Текст книги "Железный ворон"

– Да… непременно, – промямлил я, не желая загасить ее энтузиазм. – Ну… удачи тебе.

Она окинула меня оценивающим взглядом.

– Что насчет тебя? Ищешь что-то особенное, Плутишка Робин? Карманные часы с биением сердца? Поющую механическую птичку? Носовой платок, расшитый мехом серебристо-металлической лисы?

– Хм-м-м…

Тут наш разговор прервал глубокий, низкий рык: оскалив железные зубы, обе механические гончие снова выступили вперед, и на этот раз шерсть у них на загривках встала дыбом.

Нахмурившись, Крикет повернулась к ним.

– Подшипник! Пружинка! Как невежливо. У меня же покупатель.

– Простите, – раздался позади нас негромкий голос, при звуке которого мой желудок мучительно сжался. Мне не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто пожаловал.

На краю двора появилась закутанная в плащ фигура, так хорошо сливающаяся с ночной тьмой, что казалась почти неразличимой. Подол плаща истрепался до теневых нитей, которые клубились в воздухе, словно бесформенное черное облако. Лицо скрыто низко надвинутым капюшоном, в глубине которого я уловил проблеск льдисто-голубых глаз – то было единственное пятно цвета, которое мне удалось разглядеть.

Подшипник и Пружинка залились громким предупредительным лаем. Я хотел что-то сказать, но голос потонул в гомоне разъяренных собак.

Крикет засуетилась, резко хлопнула в ладоши.

– А ну-ка прекратите немедленно! – приказала она, и, что удивительно, неистовый лай тут же стих. Гончие обиженно уставились на хозяйку, но она не поддалась. – Плохие собачки! – журила она. – Что с вами такое? Мы не лаем на покупателей. Если мне не удастся заключить эту сделку, я очень рассержусь. – Она топнула ногой и театрально указала пальцем. – На место! Быстро!

Псы потрусили прочь и скрылись в наваленных вокруг будки кучах мусора. Крикет сделала глубокий вдох, откинула назад свои медные волосы и, лучезарно заулыбавшись, повернулась к новому гостю.

– Добрый вечер! – поприветствовала она фигуру в плаще, до сих пор безмолвно маячащую на краю двора. – Прошу простить моих стражников, временами они проявляют чрезмерное рвение. Чем «Лавка диковинок Крикет» может вам помочь? Позвольте предложить живые свечи зажигания, если вы ищете что-то действительно полезное. Они станут фантастически полезным приобретением.

– Ничего я не ищу. – Таинственная фигура шагнула на границу тусклого света. – Но хотел бы, чтобы вы доставили мое послание, – добавил он негромким вкрадчивым голосом. – В Маг Туиред, ко двору Железной Королевы.

Крикет моргнула.

– Эта услуга… не из тех, что я обычно оказываю, – неуверенно пробормотала она. – Простите, но в ближайшее время я не планировала возвращаться в Железное Королевство. – Пожевав губу, она ослепительно улыбнулась. – Быть может, вы хотите, чтобы чудесный механический голубь отнес записку туда, куда нужно?

Я выступил вперед.

– С каких это пор ты полагаешься на гоблинский базар, чтобы отправлять сообщения в Железное Королевство, малыш? – громко спросил я. – Случилось что-то такое, о чем мы не знаем? Или у тебя опять неприятности? А может, и то, и другое? – Я пожал плечами. – Как я уже понял, когда дело касается тебя, всегда нужно выбирать вариант «и то, и другое».

Капюшон слегка приподнялся, как будто его владелец только сейчас понял, что я здесь. На долю секунды взгляд льдисто-голубых глаз сделался жестким и холодным, полыхнул опасностью, как у другого знакомого мне фейри, но в следующий миг парень узнал меня и расслабился.

– Пак? Что ты здесь делаешь?

– В основном ищу неприятности на свою голову, как видишь. – Я игриво подергал бровями. – Могу спросить тебя о том же. Что забыл на гоблинском базаре ты сам? Разве тебе не следует находиться в каком-то более важном месте, а?

Крикет смотрела на нас обоих, озадаченно поджав губы.

Фигура в плаще заколебалась, бросив мимолетный взгляд на торговку, и опять повернулась ко мне. Он явно не хотел, чтобы Железная фейри узнала, кто он такой.

– Давай поговорим где-нибудь наедине, – предложил он, плавно отступая. – Подожду тебя на другой стороне колеса обозрения. Пожалуйста, найди меня, когда закончишь свои дела здесь.

С этими словами он грациозно повернулся и зашагал прочь, растворившись в темноте так же бесшумно, как и появился. Когда он ушел, Крикет в очередной раз обратилась ко мне.

– Кто это был? – спросила она. – Почему-то он показался мне… знакомым.

– Просто ребенок моего друга. – Я как можно более небрежно пожал плечами. – За ним нужен глаз да глаз. Стоит только отвернуться, и он тут же вляпается в очередные неприятности. Кстати говоря, было очень интересно поболтать с тобой, но мне пора идти.

– Подожди, Плутишка Робин. – Железная фейри вскинула руку. – Негоже уходить из лавки Крикет с пустыми руками. Хоть что-то да должно тебя заинтересовать. Хм, дай-ка подумать, дай подумать…

– Мне правда ничего не нужно…

– О, знаю! – Щелкнув пальцами, она достала что-то из кожаного мешочка и протянула мне.

То была игральная карта – Джокер, если быть точным, – с изображением ухмыляющегося черно-белого шута в центре. На первый взгляд, обычная вещь. Но ее окутывала магическая аура, почувствовав пульсацию которой я удивленно вскинул брови. Это же токен! Вещица из мира смертных, которую владелец так сильно любил, лелеял, боялся или ненавидел, что она обрела собственные чары. Что-то вроде вечной магической батарейки. Токены были редкостью, а магия, исходящая от этого конкретного предмета, по ощущениям казалась очень странной, почти дерзкой, как будто бросала вызов целому свету, подначивая на самые отвратительные поступки.

– Это, – объявила Крикет, размахивая картой перед моим носом, – счастливый Джокер одного известного азартного игрока. Он верил, что пока у него в рукаве эта карта, он никогда не проиграет партию в покер. Очевидно, она приносила удачу и в других сферах. Если верить слухам, многие смертные пытались его убить, застрелив, повесив и даже похоронив заживо, но ничего не выходило. Каким-то образом пули никогда не задевали жизненно важные органы, веревки рвались, а сам он чудом спасался. – Она отдернула руку с картой, с улыбкой глядя на меня поверх ее бумажного края. – Эта удача может стать твоей, если окажешь мне одну маленькую-крошечную-микроскопическую услугу.

– Всегда есть подвох, – со вздохом заметил я, скрещивая руки на груди. – Валяй, выкладывай.

– А прошу я вот о чем. Если кто-нибудь спросит, откуда у тебя такое сокровище, скажи, что нашел его в «Лавке диковинок Крикет», единственном и неповторимом собрании уникальных вещиц во всем Железном Королевстве и за его пределами.

– И все на этом? – удивленно воскликнул я. Меня тут же начал подтачивать червячок сомнения. Токены слишком ценны и, чтобы заполучить хоть один, надлежало заключить куда более серьезную сделку. – Нет, правда. Я ожидал, что взамен ты захочешь получить самое меньшее прядь моих волос. Так легко ничего не дается. Какова твоя выгода?

– Прядь волос? – Она высокопарно хихикнула. – О-о-о! Вы, старокровцы, такие старомодные. Это называется сарафанное радио, глупенький. Бесплатный маркетинг! Если знаменитый Плутишка Робин, друг самой королевы и герой Небыли, порекомендует кому-нибудь мой магазин, это будет стоить дюжины выгодных предложений. Никаких дополнительных условий из тех, что обычно пишут мелким шрифтом – исключительно бизнес. Итак… – Она снова протянула мне карту и заманчиво поводила ею в воздухе. – Договорились? Видно же, как тебе хочется заполучить Джокера.

Что за черт? Девчонка казалась достаточно милой, хотя и была немного не в себе. А жизнь дается только раз.

– По рукам, – подтвердил я и выхватил карту из ее пальцев, прежде чем она успела добавить что-то еще. – Мне и так во всем сопутствует удача, но если ее станет еще больше, возражать не стану.

Крикет просияла.

– Приятно иметь с тобой дело, Плутишка Робин, – воскликнула она и отступила на шаг. – Не забудь, если кто-нибудь спросит об этом токене, направь его в мою лавку. А теперь доброй ночи.

Махнув на прощание рукой, она повернулась и пошла обратно к своей палатке. Маленький терьер последовал за хозяйкой, а мгновение спустя к ним присоединились и две большие собаки.

«Похоже, это самая легкая сделка на гоблинском базаре из всех, что я заключил. Бесплатное сарафанное радио, значит? Может, девчонка все-таки что-то задумала?»

Усмехнувшись, я сунул карту в карман и пошел искать замаскированного короля фейри.

Он ждал меня по другую сторону громадного колеса обозрения, как и обещал. Капюшон он откинул, и его лицо больше не было скрыто в тени. Лунный свет играл в серебристых волосах, которые стали длиннее, чем в прошлый раз, и были собраны в хвост на затылке. Высокий и худой, он стоял неподвижно, наблюдая за моим приближением, и, хотя лицо его было молодым, челюсть и суровость в глазах придавали куда более зрелый вид. Он был с ног до головы одет в черное, вплоть до сапог и перчаток, и плащ тенью развевался за его спиной. Если бы не заостренные уши, его можно было бы принять за вампира.

И хотя мне было неприятно это признавать, ему это шло.

Хотел бы я, чтобы все было по-другому. Я помнил времена, когда он постоянно улыбался, ярко-голубым взглядом мог очаровать даже мантикору и, широко раскрыв глазенки, слушал, когда я рассказывал ему истории о своих величайших приключениях в Небыли и за ее пределами. Я наблюдал, как он растет, как в нем развиваются лучшие и худшие черты обоих его родителей – доброта и сочувствие матери, храбрость и воинственный дух отца. И упрямство, свойственное им обоим. Но также я замечал в нем ту щепотку тьмы, которую не видели даже родители, а она между тем зрела и разрасталась, пока в конце концов не поглотила его целиком, и он не превратился в то, чего никто не хотел признавать. В угрозу для всей Небыли.

К счастью, с помощью своей семьи и одного небезызвестного Летнего шута парень сумел выбраться из лап тьмы и вернуться к свету. Но, как всегда бывает, когда кто-то возвращается из пустоты, прежним уже не становится. Трагедия наложила на него отпечаток, который так до конца и не исчез. За преступления против фейри его изгнали из Небыли и запретили возвращаться туда, где он родился. Теперь он жил в Междумирье, представляющем собой завесу между Фейрилендом и миром смертных, вместе с теневыми фейри, зовущимися Забытыми.

Я беспокоился за него. Несмотря на все, что он натворил, он по-прежнему оставался хорошим ребенком, желающим искупить вину за преступления своего прошлого. Но в тенях, которые когтями вонзались в его кожу и обвивались вокруг тела, я видел намек на тьму. Парнишка напоминал мне другого фейри, который во времена, когда каждым принятым им решением двигали ярость и отчаяние, ополчился против своего бывшего лучшего друга и пытался уничтожить его. В стоящем передо мной фейри я различал отголосок той печали. Как же он был похож на своего отца!

Кирран, сын Железной Королевы, бывший принц Железного Двора, а ныне Король Забытых, спокойно смотрел на меня из тени, отбрасываемой колесом обозрения.

– Принц, – поприветствовал я, подбегая к нему. – Безмерно рад встрече. Но разве ты не должен быть в Междумирье, управлять своим двором или что-то в этом роде? Забытые сводят тебя с ума, или просто стало скучно?

– Я пытался передать сообщение в Маг Туиред, – ответил Кирран серьезным деловым тоном. – Но обычные способы не работают. Гремлины-посланники исчезают – ни один так и не добрался до Железного Королевства.

– Гремлины и в лучшие времена были взбалмошны и ненадежны, – заметил я. – Уверен, что они не отвлеклись на первую встречную курицу или камень и не позабыли о деле?

Кирран нахмурился.

– Мне всегда удавалось заставить гремлинов слушаться меня, даже до того, как стал Королем Забытых, – ответил он. – В мире смертных в них нет недостатка, и раньше они неизменно мне подчинялись. Хотя бы один должен был достичь места назна– чения.

– Что насчет нашего пушистого приятеля?

– Я послал Грималкину весть, но он не ответил. – Кирран покачал головой и нахмурился. – Он появится, только если ему самому того захочется, а он, судя по всему, решил этого не делать. У меня не осталось других вариантов. Поскольку я не могу отправиться в Небыль лично, решил прийти сюда, чтобы попытаться передать послание Железному Двору.

Я прищурился. Не то чтобы я не доверял Киррану. Без сомнения, он изо всех сил старался поступать как до′лжно, стремясь загладить то, что случилось в прошлом. Но он правил в жутком местечке, окутанном туманом и тьмой и населенном созданиями, которые высасывают чары из других фейри – за неимением собственных. Тяжелая ноша даже для самого уравновешенного обитателя Небыли, а от пребывающего в вечном напряжении Киррана, да с его-то силой, и вовсе добра не жди.

– Происходит ли что-то, о чем нам стоит знать, принц? – спросил я. – Ты опять вляпался в неприятности?

– Нет. У меня никаких проблем нет, но… – Кирран замешкался и слегка нахмурил брови. – В Междумирье творится что-то странное, – признался он. – Имело место несколько… инцидентов с участием Забытых. Весьма жестоких инцидентов, что на них совсем не похоже. Да и само Междумирье… кажется не вполне таким, как обычно, как бы странно это ни звучало. – В его голосе отчетливо слышалось разочарование. Он вздохнул, и на мгновение показалось, что он выглядит на много лет моложе. – Я не знаю, что происходит, и меня это беспокоит, – пробормотал он. – Надеялся, что мама или кто-то другой из Железного Двора сможет помочь. К Зиме или Лету я, конечно же, со своими опасениями не пойду.

– Да, это было бы плохой идеей.

Хотя правители Благого и Неблагого Дворов не питали открытой ненависти к Киррану – не считая Титании, которая так относилась ко всем без исключения, – они придерживались старомодных и закоснелых взглядов, и если проблема не затрагивала их собственные территории, и пальцем не шевельнули бы для ее разрешения. Если же проблема в самом деле касалась их земель, то обычно они стремились быстренько ее искоренить с помощью множества острых колющих предметов, пока она не разрослась до размеров полноценной угрозы. Киррана очень неохотно приняли как правителя двора, поскольку фейри склонны бояться и презирать все новое. С этим боролись и Забытые, и собственные подданные Меган, Железные фейри.

Король Забытых провел рукой по волосам, мне этот жест был до жути знакомым. Парнишка так походил на уменьшенную версию Эша, что это почти причиняло боль.

– Возможно, я просто страдаю паранойей, – сказал он. – Это же мое королевство, и мне надлежит самому о нем заботиться. Не хочу беспокоить монархов других дворов, если дело яйца выеденного не стоит, но… – Он прищурился. – Полагаю, тебе следует узнать истинную причину моего прихода. Забытые ведут себя странно и… есть некая штука, которая преследует их по всему Междумирью.

– Штука? – я моргнул. – Можешь выражаться конкретнее, принц? Что еще за штука? Одержимая зубная щетка, зловещий грибной монстр, плотоядный дом? Или, быть может, речь о комнатном растении с садистскими замашками? Кивни, если хоть одна из моих догадок близка к истине.

– Я не знаю. – Взгляд Киррана остекленел. – То создание напоминало живую тень, почти бесплотную, и передвигалось неестественным образом. Может быть, это новый вид Забытых, не похожий ни на что из виденного мной прежде. И оно так и сочилось… чистой ненавистью. – Он вздрогнул и еще больше помрачнел. – Я чувствовал исходящую от него враждебность. Как будто оно презирало всех и вся и желало всем смерти. Не только мне и Забытым – вообще всем живым существам в Междумирье, Небыли и в мире смертных.

– Вот ужас-то! Я с этой тварью точно не знаком.

Кирран покачал головой.

– Однажды я уже сталкивался с этим созданием, сразу после возвращения со свадьбы Итана и Кензи, – продолжил он, назвав имя недавно женившегося брата Железной Королевы и его принцессы. – Думал, что убил его, но либо оно вернулось, либо их несколько. – Поколебавшись немного, он продолжил мрачным голосом: – Похоже, именно поэтому Забытые так странно себя ведут. Это существо, чем бы оно ни было, источает ненависть. А у Забытых нет собственных чар, так что…

– Они как губка всасывают эту ненависть, – закончил я и тихонько присвистнул. Проблема и правда серьезная – из тех, что требует проверки. – Что ж, я, конечно, не правитель Маг Туиред, – продолжил я, – но тоже много где побывал, по всему миру, правда. И повидал много странностей, как в Фейриленде, так и в землях смертных. Так вот, есть решение – почему бы мне не вернуться с тобой в Междумирье? Мы быстренько осмотримся, вдруг да найдем этого Ненавижу-всех-и-вся-и-собак-тоже и определим, стоит ли он беспокойства Меган и дворов. Но я в этом сильно сомневаюсь. В смысле, ты – Король Забытых, а я – единственный и неповторимый Плутишка Робин. Вдвоем мы в состоянии справиться с чем угодно.

В глубине сознания мелькнула тревога. Сколько раз я говорил Эшу именно эти слова, когда мы думали, что сможем на пару справиться со всей Небылью? Сколько раз мы оказывались на волоске от гибели, сталкиваясь с драконами, стаями чудовищ и древними могущественными стражами, стремившимися уничтожить нас, в то время как мы пытались выжить и спастись? Столько, что и не сосчитать. И вот теперь я адресую эти слова сыну Эша, который своими выходками уже перевернул Небыль с ног на голову. Парень очень похож на отца, но без многовековых боевых навыков и жизненного опыта. Я задумался, судьба ли это или чертовски плохое предзнаменование, что нынче вечером мы оба явились в одно и то же место.

«Все будет хорошо, – мысленно заверил я себя. – В конце концов, это ребенок Меган и Эша. Что плохого может случиться?»

Король Забытых обдумал мое предложение.

– Может, это и к лучшему, – наконец произнес он. – Если нам удастся справиться с тварью вдвоем, лучше не привлекать дворы. А если все же не удастся, ты по крайней мере вернешься и всех предупредишь. Так тому и быть. – Он решительно кивнул. – Что ж, договорились. Буду очень тебе признателен, Пак, если сопроводишь меня обратно в Междумирье.

– Без проблем, принц. – Я усмехнулся, потирая руки. – Давненько я не участвовал в приличных приключениях. Поход в Междумирье звучит как забавное дельце.

Кирран вздернул подбородок, будто собираясь ответить. Но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, из-за колеса обозрения раздался крик, и ночную тишину прорезали гневные голоса.

Глава 2
Никс

Мы с Кирраном обменялись взглядами. В отбрасываемых колесом обозрения тенях было невозможно прочитать выражение лица Короля Забытых.

– Ты ведь не привел на хвосте толпу разъяренных троллей, а, принц? – спросил я.

На его лице промелькнула едва заметная ухмылка.

– Я собирался задать тебе тот же вопрос, – парировал он. – Ходят слухи, что несколько тысяч диких гусей, каким-то образом появившихся в тронном зале королевы Титании этим летом, были вовсе не случайным капризом природы.

– Тушé, – усмехнулся я в ответ. – Не сочти за признание, но как же они шумели! Гогот был слышен на много миль окрест. Ну, что ж. – Я похлопал ладонями, якобы смахивая воображаемую грязь, и повернулся в ту сторону, откуда доносились крики. – Думаю, стоит пойти посмотреть, в чем дело.

Вместе мы зашагали по ярмарочной площади, ориентируясь на отдаленный шум. По мере нашего приближения голоса становились все громче и злее, но слов было не разобрать – их уносил ветер. Кто бы там ни находился, я надеялся, что это не беснующаяся толпа, ищущая Киррана или меня. Как ни трудно в это поверить, на свете существовали те, кому я очень не нравился. Сама Титания по меньшей мере раз в год натравливала на меня своих гончих. Нельзя быть Величайшим Шутником и не нажить врагов, постоянно желающих тебе смерти.

Мы уже почти достигли карусели, вдоль дорожки к которой выстроились палатки и киоски, когда тембр голосов изменился. Ночь вспорол кровожадный вой, свидетельствующий о том, что у кого-то лопнуло терпение и от слов он перешел к насилию. Этот призыв тут же подхватили другие голоса и, судя по топоту и яростному рычанию, началась драка.

Мы с Кирраном поспешно обогнули карусель и наконец достигли источника шума.

Вокруг повозки широким полукругом стояли нескольких десятков фейри, во взглядах которых читалось напряжение, а губы кривились в крике или рычании. Большинство из них были подданными Неблагого Двора: красные колпачки, гоблины и даже несколько сидов – представителей Зимней знати, – которые держались особняком, не смешиваясь с низшими фейри. Однако я также увидел в толпе подданных Благого Двора. Например, с краю стояла моя знакомая, гномиха Марла, чье морщинистое лицо исказилось, превратившись в уродливую гримасу, когда она потрясала кулаком, грозя чему-то, что творилось в центре круга.

Группа из четырех красных колпачков – злобных гномов с зазубренными акульими зубами и в шляпах, пропитанных кровью их жертв, – окружила застывшую в нескольких шагах от повозки фигуру. Поскольку она стояла к нам спиной, лица мне видно не было, а ее тело скрывал серый плащ с капюшоном. В ее разведенных в стороны и слегка приподнятых руках сверкало по изогнутому отполированному до блеска клинку, которые привлекли мое внимание. Они светились в темноте серебристо-белым и казались не совсем твердыми, словно фигура сжимала два тонких лезвия, сотканных из лунного света.

Но из чего бы они ни были сделаны, определенно являлись достаточно острыми, чтобы справиться со своей задачей. Пара красных колпачков уже корчилась в пыли у ног незнакомца, и из одинаковых, не толще волоса порезов на их горле струилась кровь. Прямо на глазах их тела раздулись и… рассыпались горстью извивающихся слизней и червей – кровожадные фейри встретили свой конец привычным для всех обитателей Небыли образом – они просто перестали существовать.

Разношерстная толпа зарычала, обнажив клыки, но желающих бросаться на световые клинки незнакомца больше не находилось. Стоявший вокруг оглушительный рев грозил в любой момент обернуться сущим хаосом.

– Довольно!

Я так и подпрыгнул от прозвучавшего над ухом рокочущего голоса, заставившего содрогнуться даже стойки карусели. Я замер в испуге, а Кирран рванул вперед, в самую гущу. Сила клубилась вокруг него, как плащ. Над головой мерцали молнии, из-под сапог с каждым шагом вылетали льдинки, покрывающие землю крошечными хрустальными кинжалами.

Широко раскрыв глаза от страха и узнавания, толпа отпрянула от Короля Забытых, а он остановился в центре круга. Красные колпачки, шипя, поспешили затеряться среди других фейри, которые нервно шушукались, отводя взгляды. Хоть Кирран и стал правителем совсем недавно и для большинства присутствующих был еще ребенком, он обладал особым талантом, которым не мог похвастаться никто в Небыли: владел всеми тремя чарами – Летними, Зимними и Железными.

– Что все это значит? – Голос Киррана вновь обрел привычное спокойствие, за которым, однако, безошибочно угадывалась стальная решимость. – С ума вы, что ли, посходили? Гоблинский базар – нейтральная территория. Здесь рады всем фейри, даже тем, кто принадлежит к Железному Двору. Извольте объясниться.

– Король Забытых. – Вперед выступил Зимний сид, рослый, одетый в украшенную разноцветными сосульками мантию. Сосульки зазвенели, как колокольчики, когда он поднял руку, указывая длинным пальцем на фигуру в плаще. – Это появившееся на базаре существо показалось нам опасным, – объявил он высоким надменным голосом. – Мы решили, что угроза должна быть устранена.

– Оно что же, напало на всех вас? – осведомился Кирран голосом, в котором насмешка смешалась со скепсисом. – Неужели оно пришло на гоблинский базар с единственной целью – развязать войну? Весьма амбициозно. Возможно, нам стоит узнать, как оно собирается этого добиться. – Он бросил взгляд на неподвижно стоящую рядом с ним фигуру. – Что скажешь, незнакомец? Собравшиеся обвиняют тебя в попытке в одиночку уничтожить их всех. Какова твоя цель?

– Увы, она не столь интересна, Ваше Величество. – Я моргнул, услышав этот голос. Мелодичный, уверенный и такой же язвительно-веселый, как у самого Киррана. К тому же определенно женский. – Я пришла на гоблинский базар, чтобы кое-кого тут найти. Очевидно, нынче остановиться, чтобы спросить дорогу, – это преступление, караемое смертью, которое, однако, оказалось замаскированным благословением. По крайней мере я нашла того, кого искала.

Она подняла голову, глядя прямо на Киррана, и он напрягся. Незаметно; он хорошо скрывал свое удивление. Но от меня не укрылась вспышка узнавания и шока в его глазах, раззадорившая и мое собственное любопытство.

– Ну что ж… – Я вышел из тени карусели и пробрался в центр круга, одаривая море испуганных и сердитых лиц самой яркой своей улыбкой. – Очевидно, имело место огромное недоразумение, – громогласно объявил я, – которое всем нам надлежит поскорее забыть. Уверен, что именно этого мы и хотим, верно? Едва ли кто-то из присутствующих пожелает объяснять дворам, отчего весь гоблинский базар вдруг взорвался дождем огня, крови, молний и лягушек. При чем тут лягушки, спросите вы? Именно они посыпались с неба в прошлый раз, когда гоблинский базар пытался покончить с неким Летним шутом. Лягушки были повсюду, насколько хватало глаз. – Я обвел глазами красных колпачков и Зимних сидов. – Событие получилось настолько грандиозным, что обитатели мира смертных до сих пор говорят об этом. Однако не вижу причин, по которым это должно повториться, верно?

– И Плутишка Робин тоже здесь?

Я не видел говорившего, но по крайней мере половина толпы отпрянула еще дальше. Зимний сид в позвякивающей мантии окинул меня взглядом, полным неприкрытой ненависти, однако на его бледном надменном лице читался и страх. Высовывающиеся изо всех щелей красные колпачки яростно стреляли глазами в меня и незнакомку в плаще, но с этой толпой было покончено. Ни один фейри в здравом уме не стал бы затевать драку с Королем Забытых и Плутишкой Робином. Помолчав еще некоторое время, Зимний сид подхватил свою мантию и, развернувшись, зашагал прочь, сопровождаемый веселым перезвоном. Остальные быстро рассеялись, лишь Марла наградила меня прищуренным разочарованным взглядом, после чего тоже исчезла на рынке, оставив Киррана и меня наедине с незнакомкой.

– Что ж, было весело. – Сцепив ладони у себя на затылке, я усмехнулся Киррану. – Усмирение кровожадной толпы, растворившейся во тьме, которая ее и породила, это лучший показатель того, насколько захватывающим может быть вечер. Хотя ты сразу перешел к огненно-световому шоу, принц… Я мог бы уладить ситуацию не так… прямолинейно, знаешь ли.

– И это говорит тот, кто грозился устроить дождь из лягушек, – парировал Кирран, не глядя на меня. Его внимание было приковано к незнакомке, которая опустилась перед ним на колени и склонила покрытую капюшоном голову. – Никс, – произнес он как ни в чем не бывало. – Что ты здесь делаешь?

– Ищу вас, Ваше Величество, – прозвучал ответ из-под плаща. – Приношу извинения за то, что причинила столько хлопот. Я позабыла, что фейри этой эпохи еще не видели таких, как я. Видимо, я напугала тех созданий в пропитанных кровью шляпах, и они действовали инстинктивно. Я и не думала устраивать на базаре бойню.

Кирран нахмурился.

– Никто бы не упрекнул тебя в том, что ты защищалась. Как я уже говорил, ты не обязана кланяться мне при каждой нашей встрече. Вставай.

Изящно поднявшись, незнакомка откинула капюшон, и замечание о Кирране и надлежащем протоколе фейри замерло у меня на губах.

Я довольно старый фейри, только не поймите меня неправильно – я нисколько не похож на беззубого горбуна в кресле-качалке, который размахивает тростью и кричит: «Пошли прочь с моего газона!» соседским хулиганам. Имею в виду, я уже давно живу на свете. Был здесь, еще когда люди боялись темноты и таящихся в ней сущностей – меня в том числе. Обо мне слагали баллады и поэмы, а один писатель по имени Шекспир и вовсе обрел благодаря мне мировую славу. А может, все было наоборот. Самое главное, я не вчера родился и многое повидал. Я сражался с чудовищами из сказок и пил чай с легендарными личностями. Многих фейри и монстров повидал я на своем веку, много мифов услышал.

Но этот тип фейри никогда раньше не встречал.

Она, без сомнения, была из сидов. В современном языке их обычно называют высшими эльфами – спасибо, Толкин! Изначально существовало два типа сидов: Благие из Летнего Двора и Неблагие из Зимнего. С течением времени от них отделилось несколько дополнительных ветвей: обитающие под землей темные эльфы, которые ненавидят солнечный свет и противоестественно одержимы пауками; живущие в чащах лесные эльфы, более первобытные по своей натуре; и несколько кланов снежных эльфов, которые редко спускаются с обледенелых горных вершин. Но, несмотря на некоторые различия в одежде и предпочтительном способе умерщвления жертвы (будь то танец до изнеможения или удар ножом в лицо), большинство сидов выглядят одинаково: стройные, красивые, остроухие, похожие на неземные существа.

Эта фейри воплощала в себе все вышесказанное, вплоть до заостренных, как кинжалы, ушей, но все равно не походила ни на одно существо, которое я видел когда-либо прежде. Что делало ее самой интригующей незнакомкой из всех, кого я встречал за многие века.

Она была ниже большинства сидов – даже я, не отличающийся высоким ростом, обогнал ее на несколько дюймов. Ее кожа имела голубовато-серый оттенок, не такой, как у призраков или трупов, а почти прозрачный. На щеках и носу я заметил россыпь крошечных звездочек, похожих на серебряные веснушки. Под плащом у нее просматривалось нечто напоминавшее черные кожаные доспехи, облегающие фигуру и оставляющие мало места воображению. При этом никаких ножен для пары светящихся клинков не обнаружилось – да и само оружие, казалось, растворилось в воздухе.

Ее длинные волосы были серебристо-белыми, еще ярче, чем у Киррана, и создавали вокруг головы слабый светящийся ореол. Когда она посмотрела на меня, я ожидал, что увижу бледно-голубые, черные… или даже серебристо-белые глаза без зрачков. Но они оказались лучисто-золотыми, как две мерцающие луны, и, глядя в них, я почувствовал, как внутри у меня все оборвалось.

Никс была… старой. Старше меня. Может быть, старше даже самих дворов. Конечно, древней старухой она не выглядела; ее лицо казалось по-детски невинным, что вкупе со взглядом архаичного дракона создавало довольно неприятное впечатление. Возраст ничего не значил для фейри, некоторые из старожилов, которых я знал, выглядели и говорили так, будто им только вчера исполнилось двенадцать, но… черт подери. Кто эта фейри и где Кирран ее нашел?

Должно быть, когда я взглянул на него, на моем лице было написано ошеломленное изумление, потому что он мрачно улыбнулся.