Текст книги "Выйти замуж и влюбиться"

Глава 9

Тимон Петранакос вернулся из больницы в конце следующей недели. И когда он устроился в своей спальне со всеми необходимыми удобствами, приборами и приспособлениями, Лин пришла вместе с Джорджи, чтобы навестить его.

Второй визит был уже не так страшен. К тому же, все внимание Тимона было сосредоточено на Джорджи. Лин подумала о том, что теперь ей придется посещать этот роскошный особняк каждый день.

На следующий день Анатоль вернулся из Афин раньше чем обычно.

– Тимон хочет с нами поужинать, – сказал он, целуя ее в щеку.

Лин нахмурилась:

– А как же Джорджи? К тому времени он будет уже в постели.

– За ним присмотрит какая-нибудь горничная, – сказал Анатоль, уже направляясь в душ. – Ах да, я забыл сказать тебе, что Тимон уже пригласил для него няню.

Лин испуганно посмотрела на него.

– Пожалуйста, не беспокойся, – торопливо добавил он. – Она будет жить на вилле и приходить только тогда, когда понадобится ее помощь. Ну как сегодня, например.

Лин думала о том, что при выборе няни они могли бы сначала посоветоваться с ней, ведь представления Тимона о подходящей няне могли быть весьма старомодными. Вдруг это окажется какая-нибудь старая дева в накрахмаленной униформе, не считающаяся с авторитетом родителей.

Но она решила не переживать раньше времени и разобраться с этим потом, после свадьбы. Тимон уже вышел из больницы, значит, ждать осталось недолго.

На следующей неделе она и Анатоль будут уже мужем и женой, а еще через год, возможно, будут уже разведены.

Она почувствовала, как сжалось ее сердце.

«Не думай о том, что будет через год, – не думай ни о чем, кроме того, что есть у тебя сейчас! Ведь это намного больше того, о чем ты могла когда-либо мечтать!»

Тряхнув головой, она заставила себя одеться, чтобы пойти на ужин, который наверняка будет куда более формальным, чем здесь, в их маленьком домике на берегу.

Даже сидя в инвалидном кресле во главе стола в огромной роскошно обставленной столовой, Тимон отдавал распоряжения всем так же, как делал это всю жизнь. Весь вечер Лин не могла избавиться от тягостного чувства если не страха, то явного дискомфорта. Даже несмотря на то, что Тимон большую часть времени разговаривал с Анатолем – главным предметом их беседы была ситуация на одной из фабрик Петранакоса в Фессалониках.

Анатоль вкратце перевел ей суть беседы.

– Рабочие уже давно на неполном рабочем дне, – сказал он, – и все равно там сейчас избыток рабочих мест.

– Сокращение неизбежно, – отрезал Тимон, вмешавшись.

Анатоль повернулся к нему:

– Все дело в неправильном подходе, – сказал он. – Этого управляющего нужно просто уволить.

– Это я его назначил, – рявкнул Тимон.

Анатоль сжал губы, но промолчал.

Темные глаза Тимона вспыхнули.

– Ты пока еще не глава «Петранакос Корпорейшн»! И я не собираюсь тебя назначать сейчас, прошу запомнить…

Он перешел на греческий, и говорил очень быстро, пока кашель не прервал его. Лин почувствовала себя неловко. Анатоль был напряжен, и ей хотелось как-то смягчить и поддержать его.

Но поговорить наедине им удалось только тогда, когда они вернулись домой. Проверив Джорджи, поблагодарив горничную и отослав ее обратно на виллу, Лин приготовила их традиционный вечерний кофе. Когда она вошла в спальню, Анатоль сидел на кровати с лэптопом на коленях. Он посмотрел на Лин с благодарностью.

– Я, конечно, должен быть рад, что Тимон чувствует себя лучше, – сказал он. – Но в то же время это избавило его от желания уступить мне свое кресло. Вся беда в том, что его стиль управления давно устарел. Он слишком авторитарный и жесткий. Особенно в нынешней ситуации. – Он сделал глоток кофе. – Мне нужно уговорить его отказаться от кресла председателя исполнительного комитета и назначить меня на его место. Чтобы я мог решить проблему мирным путем, не вызывая раздражения у работников фабрики. Но Тимон упрямо стоит на своем!

Лин наклонилась над ним и начала разминать напряженные мышцы его плеч.

Анатоль повернул голову и благодарно потерся щекой о ее руку.

– Ужасно жаль, – сказал он, – что эта проблема возникла именно сейчас, прямо перед самой свадьбой. Но если в ближайшее время в Фессалониках ситуация не изменится, мне придется туда поехать. И я должен во что бы то ни стало убедить Тимона передать мне управление корпорацией прямо сейчас. Ставки слишком высоки! Он говорит, что хочет подождать, пока не закончится процесс усыновления, но столько времени ждать нельзя! Если рабочие в Фессалониках начнут забастовку, компания потеряет миллионы! И нужно остановить это, пока все не зашло слишком далеко. Но чтобы это сделать, у меня должны быть развязаны руки! – Он вздохнул. – Я собираюсь завтра снова поговорить с Тимоном. Заставить его наконец передать мне полномочия!

Анатоль поставил чашку на стол, закрыл лэптоп и притянул к себе Лин.

– Следующие несколько дней будут напряженными, – сказал он извиняющимся тоном. – Придется бежать наперегонки со временем, чтобы успеть все до свадьбы. – Он тяжело вздохнул. – Мне завтра рано вставать, и, боюсь, до конца недели ты меня не увидишь. Думаю, мне придется остаться до выходных в Афинах. К тому же может случиться, что ситуация в Фессалониках потребует моего присутствия.

Лин почувствовала смятение. Ей не хотелось сейчас оставаться надолго без Анатоля. Но она знала, что ему сейчас больше нужна ее поддержка, чем упреки.

– Бедняжка, – сказала она сочувственно. – Надеюсь все в конце концов уладится.

– Я тоже, – вздохнул он, целуя ее в щеку.

Его глаза стали закрываться, и Лин протянула руку к выключателю. Что ж, сегодня у них будет только сон.

Но через неделю у них начнется медовый месяц!

– А теперь, милый мой Джорджи, не будем скучать! – сказала Лин, пытаясь придать своему голосу бодрый тон, когда они проснулись на следующее утро.

Анатоль, как и собирался, встал на рассвете и уже уехал, чтобы поскорее приступить к работе. Подумать только, его не будет до конца недели! На миг ей захотелось, чтобы Анатоль не был таким ответственным в отношении дел Тимона. Но ведь именно потому, что у него было сильное чувство ответственности, он и был сейчас рядом с ней и Джорджи, чтобы обеспечить их будущее.

«Ведь он на самом деле собирается жениться на мне и заботиться о Джорджи!»

Она почувствовала, как загорелись ее щеки. Он сделал уже гораздо больше, чем собирался сначала!

«Он изменил меня, изменил мою жизнь! В его объятиях я нашла счастье, от которого у меня каждый раз перехватывает дыхание! Подумать только, я когда-то боялась, что он заберет у меня Джорджи! Я хотела, чтобы он никогда не узнал о его существовании, никогда не вошел в мою жизнь!»

С каждым днем, проведенным рядом с Анатолем, ее признательность ему и ощущение счастья продолжали расти. Он делал все, чтобы ей было хорошо здесь, чтобы она чувствовала себя как дома, чувствовала себя нужной и желанной. Его забота и внимание имели для нее огромное значение!

Лин быстро одела Джорджи и оделась сама. Это был еще один теплый солнечный день, и, несмотря на то что Анатоль не придет домой, она не позволит себе пасть духом. В полдень у нее будет урок греческого, в котором она начала делать заметные успехи – и в чтении, и в письме. Ей нужно смотреть вперед. Вечером ей тоже есть чем заняться. Она может почитать книгу по истории Греции на английском, которую принес Анатоль. Ей хотелось быть как можно лучше подготовленной, когда она поступит на курс истории Греции, который он нашел для нее в Афинах.

Она снова почувствовала, как благодарна ему за это внимание. У него было по горло работы, но он нашел время подумать о том, что она тоже должна быть занята тем, что ей действительно нравится.

«А ведь если бы не он, то я бы так и сидела в какой-нибудь бухгалтерии, тратя половину своей жизни на подсчет бесконечных цифр! А теперь я могу заниматься тем, что мне по-настоящему интересно. И все это благодаря Анатолю!»

Вместе с Джорджи она спустилась вниз, рассказывая ему, каким замечательным был его дядя. – Малыш слушал ее внимательно, словно понимая все, что она говорит. Когда она посадила его на детский стульчик, он протянул свои ручки вперед, увидев что-то интересное на столе.

Там лежала какая-то коробка в золотистой оберточной бумаге с маленьким серебряным бантиком. Лин медленно обошла вокруг стола. Джорджи получил бантик, а Лин решила посмотреть, что лежит в коробке. Внутри она обнаружила кожаную папку для документов, сверху лежала визитка Анатоля. На обратной стороне она увидела знакомый почерк.

«Тимон просил покупать тебе вещи, которые тебе нравятся, – надеюсь, это тебе подойдет».

С любопытством она раскрыла папку и увидела приколотую к плотной бумаге фотографию дома. Дом явно английский, с типичным английским садом и розовыми кустами возле двери. На переднем плане белый деревянный забор с маленькой калиткой. Возле забора виднелась широкая полоса песка, было похоже, что этот дом стоит прямо на берегу моря.

Внезапно она поняла, что знает, где находится это место. Она вспомнила, как рассказывала Анатолю о каникулах, проведенных возле моря.

«Линди и я любили проходить мимо и мечтать, в каком из них нам хотелось бы жить…»

Ее глаза расширились от изумления, когда она увидела, что фотография была приколота к документу, подтверждающему право собственности на этот дом.

И эта собственность была записана на ее имя.

Лин поставила коробку на стол, не в силах поверить в происходящее. И все же этот документ подтверждал, что она владелица дома на фотографии.

С другой стороны была приколота еще одна записка с текстом:

«Итак, теперь у тебя всегда будет свой дом в стране, которую ты любишь».

– О, Анатоль! – Волна смешанных чувств захлестнула ее. Она почувствовала одновременно восторг, удивление и признательность. Трудно было поверить, что он сделал для нее такое!

Она кинулась искать свой телефон и дрожащими пальцами набрала сообщение:

«Это самый чудесный сюрприз, и ты самый чудесный в мире мужчина. Спасибо тебе, спасибо, спасибо!»

Через минуту пришел ответ:

«Рад, что тебе понравилось, тороплюсь. А.».

Остальную часть дня она провела в каком-то шоке от изумления и счастья. Этот невероятный акт великодушия просто ошеломил ее!

Значит, он так близко к сердцу принял ее беспокойство по поводу того, что Джорджи может потерять связь с Англией, с его британскими корнями, и более того, он запомнил ее рассказ о каникулах на побережье!

«Как же я буду разводиться с ним? Я и представить не могла, что наши отношения так изменятся! Теперь последнее, чего бы мне хотелось, – это расстаться с ним…»

Мысль о том, что когда-нибудь эти отношения все же закончатся, была невыносима.

«Я не хочу, чтобы мы расстались! Я не хочу, чтобы наши пути разошлись!»

Она посмотрела на Джорджи. Боль и отчаяние переполнили ее.

«Я хочу, чтобы все продолжалось, чтобы мы вместе растили Джорджи, вместе строили нашу жизнь.

Но разве этот его невероятный подарок не говорит о его великодушии, о его заботе? Ведь это явное доказательство его чувств ко мне, верно?»

Им ведь так хорошо друг с другом, они и так живут уже почти как семья, вместе воспитывают Джорджи, заботятся о нем как о своем собственном ребенке.

Лихорадочный огонь пробежал по ее венам, когда она подумала о накале страсти, что вспыхивала между ними каждую ночь. О непреодолимом желании, которое она испытывала к нему, и он отвечал ей тем же. И конечно, это очень красноречиво говорило о том, что то, что между ними происходит, – по-настоящему.

«О, пожалуйста, пусть я буду значить для Анатоля так же много, как и он для меня. Пожалуйста, пусть будет так!»

* * *

Анатоль несколько раз крепко зажмурился и на минуту закрыл глаза ладонями. Боже, как же ему хотелось спать! Он привык к тяжелой работе, но сейчас это уже было похоже на какую-то дьявольскую пытку. Четыре дня в режиме нон-стоп! И четыре ночи, которые ему пришлось провести в его афинской квартире. Ему не нравилось, что Лин и Джорджи пришлось оставить одних, но выбора не было. Теперь, когда он наконец получил возможность управлять «Петранакос Корпорейшн», работы было по горло. Эта огромная, сложная организация в один прекрасный день будет принадлежать Джорджи.

К сожалению, ухудшение ситуации в Фессалониках было самой острой, но далеко не единственной проблемой. С тех пор как Тимон заболел, управление корпорацией постепенно разладилось. Но угроза забастовки требовала львиную долю внимания, не оставляя времени ни для каких личных дел. Даже самых неотложных.

И все же Анатоль собирался уехать из Афин сегодня вечером, чтобы поговорить с Лин. Это было действительно необходимо. И как можно быстрее. Назначенный день свадьбы приближался, время утекало как песок между пальцев.

«Сегодня я ей все расскажу. Расскажу то, что давно уже должен рассказать, и никакой больше отсрочки».

Он посмотрел на открытый конверт и лист бумаги на краю стола. Конверт был доставлен курьером лишь час назад в офис Тимона Петранакоса, который теперь стал его офисом.

На мгновение лицо Анатоля побледнело. Правильно ли он поступил?

«Да! У меня не было выбора. Мне пришлось это сделать! Из-за этого я ввязался во всю эту историю – с того момента, когда прочитал письма Линды к Маркосу».

На столе зазвонил телефон, прервав его мысли. Анатоль снял трубку. Ну что еще там случилось?

Через мгновение он встал, закрыл лэптоп, положил его в портфель и вышел из офиса. Личный помощник Тимона вопросительно посмотрел на него, ожидая указаний.

– Подготовьте самолет. Я вылетаю в Фессалоники, – сказал Анатоль.

Лин была приятно удивлена, услышав звонок от Анатоля в середине дня. Но радость ее была недолгой.

– Через полчаса я вылетаю в Фессалоники, – сообщил он. – Только что была объявлена забастовка, рабочие с плакатами вышли из цехов. Управляющий вызвал полицию, чего как раз делать не следовало. – Она услышала, как он вздохнул. – Во всяком случае теперь у меня появилась возможность самому взяться за это дело. Я не знаю, когда я вернусь, Лин. Но когда я приеду, нам нужно будет поговорить.

– Что случилось? – спросила она с тревогой.

– Это не телефонный разговор, – ответил он, помолчав. – Но, пожалуйста, я надеюсь, что ты все поймешь…

Она услышала какие-то голоса на том конце провода, потом снова голос Анатоля:

– Извини, я лечу вместе с финансовым директором корпорации, и ему только что позвонили и сказали, что у ворот фабрики произошло столкновение с полицией. И что уже прибыло телевидение, чтобы снять то, что происходит! Мне нужно прямо сейчас поговорить с начальником полиции. Дальше так продолжаться не может!

Связь прервалась.

Лин была в смятении. Что произошло? И что она должна была понять?

Она включила греческий новостной канал. Забастовка рабочих компании Петранакоса в Фессалониках была самой горячей новостью.

«Если ты хочешь помочь Анатолю, дай ему спокойно во всем разобраться, не предъявляя сейчас никаких дополнительных требований! Занимайся своими делами!» – сказала она себе строго.

Следующие несколько дней она старалась следовать этому правилу. Тем не менее их домик на берегу казался без Анатоля заброшенным и неуютным. А постель – пустой.

Во время очередного визита на виллу к Тимону на пороге ее встретила женщина в униформе.

– Я новая няня Джорджи. Я отнесу ребенка к господину Петранакосу, – объявила она с сильным греческим акцентом.

Лин колебалась. Ей это не понравилось, но она подумала, что вряд ли стоило сейчас выражать недовольство. Скрепя сердце она позволила женщине забрать у нее Джорджи.

– А потом я привезу его домой, – сказала та с улыбкой, которая показалась Лин слегка надменной.

– Не надо. Я подожду здесь, – ответила Лин.

Она пошла в сад и села на скамейку. Несмотря на теплый день, ее начало знобить. Было ясно, что Тимон, вернувшись домой, хотел, чтобы все здесь подчинялись его приказам.

Хорошо, она подождет до свадьбы, когда проблема с забастовкой будет уже решена. И тогда они все вместе обсудят полномочия няни. Но сейчас, когда Анатоль был связан по рукам и ногам угрозой забастовки, которая может обойтись компании в миллионы, не стоило беспокоить его еще и домашними проблемами.

Она уцепилась за это решение, но ее беспокоило и другое. Сможет ли Анатоль вернуться обратно, чтобы успеть к свадьбе? И будет ли у них теперь медовый месяц?

В любом случае их свадьба не будет пышной – простая гражданская регистрация. Поскольку обе стороны знали, что так или иначе, но все это кончится разводом. К тому же Тимон и Анатоль все еще находились в трауре по Маркосу, так что большую свадьбу было бы устраивать неэтично. В конце концов Лин удалось себя убедить, что если даже свадьбу придется отложить, то все будет хорошо. Анатоль разберется с проблемой в Фессалониках и вернется домой. А потом они все-таки поженятся.

Но при мысли о том, что будет дальше, она снова почувствовала озноб. Ей не хотелось даже думать о том, что потом Анатоль все-таки разведется с ней, и они заключат соглашение об опекунстве над Джорджи.

Как культурные люди.

Такие холодные слова, не имеющего никакого отношения к страсти, вспыхнувшей между ними! Если бы этот брак был заключен не только ради Джорджи…

Но она не должна была надеяться на это!

Как бы она этого ни хотела…

Глава 10

На следующий день Лин проснулась от плача Джорджи. Она долго не могла его успокоить, потому что и сама была подавлена. Кое-как она дотянула до середины дня, подавляя желание позвонить Анатолю. А потом отправила ему бодрое сообщение, что с ними все в порядке, не упомянув ни о своем настроении, ни о капризах малыша. После обеда она была уже рада отправиться на виллу к Тимону, надеясь, что это отвлечет Джорджи и он перестанет капризничать. Она решила, что, возможно, у него начали резаться зубы.

Она пошла длинной дорогой по берегу, потому что прогулки вдоль моря всегда поднимали ей настроение.

У дверей виллы ее встретила няня, но вместо того, чтобы забрать Джорджи, она сказала:

– Господин Петранакос хотел бы, чтобы вы зашли к нему одна, без ребенка.

Лин была удивлена и слегка встревожена. Она терялась в догадках, зачем он хочет видеть ее. Скорее всего, это имело отношение к свадьбе.

О, только бы он не сказал, что свадьба откладывается из-за событий в Фессалониках!

Потом вздохнула. Ну что ж, если даже свадьбу придется отложить, значит, так этому и быть. Анатолю и без того сейчас нелегко.

Она предупредила няню, что Джорджи сегодня немного капризничает, и, получив в ответ снисходительную улыбку, пошла за горничной, которая провела ее к Тимону. Он был в гостиной – в огромной комнате с таким же пышным декором, как и столовая. Лин находила этот интерьер слишком вычурным, но понимала, что этот вышедший из моды стиль соответствует вкусам владельца дома.

Когда она вошла, Тимон сидел за столом, просматривая лежащие перед ним документы.

Он молча смерил ее пронизывающим взглядом, и сердце ее забилось.

Что могло случиться?

– Что-то с Анатолем? – услышала она свой голос словно со стороны.

Неужели с ним могло что-то случиться во время этой ужасной забастовки? Какое-то столкновение и он ранен?

– Да, что-то с Анатолем, – с ужасом услышала она слова Тимона. – Анатоль свободен, наконец свободен от вас, леди!

Она ошеломленно посмотрела на него.

– Что вы имеете в виду? – едва смогла она выговорить.

– То, что я и сказал! – Он очень зло посмотрел на нее. – Вы как будто мне не верите? А придется! Неужели вы действительно думали, что я позволил бы ему попасть в ваши сети?

– Я… я… не понимаю, – повторила Лин.

Что же случилось? Боже, что случилось? Она чувствовала, что земля словно уходит у нее из-под ног.

– Знайте, что с вашими мечтами стать миссис Телонидис покончено! Покончено навсегда!

Боль разрывала ее на части. Она хотела ответить ему что-то, но словно онемела и не могла произнести ни слова.

Тимон заговорил снова, его тон был жестким, осуждающим:

– Вы думали, что сможете заполучить его при помощи Джорджи! Устроить себе легкую и обеспеченную жизнь, на которую вы не имели никакого права! Сначала свадьба, потом выгодный развод – и вуаля!

– Анатоль сам предложил мне выйти за него замуж, это была его идея, не моя! Он сказал, что так будет проще усыновить Джорджи. Я согласилась ради Джорджи! – Лин пыталась защищаться, пыталась отстоять свою позицию перед этой внезапной атакой.

Лицо Тимона исказилось от гнева.

– Ради собственной выгоды!

– Нет! – в отчаянии воскликнула она. – Это не так!

– Но сейчас Джорджи здесь, на родине его отца, и что бы ни вякали ваши английские бюрократы, ни один суд Греции не позволит вам увезти его отсюда. Ни один суд не заберет у меня моего правнука! – продолжал Тимон, глядя на Лин с нескрываемой злобой. – Что же касается вас, то знайте, что все ваши планы рухнули! Неужели вы думали, что только потому, что вы оказались в его постели, Анатоль действительно собирается на вас жениться? Все это лишь для того, чтобы вы были покладистой и согласились привезти ребенка Маркоса сюда, в Грецию! И это удалось ему как нельзя лучше!

– Нет! Я не верю вам! – Лин зажала руками уши, словно желая защитить себя от этих грязных слов.

– Куда вы денетесь? Вам придется поверить! И это справедливое наказание за всю вашу ложь!

– Какую ложь? – спросила она срывающимся голосом.

– Неужели вы думали, что я не захотел узнать о прошлом женщины, которая встала между мной и моим правнуком? Разумеется, я это сделал. И насколько же я оказался прав!

Лин смотрела на лист бумаги в его руке. Она увидела заголовок, название детективной фирмы и свое имя…

– Вы не понимаете, – еле слышно проговорила она.

– Да я прекрасно все понимаю! – Он бросил лист бумаги на стол.

Лин заставила себя поднять голову и встретить взгляд его темных злых глаз.

– Вы уже сказали Анатолю?

Сейчас это беспокоило ее больше всего.

– А вы как думали? – воскликнул он.

– Я могу объяснить… – начала она, но он не дал ей договорить.

– Какой смысл что-то объяснять? Вы лгали Анатолю, а теперь вы попались! И поделом! Вы никогда не удовлетворите свои амбиции! Вы не выйдете замуж за моего внука, чтобы обеспечить себе шикарную жизнь! И не сможете использовать для этой цели моего правнука! Итак, – его взгляд был полон презрения и ненависти. – с вашими планами покончено! – Он протянул ей еще какой-то документ. – Вот смотрите, это доказательство того, что у вас ничего не вышло!

Лин словно в тумане протянула руку и взяла листок, на котором было что-то написано по-гречески. Внизу стояла дата и подпись Анатоля.

– Есть перевод, – сказал Тимон. – Сделан специально для вас. – Он протянул ей еще один лист.

Но Лин ничего не могла сейчас прочитать, буквы расплывались перед глазами, она словно не хотела видеть то, что там было написано.

– Можете взять себе оба экземпляра, чтобы удостовериться в том, что я сказал. В этом документе говорится о том, что я передал Анатолю управление компанией, потребовав взамен лишь одно: дать обещание, что он не женится на вас. Он подписал его без колебаний.

Тимон тяжело дышал, видно было, что этот разговор все же давался ему с трудом.

Его можно было бы пожалеть, подумала Лин. Но сейчас она просто боялась его.

Она почувствовала тот же страх, что и после смерти Линди, когда социальные работники хотели забрать Джорджи в дом ребенка. И сейчас страх сковал ее сердце от того, что Анатоль отказался от нее, и весь ее мир, все ее доверие к нему рухнули.

Она почувствовала, что ей трудно дышать, а сердце пронзила острая боль.

Тимон заговорил снова:

– Так что теперь вам здесь ничего не светит. Вам остается только собрать вещи и уехать. И чтобы ускорить ваш отъезд, вы можете взять это. – Он протянул ей банковский чек и зашелся в надсадном кашле.

Лин не могла ни думать, ни сдвинуться с места, она чувствовала только нестерпимую боль. Но она знала, что не должна предаваться этим чувствам сейчас. Сейчас было важно другое, ей нужно было выиграть время, чтобы подумать и понять, что она должна предпринять.

Она глубоко вздохнула, стараясь не выдать своего смятения. Затем подняла голову и посмотрела на Тимона, протянула руку и взяла чек.

На экране телефона мигало сообщение от Анатоля, которое пришло во время ее разговора с Тимоном. Рядом с ее лэптопом на обеденном столе лежали бумаги, которые ей дал Тимон, и греческий словарь. Оригинал и перевод документа были идентичны по смыслу.

Анатоль сделал именно то, что сказал Тимон. Он получил полный контроль над «Петранакос Корпорейшн» в обмен на обещание не жениться на ней.

Внутри ее все окаменело от боли. Она поняла, что он с самого начала собирался так поступить. Теперь это было очевидно!

«Он никогда не собирался жениться на мне! Никогда! Все это ложь!»

Но теперь ему не нужно было лгать. В этом уже не было необходимости.

Она не сразу поняла, что звонит домашний телефон, и затем долго не решалась подойти. Наконец она сняла трубку.

Это был не Анатоль. Служащий городского муниципалитета подтверждал, что свадьба, которая должна была состояться через четыре дня, действительно отменена по письменному заявлению господина Телонидиса.

Лин положила трубку. В душе ее было пусто. Никаких эмоций. Сейчас она не могла себе их позволить. Она решила все же прочитать сообщение от Анатоля.

«Лин, я отменил свадьбу. Нам нужно поговорить. Срочно. Позвоню вечером. Будь дома. А.».

Она продолжала смотреть на экран, пока смысл этих слов не дошел до ее сознания. Она была в каком-то оцепенении. Как и тогда, возле тела Линди, когда ей сообщили, что она умерла. Наконец она встала и собрала со стола документы, мысленно прощаясь с этим домом, где она могла бы жить вместе с Джорджи и Анатолем.

В стеклянную дверь, выходящую в сад, постучали. Она обернулась. Это была няня, которая привезла Джорджи. Няня, которую нанял Тимон, чтобы она заменила ему Лин.

Лин с трудом дождалась ее ухода. После этого она поднялась в спальню, их общую с Анатолем спальню, в которой они столько раз занимались любовью. Ее взгляд опять затуманился, на глаза навернулись слезы.

Она тряхнула головой, словно желая избавиться от наваждения, и направилась к шкафу. Достала оттуда сумку, положила туда смену одежды, паспорт, взяла кредитную карточку и те деньги, что у нее были в кошельке. Их было совсем немного. Потом она пошла в комнату Джорджи собрала сумку с его одеждой и любимыми игрушками. Подхватив сумки, она спустилась вниз. Сердце бешено стучало. Взяв Джорджи на руки, она выскользнула из дома и через пляж направилась к дороге, на которой была автобусная остановка. Она решила доехать до Афин и вернуться в Англию по морю, решив, что так будет безопаснее.

В шумном порту она все же смогла разобрать греческие надписи на табло и быстро нашла подходящий теплоход. На всякий случай она не стала платить кредиткой, это было похоже на уход от погони в детективном романе.

Она поспешила на борт, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Теплоход шел на Крит. Она решила попробовать на какое-то время там затаиться, а затем попытаться связаться с адвокатом.

Остался ли у нее шанс стать хотя бы его опекуном? Что теперь будет с прошением об усыновлении, которое они подали вместе с Анатолем?

Она понимала, что Тимон сделает все, чтобы вернуть Джорджи. Так же как и Анатоль. Она должна найти хорошего адвоката и выяснить, какие у нее есть шансы.

И какими бы призрачными они ни были, она знала, что, если останется в Греции, могущественное семейство Петранакосов с легкостью добьется своего. Они просто заберут у нее Джорджи, и она ничего не сможет сделать! Ей нечего будет противопоставить тем силам, которые Анатоль и Тимон, с их властью и деньгами, бросят против нее.

«Мне нужно вернуться в Англию! По крайней мере, там у меня будет хоть какой-то шанс».

Все эти мысли причиняли ей нестерпимую боль. Она рвала ее своими клыками словно волк ягненка. Ей хотелось кричать от этой боли, но сейчас она не могла себе этого позволить.

Она прошла на корму и опустилась на узкую скамью. Джорджи, с интересом смотрел по сторонам. Лин хотелось поскорее покинуть эту страну и никогда больше сюда не возвращаться. Ей нужно было еще раз продумать весь план и детали того, что она будет делать на Крите, как только они туда прибудут.

Но ей никак не удавалось сосредоточиться.

Она видела перед собой только тот злосчастный документ, который подтверждал предательство Анатоля.

«Я верила ему! Верила всему, что он говорил и обещал!»

Но для него эти обещания ровным счетом ничего не значили. Все это было только для того, чтобы доставить Джорджи в Грецию и за это получить контроль над «Петранакос Корпорейшн».

Мысль о том, что она ничего не значила для Анатоля, причинила ей резкую боль, она просто не могла в это поверить!

Словно кадры из фильма, перед ее глазами вспыхивали сцены из того времени, что они провели вместе.

«Я думала, что у нас будет семья, что он был счастлив со мной и Джорджи».

Она вспомнила, как его губы искали ее губы, его сильное тело прижималось к ней, даря ей нескончаемое блаженство. Как он шептал ей на ухо нежные слова, целуя ее, лаская…

И все это лишь затем, чтобы усыпить ее бдительность. Заставить поверить в его добрые намерения.

«Верь мне, мне нужно, чтобы ты мне верила…»

Она почувствовала горечь. Конечно, ему это было нужно! Чтобы она смотрела на него влюбленными глазами и верила всем его словам!

«Он лгал мне… Но и я лгала ему».

Она судорожно вздохнула. Ветер бил в лицо, и Лин уже не пыталась сдержать слезы, которые текли по ее щекам.