Текст книги "Доносчик"

– Скажите, пожалуйста, мистер Гаррис, – поинтересовался швейцар, – что это за история с капитаном Лесли? Я еще утром слышал, что его арестовали, но после обеда он был здесь, и я видел, как он поднимался по лестнице в контору…

Это было для Джошуа новостью.

– Как долго он был в конторе? – спросил он.

– Приблизительно полчаса. Мне сказали, что он приходил за своими бумагами…

– Был сегодня после обеда еще кто-нибудь?

Швейцар показал ему свои записи.

Так Джошуа узнал, что Милли Треннит тоже была после трех часов в конторе. Приходил и Фрэнк Суттон, который сразу же ушел.

– Суттон?

– Да, он был тут и тотчас же ушел.

Гаррис вошел в ярко освещенную контору, где все служащие еще находились за работой. Заведующий не знал его и поэтому оставил без внимания. Но узнав, что он репортер, заявил, что производит срочный расчет с фирмой в Бомбее. Фирма Суттона посылала туда автомобили в большом количестве, и заведующий получил приказание урегулировать все счета, а деньги сдать в банк на имя Фрэнка Суттона.

– Я сомневаюсь, управимся ли к полуночи. Если бы Тильман работал с нами, мы закончили бы к десяти часам. Но он только недавно явился, совершенно игнорируя работу… Не понимаю этого человека…

– Что, Тильман в конторе? – всполошился Гаррис.

– Если бы он был здесь, то работал бы с нами, – ответил заведующий сердито. – Я уже сказал мистеру Суттону…

– Как странно, – перебил его Джошуа, – что человек в день своей свадьбы вынужден заниматься торговыми делами!

– Мистер Суттон чувствовал себя плохо, у него болела голова, – продолжал он. – У него в конторе есть аптека, и он приходил взять лекарства. Должен сказать, сегодня после обеда и вечером я узнал о нем более, чем когда-либо, – разговорился заведующий. – Я полагаю, вы пришли, чтобы собрать некоторые сведения относительно капитана Лесли?

Но Джошуа значительно больше сейчас интересовал Фрэнк Суттон и его головные боли. Оказалось, подобные недомогания шефа – новость для многих его сотрудников.

Заведующий много говорил о Суттоне, о его чрезвычайной любезности, его вежливости, а также заботе о сотрудниках фирмы. Оказывается, дамы, которые здесь работают, покупают цветы, чтобы поставить их утром на письменный стол своего шефа.

Репортер никогда не видел кабинета Суттона и захотел его осмотреть. Ему это якобы было необходимо для статьи, которую он собирался писать.

– Знаете, – объяснил он, – сейчас, когда отношения работодателя и служащих очень натянуты, обществу необходимо знать о человечности Фрэнка Суттона в отношениях со своими подчиненными. Не мешало бы сделать и фотографический снимок кабинета, чтобы затем напечатать рядом с портретом его владельца…

– Если об этом узнают, меня, наверное, повесят, – заметил заведующий, вынимая из кармана ключи.

Он провел мистера Гарриса через темный проход и открыл дверь.

Кабинет производил внушительное впечатление. Большой, богато украшенный письменный стол посреди комнаты, пол покрыт дорогим ковром. Позади кресла мистера Суттона был вделан в стену маленький шкаф красного дерева. Джошуа быстро осмотрел контору, красивый камин, провел рукой по обивке мебели и восхитился дивными шторами на окнах. Погруженный в свои мысли, он машинально попробовал открыть дверь аптечки, но она оказалась закрытой.

– Прошу, не трогайте ничего, – попросил его заведующий.

– Великолепное бюро, и как чисто, как все со вкусом подобрано, – пробормотал Джошуа. – Настоящий дворец!

На столе не было никаких рукописей, лежал клочок смятой бумаги. Корзина для бумаг была совершенно пуста. Джошуа заметил на смятом клочке штемпель фирмы и красную печать. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что это обертка какого-то лекарства. Теперь репортера интересовал вопрос: что это за лекарство.

– Не можете ли вы показать, как закрываются эти шторы? – попросил он.

Заведующий тут же подошел к окну и взялся за шелковый шнурок, спрятанный в складках ткани.

Маленький листок бумаги с письменного стола мгновенно очутился в кармане мистера Гарриса.

Джошуа поблагодарил заведующего и направился к выходу.

Проходя мимо двери кабинета капитана Лесли, он остановился, чтобы посмотреть, закрыта ли дверь.

К его немалому удивлению она оказалась открытой. Но еще более он удивился, когда увидел свет в комнате. Камин был полон пепла, в нем еще тлела бумага. Дверь денежного сейфа открыта, и ключ торчал в замке.

– Посмотрим, – пробормотал под нос Джошуа.

Он заглянул в сейф, который был совершенно пуст. Ни одного листка бумаги там не было. Три ящика стола были пустыми. Подумав, он закрыл сейф и положил ключ на стол мистера Лесли. Кто-то имел намерение бежать и скрыть свои следы. Но что именно он хотел уничтожить?

Он порылся в пепле, надеясь найти хоть что-либо, и вытащил несколько обуглившихся листков, напечатанных на машинке. Большая часть их была уничтожена огнем.

На одном листке он разобрал:

«Джон Лесли – бывший преступник в… долгое время подозреваемый… Колье из жемчуга… сейф в его конторе…»

Второй лист был копией первого. На обоих были одинаковые ошибки. Он заботливо сложил оба листа и положил в бумажник.

Выйдя на улицу, он посмотрел на часы. Было время ужинать. Гаррис не любил спешить. Тем более, что его статья еще не была написана. Ее окончания он не знал. Он направился в ресторан, расположенный вблизи театра «Ампир», где обыкновенно обедал. Сняв свое непромокаемое пальто и соломенную шляпу, он на время забыл обо всех заботах, почувствовав, что проголодался. Однако тут же спохватился и направился в холл, чтобы проверить свои карманы. Найдя необходимое, вернулся к столику и разгладил взятый в кабинете Суттона трофей…

Название фирмы и название лекарства были ясно обозначены на бумаге. Внизу, под тремя крестиками, стояла пометка – «яд».

Джошуа присвистнул: он знал, что это один из сильнейших адов, известных в медицине. Официант принес суп, но Джошуа поднялся из-за стола.

– Пожалуйста, оставьте суп, пусть остынет, – сказал он, направляясь к телефону.

Несколько известных врачей были ему знакомы, и при необходимости они могли всегда предложить свои услуги. Первого не оказалось дома, но вторая попытка оказалась удачной: к телефону подошел опытный медик-токсиколог.

– Вам звонит Гаррис из «Почтового курьера». Мне нужно знать, какое действие производит это лекарство… – Он повторил название, которое прочел на бумаге и услышал, как доктор рассмеялся.

– Вы, кажется, напали на след нового преступника? Это средство без запаха и вкуса, приняв треть чайной ложки, вы не почувствуете никакого действия. Однако затем вдруг, при быстром движении руки или головы вы теряете сознание, будто вас железным ломом ударили по голове. Это продолжается несколько часов. Когда вы придете в себя, то почувствуете ужасные боли… Но зачем вам это знать?

– Я пишу одну статью, – солгал репортер, – и хочу дать следующее заглавие: «Должен ли я отравить свою невесту?»

Спустившись с лестницы, Берил Стендман направилась к себе. Она плотно закрыла дверь и, постояв минуту, решила, наконец, привести свои мысли в порядок. Голова болела ужасно, она чувствовала слабость в ногах. Войдя в комнату, она услышала голос, звавший ее снизу, но не отозвалась. Она была свободна два часа, и, может быть, это были последние часы, которыми она располагала. Она вошла в свой будуар, обставленный с особой роскошью. Большой удобный диван стоял у камина. Она направилась к двери, ведущей в спальню, плотно закрыла ее и задернула портьерой, потом упала на диван, и голова ее утонула в подушках. Она должна была, наконец, обдумать свое положение.

Итак, Джон Лесли свободен… Она – замужем. Через несколько часов они с Фрэнком будут на пути в Шотландию. Теперь она – миссис Суттон… Берил несколько раз повторяла эти слова, и никак не могла поверить в их смысл. Ей все еще казалось, что она не замужем. И, может, внизу, в темном саду ее ждал человек, которого она любила и сердце которого оставалось для нее загадкой…

Может быть, он там, в саду? Он ждет… Она попыталась подняться, но чувствовала себя мертвой. Сознание покинуло ее, и она погрузилась в тяжелый сон…

Она не слышала, как дядя Лоу позвал ее из соседней комнаты, не слышала шума его автомобиля… Стук дождя по окнам разбудил ее, и она поднялась. В комнате было темно. Огня она не зажигала и ощупью добралась до камина. Как долго она спала?

Было непонятно, как она, после всех этих переживаний, могла уснуть… Пробираясь ощупью вдоль стены, Берил добралась до выключателя, и в комнате вспыхнул свет, Было десять часов – уже так поздно!

Ее поезд отходил в две минуты одиннадцатого. Она взяла часы и поднесла к уху. Сомнения не было – часы шли!.. И ее часы-браслет показывали то же время. Что могло произойти? Она отворила дверь и вышла. До ее слуха донесся разговор лакея с горничной.

Увидев ее, те остолбенели.

– Это вы, мисс? Боже, как вы нас испугали!

Она дошла до половины лестницы.

– Что случилось? Где мистер Фридман?

– Мы не знаем. Он пошел, наверное, искать вас, мисс… Он страшно волновался…

– Разве мистер Фридман решил что я ушла? Он звонил по телефону?

– Нет, мисс.

Большие часы на галерее пробили половину.

– Уже половина одиннадцатого? – спросила Берил.

– Да. Уже несколько часов прошло, как ваши чемоданы отправлены на станцию.

Лакей ждал распоряжений, но она ничего не сказала.

– Я не знал, что мне делать с ручным багажом, мисс!

Два кожаных чемодана стояли у выхода. Надо было что-то предпринимать. Время шло… Задумчиво взглянула она на входную дверь.

– Что, мистер Суттон вернулся?

– Нет, его не было…

– А мистер… – запнулась она, – Лесли был здесь?

– Нет, он не возвращался. Никого, кроме прислуги, нет…

– Можно вызывать автомобиль?

– Зачем?

Вопрос лакея был вполне логичен: ее место теперь возле мужа…

– Мне нужно в город, – пробормотала она, смутившись.

– Тогда я пошлю за извозчиком.

– Что, нет автомобилей?

– Да, мэм, за исключением вашего маленького, нет ни одного в гараже.

– Подайте мне, пожалуйста, мой автомобиль, – сказала Берил.

Лакей ушел. Через десять минут автомобиль был подан.

– Я поднял крышу и боковые стекла, – сообщил лакей, – дождь льет ужасно. И вам, мисс, я советовал бы одеться потеплее.

– Если мистер Фридман позвонит, скажите ему, что я уснула в своем будуаре и очень желаю об этом. Мистеру Суттону скажите то же самое. Затем передайте, пожалуйста, мистеру Фридману, что я еду в Лондон…

Зачем ей было ехать в Лондон? Да, она хотела отыскать Лесли… Она должна была его найти. Что бы ни произошло, она не могла иначе. Ее единственное желание – быть там, где Фрэнк Суттон не мог бы ее найти. Она не думала, что опечалит этим дядю Лоу. В это мгновение она была, наконец, собой и чувствовала себя отлично. Весь мир принадлежал ей…

Машина послушно помчала ее по направлению к Лондону. Даже сильный дождь и холодный северный ветер не могли вызвать в ней страха или нерешительности. Берил чувствовала, что отвечает только сама за себя. О Фрэнке она вообще не думала. Если бы она его ненавидела, то злилась бы на него. Если бы он был ей дорог, то жалела бы его. Но ни одна мысль о нем ее не занимала. Он был ей безразличен. Как Тильман, Гаррис и все прочие.

В таком настроении она приехала в Лондон.

Автомобиль остановился возле одного из мрачных домов Бломсбери, где жил Лесли. Берил даже не думала, какими могли быть последствия этого визита. Денег у нее было достаточно, и она решила переночевать в отеле. Берил осознавала совершенно ясно: она не вернется к Фрэнку Суттону в Уимблдон.

В вестибюле дома в Бломсбери ее встретил лакей. Выслушав Берил, он покачал головой.

– Капитан Лесли приходит сюда редко, иногда только переночевать, – сказал он, – я его не видел со среды.

– Разве он последнюю ночь не был здесь?

– Нет, уже две или три ночи его не было дома.

– Но что он делает с почтой?

– Его письма не приходят сюда, – ответил лакей.

Берил упала духом – она так надеялась встретить здесь Лесли…

– Он служит в фирме «Суттон и К°»… – сказал лакей, – я вам могу дать адрес…

– Благодарю, я знаю. Может быть, он пошел туда?

– Вряд ли.

– А был здесь мистер Гаррис? – спросила она быстро.

– Да, был.

Берил села в машину и поехала в город. Через десять минут она уже стояла в приемной газеты «Почтовый Курьер».

– Имею честь видеть миссис Суттон? – спросил мистер Филд, выходя к ней. – Вы, должно быть, та дама, которая вышла сегодня замуж?

– Да, это я, – ответила Берил. – Но я еще не привыкла к своему новому имени…

– Сожалею, что Гарриса нет, – посетовал мистер Филд. – Но я знаю, где бы вы его могли найти… Он может быть в одном клубе. Это не особенно приличное заведение… Клуб «Леопольд». Вам я не советовал бы там показываться… Но я могу его вызвать…

Он вышел и вернулся через пять минут.

– Его еще нет там. Но если вы сообщите мне ваш телефон, я сообщу, где его найти.

Берил не знала, что делать. Гаррис мог помочь ей найти Лесли. Может быть, мистер Филд знает, где сейчас Джон Лесли? Нет, он не знает…

– Я слышал из газет, будто он арестован. Вы разве с ним знакомы, миссис Суттон? – спросил Филд.

– Да, – ответила Берил тихо. – Он мой хороший друг.

– Я не удивлюсь, если вы и мистера Лесли встретите в этом клубе, – заявил Филд. – Там всякие личности собираются… – добавил он и смешался. Ведь речь шла о друге этой юной леди…

– Я могу оставить здесь свой автомобиль? – спросила Берил.

– Да, конечно.

Берил отправилась на улицу Финк, взяла такси и назвала шоферу адрес.

– В клуб «Леопольд», мэм? – удивился шофер.

– Вы знаете, где он находится?

– Конечно. И знаю также, что это за клуб, – добавил он насмешливо. – Ну хорошо, едем!

Дождь усилился. Берил промокла до костей, но даже не замечала этого.

Автомобиль мчался по улице Кингсвей, потом свернул в переулок. Вдруг она увидела двух бежавших мужчин и услышала полицейские свистки.

Берил открыла дверцу автомобиля и выскочила на тротуар.

– Ждите меня здесь! – крикнула она шоферу.

Вдруг кто-то схватил ее за руку. Это был Тильман.

– Куда вы, мисс Стендман? – спросил он резко.

Двое полицейских побежали вдоль улицы. Посмотрев им вслед, Берил заметила толпу у входных дверей какого-то заведения. Неожиданно в гуще толпы раздался душераздирающий крик.

Не обращая внимания на Тильмана, Берил бросилась вперед. Она подбежала к толпе. Какая-то женщина страшно кричала и билась в истерике. Двое полицейских унесли ее.

Это была Милли Треннит!

– Убийца, убийца! – Берил услышала этот отчаянный крик. – Он мертв, Лесли убил его!

Берил была близка к обмороку, и если бы не сильные руки Тильмана, поддержавшие ее, то упала бы на мостовую.

Мертв? Фрэнк Суттон убит? Еще сутки назад она была его невестой, теперь она – вдова. Лесли сдержал свое обещание!

…Полиция постоянно следила за клубом «Леопольд», но теперь здесь многое изменилось… последнее время даже молодые люди из общества стали посещать его. «Леопольд» превратился в одно из модных заведений. Некоторые молодые аристократы, желая познакомить своих дам с жизнью грабителей Лондона, заказывали столики в клубе и чувствовали себя почти героями.

Клуб «Леопольд» был расположен в верхнем этаже большого здания. Он числился общественным клубом с рестораном. Кроме довольно узкого ресторанного зала и не особенно удобного помещения для танцев здесь были еще и комнаты, где члены клуба принимали своих гостей.

Мистер Анерлей, владелец «Леопольда», называл одну из больших клубных комнат залом заседаний. Он поместил объявление в газетах, предлагая свои помещения для разных акционерных собраний. Но никаких собраний там никогда не проходило…

Странные правила существовали в клубе «Леопольд»! Когда приходил час полицейского обхода – нельзя было пить, и члены клуба не смели также играть в карты, или же владелец не должен был об этом знать. Несомненно, члены клуба тайно нанимали комнаты для азартных игр, а также для свиданий. Но мистер Анерлей мог с гордостью указывать на постановление комитета, исключившего многих членов за нарушения правил. Комитет был составлен законно, а заседания проходили в тот утренний час, когда большинство его членов еще находились в постелях. Но поскольку в одном из параграфов значилось, что и присутствия двух членов комитета достаточно, то все дела клуба обсуждались мистером Анерлеем и его сыном Джимом, еще совсем молодым человеком, который, кроме комитетской деятельности, исполнял еще и обязанности лифтера.

…Мистер Анерлей имел суровые черты лица и массивный подбородок. У него было только два друга. Одного он совершенно потерял из виду. То была его любимая история, которую он частенько рассказывал сыну, когда в клубе не было работы…

– Мы встретились во Франции, – говорил он, – и вместе провели три дня. Он был офицером, я – рядовым. Он спас мне жизнь. Часто делился всем со мной, отдавая свою порцию воды. Я бы заплатил тысячу фунтов, чтобы увидеть его. О, если бы я тогда вовремя выскочил из автобуса, помнишь? Мы ехали с тобой в автобусе, и вдруг я увидел его…

…О втором друге, которого Анерлей очень уважал, он почти не вспоминал. Этот человек выручил его, дав большую сумму денег, и потому он сумел купить этот клуб. То был мистер Лоу Фридман.

…Как-то вечером Билл Анерлей разрешил Джиму пойти в кино. Когда тот вернулся, он нашел отца очень озабоченным.

Оказалось, вышла неувязка с музыкой. Вместо оркестра отец завел электрический граммофон, и звуки его гулко доносились из танцевального зала. Но граммофон явно не имел успеха…

– Пришел кто-нибудь? – спросил Джим, одетый в плохо сшитый костюм боя.

– Никого, мой мальчик, – вздохнул отец, глядя через очки.

На нем был костюм швейцара из зеленого сукна, расшитый золотом.

– Выло бы хорошо, если бы ты не беспокоил меня лишними вопросами, мой милый…

Джим вздохнул. Он был молод и любопытен.

– Отец, что сделать, чтобы улучшить положение нашего клуба?

Отец строго посмотрел на сына.

– А ты как думаешь? Может, мне купить два воздушных шара и сделать в газете объявление о грандиозном бале? – поинтересовался он иронически. – Нет, Джим, это не имеет смысла. Теперь все люди выехали из города…

Телефон зазвонил, и Билл взял трубку.

– Нет, миссис Латит, вашего мужа не было здесь… я сегодня еще не видел его в клубе… да… сударыня, я ему передам…

Он повесил трубку и позвал лакея.

– Идите и скажите мистеру Латиту, что звонила его жена. Он в четвертом, нет, в третьем номере… Не беспокойте только номер четвертый, пусть спит.

– Кто же это? – спросил Джим.

Отец поправил свои очки и пристально взглянул на сына через стекла.

– Кто? – переспросил он. – Если тебя это интересует, то это член клуба, который здесь инкогнито. Если полиция будет тебя спрашивать, смотри, держи язык за зубами, понял?

Джим хотел было еще что-то спросить, но в это время раздался звонок у лифта, и он должен был уйти. В переднюю вошел новый посетитель.

– Добрый вечер, мистер Суттон! – радушно произнес хозяин.

Суттон считался очень щедрым посетителем, хотя и заходил редко. Билл сделал знак Джиму, и тот поспешил скрыться.

Суттон молчал, пока не замолк шум лифта, и Билл понял, что у него дело особого характера. У Суттона были всегда странные желания. Однажды Билл должен был устроить ему свидание, но так, чтобы двое могли разговаривать, не видя друг друга. Впрочем, Билл Анерлей никогда не интересовался образом жизни и причудами своих клиентов. У него был девиз: «Клуб должен служить интересам его членов». Эту фразу он прочел в каком-то объявлении одного большого торгового дома. Фраза звучала отлично и служила для успокоения совести.

Мистер Суттон был человек состоятельный, он хорошо платил, значит, необходимо было удовлетворять его прихоти.

– Мне нужна комната, – сказал Суттон. – Что, зал заседаний свободен?

– Да, сэр. Вы ждете кого-то?

– Жду. Не присылайте кельнера. Я хотел бы, чтобы вы сами обслуживали. Подайте две бутылки шампанского. И главное – никакого беспокойства…

– К вам придет дама, мистер Суттон?

Фрэнк задумчиво кивнул.

– Вы ее знаете, она бывала здесь со мной.

– Это мисс Треннит? – спросил Билл.

– Да.

Билл ждал дальнейших приказаний. Он понимал что самое важное – впереди. Суттон не волновался бы, если бы речь шла только о шампанском и свободном номере.

В коридоре было тихо, только из танцевального зала раздавались звуки граммофона.

– Послушайте, Билл, я в затруднительном положении…

Билл кивнул. Он знал, что многие из его посетителей иногда бывали без денег, и ему приходилось их выручать, но Фрэнк Суттон, который считался таким богатым человеком… Кое-что поговаривали о его темных делишках… Возможно, у него были дела с полицией?

– Итак, я хочу объясниться, – сказал Суттон. – у меня маленькие разногласия с моей подругой. Вы же мужчина, и вы поймете меня…

– Маленькие разногласия?.. Это звучит растяжимо… – пожал плечами хозяин.

– Дело в том, Билл, – продолжал Суттон, – что я сегодня женился.

– О! – только и произнес пораженный Билл.

– Мисс Треннит, моя милая подруга, приняла это всерьез… Я ей ничего не говорил, пока все не случилось. Сегодня я еду в Шотландию, и она угрожает устроить мне на вокзале сцену…

– Ну, не думаю! Она образумится, – Билл покачал головой. – Я уверен, такой джентльмен, как вы, сумеет это дело уладить. Несколько сот фунтов…

– Деньги тут не играют роли, – нетерпеливо возразил Фрэнк. – Вы не понимаете… К несчастью, мисс Треннит хочет всецело владеть мною. Теперь вам ясно?

– Да, понимаю… – Билл был озабочен. – Как быть дальше?

– Через четверть часа она будет здесь, – продолжал Суттон. – У меня будет с ней небольшой разговор… Когда я уйду… – он сделал паузу и строго посмотрел в глаза Биллу, – она будет, наверное, спать. Я хотел, чтобы ее, ну, хотя бы до четырех утра, никто не будил…

Только теперь Билл Анерлей понял в чем дело и покачал головой.

– Это очень опасно – брать на себя такой риск, мистер Суттон… Подумайте, если она заявит потом в полицию, в каком положении я окажусь?

Суттон даже не моргнул.

– Не беспокойтесь, если даже кто-то и сделает заявление, – продолжал он вкрадчиво, – не вижу здесь ничего страшного… Разве впервые люди просыпались здесь по утрам с сильной головной болью?

– Но это будет как раз впервые, когда дама проснется здесь утром с головной болью, – возразил Билл холодно. – Мне очень жаль, но вашего желания я исполнить не могу.

– Послушайте, не упрямьтесь! Что случится, если я уйду, а вы найдете спящую даму в комнате? Что же, вы пошлете за полицией? Я этого не думаю, Билл! Я мог вам вообще ничего не говорить. Если бы я вышел и оставил ее, то должен был только предупредить вас, что вернусь через два часа…

– Я не могу допустить, чтобы у меня кого-то усыпляли, – упрямо твердил хозяин. – Если она собирается вам сделать скандал, тоща я могу, конечно, войти в ваше положение…

Суттон вынул пачку ассигнаций, вытащил из нее три купюры и положил перед хозяином на стол.

– Если ей это, конечно, не повредит, – произнес Билл, глядя на деньги. Потом взял их, аккуратно сложил и сунул в карман.

– Когда вы вернетесь? – спросил он, когда Суттон вызвал свой автомобиль.

– Перед ее приходом или чуть позже. Проводите ее, пожалуйста, в зал заседаний, если он свободен.

Билл кивнул.

– Если она придет раньше меня, скажите, что я скоро буду, – добавил Фрэнк.

Когда Суттон уехал, Билл опустился на стул и провел рукой по седым волосам. Джим нашел отца в каком-то оцепенении.

– Что с тобой, папа?

– Со мной?.. Ничего! – встрепенулся отец. – Не задавай, пожалуйста, глупых вопросов!

– А что за дела у этого господина, у мистера Суттона?

– Он – джентльмен! – коротко ответил Билл, затем слез со стула, взял две бутылки шампанского, два стакана, немного бисквитов и понес все в зал заседаний. Это была большая светлая комната. Он включил свет, осмотрелся и зажег газовую печь. У входа он увидел кельнера и позвал его.

– Если кто-нибудь из гостей придет сюда, вы не должны входить. – И потом… если этот господин уйдет, вам не нужно входить в эту комнату и убирать…

– Да, хозяин…

– Если я вам сказал, чтобы вы там не убирали, – добавил Билл, чтобы не навлечь на себя подозрение, – то этим я хочу только напомнить, что гость снял номер до завтрашнего утра.

– Я понимаю, – сказал кельнер, которого не удивляли подобные предупреждения.

Неожиданно послышались возбужденные голоса в коридоре. Высокий молодой человек с красным лицом и взъерошенными волосами выскочил из комнаты, преследуемый полным господином.

– Ну, что случилось? – строго спросил Билл. Впрочем, он сразу понял в чем дело… Вальтер со своими друзьями в одной из комнат «постриг» молодого мистера Витерби.

– Этот олух… – начал сердито Вальтер.

– Вы вытащили одну карту из вашего кармана, я это видел! – кричал молодой человек.

– Успокойтесь! – рявкнул Билл, решительно становясь между ними.

– Я ему шею…

– Не стоит, – ухмыльнулся Билл. – А вам должно быть стыдно, Вальтер!

– А я не пойму, за что! – сказал толстяк.

– Сколько вы потеряли, сэр? – вежливо обратился хозяин к юноше.

– Двадцать пять фунтов.

Билл протянул руку Вальтеру и сказал:

– Платите!

– Что вам нужно? – удивился Вальтер.

– Я вам уже сказал! – в тоне Билла звучала угроза, и Вальтер медленно вытащил свой бумажник, достал пять ассигнаций и передал Биллу, который критически их осмотрел. Одну он вернул.

– Подделка!

– Что вы сказали?

– Подделка! Заменить!

Вальтер заменил ассигнацию.

– Итак, дело сделано, – Билл сложил ассигнации и передал их молодому человеку.

– Благодарю вас…

Витерби подал швейцару одну ассигнацию и направился к лифту.

– Джим, принеси поскорей шляпу мистеру Витерби!

Все молчали, пока Джим ходил за шляпой, затем гость, откланявшись, ушел.

– Что это значит? Почему вы всюду суете свой нос? – набросился Вальтер на Билла.

– Хотите знать? – повысил голос Билл. – Если что случится, сразу вмешается полиция. Позаботьтесь, чтобы никогда не было скандалов, и я не буду вмешиваться.

– Отдайте мне мои пять фунтов, – требовал Вальтер.

Билл расхохотался.

– У вас и так денег куры не клюют!

– И это – приличный клуб! – кипятился Вальтер. – Я докажу комитету…

– Идите в свой номер и пейте виски, – сказал Билл. – Если станете ссорится со мной, я вас сброшу с лифта, и вы сломаете себе шею.

Вальтер поплелся к своим друзьям.

– Хорош клуб, нечего сказать! – ворчал он.

– Единственный клуб, который принимает вас! – крикнул Билл ему вдогонку.

Джим поспешил наверх посмотреть, что будет дальше. Он частенько бывал свидетелем разных сцен, и это развлекало его.

– Отец, ты знаешь, тот господин, которого ты показал мне однажды из автобуса… Ну, офицер, про которого ты так много рассказывал… Тот, кто спас тебе когда-то жизнь…

Билл снял очки и положил их на стол.

– Да, ну и что?

– Я его только что видел!

– Что?! Да ведь это невозможно!

– Представь, я его видел!

– Где?

– У самой нашей двери!

Билл Анерлей покачал головой.

– Ну, что ты выдумываешь!

– Да, видел, – настаивал Джим. – Он стоял на противоположной стороне улицы, когда я провожал молодого человека. Я его хорошо рассмотрел. Я даже перешел на другую сторону улицы, но в эту минуту он повернулся и исчез. Я не успел сказать…

Билл вытаращил на сына глаза.

– И что бы ты ему сказал?

– Я бы спросил у него: «Вы действительно тот, кто спас жизнь моему отцу? Если да, то, пожалуйста, зайдите к нам»…

– Ну что за разговор! – возмутился Билл. – Какие манеры! Я, кажется, зря выбросил деньги на твое воспитание.

Он пожал плечами.

– Не думаю, чтобы это был он.

– Но я его сразу же узнал!

– Он выглядит прилично? – спросил Билл. – Как он был одет?

Джим вспоминал…

– У него была серая шляпа…

– И без штанов? – хмыкнул отец.

– Нет, подожди… у него была серая шляпа, темный костюм и черное пальто.

Отец покачал головой.

– Это не он. Знаешь, он как-то сказал мне: «Если мы выберемся отсюда, то будем вместе ужинать в отеле „Карлтон“!

Но Джим не знал этого отеля, и отец рассердился на него за это…

Раздался звонок у входа. Джим вышел, чтобы поднять на лифте нового посетителя.

– Добрый вечер, мистер Гаррис! – приветствовал гостя хозяин. – Давно я не видел вас, но зато читаю ваши статьи!

Мистер Гаррис пристально смотрел на него.

– Вы гораздо лучше выглядите, чем раньше, когда я здесь бывал, – произнес он и огляделся. – Черт возьми! Тут совсем ничего не изменилось. – Он потрогал стену. – Вот пятно от пива.

– Кто-то запустил в вас бутылкой? – Билл улыбнулся своей шутке и спросил:

– Случилось что-нибудь?

Джошуа отрицательно покачал головой.

– Пресса всегда появляется одновременно с полицией, – не веря ему, ворчал хозяин.

Джошуа Гаррис продолжал рассматривать помещение.

– Ковер немного потерт, – заметил он. – Три года назад он был еще новый…

Неожиданно он спросил:

– Есть еще кто-нибудь?

– Из ваших знакомых – никого. Вы кого-нибудь ждете?

Гаррис смотрел на ковер, потирая подбородок.

– Может – да, может, и нет. Если из редакции позвонят, скажите, что меня…

Билл понял.

– Что вас нет здесь? Хорошо! Хотите комнату?

– Да, мне нужна комната…

Билл позвонил.

– Вы придете с дамой? – полюбопытствовал Билл.

– Нет. Но здесь есть скандалисты, которые могут поднять шум. Потому мне желательно иметь комнату подальше от всего этого…

Кельнер появился у портьеры, что вела к выходу.

– Мистер Гаррис желает иметь комнату номер девять. Хотите еще что-нибудь?

Джошуа заказал пива и выразил желание отдохнуть.

Перед тем как удалиться в свою комнату, он поинтересовался у хозяина.

– А мистер Тильман – член этого клуба?

– Билл сморщил лоб, взял членскую книгу и стал ее просматривать.

– Нет, сэр, такой не состоит у нас в списках.

– Слава богу! – облегченно вздохнул Гаррис.

…Отец с сыном смотрели, как репортер, проскользнув в проходе, скрылся в своей комнате.

– Этот ведь не бывает здесь часто, отец?

– Нет. Но когда он появляется на сцене, жди спектакля… Ступай вниз и внимательно смотри на улицу. Хотел бы я знать, куда это пропал Суттон…

В это мгновение задребезжал звонок, и через несколько секунд из лифта вышел Суттон. Джим заметил, что на нем уже другой костюм.

– Что, дама ждет меня? – спросил гость, заметно волнуясь.

– Нет еще, сэр.

Суттон удивился.

– Неужели ее до сих пор нет?

– И все же будьте осторожнее во время свидания, – шепнул ему на ухо Билл.

– Вы имеете в виду ее сон? Об этом не беспокойтесь…

Билл только пожал плечами.

– В таком случае, все в порядке, сэр. Вы мне ничего не говорили, и я ни о чем не знаю… Мое дело – сторона.

– Ну, это само собой. Я вот о чем хотел вас спросить, Анерлей… Вы капитана Лесли знаете?

Нет, Билл, не знал такого.

– Он не член этого клуба?

– Нет. Капитанов у нас сколько угодно, но – Лесли?.. Такого не припомню…

Суттон на несколько секунд задумался.

– Возможно, впрочем, что это вовсе и не его настоящее имя. Я, пожалуй, почти уверен, что это его псевдоним, – наконец обронил он.