Она зарделась:

– Конечно, они казались мне тоже нелепыми.

– Боже мой! И даже предложение Фредди?

Она не знала, что ответить, и через минуту произнесла, запинаясь:

– Он не делал предложения из-за денег.

– Или не делал совсем?

Она вздернула подбородок:

– Делал. Ты можешь спросить Джорджа и Хью, если не веришь мне! И потом… что за чушь! Как я могла быть помолвленной, если он не делал мне предложения?

– Ну, ты могла сама предложить ему, – глубокомысленно заметил мистер Веструдер.

Она вся залилась краской и ответила с трудом:

– Ах, Боже мой, какие глупости!

– Я очень хотел бы, чтобы ты перестала делать глупости, несносная девчонка! Фредди! Ты еще скажи, что решила выйти замуж за Долфинтона!

Глаза ее сверкнули.

– Как ты можешь так говорить? Сравнить Фредди с беднягой Долфом! Это нечестно, и я не собираюсь терпеть твоих выходок!

Он приподнял брови:

– Какой, однако, жар! Он делает тебе честь, но совершенно излишен. Я вовсе не собирался сравнивать: просто оба жениха второго пошиба. Я прощен?

– Какое это имеет значение? – холодно ответила она. – А, вот мисс Броти со своими кузинами! Пожалуйста, остановись на минуту!

– У меня нет ни малейшего желания толковать с мисс Броти или с ее несносными кузинами, и советую тебе, любовь моя, быть поразборчивей в знакомствах! Такие связи не к твоей чести, поверь мне!

– Терпеть не могу твою надутую спесь! Все чванство и самодовольство!

Он с прищуром взглянул на нее:

– Ты не чересчур скора на руку, детка? Нет, Фредди – не тот человек, который сможет держать тебя в узде! Впрочем, не будем ссориться. Я хотел поговорить с тобой. Ты давно получала известия из Арнсайда?

Она обернулась в недоумении:

– Недавно. Фиш пишет мне каждую неделю!

– Тебе не кажется, что там что-то случилось?

– Ни в малейшей мере. Ясно, что Фиш вначале проклинала судьбу, но потом отыскала какой-то старый рецепт против подагры, и дело пошло на лад. Почему ты решил, что там не все в порядке?

– Просто дядя перестал писать. Вероятно, я в опале. – Он помолчал. – За неподчинение его глупейшим капризам.

– Да, он предъявил странные требования. По-своему, я рада, что ты не приехал. Впрочем, я знала заранее.

– Никогда не подозревал, Китти, что ты захочешь выйти за меня по дядиному приказу.

– Разумеется, нет!

– Как Долфинтон или Хью и не как Фредди, – продолжал он. – У меня есть свои представления, и одно из них: не давать себя заставить или подкупить в вопросах брака. Дяде следовало бы лучше меня знать, и тебе тоже, милая Китти.

– Я достаточно хорошо тебя знала и не ждала вовсе!

– Ты совсем меня не знала, дитя мое, иначе ты не гуляла бы сейчас в Лондоне! – мягко ответил он.

К счастью для Китти, которая потеряла дар речи, впереди мелькнул экипаж леди Легервуд, и Джек вынужден был по ее просьбе остановиться. Когда каррикл вновь тронулся, неловкая минута канула в Лету, и Китти вполне естественно затронула другую тему. Мистер Веструдер поддержал ее, но, выезжая из парка, вернулся к двоюродному деду.

– По-моему, тебе скоро возвращаться в Арнсайд?

– Мне? Нет! – покачала головой Китти. Он окинул ее взглядом, слегка нахмурившись:

– Ты сама уверяла меня, что в Лондоне всего на месяц!

– Да, но Мег так добра, что пригласила меня остаться подольше. Леди Легервуд намеревается везти маленького Эдмунда к морю, и Мег уверяет, что Маргит в это время года так скучен, что у нее всегда разливается желчь. Словом, я остаюсь, чтобы составить ей компанию, и, разумеется, мне здорово повезло.

– И дядюшка дал согласие?

– Да, думаю, я должна благодарить мою милую Фиш за это! Только вообрази, Джек! Она уже убедила его прислать мне чек на двадцать пять фунтов! В жизни не испытывала такой благодарности к нему. Хотя Фредди и просит позволить ему стать моим банкиром, это не годится!

– Ты меня поражаешь, я полагал, что он тебя субсидирует все это время!

– Да нет же! – вскричала она. – Как ты можешь думать такое? Дядя Метью выделил круглую сумму на мою помолвку!

– И в самом деле круглую, если эти деньги пошли на все твои безделушки, дорогая! – сухо констатировал он. Заметив озадаченное выражение в ее глазах, он расхохотался. – Чушь, не обращай внимания! Но я хотел бы видеть тебя в Арнсайде. Неразумно оставлять дядю в таком положении.

Показался дом леди Букхэвен, и Китти, прежде чем выпорхнуть из каррикла, помедлила:

– Что за нелепость! И над чем здесь смеяться! Фредди действительно оплатил все мои счета, но из денег дяди Метью!

– Ах, вот как? – серьезно заявил мистер Веструдер. – Я начинаю думать, что недооценил Фредди.