Текст книги "Поцелуй принца"

Ее маневр попросту ошеломил его. А еще – и это следовало признать – произвел неизгладимое впечатление. С таким нахальством он еще не сталкивался. Но стерпеть подобное было нельзя, во всяком случае не здесь, не в таком месте, и потому он одарил ее свирепым взглядом, дабы она ни на миг не усомнилась в том, что вызвала у него сильнейшее неудовольствие.

– Вы должны обращаться к герцогине не иначе, как «ваша светлость», и уж точно не смеете разговаривать подобным тоном со мной.

Удивления достойно, но она ахнула с таким видом, словно это он нанес ей тяжелейшее оскорбление. Расправив плечи, она отступила на шаг и гордо вздернула подбородок.

– А вы называете своего брата «ваша светлость», а потом расшаркиваетесь перед ним и кланяетесь до земли?

– Разумеется нет. Он – мой брат, и сам я – принц крови, если вы забыли.

– Забыла! – Она звонко рассмеялась. – Не представляю, как такое возможно – вы прикрываетесь своим титулом, как щитом.

Его изумление не знало границ. Если так пойдет дальше, эта особа запросто доведет его до апоплексического удара.

– А вам никогда не приходило в голову, что это потому, что я – и в самом деле принц?

– О, я прекрасно помню об этом! – великодушно признала она. – Вы уже говорили мне об этом. В Чичестере. Хотя в том не было ни малейшей необходимости. Но в ходе нашей беседы вы несколько раз упомянули сей факт.

Опять этот Чичестер!

– Ради всего свя… – оборвав себя на полуслове, Лео оглянулся на леди Евлалию, которая вытягивала шею, чтобы не пропустить ни единого слова. Он взял леди Каролину под локоток и отвел в сторонку на несколько шагов, подальше от чьих-либо ушей. Быстро посмотрев по сторонам, он негромко продолжил: – Говоря откровенно, я не удивлен тому, что упомянул об этом, поскольку временами это решительно необходимо, и я не сомневаюсь, что тогда был как раз такой случай. Но прошу вас понять меня правильно, леди Каролина, я не припоминаю, чтобы вообще беседовал с вами о чем-либо, и уж точно не помню, чтобы нас представляли друг другу в Чичестере, не говоря уже о приватных разговорах там. Собственно, я был изрядно подшофе, чтобы помнить что-либо конкретное о том уик-энде. Это неудивительно, учитывая, на скольких званых вечерах, торжествах и домашних приемах мне довелось побывать. Вы должны понимать, что меня часто знакомят с женщинами, коих нередко бывает много, и нельзя же ожидать, что я буду помнить их всех.

Она негромко ахнула, и ее чувственные губы приоткрылись. В глазах же отразилось изумление или ярость – он бы не поручился, что угадал правильно.

– Мне ужасно жаль, если правда вас оскорбляет.

– Какая еще правда? Что вы были пьяны как сапожник?

Да, он уже слышал это прекрасное английское выражение.

– Не совсем так, но да.

– Это меня не оскорбляет, – заявила она. – Я сразу понимаю, когда джентльмен пьян, стоит мне только увидеть его. Зато меня оскорбляет то, что вы смешиваете меня в кучу с остальными женщинами, которых вам представляют часто да еще во множестве, словно выводок цыплят! Но я – не цыпленок, Ваше Высочество. Я – единственная и неповторимая.

– Цыплята! Вы просто не желаете меня слушать, – раздраженно заметил он.

Глаза ее расширились до такой степени, что он решил, будто апоплексический удар хватит как раз ее. Но нет, обошлось – она быстро пришла в себя, обретя такой вид, словно готова была вцепиться ему в глотку. На всякий случай он подобрался, готовясь отразить возможное нападение.

– Это вы решительно отказываетесь понимать меня. Уж кто-кто, а вы могли бы заметить, что я не люблю смешиваться с толпой.

Лео не знал, что сказать. Она ведь действительно выделялась из толпы. Вот и сейчас она явственно выделялась красотой и напором.

– Вы похваляетесь собственными добродетелями? – не веря собственным ушам, осведомился он.

– Я не похваляюсь ими! Я всего лишь обратила ваше внимание на то, что очевидно всем, кроме вас.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Наконец-то, слава всем святым, на сцену выступил лорд Хок, чтобы увести ее отсюда.

– Полагаю, Его Королевское Высочество и леди ссорятся, – с восторгом сообщила ему леди Евлалия.

Леди Каролина резко развернулась, едва не столкнувшись с братом. Хок склонил голову перед Лео:

– Ваше Высочество, примите наши с сестрой искренние поздравления по случаю женитьбы вашего брата, равно как и глубочайшие извинения за все здесь сказанное, что могло бы вызвать ваше неудовольствие. – С этими словами он взял сестру под локоток и решительно увлек ее в сторону.

Лео наклонил голову в знак того, что принимает извинения. Его переполняло негодование, а глаза этой маленькой дьяволицы так и сверкали раздражением.

Хок натянуто улыбнулся Лео.

– Вы извините нас? – Он привлек сестру к себе и решительно направился с нею прочь.

Лео пафосно, хоть и про себя, поблагодарил своего друга, глядя на то, как Хок уводит от него сестру. Но упрямая леди Каролина послала Лео многообещающий взгляд, оглянувшись на него, прежде чем раствориться в толпе.

Лео долго смотрел ей вслед, тщетно пытаясь осознать случившееся, а потом вдруг вспомнил о леди Евлалии и обернулся к ней.

Та выглядела весьма довольной.

– Ради всего святого, что это было?

– Просто она обыкновенная англичанка, – проворчал Лео. Самая дерзкая, наглая, нелепая и привлекательная англичанка из всех, кого он когда-либо встречал. О да, в одном она оказалась права – она действительно выделялась из толпы, причем во всех смыслах.

– Да уж, эти англичане… Думаю, все дело в том, что они слишком уж изолированы от остального мира на этом своем маленьком острове. И потому они не знают о том, что происходит за его пределами, – изрекла леди Евлалия.

Лео ничего на это не сказал. Сейчас он мог думать лишь о том, что леди Каролина наверняка является тяжкой ношей для своего брата, коего он считал славным малым и добрым другом. Быть может, она и красива, но в придачу к этой красоте прилагался исключительно вздорный нрав.

А леди Евлалия улыбалась во весь рот, явно наслаждаясь скандалом. Стоявшие неподалеку тоже не сводили с них глаз, и Лео подумал, что пора решать шараду формального ухаживания.

– Теперь, когда мы разобрались со всем этим, могу я пригласить вас на танец?

– Почту за честь, Ваше Высочество, – вежливо ответила леди Евлалия, как и подобает обращаться к принцу.

Чертова англичанка, чтоб ее!

Так уж вышло, что это был не последний раз, когда Лео увидел леди Каролину в тот вечер. Он заметил ее танцующей с лордом Сондерштайном. Старик буквально пускал слюнки прямо в глубокий вырез ее декольте. Она же с невыразимой скукой смотрела в сторону, словно уже тысячу раз танцевала с подобными похотливыми мужланами.

После этого он видел ее еще дважды: один раз, когда она смеялась, танцуя в паре с капитаном алусианского военно-морского флота, а потом и с англичанином, с которым Лео познакомился на охоте прошлой осенью.

Немного погодя Лео, к вящему своему облегчению, оставил свою предполагаемую невесту и удалился в игорную залу. Там он увидел лорда Хока и сел за его стол. Когда другой джентльмен сдал карты, Лео сказал:

– Надеюсь, ваша сестра не слишком рассердилась.

Хок выразительно закатил глаза.

– С нею все в порядке. Она очень импульсивная особа, только и всего.

– Как и все они, – согласился Лео, после чего он, его друг и все, сидевшие за столом, рассмеялись громко и непочтительно.

Глава 6

…горячо любимая герцогиня Таннемидская, гордость Англии, леди Элиза Триклбэнк, щедро одарила присутствовавших на ее свадьбе соотечественников изумительными фарфоровыми чайничками на память об ее свадьбе с принцем Себастьяном Алусианским. Кое-кому из британских гостей настолько пришлись по душе алусианские шелка, что множество сундуков, приобретенных здесь же, отправились домой, битком набитые заморским товаром. Ожидаем увидеть эти потрясающие ткани во время светских мероприятий осенью.

Свадебная церемония и последующие празднества оказались столь замечательными, что многие гости не горели желанием возвращаться домой. В частности, одной из англичанок оказалось чрезвычайно трудно расстаться со своим новым другом, джентльменом в самом соку. Впрочем, ей все-таки пришлось отправиться восвояси, к другому джентльмену, который, по слухам, только приближается к поре расцвета.

Дамская газета мод и домашнего хозяйства госпожи Ханикатт

Итак, подведем итоги.

Как выяснилось, ее ошеломительного платья и несомненной красоты оказалось недостаточно, чтобы очаровать принца Леопольда. Не то чтобы ей так уж хотелось покорить этого невоспитанного хама, но это никак не отменяло того факта, что он просто обязан был впечатлиться ею. Но нет – ей пришлось самой подойти к нему, завязать разговор, а он посмел в ответ заявить, что совершенно не помнит ее, да еще и приравнял ее к сонму дебютанток, которые кружат вокруг него на каждом светском мероприятии!

– Почему он меня не запомнил? – требовательно спросила на следующий день Каролина у Элизы и Холлис, когда они прогуливались по дворцовым садам. – Все помнят меня. Это так невежливо с его стороны, верно? Он – высокомерный принц, и мне, например, уже прискучила его гордыня.

– Ха! – воскликнула Холлис. – Ты ведь имеешь в виду совсем не это.

– Неправда! Неужели он действительно ожидает, что я стану называть Элизу «ваша светлость» после всех тех лет, что мы с нею знакомы? До двадцатилетнего возраста я звала ее Селедкой.

– Ой! – с ласковой улыбкой отозвалась Элиза. – А я уже и забыла это прозвище.

Каролина пропустила ее слова мимо ушей и продолжила:

– Этот человек – настоящая помпезная и высокомерная задница! Ему повезло, что Бек вмешался вовремя, иначе я бы… даже не знаю, что бы я сделала, но…

– Пригласила бы его на танец, – встряла в разговор Холлис. – Ты же умирала от желания потанцевать с ним.

– Ну да, согласна, я хотела потанцевать с ним хотя бы ради того, чтобы на мое платье обратили внимание. Я просто хочу сказать, что мне нет никакого дела до этого сущего грубияна.

– Каро! Говори потише, – прошептала Элиза, оглянувшись на двух дворцовых стражников, следовавших за ними в нескольких шагах.

Каролина только фыркнула в ответ на то, что ей посмели указывать, как надо себя вести.

– Знаете, а мне, в общем-то, все равно, помнит он меня или нет.

Холлис противно захихикала, выражая тем самым недоверие услышанному.

– Речь идет о гордости, Холлис. Разумеется, я тоже не помню всех, с кем свожу знакомство, но мне нравится думать, что большинство из них все-таки остается в моей памяти. И двоих из них я помню совершенно отчетливо.

– Затаив дыхание, я жду, чтобы ты назвала их имена, – сообщила подруге Элиза.

– Итак, первый – его королевская задница, принц Леопольд, что вполне очевидно, как мне представляется.

– Каро! – прошипела Элиза, вновь испуганно оглядываясь на стражников, что следовали за ними по пятам. – Не забывай, ты находишься в Алусии! Да еще на территории дворца! Нельзя разгуливать здесь и при этом обзывать Лео по-всякому.

– А второй – алусианский джентльмен с орлиным носом, – ничтоже сумняшеся продолжала Каролина. – Ты ведь помнишь его, не так ли, Холлис? Я показывала его тебе на балу.

– В самом деле? – озадачилась Холлис, хмуря брови. – Ах да, что-то такое припоминаю – тот самый джентльмен, что ни разу на тебя не взглянул. Ты его имеешь в виду?

– Именно!

– Он много потерял, дорогая, – попыталась успокоить подругу Элиза.

– В самую точку, не так ли? – убитым голосом сказала Каролина. – Благодарю за поддержку, принцесса Элиза.

– Принцесса? Или все-таки герцогиня? – полюбопытствовала Холлис.

– Даже не знаю, – небрежно отмахнулась Элиза. – Мне говорили, но я не запомнила. Да и какая, собственно, разница? Как по мне, так оба титула хороши.

– В этом-то все и дело, Элиза, – один лучше другого, – заявила Каролина. – Как можно забыть о том, кем тебя следует величать – принцессой или герцогиней?

– Полагаю, что, обращаясь к ней «ваше высочество», мы убьем сразу двух зайцев, – предположила Холлис.

Каролина выразительно закатила глаза:

– Очень хорошо, ваше высочество, но я называла тебя Элизой с тех пор, как мне исполнилось три, а тебе – шесть.

– Ради всего святого, Каро, мне решительно все равно, как ты будешь меня называть, – заявила Элиза. – Единственное, о чем я тебя прошу, – не отзывайся с таким пренебрежением о Лео. Это невежливо и дурно выглядит, в конце концов, особенно после того, как ты провела в гостях у его семейства целый месяц.

Против такого довода Каролине возразить было нечего. Все остальные тысячи или миллионы алусианцев оказались довольно-таки гостеприимными, а вот она вела себя грубо.

– Ты, как всегда, права, – со вздохом согласилась она. – Что ж, в таком случае можете считать, что я начисто забыла о нем.

Это была неприкрытая ложь, и, прекрасно зная себя, Каролина предположила, что продолжит вести себя с ним грубо. По крайней мере мысленно. Задница Алусии. Задавака принц. Грубиян Леопольд.

– И очень хорошо, дорогая, поскольку король вскоре намерен сделать официальное объявление о его помолвке.

– О его помолвке! – воскликнула Каролина несколько громче, чем следовало бы. – Но Бек сказал, что он возвращается в Лондон.

– Да, возвращается, чтобы собрать свои вещи и всякое такое. Он должен вернуться сюда к концу лета, тогда и состоится официальное объявление. Но, насколько я понимаю, все предварительные приготовления уже завершены.

Каролина ошеломленно умолкла. Правда, всего на миг.

– Что ж, удачи этой неизвестной леди. Она ей понадобится. Она станет наследной принцессой, или герцогиней, или кем там еще, но при этом ей придется выйти за него замуж. Ее могут называть «ваше высочество», но за завтраком ей придется сидеть напротив него.

Две женщины, шедшие им навстречу по аллее, сошли с нее и присели в реверансе, когда они втроем миновали их. Каролина даже оглянулась на них, все еще изумляясь тому, что Элиза Триклбэнк способна вызывать подобную реакцию у кого бы то ни было.

– Честно? Я была бы счастлива зваться просто миссис Шартье, – призналась Элиза.

Каролина не смогла удержаться от смеха. Элиза была в своем репертуаре – она никогда не обращала особого внимания на социальные условности.

– Ты просто невозможна, дорогая! Почему бы тебе не принять свой новый титул и с гордостью носить его? Что будет, если мы бросим тебя на произвол судьбы?

– Теперь у меня есть Бас, – заявила Элиза, и глаза ее сверкнули тем волшебным блеском, который поселился в них после того, как ее принц приехал за нею, чтобы увезти из отцовского дома в Лондоне.

– Это не одно и то же, – упорствовала Каролина. – Он будет тебе льстить, не замечая твоих недостатков.

Элиза подхватила Каролину под руку:

– Мне будет ужасно недоставать вас обеих, но я справлюсь. На каждом повороте обязательно найдется тот, кто подскажет мне, что делать.

– Но что же буду без тебя делать я? – вопросила Каролина, и глаза у нее затуманились. – Кто укажет мне на мои недостатки? Господь свидетель, время от времени мне это нужно. Кто станет отпускать комплименты платьям, которые я шью, пусть даже они не слишком удачные? А ведь в этом я нуждаюсь еще сильнее.

– Бек, – ответила Элиза.

Каролина уставилась на нее так, словно не поверила своим ушам, и Элиза и Холлис дружно рассмеялись.

– Кто угодно, но только не Бек, – игриво заметила Элиза. – Это будет Холлис!

– Холлис! Да она не видит ничего, кроме своей несчастной газеты!

– Если ты мне поможешь, Каро, я стану делать комплименты всему, чему ты только пожелаешь, – возразила Холлис. – Впрочем, довольно об этом – я умираю от желания сообщить вам, что до меня дошли совершенно сногсшибательные слухи. Сегодня утром я пила чай на террасе нашей комнаты. И, кого бы вы думали, я увидела бессовестно флиртующим с премьер-министром Алусии?

– О боже! – вырвалось у Элизы. – С лордом Себутари?

– Да, – подтвердила Холлис. – Они были здесь, в этом самом саду, и прогуливались как ни в чем не бывало. – Она украдкой оглянулась на стражников. – Причем они держались так близко друг к другу, что она буквально сидела у него в кармане. И я не поручусь, что она действительно не засунула руку ему в карман.

– Кто? – пожелала узнать Каролина.

Холлис быстро огляделась по сторонам, а потом прошептала:

– Леди Рассел.

Элиза и Каролина ахнули в унисон.

– Не может быть, – горячо прошептала Элиза. – Ему уже стукнуло пятьдесят, а она совсем еще молода.

– Они скрылись за живой изгородью, – прошептала Холлис. – А когда появились вновь, прическа у нее была растрепана. Она влюблена в него по уши, я вам говорю. Кстати, вам не кажется забавным, что именно ее супругу прочат пост премьер-министра Англии? Я слышала, что Пил вот-вот подаст в отставку.

– Если она без памяти влюблена в премьер-министра Алусии, то что же она станет делать, когда мы вернемся в Англию? – шепотом поинтересовалась Каролина.

– А что делает любая замужняя женщина, встретив настоящую любовь? Естественно, рассказывает об этом своим подругам, – ответила Холлис. – После чего изо всех сил старается сделать так, чтобы муж ничего не узнал.

Следующие несколько шагов они молчали; каждая обдумывала только что услышанную новость.

– У меня уже ноги отваливаются, – пожаловалась Элиза. – На этой неделе им изрядно досталось. Я мечтаю о том, чтобы прямо сейчас нам попалась скамейка.

– Ваша светлость! – Один из телохранителей выступил вперед. – С вашего позволения, скамейки имеются вон там, за поворотом, – сказал он, указывая на тропинку впереди. – Там есть небольшая прогалина в ряду кустов, с фонтаном, где можно присесть и отдохнуть.

Все три женщины остановились и уставились на стражника, а тот вернулся к своему компаньону, и оба вытянулись во фрунт.

– Ага… благодарю вас, – сказала Элиза. Развернувшись, она двинулась дальше, взяв под руки Холлис и Каролину и притянув их к себе. – Они что же, слышали все? – шепотом осведомилась она.

– Не знаю! – прошептала в ответ Каролина. – Господи, сколько еще эти стражники будут ходить за нами по пятам?

– Всегда? – неуверенно предположила Элиза.

– Вот ты где, Элиза!

Знакомый голос принца Себастьяна изрядно напугал их, они остановились и воззрились на тропинку, которая под прямым углом пересекала ту, по которой они только что прогуливались. Навстречу им широким и легким шагом шел принц Себастьян, за спиной которого виднелись принц Леопольд, леди Евлалия и королева. Позади них маячили стражники. Много.

– Будь вежлива, – пробормотала Холлис. – Это она. Его невеста.

– Что? – прошептала в ответ Каролина, когда они все дружно присели в реверансе перед королевой.

– Я искал тебя, дорогая, – сообщил супруге принц Себастьян.

Заключив Элизу в объятия, он поцеловал ее. Сердце затрепетало у Каролины в груди, и она украдкой метнула взгляд на принца Леопольда. А тот смотрел себе под ноги, сцепив руки за спиной. «Он выглядит каким-то бледным и больным», – решила она. Причем настолько, что, толкни она его сейчас локтем, он непременно упадет. Каролине понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что леди Евлалия рассматривает ее с загадочной легкой улыбкой на губах.

– Как вы, дорогая? – поинтересовалась у Элизы королева. Та принялась рассказывать ее величеству о своем отменном здоровье и прочих вещах, а Каролина вновь вперила взгляд в леди Евлалию.

– Добрый день, – сказала она, сопроводив свои слова вежливым кивком.

Леди Евлалия невозмутимо кивнула в ответ на приветствие, но потом сделала шаг вперед и обратилась к Элизе:

– Ваша светлость. – Она сделала глубокий и безупречный реверанс, и Каролина поняла, что не знает, то ли восхищаться ею, то ли ненавидеть.

– О! – отозвалась Элиза, явно не ожидавшая подобных почестей. – Благодарю вас.

Не надо благодарить, Элиза. Каролина, закусив нижнюю губу, уставилась себе под ноги.

– Вы уже знакомы с леди Евлалией? – спросила королева. – Она родом из очень хорошей веслорианской семьи. Из тех веслорианцев, которые полагают Алусию другом, а не врагом, – и она прыснула со смеха, все дружно захихикали вслед за нею.

Каролина смеялась громче всех – она отнюдь не была дурой. При этом она вновь взглянула на принца Леопольда. На этот раз она заметила, что он устремил отсутствующий взгляд куда-то вдаль, словно эта встреча ему уже прискучила. Но потом он вдруг неспешно перевел взгляд на нее. Каролина многозначительно выгнула бровь, оглядела его с головы до ног, а потом выставила перед собой руку ладонью вверх, молча спрашивая его, почему это он смотрит на нее.

Он недовольно нахмурил брови, после чего, черти бы его взяли, выразительно закатил глаза и отвернулся.

Он закатил глаза!

Нет, с нее довольно! Каролина предоставила ему столько шансов, что больше некуда. Что ж, как выразилась Элиза, это его потеря. Очень большая потеря.

– Леди Каролина, Холлис… вы позволите похитить у вас мою супругу? – осведомился принц Себастьян. – Мы приготовили для нее небольшой сюрприз.

– Сюрприз! – воскликнула Элиза. – Не думаю, что обрадуюсь еще одному.

– О, этот вам непременно понравится, – заверила ее королева.

– Даю слово, что к чаю мы вернем ее вам, – нетерпеливо проговорил принц Себастьян и, подавшись вперед, поцеловал Холлис в щеку.

– Ваше Величество, здесь я распрощаюсь с вами, – сказал принц Леопольд и наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку.

– Что? Куда это ты собрался? И почему бы тебе не присоединиться к нам?

– У меня была назначена встреча, которую я не могу отменить, – ответствовал он и, коротким кивком простившись со всеми, быстро зашагал прочь, прежде чем кто-либо успел вымолвить хотя бы слово.

Королева несколько мгновений смотрела ему вслед, а потом вздохнула и сочувственно улыбнулась леди Евлалии. Но та в ответ лишь слегка пожала плечами, словно показывая, что не видит в этом ничего ужасного.

Себастьян предложил жене руку. Элиза оперлась на нее с улыбкой, в которой читалось обожание. Несомненная привязанность этих двоих друг к другу уже начинала выводить Каролину из себя. Неужели двое могут быть настолько влюблены? Она не могла представить себе ничего подобного – ей до сих пор не довелось испытать тот трепет, который описывала Элиза, когда поняла, что полюбила принца Себастьяна. Ей была знакома лишь легкая симпатия, которая ярко вспыхивала, но столь же быстро угасала, как только на горизонте появлялся очередной, более внимательный джентльмен. Иногда Каролина даже спрашивала себя, а все ли с нею в порядке в этом отношении? Может быть, у нее слишком холодное сердце или еще что-нибудь в этом роде?

– Приходите на чай! – окликнула их Элиза, полуобернувшись на ходу, когда принц уводил ее прочь вместе с королевой Дарьей и леди Евлалией.

Охранники прикрывали их с тыла, замыкая процессию. В следующий миг Холлис и Каролина сообразили, что остались совершенно одни в огромном саду. Каролине вдруг пришло в голову, что всего-то через два дня одиночество их лишь усугубится, когда они покинут сказку Элизы и вернутся в Англию без нее.

– О боже, – выдохнула она и схватила Холлис за руку. – Мне будет ужасно не хватать ее.

– Мне тоже, – еле слышно пролепетала Холлис. – Мне тоже. – Вздохнув, она взяла Каролину под руку. – Давай вернемся в наши апартаменты, что ли? Мне еще нужно закончить пару заметок, прежде чем мы начнем собирать вещи.

День выдался чудесный, и они впервые оказались на свежем воздухе с тех пор, как начались торжества, грандиозным финалом которых стала свадьба.

– А я, пожалуй, пройдусь еще немного, – сказала Каролина.

– Хорошо. – Холлис отпустила ее руку. – Мне кажется или же нам просто непривычно гулять без охраны, что следует за нами по пятам?

– Тебе не кажется, – со смехом ответила Каролина. – Надеюсь, что больше никогда не увижу ни одного стражника.

Она посмотрела вослед Холлис, которая зашагала в сторону дворца. Сама же Каролина направилась в противоположную сторону, радуясь свободе и одиночеству, солнцу и свежему воздуху. Обойдя по кругу внушительный сад, она вдруг вспомнила, как дворцовый стражник говорил Элизе о скамьях в его центре. Пешеходные дорожки были проложены сквозь заросли кустарников, подстриженных самым причудливым образом, и время от времени в них попадались прогалинки для отдыха. Она стала плутать по тропинкам, направляясь в самое сердце сада. Будет здорово спокойно посидеть и подумать. Она никуда не спешила, то и дело останавливаясь, чтобы поглазеть на какое-нибудь растение или – черт бы его побрал! – в очередной раз поправить отстегнувшийся шлейф. Но, приблизившись к тому месту, где их оставила Элиза, она вдруг расслышала приглушенные мужские голоса.

Каролина замедлила шаг, стала ступать на цыпочках и остановилась на краю поляны, а потом подалась вперед, пытаясь разглядеть сквозь густые заросли, кто же это там беседует.

Она ничего не увидела и тихонько подкралась еще ближе. И тут в поле ее зрения оказался какой-то мужчина, стоявший к ней спиной. Она испуганно отпрянула. Оглядевшись, Каролина приметила редкую поросль кустов, откуда наблюдать ей будет намного удобнее, и на цыпочках направилась туда.

Мужчины говорили по-алусиански. Но вдруг один из них заявил на английском:

– Вы не можете прийти сюда с такими известиями.

Она замерла на месте. Это, несомненно, был принц Леопольд. Она пригнулась, чтобы попытаться разглядеть что-либо, и вновь увидела чью-то спину. Да, это действительно оказался принц Леопольд. Она узнала бы эту сильную спину и широкие плечи среди тысячи других. Как и каштановые волосы, заложенные за уши и доходившие ему до плеч. Но с кем это он разговаривает?

Принц Леопольд заговорил снова, но теперь уже по-алусиански. Голос его был негромким, модуляции – быстрыми, а тон – резким.

Его собеседник ответил ему на том же языке. Каролина вытянула шею, чтобы лучше видеть, но любопытство ее лишь усилилось, когда она с трудом разглядела его. Он вовсе не выглядел состоятельным человеком, особенно по сравнению с принцем. Широкий в плечах, одет он был очень просто и непритязательно. Соломенного цвета волосы были неухоженными и торчали в разные стороны.

Принц Леопольд заговорил снова, и голос его стал звучать исступленно. Второй мужчина ответил на его тираду грустной улыбкой, торжественно кивнул и сказал:

– Je.

Она уже знала, что это означает «да».

Принц Леопольд поскреб затылок, еще раз окинул взглядом стоявшего перед ним здоровяка, после чего, совершенно неожиданно – во всяком случае, так показалось Каролине – покинул поляну.

Она же шагнула еще глубже в заросли, ожидая, что мужчина вот-вот уйдет, но тот наклонился к фонтану, сложил руки лодочкой и плеснул водой в лицо. С силой проведя ладонями по лицу, он огладил свою всклокоченную бороду. Похоже, он собирался остаться здесь и хорошенько что-то обдумать. Каролина уже совсем было вознамерилась потихоньку улизнуть, но обнаружила, что чертов шлейф опять отстегнулся и зацепился за ветки. Если она сейчас попытается освободиться, то он непременно услышит шорох ее юбок.

Спустя какое-то время он встал и неторопливым шагом направился к тропинке. Но тут еще какой-то звук привлек ее внимание, и Каролина оглянулась. К зоне отдыха, которую уже собирался покинуть здоровяк, украдкой подбирались дворцовые стражники. От волнения у нее перехватило дыхание. Она растерянно спросила себя, не следует ли ей предостеречь этого человека, но, прежде чем она успела открыть рот, стало уже слишком поздно.

Здоровяк попытался убежать, но не ему было тягаться со стражниками, которые были и крепче, и моложе его, и они быстро повалили его на землю. Каролина могла бы закричать, пока они боролись, но смысла в этом не было – в шуме борьбы ее никто бы не услышал. Понадобились объединенные усилия трех стражников, чтобы поставить его на ноги, пока еще один связывал ему руки. На поляну ворвались еще двое стражников, чтобы помочь увести его.

После того как они ушли, Каролина еще долго стояла, словно пригвожденная к месту, мелко дрожа всем телом. Кто такой этот человек? Его арестовали? Это принц Леопольд натравил на него стражников?

И, наконец, ради всего святого, чему она только что стала свидетельницей?