Текст книги "Сокровище королевы"

Джулия Джарман
Сокровище королевы

The Time-Travelling Cat and the Tudor Treasure

Copyright © Julia Jarman, 1997

Cover illustration by Ross Collins

All rights reserved.

В оформлении обложки использованы элементы дизайна:

© VectorPlotnikoff, anthonycz / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

Серия «Кошка, гуляющая во времени»

© Курочкина Т. И., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Посвящается Тому Броклхёрсту

Глава 1

Тофер Хоуп повернул ключ в замке дома номер 35 по улице Арбёртон-роуд. Ключ застрял поначалу, и мальчик уже подумал было, что дверь не откроется. Замок был современный, с несколькими механизмами защиты от взлома, хотя дверь – старинная, как и весь дом. Тофер заглянул внутрь и сквозь разноцветное стекло увидел Ка, сидевшую на чёрно-белых плитках холла в лучах полуденного солнца.

Она внимательно смотрела на дверь – и Тоферу ужасно захотелось провести рукой по её пушистой шерсти. Он обожал это время дня, когда у них было около часа на игры вместе, прежде чем отец вернётся с работы. Даже в школе он время от времени думал об этом.

– Сейчас, Ка, сейчас.

Он подёргал ключ в скважине, радуясь тому, что она здесь – ведь так было не каждый день, хотя она и появлялась обычно довольно скоро, спускаясь с чердака или проникая сразу на кухню через кошачью створку внизу двери, ведущей на задний двор.

Наконец дверь открылась.

– Мяу! – В следующее мгновение она уже тёрлась у его ног. Мальчик наклонился погладить её, и маленькая хищница запрыгнула ему на спину, затем на тумбочку в прихожей, а потом – когда он выпрямился, – к нему на плечо. Тофер посмотрел на её отражение в зеркале тумбочки, провёл рукой по её голове, прижавшись к ней лбом. Это была самая красивая кошка, которую он когда-либо видел, – он всегда так думал, с самого начала. По её золотистой шёрстке с чёрно-белыми пятнами пробежала лёгкая волна, когда она с удовольствием замурчала.

«Тофер-р-р. Тофер-р-р».

Казалось, будто она разговаривает. А иногда она действительно разговаривала.

«Я так р-р-рада видеть тебя».

Она легонько ткнулась в него головой, прямо тем местом, где на лбу располагался анх – чёрный знак, по форме похожий на ключ, – египетский иероглиф, означающий жизнь. В огромных янтарных глазах сверкнули зрачки, вытянувшиеся в тонкие полоски на ярком солнечном свете.

– Ка, не уходи от меня никогда, – сказал Тофер, обращаясь к её отражению. Она уже однажды покидала его. Пока он не отыскал её снова, ему было просто из рук вон плохо.

«Никогда-а-а. Никогда-а-а».

Он гладил её по шее и чувствовал дрожание у неё в горле, когда она издавала мурчащие звуки.

– Если уходишь, говори мне.

«Хор-р-рошо. Хор-р-рошо».

Кошка спрыгнула с его плеча и направилась к кухне, держа свой непомерно длинный хвост трубой, и мальчик направился за ней.

– И ещё ты должна как-нибудь взять меня с собой.

Но сейчас её больше интересовала еда. Прыжок – и она на кухонном столе у мойки, слегка пододвигает к нему лапой свою миску. Тофер достал банку кошачьего корма и консервный нож.

– Ка, поосторожнее. – Для такой умной кошки, какой была Ка, она начинала вести себя весьма неразумно, когда дело касалось еды. – Я же могу прищемить тебе усы. – Она тыкалась мордочкой в его руку. К счастью, к этому времени он уже научился открывать банки, не задев её длинных белых усов. Пока она ела, выуживая кусочки чего-то, что ей не нравилось, и отправляя их за борт миски на пол, – Ка вела себя довольно привередливо, почти как самая обычная кошка, разве что исключительной красоты, – он подумал о том, какая же она необычная. Однажды она даже совершила путешествие в Древний Египет – и он вместе с ней!

Временами, посматривая на неё и на себя, Тофер просто не мог поверить, что всё это произошло на самом деле. А ведь он был самым обыкновенным мальчиком, ничем не примечательным. Разве что мама его подруги Элли любила говорить иногда, что завидует его золотистым волосам.

Ка закончила есть и сказала «мяу» тем особенным тоном, который означал у неё: «Сядь, Тофер, я хочу забраться на твои колени». Поэтому он отправился в гостиную, взял программу телепередач и уселся на диван. Тофер открыл программу на вторнике, и тут Ка просунула ему под руку голову и заслонила собой строки. Читать стало невозможно. «Бр-р-рось её, Тофер. Бр-р-рось её. Обр-р-рати внимание на меня». Тофер взял пульт и стал щёлкать каналы наугад. На одном был теннис – Уимблдонский турнир, на другом какая-то куча детей кричала и бегала, играя в салки. Потом он посмотрел мультик – с трудом, потому что Ка устроилась у него как раз под подбородком.

Шли новости, когда в замке послышался поворот ключа. Это папа – должно быть, уже 18.15. Его папа всегда следовал строгому распорядку. Хотя нет: всего только пять минут седьмого. Странно. Обычно по отцу можно было часы сверять. Тофер услышал его голос и затем ещё чей-то, какой-то женщины, она называла отца по имени. Тофер и его отец, оба носили имя Кристофер Хоуп, поэтому одного называли Крисом, а другого – Тофером, чтобы не путаться. Это была мамина идея.

Отец и женщина вошли в комнату. Женщина была высокая, как отец, только у неё были гладкие чёрные волосы, а отец был лысоват. «Волосы почти как у мамы», – неосознанно заметил Тофер.

– Молли, это Тофер. Тофер, это Молли.

Ей не шло это имя. Молли должна быть мягкой и жизнерадостной, с розовыми щёчками. Идеальная жена для фермера. А эта была бледной, да ещё в чёрных очках – глаз совсем не видно.

Она протянула ему руку.

– Здравствуй, Тофер. – Она сняла очки. – Какая красивая кошка. – Глаза у неё оказались серые.

– Я рассказал Молли, что делаю просто ужасный соус болоньезе, и она зашла к нам попробовать.

Ужасный? Отец что, пытался шутить? Выходило неловко. Молли была младше его – наверно, поэтому.

– Я, пожалуй, пойду готовить.

Молли последовала за отцом на кухню, и Тофер услышал, как она спрашивала у отца, говорил ли он Тоферу о ней.

Ка встала и потянулась.

– Не нравится она мне, Ка. Не нравится. – Тофер сказал это тихо, едва вообще произнёс вслух. Если бы это была Сильвия, та, веснушчатая, было бы не так плохо. К ней он привык, и к тому же она неплохо умела обращаться с компьютером. Папа говорил, что ему необходимы друзья, потому что после смерти мамы Тофера он чувствует себя очень одиноким. Её звали Тесса, и она погибла в авиакатастрофе два с половиной года назад. Об этом всё ещё было больно вспоминать. Ка замурчала и потёрлась о его щёку.

«Не пер-р-реживай. Не пер-р-реживай».

Позже, когда Тофер сидел в своей комнате и занимался – повторял таблицу умножения к завтрашней контрольной, – в комнату вошёл отец.

– Сынок, в чём дело?

– Ни в чём.

Видимо, Молли ушла. Доктор Молли Карстэаз ушла. Папа сказал, она была доктором, только не медицинским, хотя и работала в области медицины – что-то исследовала. Она была учёным.

– Молли хочет найти лекарство от рака, – сказал отец за ужином, пытаясь завязать разговор. Он думал, это произведёт на Тофера такое же впечатление, как на него самого. Но Тофера это не впечатлило.

– Она наверняка проводит эксперименты на животных, – сообщил потом Тофер Ка.

Стоя сейчас в дверном проёме, отец сказал:

– Извини. Надо было предупредить тебя, что я хочу пригласить кого-то домой, но это решение пришло спонтанно.

Он сел к Тоферу на кровать. Тот молчал.

– Мы договорились, что будем всё обсуждать, Тофер. Не надо копить ничего в себе.

Всё так. Они действительно договорились об этом, потому что поначалу, сразу после смерти мамы, они совсем ни о чём не разговаривали. Им обоим тогда было страшно признаться друг другу в своём отчаянии и боли. Но о чём нужно было говорить теперь?

– Сильвия тебе вначале тоже не нравилась. – Отец не собирался сдаваться. И кстати, он был прав. – Зато Молли понравилась нашей Ка. – И это тоже было правдой. Когда они сидели за столом, Ка запрыгнула ей на колени, и девушка дала ей вылизать свою тарелку. – И, похоже, взаимно.

– Меня бы ты наругал, если бы я дал Ка вылизать мою тарелку.

– Но у Молли там почти ничего и не оставалось, она уже сама всё доела.

Даже если так, Ка ко всему прочему сидела у неё на коленях, когда Молли пила кофе.

Как только отец ушёл, Тофер повернулся к Ка, которая разлеглась на его подушке и делала вид, что спала.

– Предательница.

Один её глаз открылся.

– Подвинься. – Мальчик залез в постель, и кошка перебралась к нему на колени и замурлыкала.

«Ты не пр-р-рав, Тофер-р-р».

– Ой, хватит.

«Не пр-р-ридир-р-райся. Не пр-р-ридир-р-райся».

Через какое-то время Тофер рассказал Элли о новой отцовской подружке – потому что это и была именно его новая подружка, тут всё было очевидно. Они уже несколько раз сходили на свидание и виделись каждый день. Молли жила за углом. Они вместе ездили на работу по северной ветке лондонского метро.

Элли Уэнтфорт была Тоферу лучшим другом. Оба учились в последнем классе начальной школы Сент-Сэйвиор, и Элли жила довольно близко – на Чевертон-роуд – вместе со своей шумной семьёй. Девочка не очень хорошо слышала – раньше она была почти полностью глухой, но потом Элли сделали операцию, после которой к ней частично вернулся слух. И всё же общаясь с ней, надо было по-прежнему очень чётко проговаривать слова. Про Молли Тофер рассказал ей по пути из школы домой. Элли спросила, почему он сегодня такой молчаливый – даже больше, чем обычно, – и он сказал, что у папы завелась новая подружка, которая жестоко обращается с животными. Элли это просто шокировало. Она-то решила, что Молли жестоко обращалась с Ка.

– А что она сделала?

Тоферу пришлось объяснить, что она, будучи доктором, проводит на животных эксперименты.

– Откуда ты знаешь? – Склонив голову на сторону, Элли походила на насторожившуюся собаку.

– Ты сама наверняка слышала о том, что врачи так делают. Об этом постоянно пишут в газетах, – сказал Тофер. Ему как-то раз попалась листовка на эту тему.

– А какие именно там у неё исследования? – спросила Элли.

– Медицинские. Про рак. Отец считает, что это потрясающе.

Тофер подумал, что на самом деле потрясающей отец считает саму Молли.

– Да разве это обязательно плохо? – спросила Элли. – В смысле они же наверняка попрактиковались перед моей операцией на каких-нибудь животных. Папа говорит, он на это очень рассчитывал, – усмехнулась она. – Мы много это обсуждали.

Уэнтфорты обсуждали всё. Они никогда не умолкали, и сейчас Тофер и Элли как раз подходили к их дому. Окна стояли распахнутые настежь, и было слышно, как Рассел и Люк – младшие братья Элли – о чём-то громко спорят. Из окон повыше гремел какой-то хит. Странно, что соседи на них не жалуются. Дома на этой улице были выстроены в плотный ряд, так же как и на Арбёртон-роуд, так что слышно всем всё было прекрасно.

– Животные – это отдельная тема, – сказала Элли, когда ей навстречу вышел Маггинс, её чёрно-белый котёнок. Она погладила малыша между ушками. – Если бы учёные не тестировали лекарства на животных, им бы было нечем лечить этих же самых животных, когда они заболеют, понимаешь?

Тофер не ответил, и она продолжала:

– Вчера Маггинсу сделали прививку, чтобы он не заболел энтеритом и не подхватил лейкоз. И то и другое – смертельно. Если бы он заразился чем-то из этого, он бы умер!

На это Тофер сказал, что пойдёт домой.

Вечером папа был ещё более молчалив, чем обычно, и Тофер тоже. Это было ужасно, прямо как в те тяжёлые времена после маминой смерти, и к тому же у отца сгорели свиные котлеты. Тофер сказал, что ничего страшного, он всё равно подумывал о том, чтобы стать вегетарианцем.

– Не думаю, что Ка будет довольна, – возразил отец.

Ей подгоревшие кусочки вроде бы понравились.

Больше они за вечер не произнесли ни слова. После ужина отец бесцельно бродил из комнаты в комнату. Что-то точно было не так, но Тофер не стал спрашивать что. Он пошёл к себе в комнату и сел играть в компьютер. Позже, когда он уже лежал в кровати, всё ещё было слышно, как папа ходит внизу туда-сюда.

Утром, когда отец выходил из дома на работу, он обратился к Тоферу:

– Уверен, ты будешь рад услышать, что Молли устроилась на новую работу. Она уезжает. Скоро.

Когда Молли – или доктор Карстэаз, как её предпочитал называть Тофер, – пришла к ним в следующий раз, была пятница, и с того разговора прошло две недели. Она принесла всем подарки, даже Ка. Ка досталась веточка кошачьей мяты. Доктор Карстэаз подержала тёмно-зелёные листики у кошки перед носом – на веточке были ещё и маленькие лиловые цветочки, – и вдруг Ка точно рехнулась. Она схватила веточку и стала кататься по полу с ней в обнимку, прижиматься к ней носом. Кошку явно привлекал запах, но этого было мало, и она оборвала листочки своими маленькими передними зубками и съела их. А затем распласталась на кухонном полу и валялась так, как будто блаженно улыбаясь.

Смеялся даже Тофер. Было похоже, как будто Ка опьянела.

Доктор Карстэаз сказала:

– Мне хотелось посмотреть, придётся ли ей это по нраву. Некоторые кошки с ума по кошачьей мяте сходят, а некоторым хоть бы что. У меня в саду её много растёт. Я вам принесу саженец перед отъездом.

Тоферу она подарила книгу «Кошки Британского музея». Эту книгу он хотел давно. Там были просто потрясающие фотографии. На обложке было фото Бастет, египетской богини-кошки. Он видел эту статую, когда был в музее, и много узнал о «ка». «Ка» на языке древних египтян означало «двойник». Это папа придумал для их кошки такое имя, потому что на вид она была чистая копия каменной фигурки, которую мама привезла Тоферу из Египта. Кошка выглядела точь-в-точь как фигурка, но только Тофер знал почему. Однажды он рассказал об этом Элли, но не был уверен, что она ему поверила.

Внезапно отец спросил:

– Тофер, а ты показывал Молли свою египетскую кошку? – Он повернулся к доктору Карстэаз: – Тесса подарила ему маленькую статуэтку египетской кошки незадолго до своей смерти.

Тофер почувствовал, что краснеет. Он не мог показать доктору Карстэаз статуэтку, да и не хотел, к тому же он всё ещё чувствовал себя неловко, когда отец упоминал о маме в разговоре с другими людьми.

– Тофер?

– Нет.

Иногда отец заходил слишком далеко.

Тофер поднимался по ступенькам, и Ка тихонько шла следом. Статуэтки не было на прикроватном столике, где она обычно стояла, потому что Ка была рядом. Либо фигурка, либо кошка – как он мог это кому-то объяснить? Сегодня Ка была живой кошкой. Здесь. Сейчас. Сидит на полу, смотрит на него. Он постоял перед подъёмным окном, скользя взглядом поверх лондонских крыш, окутанных лёгкой дымкой. Последние недели стояла необыкновенно хорошая летняя погода, и в воздухе постоянно носился запах барбекю. Люди повылезали наружу и сидели у себя во двориках и на террасах на крышах. Во дворе слева миссис Эвинг, соседка, тихонько кралась вдоль забора. Наверно, шпионила за отцом и доктором Карстэаз, которые сидели на веранде двумя этажами ниже, почти соприкасаясь головами. Тофер закрыл окно.

Доктор Карстэаз зашла перед отъездом ещё раз – попрощаться – и принесла обещанную мяту – большое сплетение побегов, которое она разделила на три части и посадила у них во дворе после долгих обсуждений с отцом, где будет лучше это сделать. В итоге одну часть они пристроили в глубине сада, около сарая, одну у тропинки в дом и одну в старую раковину сразу за дверью в сад. Раковину Молли нашла за сараем. Отец помог дотащить её до дома, а затем принёс канистру с водой и полил землю там, где она указала.

– Постарайся держать Ка подальше от мяты, пока та не приживётся, – сказала доктор Карстэаз Тоферу. Она укутала саженцы клубком из веток, чтобы защитить их на время от внимания кошки. – И при такой вот погоде поливай почаще. Когда приживутся, ты наверняка обнаружишь, что твоя кошка норовит в них забраться и поспать, но если она будет ложиться по очереди в разные кустики, то они, скорее всего, выживут.

А затем она ушла, очень быстро, сказав, что не любит долгих сцен прощания. И только было Тофер решил, что одной проблемой стало меньше, как исчезла Ка.

Глава 2

Тофер не обнаружил её спящей, как всегда, у себя в ногах, когда проснулся на следующее утро, в субботу, и до обеда она так и не появилась. Поначалу он решил не беспокоиться слишком сильно. Ка гуляла сама по себе, как все кошки. Её нельзя было держать в клетке, как кролика, или просто взять и вывести на прогулку, как собаку. Она сама выбирала, где ей быть и даже чем ей быть. Каменной фигурки, так похожей на неё и каждый раз возникавшей на столике, когда Ка отправлялась в путешествие во времени, тоже не было. Так что вполне возможно, что она просто отправилась побродить по округе – например, в районе старых железнодорожных путей. С ней практически наверняка всё было в порядке.

К несчастью, когда чуть позже тем утром к Тоферу зашла Элли, она нашла статуэтку. Элли искала, что взять почитать, и внезапно фигурка оказалась у неё в руках. Та стояла где-то за книгами.

Элли сказала Тоферу:

– Тебе бы надо получше за ней приглядывать.

Мальчик молча взял у неё статуэтку. Итак, Элли не поверила тому, что он ей говорил; она его не поняла. Статуэтка была холодная, чуть не ледяная, хотя её и покрывал пушистый слой пыли. Тофер пошёл в ванную, сполоснул её под краном, и под водой на поверхности камня заиграли яркие цвета, цвета Ка – золотой, чёрный и белый. Но когда он протёр фигурку полотенцем и поставил на столик у кровати, она снова стала блёклой и безжизненной.

– Мы могли бы пойти прогуляться и поискать Ка, – предложила Элли.

– Это бесполезно, – возразил он.

Она пустилась в путешествие во времени, не иначе. И ему оставалось только ждать, когда она вернётся.

– Тофер – тухлый картофер! – разозлившись, выпалила Элли и встала. Почему она не поняла то, что он рассказал ей про Ка? Девочка спустилась вниз. Через пару мгновений он услышал её голос внизу. Затем хлопнула входная дверь.

Где же была Ка?

Или правильнее спросить, когда?

Тофер взял книгу, которую ему подарила доктор Карстэаз. Первая глава была про предков домашней кошки. В каждой фразе маячило «семейство кошачьих», но Тоферу сейчас было сложно сконцентрироваться на таких вещах. Так что он стал просто листать страницы, рассматривая картинки. Там были египетские кошки и японские, римские и греческие. Было фото древней римской дорожной плиты в английском городке Силчестере с отпечатком кошачьей лапы. Почти наверняка именно римляне привезли в Англию кошек – как и крыс. До того как на Британские острова пришли римские легионы, здесь не было ни первых, ни вторых.

Итак, куда же отправилась Ка на этот раз? Обратно в Египет или ещё куда-то?

В книжке было довольно много упоминаний мальчишки Дика Уиттингтона из старинной английской сказки и его кошки, которую он купил, чтобы уберечься от мышей – поступок вообще-то странный для его эпохи. В четырнадцатом веке иметь кошку было рискованно, особенно чёрную – кто-нибудь мог донести, что ты занимаешься колдовством. Да и в шестнадцатом веке – эпоху королевской династии Тюдоров (а Тюдоров и Стюартов Тофер как раз проходил сейчас в школе) – тоже было не лучше. Тогда было принято считать, что ведьмы и колдуны могут сами превращаться в этих животных! Один церковник по имени Топселл даже написал: «Совершенно точно известно, что кошачьи дыхание и запах поглощают жизненные соки организма и разрушают лёгкие, и посему те, кто пускает кошек в постель свою, дышат испорченным воздухом и заболевает чахоткою и лихорадкой». Вот умник – очевидно же, что у некоторых людей была аллергия на кошек, как бывает и сейчас. Зато, стало быть, находились такие, которые любили кошек и даже пускали их к себе в кровать. Однако у большинства животных жизнь была несладкой. «На протяжении шестнадцатого и семнадцатого столетий кошки часто становились жертвами ужасающих пыток…» Нет, сейчас у Тофера не было никакого настроения такое читать! Он поставил книгу на место, а несколько минут спустя вернулась Элли – наверно, её впустил отец. Она сказала, что не нашла Ка, зато встретила Лизу Карни, которая видела Ка вчера вечером, примерно около половины двенадцатого. Это было у дома 58, где на Ка начала лаять тамошняя собака.

– А ты когда видел её в последний раз, Тофер?

Мальчик попытался вспомнить. Она лежала у него на кровати, когда около десяти часов он уснул.

В тот вечер, ложась спать, Тофер специально убедился, что статуэтка стоит на столике у кровати, у него на виду. Он лёг на бок, не спуская с неё глаз. Иногда, прежде чем ожить и стать Ка, что случалось посреди ночи, статуэтка начинала светиться. Сегодня она не светилась. Потихоньку проваливаясь в сон, но ещё не заснув окончательно, он пытался отогнать от себя те жуткие образы, которые он случайно почерпнул из книжки про кошек. Лучше бы доктор Карстэаз совсем её не дарила.

– Надеюсь, Ка, ты не в эпохе Тюдоров. Не самое лучшее время для кошек.

Выходные прошли отвратительно. Отец, человек довольно серьёзный даже в лучшие времена, сейчас был и совсем мрачным. Почти всё воскресенье он просидел в своём кабинете, но когда Тофер заглянул к нему, тот вроде бы не очень-то был занят работой. Компьютер был выключен, и папа просто сидел перед ним, уставившись в тёмный экран. Компьютеры были его родной стихией – в своём университете он преподавал информатику. Наверно, скучает по доктору Карстэаз, подумалось Тоферу. При этой мысли ему стало немного стыдно оттого, что сам он был рад её отъезду. Тофер скучал только по Ка. Через пару-тройку дней начнутся школьные каникулы. Без неё будет очень одиноко. Отец основательно подошёл к организации того, что назвал «присмотром» за Тофером на протяжении всех каникул длиной как-никак в полтора месяца, хотя сын и говорил ему, что это совсем необязательно. Тофер был совершенно не прочь побыть немного один, будь Ка рядом. Без неё дом казался холодным и как будто обесцвеченным.

Отец повесил в кухне расписание запланированных на каникулы мероприятий. Некоторые из них были вполне ничего. На первой неделе Тоферу предстояло посещать творческую секцию. Он сам об этом попросил – хотел попробовать себя в гончарном мастерстве и записался на кружок керамики. На самом деле он хотел бы скульптурную лепку, но такого кружка не было. Порой он думал о человеке, который сотворил Ка. Знал ли он – или она, – какое изумительное создание изваял?

В воскресенье вечером Тофер отправился спать раньше обычного, ещё до того как стемнело, но в его комнате под самой крышей дома уже было сумрачно. Комната была неправильной формы со множеством углов, и потолок сходился со стенами под наклоном, не везде одинаковым. Когда мальчик включил прикроватную лампу, каменная кошка тут же приняла более оживлённый вид. Порыв ветра шевельнул шторы, и её полупрозрачные ушки как будто сверкнули. Но только как будто: мальчик потом долго всматривался в неподвижную фигурку и сожалел, что не знает никаких волшебных слов, которые он мог бы сказать, чтобы вдохнуть жизнь в это каменное изваяние.

– Ка, вернись ко мне. Вернись. Вернись.

Ничего не произошло. Хорошо ещё, его никто не мог услышать. Подумали бы, что спятил.

– Тук-тук. Вернись, друг. Тук-тук. Ка. Тук-тук. Вернись, друг. Вернись издалека.

Ничего.

Тут над крышами пронёсся перезвон колоколов какой-то церкви; он наполнил комнату через открытое окно. Тофер решил сменить тактику.

– Обратись кошкой. Обратись кошкой. Обратись кошкой, Ка. Милая-премилая, самая-пресамая. Вернись ко мне.

Это тоже не сработало, и в конце концов он уснул.

Но посреди ночи мальчик проснулся. Превращение началось!