Текст книги "Красный Круг"

Глава 15

Талия Друмонд в этот вечер покинула банк почти последней. Стоя на лестнице и натягивая перчатки, она огляделась. Возможно, она и заметила человека, наблюдавшего за ней с другой стороны улицы, но ничем не выдала себя. Тут она увидела Милли, ожидавшую ее недалеко от входа, и подошла к ней.

– Вы не торопитесь, мисс Друмонд, – сказала Милли. – Вы не должны заставлять моего друга ждать. Он не любит этого.

– Ему придется привыкнуть к этому, – сказала Талия. – Когда речь идет о мужчинах, я не считаюсь с их капризами.

Пройдя несколько сот ярдов по оживленной улице, они свернули на Ридер-стрит.

Рестораны на Ридер-стрит носили названия, говорившие об эпикурейских чудесах парижской кухни, ожидавших посетителей. «Серая мельница» была небольшим заведением, в котором зеркала и украшения из позолоты создавали впечатление роскоши.

В этот час в ресторане никого не было.

До обеда оставалось еще два часа. Девушки поднялись по широкой лестнице и вошли в зал. Человек, ожидавший их, встал из-за стола и пошел им навстречу. Он был маленького роста, молодым и смуглым парнем. Его волосы, сильно напомаженные бриллиантином, были зачесаны назад.

– Присаживайтесь, мисс Друмонд, – весело сказал знакомый Милли, – Принесите чай, – обратился он к официанту.

– Это Талия Друмонд, – сказала мисс Макрой без всякой необходимости.

– Нам не нужно представляться друг другу, – засмеялся молодой человек, – я много слышал о вас, мисс Друмонд. Мое имя Барнет.

– Флеш Барнет, – сказала Талия. Он, казалось, был удивлен, но это отнюдь не было ему неприятно.

– Вы, должно быть, слыхали обо мне?

– Мы говорили с ней, – сказала мисс Макрой. – И что еще… – добавила она многозначительно, – она знакома с Марлем и сегодня вечером обедает с ним.

Барнет быстро взглянул на Милли.

– Ты посвятила ее в подробности? – спросил он.

В его негромком голосе ясно прозвучала угроза.

– Не волнуйся, – беззаботно сказала мисс Макрой, – я сказала ей все, что нужно.

Официант принес чай.

– Я привык выкладывать все сразу, – сказал Флеш Барнет. – Хотите, я скажу вам, как называют вас?

– Это становится весьма интересным, – сказала Талия, пристально глядя на него.

– А называют вас «Прожженной Талией». Это хорошо звучит, не правда ли? – сказал мистер Барнет, откидываясь на спинку кресла и наблюдая за ней. – «Прожженная Талия»! Вы тертый калач. Я недавно присутствовал на судебном процессе, когда старый Фрэйн обвинял вас в воровстве.

Он покачал головой.

– Вы напичканы информацией, как прошлогодний альманах, – холодно сказала Талия Друмонд. – Но полагаю, что вы пригласили меня не для того, чтобы обмениваться комплиментами.

– Конечно нет, – согласился Флеш Барнет, а ревнивая мисс Макрой отметила про себя, что ее любовник, безусловно, находит Талию весьма соблазнительной.

– Мы все должны быть друзьями, так как у нас общее дело. Я не мелкий жулик, довольствующийся малым…

Он явно старался, чтобы его голос звучал как можно более внушительно.

– За моей спиной стоят люди, готовые выложить на стол любую сумму, если дело удастся. А вы портите нам игру, Талия…

– О, интересно, и как же я делаю это? – спросила Талия.

Мистер Барнет, улыбаясь, покачал головой.

– Милая девочка, – сказал он ласково, – как долго вы собираетесь вынимать деньги из конвертов и посылать вместо них по назначению куски старой бумаги? Если бы мой друг Брэндон не вбил в свою глупую башку, что мошенничество совершено на почте, то в вашу контору давно бы заявилась криминальная полиция. И если я говорю «мой друг Брэндон», я ничуть не преувеличиваю.

Ему, очевидно, показалось, что он сказал лишнее, но он не смог удержаться и не похвастаться своей дружбой с банкиром. Талия слушала его молча.

– Я еще кое-что хочу сказать вам, – Флеш нагнулся над столом и понизил голос: – Мы с Милли уже в течение двух месяцев обрабатываем банк Брэндона. Нас интересует клиент, обладающий самым крупным текущим счетом. Это – Марль.

Губы Талии в который раз за этот день скривились в презрительной улыбке.

– Вы ошибаетесь, – спокойно сказала она. – За деньги, лежащие на его текущем счету, нельзя купить даже овощной грядки!

Флеш недоверчиво уставился на нее, а потом грозно посмотрел на Милли Макрой. – Ты сказала мне, что у него почти сто тысяч фунтов.

– Да, так обстоит дело, – сказала Милли.

– Так обстояло дело до сегодняшнего дня, – продолжала Талия, – но сегодня после обеда мистер Брэндон куда-то уходил. Мне кажется, он побывал в «Английском банке», потому что принес с собой новенькие банкноты. Он вызвал меня, и я видела деньги на его письменном столе. Он сказал мне, что закрывается текущий счет Марля, так как он, Брэндон, не желает иметь среди своих клиентов этого человека. Потом он взял деньги и, как я предполагаю, пошел к Марлю. Дело в том, что, когда он вернулся незадолго до закрытия банка, то передал мне чек Марля и сказал: «Я покончил с этим текущим счетом, мисс Друмонд. Думаю, что едва ли этот вымогатель будет теперь беспокоить нас.

– Он знал о том, что Марль пригласил вас пообедать? – спросила Милли. Талия отрицательно покачала головой.

Мистер Барнет ничего не сказал. Он откинулся на спинку стула и устремил взгляд к потолку. Его мысли, казалось, витали где-то далеко.

– Это была большая сумма? – спросил он.

– Шестьдесят две тысячи, – ответила Талия.

– И она находится у него дома, – сказал Барнет. Его лицо покраснело от волнения. – Шестьдесят две тысячи! Ты слышала, Милли! И вы сегодня вечером обедаете с ним? – многозначительно произнес Флеш Барнет. – Ну, что вы скажете по этому поводу?

– Что я могу сказать? – спросила она.

– Это шанс, которого может не быть больше никогда, – его голос охрип от волнения. – Вы пойдете к нему в дом. Разве вы не сможете, Талия, немного поводить его за нос?

Талия промолчала.

– Я знаю этот дом, – сказал Флеш Барнет, – это один из небольших домиков Кенсингтона. Для того чтобы там жить, надо иметь много денег…

– Я знаю это без вас, – сказала Талия.

– У него трое лакеев, – продолжал Флеш Барнет, – но они всегда уходят, если он ожидает в гости даму. Вы понимаете меня?

– Но он собирается угостить меня вне дома.

– Вы могли бы намекнуть ему, что не отказались бы от маленького ужина после театра, – сказал Барнет. – Предположим, он предложит вам поужинать, и вы согласитесь. Когда вы придете в дом, там не будет прислуги. Готов поклясться! Я хорошо знаю Марля.

– Что я, по-вашему, должна сделать? Ограбить его? – спросила Талия. – Навести на него револьвер и сказать: «Деньги или жизнь»?

– Не будьте дурой! – Барнет внезапно перестал изображать галантного кавалера. – Вы только поужинаете с ним и снова уйдете. Развлеките его, заставьте забыть обо всем. Вам нечего бояться, потому что я буду поблизости, и если дело примет для вас неприятный оборот, я приду на помощь.

Талия играла чайной ложечкой, глядя при этом на свои руки.

– Предположим, что он не ушлет прислугу.

– Можете быть вполне спокойны, – прервал ее мистер Барнет. – Боже! Такого изумительного случая я ждал много лет! Итак, ваше окончательное решение? Вы согласны участвовать?

Талия отрицательно покачала головой.

– Это дело слишком крупное для меня. Может быть, вы правы, и я скоро тоже привыкну, но моя специальность – маленькие кражи.

– Детка, я, должно быть, ослышался! – презрительно сказал Барнет. – Вы отказываетесь от прекрасной возможности мгновенно разбогатеть?! Я отказываюсь вас понимать. Подумайте еще, прошу вас!

Она снова опустила глаза на скатерть, и ее пальцы нервно играли чайной ложкой.

– Хорошо, – неожиданно сказала она, пожав плечами и глубоко вздохнув. – Меня одинаково могут повесить как за овечку, так и за ягненка.

– Или за шестьдесят тысяч на троих вместо паршивых нескольких сотен, – весело сказал Барнет и подозвал официанта.

Талия вышла из ресторана и направилась домой. Она слилась с потоком пешеходов на Риджерс-стрит и вдруг почувствовала, как кто-то слегка коснулся ее руки. Девушка обернулась.

– Мистер Бирдмор! – воскликнула она. Надо сказать, что Талия была совершенно не готова сейчас к подобной встрече.

Лицо Джека раскраснелось, он запыхался и, очевидно, был очень смущен.

– Я хотел поговорить с вами. В течение целой недели я искал этого случая, – быстро сказал он.

– Как вы сумели выследить меня? Кто вам помог?

– Инспектор Парр, – ответил он смущенно и, вдохновленный ее улыбкой, продолжал:

– Старик Парр неплохой человек, Талия. Он ни разу не сказал о вас худого слова…

– Вот как! – сказала она. – Разве это в самом деле так важно? Ну, мистер Бирдмор, прощайте, я очень тороплюсь. Мне предстоит весьма важное свидание. – Но он крепко держал ее за руку.

– Талия, вы не хотите сказать мне, почему вы это сделали? Что скрывается за этим?

Она рассмеялась. Вот еще не было печали! И откуда только взялся этот мальчишка так не вовремя…

– Должна же быть какая-то причина, по которой вы очутились в столь неподходящем для вас обществе, – продолжал он, но она прервала его:

– Какое именно общество вы имеете в виду?

– Вы разговаривали только что с человеком, которого зовут Флеш Барнет. Это закоренелый преступник, недавно вышедший из тюрьмы, С вами также была женщина, я знаю ее имя, это Милли Макрой – его сообщница, участвовавшая в известном Дарлингтонском ограблении и тоже побывавшая в тюрьме. Теперь она служит в банке Брэндона.

– Ну и что? – сказала Талия.

– Вы, наверное, не знали, что это за люди? – с надеждой спросил Джек.

– А откуда вы знаете их? – спросила она. – Я начинаю подозревать, что вы проводили свои наблюдения в приятном обществе достопочтенного Парра. Я права? А, я, кажется, догадалась: вы собираетесь стать полицейским чиновником, мистер Бирдмор?

Джек удивился.

– Разве вы не знаете, что профессиональный долг Парра – сообщать работодателю все, что касается его служащих? Ради всего святого, Талия, подумайте как следует, что вы делаете и с кем проводите время!

Но она рассмеялась в ответ.

– Избави меня Боже препятствовать ответственному полицейскому чиновнику исполнению им служебного долга! Но, честно говоря, мне будет очень неприятно, если Парр помчится со всех ног к Брэндону излагать свои соображения насчет моего образа жизни. Я считаю, что долг полиции – добром увещевать заблудших овечек, вроде меня, ведь это так благородно – сделать попытку удержать слабого человека от свершения греха! Но работодатель, пытающийся наставить на путь истинный заблудшую девушку – это уже выглядит комично. Как вы полагаете? – и она ласково улыбнулась Джеку.

Он невольно улыбнулся ей в ответ, хотя ему было далеко не весело. И все же он еще раз попытался образумить ее:

– Талия, вы слишком хороши для того, чтобы иметь дело с людьми такого сорта, поймите, и для того образа жизни, к которому вы стремитесь. Я знаю, что не имею никакого права вмешиваться, но, может быть, я в состоянии вам помочь? В особенности, – он запнулся, – если вы совершили что-нибудь такое, что отдало вас во власть к этим людям.

Талия, улыбаясь, протянула ему руку.

– Всего хорошего, – любезно сказала она и быстро ушла. Джек остался стоять посреди улицы, чувствуя себя последним дураком.

Талия быстро прошла по направлению к Пикадилли и там взяла такси. Высадилась она у дома на Мэрилебон-роуд. Этот дом казался ей дворцом по сравнению с домом на Лексингтон-стрит, 14.

Швейцар в раззолоченной ливрее доставил ее лифтом на третий этаж, и Талия вошла в красивую, роскошно меблированную квартиру.

Она нажала пуговку звонка, и навстречу ей вышла женщина средних лет. Она была очень аккуратно одета и приветливо улыбалась.

– Марта, – сказала Талия, – я сегодня вечером не буду ужинать дома, достаньте мое голубое вечернее платье и позвоните в гараж Вальтману. Скажите, чтобы машина была у дома ровно в половине восьмого.

Не лишним будет напомнить, что жалованье мисс Друмонд, которое она получала за работу в банке, по-прежнему составляло четыре фунта в неделю…

Глава 16

– О, счастье, вы все-таки пришли – сказал мистер Марль, поднимаясь из кресла и здороваясь с молодой девушкой. – Какой у вас однако шикарный вид! Вы очаровательны, моя девочка!

Марль поцеловал ей обе руки и проводил ее в небольшую гостиную с роскошными обоями.

– Вы восхитительны! – повторил он, игриво улыбаясь. – Должен вам сказать, я немного нервничал, собираясь пойти с вами в «Риц-Карлтон». Надеюсь, вы не обижаетесь на мою откровенность? Не угодно ли сигаретку?

Он порылся в кармане своего фрака, вынул большой золотой портсигар и открыл его.

– Вы, должно быть, думали, что я появлюсь в костюме, стоящем шесть гиней и купленном в магазине готового платья? – засмеялась она, закуривая.

– Откровенно говоря, да. Со мной всякое случалось, – поведал ей Марль, усаживаясь в кресло. – Могу вам признаться, что видал здесь девиц в самых разнообразных костюмах.

– Значит, вы имеете привычку приглашать к себе молоденьких и хорошеньких девушек? – Талия уселась в большое плюшевое кресло у камина.

– Ну, – самодовольно сказал мистер Марль, почему-то потирая руки, – я еще не настолько стар, чтобы избегать дамского общества. Ах, как вы восхитительно выглядите! – Толстые щеки мистера Марля были румяными, как у юноши, правда, румянец был подозрительно ярким. Его каштановые волосы были со странным оттенком, при улыбке обнаруживались удивительно целые зубы и, вдобавок, в этот вечер он имел стройную талию, по причине чего дышал с большим трудом.

– Сперва пообедаем, затем отправимся в «Винтер-Палас», – сказал он, – а потом, – он немного замялся, – что вы скажете насчет маленького ужина?

– Маленький ужин? Я никогда так поздно не ужинаю, – сказала Талия тоном настоящей леди.

– Ну, от фруктов вы, надеюсь, не откажетесь? – сказал мистер Марль, глядя на мисс Друмонд, как кот на сметану.

– Но где? – серьезно спросила молодая девушка, – большинство ресторанов ко времени театрального разъезда уже закрыты.

– Тогда почему бы нам не вернуться ко мне домой? Надеюсь, вы не ханжа, дорогая?

– Допустим.

– А потом я доставлю вас домой в моем собственном автомобиле, – продолжал он.

– Благодарю вас, но у меня есть своя собственная машина, – ответила Талия, и мистер Марль широко открыл глаза от изумления. Потом он начал смеяться и смеялся до тех пор, пока у него не началось что-то вроде приступа астмы.

Талия прекрасно провела вечер, тем более, что в вестибюле отеля «Риц-Карлтон» она мельком увидела Флеша Барнета.

Только по окончании спектакля, когда они в фойе ожидали, пока швейцар вызовет автомобиль, Талия вновь заколебалась: принимать ли ей столь недвусмысленное предложение Марля отправиться к нему ужинать, но мистер Марль пустил в ход все свое красноречие, и в полночь они вошли в подъезд его дома. Талия отметила про себя, что Марль не позвонил слуге, а открыл дверь своим собственным ключом.

Ужин был сервирован в столовой, стены которой были обшиты красным деревом.

– Я сам буду прислуживать вам, моя милая, – сказал мистер Марль. – Пусть прислуга отдыхает.

Но она покачала головой.

– Мне совсем не хочется есть, и, кажется, уже пора домой, – сказала она.

– Останьтесь хоть ненадолго! – он взял ее руку в свою. – Мне хочется немного поговорить с вами о… делах. Я могу быть весьма полезен вам по службе в вашем банке, Талия. Кстати, кто дал вам такое имя?

– Мои родители, – равнодушно ответила Талия.

Мистер Марль расхохотался. Он встал позади нее, как бы желая взять что-то с письменного стола, и сели бы Талия не выскользнула из его рук, он обнял бы ее.

– Я думаю, мне лучше пойти домой, – сказала она.

– Чепуха! – мистер Марль сел на диван. Он был рассержен не на шутку, а в таком состоянии он забывал о хороших манерах. – Подойдите и сядьте рядом со мной.

Она презрительно посмотрела на него, подошла к двери и взялась за ручку. Дверь была заперта.

– Я думаю, что для вас лучше будет отпереть дверь, мистер Марль, – спокойно сказала она.

– Не думаю, – рассмеялся он. – Ну, Талия, будьте же доброй, славной, маленькой девочкой, какой я себе представлял вас.

– Мне очень не хочется разрушать ваши иллюзии относительно моего характера, – холодно сказала Талия, – будьте любезны открыть дверь.

– Пожалуйста.

Он сделал вид, что ищет в кармане ключ, и потел к двери, но неожиданно, раньше чем она успела разгадать его намерения, обнял ее.

– Отпустите меня, – спокойно сказала Талия. Она не потеряла самообладания и не выказывала ни малейших признаков страха.

Марль растерялся: он ожидал, что она начнет сопротивляться, но она лишь смотрела на него с ненавистью и презрением, и он невольно смутился под этим взглядом и отпустил свою добычу.

– Дайте мне поесть что-нибудь, – сказала она, и его лицо просияло.

– Ну, моя милая, теперь вы славная девушка… Что это такое?!

В голосе его послышался смертельный ужас.

Она стояла у стола, держа в руках свою нарядную шелковую сумочку. Он думал, что она хочет взять платок. Но вместо этого девушка вынула из сумочки маленький черный яйцевидный предмет, из которого левой рукой вынула небольшую иглу и положила предмет на стол. Он понял, скорее почувствовал, что это бомба.

– Положите ее обратно. Нет, нет, лучше вставьте иглу назад, маленькая дурочка, – испуганно залепетал он.

– Не дергайтесь, – произнесла Талия, – у меня в сумке имеется еще одна игла. Быстро отворите дверь!

Руки Марля дрожали, пока он возился у замочной скважины. Потом он боязливо посмотрел на девушку.

– Это ручная граната, – пробормотал он, всем своим жирным телом навалившись на дверь, которая никак не желала открываться.

Талия кивнула.

– Да, ручная граната, – подтвердила она и вышла, держа в руке смертоносное оружие. Он, крадучись, проследовал за ней и, когда она вышла на улицу, быстро захлопнул дверь. Потом, все еще дрожа от пережитого ужаса, поднялся в свою спальню.

Флеш Барнет, прятавшийся все это время за шкафом в коридоре, увидел, как мистер Марль вошел в свою комнату, затем послышался лязг ключа в замке.

В доме царила полная тишина. Сквозь плотную дверь спальни мистера Марля не проникало ни звука. Над дверью не было окна, и единственным признаком того, что кто-то находился в комнате, был только луч света под потолком, проникающим в коридор через вентилятор, вделанный в стену спальни.

Этот дом во время войны служил санаторием для офицеров и был оборудован известными приспособлениями, более полезными, нежели красивыми.

Флеш медленно прокрался к двери и прислушался. Ему показалось, что Марль разговаривает сам с собой, и он осмотрелся, ища способ заглянуть в комнату. В коридоре стоял маленький дубовый столик. Он поставил его у стены и вскарабкался на него. Глаза Барнета теперь были на уровне вентилятора, и он мог видеть мистера Марля, который беспокойно ходил взад и вперед по комнате. Вдруг Флеш Барнет услышал шорох. Это было только легкое шуршание ног по ковру, но он быстро соскочил со стола и поспешил вниз по коридору к лестнице. Внизу в вестибюле было совершенно темно, и Флеш скорее почувствовал, чем увидел, что кто-то стоит на лестнице. Был ли это мужчина или женщина, он не мог понять, да и не стал вдаваться в подробности. Это мог быть один из слуг, потихоньку вернувшийся домой. А, возможно, это была просто игра его воображения. Через несколько минут Флеш, успокоившись, на цыпочках вернулся к двери, ведущей в спальню. Он решил осмотреть весь дом и исследовать небольшой сейф в библиотеке, так как от мысли проникнуть в спальню Марля ему пришлось отказаться.

«Исследование» затянулось на целых два часа. Умелое применение орудий взлома помогло Барнету проникнуть во все тайные уголки дома, но он так и не нашел той крупной суммы, на которую надеялся. Не торопясь, Флеш проделал все манипуляции с сейфом, которые были возможны. Ему больше нечего было делать в этом доме. Флеш колебался. Ночь была почти вся еще впереди, и он решил все же попытаться проникнуть в спальню. Он сложил свои инструменты и сунул их в один карман, а добычу – в другой. Потом он снова пошел наверх. Из комнаты Марля не было слышно ни звука, но свет все еще горел. Флеш попытался заглянуть туда сквозь замочную скважину, но в ней изнутри торчал ключ. Единственной причиной, по которой он стремился попасть в спальню, была надежда, что Марль держит деньги при себе. Но проникнуть в эту крепость Барнету было не под силу, и ему пришлось смириться со своей неудачей.

Он бесшумно прошел по коридору, направляясь к боковой двери, возле которой оставил свои ботинки – он все время «работал» в носках. Потом Флеш осторожно выскользнул через черный ход во двор и направился к калитке, за которой находился маленький садик. Флеш уже добрался до калитки. Тут он вздрогнул и быстро обернулся.

– Я ждал вас, Флеш, – сказал знакомый голос. – Это инспектор Парр. Вы, должно быть, помните меня?

– Парр! – крикнул ошеломленный Барнет. Он изо всех сил толкнул инспектора и побежал через сад. Но троих полицейских, ожидавших его на улице, не так-то легко было стряхнуть с себя, и Флеш Барнет не успел оглянуться, как оказался в полицейском участке.

Тем временем Парр на собственный страх и риск решился обследовать дом. Сопровождаемый еще одним сыщиком, он поднялся вверх по лестнице.

– Это, очевидно, единственная комната, в которой есть кто-нибудь, – сказал он, увидев свет, пробивавшийся под потолком, постучал в дверь, но не получил ответа.

– Ступайте и попробуйте разбудить прислугу, – приказал он коллеге.

Но полицейский вернулся с известием, что никого из прислуги нет дома.

– Здесь, наверняка, кто-то есть, – сказал инспектор и карманным фонариком осветил коридор. Он увидел столик и с поразительной для своего возраста ловкостью вскочил на него и заглянул в вентилятор.

– Я вижу кого-то, лежащего в постели, – сказал он и крикнул:

– Эй, вставайте!

В ответ никакого движения.

Сильный стук в дверь тоже не дал результата.

– Спуститесь вниз и поищите топор. Мы взломаем дверь, – сказал Парр. – Мне это не нравится.

Топор найти не удалось, но зато нашелся молоток.

– Посветите немного, мистер Парр, – сказал полицейский, и инспектор направил свой фонарик на дверь. Дверь была совершенно белая, за исключением красного круга, отпечатанного на ней резиновым штемпелем…

– Взломайте дверь, – сказал Парр, тяжело дыша.

Они пять минут из всех сил колотили молотком по двери, пока в ней не образовалась порядочная дыра. Спящий не шевелился.

Парр просунул руку в образовавшееся отверстие и повернул ключ.

Затем он поднял верхний засов и проскользнул в комнату. На столе горели лампа, отбрасывая свет на человека, лежавшего на кровати. Он лежал на спине, на его лице застыла страшная улыбка. Он был мертв, в этом не было никакого сомнения.