Текст книги "Красный Круг"

Глава 8

Беседа мистера Парра с Гарвеем Фрэйном продолжалась несколько минут. При виде сыщика бывший компаньон Бирдмора побледнел от испуга. Он знал, что сыщику поручено расследование убийства.

– Слушаю вас, – он старался ничем не выдать своего волнения. – Что случилось? Эта проклятая шайка предприняла что-нибудь новое?

– Дела не столь печальны, сэр, – сказал Парр. – Я пришел задать вам несколько вопросов. Как долго Талия Друмонд находится в вашем доме?

– Она служит у меня секретаршей три месяца, – сказал Фрэйн, – Почему вы спрашиваете об этом?

– Какое жалованье вы ей платите? – продолжал Парр.

Мистер Фрэйн назвал смехотворно малую сумму, и в голосе его послышалось даже некоторое смущение.

– Ну, и, кроме того, бесплатное питание, а вечерами она свободна, – сказал он, чувствуя, что ее нищенский оклад нуждается в оправдании.

– Как вы думаете, не было ли у нее денежных затруднений в последнее время? – задал очередной вопрос инспектор.

Мистер Фрэйн с удивлением посмотрел на него.

– Ну, да… Она вчера попросила меня дать ей пять фунтов вперед, – сказал он. – Само собой разумеется, я денег ей не дал. Это противоречит моим принципам – давать деньги вперед за невыполненную работу, – поучающим тоном сказал Фрэйн. – Это развращает людей и приучает их к безответственности.

– Насколько я знаю, вы обладаете уникальной коллекцией восточных статуэток, мистер Фрэйн. Все ли они в целости сейчас?

Фрэйн подскочил на месте. Одного намека на то, что он может быть ограблен, было достаточно для тоге, чтобы привести его в ярость. Не говоря ни слова, он выбежал из комнаты. Он отсутствовал минуты три, а когда вернулся, лицо его было багровым. Он неистовствовал.

– Мой Будда! – заорал он. – Он стоит сто фунтов! Сегодня утром он еще был здесь!

– Пригласите мисс Друмонд, – сказал сыщик.

Вскоре в комнату вошла Талия. Она была, как всегда, холодна и самоуверенна. Девушка подошла к столу своего шефа, держа руки за спиной. Парра она едва удостоила взглядом. По налитым кровью глазам своего шефа она, конечно, догадалась, что речь пойдет об украденной безделушке. Фрэйн с трудом сдерживался, речь его была бессвязна.

– Вы… вы украли… мою вещь, – вырвалось, наконец, у него. Его голос сорвался на крик. – Вы, вы – воровка!

– Я спросила у вас денег, – без тени смущения отвечала девушка. – Если бы вы не были таким отвратительным скрягой, то вы дали бы мне их.

– Вы, вы, – заикаясь, пробормотал Фрэйн и потом, тяжело дыша, продолжал: – Я обвиняю ее, инспектор, я обвиняю ее в воровстве! Запомните мои слова, мисс. Подождите, подождите, я хочу посмотреть, не пропало ли еще что-нибудь…

– Можете не трудиться, – холодно сказала Талия, когда он уже подходил к двери. – Будда – единственная вещь, которую я взяла, и, вдобавок, ужасно некрасивая.

– Дайте мне ваши ключи, – взревел Фрэйн. – И подумать только, что я разрешал вам вскрывать свои письма!

– Я принесла одно письмо, в котором содержится нечто неприятное для вас, – спокойно сказала мисс Друмонд.

Она подала ему конверт. Застыв от ужаса, он некоторое время молча смотрел на красный круг, изображенный на бумаге. Слова, написанные в середине, расплывались у него перед глазами. Он выронил карточку из рук и бессильно опустился на стул.

Глава 9

Судья производил впечатление весьма рассудительного человека. Он отвел свой взгляд от мистера Парра, невозмутимо сидевшего на свидетельской скамье, и посмотрел на девушку, сидящую на скамье подсудимых, которая держалась хладнокровно и самоуверенно, как всегда. Ее изящество и красота были особенно заметны в мрачной атмосфере суда.

Судья взглянул в обвинительный акт, лежавший перед ним: – Возраст – двадцать один год, род занятий – секретарь.

Страж закона, немало повидавший преступников на своем веку, все же проникся некоторым сочувствием к этому прелестному созданию.

– Известны ли еще какие-либо неблагонамеренные поступки этой женщины? – спросил он.

– Она некоторое время находилась под наблюдением полиции, ваша честь, – отвечал его помощник.

Судья посмотрел на девушку поверх очков.

– Не могу понять, как вы могли поставить себя в такое положение. Вы, девушка, очевидно, с образованием, обвиняетесь в краже нескольких фунтов, хотя украденный вами предмет имеет гораздо большую ценность, чем та сумма, которую вы нечестным образом получили. Ваш поступок, вероятно, следует приписать тому, что вы поддались искушению. Полагаю, что вы очень сильно нуждались в деньгах. Но это не снимает с вас ответственности за то, что вы совершили. Я готов назначить вам наказание условно, учитывая то, что вы впервые в жизни предстали перед судом. Но я официально предупреждаю вас, что вы обязаны в дальнейшем никогда не повторять подобных ошибок.

Она учтиво поклонилась, и на этом заседание суда закончилось.

Гарвей Фрэйн вышел из зала суда. Он был богатым человеком, имевшим в жизни только одну цель – деньги. Каждый вечер, ложась спать, он подсчитывал доходы, а если уж дело касалось кражи его имущества, он бы отправил за это в тюрьму даже родную мать. Он испытывал сейчас жгучую ненависть к Талии Друмонд за то, что она посмела посягнуть на его собственность, а затем так ловко избежала наказания. К тому же он помнил, с каким удовольствием она передала ему угрожающее послание «Красного Круга». Он еще не успел оправиться от испуга, который испытал тогда…

К Фрэйну неторопливо подошел инспектор Парр, которому интересно было узнать, как чувствует себя после оглашения приговора потерпевший. Фрэйн не пытался скрыть своего разочарования:

– Такая женщина, как эта, представляет опасность для общества, – возмущенно заявил он инспектору. – Почему я должен быть уверен, что она никак не связана с шайкой угрожающих мне вымогателей? Они требуют у меня сорок тысяч… Сорок тысяч! – запричитал он. – Это ваша обязанность следить за тем, чтобы со мной ничего не случилось. Понимаете ли вы? Это ваш долг!

– Да, да, – рассеянно сказал инспектор Парр. – А что касается девушки, то я думаю, что она едва ли слыхала когда-нибудь о «Красном Круге». Она очень молода…

– Молодость? – пробурчал Гарвей Фрэйн. – Это как раз подходящее время для наказания! Уличайте их, пока они молоды, и наказывайте их, только тогда вы сделаете из них уважаемых граждан!

– Может быть, вы правы, – со вздохом согласился мистер Парр и, казалось, без всякой связи с предыдущим добавил:

– Иметь детей – значит возлагать на себя большую ответственность.

Фрэйн процедил что-то сквозь зубы, и, не попрощавшись, быстро прошел к своему автомобилю, ожидавшему его у входа в здание суда.

Инспектор, обернувшись, увидел молодого человека, ожидавшего его у дверей канцелярии.

– Доброе утро, мистер Бирдмор, – сказал он. – Вы ожидаете молодую даму?

– Да. Как долго ее еще здесь продержат? – нервно спросил он.

Мистер Парр равнодушно посмотрел на него.

– Не обижайтесь, мистер Бирдмор, но я все же скажу вам, что вы интересуетесь мисс Друмонд гораздо больше, чем следовало бы молодому человеку с вашим положением.

– Что вы хотите сказать? – быстро спросил Джек. – Ее заманили в ловушку. Эта скотина Фрэйн…

Инспектор покачал головой.

– Мисс Друмонд созналась, что взяла эту фигурку, – сказал он, – кроме того, мы видели ее выходящей из ломбарда. В этом сомнений нет.

– Она сделала это по какой-то особой причине! – порывисто воскликнул Джек. – Вы думаете, что такая девушка стала бы воровать? Чего ради ей это нужно было делать? Я бы сам дал ей все, о чем бы она ни попросила! – Он помолчал. – За этим что-то кроется, – более спокойным тоном продолжал он. – Кое-что, чего я не понимаю, и, по вероятности, вы тоже не понимаете.

В этот момент отворилась дверь и из здания суда вышла Талия Друмонд. При виде Джека она смутилась.

– Вы были в зале суда? – быстро спросила она.

Он утвердительно кивнул, а она покачала головой.

– Вам не следовало приходить, – строго сказала она, – не следовало… Откуда вы обо всем узнали? – Она, казалось, не замечала присутствия инспектора и впервые с момента ареста позволила себе обнаружить признаки волнения. Она продолжала, и голос ее прерывался:

– Мне очень жаль, мистер Бирдмор, что вы узнали об этом, но еще более неприятно, что вы пришли сюда.

– Но ведь это же неправда! – сказал он. – Мне же вы можете признаться в этом, Талия. Это была западня? Да? Западня с целью погубить вас, не правда ли? – Он словно бы умолял ее ответить утвердительно.

Она покачала головой.

– Это не была западня, – спокойно сказала она. – Я обокрала мистера Фрэйна.

– Но зачем, зачем? – с отчаянием спросил он. – Зачем вы… почему вы…

– Сожалею, что не могу объяснить вам это, – сказала она с ледяной улыбкой, – достаточно сказать, что я нуждаюсь в деньгах, и мне это кажется вполне убедительной причиной.

– Я никогда не поверю этому!

Лицо Джека стало серьезным, и он недоверчиво смотрел на нее:

– Вы не принадлежите к тем людям, которые способны совершать кражи?

Она перевела глаза на инспектора:

– Может быть, вы сумеете объяснить мистеру Бирдмору все… Боюсь, что я не в состоянии этого сделать.

– Куда вы идете? – спросил Джек.

– Я иду домой, – ответила она. – Пожалуйста, не сопровождайте меня, мистер Бирдмор.

– Но у вас нет дома!

– Я снимаю меблированную комнату. – Ее голос прозвучал нетерпеливо.

– В таком случае я пойду с вами, – упрямо продолжал он.

Она больше не возражала, и они вместе вышли на оживленную улицу. Вскоре они оказались у входа в подземку.

– Теперь я должна ехать домой, – сказала она более любезно, чем раньше.

– Но что вы собираетесь делать? – спросил он. – Каким образом вы будете зарабатывать на жизнь после того, как ваше доброе имя запятнано?

– Разве это так важно? – хладнокровно спросила она, уже намереваясь спуститься вниз, как вдруг Джек схватил ее за руку.

– Выслушайте меня, Талия, – каким-то чужим, сдавленным голосом сказал он. – Я люблю вас и хочу на вас жениться. Я не говорил вам этого раньше, но вы могли догадаться об этом. Я не допущу, чтобы вы исчезли навсегда из моей жизни. Понимаете ли вы это? Я не верю тому, что вы воровка и…

– Мистер Бирдмор, – тихим голосом начала она, – вы немного не в себе и говорите глупости! Вы сказали, что не допустите, чтобы я исчезла, а я говорю вам, что не допущу, чтобы вы сломали свою жизнь из-за любви к воровке. Вы ничего не знаете обо мне кроме того, что я обладаю красивой наружностью. – В ее глазах мелькнули веселые искорки, и она протянула ему руку. – Может быть, мы когда-нибудь снова встретимся, я к тому времени мой образ потускнеет для вас. Прощайте…

Раньше чем Джек вновь обрел способность говорить, она уже исчезла из виду.

Глава 10

Талия Друмонд вернулась в свою комнату, которую она занимала до поступления на службу к мистеру Фрэйну. Очевидно, слух о происшедшем успел опередить ее, потому что толстая хозяйка холодно встретила ее и, должно быть, не разрешила бы ей войти, если бы за все время, что Талия работала и жила в доме у Фрэйна, она не платила ей ежемесячно за комнату.

Не обращая внимания на хмурое лицо и колодный прием ей хозяйки, Талия прошла к себе и заперла за собой дверь.

Ее комната была маленькая, но уютная, хотя и просто обставленная.

Прошла целая неприятная неделя, которую ей пришлось провести в тюрьме, и ее одежда была пропитана затхлым тюремным запахом…

Она думала о многом. Гарвей Фрэйн… Джек Бирдмор… Она наморщила лоб, так как ее мысли приняли печальный оборот. Фрэйна она ненавидела, но еще больше презирала. Время, которое она провела в его доме, было самым худшим в ее жизни. Она ела за одним столом с прислугой и знала, что каждый съедаемый ею кусочек был взвешен и отмерен человеком, чеки которого с семизначными цифрами немедленно принимались к уплате.

– По крайней мере, он хоть не пытался ухаживать за тобой, моя милая, – сказала она громко и улыбнулась. Она вообще не могла бы представить себе Гарвея Фрэйна, ухаживающего за кем бы то ни было. Талия вспомнила о тех днях, когда с записной книжкой в руках сопровождала его по большому дому, а он искал доказательства небрежной работы своей прислуги. При этом проводил пальцами по лакированным полкам в библиотеке в поисках следов пыли, подымал углы ковров, осматривал серебро или же – это случалось раз в неделю – проверял содержимое кладовой.

Сидя за обеденным столом, он проверял, не отлито ли немного из бутылки с вином, считал пустые бутылки и даже пробки. Он всегда хвалился тем, что в состоянии обнаружить в своем большом саду пропажу одного из бесчисленных цветов, которые он вместе с овощами и оранжерейными персиками отправлял на рынок. Горе несчастному садовнику, который вздумал бы присвоить себе хоть одно яблоко из сада, потому что Гарвей непременно догадался бы, с какого дерева оно взято.

Талия Друмонд презрительно усмехнулась при этом воспоминании. Переодевшись, она вышла, заперев за собой дверь. Хозяйка наблюдала за тем, как мисс Друмонд, не торопясь, шла по улице.

– Ваша квартирантка возвратилась? – обратилась к ней соседка.

– Да, она вернулась, – злобно ответила та. – Хороша леди, нечего сказать! Впервые случилось, что в моем доме живет воровка. Сегодня же вечером я скажу ей, чтобы она убиралась из моего дома!

Талия, не подозревавшая о том, какой разговор ведется сейчас за ее спиной, села в автобус, доставивший ее в Сити.

Девушка вошла в здание, где помещалась редакция известной газеты. Взяв в приемной бланк для объявления, она, на минуту задумавшись, написала следующее:

«Молодая дама, прибывшая из колонии, ищет место секретаря. Предпочитает жить в доме, согласна на небольшое жалованье. Знает стенографию и машинопись».

Она оставила место для шифра, подала объявление в окошечко и заплатила по счету.

К ужину она снова вернулась в свою маленькую комнату на Лексингтон-Стрит. Хозяйка принесла ей ужин на грязном подносе.

– Послушайте-ка, мисс Друмонд, – сказала эта достойная особа, – мне нужно сказать вам несколько слов…

– Пожалуйста, – равнодушно сказала Талия.

– Мне нужна ваша комната, начиная со следующей недели.

Талия с удивлением посмотрела на хозяйку:

– Это значит, что я должна освободить ее?

– Да, это так. Я не могу допустить, чтобы люди, подобные вам, проживали в моем доме, у которого безупречная репутация. Я глубоко ошибалась в вас. Я всегда считала вас настоящей леди.

– Тогда продолжайте думать так же, – холодно сказала Талия.

Но толстая хозяйка не собиралась отступать:

– Вы целую неделю просидели в тюрьме! Вы, может быть, думали, что я не знаю этого, но я читаю газеты!

– Я не сомневаюсь в этом, – спокойно ответила девушка. – Этого достаточно, миссис Боллед. Я покину ваш дом на будущей неделе.

– Я еще хотела сказать… – начала хозяйка.

– В другой раз, – прервала ее Талия и указала на дверь.

Когда уже совсем стемнело, она зажгла керосиновую лампу и стала делать маникюр. Она оторвалась от этого занятия лишь когда принесли вечернюю почту. Девушка услышала голоса внизу, тяжелые шаги хозяйки на лестнице.

– Вам письмо, – пробурчала хозяйка.

Талия открыла дверь и взяла у хозяйки конверт.

– Скажите вашим друзьям, что вы собираетесь сменить адрес, – снова начала та, потому что все еще не могла свыкнуться с мыслью, что ей не удалось устроить скандал.

– Я еще не успела сказать моим друзьям, что живу в таком ужасном доме, – ответила Талия и заперла дверь прежде, чем хозяйка успела сообразить, что ответить.

Она улыбнулась, разглядывая письмо при свете лампы. Адрес был написан печатными буквами. Она повернула конверт и посмотрела на почтовую марку, потом распечатала его и вынула оттуда плотную белую карточку. При этом она изменилась в лице. Это был четырехугольный кусок картона, посередине которого был нарисован большой красный круг, а в круге такими же печатными буквами было написано следующее:

«Мы нуждаемся в Вашей помощи. Сядьте завтра вечером в автомобиль, который в 10 часов будет ожидать Вас на углу Стейн-сквер».

Она положила карточку на стол и задумалась.

«Красный Круг» нуждался в ней.

Она ожидала приглашения, но оно пришло раньше, чем она думала.

Глава 11

Вечером следующего дня без трех минут десять закрытый лимузин медленно подкатил к угловому дому на Стейн-сквер и остановился.

Через несколько минут к автомобилю подошла Талия Друмонд. На ней было длинное черное пальто, а лицо было скрыто густой вуалью.

Не колеблясь ни минуты, она открыла дверцу и села в машину. Было совершенно темно, и она с трудом могла различить фигуру водителя. Он не обернулся, однако не торопился ехать дальше, хотя мотор машины работал.

– Вас вчера судили по обвинению в краже, – без всякого предисловия сказал водитель. – Вчера после обеда вы дали объявление, в котором выдаете себя за приезжую из колонии. Вы намереваетесь получить место секретаря в приличном доме, где могли бы продолжать свою воровскую карьеру?

– Это весьма интересно, – ровным и спокойным голосом ответила Талия. – Но вы же звали меня не для того, чтобы рассказать мне о моем прошлом? Не так ли? Когда я получила ваше письмо, я решила, что смогу быть вам полезной.

Водитель неопределенно хмыкнул.

– Представьте себе, – продолжала Талия, улыбаясь в темноте, – что, получив письмо, я отправилась бы в полицию и пришла бы сюда с мистером Парром и хитрым мистером Дереком Теллом.

– В таком случае вы лежали бы теперь мертвой на тротуаре, – спокойно ответил водитель. – Мисс Друмонд, я хочу дать вам возможность легко зарабатывать деньги, устроив вас на отличную должность. Я ничего не имею против того, чтобы вы в свободное время занимались своими делами. Но ваша главная задача – служить мне. Вы поняли меня?

Она кивнула, но вспомнив, что он не может видеть ее, сказала:

– Да.

– За все, что вы будете делать, вам будут хорошо платить. Я всегда смогу прийти вам на помощь или же наказать вас, если вы предадите меня, – добавил он. – Вы поняли меня?

– Вполне, – ответила девушка.

– Ваша работа будет очень простой, – продолжал незнакомец. Завтра утром вы пойдете в банк и обратитесь к мистеру Брэндону.

– Но смогу ли я получить там место? – прервала она его. – Не лучше ли пойти под чужим именем?

– Ступайте под вашим собственным именем, – сказал он. – Не прерывайте меня. Я уплачу вам двести фунтов за ваши услуги. Вот вам деньги, – он протянул через плечо два банковых билета, которые она взяла.

Случайно она дотронулась до него и почувствовала что-то твердое под его тяжелым пальто.

«Жилет для защиты от пуль», – подумала она и громка сказала:

– А что сказать мне мистеру Брэндону о моей прежней деятельности?

– Вам ничего не нужно будет ни говорить, ни делать. Время от времени вы будете получать от меня указания. Это все, – коротко добавил он.

Несколько минут спустя Талия Друмонд взяла такси, которое доставило ее домой. Позади нее на некотором расстоянии следовало другое такси, в котором находился не кто иной, как инспектор Парр, все это время неотступно следивший за девушкой.

Когда она уже находилась у двери дома, в котором снимала комнату, инспектор находился на расстоянии примерно дюжины шагов от нее. Но даже если она и знала, что за ней следят, то, во всяком случае, не подавала вида, что заметила это.

Парр в течение нескольких минут наблюдал за ней с другой стороны улицы. Когда в ее окне зажегся свет, он вернулся назад к такси, которое доставило его сюда, в этот отдаленный восточный район города.

Он уже собирался открыть дверцу и сесть в автомобиль, как кто-то прошел мимо него. Хотя неизвестный с поднятым воротником шагал быстро, инспектор тотчас же узнал его.

– Флеш! – воскликнул он, и человек тут же обернулся.

Он был маленького роста, с худощавым лицом и гибкой фигурой. Увидев инспектора, этот человек явно испугался.

– Это вы, мистер Парр? – сказал он с наигранной беспечностью. – Вот уж не думал встретить вас в этой глуши!

– Мне хочется немного побеседовать с вами, Флеш. Не хотите ли прогуляться со мной?

Это было малоприятное приглашение, которое мистеру Флешу раньше частенько приходилось слышать.

– Ведь вы же ничего не имеете против меня, мистер Парр, – испуганно пролепетал он.

– Ровным счетом ничего, – успокоил его Парр. Насколько я знаю, вы теперь живете честно? Я помню, по крайней мере, что вы обещали мне это в день вашего выхода из тюрьмы.

– Совершенно верно, – сказал Флеш Барнет, облегченно вздохнув. – Я сейчас честно зарабатываю себе на жизнь и скоро собираюсь жениться…

– Что вы говорите? – с притворным удивлением воскликнул сыщик. – И кто же она – Бэлла или Милли?

– Милли, – ответил Флеш, отмечая про себя отличную память инспектора. – Она тоже бросила скользкую дорожку. Она работает в банке.

– Говоря точнее, в банке Брэндона, – сказал инспектор и умолк, словно его осенила какая-то мысль. – Хотел бы я знать, – пробормотал он, – хотел бы я знать, так ли это.

– Милли – настоящая леди, – поспешил объявить мистер Флеш. – Она честна. Она никогда не стащит ни пенни, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. Мне не хочется, мистер Парр, чтоб вы думали о ней плохо. Мы оба теперь ведем честный образ жизни.

Парр улыбнулся.

– Вы рассказываете мне весьма приятные новости, Флеш. Где же Милли теперь проживает?

– Она снимает комнату в доме по ту сторону реки, – нехотя ответил Флеш. – Надеюсь, вы не собираетесь ворошить наши старые делишки, мистер Парр?

– Ради Бога, ни в коем случае, мне просто интересно будет побеседовать с ней. Может быть… – Парр замялся. – Во всяком случае, время у меня есть. Мне очень повезло, Флеш Барнет, что я встретил вас…

Но Флеш ничуть не разделял его восторга, хотя и поспешил выразить свое согласие.

– Отлично, – сказал инспектор Парр, обращаясь к самому себе. Но когда он, спустя полчаса, встретил Дерека Телла в клубе, где они оба любили бывать, он не посвятил его в свои планы. Он также не сообщил ему о встрече Талии с неизвестным в автомобиле.

На другой день на рассвете они оба отправились в маленький городок, где был арестован по подозрению в убийстве мистера Бирдмора некий Амброс Сибли, бывший моряк. Джек Бирдмор получил разрешение сопровождать их, но не смог присутствовать на допросе.

Сибли был рослым и, видимо, физически сильным человеком. Он был наполовину шотландцем, наполовину шведом. Он не умел ни читать, ни писать и до этого никогда не имел дела с полицией. Сперва он упорно отрицал все, но Дереку Теллу удалось вызвать мрачного верзилу на откровенность и постепенно заставить его признаться во всем. Итак, Дерек Телл вновь оказался более удачливым, чем его приятель – инспектор Парр.

Они сидели в тюремной камере, и полицейский-стенографист записывал показания обвиняемого.

– Они схватили меня, – рассказывал Сибли, – но это им никогда не удалось бы, если бы я не был пьян. Знаете, мистер, если уж я сознался в одном убийстве, то давайте, я заодно сознаюсь еще в одном – в убийстве Гарри Хоббса. В девятьсот двенадцатом мы плавали на «Гертруде». Повесить меня все равно можно только один раз… Я прикончил его и выбросил за борт. Это случилось из-за одной женщины в Ньюпорт-Ньюсе, в Америке. А теперь я расскажу вам, что случилось со мной здесь. Месяц тому назад я опоздал на свое судно и очутился в ночлежке для моряков. Оттуда меня вышвырнули, потому что я беспробудно пил и, кроме того, отсидел восемь дней в кутузке. Если бы старый дурак судья засадил меня туда на целый месяц, я сегодня не сидел бы здесь. Выйдя из тюрьмы, я шел как-то вечером по Ист-Энду, сам не зная куда. Я был грязным, голодным, и мне отчаянно хотелось выпить. В довершение всех бед у меня разболелись зубы…

Парр посмотрел на Дерека Телла, который незаметно улыбнулся.

– Я брел по краю тротуара, высматривая окурки и думал только о том, где взять поесть и как найти ночлег. Вдобавок пошел дождь. Я уже думал, что и эту ночь мне придется провести на улице, как вдруг услышал: «Садитесь!» Я обернулся. Рядом со мной стоял автомобиль. Я решил, что обращаются не ко мне, но человек, сидевший в машине, повторил: «Садитесь, я вам говорю», – и назвал меня по имени. Мы ехали некоторое время, и он не произнес ни слова. Я заметил только, что он избегает ярко освещенных улиц.

Через некоторое время он остановил машину и заговорил со мной. Вы не поверите, я сам был поражен: он знал всю историю моей жизни! Он даже знал историю с Гарри Хоббсом… Потом он спросил меня, не хочу ли я заработать сто фунтов. Я сказал: «Конечно!», и он рассказал мне, что есть какой-то старый джентльмен, который причинил ему много вреда и заслуживает того, чтобы его убили. Сперва я не хотел впутываться в это дело, но он сказал, что может отправить меня на виселицу за убийство Хоббса. Он убеждал меня, что дело верное, старик будет один в лесу, и я вполне успею скрыться. В конце концов, я согласился.

Неделю спустя он, как мы и договорились, встретил меня на автомобиле у Стейн-сквер и дал мне подробные инструкции. Я дошел до дома старика вскоре после наступления сумерек и спрятался в лесу. Он сказал мне, что мистер Бирдмор каждое утро ходит гулять в лес, и мне нужно расположиться там на ночь. Не успел я пробыть в лесу и часа, как меня охватил сильный страх. Я услышал чьи-то шаги и решил, что это сторож. Это был человек огромного роста, но я не успел хорошенько разглядеть его. Это почти все. На следующий день старый джентльмен пошел гулять в лес, и я застрелил его. Остальных подробностей я не помню, так как был в это время пьян: я взял с собой в лес бутылку виски. Но я еще был в состоянии сесть на велосипед и уехать.

– Это все? – спросил Парр после того, как был прочитан протокол, и Сибли поставил внизу косой крест.

– Это все, – сказал матрос.

– И вы не знаете, кто вас нанял?

– Не имею ни малейшего понятия. Впрочем, кое-что я мог бы вам рассказать о нем, – сказа я он, помолчав минуту. – Он часто употреблял слово, которое я раньше никогда не слыхал. Я не получил никакого образования, но все же знаю, что у некоторых людей есть, так сказать, любимые словечки. Наш старый капитан, например, частенько приговаривал слово «болячка»…

– А что это было за слово? – спросил Парр.

Матрос почесал в затылке.

– Когда я вспомню его, то дам знать, – ответил он, и они ушли, оставив убийцу предаваться, надо полагать, не особенно веселым размышлениям.

Четыре часа спустя надзиратель принес Амбросу Сибли еду. Сибли лежал на кровати, и надзиратель тряхнул его за плечо.

– Вставайте, – сказал он, но Амбросу Сибли никогда больше не суждено было встать – он был мертв.

У его постели стояла кружка, до половины наполненная водой. Он, очевидно, хотел утолить жажду, но в воде оказалось большое количество синильной кислоты, достаточное, чтобы отправить на тот свет человек пятьдесят.

Однако инспектора Парра интересовал не столько самый яд, сколько маленький красный бумажный круг, который нашли плавающим в кружке.