Текст книги "Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)"

– Ка-года! – крикнул Теркоз.

– Послушай, – сказал Тарзан, ослабляя хватку, но все еще не отпуская противника. – Я Тарзан, король обезьян, могучий охотник, могучий боец. Нет во всех джунглях никого столь же сильного. Ты сказал «ка-года», и это слышало все племя. Никогда больше не ссорься со своим королем и со своим племенем, ибо в следующий раз я тебя убью. Понял?

– Хух, – выразил согласие Теркоз.

– Хватит с тебя?

– Хух.

Тарзан отпустил его, и через несколько минут все уже разбрелись на поиски пищи, словно ничего особенного и не случилось в тот день в первозданных лесах. Но в глубине сознания обезьян укрепилось убеждение, что Тарзан – могучий боец и вместе с тем странное создание. Странное, поскольку мог убить врага, но отпустил его живым.

В тот же день, когда племя собралось вместе перед закатом, Тарзан, уже омывший свои раны в воде ручья, призвал к себе старых самцов.

– Сегодня вы снова видели, что Тарзан из племени обезьян – величайший среди вас, – сказал он.

– Хух, – согласились все единогласно. – Тарзан велик.

– Тарзан, – продолжил он, – не обезьяна. Он не такой, как вы. У него другие обычаи, и потому Тарзан отправляется к лежбищу ему подобных возле вод великого озера, у которого нет дальнего берега. А вы должны выбрать кого-то другого себе в правители, потому что Тарзан не вернется.

Так юный лорд Грейсток сделал первый шаг к поставленной цели – найти подобных ему самому белых людей.

Глава 13
Ему подобные

На следующее утро Тарзан, прихрамывая и все еще страдая от ран, полученных в битве с Теркозом, отправился на запад, в сторону океанского берега. Он передвигался очень медленно, переночевал в джунглях и достиг своей хижины лишь наутро. В течение нескольких дней он почти не выходил из дома, только чувство голода заставляло его покидать пределы жилища, чтобы собрать немного фруктов и орехов. Через десять дней Тарзан был снова здоров, если не считать ужасного, еще не залеченного шрама, который от левого глаза поднимался к затылку, а заканчивался у правого уха. Это была отметина, оставленная Теркозом, когда тот пытался содрать с Тарзана скальп.

Мех львицы, в который человек-обезьяна попробовал закутаться, пока болел, оказался для этого совершенно непригоден. Тарзан обнаружил, что шкура стала твердой как камень, ведь она не была должным образом обработана. Но Тарзан не собирался отказываться от давно лелеемого плана – обзавестись одеждой.

Тогда он задумал похитить одеяние у кого-нибудь из чернокожих жителей деревни. Тарзан из племени обезьян решил, что нужно всеми возможными способами подчеркивать свое отличие от животных, и главными внешними признаками человека он считал украшения и одежду. Именно поэтому Тарзан снимал браслеты с рук и ног черных воинов, попадавших в его быструю и неслышную петлю, а потом носил их так же, как чернокожие. На шее у него висела золотая цепочка с украшенным бриллиантами медальоном его матери, леди Элис. За спиной был колчан со стрелами на кожаном ремне – еще один трофей, взятый у побежденного дикаря. На талии Тарзан носил пояс из полосок необработанной кожи – его он сделал сам, чтобы повесить самодельные ножны с отцовским охотничьим ножом. Длинный лук, некогда принадлежавший Кулонге, висел у Тарзана на левом плече.

Юный лорд Грейсток имел несколько воинственный вид. Свои длинные черные волосы, ниспадавшие на плечи, Тарзан подрезал спереди ножом, чтобы они не ограничивали поле зрения. Его стройная, совершенная фигура, мускулистая, как у римских гладиаторов, но в то же время с тонкими, изящными линиями, как у статуй греческих богов, с первого взгляда внушала мысль о невиданной силе, гибкости и быстроте. Тарзан из племени обезьян был настоящим воплощением первобытного человека, охотника и воина. Стройный, широкоплечий, с чистыми и ясными глазами, выражающими жизнелюбие и ум, он напоминал некоего полубога, перед которым должны были склониться воинственные дикари древних лесов.

Но ни о чем подобном Тарзан не думал. Он был очень озадачен тем, что у него нет одежды. Всем в джунглях следовало бы знать: Тарзан – человек, а не обезьяна. При этом сын английского лорда беспокоился: а не может ли он в будущем превратиться в обезьяну? Разве не начала пробиваться растительность на его лице? У всех обезьян лица покрыты волосами, а вот черные люди остаются совершенно безволосыми, за редкими исключениями. Тарзан, конечно, видел в книгах изображения людей с большим количеством растительности на губах, щеках и подбородке, и все-таки его терзали страхи. Почти каждый день он натачивал и без того острый нож и старательно избавлялся от своей молодой бородки, чтобы отличаться от обезьян. Так он научился бриться – пусть грубо и доставляя себе мучения, но тем не менее чисто.

Оправившись после кровавой битвы с Теркозом, Тарзан однажды утром решил снова наведаться в деревню Мбонги. Он беспечно шагал по вьющейся через джунгли тропе, вместо того чтобы передвигаться по ветвям деревьев, как вдруг столкнулся с черным воином. Лицо дикаря исказилось гримасой удивления, почти комичной, и прежде чем Тарзан успел достать из-за спины свой лук, чернокожий пустился бежать прочь, громко выкрикивая предупреждения об опасности.

Тарзан вскочил на дерево и пустился в погоню. Через несколько секунд он увидел людей, отчаянно уносящих ноги. Их было трое, они неслись друг за другом, пробираясь сквозь кусты и подлесок. Тарзан легко их нагнал, а они при этом даже не заметили, что кто-то наверху, по ветвям, уже обогнал их. Не увидели они Тарзана и когда он оказался на низко нависшей над тропой ветви, под которой им предстояло пробежать.

Тарзан пропустил двух первых дикарей, а третьего, как только он приблизился, бесшумная петля ухватила за горло. Одним рывком Тарзан туго затянул аркан. Заслышав хрип агонизирующей жертвы, товарищи обернулись и увидели, как сопротивляющееся тело, словно по воле какого-то волшебства, поднимается вверх, в густую древесную листву. С криками ужаса они пустились прочь еще быстрее, уповая на спасение.

Тарзан расправился со своим пленником ловко и тихо, затем снял с него оружие, украшения, а также – это было радостнее всего – отличную набедренную повязку из оленьей кожи, которую тут же нацепил на себя. Теперь Тарзан был одет так, как полагалось человеку, и никто не смог бы усомниться в его высоком происхождении. Как ему хотелось бы теперь вернуться к своему племени и покрасоваться перед обезьянами, отмечая их завистливые взгляды, в этом чудесном наряде!

Перекинув труп дикаря через плечо, Тарзан не торопясь двинулся вперед по деревьям по направлению к обнесенной оградой деревне: ему снова требовались стрелы. Подойдя на близкое расстояние, он разглядел, как возбужденные дикари толпились вокруг сбежавших от него воинов. Те, дрожа от страха, с трудом подбирали слова, чтобы описать свое приключение. По их словам, третий дикарь – его звали Мирандо – немного обогнал их. Потом он вдруг кинулся обратно с воплями: на него напал какой-то белый обнаженный воин. Все трое что было сил пустились назад в деревню. И вдруг раздался еще один вопль Мирандо, исполненный ужаса, и открылось страшное зрелище: тело Мирандо улетало вверх, в гущу листвы, причем его руки и ноги дергались, молотя по воздуху, а язык высунулся из открытого рта. Звуков он больше не издавал, и никаких живых существ поблизости видно не было.

Жители деревни смертельно испугались, однако мудрый старый Мбонга отнесся к этому рассказу скептически и решил: беглецы все выдумали, чтобы оправдать свой страх перед какой-то реальной опасностью.

– Вы сплели нам эту историю, – объявил он, – только потому, что не осмелились сказать правду. Вы боитесь признаться, что лев прыгнул на Мирандо, а вы убежали, бросив товарища. Вы трусы.

Мбонга еще не успел договорить, как вдруг послышался треск ветвей на деревьях, возвышавшихся над собравшимися, и дикари задрали головы в новом приступе ужаса. Они увидели такое, что содрогнулся даже старый мудрый Мбонга: вниз летело, переворачиваясь и извиваясь, мертвое тело Мирандо. С тяжким звуком оно шлепнулось на землю под ноги дикарям. Все чернокожие как один кинулись врассыпную и вскоре скрылись под сенью джунглей.

А Тарзан беспрепятственно вошел в деревню, снова обновил свой запас стрел, а также отведал пищи, с помощью которой дикари пытались его умилостивить. Прежде чем покинуть деревню, он отволок тело Мирандо к воротам и прислонил его к ограде изнутри таким образом, будто мертвый всматривается в тропу, которая ведет от ворот в джунгли.

После этого Тарзан вернулся в хижину, останавливаясь по дороге, чтобы поохотиться.

Дикари предприняли не меньше дюжины попыток вернуться в собственную деревню, но всякий раз пугались и не решались пройти мимо мертвеца, который скалился, глядя прямо на них. Когда же они обнаружили, что пища и стрелы исчезли, то окончательно уверились: Мирандо встретил злого духа джунглей. Это давало логическое объяснение случившемуся. Погибали только те, кто видел ужасного бога. Разве кто-либо вернулся живым в деревню после того, как повидал его? Нет. Следовательно, все, кто умер от рук духа, видели его и заплатили за это своими жизнями. Если же они будут снабжать духа стрелами и пищей, то он их не тронет, но только в том случае, если они не станут на него смотреть. Мбонга приказал, чтобы отныне и до скончания времен духу Мунанго-Кивати (так они его назвали) оставляли дары – еду и стрелы.

Если вам когда-нибудь доведется побывать в этой африканской деревне, то вы увидите, что перед маленькой тростниковой хижиной, построенной на самой окраине, и по сей день стоит глиняный горшочек, куда местные жители ежедневно кладут пищу, а рядом – колчан с густо смазанными ядом стрелами.

Тарзан добрался до своей хижины, и тут его глазам открылось необычное зрелище. На тихих водах бухты покачивался огромный корабль, а у берега находилась маленькая лодка.

Но самым удивительным было то, что между берегом и хижиной сновали белые люди – такие же, как он сам. Тарзан сразу увидел, что они во многих отношениях напоминают тех, кто нарисован в книгах. Он подобрался поближе и стал наблюдать за ними с дерева. Там было десять человек – загорелых и самого злодейского вида. Они собрались возле лодки и разговаривали громко и гневно, помогая себе жестами и потрясая кулаками. В конце концов один из них, маленького роста, чернобородый, с противным лицом, напомнившим Тарзану крысу Памбу, положил руку на плечо стоявшему рядом с ним гиганту, с которым все спорили и ссорились. Маленький человек показал куда-то в глубину джунглей, и великану пришлось обернуться, чтобы посмотреть в том направлении. Как только он повернулся, человечек с противным лицом выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил гиганту в спину. Большой человек вскинул руки над головой, колени его подкосились, и, не издав ни звука, он свалился на песок мертвым.

Действие этого оружия, которое Тарзан видел впервые, вызвало у него удивление, но даже этот непривычный звук не смог заставить его вздрогнуть и впасть в панику. Он был поставлен в тупик поведением незнакомцев. Тарзан хмурил брови, пытаясь разгадать загадку. «Хорошо, что я не поддался первому порыву, – думал он, – и не бросился к белым, чтобы приветствовать их как братьев». Они, по всей видимости, ничем не отличались от чернокожих. Эти люди были не более цивилизованны, чем обезьяны, а жестокостью не уступали львице.

Какое-то время все стояли молча, глядя то на человечка с неприятным лицом, то на тело великана, лежащее на песке. Потом один из них захохотал и хлопнул человечка по спине. Все снова принялись оживленно болтать и жестикулировать, но при этом уже не ссорились. В конце концов они столкнули в воду лодку, сели в нее и направились к большому кораблю, на палубе которого Тарзан увидел еще несколько человек.

Когда люди из лодки поднялись на корабль, Тарзан соскочил на землю, а потом пробрался в свою хижину. Проскользнув в дверь, он обнаружил, что жилище разграблено. Книги и карандаши валялись на полу. Оружие, щиты и другие его сокровища были раскиданы. Все это наполнило его гневом, и недавно полученный шрам на лбу вдруг явственно проступил ярко-красной полосой на загорелой коже.

Тарзан подбежал к шкафу и принялся рыться в дальнем углу на нижней полке. Ага! Он облегченно вздохнул, нащупав там свою шкатулку, а потом еще раз – когда убедился, что его главные сокровища остались нетронутыми. Фотография улыбающегося, но строгого молодого человека и маленькая загадочная книжица в черном переплете были целы.

Но что это? Его чуткий слух уловил слабый незнакомый звук. Он подбежал к окну, выходящему на гавань, и увидел, что с корабля спускали еще одну лодку. Люди стали перебираться в лодки. Они возвращались на берег с удвоенными силами.

Тарзан наблюдал, как с корабля перегружают в лодки какие-то коробки и узлы, а потом обе лодки направились к берегу. Тогда человек-обезьяна взял лист бумаги и написал четкими, почти безупречными печатными буквами несколько строчек. Получившуюся записку Тарзан прикрепил к двери хижины при помощи острой щепки. Затем, забрав с собой драгоценную шкатулку, стрелы, а также сколько смог унести луков и копий, он исчез в джунглях.

Обе лодки врезались в серебряный прибрежный песок, и из них высадилась чрезвычайно странная компания. Из двадцати человек пятнадцать, вероятно, были моряками. Они имели довольно неопрятный и злодейский вид. А вот остальные пятеро принадлежали к совсем другому сорту.

Один из них – седовласый сутулый человек, он носил очки в толстой оправе и был облачен в плохо сидящий, хотя при этом безукоризненно чистый сюртук, на его голове красовался сверкающий цилиндр (менее подходящей одежды для африканских джунглей нельзя найти). Второй – высокий молодой человек в белом парусиновом костюме. Следом за ним из лодки вылез еще один пожилой человек, он вел себя крайне беспокойно. За ними появилась огромная негритянка, одетая в платье всех цветов радуги. Ее выпученные от страха глаза глядели то на джунгли, то на банду моряков, которые с руганью выгружали из лодок баулы и коробки. Последней шла девушка лет девятнадцати. Молодой человек в парусиновом костюме, стоявший у носа лодки, подхватил ее и перенес на сушу. Она поблагодарила его смелой и милой улыбкой, но не сказала при этом ни слова. Так же молча компания направилась к хижине. По-видимому, решение об их участи было принято еще до того, как все покинули корабль.

Прибывшие направились к хижине: моряки – нагруженные поклажей, а пятеро других – налегке. Пираты сгрузили коробки и баулы, и тут один из них заметил оставленную Тарзаном записку.

– Эй, смотрите! – вскричал он. – Это еще что такое? Клянусь брюхом, этого не было тут еще час назад!

Остальные столпились у двери, вытягивая шеи и стараясь разглядеть записку. Однако никто из моряков не умел читать. После нескольких неудачных попыток разобрать буквы один из моряков обратился к маленькому старичку в цилиндре и сюртуке.

– Эй, перфесор! – позвал он. – А ну поди сюда! Прочти-ка эту чертову надпись.

Услышав такое обращение, старик не спеша направился туда, где стояли моряки, а за ним последовали и другие члены его компании. Поправив очки, он взглянул на объявление, а затем отвернулся и зашагал прочь, бормоча себе под нос:

– Весьма примечательно!

– Эй ты, старая галоша! – крикнул моряк, ранее позвавший его на помощь. – Ты что думаешь, мы тебя позвали просто так? А ну иди сюда и читай вслух, чучело!

Пожилой господин остановился и, обернувшись, произнес:

– Ах, простите ради бога, дорогой сэр! Такая рассеянность с моей стороны… Да, рассеянность. Весьма примечательно!

Он снова подошел к записке и прочитал ее про себя. Нет сомнений, что затем профессор снова направился бы на прогулку, чтобы поразмыслить о ее содержании, если бы моряк не схватил его за шиворот и не гаркнул в самое ухо:

– Читай вслух, старый идиот!

– Ах, да-да! – откликнулся профессор и, поправив очки, прочел: – «Это дом Тарзана, убийцы зверей и многих негров. Не портите вещей Тарзана. Тарзан все видит. Тарзан из племени обезьян».

– Какой еще, к дьяволу, Тарзан? – вскричал моряк, заставивший профессора прочесть записку.

– По крайней мере, он говорит по-английски, – заметил молодой человек.

– Но что значит «Тарзан из племени обезьян»? – спросила девушка.

– Не знаю, мисс Портер, – ответил молодой человек. – Возможно, мы столкнулись с человекообразной обезьяной, сбежавшей из Лондонского зоопарка, которая принесла европейское образование в свои родные джунгли? Что вы скажете, профессор Портер? – обратился он к старику.

Профессор Архимед Кью Портер поправил очки.

– Да-да, в самом деле весьма примечательно! – объявил он. – Но мне нечего прибавить к тому, что я уже сказал, для разъяснения этого действительно значительного происшествия.

И профессор неспешной походкой двинулся прямиком в джунгли.

– Но, папа, – крикнула ему вслед девушка, – ты же пока вообще ничего не сказал!

– Ну-ну, деточка, ну-ну, – откликнулся профессор Портер добродушным и снисходительным тоном, – не забивай свою хорошенькую головку такими серьезными и трудными проблемами.

И он снова медленно пошел прочь – на этот раз в другом направлении, глядя в землю перед собой и скрестив руки за спиной на фалдах сюртука.

– Верно, старый осел знает про это дело не больше, чем мы, – проворчал моряк с неприятным лицом.

– А ну-ка придержи язык! – воскликнул молодой человек, побледнев от гнева при этих словах. – Вы убили своих офицеров и ограбили нас. Мы полностью в вашей власти, но если ты не будешь относиться к профессору Портеру и мисс Портер с должным почтением, я переломлю твою поганую шею голыми руками, и плевать мне на твои пистолеты!

С этими словами молодой человек шагнул к моряку так решительно, что тот отступил в замешательстве, хотя за поясом у него торчали два револьвера и большой нож.

– Проклятый трус! – крикнул молодой человек. – Ты не решишься выстрелить до тех пор, пока к тебе не повернутся спиной. И даже после этого ты не осмелишься.

И он демонстративно повернулся спиной к моряку и беспечно пошел от него прочь, словно подвергая испытанию. Рука негодяя потянулась к рукоятке револьвера, его злобные глазки сверкнули, а лицо приняло мстительное выражение. Однако товарищи пристально смотрели на него, и потому он колебался. На самом деле моряк был еще бульшим трусом, чем представлялось мистеру Уильяму Сесилу Клейтону.

В это время с растущего поблизости дерева пара глаз внимательно следила за каждым движением тех, кто высадился на берегу. Тарзан заметил, какое смятение вызвала его записка, и хотя он не мог понять ничего из слов этих странных людей, их жесты и выражения лиц говорили ему об очень многом.

После того как моряк убил своего товарища, Тарзан почувствовал к нему сильную неприязнь, а сцена ссоры убийцы с молодым человеком еще больше усилила это чувство. Никогда раньше Тарзану не приходилось видеть и слышать выстрелов из огнестрельного оружия, хотя из книг и можно было почерпнуть кое-что на эту тему. Когда моряк коснулся пальцами рукоятки револьвера, Тарзан уже ожидал, что грянет выстрел и молодой человек будет застрелен, как был убит огромный моряк. Поэтому Тарзан достал отравленную стрелу и прицелился в моряка с неприятным лицом. Однако листва в том месте, где Тарзан сидел, была такая густая, что стрела, задев листья или какую-нибудь веточку, не попала бы в цель. Тогда Тарзан убрал стрелу в колчан и, привстав на своем высоком насесте, пустил во врага тяжелое копье.

Итак, Клейтон шел, моряк наполовину вытащил свой револьвер, а другие члены банды стояли и молча смотрели, что будет. Профессор Портер уже скрылся где-то в чаще леса, за ним направился беспокойный Сэмюель Ти Филандер, его секретарь и ассистент. Негритянка Эсмеральда занималась тем, что сортировала багаж, выхватывая из общей кучи вещи своей хозяйки. Мисс Портер двинулась было за Клейтоном, но что-то заставило ее посмотреть на моряка.

И тут случились три события одновременно. Моряк вытащил револьвер и прицелился Клейтону в спину, мисс Портер предостерегающе вскрикнула, и длинное копье с металлическим наконечником, как молния, вылетело откуда-то сверху и проткнуло правое плечо моряка-убийцы. Револьвер выпалил в воздух, не причинив никому вреда, а негодяй закричал от боли и страха.

Клейтон тут же вернулся обратно. Испуганные моряки стояли с оружием на изготовку, всматриваясь в заросли. Раненый вскрикивал, корчась на земле. Клейтон незаметно поднял выпавший револьвер и сунул его за пазуху, а затем присоединился к группе моряков, которые в полном замешательстве продолжали вглядываться в джунгли.

– Кто бы это мог быть? – шепотом спросила Джейн Портер.

Она подошла к молодому человеку, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Должно быть, Тарзан из племени обезьян действительно наблюдает за нами, – ответил он несколько неуверенно. – Интересно только, кому предназначалось это копье. Если Снайпсу, то, значит, эта обезьяна наш друг.

Тут юный Клейтон огляделся и вскричал:

– О господи, да где же ваш отец и мистер Филандер? Там в джунглях прячется кто-то вооруженный. Эй! Профессор! Мистер Филандер!

Ответа не последовало.

– Что же делать, мисс Портер? – спросил молодой человек. Лицо его выражало смятение. – Я ведь не могу бросить вас тут одну с этими головорезами, а в джунгли со мной вы, конечно, идти не должны. Но кому-то надо отправиться на поиски вашего отца. Он вполне способен зайти куда угодно, невзирая на опасности, а мистер Филандер только чуть-чуть более практичен, чем он. Простите мою прямоту, но я вынужден сказать: наши жизни здесь в опасности, и если мы сумеем вернуть вашего отца, то надо каким-то образом внушить ему, что, проявляя такую рассеянность, он подвергает риску не только себя, но и вас.

– Полностью с вами согласна, – ответила девушка. – И я совершенно не обижена. Милый папа пожертвует своей жизнью ради меня без малейшего колебания, если только сможет хоть на секунду сосредоточиться на столь несерьезном предмете. Есть лишь один способ обеспечить его безопасность: приковать его цепью к дереву. Ах, он так непрактичен!

– Ага, кажется, я знаю, что делать! – воскликнул вдруг Клейтон. – Вы ведь умеете стрелять из револьвера?

– Да, а что?

– У меня он есть. С револьвером и в присутствии Эсмеральды вы будете в относительной безопасности, пока я разыскиваю вашего отца и мистера Филандера. Давайте зовите ее поскорее, и я отправлюсь в путь. Они еще недалеко ушли.

Джейн именно так и поступила, и как только Клейтон удостоверился, что женщины надежно заперлись в хижине, подошел к морякам, которые уже вынули копье из раны своего товарища. Клейтон спросил, не одолжат ли они ему на время поисков профессора в джунглях револьвер. Раненый моряк, успокоившись, что жив, обрел и прежнюю наглость. Он разразился градом проклятий и от имени своих товарищей грубо отказал Клейтону. Этот человек, по имени Снайпс, занял место главаря после убийства прежнего командира. Но с тех пор прошло еще мало времени, и товарищи пока что подчинялись ему и не оспаривали его власть. Клейтон лишь пожал плечами, однако, уходя, прихватил с собой копье, пронзившее Снайпса. Вооруженный этим первобытным оружием, сын тогдашнего лорда Грейстока направился в чащу леса.

Через каждые несколько шагов он громко выкрикивал имена заблудившихся. Женщины, спрятавшиеся в хижине, слышали, как эти призывы становились все тише и тише, пока наконец совсем не слились с мириадами шумов первобытного леса.

Когда профессор Архимед Кью Портер и его помощник Сэмюель Ти Филандер, после настойчивых уговоров последнего, наконец вознамерились вернуться назад, в лагерь, они уже совсем потерялись в диком и запутанном лабиринте джунглей, хотя сами об этом еще не подозревали. Из чистого каприза судьбы они направились в сторону западного побережья Африки, а не в направлении Занзибара, находящегося по другую сторону темного континента. Немного погодя они вышли на берег и принялись гадать, где же их лагерь. Филандер уверенно утверждал, что надо идти на юг, хотя на самом деле хижина Тарзана была всего в двух сотнях ярдов к северу.

Ни один из непрактичных теоретиков не сообразил крикнуть погромче, чтобы привлечь внимание своих товарищей. Вместо этого мистер Сэмюель Ти Филандер, сделав выводы на основании ложной посылки, подхватил профессора Архимеда Кью Портера под руку и, несмотря на протесты старого джентльмена, потащил его по направлению к Кейптауну, расположенному в полутора тысячах миль к югу.

Когда Джейн и Эсмеральда оказались в безопасности за дверью хижины, их первое желание было забаррикадироваться изнутри. Они стали осматривать помещение. И тут Эсмеральда вскрикнула от ужаса. Словно испуганный ребенок, она уткнулась лицом в плечо своей хозяйки. Джейн обернулась и увидела, что прямо на полу лежит скелет мужчины. Еще один скелет был обнаружен на кровати.

– Что за ужасное место! – сказала пораженная девушка.

Но страх ее не был паникой. Освободившись после некоторых усилий от истерических объятий рыдающей Эсмеральды, Джейн подошла к колыбельке, уже догадываясь о том, что увидит. Крошечный скелетик открылся ей в своей жалостной хрупкости. О какой ужасной трагедии говорили эти кости! Девушка содрогнулась при мысли о судьбе, которая, может быть, предстояла ей самой и ее друзьям в этой злосчастной хижине, полной призраков загадочных и не исключено, что враждебных существ. Топнув ножкой, она поскорей отогнала прочь мрачные предчувствия и, обернувшись к Эсмеральде, велела той не реветь.

– Прекрати, Эсмеральда, прекрати немедленно! – воскликнула она. – От этого становится только хуже.

Джейн произнесла эти слова с дрожью в голосе: она подумала о трех мужчинах, от которых зависела и которые блуждали сейчас в дебрях этого жуткого леса.

Вскоре девушка обнаружила, что на двери есть засов в виде тяжелого деревянного бруса, и женщины совместными усилиями сумели поставить его на место – впервые за последние двадцать лет.

После этого Джейн и Эсмеральда сели на скамью и, взявшись за руки, стали ждать.