Текст книги "Светящийся ключ"

Глава 17

По пути домой Кремень заглянул в дом покойного Лайна – поговорить с Бинни. Когда он постучал, этот достойный человек мирно спал. А проснувшись, обнаружил большую и вполне понятную неохоту открывать двери. В доме уже не было полицейских. Кремень ограничился тем, что забрал в Скотленд-Ярд все бумаги и опечатал спальню и кабинет.

Бинни, полуодетый и заспанный, провел его на кухню, помешал догоравшие угли в маленьком камине и подбросил пару поленьев – ночь была холодной.

– Думаю, кто это стучит? Чуть душа в пятки не ушла, – бормотал он. – Мистер Смит, – вдруг голос его стал очень серьезным, – хозяин, наверно, мне ничего не оставил? Слышал, вы нашли завещание… Конечно, я не расстроюсь, если не оставил. Он не тот человек, чтобы заботиться о слугах; все твердил, что терпеть не может их в доме. И все же…

– Внимательно я его не читал, – перебил Кремень, – но что-то не припомню, чтобы ваше имя там фигурировало.

– Я всю жизнь мечтал, чтобы кто-нибудь оставил мне миллион, – Бинни вздохнул. – Я был ему хорошим слугой – готовил, менял постель, все для него делал.

Инспектор протянул ему пачку дешевых сигарет, и, все еще вздыхая, Бинни взял одну.

– Мне кажется, кое в чем вы можете мне помочь, – сказал Смит. – Помните, как сюда приходил Моран?

Бинни кивнул.

– Зачем приходил, не знаете?

Слуга замялся.

– Не знаю, сэр. Что-то, связанное с банковским счетом хозяина. Мистер Лайн был очень странным джентльменом – никогда никому не верил. А когда к нему приходили, всегда был с гостями немного неприветливым.

– И с мистером Мораном тоже?

Бинни вновь замялся.

– Не хотелось бы подвести мистера Морана… Да, сэр, я слышал, что они слегка поцапались.

– Подслушивали?

Бинни ухмыльнулся и покачал головой.

– Зачем, сэр? – Он показал на потолок. – Кабинет прямо над нами. О чем там говорят, конечно, не услышишь, но если джентльмен повышает голос, как это делал мистер Лайн, слышно хорошо.

– Вы Морана знаете?

Бинни кивнул.

– Хорошо?

– Да, сэр. Я служил…

– Ах да, вспомнил. – Кремень Смит прикусил нижнюю губу. – После разговора со стариком он что-нибудь сказал вам?

И снова Бинни замялся.

– Я не хочу, сэр, никому доставлять неприятностей…

– Вы начинаете злить меня, Бинни. Что, так трудно рассказать правду? Вы его провожали до двери?

– Да, сэр, – обиженно буркнул Бинни. – Когда он выходил, я как раз шел с письмом, которое вынул из почтового ящика. Хорошо, мистер Смит, расскажу все, как было. Он попросил меня никому не говорить, что был здесь, и сунул соверен. Мне это показалось подозрительным, но ведь он не первый, кто просил меня об этом.

– Это все?

– Да, сэр.

На столике у стены лежал небольшой бумажный сверток. Природа наделила Кремня острым нюхом. Он сразу же узнал едкий и неприятный запах замазки. Кивнув на сверток, спросил:

– Замазка?

– Да, сэр. – Бинни изумился.

– Стеклили окно?

– Нет, сэр. Я утром разбил стекло в буфетной, и пришлось вызвать стекольщика.

– В этом доме битые стекла прямо напасть какая-то! Почему вы не сообщили в полицию, что кто-то пытался забраться в дом? А-а, припоминаю, мистер Лайн не позволил.

Разговор оборвался. Больше Бинни ничего не мог добавить, и Кремень попрощался с ним. Выйдя во двор, инспектор в темноте внимательно осмотрел место – внимательнее, чем до этого при свете дня. Не поленился даже сходить на задний дворик; и здесь он увидел, как легко было ночному вору забраться в кухню. За домом располагался каменный сарай, крыша которого находилась прямо под кухонным окном. Кремень нахмурился и долго стоял посреди двора, пытаясь осмыслить то, что пришло ему в голову. Было ли это просто совпадением, что кто-то пытался проникнуть в дом Лайна именно в ночь убийства Тиклера?

В надежде узнать что-нибудь новое Кремень вернулся в Скотленд-Ярд. Его запросы не дали желаемого результата: ничего нового о Лео Моране и абсолютно никаких новостей о Джерри Дорнфорде. Тогда, невзирая на поздний час, он решил еще раз осмотреть свою добычу из квартиры неизвестного у конюшни Бейнса. Он открыл сейф, достал перчатку и серебристый ключ. Долго рассматривал его, затем положил на стол. Ему было непонятно, зачем этот ключ покрасили серебряной краской, да еще так неаккуратно. Любой гальваник сделал бы за него эту работу намного лучше!

Инспектор посмотрел на перчатку – и она ничего не поведала. Достал из ящика стола большой лист девственно чистой промокательной бумаги и принялся вновь подводить итоги.

Тиклер убит, старый Лайн убит. Возможно, той же рукой, хотя эти убийства вроде бы ничем не связаны. Лео Моран, как ни посмотри, беглец и подозреваемый номер один. Его личность как-то объединяет эти два убийства. Им интересовался Тиклер, исчезновение банкира совпало со смертью старика, затем выяснилось, что счет Лайна в банке хорошенько подоили.

А в Берлине ли он вообще? Кого-то очень интересовала выписка счета. Чтобы заполучить ее, этот кто-то пошел даже на ограбление квартиры Мэри Лейн. Кто? Майк Хеннеси узнал, что злополучная бумага у молодой актрисы, но мог ли он быть взломщиком? Одно было ясно, он что-то знал. Знал, во всяком случае, кто такой Вирт. Тот, кто скрывался под именем Вашингтона Вирта, был убийцей, возможно, дважды убийцей.

Такими несвязными предложениями Кремень записывал свои выводы. Записывал в том порядке, в каком они приходили ему на ум, зачеркивал, менял другими. Нарисовал один кружок, который означал Мэри, еще один для Дика Алленби, по одному для Джеральда Дорнфорда и Лео Морана. Внизу страницы поместил пятый кружок – для Лайна. Стрелками указал связи между этими людьми. Затем в середине Кремень поместил кружок побольше – для Майка Хеннеси. Майк связан с Вашингтоном Виртом (еще один кружок), связан с Мэри Лейн и, возможно, с Мораном. Последнее он вычеркнул и начал снова.

Джерри Дорнфорд связан с Диком Алленби, а от Дика Алленби к убитому ростовщику Смит провел прямую – прямую, которая миновала все промежуточные кружки.

Он устал. Бросил карандаш и с легким стоном откинулся на спинку. Потянулся за ключом, и в эту минуту погас свет. Это не стало для инспектора неожиданностью: перегорела лампочка. Она давно уже требовала замены, но кладовщик не отличался расторопностью. Вечно он был занят чем угодно, только не своими прямыми обязанностями.

Кремень приподнялся, чтобы позвонить, и внезапно увидел такое, что заставило его оцепенеть. В поглотившей комнату темноте ключ светился зеленоватым светом. Смит видел стержень и все выступы на бородке. И теперь он понял, почему у ключа такой странный цвет, – его выкрасили люминесцентной краской.

Кремень вышел в коридор и позвал дежурного. Вскоре перегоревшую лампочку заменили. Теперь инспектор смотрел на ключ с большим интересом. На испещренном листе промокашки появились новые пометки. Появились проблески, правда, еще очень слабые.

Зазвонил телефон; Кремень, поговорив, вышел в коридор и позвал дежурного.

– Внизу мистер Алленби. Как поднимется, проведите ко мне.

Кремень глянул на часы – скоро два. Что привело Дика в Скотленд-Ярд в такое время? Может, нашлось его оружие?

– Боялся, что не застану вас. – Дик непринужденно вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. – Вижу, что вы совсем отказались от сна, пока не поймаете убийцу?

– Да, – неопределенно махнул рукой Кремень. – А вас что привело, неприятности?

Дик улыбнулся.

– Да нет, ничего серьезного; просто мне – вернее, Мэри – звонила экономка Хеннеси. Спрашивала, нет ли о нем известий.

– Не пришел домой? – быстро спросил инспектор.

– Да нет. Дело в том, что он гаврским поездом собирался отправиться на континент и попросил ее привезти багаж. Бедняжка прождала на вокзале почти три часа. Конечно, забеспокоилась и стала обзванивать всех, кто знал Майка, в том числе и Мэри. К счастью, когда она позвонила, я еще был там.

– Дома у него были?

Дик покачал головой.

– Зашел к нему, но напрасно. Он снимал меблированные комнаты на Даути-стрит; сегодня вечером рассчитался и съехал. Собирался, похоже, в спешке. Упаковывать вещи начал только вечером.

– После встречи со мной. – Кремень потер подбородок. – Все понятно, его желание удрать я хорошо понимаю. Хотя далеко он бы не ушел – я об этом позаботился.

– Вы бы арестовали его? – изумился Дик.

– Господи, да зачем арестовывать! – поморщился Кремень. – Это вовсе не обязательно, чтобы помешать человеку выехать из страны. Паспорт не так оформлен, виза не на той странице, печать вверх ногами – да мало ли еще способов!

– Хеннеси догадывался об этом?

Кремень ответил не сразу.

– Этого я не знаю, – протянул он. – Скорее всего, нет. В любом случае, не это помешало ему успеть на поезд.

Раздался стук в дверь, и вошел щеголеватый мужчина. Дик узнал в нем старшего инспектора.

– Букингемпширская полиция столкнулась с делом, которое как раз по вашей части, Кремень. Чисто американское убийство.

Кремень мгновенно оживился.

– Что за убийство?

– Это называется колесным убийством, если не ошибаюсь. Кто-то застрелил в машине человека и бросил его на обочине.

– Где это случилось?

– На объездной вокруг Колнбрука. Ехал лимузин, фары высветили мужчину, лежавшего поперек пешеходной дорожки. Водитель сообщил в полицию.

– Описание убитого есть?

– Мужчина лет сорока пяти, крупного телосложения, галстук зеленого цвета…

– Да ведь такой же галстук был сегодня на Майке Хеннеси!

Глава 18

Смерть придала Майку Хеннеси очень спокойный, почти величественный вид; не опознать его было невозможно. Кремень Смит вышел из небольшого мрачного здания и подошел к Дику Алленби, стоявшему в стороне. За последнее время Дик насмотрелся столько смертей, что на опознание идти не захотел.

– Это Майк, – сказал Кремень. – Убийство было совершено в десять семнадцать, или около того. Время установлено почти точно. Нашли мотоциклиста из ближайшей деревушки, который рядом с тем местом видел стоявший небольшой седан. И время он указал между десятью пятнадцатью и десятью двадцатью. – Кремень круто повернулся. – Теперь вы понимаете, мистер Алленби, что это был именно тот господин, который наведывался на квартиру вашей молодой леди? Его пальто, видимо, тогда и испачкалось в крови, чего он сначала не заметил.

– Но ведь если в этой машине столько крови, хозяин гаража обязательно заметит это! В ней, наверно, как на бойне.

Кремень кивнул.

– Да, машину мы найдем. Скорее всего ее угнали. Мне только что сообщили из Скотленд-Ярда, что в Суссекс-гарденс обнаружили брошенную машину. Возможно, это она и есть.

Полицейский аппарат работал быстро и точно. Предположение Кремня Смита подтвердилось. Брошенная машина оказалась именно той, которой воспользовался убийца. Ужасных свидетельств тому было предостаточно – и никаких других улик.

– Мы, конечно, поищем на руле отпечатки пальцев, но я уверен, что мистер Вирт работал в перчатках.

– Моран, значит, отпадает?

Кремень улыбнулся.

– А где Моран? В Германии, мы считаем? Так вот, с таким же успехом он может быть и в Лондоне. До Германии можно добраться за несколько часов, а вернуться еще быстрее… Если он вообще улетел.

До Дика Алленби не сразу дошел смысл сказанного. Но вдруг ему пришло в голову, что Мэри грозит опасность. Он поделился своими страхами со Смитом, и к великому его ужасу Кремень согласился.

– В своей квартире ей оставаться нельзя. Не исключено, что нападение повторится. Сейчас, когда она начала выдвигать версии, Мэри может оказаться для нашего приятеля опасной.

Дик последовал за Смитом в полицейский участок, куда пригнали машину, и застал там обычное в таких случаях столпотворение. Сверкали фотовспышки, в салоне ползали эксперты по отпечаткам пальцев, механики проверяли спидометр. Хозяин машины, которого нашли и доставили в участок, оказался на редкость дотошным – он точно помнил, сколько миль было на счетчике перед тем, как седан угнали. Его сведения стали поистине бесценными. Кровь была на сиденье и полу; след ее нашли и на рукоятке переключения скоростей. Один из полицейских снял с сиденья водителя подушку.

– Ого! – воскликнул он, и, глянув через его плечо, Дик увидел серебряный портсигар.

Смит открыл его, внутри было пусто. При свете лампы на внутренней стороне крышки можно было разобрать надпись:

«Мистеру Морану от коллег по Уиллзденскому отделению, май 1920 г.».

Смит взял портсигар за углы и тщательно осмотрел. Вещица была далеко не новая: на ней была пара вмятин, на отполированной поверхности виднелись царапины. Кремень аккуратно завернул находку в бумагу и сунул в карман.

– На нем могли остаться отпечатки, хотя это тоже маловероятно. Вам это не кажется немного странным, Алленби? Оставили под подушкой, словно подбросили!

– Может, убийца положил туда и забыл?

Кремень покачал головой.

– Это же не его машина, чтобы прятать под сиденье свои вещи, а потом забывать. Он достаточно умен для этого. Вот я и говорю, странно это…

Он помолчал, а затем медленно, словно раздумывая, продолжил:

– Я вскользь упомянул о том, что выписка счета находится у нашей молодой леди. Хеннеси, видимо, и передал эти сведения либо в машине, либо до этого. Убийца предложил подвезти его на вокзал, на пустынной дороге расправился с ним, а затем рванул обратно в город и перерыл квартиру мисс Лейн. Очевидно, он бывал там и прежде.

– Моран, вы думаете?

Кремень пожал плечами.

– Вполне мог быть и он, и кто-то другой… Этот парень жил в Америке.

– Откуда, черт возьми, вы знаете?

– Не знаю, – спокойно возразил Кремень. – Это дедукция, другими словами, предположение. Хотя бы потому, что это типично американское убийство – посадить человека, чтобы подвезти, застрелить и выбросить из машины. Выстрелов никто не слышал, а если и слышал, наверняка подумал, что это мотоцикл. Мотоциклисты носятся по объездной стаями.

Домой они шли вместе, и всю дорогу Кремень ни на минуту не умолкал.

– Хеннеси участвовал в этой афере с самого начала. Знал, кто такой Вирт, и что тот подделывал чеки. Вот он и решил шантажировать его. Только не предвидел такого конца. – Немного помолчал и без всякой связи заключил – Покажу-ка мисс Лейн ключ и чек.

Вот так Дик впервые услышал о ключе.

…Утром, когда Кремень Смит появился в Скотленд-Ярде, все, что было найдено в карманах покойного, уже лежало у него на столе. Он увидел блокнот, несколько смятых листков исписанной бумаги, около двадцати фунтов наличными, часы с цепочкой и футляр с очками, но ничего, что хоть как-то проливало свет на его гибель. Разве что отсутствие сколько-нибудь крупной суммы денег. Ведь не собирался же Хеннеси укатить на континент с капиталом в двадцать фунтов! Кремень предположил, что убийца не захотел повторять ошибки, допущенной при убийстве Тиклера. И очистил карманы Майка от возможных улик.

Смит просмотрел листки бумаги. Один из них оказался обрывком страницы из справочника по движению поездов. Пометки карандашом подсказали инспектору, что Хеннеси держал путь на Вену.

Более интересным оказался второй листок: он был весь заполнен какими-то цифрами. Кремень не напрасно гордился своей замечательной памятью: он разу же узнал эти цифры. Перед ним была копия сфабрикованной выписки счета старика Лайна. Ею, очевидно, пользовались много раз, потому что бумага на сгибах сильно потерлась.

Смит недоуменно нахмурился. Чего это ради Хеннеси не поленился выписать эти цифры и таскал их при себе? О выписке он, значит, хорошо знал. Возможно, сам и состряпал ее? Но тогда у него были бы, помимо этого клочка, и другие данные. Тот, кто сфабриковал выписку, должен был вести скрупулезный учет похищенных со счета старого ростовщика сумм. Не мог же он брать эти цифры с потолка! Лайна провести было нелегко.

Больше ничего нового узнать о Майке не удалось. Никто вечером его не видел ни одного, ни в компании с кем-либо. Ничего не дал обыск комнат, где он проживал: ни бумаг, ни документов. Старая сберкнижка поведала не больше, чем три года назад, когда Хеннеси едва сводил концы с концами.

Инспектор вдруг вспомнил о Мэри Лейн. Благополучно ли она провела эту ужасную ночь? Услышав по телефону ее голос, он успокоился. И тут же вспомнил, что в коридоре у ее двери неотлучно находится полицейский, на пожарной лестнице дежурит другой и еще один прогуливается перед домом. Он попросил разрешения приехать поговорить.

– Обязательно приезжайте, – усталым голосом проговорила Мэри и положила трубку.

Девушку он застал в подавленном настроении. Она почти не спала и всю ночь проходила из угла в угол. Впрочем, у Кремня тоже не было оснований радоваться. Следы убийцы до сих пор не были обнаружены. Он достал из кармана и положил на стол небольшой сверток.

– Может, вы поможете…

Кремень размотал клочок замши и выложил ключ. Затем вынул из блокнота и положил на стол чек. Мэри внимательно рассмотрела чек, увидела едва заметные следы карандаша и кивнула.

– Это почерк мистера Лайна. Я уже, кажется, рассказывала, что раньше жила у него в доме. Можно сказать, вела хозяйство. Хотя, если откровенно, получалось неважно. Ладить с ним было очень трудно.

– Из-за чего?

Мэри помолчала, затем тихо, почти равнодушно продолжала:

– Ну, трудно сказать определенно, из-за чего. Его не устраивало почти все, что я делала. У него был тяжелый характер; я это почувствовала особенно хорошо, пожив рядом с ним. У мистера Лайна, к примеру, больше сорока лет были одни и те же лавочники; он никогда не менял их, хотя все время грызся с ними и торговался за каждый пенни.

Мэри пристально разглядывала ключ, поворачивая его в руках.

– Вы не подумаете, что я ужасно тщеславна, если скажу, что смогу найти человека, который убил мистера Лайна?

– Я подумаю, что вы ужасно глупы, если попытаетесь сделать это сами, – резко ответил Смит. – Этот парень не из тех, с кем можно шутить.

Мэри кивнула.

– Я прекрасно это понимаю, но… Дайте мне неделю, и я все узнаю!

– А вам не кажется, что о своих подозрениях лучше рассказать мне прямо сейчас?

Девушка покачала головой.

– Нет. Может, я ошибаюсь? Вполне естественно, что я не хочу делать из себя посмешище.

Смит поджал губы.

– Я не могу дать их вам…

– Я и не настаиваю, – быстро заговорила Мэри. – Просто сделайте кое-что для меня… Вот, например, если я попрошу изготовить дубликат ключа, вам это не трудно будет? А если найду замок, к которому он подходит, дам вам знать.

Инспектор удивленно глянул на девушку.

– Вы уверены, что можете найти этот замок?

Она кивнула. Кремень Смит вздохнул.

– Такое бывает только в книгах – а я терпеть не могу, как оно бывает в книгах. Это все выдумки, а меня от выдумок воротит! Не так и быть, мисс Лейн, сделаю. Только для вас…

К вечеру Мэри получила новенький блестящий ключ и приступила к своим поискам. Она совершенно не подозревала, что днем и ночью за ней по пятам следует полицейский. Кремень Смит отдал на этот счет краткий и не очень-то вдохновляющий приказ:

– Не спускайте с этой леди глаз. Упустите из виду, когда-нибудь получить повышение и не мечтайте!

…Прошло три дня, и весь деловой мир Лондона был взбудоражен неожиданным известием. Акции «Кассари Ойлз» стали расти в цене прямо на глазах. Еще недавно их стоимость едва превышала один фунт. Хотя первоначальная стоимость пять лет назад составляла сорок фунтов за акцию. Долгое время никто и не помышлял вернуть утраченные деньги. И вот за одну ночь их стоимость выросла с одного до тридцати фунтов и продолжала расти с каждой минутой.

Кремень Смит хоть и не держал деньги в акциях, но по роду занятий интересовался всем, что связано с финансами. Он отправился на биржу, где разузнал детали этого финансового явления. Один из биржевиков объяснил ему все:

– Месяца три назад они напали на большую нефть, и все это время бурили новые скважины. Нефти там, видимо, бездонная бочка, но они помалкивали, пока не прибрали к рукам почти все акции. «Кассари» точно поднимутся до сотни; советовал бы вам немного рискнуть. Нефть там есть – можно не сомневаться.

На риск Кремень Смит не шел ни разу в жизни, разве что иногда ставил несколько шиллингов на какую-нибудь лошадь на Дерби, которую выбирал наобум.

– Кто за всем этим стоит? – спросил он.

Биржевик пожал плечами.

– Если попробую выговорить, как их зовут, точно свихну себе челюсть. В основном, турки – тот эфенди, тот паша. Публика солидная, в основном миллионеры. Нет, аферой тут и не пахнет. Они надежны, как Английский банк. Своей конторы в Лондоне у них нет, их тут представляют «Джоулмен и Джойс».

К господам Джоулмену и Джойсу Кремень Смит и отправился. Контора напоминала осажденную крепость. Инспектор послал свою визитную карточку. Принял его мистер Джойс, старший партнер.

– К тому, что и сами можете прочесть в газетах, мистер Смит, мало что могу добавить. Акций на рынке совсем немного. Я только что сказал своему приятелю, – он надумал сыграть на этих акциях, – чтобы поберег крылышки, иначе обожжет. Единственный крупный держатель, кого я знаю, это человек по имени Моран – Лео Моран.

Лео Моран! Для Кремня не стало новостью, что этот человек сумел скупить большую часть акций «Кассари». В нем жил игрок – об этом знали в банке, знал и Кремень. Хотя он и был способен на донкихотства и благородные поступки, однако основной чертой характера банкира была прагматичность, не сочетающаяся с особой щепетильностью. Единственной и неизменной его целью многие годы было составить себе состояние, стать миллионером. Он не был женат, не имел семейных привязанностей и, помимо стрельбы и театра, почти ничем больше не интересовался. Для Кремня он был человеком, способным на убийство, А уж на подделку чеков и банковские махинации – вне всяких сомнений. Смущало одно: хотя Моран постоянно скупал акции и его финансовые операции длились годами, он не истратил ни одной очень крупной суммы. Возможно, лишь малую часть тех денег, которые делал. У этого человека были, видимо, другие, более высокие побуждения, для Кремня еще пока не ясные.