Текст книги "Симфония для смертельного трона"

Э. Дж. Меллоу
Симфония для смертельного трона

Для Александры,

моей самоотверженной сестры,

которая готова пожертвовать

собственным сердцем,

если тем самым сможет помочь

сохранить жизнь кому-то другому

E. J. Mellow

Symphony for a Deadly Throne

Text copyright © 2023 by E. J. Mellow

All rights reserved.

Cover illustration and design by Micaela Alcaino

Cover image: © Egor Shilov / Shutterstock; © paprika / Shutterstock

This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency.

© Попова К., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

 
Рождена она в безлунную ночь,
Самая старшая из троих дочь.
В руках ее сила живет,
Музыку магии она создает,
Ту, что жизнь твою заберет.
 
 
Вслушайся скорее в ее симфонию,
Только постарайся не найти свою агонию.
 
 
Хладнокровие в ее жилах течет,
Недовольство других ее не гнетет,
Но бурю она готова поднять,
Если королю станешь ты угрожать.
 
 
Вслушайся скорее в ее симфонию,
Только постарайся не найти свою агонию.
 
 
Будь осторожен, дитя, берегись,
Мелодии ее поостерегись,
Обманчива вера в силы свои,
Желания теперь совсем не твои.
 
 
Вслушайся скорее в ее симфонию,
Только постарайся не найти свою агонию.
 

Отрывок из песни «Мусаи», которую поет Ачак

Пролог

В ночь, когда Зимри Д’Энье стал сиротой, ему сообщили, что он будет жить с королем.

Собственные ноги казались мальчику настолько тяжелыми, что он не знал, как ему удается идти по сверкающему ониксовому залу. Зимри не понимал, почему он еще дышит, ведь воздух будто исчез, утонул вместе с родителями. И хотя мать учила его, что слезы ничего не изменят, девятилетний Зимри не мог остановить их – они стекали вниз по его скрытому маской лицу.

Оба его родителя пропали в море.

Исчезли.

Погибли.

Только он осознал эти слова, как высокое существо, в фиолетовых глазах которого горели звезды, пришло и забрало его с собой.

Ачак, так оно называло себя. Оно не носило маску, его кожа была такой же темной, как у самого Зимри, но настолько гладкой, что становилось понятно: это создание пришло из другого мира. Фигура Ачак постоянно менялась, существо превращалось то в мужчину, то в женщину, и это изменение напоминало дуновение легкого ветерка, который ночью колышет воду в пруду.

Ачак – древнее существо, брат и сестра, делившие одно тело.

Зимри впитывал эту информацию так же, как делал все остальное – быстро и тихо.

Когда растешь в Королевстве Воров, начинаешь понимать, что реальность не всегда такова, какой кажется. Его детство состояло из невозможностей и противоречий.

Совсем как теперь.

Зимри лег спать, когда в его жизни было так много, а проснувшись, понял, что лишился всего.

Вытирая слезы под бархатной маской, Зимри осматривал большой зал. Через каждые несколько шагов гладкий пол сменялся острыми пиками обсидиана, и такие же зазубренные образования выступали из потолка. Позже он узнает, что интерьер дворца имитировал пещеру, в которой находилось само королевство, где свисали и поднимались вверх сталагмиты и сталактиты. Из щелей выглядывали странно одетые жители, скептически поглядывая на тех, кто проходил мимо.

«Что ты скрываешь? Что можно забрать у тебя?»

Увидев Зимри, придворные в масках выскальзывали из тенистых углов, чтобы посмотреть, как мальчика ведут вперед.

«Откуда ты знаешь нашего короля? И как мне познакомиться с ним?»

Зубы, когти, драгоценные камни, перья и резные кости украшали наряды, мантии и костюмы людей, которые оборачивались, наблюдая за движущейся процессией. Казалось, их взгляды дольше задерживались на идущем впереди существе без маски, чем на маленьком ребенке, оказавшемся во дворце.

Похоже Ачак не боялись, что их личность станет известна в этом царстве хаоса и разврата. И хотя такой выбор был свойственен лишь самым безрассудным и глупым смельчакам, Зимри понимал, что для Ачак нехарактерно ни то, ни другое. Исходившая от близнецов уверенность казалась поистине опасной.

Они оставляли лицо открытым, потому что им нечего было скрывать от этого тайного мира.

«Здесь нет таких пороков, которых бы мы не видели, нет грехов, которые бы не совершили», – читалось в их безразличном взгляде.

Шедший за спиной проводника Зимри дрожал, легко улавливая терпкий аромат потусторонней силы древних. Становилось очевидно, что Ачак хорошо известны при этом дворе, и, хотя Д’Энье, являющуюся одной из благороднейших Воровских семей, тоже знали в этом обществе, лица ее членов оставались загадкой.

«Репутация и личность, сын мой, бесценные товары в нашем королевстве, – однажды сказал отец Зимри, укладывая сына в постель, – и часто взаимоисключающие. Но самое интересное заключается в том, что с помощью маскировки мы можем перевоплотиться. Завтра можно стать кем-то другим, не тем, кем ты являешься сегодня».

Тогда те слова казались поразительными, а перспектива перевоплощения крайне увлекательной, но теперь, когда, оказавшись в незнакомом месте, Зимри шел за близнецами и рассматривал жадно наблюдающую за шествием толпу чужаков, он хотел лишь одного – оказаться во вчерашнем дне и быть мальчиком, у которого все еще есть родители.

– Какой прелестный малыш, – послышался высокий голос придворного. Тот наклонился, чтобы взглянуть на Зимри из-под своего головного убора, украшенного бисером так, что на виду оставались лишь зеленые глаза.

– Он здесь, чтобы развлечь нас, Ачак? – спросил другой, и рука с длинными заостренными ногтями потянулась к плечу Зимри. От фигуры исходило взволнованное любопытство. Кисло-сладкий аромат заставил мальчика напрячься. Хотя Зимри недоставало опыта в использовании своей магии, в дар от потерянных богов ему досталась возможность читать эмоции людей. Чувства приходили к нему в виде запахов и ароматов; печаль и гнев всегда отдавали гнилью, а вот счастье и надежда благоухали ароматом цветов.

– Он пришел к королю, – не сбавляя шага, ответили Ачак. – Так что лучше не трогайте то, что вам не принадлежит.

Парочка испуганно отшатнулась – в воздухе повис аромат несвежего мяса, – а затем поклонилась, бормоча извинения. Однако предупреждение Ачак лишь сильнее заинтриговало придворных. Ропот пронесся по залу так же быстро, как огонь пролетел бы по сухой траве. Внимание толпы теперь было приковано исключительно к Зимри, комнату наполнил едкий запах интриги.

Но в то время, как большинство детей, скорее, пришли бы в ужас от такой отвратительной обстановки, для Зимри все это едва ли было в диковинку. Подобные завсегдатаи каждый день наводняли нижние этажи его дома.

Воспоминания о родителях и их клубе породили более глубокую боль, она буквально сдавливала ребра мальчика. «Их больше нет. Они оба погибли». Зимри потупил взгляд, уставившись на собственные ноги – черный пол и блеклое отражение теперь осиротевшего мальчика – вместо наблюдающих за ним придворных.

«Что станет с «Макабрисом»?» – подумал он, и его глаза снова наполнились слезами.

Неужели исчезнет так же легко, как и его родители?

«Да, – тихо всхлипнула его магия. – Так же легко, как и мы».

«Да, – молча согласился Зимри, с каждым мгновением печаль усиливалась, – так же легко, как и я».

Он был настолько поглощен горем и размышлениями о неизвестности, ждущей его в будущем, что поднял глаза, лишь когда Ачак провели его через большие массивные двери, окруженные двумя внушительными каменными стражами, и дальше в тронный зал.

Удушливый жар проникал сквозь накидку мальчика, и он тут же задрожал от ощущения присутствия древней магии, скопившейся в похожем на пещеру зале.

Лава змеилась оранжевым огнем по обе стороны от длинной тропы, которая становилась все у́же по мере того, как посетители приближались к трону: сомнения терзали разум. «Уверен, что хочешь быть здесь?»

«Нет, – подумал Зимри, – я хочу домой».

Хотя он провел не один водопад песка, глядя из окна своей спальни на увенчанный зубцами дворец и думая о живущем внутри короле, этой ночью любопытство Зимри исчезло. Он желал невозможного – вернуться в гостиную собственного дома, сидеть рядом с отцом и матерью, слушать их долгие разговоры о том, что произошло в «Макабрисе».

Скандально известные гости, долги, которые они теперь контролировали. По крайней мере, тогда они были бы живы.

Но то время осталось в прошлом.

И не повторится вновь. Забвение никогда не отпускало мертвых.

– Подойди ближе, – громкий голос, смешанный с дюжиной других, позвал Зимри в тронный зал. Ачак отошли в сторону, оставляя мальчика одного перед Королем Воров.

Сильнейший страх охватил Зимри, когда он впервые взглянул на правителя своего мира. О короле ходило много слухов, в основном чрезвычайно жестоких и ужасающих, но история его происхождения была утрачена в Небытие. Поглощена бездной, собиравшей предания, которые больше не рассказывались. Однако подробности появления короля не интересовали его народ, особенно родителей Зимри, которые отзывались о своем правителе лишь с почтением. Похоже, жителей этого королевства заботило лишь одно: чтобы оно оставалось таким, каким было всегда – гостеприимным для всех существ, любого вида разврата, желаний, грехов и даров потерянных богов, которые имелись в Адилоре.

«Существование нашего королевства помогает не дать хаосу распространиться на остальную часть Адилора, – говорила его мать во время одного из своих многочисленных уроков, касающихся их дома. – Если когда-нибудь отважишься покинуть пределы нашего скрытого в пещере мира, наверняка услышишь отвратительные, нелицеприятные слова о Королевстве Воров. Хотя большинство из людей никогда не бывали здесь и вряд ли окажутся, они ненавидят нас. Такова природа людей, именно так они ведут себя, когда чего-то не понимают или боятся того, что им чуждо. Мало кто осознает, что их жизнь такова лишь благодаря нашему королевству и нашему королю. Он правит диким миром, с которым не смогла бы совладать остальная часть Адилора».

И этот самый король приказывал Зимри подойти ближе.

Собрав остатки сил, мальчик двинулся вперед, не сводя глаз с пульсирующего облака дыма, скрывавшего правителя. Об этой особенности ему тоже рассказывала мать.

«Знаешь ли ты, мой дорогой, что наш король практически всегда окутан дымом? – спросила она Зимри, когда он сидел на ее кровати, наблюдая, как горничная затягивает шнуровку на платье. Его родители готовились к грандиозному званому вечеру во дворце. Тогда Зимри думал, что его мать похожа на Юзу, потерянную богиню силы: ее черная, украшенная золотой пылью кожа мерцала, а головной убор с острыми, расходившимися веером концами напоминал пылающее в ночи солнце. – Он показывает свое лицо лишь тем немногим, кому доверяет, – гордо объясняла мама. – И я знаю, однажды, сын мой, ты увидишь его таким, каким видим его мы с твоим отцом».

Позже Зимри будет гадать, что сказала бы его мать, узнав, как много король в итоге откроет ему.

Сейчас же, в темном облаке ему не удавалось разглядеть ни очертания короны, ни руки, ни плеча. Лишь всепоглощающая сила короля скользила вниз с помоста, и благодаря Виденью – а именно способности видеть магию, потому что он сам владел магией, – Зимри заметил, как серебряные нити устремляются вперед.

Мерцающие ленты магии короля коснулись руки Зимри, прошлись вокруг шеи. Холод, исследующий, какая сила может скрываться в сердце Зимри. В ответ его собственная магия беспокойно заструилась по венам. «Прятаться, – заскулила она. – Мы должны спрятаться».

Но, хотя Зимри было всего девять, он знал, во владениях короля невозможно затаиться.

Собрав все свое мужество, он старался игнорировать прикосновения магии и оставаться неподвижным. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем серебряные ленты наконец отступили, давая ему возможность сделать тихий выдох, который тут же был прерван словами короля, пронзившими юное сердце:

– Этой ночью ты потерял родителей. – Простая констатация факта, никакого милосердия или сочувствия.

«Этой ночью ты потерял родителей».

«Нет! – Гнев охватил Зимри, он сжал руки в кулаки. – Ложь! Вы врете!»

– Суровая правда для столь юного человека, – продолжал его король, как будто тоже обладал даром, подобным дару Зимри, и знал, что он чувствует. – Как и для тех, кто достаточно стар, но это ничего не меняет. Они отправились в Забвение, и это огромная утрата.

Желая унять дрожь, Зимри прикусил нижнюю губу, реальность снова обрушилась на него. И ярость быстро сменилась изнуряющей печалью.

– Твои родители были моими доверенными лицами. – Облако дыма пульсировало с каждым словом короля. – С помощью «Макабриса» Бриэлла и Халсон выполняли важную работу для этого королевства. – Возникла пауза, позволившая переварить информацию, а знакомым именам прозвучать в уходящем ввысь зале. – Ты рос здесь, а значит, без сомнения, понимаешь ценность секретов и что значит знание чьей-то истинной личности. Зимри Д’Энье из второго благородного дома Воров, у твоих родителей было много клиентов. Среди гостей, которые хотели избавиться от крупного долга или наказать тех, кто осмеливался красть или мошенничать в «Макабрисе», их профессия была довольно востребована. Крайне умный способ ведения дел позволил им стать моими ближайшими советниками. Понимаешь ли, король должен многое знать, поэтому я собираю тех, кто обладает этими знаниями.

Несмотря на ситуацию, Зимри жадно впитывал каждое слово. Его родители являлись глазами и ушами короля за пределами дворца. По крайней мере, один из них.

Зимри украдкой взглянул в сторону Ачак, которые стояли за ним.

Поймав взгляд Зимри, древние хитро ухмыльнулись, как бы говоря: да, мы тоже видим и знаем, что происходит в этом королевстве, и даже больше.

– Уверен, ты гадаешь, почему я рассказываю все это ребенку, – продолжал король, снова возвращая внимание Зимри к парящему черному облаку. – Но до того как я отвечу на твои вопросы, ты должен ответить на три моих. Готов к такой сделке?

Магия Зимри запульсировала от предвкушения. Даже будучи всего лишь ребенком, он понимал, что нынешние события изменят его будущее точно так же, как его изменила смерть родителей.

Он замер, вспоминая годы уроков и обучения, а также знания, полученные как из книг, так и от матери с отцом. Частица даров матери, которая была видящей, перешла к нему при рождении. История имени Д’Энье в этом королевстве, то, что именно оно означало: уверенность, могущество, проницательность. Репутация, которую ему нужно было поддерживать. Гордость. «Я должен сделать так, чтобы моя семья гордилась мной».

Поэтому он сделал это единственным известным ему на данный момент способом: использовал свои дары. «Найди истину», – мысленно попросил он свою магию, выталкивая ее наружу и побуждая поплыть по воздуху. Золотистое облачко оттолкнулось от его кожи и двинулось к темному дыму. Зимри попытался понять, что чувствует король, сделать так, как учила его мать. «Когда-нибудь ты научишься командовать своими силами, – объясняла мама. – Попрактиковавшись, ты сможешь управлять эмоциями других так же, как я могу манипулировать их мыслями. И тогда будешь заставлять людей делиться самыми тайными, самыми темными секретами. Мой дорогой, ты станешь Коллектором и узнаешь множество секретов, и мы будем гордиться, когда ты возьмешь на себя управление «Макабрисом».

Однако он еще не обладал достаточными навыками манипуляции, поэтому его магия неуклюже и неумело билась в толстую, непроницаемую стену силы.

Король Воров разразился хриплым смехом.

– Хвалю тебя за смелость, дитя мое, – сказал он. – Я рад, что у тебя есть потенциал, но наивно полагать, будто твоя магия способна совладать с магией этого трона.

Приказав своей магии отступить, Зимри почувствовал, как румянец заливает его щеки.

«Наивно».

– Однако твой поступок заинтриговал меня, – продолжил король. – Поэтому предлагаю перейти к сделке с вопросами, согласен?

Сглотнув, Зимри кивнул.

– Да, мой король, согласен.

– Очень хорошо. Хочешь ли ты, Зимри Д’Энье, занять при моем дворе место своей семьи?

Сердце Зимри забилось быстрее, он совсем не ожидал, что его личность интересует короля. И все же, едва задумавшись над вопросом, ответил:

– Да.

– Хочешь ли ты занять места Бриэллы и Халсона и стать моим ближайшим доверенным лицом?

Зимри ощутил непонятную радость.

– Да.

– Готов ли ты поклясться в верности этому трону и тайнам, которые он откроет?

Пауза, сердце Зимри бешено колотилось о ребра, когда слова матери снова всплыли в его памяти:

«И я знаю, однажды, сын мой, ты увидишь его таким, каким видим его мы с твоим отцом».

– Готов, – ответил он.

Словно по дуновению ветерка, густой дым, окружавший Короля Воров, исчез, открыв внушительную фигуру в белом.

Зимри разинул рот, увидев потрясающее существо, сидящее на троне из оникса. Роскошный костюм, украшенный жемчугом и слоновой костью, скрывал цвет кожи. Головной убор казался настоящим произведением искусства: он оплетал бороду короля, маскируя ее цвет, а затем переходил в маску, увенчанную острыми, закрученными рогами. А в центре покрытой пластиной груди красовался белый череп с черными зубами. Зубами, которые соответствовали затянутым пеленой глазам, наблюдающим за Зимри.

– Тогда поклянись кровью, – приказал Король Воров.

В одно мгновение Ачак снова оказались рядом с Зимри и вытащили серебряный цилиндр с замысловатой резьбой.

– Приложи палец к светящемуся кончику, дитя, – объяснили они.

Только Зимри сделал, как ему велели, и тут же почувствовал резкий укол. Втянув воздух, он отдернул руку и увидел, как на кончике пальца появляется алая капля. Кровь.

– Тайный обет, – спокойно объяснили Ачак, убирая предмет в карман. – Что бы ты ни узнал и ни увидел у нашего короля, ты не сможешь никому рассказать об этом, даже если попытаешься.

Зимри открыл рот в попытках так и сделать, но его язык онемел, а в голове не осталось ни единой мысли. Пусть он ясно видел короля во всем его великолепии, он не мог вымолвить ни слова, чтобы объяснить то, что было открыто его взору.

Зимри встревоженно прижал руку с ноющим пальцем к груди.

– Лучше начинай привыкать к боли, юноша, – сказали Ачак. – Ведь к утру появится еще больше секретов.

Магия Зимри нервно заметалась, вторя охватившему его страху. «Каких еще секретов? И действительно ли я хочу узнать их?»

– Сегодня вечером ты порадовал этот трон, – сказал король, детали его костюма колыхнулись, как рыбья чешуя, когда он откинулся на спинку своего трона с высокой, угрожающе заостренной спинкой, – и несомненно порадовал родителей, ныне нашедших приют в Забвении. Теперь, когда ты выполнил свою часть сделки, я выполню свою. Сегодня, Зимри Д’Энье, тебя позвали сюда потому, что потеря твоих родителей оставила пустоту, которую чрезвычайно важно заполнить. И ты изъявил желание однажды занять это место. Целесообразное решение, учитывая, что согласно воле твоих родителей, если они погибнут, «Макабрис» станет твоим, как только ты достигнешь совершеннолетия.

Комната будто бы изменилась, когда магия Зимри загудела вместе с его учащающимся пульсом. «Макабрис» станет твоим». В его груди проснулась крохотная крупица надежды. Не все еще было потеряно для его дома.

«Макабрис» станет твоим… как только ты достигнешь совершеннолетия». Надежда быстро сменилась сомнением.

«Десять лет. Мне нужно подождать десять лет».

– А что будет с ним все это время, ваша милость? – осмелился спросить Зимри.

– Имуществом будет управлять банк твоих родителей – Хранилище богатств, – сказал король, постукивая пальцами в перчатках по подлокотнику. – Но ты должен понимать, что с каждым водопадом песка люди и места меняются. Десятилетие – слишком долгий срок, чтобы оставить «Макабрис» без хозяина. Вероятнее всего, часть клуба будет продана тому, кто сможет управлять им вместо тебя. Несомненно, когда ты вернешься, если пожелаешь, конечно, дела будут обстоять иначе. Но не беспокойся. Если тебе не суждено стать моим доверенным лицом с помощью «Макабриса», для этого существует множество других путей. И, безусловно, твои дары можно считать одним из вариантов.

Должно быть, зрелище было довольно занимательным – наблюдать, как маленький мальчик решительно расправляет плечи перед могущественным королем.

– Я верну себе дом своих родителей, ваша милость, – сказал Зимри, отчаянно пытаясь поверить в собственные слова, – и добьюсь, чтобы «Макабрис» существовал под управлением Д’Энье, как хотели того мои родители.

Король долго смотрел на него, а затем кивнул.

– С нетерпением жду этого дня, юноша, но сегодня ты не вернешься в «Макабрис». Ты будешь жить со мной.

Зимри в замешательстве моргнул.

– Но… почему?

Неподобающая реакция, но обычно сирот не приглашали жить с королями.

По крайней мере, с Королем Воров.

– О ценном принято заботиться, – объяснил он. – И, хотя сейчас я предстал перед тобой в образе Короля Воров, ты увидишь, что у меня есть и другой образ. – Он наклонил увенчанную рогами голову. – Конечно, если ты не желаешь попытать счастья на улицах нашего королевства.

Паника охватила Зимри.

– Я… нет, не хочу, ваше величество.

– Тогда предлагаю принять мое приглашение и пойти за Ачак. Они отведут тебя в отдельную комнату, где ты будешь спать. Завтра нас ждет очень много дел.

– Благодарю вас, ваше величество. – Мысли Зимри закружились, когда он низко поклонился, а потом прошел за Ачак через потайную дверь, которая открылась в каменной стене в задней части тронного зала. Здесь, в окутанном тенями зале, воздух казался более прохладным, дышать было легче, и все же это никак не помогло успокоить мечущиеся в голове мысли.

Несмотря на сильную усталость, непреодолимое желание закрыть горящие от слез глаза, этой ночью Зимри никак не мог уснуть. Даже когда Ачак оставили его одного в большой спальне, где тепло потрескивающего огня омывало толстый ковер и роскошная кровать манила к себе, он не смог сомкнуть глаз.

Зимри расхаживал по комнате, снова и снова воспроизводя в памяти события сегодняшнего дня, магия кружилась в его крови вместе с нарастающей паникой.

«Как я буду жить здесь? – подумал он. – Во дворце Короля Воров?»

Можно ли детям вообще находиться в этих стенах? Разумеется, нет, учитывая рассказы о криках, наполняющих скрытые под дворцом подземелья. «А как же мои вещи, лежащие в комнате дома?» Или теперь, когда «Макабрис» перешел к банку его родителей, Зимри больше не мог называть это место домом? Силы небесные и морские, как же он хотел вернуть своих родителей!

Прокля́тые слезы снова грозили пролиться, затуманивая зрение Зимри, но теперь, оставшись один, он почувствовал, что наконец-то может лелеять свое горе. Опустившись в ближайшее кресло, он сорвал с себя маску, бросил ее на пол и дал волю подступающим к горлу рыданиям. Уронив голову на руки и дрожа, мальчик плакал от понимания, что никогда больше не обнимет своего отца, никогда не свернется калачиком рядом с матерью, никогда не почувствует аромат ее духов или его сигар. Он плакал, зная, что не успел сказать им, как любит их, до того как они погибли, и от того, что не мог вспомнить, когда они в последний раз шептали эти слова в ответ. Зимри заплакал, наполняя комнату тяжелым золотым облаком своих душевных мук: запахом испорченных фруктов. И только когда в комнату проскользнули тихие звуки фортепиано, он медленно успокоился. Вытерев нос рукавом накидки, Зимри поднял голову.

И с удивлением обнаружил, что его теперь приоткрытая дверь позволяла проникнуть внутрь спокойной, убаюкивающей мелодии.

Хотя он, без сомнения, никогда раньше не слышал эту музыку, она показалась ему знакомой. Ноты рассказывали о тоске, шептали о его сиротстве или, возможно, просто об одиночестве.

Словно в трансе, Зимри встал и, смахнув со щек последние слезы, вышел из своих покоев и пошел дальше, налево по затененному коридору вслед за мелодией. Лишь несколько бра вдоль стен освещали его путь, пока он не оказался перед дверью в другую комнату. Здесь тоже было темно, если не считать пузыря фиолетового света, окружавшего девочку, которая сидела в центре и играла на пианино. Ее пальцы легко порхали по клавишам, магия лилась из нее, освещая ночную рубашку цвета слоновой кости и длинные черные, как сама ночь, волосы, заплетенные в косы. Глаза девочки были закрыты, тонкие черты лица не скрыты маской. Она выглядела крайне умиротворенной, пока мягко раскачивалась в такт песне, которую исполняла. Для Зимри было так непривычно видеть другого человека, особенно ребенка, без маски, что он на мгновение забыл, что оставил свою собственную в комнате.

Хотя перед девочкой не было никаких нот, за которыми можно было бы следить, она играла так, будто уже много раз оживляла эту мелодию. Песня буквально струилась из ее пальцев. Но внезапно она открыла глаза, встретилась взглядом с Зимри и остановилась.

Сердце Зимри сжалось, первым инстинктом было – бежать, но почему-то он не шелохнулся. Он стоял как вкопанный и смотрел на окутанную фиолетовым цветом девочку. Они оба изучали друг друга.

Маленький нос, немного заостренный подбородок, скорее всего, она была примерно того же возраста, что и сам Зимри. Но ее глаза, такие большие, голубые и выразительные, – даже без даров именно по ним он мог прочитать ее эмоции.

В них светилось недоверие.

– Вы находитесь в личных покоях моей семьи, – раздался голос, на удивление оказавшийся слишком властным для такого юного и хрупкого на вид создания.

– Меня привели Ачак, – сказал Зимри охрипшим от слез голосом. – Моя комната прямо по коридору от этой.

– Ваша комната, – повторила она, размышляя над услышанным. – Кажется, вы чем-то опечалены, – наконец сказала она.

– Так и есть, – откровенно признался Зимри. Он был слишком юн, чтобы юлить. – Сегодня мои родители отправились в Забвение. – Стоило правде сорваться с его губ, как волна тошноты накрыла Зимри, неотвратимая реальность заставила его сердце сжаться.

«Сегодня мои родители отправились в Забвение».

Девочке потребовалось мгновение, чтобы обдумать услышанное, она по-прежнему пристально смотрела на него.

– Моя мама тоже там, – после паузы сообщила она. – Так что они в хорошей компании.

Напряжение в плечах Зимри немного ослабло, когда он услышал, что другой человек, одного с ним возраста, понимает печаль, поселившуюся в его израненной душе. И хотя больше он ничего не знал про девочку, Зимри не сомневался, что у них много общего. Причина крылась в Знании. Так случается, когда две нашедшие друг друга души обнаруживают, что во многом похожи.

– Не хотите ли присесть и послушать? – спросила она, а затем щелкнула по клавишам, посылая крохотную частичку своей магии в сторону соседнего, стоящего в тени кресла и освещая его.

Какое-то время поколебавшись, Зимри все-таки шагнул вперед, вышел из темноты и направился к ее свету.

– Можете ли вы назвать свое имя? – спросила девочка, когда он сел в кресло.

Зимри знал, что ему не следовало отвечать на такой вопрос, но она уже видела его лицо, и сегодня вечером уже произошла масса всего такого, чего вообще не должно было случиться, поэтому он услышал собственный голос:

– Зимри.

– Зимри, – повторила она. – Красивое имя.

Он почувствовал, как краснеют щеки. Никто не делал комплименты его имени, хотя Зимри вообще мало кто знал. Он был всего лишь сыном Д’Энье. Ребенком «Макабриса».

«Твое имя, сын мой, станет известно в королевстве тогда, когда будет что-то значить, – сказал ему однажды отец, – и даже тогда может оказаться так, что оно будет не тем, которое мы дали тебе при рождении».

– Я Арабесса, – сказала девочка.

– Арабесса, – повторил он, ощутив волнение. Несмотря на то что сам был ребенком, Зимри редко встречал других детей.

– У тебя тоже красивое имя.

– Знаю, – ответила она и отвернулась назад к пианино.

А потом оба замолчали, и девочка начала колдовать над клавишами.

Зрелище было завораживающим, все равно что смотреть на огонь в очаге. Движения казались случайными, но на самом деле были преисполнены уверенности. Реакция. Подготовка. Зимри не мог отвести взгляд. Магия девочки сочилась из ее пальцев, переливаясь всеми оттенками пурпурного, пока она извлекала из фортепиано ноту за нотой.

Никогда раньше, слушая музыку, он не ощущал такого единения с мелодией. Выбранная Арабессой песня полностью отражала его чувства. Всю печаль, одиночество и скорбь. Все, что он потерял сегодня. И через что ему придется пройти завтра. В одиночку.

Однако сейчас, находясь рядом с девочкой, в окружении ее мелодии и теплых фиолетового цвета даров, которые касались краев его кресла, Зимри не чувствовал себя одиноким.

Впервые с тех пор, как узнал о смерти родителей, он почувствовал, что его понимают. И сделала это девочка, которая, закрыв глаза, мысленно улетела куда-то в другое место.

В место, где хотел оказаться сам Зимри.

Поэтому он закрыл глаза и тоже отключился от происходящего.

А когда снова открыл их, оказался на кровати в комнате, которую ему показали в первый раз, и гадал, была ли играющая для него девочка всего лишь прекрасным сном среди череды непрекращающихся кошмаров.

Арабесса.

Вскоре он узнает, что она более чем реальна. Еще один секрет, который нужно было хранить: старшая дочь Короля Воров.

И в будущем он полюбит ее.

Годы спустя, когда наступает время перемен