Текст книги "Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)"

Глава 16
«Весьма примечательно!»

За несколько миль к северу от хижины, на песчаном берегу стояли два пожилых джентльмена. Они спорили. Перед ними развернулась гладь Атлантического океана, за ними был Черный континент, вокруг – непроходимые джунгли. Дикие звери ревели и завывали; отовсюду до их слуха доносились зловещие и странные звуки. Джентльмены уже прошли несколько миль в поисках своего лагеря, но всякий раз выбирали неправильное направление и заблудились так основательно, как если бы по воле волшебника оказались перенесены в иной мир. В такой момент, по правде говоря, им следовало сосредоточиться и направить объединенные мыслительные усилия на решение жизненно важного вопроса: как добраться до лагеря?

– И все же, мой дорогой профессор, – говорил Сэмюель Ти Филандер, – я продолжаю настаивать, что, не случись победы Фердинанда и Изабеллы над маврами в пятнадцатом столетии, мир мог бы сейчас быть в тысячу раз более развитым, чем он является на самом деле. Мавры были весьма толерантным, широко мыслящим, либеральным народом земледельцев, ремесленников и купцов, тем типом людей, которые создали современные цивилизации Америки и Европы, в то время как испанцы…

– Та-та-та, мой дорогой мистер Филандер, – прервал его профессор Портер, – их религия определенно препятствовала развитию тех возможностей, о которых вы говорите. Мусульманство всегда было, есть и будет гибельно для научного прогресса, которым отмечено…

– О господи! Профессор! – прервал его мистер Филандер, всматриваясь в джунгли. – Смотрите! Похоже, к нам кто-то приближается!

Профессор Архимед Кью Портер поглядел туда, куда указывал близорукий мистер Филандер.

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, – ворчливо произнес он. – Как часто мне приходилось убеждать вас в том, что только полная концентрация умственных способностей позволит вам приобрести силу интеллекта, необходимую для решения основополагающих проблем, выпадающих на долю величайших умов человечества. И что же? Вы снова позволяете себе самым бесцеремонным образом прерывать мою речь, чтобы привлечь внимание к обыкновенному четвероногому из семейства кошачьих. Итак, как я уже говорил, мистер…

– О боже, профессор, значит, это лев? – вскричал мистер Филандер, тщетно пытаясь разглядеть то, что представлялось ему смутным пятном на фоне тропического кустарника.

– Да-да, мистер Филандер, если вы желаете использовать просторечия, то это так называемый лев. Итак, как я уже говорил…

– Простите, ради бога, профессор, – снова прервал его мистер Филандер, – но позвольте предположить, что разбитые в пятнадцатом веке мавры останутся в прежнем, пусть и печальном положении до того времени, когда мы сможем продолжить обсуждение этого всемирного бедствия, то есть когда у нас появится возможность наблюдать этот великолепный экземпляр felis carnivora[1]1
  Хищник из семейства кошачьих (лат.).


[Закрыть] с несколько более далекой дистанции, откуда он будет смотреться куда лучше. Как говорится, око видит далеко, а ум еще дальше.

Тем временем величественный лев не спеша подошел к джентльменам на расстояние десяти шагов и с любопытством глядел на них. Лунный свет освещал прибрежную полосу, и вся эта странная группа смотрелась очень эффектно на фоне желтого песка.

– Весьма прискорбно, весьма прискорбно! – воскликнул профессор Портер, причем в голосе его было слышно некоторое раздражение. – Никогда еще, мистер Филандер, никогда в жизни я не слышал, чтобы этим животным разрешали отходить так далеко от клетки. Я, безусловно, сообщу о столь вопиющем нарушении правил руководству близлежащего зоосада.

– Совершенно с вами согласен, профессор, – ответил мистер Филандер, – и чем быстрее, тем лучше. Давайте побежим туда прямо сейчас!

С этими словами мистер Филандер схватил старшего коллегу за руку и как можно скорее зашагал прочь ото льва. Однако не успели они преодолеть и десятка метров, как мистер Филандер, к своему ужасу, заметил, что лев не отстает. Мистер Филандер посильнее стиснул руку профессора и увеличил скорость.

– Итак, как я вам уже говорил, мистер Филандер… – начал профессор Портер.

Мистер Филандер снова быстро оглянулся назад. Лев тоже прибавил ходу и упорно держался на одном и том же расстоянии.

– Он нас преследует! – в ужасе возопил мистер Филандер и пустился бегом.

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, – с упреком заговорил профессор, – эта невиданная спешка совершенно недостойна ученых мужей. Что подумают о нас наши друзья, если они вдруг случайно попадутся нам навстречу и станут свидетелями подобной фривольности? Прошу вас, будем соблюдать приличия.

Мистер Филандер еще раз оглянулся на бегу. Лев, продвигаясь легкими прыжками, держался чуть ли не в пяти шагах от них. Мистер Филандер отпустил руку профессора и пустился вперед с такой скоростью, которая сделала бы честь участнику университетских соревнований по бегу.

– Как я вам уже говорил, мистер Филандер… – крикнул ему вдогонку профессор Портер.

Но тут он тоже оглянулся и, завидев страшные желтые глаза и полуоткрытую пасть в непосредственной близости от своей особы, задал стрекача. С развевающимися фалдами сюртука, в блестящем при лунном свете цилиндре летел профессор Архимед Кью Портер, едва не наступая на пятки мистеру Сэмюелю Ти Филандеру.

Лесные заросли выступали к берегу небольшим узким мысом, и туда мистер Сэмюель Ти Филандер направил свой удивительный аллюр. И как раз именно оттуда за беготней незадачливых путешественников с интересом следил человек-обезьяна.

Тарзан из племени обезьян с усмешкой наблюдал за этой странной игрой в догонялки. Он понимал, что старикам не грозит опасность: лев отказался нападать на такую легкую добычу, поскольку был сыт. Лев будет выслеживать стариков до тех пор, пока снова не проголодается. Однако вполне возможно – если только его не рассердить, – что льву просто надоест игра и он спокойно скроется в джунглях. Опасность на самом деле заключается в том, что кто-нибудь из стариков споткнется и упадет, и тогда желтый дьявол в ту же секунду окажется у него на спине. В этом случае радость убийства будет для льва слишком большим соблазном, который он не сможет преодолеть.

Поэтому Тарзан быстро перебрался на нижнюю ветвь, едва внизу показались бегущие. Когда почтенный мистер Сэмюель Ти Филандер, задыхаясь, приблизился к Тарзану, то уже совершенно выдохся и не смог бы самостоятельно взобраться на ветку, чтобы спастись ото льва. Тарзан нагнулся и, схватив этого джентльмена за воротник, поднял и усадил рядом с собой. В следующий момент профессор Портер тоже был подхвачен Тарзаном и взлетел наверх. Сбитый с толку зверь с ревом кинулся вперед, чтобы вернуть исчезнувшую добычу.

Оба старика тяжело дышали, вцепившись в большую ветку, а Тарзан, облокотившись о ствол дерева, с любопытством рассматривал их. Первым заговорил профессор:

– Как жаль, мистер Филандер, что вы выказали так мало мужественности в присутствии низшего существа, из-за вашей робости мне пришлось догонять вас, а затем принять столь неудобное для дискуссии положение. Итак, как я говорил вам, мистер Филандер, в тот момент, когда вы меня прервали, мавры…

– Профессор Архимед Кью Портер, – прервал его ледяным тоном мистер Филандер, – пришло время, когда терпение считают преступлением, а хаос облачается в мантию добродетели. Вы обвинили меня в трусости. Вы утверждаете, будто бежали только затем, чтобы догнать меня, а не потому, что хотели избежать когтей льва. Но берегитесь, профессор Архимед Кью Портер! Не доводите меня до отчаяния! Даже у червяка может лопнуть терпение!

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, – покачал головой профессор Портер. – Вы, кажется, забываетесь.

– Я ничего не забыл, профессор Архимед Кью Портер. Однако поверьте мне, сэр, я уже нахожусь на грани того, чтобы забыть как о высоком положении, занимаемом вами в научном мире, так и о ваших сединах.

Профессор некоторое время сидел молча, и лесная тьма скрывала усмешку, исказившую его морщинистое лицо. Наконец он заговорил.

– Послушайте, Скинни Филандер, – грозно произнес профессор. – Если вы ищете драки, то снимайте свой сюртук и спускайтесь на землю. Я проучу вас, как сделал это шестьдесят лет назад за амбаром Порки Эванса.

– Арк! – воскликнул пораженный мистер Филандер. – Господи боже мой, как это замечательно сказано! Когда вы ведете себя по-человечески, Арк, я вас просто обожаю. Но иногда мне кажется, что лет двадцать назад вы забыли, что это значит – быть человеком.

Профессор протянул свою дрожащую старческую руку и нащупал плечо давнего друга.

– Прости меня, дорогой Скинни, – сказал он негромко. – Это было вовсе не двадцать лет назад, и одному Богу известно, как я старался оставаться человеком ради Джейн, а также ради вас с тех пор, как Бог забрал у меня Джейн.

Другая старческая рука – на этот раз мистера Филандера – поднялась, чтобы пожать первую. Никакой другой жест не мог бы лучше выразить дружеское расположение их душ. Некоторое время они молчали. Лев расхаживал внизу под деревом. Третий человек, сидевший у ствола, был скрыт от джентльменов густой листвой. Он тоже молчал и не двигался, словно изваяние.

– Вы очень вовремя подняли меня на это дерево, – сказал наконец профессор. – Я хотел бы вас поблагодарить. Вы спасли мне жизнь.

– Но я не поднимал вас, – ответил мистер Филандер. – Господи боже мой! Я так разволновался, что даже забыл, что и сам был поднят сюда наверх какой-то силой. Здесь, на дереве, кроме нас, должен находиться еще кто-то.

– Что-что? – выпалил профессор Портер. – Вы уверены в этом, мистер Филандер?

– Абсолютно уверен, профессор, – ответил тот и тут же добавил: – Мне кажется, нам следует поблагодарить эту особу. Возможно, он сидит рядом с вами, профессор?

– Что? Что вы такое говорите? Ай-яй-яй, мистер Филандер! – забормотал профессор Портер, осторожно подвигаясь поближе к товарищу.

Как раз в этот момент Тарзан из племени обезьян решил, что лев бродит под деревом уже слишком долго. Дикарь поднял свою молодую голову к небу, и уши двух старых джентльменов поразил ужасный вопль, который издают человекообразные обезьяны, когда вызывают своего противника на бой.

Два старичка, дрожа, прижимались друг к другу, сидя на опасном насесте. Они видели, как огромный лев, заслышав этот кошмарный крик, прекратил расхаживать туда-сюда, а затем прыгнул в кусты и мгновенно исчез в джунглях.

– Даже лев трепещет от страха, – шепотом заметил мистер Филандер.

– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал профессор Портер, изо всех сил вцепляясь в своего друга, чтобы удержать равновесие, которое он чуть не потерял от страха. К несчастью для них обоих, центр тяжести мистера Филандера в этот момент сместился, так что понадобился самый малый импульс, который и обеспечил вес профессора Портера, чтобы столкнуть преданного секретаря с ветки. Секунду они пребывали в состоянии неустойчивого равновесия, а затем, издав совместный, совсем не приличествующий ученым слабый крик, полетели вниз головой с дерева, при этом так и не разжав объятий.

Некоторое время джентльмены лежали на земле неподвижно: каждый из них был уверен, что стоит ему пошевелиться, как тут же обнаружатся многочисленные переломы и вывихи и дальше двигаться будет невозможно. Наконец профессор Портер попытался двинуть одной ногой. К его удивлению, она повиновалась его воле точно так же, как и раньше. Тогда он согнул и распрямил вторую ногу.

– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал он.

– Слава богу, профессор, – прошептал мистер Филандер с большим чувством. – Значит, вы живы?

– Не спешите, мистер Филандер, – укоризненно произнес профессор Портер. – По правде сказать, я не могу утверждать это наверняка.

Со всеми возможными предосторожностями он согнул правую руку, и – о радость! – она оказалась цела. Затаив дыхание, он попытался помахать левой рукой над своим по-прежнему неподвижным телом – и та подчинилась!

– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал он.

– Кому вы подаете сигналы, профессор? – с удивлением спросил мистер Филандер.

Профессор Портер не соблаговолил дать ответ на столь детский вопрос. Вместо этого он приподнял голову, а затем повертел ею во все стороны.

– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал он. – Она совершенно цела.

Мистер Филандер лежал неподвижно там, где упал: он не решался двигаться. Да и как можно двигаться, если у тебя переломаны все кости? Один его глаз был залеплен суглинком, а второй, скосившись, наблюдал за странными круговыми движениями головы профессора Портера.

– Как это прискорбно! – вполголоса произнес мистер Филандер. – Сотрясение мозга, сопровождаемое полным помрачением ума. Как прискорбно! И это случилось с еще совсем молодым человеком!

Профессор Портер повернулся на живот и изогнул спину, как это делает дворовый кот, завидев поблизости брехливого пса. Затем он сел на землю и стал ощупывать разные части своего тела.

– Все на месте! – подвел он итог. – Весьма примечательно!

После этого профессор поднялся и, презрительно взглянув на все еще лежащего на земле мистера Сэмюеля Ти Филандера, произнес:

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, сейчас совсем не время для отдыха. Пора вставать и приниматься за дело!

Мистер Филандер вытер глаз и, от гнева не находя слов, молча уставился на профессора Портера. Потом он попытался подняться. Удивлению мистера Филандера также не было предела, когда он обнаружил, что его усилия немедленно увенчались полным успехом. Однако мистера Филандера все еще распирало от гнева при воспоминании о грубых и несправедливых словах профессора, и он уже собирался дать этим инсинуациям достойный ответ, как вдруг заметил странную фигуру: кто-то стоял всего в нескольких шагах от них.

Профессор Портер подобрал с земли цилиндр, тщательно отчистил его рукавом и снова нацепил на голову. Мистер Филандер отчаянно указывал куда-то ему за спину. Обернувшись, профессор разглядел гиганта, всю одежду которого составляла набедренная повязка. Этот человек стоял неподвижно и смотрел на них.

– Добрый вечер, сэр! – приветствовал его профессор, приподнимая цилиндр.

Вместо ответа великан показал жестом, что им надо следовать за ним, и зашагал по берегу в направлении, противоположном тому, в котором они двигались раньше.

– Я полагаю, что нам лучше пойти за ним, – сказал мистер Филандер.

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, – ответил профессор. – А ведь совсем недавно вы выдвигали весьма обоснованную теорию о том, что лагерь лежит к югу от нас. Сначала я относился к ней скептически, но затем вы сумели меня убедить. Так что теперь я абсолютно уверен: чтобы воссоединиться со своими, нам следует двигаться к югу. Следовательно, именно туда я и направлюсь.

– Однако, профессор, этот человек знает дорогу наверняка лучше, чем мы. Похоже, он житель здешних мест. Давайте последуем за ним на некотором расстоянии.

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, – ответил профессор. – Меня убедить весьма непросто, но если я в чем-то удостоверюсь, то мое решение будет непоколебимым. Я намерен продолжать двигаться в правильном направлении, даже если мне предстоит обогнуть весь Африканский континент, чтобы найти искомое.

Тут спор был прерван Тарзаном. Увидев, что эти странные люди не хотят за ним идти, он вернулся назад. Тарзан снова поманил их, но джентльмены продолжали стоять на месте и препираться. Наконец человек-обезьяна потерял терпение: невежество и глупое упрямство вывели его из себя. Он схватил испуганного мистера Филандера за плечо и, прежде чем этот достойный джентльмен успел подумать, что его собираются убить или искалечить, связал веревку петлей и надел ему на шею.

– Ай-яй-яй, мистер Филандер, – покачал головой профессор Портер. – Вы ведете себя совсем не подобающим образом, подчиняясь таким унизительным действиям.

Не успел он договорить, как его шею надежно обвила та же веревка. Затем Тарзан направился по берегу к северу, ведя за собой перепуганных профессора и его секретаря. Шагали в полном молчании, и усталым старикам путь показался очень долгим. Но в конце концов они поднялись на небольшую возвышенность, откуда, к своей радости, узрели ту самую хижину: до нее оставалась всего сотня ярдов. Тарзан развязал джентльменов и, указав на маленькое строение, исчез в зарослях.

– Весьма примечательно, весьма примечательно, – тяжело дыша, пробормотал профессор. – Вот видите, мистер Филандер, я был, как всегда, прав. И если бы не ваше упрямство, мы избежали бы унижения, не говоря об опасности. Надеюсь, в будущем, когда вам понадобится мудрый совет, вы будете руководствоваться указаниями более зрелого и практичного ума.

Мистер Сэмюель Ти Филандер настолько обрадовался благополучному окончанию приключений, что решил не обижаться на грубые насмешки. Вместо этого он схватил своего друга за руку и потащил к хижине.

Ко всеобщему облегчению, вся компания изгнанников снова собралась вместе. Они до самого рассвета пересказывали друг другу свои невероятные приключения и гадали о том, кто же таков странный незнакомец, в лице которого они обрели защитника на этом диком берегу. А Эсмеральда была уверена: это не кто иной, как ангел Господень, посланный свыше специально для того, чтобы их охранять.

– Если бы ты видела, как он пожирает сырое мясо убитого им же льва, Эсмеральда, – смеялся Клейтон, – то ты бы убедилась, что он не бесплотный дух.

– И в его голосе нет ничего потустороннего, – сказала Джейн Портер, вздрогнув при воспоминании о жутком вопле, который последовал за убийством львицы.

– Да, его поступки не согласуются с моим априорным представлением о достоинстве, присущем божественным посланникам, – заметил профессор Портер. – Я имею в виду случай, когда этот… мм… джентльмен связал двух весьма известных в научных кругах ученых за шеи и потащил их за собой через джунгли, словно пару коров.

Глава 17
Похороны

Как только рассвело, обитатели хижины, которые не спали и не ели целые сутки, взялись за приготовление пищи. Мятежники с «Эрроу» оставили пятерым высаженным на берег небольшой запас сушеного мяса, консервированных супов и овощей, сухарей, муки, чая и кофе. Изгнанники поспешно извлекли все это на свет, чтобы утихомирить разыгравшийся аппетит.

Следующая задача заключалась в том, чтобы сделать хижину пригодной для жилья, и для этого было решено первым делом устранить следы трагедии, разыгравшейся здесь в далеком прошлом. Профессор Портер и мистер Филандер очень заинтересовались сохранившимися в хижине скелетами. Два больших, по их словам, несомненно принадлежали белым мужчине и женщине. Маленькому скелету было уделено куда меньшее внимание: его нахождение в колыбели ясно указывало на то, что это отпрыск несчастного семейства.

Когда Клейтон готовил скелет мужчины к погребению, то обнаружил массивное кольцо. Клейтон рассмотрел кольцо поближе и вскрикнул от изумления: на кольце он увидел герб дома Грейстоков! Почти одновременно Джейн обнаружила в шкафу книги и, открыв одну из них, прочла на форзаце владельческую надпись: «Джон Клейтон, Лондон». Она схватила другую книгу и прочла только одно слово: «Грейсток».

– Мистер Клейтон! – воскликнула Джейн. – Что это значит? Здесь имена каких-то ваших родственников!

– А вот это, – ответил тот со значением, – большой перстень дома Грейстоков, который был утрачен с тех пор, как исчез мой дядя, Джон Клейтон, покойный лорд Грейсток. Считается, что дядя погиб во время кораблекрушения.

– Но как объяснить то, что эти вещи находятся здесь, в диких африканских джунглях?

– Есть только один ответ, мисс Портер, – ответил Клейтон. – Покойный лорд не утонул. Он умер здесь, в этой хижине, и эти печальные останки на полу принадлежат ему.

– Тогда там лежат останки леди Грейсток, – с трепетом в голосе сказала Джейн, указывая на кровать.

– Да, прекрасной леди Элис, – кивнул Клейтон. – Я часто слышал от родителей о ее многочисленных достоинствах и удивительном обаянии. Бедная женщина! – с горечью прибавил он.

С глубоким почтением, торжественно тела покойных лорда и леди Грейсток были погребены возле их африканской хижины, а между ними поместили крошечный скелет обезьянки – сына Калы.

Когда мистер Филандер собирал хрупкие детские косточки в кусок парусины, он внимательно обследовал череп. Затем позвал профессора Портера, и они совещались шепотом еще несколько минут.

– Весьма примечательно, весьма примечательно, – заключил профессор Портер.

– Боже мой! – воскликнул мистер Филандер. – Нам следует немедленно известить о нашем открытии мистера Клейтона!

– Тише, тише, мистер Филандер, – остановил его профессор Архимед Кью Портер, – пусть мертвые погребают своих мертвецов.

Все обступили могилу, и седовласый джентльмен прочел над ней слова панихиды, в то время как четверо его товарищей по несчастью стояли вокруг, склонив непокрытые головы.

Тарзану из племени обезьян с вершины дерева была хорошо видна эта торжественная церемония, но смотрел он по большей части на милое личико и грациозную фигуру Джейн Портер. В его дикой, первозданной душе кипели новые и непонятные ему чувства. Он спрашивал себя: зачем ему вообще нужны эти люди и отчего он предпринял такие усилия, чтобы спасти этих троих мужчин? Однако он даже не задавался вопросом, что побудило его оттащить львицу от нежного тела девушки.

Мужчины, несомненно, были глупы, смешны и трусливы – мартышка Ману куда умнее их. И если эти существа принадлежат к его роду, то оправданна ли гордость, которую он раньше испытывал по этому поводу? Но девушка – совсем другое дело. Здесь Тарзан не рассуждал, а просто чувствовал, что она создана для того, чтобы ее защищали, а он сам – чтобы защищать ее.

И зачем они вырыли большую яму в земле и закопали в ней сухие кости? В этом не было никакого смысла: никому и в голову не придет украсть какие-то кости. Вот если бы на них оставалось мясо – тогда другое дело, нужно было бы спрятать их от гиены Данго и других падальщиков.

Могилу засыпали землей, и вся компания направилась к хижине. Эсмеральда все еще горько плакала по умершим двадцать лет назад людям, о которых не слышала вплоть до сегодняшнего дня. Но вот она случайно поглядела в сторону гавани, и рыдания ее тут же прекратились.

– Эй, поглядите-ка на этих белых негодяев! – воскликнула она, указывая на корабль. – Они уходят, они оставляют нас на проклятом Богом острове!

И действительно, «Эрроу» медленно проходил через устье бухты, направляясь в открытое море.

– Они ведь обещали оставить нам оружие и боеприпасы, – сказал Клейтон. – Безжалостные скоты!

– Это наверняка работа Снайпса, – заметила Джейн. – Кинг был, конечно, негодяем, но в нем все-таки проглядывало что-то человеческое. Если бы его не убили, он проследил бы за тем, чтобы нам оставили все нужное для выживания, прежде чем бросить нас на произвол судьбы.

– Очень жаль, что они не нанесли нам визит, прежде чем отправиться в море, – сказал профессор Портер. – Я бы потребовал от них оставить нам клад. Если они его потеряют, я буду совершенно разорен.

Джейн сочувственно посмотрела на отца.

– Не расстраивайся, дорогой папа, – сказала она. – Это все равно не привело бы ни к чему хорошему. Ведь ради сокровища они убили своих офицеров и высадили нас на этом ужасном берегу.

– Ну-ну-ну, моя деточка, – отвечал профессор Портер. – Ты прекрасная дочь, но совершенно ничего не смыслишь в практических делах.

С этими словами он развернулся и, сложив руки за спиной и глубоко задумавшись, неспешно направился на прогулку в джунгли. Дочь поглядела на него с улыбкой, а затем шепнула мистеру Филандеру:

– Будьте добры, не давайте ему уйти так далеко, как вчера. Мы очень надеемся, что вы будете присматривать за ним.

– Это с каждым днем становится все труднее, – со вздохом отвечал мистер Филандер. – Полагаю, он сейчас направляется в администрацию зоопарка с жалобой на то, что один из вверенных их попечению львов был вчера выпущен из клетки. Ах, мисс Джейн, вы и не представляете, что мне приходится выносить!

– Напротив, прекрасно представляю, мистер Филандер. Пожалуйста, примите во внимание, что все мы любим его, но только вы один умеете с ним управляться. И папа, что бы он ни говорил, чрезвычайно высоко ценит вашу ученость, а потому доверяет и вашим суждениям. Он ведь не делает различия между эрудицией и мудростью.

Несколько озадаченный мистер Филандер пустился вдогонку за профессором, одновременно пытаясь решить, следует ему воспринимать столь двусмысленный комплимент мисс Портер как похвалу или как обиду.

Тарзан заметил выражение страха на лицах изгнанников, когда они наблюдали за отплытием «Эрроу». Однако для него корабль сам по себе был чем-то невиданным, и потому он поспешил к выходу из гавани, чтобы занять наблюдательную позицию: Тарзану хотелось поглядеть на корабль и узнать, куда он направляется. Человек-обезьяна пронесся по деревьям, как вихрь, и достиг нужной точки как раз в тот момент, когда корабль выходил из бухты и можно было во всех деталях рассмотреть этот удивительный плавучий дом.

Около двадцати человек сновали по палубе, вытягивая веревки. С берега дул легкий ветерок, и сначала судно шло всего под несколькими парусами. Но когда гавань оказалась позади, матросы поставили едва ли не все паруса, чтобы набрать скорость в открытом море. Тарзан следил за изящными маневрами в немом восхищении; ему хотелось быть на борту.

Но вот его острое зрение уловило совсем крошечный дымок на севере у горизонта, и Тарзан удивленно подумал: откуда может возникнуть такое явление на поверхности великой воды?

В то же самое время дымок, по-видимому, заметил и впередсмотрящий на «Эрроу», поскольку через несколько минут часть парусов была убрана. Корабль лег на другой галс, и Тарзан понял, что он направляется к берегу. Матрос то и дело закидывал с носовой части корабля за борт какую-то веревку с привязанным на конце небольшим предметом. Тарзану оставалось только гадать, зачем это делается.

В конце концов паруса были спущены, и, бросив якорь, судно встало против ветра. На палубе царила суматоха: матросы спускали на воду лодку, затем в нее был перенесен какой-то большой сундук. Целая дюжина моряков взялась за весла, и шлюпка быстро направилась к тому самому месту, где Тарзан выбрал себе наблюдательный пункт в ветвях большого дерева.

Когда лодка подошла поближе, он увидел, что у руля сидит Снайпс. Всего через несколько мгновений лодка достигла берега, матросы выпрыгнули и перенесли на песок сундук. Обитатели хижины не могли этого видеть, поскольку дело происходило на северной стороне мыса.

Некоторое время моряки ожесточенно спорили. Затем главарь в сопровождении нескольких товарищей поднялся на пригорок, где росло скрывшее Тарзана дерево. Матросы поозирались пару минут, пока Снайпс не сказал:

– Вот подходящее место.

И указал на подножие дерева.

– Да любое сгодится, – откликнулся один из его спутников. – Если нас поймают с кладом на борту, он точно пропадет. А если закопать, то кто-нибудь из нас сможет сюда вернуться, если избежит виселицы.

Снайпс позвал остававшихся возле лодки, и они тоже поднялись на пригорок, притащив с собой кирки и лопаты.

– Давай пошевеливайся! – прикрикнул на них главарь.

– А ты тут не командуй! – оборвал его один из моряков. – А то каждая креветка из себя адмирала корчит!

– Я покажу тебе, кто тут капитан, палубная швабра! – заорал в ответ Снайпс.

– А ну уймитесь, ребятки! – попытался успокоить всех другой моряк. – Не хватало нам еще передраться тут.

– Драться незачем, – согласился тот матрос, который ранее возмутился командным тоном Снайпса. – Но и терпеть, чтобы всякий пустобрех нос задирал перед товарищами, тоже не будем.

– Копать здесь, – велел Снайпс, указывая на подножие дерева. – А пока вы копаете, пусть Питер нарисует карту, чтобы мы могли найти потом это место. Эй, Том и Билл, возьмите себе пару помощников и тащите сюда сундук!

– А ты что делать будешь? – спросил его непокорный матрос. – Надзирать за нами?

– Давай делай, что тебе сказано, – прорычал ему Снайпс. – Ты думаешь, капитан землю копать станет, да?

Матросы поглядывали на Снайпса сердито. Его никто не любил, а манера выставлять напоказ свою власть после того, как он убил Кинга – настоящего предводителя мятежа, – только усиливала огонь всеобщей ненависти.

– Так, значит, ты землю копать не будешь? И вообще ничего делать не будешь? А почему? Плечо у тебя не так уж и сильно ранено, – не унимался Таррант, непокорный матрос.

– Не буду, и все, понял? – ответил Снайпс, теребя рукоятку своего револьвера.

– Ну, раз не хочешь брать лопату, – крикнул Таррант, – так держи кирку!

И одним мощным ударом он раскроил острием своего инструмента череп Снайпса. Матросы несколько секунд стояли, глядя на результат мрачной шутки своего товарища. Все молчали. Потом один из них сказал:

– Так ему, скунсу, и надо.

Другой матрос поднял свою кирку и вонзил ее в землю. Почва оказалась мягкой, и он тут же отбросил этот инструмент и взялся за лопату. Другие последовали его примеру. Про убийство никто больше не говорил, но работали моряки куда веселее, чем раньше. Когда выкопали яму достаточного размера, чтобы в ней поместился сундук, Таррант предложил углубить ее еще больше и поместить клад под тело Снайпса.

– Может, кто-нибудь начнет откапывать, увидит труп и бросит, – объяснил он.

Моряки оценили его хитрость. Посередине выкопали углубление для сундука. Его обернули в парусину и поставили так, что крышка оказалась на фут ниже дна могилы. Затем сундук засыпали, а дно плотно утрамбовали, и оно получилось совершенно ровным. Двое подняли труп Снайпса и без всяких церемоний опустили в могилу, предварительно сняв с него оружие и разные украшения, которые члены шайки решили присвоить себе. После этого могилу засыпали и также утрамбовали. Остатки вырытой земли разбросали по сторонам, а место захоронения присыпали хворостом, стараясь придать ему как можно более естественный вид, словно никто здесь ничего и не копал. Управившись с этой работой, матросы сели в шлюпку и поскорей вернулись на «Эрроу».

Ветер значительно усилился, а дымок на горизонте был теперь отчетливо виден. Поэтому бунтовщики решили не терять времени и, подняв все паруса, направили свое судно к юго-западу.

Тарзан, с интересом наблюдавший за всеми этими действиями, по-прежнему сидел в укрытии и размышлял о смысле увиденного. Да, люди оказались куда глупее и злее, чем обитатели джунглей! Как, оказывается, ему повезло, что он может жить в покое и безопасности, скрытый великими лесами.

Тарзана, конечно, очень интересовало, что содержалось в закопанном сундуке. Если он оказался не нужен людям, почему они попросту не сбросили его в воду? Сделать это было бы куда проще. Значит, думал он, сундук им все-таки нужен. А закопали сундук потому, что собираются вернуться за ним.