Текст книги "Душа меча"

– Господин Хакаимоно! Вы ранены! Глубоко?

– Нет, пустяки, – ответил я, а две другие ведьмы обступили меня, даже не удостоив сестру взглядом. Для них потеря конечности была не страшна – у демонов они отрастали. – Пара царапин. К вечеру все пройдет.

– Какое облегчение! – выдохнула красная ведьма. – Мы волновались, что раны изрядно подточат ваши силы – в таком-то теле…

– Да ладно? – насмешливо переспросил я.

Ведьма побледнела.

– Я вовсе не хотела… – начала она, но было уже слишком поздно. Я шагнул вперед, впечатал ладонь ей в лицо и вонзил когти прямо в череп. А потом сжимал пальцы до тех пор, пока кости под когтями не прогнулись, и лишь тогда остановился. Ведьма взвизгнула и замахала руками, а ее сестры опасливо уставились на меня.

– Ну что, совсем никчемное тело, а? – полюбопытствовал я. – Теперь, когда ты знаешь, что человечишке якобы не под силу смять твой череп, точно перезрелую сливу, да так, что мозги из ушей вытекут, тебе, поди, поспокойнее стало?

– Простите… господин Хакаимоно, – прохрипела ведьма. Из ее носа по подбородку побежала струйка крови. – Я вовсе… не хотела вас оскорбить. Просто испугалась, что…

– Что меня съедят? – перебил я с издевкой. – Или что я не пойму, с чем мы имеем дело? Я веками жил среди членов Клана Тени и слушал россказни о призраках и ужасах, таящихся в этом краю. В том числе истории о семье, убитой в этом лесу, о том, как разбойники ее обезглавили и оставили гнить в грязи. Неужто ты думаешь, что я не узнал бы самого бесславного призрака, живущего в этой чаще? – Я сжал когтистые пальцы, и ведьма, ахнув, упала передо мной на колени. – Я Хакаимоно, Первый О́ни Дзигоку, – прорычал я. – И меня боялись задолго до того, как в стране появилась легенда о Головах-Людоедах. Они погубили десятки людей, а я – тысячи. Запомни это, потому что в следующий раз я вряд ли сдержусь.

Я выпустил ведьму, и она вместе с сестрами опять пала ниц и ткнулась лбом в грязь.

– Простите, господин Хакаимоно, – взмолилась синяя ведьма. Кровь из обрубка ее руки продолжала заливать землю. – Мы так давно не встречали вас в Нингенкае, что уже и забыли, что вы величайший из демонов. Простите нам эту дерзость. Больше подобного не повторится.

– На первый раз прощаю, – ответил я и отвернулся, досадуя на самого себя. Не потому, что я напомнил им, кто я такой, и поставил их на место, – в мире демонов ты становился жертвой, стоило тебе дать слабину. Даже сестры-ведьмы, пускай они и звали меня «Хакаимоно-сама» и признавали мое превосходство, не преминули бы накинуться на меня, заметь они мою слабость. Если бы я услышал подобное в своем истинном обличье, дело бы не ограничилось угрозами – я разодрал бы обидчицу в клочья на глазах у ее сестриц.

Но я этого не сделал, вот в чем вся суть. Передо мной стояли три ведьмы, и следовало убить одну из них, чтобы доказать свою правоту. Следовало расплющить ей череп, чтобы мозги брызнули на землю, как я и обещал. Следовало позаботиться о том, чтобы оставшиеся сестрицы усвоили, что Хакаимоно нужно слушаться и бояться, а спорить с ним нельзя. А я сохранил ведьме жизнь.

Я проявил милосердие.

На смену досаде пришло отвращение, и я сжал кулак, едва удержавшись от того, чтобы не развернуться и не вонзить когти ведьме в затылок. А затем пришло осознание, до чего же сильно я изменился. Я столько лет провел в мече и в умах безвольных людей, и их никчемные эмоции отравили меня, как травят людские души пороки Дзигоку. Когда-то я был самым жутким и беспощадным верховным óни, который не имел о человеческих чувствах ни малейшего понятия, но за последние четыреста лет я стал уязвимым перед лицом таких мерзких сантиментов, как честь, милосердие, доброта и любовь. И теперь они напитали мое сознание, сделали его хрупким.

Решимость объяла меня, точно черный плащ. При дворе Генно нет места слабости, сомнениям и колебаниям. И если уж я собрался подчинить самопровозглашенного Владыку демонов своей воле, нужно было сравняться с ним в беспощадности – а то и превзойти его.

Мы продолжили путь через лес, ставший мрачнее после битвы с плотоядными головами. Казалось, все прочие его обитатели попрятались. Может, решили, что существу, одолевшему самых опасных призраков Тысячеглазого леса, лучше лишний раз не попадаться на глаза. Однако, когда наступила ночь и лес сделался еще гуще и темнее, я заметил какое-то движение: меж кустов заскользили бледные фигуры. Из-за деревьев за мной наблюдала женщина в окровавленном белом платье, а по узкой тропе за нами шел самурай. Кираса его доспехов была пробита, и в груди зияла огромная дыра. Стайка юрэев и бесприютных духов, мерцая, кружила вокруг нас. То были смертные, погибшие в заколдованном лесу и ставшие его пленниками, – теперь они не могли попасть в Мэйдо, или где там в итоге оказываются людские души. Большинство призраков выглядели смятенными, разбитыми горем, но один из них – та самая женщина в окровавленном платье – увязался за нами. Женщина то появлялась, то исчезала за деревьями и вскоре до того мне надоела, что я выхватил Камигороши. Юрэй поспешил прочь, стоило только холодному алому свету, исходящему от лезвия, просочиться сквозь чащу, и больше уже нас не донимал.

Наконец где-то за час до рассвета мы дошли до глубокого ущелья, рассекавшего лес, точно старая рана. Через него был перекинут гниловатый деревянный мостик, а на той стороне виднелся остов огромного замка: многослойные крыши пагод пронзали ночное небо. Бледный туман льнул к их стенам, точно рваная занавесь, и шарил по земле белесыми щупальцами. Сама постройка, наполовину скрытая под вьющимися растениями и корнями, уже успела сильно обветшать – казалось, лес, обозлившись на незваного гостя, решил сделать все, чтобы только его извести. Но в окнах поблескивал свет, и на другом конце моста горел фонарь, давая понять, что в руины вернулась жизнь.

– А вот и замок! – выдохнув, сообщила синяя ведьма на подходе к мосту. Из ее левого плеча уже отросла морщинистая синяя рука с шишковатыми пальцами, которым предстояло вскоре превратиться в когти. – Прибавим шагу! Мне не терпится повидаться с господином Генно, а ему наверняка захочется сразу же пообщаться с вами, Хакаимоно-сама.

Мост заскрипел под моим весом. Он стонал и возмущался после каждого шага, но прогнившие доски выдержали. Из туманной бездны под нами поднялся ледяной ветер – он принес с собой запах могильной пыли и старых костей. Я посмотрел на замок и задержал взгляд на высоких, обитых железом воротах.

– Стражей нет, – удивленно отметил я, когда мы добрались до середины моста. – Этот ваш Владыка демонов, видать, твердо уверен, что на замок никто не нападет, раз даже караульных не выставил. Впрочем, не уверен, чтó это: уверенность или глупость. Что помешает армии перейти мост, зайти в воро…

Из бездны послышался гулкий стон, сотрясший мост, и туман в расщелине начал расступаться. Ведьмы вцепились в перила, нервно всматриваясь в темноту. Снова взвыл ветер, а доски под нами задрожали.

Из туманного моря поднялся гигантский бледный череп. Он был даже крупнее Головы-Людоеда и завис в воздухе, уставившись на нас пустыми глазницами размером с колесо от телеги. Следом за черепом показался пропорционально огромный скелет – казалось, он может переломить мост пополам одной рукой, словно щепку. Старые желтые кости заблестели над нами в свете луны.

– А вот и ответ на мой вопрос, – проговорил я. Гашадокуро не сводил с нас пустых глазниц, в которых мерцал красный свет. Гашадокуро, невероятно сильные монстры, встречались относительно редко. Они сами появлялись там, где погибло много людей, – на полях сражений, в городах, разоренных чумой, – или приходили на зов кровавой магии. Неудивительно, что столь могущественный кровавый маг, как Генно, поставил охранять вход в свой замок именно это чудовище.

– Господин Генно ждет нас, – объявила красная ведьма и, вытянув шею, уставилась на гигантский скелет, поскрипывающий на ветру, словно старый корабль. – У нас есть разрешение на проход в замок, мы из ближайшего окружения Владыки. Пропусти нас.

Гашадокуро ничего не ответил – может, потому что попросту не умел говорить, – но его гигантские челюсти приоткрылись и кости угрожающе застучали. Он вскинул руку, точно собираясь уничтожить нас и мост, на котором мы стояли, и я невольно схватился за Камигороши.

– Кажется, караульный вас не признал, – заметил я, готовясь отскочить от гигантской ручищи. – Не хотелось бы, конечно, губить такого дорогого цепного пса, но, если он нас не пропустит, мне придется осчастливить местных падальщиков.

– Пароль! – рявкнула синяя ведьма, повернувшись к одной из сестер. – Помнишь пароль? Это единственное, что он поймет.

Рука гашадокуро зависла почти что над нами. Я схватился за меч и уже начал вынимать его из ножен. Зеленая ведьма округлила глаза, подняв их на гигантский скелет.

– Смерть империи! – крикнула она, и ее голос эхом разнесся по ущелью. – Да здравствует великий и ужасный Владыка демонов! И пусть все человечество содрогнется пред сокрушительным возвращением господина Генно!

Гашадокуро дрогнул и застыл, а потом с протяжным скрипом опустил руку. Я фыркнул и убрал Камигороши в ножны.

– Неужто это надо кричать всякий раз, как вы захотите перейти мост? Представляю, как раздувается эго Генно!

Ведьмы пропустили мои слова мимо ушей. Мы миновали неподвижного гашадокуро, дошли до конца моста и остановились у ворот замка.

Точнее, у того места, где прежде были ворота. Мост заканчивался аркой, чей деревянный остов, некогда нарядный и резной, теперь прогнил и стал осыпаться, но вместо дверей, ведущих во внутренний двор, нас встретила длинная каменная стена.

Я покосился на ведьм. Три сестры хором вздохнули, точно поверить не могли, что и впрямь придется разбираться с таким препятствием. Красная, помрачнев, подошла к стене, подняла когтистую ногу и звучно пнула преграду.

– Нурикабэ! Глыба безмозглая, я же знаю, что ты нас видишь! А ну впусти!

– Кто это желает вторгнуться во владения господина Генно?

Голос был жутковатый и низкий, а в самом центре стены вдруг вспыхнул единственный красный глаз и уставился на ведьму. Я покачал головой. Нурикабэ – ёкай, который был, по сути, живой стеной, – промышлял тем, что сбивал с толку и злил путников. Обычно нурикабэ загораживали вход куда-нибудь – в дом, в пещеру, а порой даже лесную или горную тропку, – сливались с окружающей обстановкой так, что и не заметишь, и наотрез отказывались сдвинуться с места. Их нельзя было сокрушить и преодолеть, а попытки сделать это могли стоить несчастному путнику жизни. К счастью, нурикабэ на свете осталось не так уж и много. Они были глупы, медлительны и невероятно живучи. Иногда их можно было прогнать или сместить обманом, но, если нет, оставалось только одно – уничтожить их, иначе ни за что тебя не пропустят.

Красная ведьма нетерпеливо фыркнула.

– Это же мы! Не видишь, что ли? – прошипела она. – А ну в сторону! У нас важное дело к господину Генно.

Распахнулся второй красный глаз – на этот раз ближе к нижнему углу стены – и завращался, разглядывая нас.

– Тебя я узнаю́, – медленно прогремел ёкай, обращаясь к ведьме. – И их – тоже. А вот его – нет. – Оба глаза остановились в глазницах и злобно уставились на меня. – А господин Генно мне строго-настрого запретил впускать тех, кого я не знаю.

– И его-то ты не знаешь? – вознегодовала зеленая ведьма. – У тебя что, глаз нет, глупое ты существо? Это же Хакаимоно Разрушитель, один из четырех великих генералов Дзигоку, Первый О́ни Дзигоку!

– Хакаимоно? – Ёкай медленно моргнул и словно бы еще глубже ушел в землю. – Это имя мне незнакомо.

Я выдохнул. Все это было забавно… и нелепо. Мне подумалось, что я мог бы перемахнуть через стену, вовсе избежав столкновения с нурикабэ, но проникать в замок Генно тайно, точно шиноби, мне не хотелось. Владыка демонов знал о моем визите; так зачем же выставил на моем пути эту дурацкую преграду?

– Значит, не пустишь меня? – спросил я, и красные глаза на каменном теле нурикабэ сверкнули гневом. Я выхватил Камигороши, и лезвие вспыхнуло пурпурным огнем перед монстром. Ведьмы бросились врассыпную – они прекрасно знали, что мешаться не стоит. На бесформенной стене проступило еще три глаза, потом в стороны с грохотом отлетели осколки камня и комья земли, и две мощные руки отделились от стены, стиснув огромные кулаки. Я усмехнулся, вскинул Камигороши и принял боевую стойку. – Что ж, тогда мне придется пробить себе путь.

– Довольно! – прогремел чей-то голос. Над головой у меня замерцала в лунном свете полупрозрачная, бледная фигура широкоплечего человека в белоснежном платье с широкими длинными рукавами. Волосы у него были длинные, собранные в пучок на затылке, а усы, начинавшиеся над верхней губой, тянулись через всю грудь, почти до самого пояса, и напоминали драконьи. Взгляд у него был острым, как и форма бровей, но сильнее всего остротой поражал подбородок. Лицо напоминало своей формой лезвие клинка. Он мрачно сдвинул брови.

– Господин Генно! – воскликнула синяя ведьма, и три сестры склонили головы. А я сохранял неподвижность, наблюдая за тем, как призрак приближается к нам. Не удостоив трех ведьм вниманием, он закружил надо мной, точно белесая акула, оставляя за собой тонкий световой след. Я не шелохнулся, даже когда юрэй пролетел у меня за спиной, буравя затылок мертвенным ледяным взглядом.

– Хакаимоно, – произнес Владыка демонов, воспарив надо мной. – Ты все-таки явился.

– Генно, – ответил я, усмехнувшись и едва заметно кивнув. – За четыреста лет ты совсем не изменился. Ну разве что тело потерял.

Призрак поджал бескровные губы.

– А ты так и остался тем бессовестным демоном, что встал на пути моей армии четыре века назад, – раздраженно парировал он и ткнул в меня длинным изящным пальцем. – Позволь тебе напомнить, Хакаимоно. Может, ты и впрямь величайший господин óни, но ты все еще заперт в теле обычного смертного. Так тебя куда проще убить, тем более что ты на моей территории.

– Угрозы ни к чему. – Я улыбнулся, обнажив клыки. – Я не биться с тобой пришел, человек. До меня дошла весть, что у тебя возникли трудности с новым телом, вот и решил тебе подсобить.

Призрак вскинул бледную бровь.

– Как интригующе, – задумчиво произнес он. – Верховный óни приходит ко мне и предлагает помощь. Наверняка не задаром.

– Еще чего, – я хохотнул. – Услуги господина óни недешевы, кому, как не тебе, это знать, Владыка демонов. – Я раскинул руки и расплылся в улыбке. – Если нужна моя помощь, я поучаствую в свержении империи и наверняка даже получу от этой затеи немалое удовольствие. Однако у моего участия есть цена. Думаю, ты охотно ее заплатишь.

– А с чего ты вообще взял, что мне нужна твоя помощь?

– С того, что ты вовсе не дурак. И понимаешь, что я слишком уж могущественный соперник и чересчур опасный враг, чтобы отклонить мое предложение. К тому же… – Моя улыбка сделалась еще шире. – Полагаю, тебе будет очень интересно его услышать, учитывая нынешние времена.

Генно приподнял брови. Совсем немного, но от меня это не укрылось. Мерцающий призрак отплыл немного назад и, казалось, еще сильнее побледнел.

– Пойдемте в мою башню, – позвал он, спрятав ладони в широкие рукава. – Не стоит говорить об этом на улице. Нурикабэ, пропусти их, – бросил он живой стене, даже не удостоив чудовище взглядом. – Скоро увидимся, господин Хакаимоно, – продолжил он, медленно растворяясь. – Сестры Яма покажут вам дорогу.

Ветер развеял призрака Владыки демонов, и мы остались одни перед воротами замка. Нурикабэ смерил меня взглядом множества красных глаз, а следом камни заскрежетали, соприкасаясь друг с другом, и ожившая стена подвинулась, освободив немного места – ровно столько, чтобы человек смог протиснуться.

Я обернулся к сестрам.

– Ну что, пойдем?

Не дожидаясь ответа, я шагнул вперед, нырнул в проем между воротами и нурикабэ и оказался в обители Владыки демонов.

10
Неко и Лягушки удачи

Юмеко

Я с недоумением уставилась на Рэйку.

– То есть как это – пропали?

Служительница посмотрела на меня и еще больше понизила голос, давая понять, что мне стоит взять с нее пример.

– А вот так – пропали, – повторила она. – После того как нам показали наши покои, меня не оставляло жуткое ощущение, что за нами следят, недаром ведь и Чу без конца рычал на стены и потолок. Вот я и решила отыскать остальных и обсудить щекотливую ситуацию, в которой мы оказались. Когда принесли чай, я узнала у служанки, где разместили остальных, и, когда та ушла, отправилась их искать.

– И никто вас не остановил, Рэйка-сан? – шепотом спросила я.

– Никто. Но обнадеживаться не стоит: я более чем уверена, что за мной следили. Я нашла-таки комнаты ронина и аристократа, но в обеих было пусто. Тайо-сан и ронин, будь он неладен, точно сквозь землю провалились. Понятия не имею, где их теперь искать! – Служительница в отчаянии всплеснула руками. – Ночь на дворе, кто знает, в какую историю угодит ронин? Сейчас нам нужно держаться вместе, раз уж у нас такая важная миссия. Разумеется, никто из служанок мне не помог. Никто не видел, как они уходили, никто не знает, куда они отправились. – Рэйка поморщилась. – Неужели они всерьез рассчитывали, что я в это поверю? Как-никак, в этом замке глаза есть даже у стен, а полы – и те, поди, ловят каждое твое слово. – Она устало взглянула на меня. – Вот я и решила, что лучше всего отыскать тебя и удостовериться, что и ты никуда не исчезла. Особенно после разговора с даймё. Кстати, как прошла встреча с госпожой Ханшу? Можно ли быть уверенными, что она ничего не знает о нем?

О нем? Ах да, имеется в виду свиток.

– Да, Рэйка-сан, – ответила я, и служительница слегка успокоилась. – Ей неизвестно о… кхм… том самом. Но я встретилась с сенсеем Тацуми, и он предупредил, что господин Иесада может покуситься на наши жизни.

– Что? – Рэйка вскинула брови. – Но почему?

– Потому что я… ну… я пообещала госпоже Ханшу, что мы отыщем Тацуми и спасем его от Хакаимоно.

– Что-что пообещала? – Мико выпучила глаза, мгновенно позабыв о том, что следует говорить тихо. – Милостивый Дзинкей, святые ками, ради чего было давать такие обещания?!

Я набрала воздуха в легкие, готовясь все объяснить, но Рэйка остановила меня жестом.

– Впрочем, сейчас я не хочу ничего об этом слышать, – прошептала она. – В эту историю нужно посвятить всех, и особенно учителя Дзиро. Вот соберемся – и объяснишь, почему решила охотиться за убийцей демонов вместо того, чтобы доставить то самое в храм. – Она гневно взглянула на меня и вздохнула. – Плохо дело, раз господин Иесада действует вопреки воле Ханшу-самы… Надо поскорее найти Окамэ и Тайо-сана, пока они не сгинули в каком-нибудь темном коридоре.

– Где же начать поиски, Рэйка-сан? – спросила я.

Мико смерила меня строгим взглядом.

– Ты никуда не пойдешь. Оставайся у себя в комнате, чтобы мне не пришлось волноваться о том, где ты и в какую беду могла угодить. Всяко безопаснее, чем бродить по дворцовым лабиринтам. И не надо так недовольно ушами подергивать! – Она тоже помрачнела. – Если мы разминемся или нас разлучат, мне придется искать не только Тайо-сана и негодника ронина, но и тебя, а на это у нас попросту нет времени! Нет уж, сиди-ка здесь. Нападение шиноби на гостя прямо в стенах дворца навлечет бесконечный позор и бесчестье на клан. К тому же, если не будешь выходить из комнаты, не вызовешь никаких подозрений.

– А как же господин Иесада? – спросила я. – Наверняка у него есть свои шиноби. Как знать, может, под полом или за картинами на стенах прячутся убийцы, готовые напасть в любой момент!

– Тогда мне тем более лучше пойти одной. Я ведь обыкновенная служительница культа. Ничего важного при мне нет. Никому и дела не будет, если я исчезну.

– Мне – будет, Рэйка-сан.

Рэйка многозначительно посмотрела на меня, точно хотела сказать: «Разговор окончен».

– Юмеко, ты останешься здесь. Точка.

Понимая, что она вряд ли передумает, я со вздохом кивнула.

– Хорошо, Рэйка-сан. Но как же вы отыщете остальных? Дворец – это настоящий лабиринт. Может, выручит нить? Я могу раздобыть целый клубок.

– Не нужно. Я пущу Чу по их следу. Наверняка он сможет найти их по запаху, даром, что ли, ронин такой вонючий. – Мико поморщилась. – И обратно он нас приведет. Чего я точно не хочу, так это бродить по замку Хакумей, гадая, куда ты подевалась. – Служительница строго ткнула пальцем в пол. – Так что будь тут, в этой комнате, и никуда не выходи, понятно? Если начнут твориться странные вещи, учитель Дзиро и Ко – напротив и не так уж и беззащитны, помни об этом. – Рэйка поджала губы. – Не буду терять время. Не хочу оставлять его тут надолго. Вот дуралеи. – Она двинулась к выходу, осуждающе качая головой. Чу поспешил следом. – И что на них такое нашло? Это ж надо было: сбежать ни с того ни с сего, даже не предупредив.

– Окамэ-сан сам не свой после Тропы теней, – заметила я. Рэйка тем временем отодвинула в сторону дверь фусума и выглянула в коридор. Там ее встретил блеск начищенных полов, мерцание светильников и стены-фусума. – Надеюсь, с ним все хорошо.

Рэйка фыркнула.

– Наверное, захотел наклюкаться и потащил за собой Тайо-сана, – проворчала она, обводя коридор взглядом. – Вроде пусто, – отметила Рэйка и обернулась ко мне. – Я пошла. Не забудь, что я сказала, Юмеко. Оставайся тут. Обещай, что не станешь напрашиваться на неприятности.

Я кивнула.

– Осторожнее, Рэйка-сан.

– Чу! – Мико посмотрела на собачку. – Пойдем искать ронина и Тайо-сана.

Рыжий песик припал к полу, беря след, и затрусил в коридор. Его коготки постукивали по отполированному дереву. Пригвоздив меня напоследок строгим взглядом, служительница храма закрыла за собой дверь. Я слушала, как удаляются и затихают их шаги.

Едва они смолкли, я встала и направилась к двери. Рэйке я доверяла и твердо знала, что она искренне пытается защитить свиток, но, если Дайсукэ и Окамэ попали в беду, негоже сидеть сложа руки. Мико, конечно, страшно рассердится, но я ведь не соглашалась оставаться в комнате. Однажды у нас с Дзином была похожая ситуация: он взял с меня обещание не есть рисовые пирожные, оставленные им на столе, а я потом подметила, что вслух ничего не говорила, а значит, попросту не давала слова, которое нужно было сдержать.

Однако стоило мне открыть дверь, и я нос к носу столкнулась со своей служанкой. Хоть у нее в руках и был увесистый поднос с чаем, я не слышала, как она подошла, – словно бы она появилась из ниоткуда, а может, освоила искусство парить над землей, точно юрэй.

– Ой! – воскликнула она и быстро отступила, словно испугавшись. – Простите, я не знала, что вы выходите. Извините меня, госпожа. – Она поклонилась и скользнула мимо меня, не глядя мне в глаза, а потом водрузила поднос на приземистый столик. Я следила за ней, гадая, уж не шпионит ли она за нами, – но нет, ничего подозрительного в служанке не было. – Вам ничего больше не нужно? – спросила она, распрямившись, но все так же не отрывая от пола смиренного взгляда. – Только попросите, и я тотчас принесу.

– Ano… – протянула я после секундного замешательства. Служанка, уже собравшаяся уходить, взглянула на меня с любопытством. – Простите, я первый раз в замке, – продолжала я, потупившись словно бы от смущения. – И не знаю… может, вы мне покажете… где тут уборная?

– А! – Девушка улыбнулась и заметно расслабилась. – Конечно! Следуйте за мной.

– Спасибо.

Мы вышли из комнаты, и служанка повела меня узкими коридорами, мимо нескольких самураев и прислужников в черном. Несмотря на поздний час, в стенах дворца еще расхаживало немало народу – я и не думала, что так будет. Наверное, члены Клана Тени не любили солнце и предпочитали заниматься делами под покровом ночи, как совы и летучие мыши. Как бы там ни было, никто не обращал на нас особого внимания, пускай я и ловила на себе взгляды, пока мы шли по большому коридору и спускались по лестнице на нижний этаж. Служанка привела меня в комнату с каменным полом и несколькими деревянными перегородками. По центру каждой кабинки виднелась прямоугольная черная дыра.

– Мне вас подождать, госпожа? – спросила служанка. В ее голосе угадывалась неохота, хоть она и пыталась ее скрыть. – Вас нужно будет сопроводить до комнаты?

– Благодарю, не стоит, – ответила я, заметив радость на лице девушки. – Дальше я сама справлюсь.

Служанка тут же удалилась, а я, довольная собой, спряталась в одной из кабинок. Уж тут-то наверняка обойдется без слежки.

Прижавшись спиной к стене у дыры в полу, я нырнула рукой в фуросики и достала еще два маленьких, слегка помятых листочка, собранных до прибытия во дворец.

Характер у вас не сахар, Рэйка-сан, подумала я, положив себе на голову один из листиков. Но, пожалуй, за это вас стоит поблагодарить.

Кабинку заполнил белый дым. А когда он начал рассеиваться, я разогнала его остатки и окинула себя быстрым взглядом. Простое платье, худенькие руки, а в них – поднос с чаем. Довольно кивнув, я вышла из кабинки и нырнула в коридор.

Ну что ж, подумала я и огляделась. Мимо с коротким рыком проскочил самурай и забежал в одну из кабинок. Я поспешила прочь, пока еще не раздались звуки, в которые не особо-то и хотелось вслушиваться. И пока он не задался вопросом, что я забыла в туалете с чайным подносом. Куда же могли запропаститься Дайсукэ и Окамэ, будь он неладен? Может, сперва заглянуть к ним в комнаты? Вдруг они оставили какую-нибудь зацепку.

Не выпуская подноса, я отправилась к нашим покоям, стараясь не заблудиться в лабиринте коридоров. По пути мне несколько раз встречались слуги и самураи, но никто не удостоил меня вниманием.

Я распахнула дверь комнаты, которую – я была в этом уверена – отвели кому-то из нас, вот только не помнила, кому именно, – и огляделась. Внутри было пусто, и я повернулась к выходу.

Но стоило мне выскользнуть в коридор, как кто-то крепко вцепился мне в плечо. Я вскрикнула и столкнулась нос к носу с Харуми-сан, пожилой служанкой, которая провожала нас в наши комнаты, когда мы прибыли в замок. Она сердито посмотрела на меня темными глазами.

– Что это ты тут делаешь? – поинтересовалась она без тени прохладной вежливости, с какой говорила прежде. – Ты сейчас должна быть в другом месте. Я же отправила тебя на кухню за чаем для Ханари-сан. Почему ты не слушаешься приказов?

– Я… ну… Девчушка попросила меня проводить ее до уборной, – запинаясь, ответила я. Харуми-сан раздраженно хмыкнула. Предвосхищая ее комментарии, я добавила: – Еще она интересовалась, куда пропали ее спутники и когда вернутся. Что мне сказать, если она еще раз спросит?

Харуми-сан вздохнула.

– Последнее, что я слышала, – будто бы Тайо и ёдзимбо ушли из дворца в «Лягушку удачи», это игорный дом на востоке города. Наши шиноби увязались за ними, хотя не такие уж это и важные шишки.

– Хм-м-м. – С моего лица не сходило озадаченное выражение. Как же так, Рэйка ведь сказала, что никто не видел, как Дайсукэ с Окамэ выходят из дворца. Они нарочно пытаются нас запутать?

– Смотри, чтобы девчонка никуда не ушла. – Харуми-сан предупреждающе взглянула на меня. – Остальные пускай разгуливают где хотят, но простолюдинке запрещено покидать замок до возвращения господина Иесады. Пускать ее в город нельзя, да и в любое другое место, где шиноби не смогут за ней приглядывать, – это слишком опасно. Если снова спросит, куда делись ее дружки, скажи, что пошли в дом гейш «Нарисованная улыбка» скоротать вечерок. Тогда она вряд ли пойдет их искать. А теперь ступай. – Она строго указала на коридор. – Возвращайся к работе. Нечего тут слоняться.

Я быстро поклонилась ей и поспешила прочь в указанном направлении. От услышанного прямо-таки голова шла кругом.

Что ж, мои подозрения подтвердились: у стен тут и впрямь есть глаза и уши. Возможно, прямо сейчас у уборной крутится какой-нибудь шиноби, дожидаясь, пока я выйду. При мысли об этом я хихикнула, хотя веселого тут было мало. Нужно было выбираться из дворца на поиски Дайсукэ и Окамэ, вот только Каге не желали выпускать меня отсюда. Если они увидят, что я ухожу, обязательно остановят.

Если увидят.

Я скользнула в пустую комнату, убедилась, что тут и впрямь никого нет, а потом достала третий и последний листик из оби и положила себе на голову. Меня тут же накрыло новой волной лисьей магии. Когда дым рассеялся, я скользнула взглядом по белой рубашке хаори и красным хакама, чтобы удостовериться, что все в порядке. Теперь если кто-нибудь меня заметит, то увидит только деловую, решительную служительницу храма и, скорее всего, не станет преграждать ей путь. Для полноты картины не хватало только Чу, но я надеялась, что Каге не обратят внимания на то, что мико разгуливает без собаки, или просто не придадут этому значения.

Главное – не столкнуться с самой Рэйкой.

Я содрогнулась от этой мысли, проворно выскочила в коридор и поспешила по нему в поисках выхода, внимательно прислушиваясь: не раздастся ли поблизости цокот когтей по полу?

Всего пара вопросов, заданных уверенным голосом Рэйки (я старалась изобразить его как можно достовернее), помогли мне отыскать главный вход в замок – просторный зал с начищенным до блеска полом и статуями из оникса, а в конце него – огромные двойные двери, приоткрытые наполовину. Двери охраняли два самурая. Отблески свечей плясали на их доспехах и длинных копьях яри. Они встретили меня со сдержанным интересом во взгляде, но дорогу преграждать не стали, хоть один и воззрился на меня со всей суровостью.

– В город идете? – спросил он.

Я кивнула.

– Это не возбраняется, – продолжал самурай, – если только от вас в Оги Овари Тоши не будет неприятностей. Напоминаю: над вами властвует закон Каге, а все, кто нарушает правила Клана Тени, получают заслуженное наказание – Воин многозначительно кивнул. – Хорошего вечера и безопасной прогулки по городу.

Я улыбнулась ему и нырнула в уличную прохладу. Дальше я сразу направилась к воротам в высокой каменной стене, ограждавшей замок. Гравий похрустывал под подошвами сандалий. Но, кроме звука собственных шагов, я не слышала ничего. Судя по положению луны на небе, было раннее утро, а до рассвета оставалось несколько часов. Я оглянулась на Хакумей-дзё, возвышавшийся позади. Главная башня прорезала темное небо, крыши пагоды, крытые черепицей, изящно тянулись вверх. Под стать самому Клану Тени, замок был элегантным и зловещим, прекрасным и грозным одновременно. Уж не нарочно ли это, подумала я, чтобы напоминать всему миру о том, что, пусть Каге самолюбивы и цивилизованны, как остальные кланы, шутить с собой они не позволят.

Отогнав мрачные мысли, я продолжила путь. Тень Хакумей-дзё не выпускала меня из своей хватки даже на расстоянии. Я пересекла двор, который не мог похвастаться растительностью, зато был тщательно убран, и добралась до ворот. Они были распахнуты, и у них тоже стоял караул, но никто из самураев и слова мне не сказал. Я прошла под деревянным остовом и остановилась, задумчиво уставившись на дорогу.