Текст книги "Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)"

Глава четырнадцатая

В половине одиннадцатого инспектор Хардинг вывел свою машину из гаража «Короны» и направился в полицейский участок, чтобы взять с собой Незерсола. Когда он выехал из гостиничного двора, непрерывно сигналя, девушка в строгом льняном костюме и блузке с галстуком торопливо шагнула на тротуар. Инспектор узнал мисс Фосетт и нажал на тормоза.

– Привет! – сказала Дайна. – Так это вы!

– Привет! – ответил Хардинг. – Скрываетесь от допроса с пристрастием или просто ходите по магазинам?

– Хожу по магазинам. И уже так измучилась, что предпочла бы, пожалуй, чтобы вы меня еще разок допросили.

– Весьма любезно с вашей стороны! – ответил инспектор с огоньком в глазах. – Рад, что вы не скрываете своей симпатии ко мне.

– Не смогла бы при всем желании. У моей машины заглох мотор, – помрачнела Дайна. – Барахлила всю дорогу – этот драндулет Артур держал для Фэй – и в конце концов вышла из строя посреди Хай-стрит. Я как дура остановила двигатель, заходя в магазин, и, конечно, вновь он не завелся. Теперь эта развалина ждет, когда работники гаража заберут ее и… по мне, пусть хоть спалят. Послушайте, мне пора: нужно успеть на автобус до станции.

– Я подвезу вас, если пообещаете не упорхнуть от меня поездом.

– Большое спасибо, – сказала Дайна. – С вашей стороны очень великодушно. Клянусь, побега устраивать не стану. Мне нужно только застать Пикока с лимузином, на нем я и вернусь домой. Он поехал встречать мистера Тремлоу к поезду, приходящему в десять пятьдесят.

Хардинг подался влево и распахнул дверцу для Дайны.

– Если едете на станцию только ради этого, стоит ли беспокоиться? Может, позволите мне отвезти вас в Грейндж?

– А вы не против? – с сомнением спросила Дайна.

– Нет, – ответил инспектор. – Наоборот.

– Что ж, хорошо бы, только предупреждаю, мне надо забрать несколько коробок. Боюсь отнимать у вас время.

– А где эти коробки? – спросил Хардинг, трогая машину с места.

– Дожидаются меня в магазине одежды на Хай-стрит. Фэй считает, что должна носить траур, а поскольку у нее лишь одно черное дневное платье, мне пришлось взять несколько на выбор. По-моему, все это чепуха, только она помешана на условностях.

– Ладно, поедем заберем их, и они разделят заднее сиденье с сержантом Незерсолом. В крайнем случае эвакуируем сержанта в багажник, но нам надо забрать и его, хоть убей. Покажете мне дорогу к магазину?

– Поезжайте в южном направлении по Хай-стрит. Я скажу, где остановиться. – Мисс Фосетт поудобнее устроилась рядом с инспектором и непринужденно сказала: – Можно спросить вас кое о чем?

– Разумеется. Спрашивайте.

– Вы носите значок под лацканом пиджака и показываете всем, кому нужно?

– Нет, конечно. Я же не сыщик из голливудского кино! – ответил Хардинг.

– А, значит, их носят только американские сыщики? Я не знала, но в фильмах у них у всех есть спрятанные значки, и мне было интересно, так ли это на самом деле. Ну вот и магазин.

Десять минут спустя у здания полицейского участка Хардинг старательно избегал обращенных на него глаз Незерсола. Поглядев на него с обидой и неодобрением, сержант с отвращением уселся на заднее сиденье, расчистив себе место среди коробок с платьями. Инспектор определенно проявлял неоправданно большой интерес к мисс Фосетт. От сыщика из Скотленд-Ярда Незерсол не ожидал такого, и хотя против этой юной леди он ничего не имел, поведение инспектора казалось ему предосудительным.

Инспектору Хардингу подобные соображения, похоже, не приходили в голову, и сержант, осторожно укладывая на колени одну из коробок, с огорчением услышал, как он уверяет мисс Фосетт, что ничего страшного, если мистер Тремлоу приедет в Грейндж раньше его.

Хардинг тронул машину, и сержант больше ничего не слышал. Однако видел очаровательный профиль мисс Фосетт всякий раз, когда она поворачивала голову, обращаясь к инспектору, иногда мельком и лицо Хардинга, когда тот поглядывал на свою оживленную спутницу. Незерсолу казалось, что беседа доставляет им удовольствие.

Он был совершенно прав. Мисс Фосетт, никогда не страдавшая застенчивостью, говорила с инспектором о себе.

– Если б не прискорбность всего этого дела, – доверительно заметила она, – думаю, мне было бы приятно видеть за работой настоящего сыщика. Это очень интересно, а я до вчерашнего дня за всю жизнь видела только одного. Его прислали из полицейского участка, когда из нашей квартиры похитили брошь матери и несколько позолоченных блюд. Сущее животное. Я имею в виду сыщика. Честно говоря, до вашего приезда у меня было к вам враждебное отношение.

– К счастью, вы ничем не проявили его, – сказал Хардинг. – Я нашел вас весьма милой и очень покладистой.

– Разумеется, едва увидев вас, я поняла, что вы отнюдь не противны, – простодушно ответила Дайна. – И, собственно говоря, если б мне не сказали, ни за что не приняла бы вас за сыщика.

– Я ведь не всегда был полицейским, – вздохнул Хардинг.

– Мне так и показалось. Если это не бестактный вопрос, почему вы теперь служите в Ярде?

– Отчасти из-за войны, отчасти потому, что давно интересуюсь криминологией.

– Ужасно! – заметила мисс Фосетт. – Кем же вы собирались стать?

– Адвокатом. Я учился в Оксфорде, когда началась война.

– А после войны учиться не смогли?

– Было трудно. Отец умер в год окончания войны, денег не хватало. Пришлось самому зарабатывать на жизнь.

– Скверное дело, – искренне посочувствовала мисс Фосетт.

– Ничего! – весело ответил Хардинг. – Я не жалуюсь.

– Что ж, видимо, эта работа по-своему интересна, и вы со временем станете главой Скотленд-Ярда или чем-то вроде.

– Трудно представить что-то более невероятное. Да и все равно я подумываю уйти в отставку, разводить кур или свиней.

– Птицефермы приносят доход лишь в том случае, если вести дело с размахом, – поделилась своими обширными знаниями мисс Фосетт. – Несколько моих знакомых брались за птицеводство и разорились.

– Значит, придется заняться свиньями, – философски заметил Хардинг.

– Ужасно много навоза, – не одобрила Дайна.

– Тогда с размахом разводить кур.

Она покачала головой.

– Придется вложить в это дело массу денег.

– Ничего. Мне совершенно неожиданно досталось солидное наследство.

– Я не стала бы тратить его на птицеферму, – уперлась Дайна.

Продолжая обсуждать, как распорядиться полученным наследством Хардинга, они подъехали к усадьбе. Выходя из машины, Дайна вдруг подумала, что чувствует себя с инспектором будто с давним знакомым.

– Теперь, видимо, вы намерены приступить к впечатляющей процедуре вскрытия сейфа, – заметила она. – Не знаю, известна ли мистеру Тремлоу комбинация цифр, но если нет, ее знают почти все в доме.

Хардинг быстро взглянул на мисс Фосетт:

– Правда?

– Конечно, что тут такого? – Пожала плечами Дайна. – Я сама видела, как Артур открывал сейф.

– Вот оно что, – пробормотал Хардинг и вошел следом за ней в дом.

Мистер Тремлоу уже приехал и разговаривал негромким, сочувственным голосом с Фэй, очевидно, вышедшей из гостиной встретить его. Дайна сразу же представила ему мистера Хардинга.

– Я только что говорил леди Биллингтон-Смит, как огорчен тем, что в понедельник меня не было в городе, – хорошо поставленным голосом сказал адвокат. – Надеюсь, инспектор, моя вынужденная задержка не осложнила вам работу?

– Ничего страшного, – успокоил его Хардинг. И слегка кивнул Джеффри, выходящему из бильярдной.

– О… э… доброе утро! – промямлил молодой человек. – Здравствуйте, мистер Тремлоу! Инспектору нужно, чтобы вы открыли отцовский сейф. Наверное, и нам с Фэй надо присутствовать при этом?

– Несомненно, – подтвердил адвокат. – К тому же я привез завещание вашего отца и намерен огласить его. Должен сказать вам, леди Биллингтон-Смит, что я счел нужным уведомить капитана Биллингтон-Смита о случившемся, на тот случай если вы упустили это из виду во вполне понятной суматохе. Как вы, конечно же, понимаете, капитан Биллингтон-Смит является одним из основных наследников. Я жду, что он приедет к оглашению завещания.

– О Господи! – воскликнул Джеффри. – Значит, Френсис опять будет здесь?

– Разумеется, – холодно ответил мистер Тремлоу. – Как и положено. Теперь, если вы готовы, леди Биллингтон-Смит… инспектору наверняка не терпится вскрыть сейф незамедлительно.

– Да, конечно, – ответила Фэй, нервозно глянув на Хардинга и беря Дайну под руку. – Пойдем, Джеффри.

В кабинете находился дежурный констебль. Хардинг отпустил его и закрыл дверь. Фэй крепко держалась за руку Дайны. Она слегка дрожала, взгляд ее был устремлен на пустое кресло у письменного стола. Дайна ободряюще сжала ей запястье и шепотом попросила крепиться.

– Вам известна комбинация цифр, мистер Тремлоу? – спросил Джеффри. – Если нет, я открою сейф сам.

– Спасибо, генерал сообщил ее мне некоторое время назад. – Тремлоу надел очки в роговой оправе, достал из записной книжки клочок бумаги и направился к сейфу.

Его остановил голос Хардинга.

– Минутку, пожалуйста. Леди Биллингтон-Смит, не могли бы вы, пока мистер Тремлоу не открыл сейф, сказать, что мы можем там обнаружить?

Фэй с усилием отвела взгляд от вращающегося кресла.

– Простите, – произнесла она дрожащим голосом, – что вы сказали?

Хардинг повторил вопрос. Подняв руку, она отбросила волосы со лба.

– Я… я не знаю. Мой… муж никогда не показывал мне, что там. Думаю, внутри лежат какие-нибудь документы, но не уверена.

– Как полагаете, могут там находиться деньги?

– Да, и немалые, – ответила мисс Фосетт, видя, что от сестры толку не добьешься. – В понедельник за завтраком Артур сказал нам, что поедет в банк.

– Да-да, конечно! – спохватилась Фэй. – Это же было первое июля, так ведь? Простите мою несообразительность, я, кажется, совершенно потеряла мыслительные способности… Мой муж неизменно платил работникам и по всем другим счетам первого числа каждого месяца. Кроме того, там должны быть деньги на текущие расходы.

– Сколько примерно, леди?

Она нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями.

– Точно не знаю. Около двухсот пятидесяти фунтов. Обычно он брал столько, иногда чуть побольше, иногда чуть поменьше.

– Спасибо. Открывайте, пожалуйста, мистер Тремлоу.

Адвокат нагнулся к замку сейфа; через несколько секунд тяжелая дверца распахнулась, открыв взгляду стопку документов, перевязанную розовой лентой, другие бумаги, а на самом верху сверток новеньких банкнот и несколько мешочков с монетами. Мистер Тремлоу достал деньги и взглянул на инспектора.

– Насколько я понимаю, вам хотелось бы, чтобы я сосчитал их, перед тем как обследовать все прочее? – спросил он.

– Да, сосчитайте, пожалуйста, – ответил Хардинг.

– Хорошо. – Мистер Тремлоу подошел к столу и сел во вращающееся кресло.

Фэй слегка вздрогнула. Джеффри вполголоса сказал Дайне:

– В этой комнате чувствуешь себя ужасно. Хоть бы он не копался так; поскорей бы отсюда выбраться.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мистер Тремлоу поднял взгляд.

– Здесь сто десять фунтов банкнотами различного достоинства и десять фунтов серебряной монетой, – объявил он и вновь аккуратно перехватил резинкой бумажные деньги.

Хардинг взглянул на помрачневшую Фэй.

– Сто двадцать фунтов? Вы уверены, мистер Тремлоу?

– Абсолютно, – кивнул адвокат.

– Там должно быть больше, – недоумевала Фэй. – То есть этих денег крайне мало! Сто двадцать фунтов никак не покроют месячных расходов!

– Ваш муж не оплачивал счета чеками? – спросил Хардинг.

– Местные нет. Говорил, это стоит двух лишних пенсов. Уж и не знаю, что могла значить для него эта мелочь.

Джеффри, слегка заикаясь, спросил:

– Инспектор, в-вы считаете, что к-кто-то забирался в сейф?

– Понятия не имею, – ответил Хардинг. – Но, съездив в банк, выясню, какую сумму ваш отец получил в понедельник.

– Если кто-то залез в сейф, почему он не забрал все? – рассудительно спросила Дайна. – Видимо, Артур перед возвращением оплатил счета в Рэлтоне.

– Это легко выяснить, – сказал Хардинг и взглянул на часы. – Я сейчас поеду в банк, леди Биллингтон-Смит, если вы назовете его и если вы, мистер Тремлоу, позволите записать номера банкнот.

Через пять минут его машина проехала мимо окна. Фэй, невидяще глядевшая на сейф, подняла взгляд и еле слышно сказала:

– Дайна, ты понимаешь, если деньги украдены, то я была права и Артура убил кто-то посторонний!

– Увидим, – ответила та. – А пока пошли посидим где-нибудь в другом месте.

Мистер Тремлоу поднялся:

– С вашего разрешения, леди Биллингтон-Смит, я оставлю эти банкноты у себя. – Он взглянул поверх очков на Незерсола: – Если хотите, сержант, оставайтесь со мной. Пока мы дожидаемся инспектора, я просмотрю бумаги в сейфе.

Все остальные вышли в холл.

Мисс де Сильва, разумеется, еще не спускалась к завтраку, но Гест и Холлидеи сидели на веранде. Камилла, судя по всему, никогда не находившая времени для чтения, теперь обрела вынужденный досуг для утоления страсти к литературе, о которой всегда говорила, и в подтверждение своей искренности лениво листала страницы романа, взятого наугад с полки. Стивен, которого она безуспешно пыталась втянуть в разговор, держал в руках газету «Таймс» как заслонку, а Бэзил с трубкой в зубах сидел в глубоком кресле, угрюмо глядя в пустоту.

Обрадовавшись появлению новых, возможно, более разговорчивых собеседников, Камилла тут же закрыла книгу.

– Ну как, открыли сейф? Все в порядке?

– Трудно сказать, сначала надо выяснить, сколько денег привез мой муж в понедельник, – ответила Фэй, явно считающая, что Камиллу незачем посвящать во все подробности. – Джеффри, мистер Тремлоу не говорил, когда ждать Френсиса? Может, предупредить Финча, что, возможно, он приедет к ленчу?

– О, капитан Биллингтон-Смит возвращается? – заметно повеселела Камилла. – Он поднимет нам настроение!

– Кому? – недовольно буркнул Джеффри.

– Ну всем! Появление свежего человека внесет какой-то просвет, тебе не кажется?

– Не кажется, – ответил Джеффри.

Камилла разразилась каким-то металлическим смехом.

– Могу лишь сказать, что кое-кому из нас, кажется, нужно поднять настроение – имен называть не стану!

– Да помолчи ты, Камилла, – устало вздохнул Бэзил.

Гест тем временем отвел Фэй в сторону и о чем-то негромко заговорил. Камилла с ехидством продолжила:

– А кое-кому, может, и не нужно. Как знать!

– Мне нет, – заявила Дайна. – По-моему, положение у нас довольно забавное.

– Ну, знаете ли! – воскликнула Камилла, поддавшись на этот отвлекающий маневр. – Как только у вас язык поворачивается! Забавно, хотя сэр Артур убит и кто-то из нас убийца!

Холлидей встал, пронзительно царапнув ножками кресла по полу.

– Ради Бога, замолчи! – грубо прикрикнул он. – Нечего капать нам на мозги! И без того тошно. О Господи, что за наказание, будто нам больше нечем заняться, кроме как сиднем сидеть здесь и коситься друг на друга.

– В том-то и беда, – угрюмо буркнул Джеффри. – Чем заняться? Лично я готов поддержать любое предложение, но в теннис играть определенно нельзя – по крайней мере Фэй считает, что выглядеть это будет неприлично, и она, по-моему, права. Относительно бильярда не знаю, по-моему, это другое дело – я хочу сказать, игра спокойная, притом в помещении. Играть в снукер, пожалуй, не стоит, но пирамидка наверняка никого не оскорбит.

– Покорнейше благодарю, – скривилась Камилла. – А мне отведешь роль маркера? Вот будет славно!

– Что, если вам перекинуться в бридж? – предложила Дайна. – Здесь же, на веранде. Стивен будет четвертым.

– Думаете, можно? – засомневалась Камилла. – От безделья я места себе не нахожу, но все-таки неловко выказывать неуважение к памяти бедного генерала.

– Насчет карт не знаю, – нерешительно наморщил лоб Джеффри. – Конечно, играть на деньги не станем – разве по сущей мелочи. Холлидей, что скажете?

– Почему бы нет? Это же не покер. Леди Биллингтон-Смит, у вас нет возражений против партии в бридж?

– Бридж? – рассеянно повторила Фэй. – Думаете, можно? Лично я не против, только… Джеффри, как смотришь ты?

– По-моему, ничего страшного, если будем играть по маленькой, – заявил тот. – Стивен, будешь четвертым?

– Да, конечно, – без всяких колебаний отозвался Гест.

– Вот и нашли себе занятие, – с облегчением вздохнула Дайна, ведя сестру в дом. – Пошли, голубушка, примеришь платья, которые я привезла.

Двадцать минут спустя Френсис Биллингтон-Смит прошел через гостиную, встал у двери и окинул игроков циничным взглядом.

– До чего трогательное зрелище! – протянул он. – Убитые горем близкие! И малыш Джеффри тоже здесь – решил слегка развеяться, насколько я понимаю.

Камилла вздрогнула и оглянулась через плечо.

– Ой, капитан Биллингтон-Смит, как вы меня напугали!

– Явился, значит, – сказал Джеффри. – Надеюсь, я могу поиграть в бридж, не спрашивая твоего разрешения? Камилла, снимите, пожалуйста.

Однако внимание Камиллы уже целиком переключилось на Френсиса, она с азартом, но довольно путано и фрагментарно излагала ему историю случившегося и в деталях описывала собственную реакцию на смерть сэра Артура.

Френсис вежливо перебил ее:

– Очень интересно! Но поскольку я пока не знаю, когда убит мой дядя, где и кем, эти подробности мне ничего не говорят. Может, кто-нибудь – только не Джеффри – просветит меня?

– Твоего дядю закололи у него в кабинете в понедельник между двенадцатью и часом, – уважил его просьбу Гест. – Кто – мы не знаем.

– Закололи? – повторил Френсис.

– Да, китайским кинжалом, который служил ножом для бумаг, – деловито уточнил Джеффри.

Френсис слегка побледнел.

– Господи! – Он машинально полез в карман, вытащил изящный золотой портсигар и чуть дрожащими пальцами стал нащупывать сигарету. – Какая дикая история!

Джеффри взглянул на него с возмущением.

– Да, и позволь сказать, всем нам гораздо хуже, чем тебе. Ты-то уехал. А мы были здесь.

Френсис защелкнул портсигар и постучал по крышке сигаретой.

– Для дяди тоже ужасная – если уж смотреть на дело всесторонне. Несчастный старикан!

– Естественно, мы все так считаем, – отозвался Холлидей, тщательно тасуя карты. – Жуткая трагедия. Мы все очень расстроены и потрясены.

Френсис с легкой насмешкой покосился на ломберный столик.

– Оно и видно!

– Перестань корчить из себя праведника! – вспыхнул Джеффри. – Ты сам не очень-то любил отца!

Капитан Биллингтон-Смит приподнял брови.

– Ошибаешься. Я, пожалуй, любил его больше, чем кто-либо из вас. Хочешь – верь, хочешь – нет, но я почти вне себя от горя.

– Надеюсь, горе твое не усилится, когда будет оглашено завещание, – ответил Джеффри.

– Это ты зря, – нахмурился Френсис и наконец закурил свою сигарету. – Кстати, уже выяснили, кто убил его?

– Нет! – Холлидей с кислым видом отодвинул от себя колоду карт.

– Возможно, – сказал Гест, – кто-то из нас.

– Например, ты?

– Например, я.

– До чего же интересно! – заметил Френсис. – Давайте все напишем имя подозреваемого, сложим бумажки в шляпу и посмотрим, кто наберет больше голосов.

– Как вы можете себе позволять такое? – содрогнулась Камилла. – Переводить в шутку. Да тут при одной мысли о несчастном сэре Артуре и об отвратительных полицейских, шпионящих за нами, можно совершенно рехнуться!

– Нужно думать и о других, миссис Холлидей. Местным полицейским приятно будет заняться чем-то для них новеньким, не все же травить меня за так называемое превышение скорости.

– Местным! – воскликнул Джеффри. – Их бы я еще стерпел, но когда на твою голову сваливается инспектор из Скотленд-Ярда, сует везде свой нос и распоряжается будто у себя дома, это уж слишком!

Френсис поглядел на кончик сигареты.

– Господи! Стало быть, они призвали на помощь Скотленд-Ярд? Мне вас жаль! Кстати, где Фэй? Пребывает в прострации, надо полагать. И Дайна, смею надеяться, до сих пор здесь? Весьма решительная особа. Может, она и совершила убийство?

– Дайне повезло, она, пожалуй, единственная, кто не мог его совершить, – сказал Гест.

– Нет, не единственная! – взвилась Камилла. – Вижу, вам всем хочется свалить убийство на меня или Бэзила! Не думайте, что у меня нет глаз! Алиби вашей драгоценной Дайны ничем не лучше моего. А если и лучше, тогда зачем она-то здесь торчит, кому это нужно? Помыкает здесь всеми, вертится юлой возле инспектора и ведет себя так, будто без нее тут все прахом пойдет.

– Насколько я могу судить о Дайне и обо всех вас – за исключением Стивена, разумеется, – мне кажется, так оно и есть, – рассудительно заметил Френсис. – Кстати, она-то и посоветует мне, как быть – выражать соболезнования Фэй или тактично помалкивать. Очень неловкое положение, правда? Пойду поищу ее.

После столь любезной речи он ушел в дом, предоставив Камилле восклицать, что она находит его манеры весьма странными, а Джеффри злобствовать по поводу наглости и самодовольства двоюродного брата.

Найти мисс Фосетт оказалось нетрудно. Когда Френсис вышел в холл, она стояла у подножия лестницы, беседуя с Финчем.

– Ну что, славная моя? – сказал капитан. – Слышал, у тебя превосходное алиби? Хотя об этом можно было бы догадаться по твоему честному лицу и бесстрашному взгляду.

– Привет, Френсис, – небрежно ответила Дайна и повернулась к дворецкому, продолжая разговор: – Финч, а что это за человек?

– По-моему, еврей, мисс. Говорит, его просила приехать мисс де Сильва.

– Очевидно, репортер, – решила Дайна. – Куда вы его проводили?

– В малую столовую, мисс. Отнести его визитную карточку мисс де Сильва, или вы хотите увидеться с ним сами?

– Вот уж не знаю. Френсис, как ты думаешь? Финч говорит, приехал какой-то человек, спрашивает Лолу. Только мы всеми силами стараемся не допускать сюда прессу, и надо быть начеку.

– А как его зовут? – спросил Френсис, беря визитную карточку с подноса, который держал Финч. – Мистер Сэмюэл Льюис. Боюсь, он мне незнаком.

– Позвольте представиться! – пророкотал веселый голос. – Сэмюэл Льюис, к вашим услугам!

Все трое быстро обернулись. Из малой столовой вышел толстенький джентльмен в темно-синем костюме с атласным галстуком и направился к ним. У него были еврейские черты лица, во рту сверкало несколько золотых зубов, от чего улыбка его была в буквальном смысле ослепительной, на пальце красовался перстень, на галстуке – булавка с жемчужиной. Он протянул руку Дайне, и когда та подала свою, пожал ее с почтительной теплотой.

– Вы, я полагаю, леди Биллингтон-Смит? Позвольте постороннему человеку, мадам, выразить свое глубочайшее соболезнование! А вы мистер Биллингтон-Смит?! Печальная утрата, сэр! Поверьте, я вам глубоко сочувствую.

– Большое спасибо, – ответил Френсис. – Но я не тот, за кого вы меня приняли. И это не леди Биллингтон-Смит. Мы, увы, простые смертные.

– Тем не менее рад познакомиться, сэр, – ничуть не огорчился мистер Льюис. – Ужасная история! Получив письмо Лолы, я сразу же сказал себе: «Ничего с ней не должно случиться». Это моя точка зрения, и вряд ли я ее изменю. Поэтому опасаться меня совершенно не нужно. Успокойтесь. В данном случае ваши интересы – интересы мои. – Он повернулся и положил руку на плечо слегка шокированному Финчу. – Сбегайте наверх к мисс де Сильва, голубчик, скажите, что Сэм Льюис здесь.

– Сходите, пожалуй, Финч, – сдавленно сказала Дайна.

Мистер Льюис сочувственно поглядел на нее.

– Слегка нервничаете? Понимаю. Любящий муж и нежный отец погиб в собственном доме, а беззаботные гости, не подозревая о разыгравшейся жуткой трагедии, предавались своим невинным увеселениям. Какой сюжет! Две колонки и фотографии на первой странице, даю вам слово. Но этого быть не должно. Ничего не должно случиться! Таков мой вердикт. Теперь я скажу вам кое-что, и поверьте, чего Сэм Льюис не знает о рекламе, того и знать не стоит. – Он приблизился к Френсису и потыкал его в грудь коротким пальцем. – Уразумейте вот что. Событие, которое во Франции сделает вас звездой, чье имя станут писать шестифутовыми светящимися буквами на каждом заборе, в Англии может обеспечить вам разве что первый выход в каком-нибудь третьеразрядном мюзик-холле, и, когда вы станете исполнять свой номер, зрители будут искать в карманах шестипенсовик, чтобы купить программу и вычитать, что за актеришка перед ними. Поверьте, сэр, это истинная правда. Я знаю, вы хотите мне возразить. Но поверьте Сэму Льюису, вы глубоко ошибаетесь. Романтический ореол – это хорошо, не спорю. Но публика капризна. Нужно держать руку на ее пульсе. Именно там я и держу обе свои руки. На пульсе публики. И скажу вам вот что: английской публике нужна сентиментальность. Она смотрит на Лолу в «Танце апачей» с Грегом Лэмли. Это сама необузданность! Это первобытный восторг! Но Господи, неужели вы думаете, что зритель хочет видеть в Лоле девушку, причастную к последнему делу об убийстве? Нет, сэр! Выбросьте это из головы. Вы совершенно не понимаете публики. Ей хочется считать Лолу вне сцены женой и матерью, как, наверное, хотелось бы и нам с вами.

– Мне вряд ли, – пробормотал Френсис.

– И вот поэтому, – продолжал мистер Льюис, пропустив его реплику мимо ушей, – я ответственно заявляю, что нам нужно замять эту историю. Случись она в любой другой стране, я бы ее обыграл на все лады. Но она произошла в Англии, и тут ничего не попишешь. Толку от нее ни на грош.

Тут Финч спустился вниз и холодно доложил:

– Мисс де Сильва просит вас подняться в ее комнату, сэр. Сюда, пожалуйста.

Инспектор Хардинг, войдя в дом десять минут спустя, обнаружил, что мисс Фосетт, держась за перила лестницы, давится от смеха, а симпатичный молодой человек, привалившись плечом к стене, глядит на нее досадливо, но снисходительно.

– Ты с-совершенно не п-понимаешь публики, Френсис! – выдавила мисс Фосетт.

– Возможно, но позволь напомнить тебе, у меня есть скрытые задатки семьянина.

Заметив Хардинга, он повернул голову.

– Здравствуйте. К сожалению, не знаю, кто вы, однако прошу, проходите.

Дайна наконец углядела инспектора.

– О, привет! Не бойтесь, я не в истерике. Это все менеджер Лолы или кто он там. Говорит, что мы должны замять эту историю.

– Вряд ли вам удастся, – засомневался Хардинг. – Раз кто-то приехал к мисс де Сильва, то, наверное, ее пресс-агент. Она говорила, что вызвала его. – И он пристально поглядел на Френсиса: – Капитан Биллингтон-Смит?

– Кажется, вы что-то обо мне знаете? А вот я о вас – увы… – поднял брови Френсис.

Дайна смутилась и поспешила вмешаться:

– Френсис, это мистер Хардинг.

– Очень приятно, – сказал Френсис, пожимая Хардингу руку. – Ваша фамилия должна мне что-то говорить сама по себе?

– Инспектор из Скотленд-Ярда, – объяснила Дайна.

– Правда? – Френсис заломил бровь. – Мне даже в голову не пришло.

Наверху послышались легкие шаги; Фэй вышла на лестничную площадку и остановилась, глядя в холл. Впервые с тех пор, как она узнала о смерти мужа, на лице ее появился легкий румянец, в больших глазах мерцала какая-то искра жизни.

– Инспектор? Вы были в банке? Я… я оказалась права? Не томите, говорите сразу, что вы там узнали?

– Конечно, скажу, леди Биллингтон-Смит, – учтиво ответил Хардинг. – Не зайдете ли в кабинет на минутку?

Фэй немедленно спустилась и на сей раз без колебаний прошла в кабинет, где мистер Тремлоу перекладывал бумаги из сейфа в кожаный мешок. Френсиса она словно бы не замечала; все ее внимание было обращено на Хардинга. Едва инспектор закрыл дверь, Фэй нетерпеливо переспросила:

– Я была права?

– Совершенно правы, – ответил Хардинг. – В понедельник ваш муж взял в банке двести пятьдесят фунтов.

Мистер Тремлоу, сняв очки, принялся их протирать.

– Это очень интересно, инспектор, – сказал он. – Двести пятьдесят фунтов, говорите, хм-м!

Фэй торопливо сказала:

– Значит, это было ограбление, так ведь? Если мой муж не оплачивал в то утро никаких счетов… Вы согласны, инспектор?

– Боюсь, не совсем. Я записал номера выданных банкнот, но пока их не обнаружат…

– Простите, – перебил Френсис, – нельзя ли объяснить, в чем дело?

– Артур взял в понедельник двести пятьдесят фунтов, а сегодня, когда мистер Тремлоу открыл сейф, там оказалось сто двадцать, – кратко объяснила Дайна.

– В арифметике, – закатил глаза Френсис, – я не силен. Может, кто-нибудь произведет для меня вычисление?

– Не хватает, – ответил Хардинг, – ста тридцати фунтов.

– Я так и думал. – Френсис подошел к письменному столу и загасил окурок сигары в бронзовой пепельнице. – Полагаю, вам не стоит рассылать номера банкнот, инспектор. Исчезнувшие деньги находятся у меня.